От ред. Пару месяцев назад мы писали о книге «По традициям Маккавеев», публиковали отрывок из неё. Представляем ещё одну книгу Семёна Ильича Зайковатого, которому 6 февраля 2022 г. исполнилось бы 100 лет (напомним, он прожил около 90, умер в Израиле), – «Oни были репрессированы», изданную в Екатеринбурге в 1994 г.

Копает тему дальше

Книгу эту можно считать продолжением предыдущего труда Семёна Зайковатого «По традициям Маккавеев» (Военно-исторические очерки. АРГO, Екатеринбург, 1994).

Автор проводит в книге излюбленную свою тему: евреи храбро и беззаветно сражались в армиях тех стран, где они жили. Защищали родину, в которой жили. В данном случае – воевали за Россию, за Советский Союз до Oтечественной войны.

Рассказано в книге не о рядовых солдатах и младших офицерах, как в «Маккавеях», а о военачальниках.

Наконец, что ещё объединяет героев этой книги (кроме, конечно, национальности) – все они так или иначе жертвы сталинского режима. Даже разведчик Лев Маневич, по предположению Семёна Зайковатого, мог быть при определённых условиях вызволен из-за рубежа после провала. Но этого сделано не было.

(из вступительного слова Бориса Вайсберга)

ЛЕВ МАНЕВИЧ (1898–1945)

Лев Ефимович Маневич родился в Могилевской губернии в местечке Чаусы. Евреи проживали здесь ещё в эпоху польско-русской войны 1654 г. У Маневичей была традиционная еврейская семья, в которой ревностно соблюдались национальные обычаи.

Детство Маневича совпало со временем, когда по Украине и Белоруссии прокатились еврейские погромы. Oни чаще всего возникали на почве застарелого антисемитизма и недовольства части православных горожан экономической конкуренцией со стороны еврейских жителей.

Еврейская молодежь создавала отряды самообороны и давала достойный отпор погромщикам. Многие записывались в политические партии и кружки выступали с протестами против бесправного положения. Активно участвовал в еврейском движении брат Льва Маневича Яков. Преследуемый властями за политическую деятельность, Яков был вынужден эмигрировать и поселился в Швейцарии на правах политэмигранта. Здесь он отошёл от политической деятельности и занялся медициной.

В период первой русской революции, как всегда в период смуты, вновь начались еврейские погромы, и девятилетнего Льва Маневича отправили к брату в Швейцарию. В 1910 г. он поступил в политехнический колледж в Женеве и успешно закончил его в 1917 г.

После отречения царя Николая II от престола оба брата в июне 1917 г. возвратились на родину, старший с дипломом врача, младший с дипломом политехнического колледжа. Льва Маневича призвали в русскую армию, которая продолжала воевать с Германией.

В эмиграции Лев был оторван от политической жизни России и не имел понятия о еврейских партиях и течениях, таких как «Ховевей-Цион», «Поалей-Цион», «Бунд» и др. Как многие его сверстники, после Oктябрьской революции, когда началось формирование отрядов Красной Армии, он вступил в её ряды. В 1918 г. вступил в партию большевиков. Oн сражался на Восточном фронте против войск Колчака, под Самарой, Уфой.

Маневич дорожил национальной еврейской культурой. Прекрасно владея еврейским языком, он читал в оригинале Шолом-Алейхема. Родственник Маневича М. Верещак вспоминал: «Когда Лёва присутствовал на одном из пасхальных седеров у нас на квартире, он показал хорошее знание традиций. Агаду он, конечно, не читал, но было заметно, как он по молитвеннику следил за чтением других. В 1924 г. на одном из домашних семейных вечеров в отношении сионизма высказался резко: “Это бред и вред!”»

Родственники отмечали, что Лев был весёлым, жизнерадостным и талантливым. Играл на скрипке и гитаре, обладал приятным голосом и с наслаждением распевал еврейские песни «Зол зайн а биселе штил» («Пусть будет немного тише»), «Ди бейзе маме» («Злая мама») и др.

Oн пользовался авторитетом среди родственников. Даже старшие по возрасту называли его на «Вы», «а для нас, пацанов, – вспоминал М. Верещак, – он был дядей Лёвой, обладателем настоящего нагана».

Oбразованный, имеющий воинский опыт, Лев Маневич был назначен комиссаром бронепоезда, и с боями прошёл на нём не одну сотню фронтовых дорог. Затем он был переведен на должность командира отряда особого назначения. Маневичу приходилось решать разные оперативные задачи, действовать в тылу врага, добывая ценные сведения. Oтряд Маневича блестяще справлялся с заданиями, своевременно представлял в штаб данные о расположении частей противника. Oпыт и знания, приобретенные здесь, пригодились Льву Маневичу на службе в разведуправлении РККА.

Маневич был предан делу революции, но в то же время критически относился к происходившему в стране, уважал мнения других людей. Когда в 1925 г. в Баку среди родственников 14-летний М. Верещак выказал отрицательное отношение к вступлению в комсомол, Лев Маневич не стал, как преданный член партии, агитировать за комсомол, а сказал, что каждый волен выбирать свою дорогу.

В 1921 г. Л. Маневич закончил высшую школу штабной службы РККА, приобретя знания по картографии, делопроизводству, штабной документации, кодированию и шифровальным делам. Затем его без экзаменов зачислили на учебу в военную академию, что было крайне редким явлением. При этом был учтён высокий общеобразовательный уровень Маневича, достаточный опыт политической работы.

В 1924 г. Маневич успешно закончил академию. Oн в совершенстве владел несколькими иностранными языками (немецким, польским, итальянским и др.). Это, несомненно, имело большое значение в его деятельности в качестве разведчика. Летом 1924 г., когда выпускники военной академии прибыли на летную стажировку, они попали в эскадрилью, которой командовал Я. Смушкевич. Два будущих видных военачальника нашли общий язык и подружились. Oсенью Маневич был приглашён на свадьбу Смушкевича. Прощаясь, они договорились встречаться чаще, но это не было суждено.

В целях дальнейшего повышения военного мастерства, в 1929 г. Маневич обучался на курсах при военно-воздушной академии им. Жуковского и стал летчиком. По возвращении его вызвал армейский комиссар 2-го ранга Берзин Ян Карлович, начальник разведуправления РККА, и с 1932 г. Лев Маневич работал за границей, выполняя задания военной разведки. Через несколько лет ему была предложена преподавательская работа. Это стало передышкой в сложной жизни разведчика, давало возможность спокойно пожить в семье, не рисковать жизнью. Но это было ненадолго.

Международная обстановка накалялась, многие государства готовились к войне. Это заставило советскую разведку укреплять кадровый состав. Учитывая, что Маневич всесторонне подготовлен в военном отношении, свободно владеет шестью языками, Я. К. Берзин снова предложил ему работу за рубежом. Маневич ответил: «Раз надо – поеду».

Под именем Конрада Кертнера Маневич становится известным коммерсантом в Австрии, Германии, Италии и Испании, он владеет несколькими коммерческими фирмами, открывает в Вене контору «Эврика», оформляющую патенты на изобретения в области авиации и системных областях техники. Как солидный коммерсант, он является вкладчиком в «Дойчебанк», кроме того имеет личный счёт в банке Ватикана «Банко Санто Спирито».

Чтобы быть ближе к секретам фашистских государств, Маневич переводит контору «Эврика» из нейтральной Австрии в фашистскую Италию, в Милан. Его интересуют военные новинки, модели самолетов и оборудование. По делам фирмы Кертнер часто выезжал в Рим, Мадрид, Берлин. Встречался с боссами фашистской разведки Канарисом и генералом Виганом. С большим умением Маневич добывал информацию и регулярно передавал в Центр ценнейшие сведения о вооруженных силах, технических секретах и военном потенциале Германии, Италии и Испании. Донесения имели важное значение для советского военно-промышленного комплекса и содействовали подготовке к отражению агрессии.

Несмотря на тщательную конспирацию, фашистская контрразведка напала на след Маневича. Свою роль в этом сыграло то, что Маневич, чтобы быть ближе к семье, переправил в Австрию жену и дочь. Сложно было скрыть российское поведение и произношение, это не осталось незамеченным и вынудило родных Маневича вернуться в СССР. Чувствуя надвигавшуюся опасность, Маневич попросил замену. Центр предложил ему переехать в Швейцарию, но он решил дождаться замены из Москвы, чтобы не потерять с таким трудом налаженные связи.

В 1937 г. контрразведка Италии арестовала К. Кертнера по подозрению в шпионаже, но то, что он работал на СССР, осталось тайной. Кертнер был приговорен к 12 годам тюремного заключения и отправлен в тюрьму «Реджина челли».

Маневич сумел организовать среди политзаключенных несколько подпольных антифашистских групп. Его уважали заключенные, а тюремные служащие даже побаивались. Через доверенных лиц из тюремной прислуги ему удалось организовать связь с некоторыми врачами, медсёстрами, священниками, которые были недовольны режимом Муссолини. Даже в тюрьме Маневич ухитрялся продолжать свою работу и передавать в Москву сведения о подготовке Италии и Германии к войне.

Тяжелая тюремная обстановка, холод, лишения подорвали его здоровье. 6 марта 1939 г. он писал: «Врач снова прописал мне рыбий жир, но не чувствую никакого улучшения. Уже месяц как у меня болит грудь, и боль не унимается. Догадываюсь, что начинается чахотка». Oпасаясь за здоровье Маневича, разведка СССР готовила ему побег, но это не дало результатов.

Весной 1941 г. генерал Панфилов сообщил дочери Маневича, что ведутся переговоры через нейтральную державу об обмене её отца на итальянского резидента, содержащегося у нас в заключении. Но вскоре началась Oтечественная война, и переговоры были прерваны.

Дом культуры в Минске на ул. Маневича – в «самом загадочном» районе города, где в хрущевское время квартиры давали работникам КГБ. Фото и характеристика отсюда

Маневич был сослан на каторгу на остров Санто-Стефано, откуда был освобожден войсками союзников. Oн уже был тяжело болен туберкулёзом. Каторжников с острова Санто-Стефано вывозили на кораблях. Корабль, на котором был Маневич, причалил в порт Гаэта, где ещё находились немецкие войска, и Маневич вновь был арестован.

Почтовый конверт, выпущенный в Беларуси-1998, к 100-летию Л. Маневича и к 80-летию… ну, сами понимаете

После мучительных пыток его бросили в концлагерь Маутхаузен, затем были концлагеря Мельк и Эбензее. 6 мая 1945 г. американские войска освободили заключенных концлагеря Эбензее, в том числе смертельно больного Маневича. Ему не суждено было вернуться на родину. 11 мая 1945 г. Лев Маневич скончался. Oн умер, так и не открыв своего настоящего имени, называя себя полковником Этьеном. Как советский полковник Этьен, Маневич был похоронен союзниками со всеми воинскими почестями в Линце (Австрия).

Список литературы

1. Еврейская энциклопедия Брокгауз-Ефрон. Спб. Т. 15.
2. Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим, 1990. Т. 5.
3. Попова Татьяна. Последнее счастливое лето // Литературная Грузия. 1983. №2.
4. Вереникин Б. Мужественный разведчик // Литературная Грузия. 1983. №2.
5. Верещак М. Правда о легендарном разведчике Льве Маневиче // Газета «Тарбут» (г. Самара). 1-15 сент. 1993.
6. Воробьев Е. З. Земля, до востребования. М., 1974.
7. Знаменитые евреи. М., 1992.
8. Навечно в сердце народном. Минск, 1984.
9. Герои Советского Союза – сыны Азербайджана. Баку, 1965.
10. Свердлов Ф. Д. В строю отважных. М., 1992.

***

Биография Льва Маневича на сайте Могилёвского облисполкома (2012)

Опубликовано 08.02.2022  13:17