Из плеяды отважных

Скончался один из основателей сионистского движения в СССР, знаменитый правозащитник Гилель Бутман

Уходят люди, рисковавшие жизнью за нашу свободу. Вот не стало и Гилеля Бутмана…

По образованию Гилель Израилевич был юристом. С 1957 года по 1960 год был следователем Ленинградского уголовного розыска. Уволили его «за связь с еврейской буржуазной националистической организацией».

Ещё в конце пятидесятых годов познакомился с подпольными сионистами старшего поколения, сообщает Википедия. Начал изучать иврит в 1958 г. у Лии Лурье (1912—1960).

5 ноября 1966 года Бутман с единомышленниками (Зеэв Могилевер, Соломон Дрейзнер, Давид Черноглаз, Арон Шпильберг…) основал Ленинградскую подпольную сионистскую организацию. Участвовал в распространении еврейской литературы и в издании газеты «Итон».

В 1969 год Марк Дымшиц предложил Бутману бежать вместе с семьями на прогулочном самолете из Еревана в Израиль. Гилель отказался рисковать своей семьей только ради побега, но на заседании сионистского комитета Ленинградской подпольной организации предложил свой план, в котором Марк Дымшиц должен был играть роль летчика захваченного самолета, если советские пилоты откажутся его вести. Отличие плана Гилеля Бутмана от плана Марка Дымшица в том, что главным был не захват самолета ради побега, а давление западных держав на правительство СССР с требованием разрешить свободный выезд советских евреев в Израиль. Поэтому речь шла о захвате большого лайнера с последующей пресс-конференцией в Стокгольме. Гилель Бутман назвал свой план «Операция “Свадьба”».

30 апреля 1970 года Андропов в порядке информации доложил ЦК КПСС о существовании в Ленинграде сионистской организации. 15 июня 1970 года Бутман вместе с другими сионистскими активистами был арестован. Проходил обвиняемым по т. н. Второму ленинградскому процессу — делу подпольной сионистской организации. Дело рассматривалось с 11 по 20 мая 1971 года в Ленинградском горсуде судьёй Н.С.Исаковой. 20 мая 1971 года был приговорён к 10 годам заключения в лагере строгого режима (статьи 17, 64 «а», 70-1, 72, 189-1 УК РСФСР). Срок заключения отбывал в Дубравлаге (Мордовия), позднее в Пермлаге (Пермская область). Состоял в сионистской коммуне заключённых.

Из заключения писал заявления о нарушении прав заключённых, некоторые из которых попали в самиздат.

В 1979 году в СССР неожиданно освободили досрочно целый ряд заключённых-сионистов и дали им разрешение на выезд в Израиль с семьями. Среди них был и Бутман, который к этому моменту провёл в заключении девять лет.

В том же году семья Бутманов поселилась в Иерусалиме. Освоив израильское законодательство, Бутман поступил на работу в Управление государственного контролёра Израиля в Иерусалиме, где проработал юристом до выхода на пенсию. Некоторое время был пресс-секретарём Организации Узников Сиона.

23 сентября 1992 года по постановлению Президиума Верховного Суда РФ приговор судебной коллегии по уголовным делам Ленгорсуда от 20 мая 1971 года и Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 20 июля 1971 года в части осуждения Бутмана Г. И. по ст.ст. 17, 64 «а», 70 ч. I, 72 УК РСФСР отменены, дело прекращено за отсутствием состава преступления.

Скончался в Иерусалиме 22 мая 2019 года от рака на 87-м году жизни. Свою болезнь скрывал даже от друзей.

Гилель Бутман написал две книги воспоминаний, которые вышли в Израиле по-русски, а позже — на иврите в авторизованном переводе Шломо Эвен-Шошана. Книги Бутмана служат ценнейшим материалом для исследователей правозащитного движения, нарушений прав человека в СССР и истории евреев России.

Источник

* * *

Предлагаем также раздел из книги Юлия Кошаровского (1941-2014) «Мы снова евреи», в котором более подробно показана роль Гилеля Бутмана в ленинградской сионистской организации.

ЛЕНИНГРАД

До революции 1917 года столицей российской империи был Санкт-Петербург–Петроград. Он был заложен царем-реформатором Петром Первым в устье полноводной Невы в 1703 году «назло надменному соседу» – шведам…

Столица строилась пышно и величаво и с годами стала самым красивым городом Российской империи, «Северной Венецией», средоточием российской военной, научной, культурной и деловой элиты. После пролетарской революции, в условиях голода и полной дезорганизации городских служб и социально-экономической деятельности, жители не были готовы расстаться со своими революционными традициями – народные возмущения следовали одно за другим. В этих условиях руководители большевистского переворота сочли за благо перенести столицу в более безопасное место – Москву. С тех пор роль Петрограда–Ленинграда постепенно снижается, однако, он по-прежнему славен своей старой, укорененной интеллигенцией.

В 1970 году в Ленинграде проживало немногим более 3,3 миллиона человек, из которых 156 тысяч официально идентифицировали себя как евреи, что ставило Ленинград на второе после Москвы место по численности еврейского населения. Отдельные семьи жили здесь на протяжении поколений, но подавляющее большинство обосновалось уже после революции 1917 года. Как и в Москве, еврейское население Ленинграда не было сконцентрировано в определенных местах. Как и в Москве, тысячи евреев собирались на еврейские праздники, и в особенности на «Симхат Тора», возле Большой синагоги. Стали возникать небольшие группы, в которых молодые евреи могли более свободно выразить свои чувства и обменяться мнениями.

В Ленинграде были свои сионисты-ветераны и Узники Сиона. Гедалия Печерский, дантист по образованию, в 1953-56 годах был председателем центральной ленинградской синагоги. Он потерял этот пост в 1956 году за то, что слишком энергично отстаивал религиозные права евреев и возможность преподавания иврита в синагоге. Несмотря на увольнение, он продолжал бороться, пока не был арестован в 1961 году и приговорен к двенадцати годам лишения свободы. Его освободили в 1968 году в возрасте 67 лет. Немедленно после освобождения он подал документы на выезд и в октябре 1970 года получил разрешение. Другой Узник Сиона, Натан Цирюльников (1910), был арестован и обвинен в том, что получал из-за границы книги на иврите. Он признал, что получал книги и настаивал на своем праве обучать своих детей ивриту. Цирюльников был освобожден в 1969 году.

Одним из организаторов молодых ленинградских евреев был Гилель Бутман. Выпускник Ленинградского юридического института, он еще в 1960 году приступил к самостоятельному изучению иврита. Через несколько лет он начал преподавать его другим. Помимо изучения иврита в его группах обсуждались вопросы еврейской культуры и истории. Бутман поддерживал интенсивную переписку с израильтянами. В 1965 году члены его групп начали собирать деньги на размножение пленок с еврейской музыкой и книг по еврейской истории. К этому времени Бутман пришел к выводу, что для успешной борьбы за свободу выезда и против насильственной ассимиляции необходима организация (Гилель Бутман, «Ленинград-Иерусалим с долгой пересадкой»; Библиотека «Алия», 1981, стр. 32). И он создает такую организацию − с уставом, программой, членскими взносами, структурой и дисциплиной.

«Когда же было начало? − писал он в своей книге. − Формально 5 ноября 1966 года… Был серый, промозглый день поздней осени. Ветер пронизывал насквозь, и мы тесно прижались друг к другу. По одну сторону стола я, Соломон Дрейзнер и Рудик Бруд… По другую – Арон Шпильберг, Давид Черноглаз и Владик Могилевер. Арон – инженер, Давид – агроном, Владик – математик, аспирант университета. Все недавно закончили институты… Сегодня объединяются две ранее почти незнакомые четверки и создают организацию…» Через несколько строк, словно отвечая на чей-то упрек, Бутман продолжает: «Многие диссиденты в СССР пришли к выводу, что нет необходимости в создании нелегальных организаций в СССР, что это прямая, короткая и гарантированная дорога в лагерь. Мне же сегодня представляется, что создание нашей организации было полностью оправдано, в первую очередь результатами ее деятельности. Если подходить к проблеме с точки зрения безопасности участников, то лучше не создавать организаций.… Если же главное – эффективность, то организация, по-моему, это оркестр, который способен исполнять партитуру, непосильную для солиста. Что же касается ответственности, то практика показала, что если двое знакомы друг с другом и оба не нравятся КГБ, их обвинят в организационной деятельности, и их не спасет то, что они не приняли совместной программы, не разработали устава, не платили взносов. Мне приходилось в лагерях встречать таких членов “организаций”, которые только на суде впервые увидели друг друга в лицо».

Программа организации была устной, и в ней было всего два, но весьма весомых пункта: борьба за свободную эмиграцию в Израиль и пробуждение еврейского национального самосознания, прежде всего среди молодежи. Программу приняли единогласно и договорились, что устав организации примут позже. Установили членские взносы – три рубля с человека… Решили, что каждая четверка будет действовать самостоятельно, а координировать их деятельность будут два специально выбранных человека. Ими стали Соломон Дрейзнер и Давид Черноглаз.

Организация занялась изготовлением и распространением «Экзодуса». Затем, благодаря переезду Шпильберга в Ригу и его организационной деятельности на новом месте, литературу стали завозить и оттуда.

«Наверное, не меньше полугода, – писал Бутман (указ. соч., с. 123), – стучала на печатной машинке пенсионерка, с которой договорился Владик Могилевер, наш первый ответственный за “литературу”… А результат – двадцать один экземпляр… и минус 210 рублей из кассы организации. Членские взносы за полгода ушли за один раз… Но уже перед Шестидневной войной мы получили их (экземпляров) больше сотни. И не заплатили за это ничего, если не считать нервных клеток». Книги пришли из Риги, целый чемодан. Инициатором их доставки был Аарон Шпильберг. В дальнейшем сотрудничество рижской и ленинградской организаций расширялось и углублялось благодаря сложившимся между ними доверительным отношениям.

Количество ульпанов продолжало расти, вокруг них стали возникать мини-сообщества – завязывались дружеские связи, вместе справлялись еврейские праздники. Особенно отмечали ученики День Независимости Израиля. «Если в 1967 году мы начинали с двух ульпанов, то в 1969-1970 учебном году только группа, которую я представлял в комитете, организовала пять ульпанов», – писал Бутман (указ. соч., с. 35).

Первые два года встречи устраивались в парках, на спортивных площадках или на квартирах дальних родственников. Рамки деятельности расширялись, КГБ не реагировал, и члены организации стали собираться на квартирах друг у друга. «К сожалению, тот, кто долго не обжигался ни на молоке, ни на воде, перестает дуть и на то, и на другое… сперва мы, правда, закрывали телефоны подушками, потом перестали делать и это», – писал Бутман.

В 1970 году в ленинградской организации насчитывалось уже шесть групп, около 40 членов, и с ними была связана автономная группа в Кишиневе. Функционировала широкая сеть ульпанов. «В каждой группе – свой библиотекарь, ибо, кроме “Экзодуса”, стихов Бялика, фельетонов Жаботинского и стихов неизвестного поэта под псевдонимом М.Д. (Михаил Давыдович Байтальский, “Придет весна моя”, Ю. К.), появилась масса литературы… Библиотекари следят за кругооборотом литературы, они выдают ее членам групп, а те – своим знакомым. Все, как в настоящей библиотеке… Часть литературы привозили, а часть издавали сами. Печатали на машинках, размножали фотоспособом…» (указ. соч., с. 92). Отвечавший за литературу Могилевер стал задыхаться от объема работы. Тогда был создан редакционно-издательский совет – РИС. Редакционную часть взял на себя Лев Коренблит, техническую – Виктор Богуславский.

Помимо изготовления самиздата организация уделяла внимание поиску путей его наиболее эффективного распространения. Рассматривалась даже возможность разбрасывания листовок во время демонстраций на первое мая или седьмое ноября. Перебрав несколько вариантов – с пороховой ракетой, воздушными шарами и прочее – последовательно отказались от всех, разумно решив, что это слишком рискованно. Наилучшим местом распространения самиздата были ульпаны, ставшие «той магистралью, по которой боль Бялика и ярость Жаботинского переливались в еврейские сердца». Поскольку идеология организации не ставила своей целью изменение существующего строя, ульпаны помогали удержать наиболее динамичную часть еврейской молодежи от участия в демократическом движении: потенциальные гинзбурги и даниэли, пройдя через них, решали: хватит, пора заняться собственными делами (см. указ. соч., с. 114-115).

После того, как на ВКК было принято решение издавать газету «Итон», ленинградскому РИСу добавилось работы. «Итон» был, главным образом, рижско-ленинградским предприятием. Отбор статей происходил на РИСе, распечатка и размножение – в Риге, переплет – в Ленинграде. Редактором «Итона» стал рижанин Иосиф Менделевич, которому тогда едва исполнилось 22 года.

Осенью 1969 года Бутману рассказали о бывшем военном летчике, пытавшемся самостоятельно изучать иврит. Бутман пригласил его в один из своих ульпанов. Марк Дымшиц, а это был он, окончил летное училище в 1949 году, в пору особенно сильного антисемитизма. Эта пора полностью освободила его от иллюзий по отношению к стране Советов. Отслужив 11 лет военным летчиком, он ушел (или его «ушли») из армии. Устроиться в Ленинграде по специальности не смог, заочно окончил сельскохозяйственный институт и пошел работать инженером в один из институтов. Дымшиц уже давно пришел к выводу, что его место в Израиле. Он понимал, что его не отпустят и, будучи человеком волевым и целеустремленным, строил фантастические планы побега.

Встреча Гилеля Бутмана и Марка Дымшица оказалась судьбоносной. Однажды Марк заявил Гилелю: «Не фантазировать надо, а просто улетать». «Как?» – удивился Гилель. «Захватить самолет», – спокойно сказал Марк, и было ясно, что все давно им обдумано (указ. соч., с. 127).

Ленинградская организация успешно функционировала в течение четырех лет – вплоть до июньских арестов 1970 года по «самолетному делу».

* * *

Биография Г. Бутмана на сайте «Сахаровского центра»

Опубликовано 24.05.2019  14:33