From Israel to Australia. About Jews and everything else / מישראל לאוסטרליה. על היהודים ועל כל דבר אחר / От Израиля до Австралии. О евреях и обо всем на свете / Ад Iзраiля да Аўстралii. Аб яўрэях i ўсiм на свеце / Від Ізраїлю до Австралії. Про євреїв і все на світі
В социальных сетях усиленно муссируется мысль о том, что Украина могла бы избежать войны, выполнив все требования Путина. Другими словами, Украине следовало отказаться от своего суверенитета и согласиться на будущее под диктатом России, чтобы жить с ней в мире. То есть стать чем-то вроде Южной Осетии, Абхазии или Приднестровья. Странно, но никому из этих аналитиков не приходит в голову, что на самом деле Путин хотел войны, что ему была нужна именно война, и он заранее продумал условия, которые Украине было бы постыдно принять. Все рассуждения о гипотетической возможности для Украины избежать войны, пойдя на уступки, основаны на гипотезе, что Путин добивался именно уступок. Между тем вся двадцатилетняя история президентства Путина подсказывает нам, что он намеренно сформулировал требования, заведомо неприемлемые для руководства Украины, чтобы получить ожидаемый отказ и начать войну. Никакого мирного решения спорных вопросов не предполагалось вообще. Иначе оно нашлось бы и в случаях с Абхазией, Южной Осетией, Крымом и Донбассом.
Судя по комментариям, я подумала, что старый пост. Но оказывается, нет. Начнем с понятия того, что есть независимая европейская страна. Разговоры об Украине, как о колонии России, которая не имеет права принимать самостоятельные решения, просто постыдны. Украина по территории больше Франции, имеет запасы всего в достаточном количестве, чтобы быть независимой и процветающей. И тот факт, что Россия не хочет ей этого позволить, не может быть оправдан никакими логическими объяснениями. Путин не хотел выпускать Украину из-под контроля и никакие уступки не смогут его остановить ни сейчас, ни в будущем. Идея русского мира, выдача российских паспортов на территориях конфликтов (Осетия, Карабах, Приднестровье), разжигание и поддержание этих конфликтов – уже стандартная тактика России в районах, которые ее интересуют. Путин не пошел воевать за Русский мир в Туркменистан, где к русским относились ужасно, потому что Туркменбаши давал ему нефть и на русских было плевать. А вот на европейской части он постоянно контролирует зону своего влияния и не намерен соглашаться на компромиссы. Отдай Украина Крым и Донбасс – ни один украинский президент не высидел бы. Его бы свой народ сместил. С какой стати нужно позволять соседу забирать территорию твоего государства на том основании, что сосед этого хочет? Вот Путин подмял под себя Беларусь. Теперь там сидит нелегитимный президент, русские контролируют все основные бизнесы и оборот товаров идет только через российские порты. Это мафиозное руководство, контролирующее свою зону. И я думаю, что он активно начал готовиться к войне после избрания Зеленского в 2019 году. Он никак его не воспринимал, как президента, с которым можно разговаривать на одном уровне. И считал слабым, рассчитывая на быструю сдачу. Но точно так же, как Гитлеру сдалась Франция, но боролась Англия, как СССР сдалась Чехословакия, но не сдалась Польша, и Украина будет сопротивляться, потому что она не Беларусь. Она сама делает свои ошибки, но повода для войны не давала. А потому Россия есть и будет агрессор, которого нужно остановить. Достаточно посмотреть, что Путин делает внутри России, чтобы понять, что идет полное возрождение сталинизма со всеми его признаками. Мысль о том, что «ты виноват уж в том, что хочется мне кушать» порочна в основе своей.
Пять лет назад наделал шуму проект Данилы Ткаченко «Родина». Художник приезжал в вымершие северные деревни (в Костромской области и в Поморье), заходил в брошенные дома, жил там по несколько дней, чтобы проникнуться их духом, затем поджигал – дома, амбары, сараи, заборы – и фотографировал, как они горят. Был скандал: художника обвиняли в варварстве, пиромании, уничтожении культурного наследия (хотя через пару лет дома бы сгнили сами по себе, никто бы и не заметил), в осквернении традиций и разрушении скрип. Ткаченко тогда пришлось уехать из России из-за травли и угроз.
Я был среди тех, кого этот проект восхитил, – я увидел в нем развитие традиций русского авангарда с его культом огня, раскольников с их идеей самосожжения, революции с ее «мировым пожаром в крови», и в целом самозабвенного и самоистребительного начала русской культуры: “сгорел сарай, гори и хата”, “а гори оно все синим пламенем.” Поэтому, когда художник предложил мне написать вступление для каталога его выставки в Италии, я с удовольствием согласился и в качестве гонорара попросил пару его работ, авторские отпечатки.
С тех пор горящий дом висел у меня в кабинете, вдохновляя и отрезвляя. Думал ли я, что пять лет спустя это окажется метафорой той самой Родины, совершившей бессмысленное самоубийство, и что я, оставляя Москву, буду делать прощальное фото именно с этой работой.
Мы уехали из России, надолго ли – пока не знаю. Это не бегство, а обдуманное и болезненное решение, которое назревало уже примерно три года. У меня одна за другой отсекались и отпадали все мои работы, но я держался до последнего, потому что жизнь в России была для меня не данностью, а сознательным выбором, проектом: я вернулся туда почти двадцать лет назад, в начале 2000х, после пятнадцати лет благополучной жизни на Западе – вернулся за качеством жизни (под которым я понимаю качество коммуникации и качество самореализации), вернулся затем, чтобы создать свою маленькую территорию смыслов и слов, свою форму жизни. Наверное, что-то удалось. Но в последние десять лет, года с 2012-го, реальность, до того бывшая послушной и пластичной, начала становиться скользкой и токсичной. В Москве еще можно было интересно жить и работать, но исчезало ощущение перспективы, смысла, результата, и все более становилось понятно, что Россия (не власть, а вся страна!) обретает окончательную форму, каменеет и застывает, и форма эта по сути своей убога, пошла и вторична, если не сказать комична.
И все же я внутренне сопротивлялся отъезду и ждал какого-то отчетливого внешнего сигнала, прилета метеорита, как я шутил про себя. Метеорит прилетел 24 февраля 2022 года ровно в 4 утра – и даже не метеорит, а целая планета Меланхолия. Это поразительно, как просто оказалось разрушить структуры повседневности, привычки и практики, которые мы отстраивали последние двадцать лет. Вдруг выяснилось, что окружающий нас мир – картонная декорация, как в набоковском «Приглашении на казнь», что начинает рушиться при первых порывах ветра. Рухнула декорация глянцевой собянинской Москвы, и показалась бесприютная тоска русской равнины, изрезанная колеями избитых дорог.
Но выталкивает меня из России вовсе не это, я люблю широкие горизонты и ветер истории. Не страх распада, кризиса и дефицита и даже не боязнь репрессий – я к этому состоянию привык, по пятницам проверяю список иноагентов, запираю дверь на два замка и имею наготове телефон адвоката. Меня гонит невыносимая тошнота от жизни в стране-агрессоре, неизбывный привкус крови во рту, ощущение непрерывного, длящегося преступления, невольным свидетелем и соучастником которого ты становишься. Две с половиной недели до моего отъезда стали настоящей мукой, каждый день, каждый час наблюдать, как спокойно течет уличная жизнь, делаются дела, как буднично вещает в динамиках автомобиля радио, обсуждая военные сводки и санкционные списки, а в глазах стоят руины украинских городов, а в ушах крики раненых, плач матерей и изумленный матерок тех, кто снимает это на видео. Я уезжаю не затем, чтобы это развидеть, но чтобы снять комплекс сопричастности и невыносимый диссонанс между украинской болью и текущей по инерции московской жизнью. По крайней мере, там, где я сейчас, улицы и балконы украшены украинскими флагами, открыты центры по приему беженцев и журналисты не боятся слова «война» — и от этого становится немного легче.
Отправившись проторенной дорогой Курбского и Отрепьева, я нахожусь сейчас в Вильнюсе, точнее в Тракае, бывшем коротко столицей Великого Княжества Литовского и затем резиденции Гедиминовичей. Мои планы пока не определились, все решится в ближайшие недели и месяцы. Я скорее всего буду жить в одной из европейских столиц и заниматься тем же, что делал последние тридцать лет,– преподавать, говорить слова и писать тексты, учить критическому мышлению и практиковать его самому. Учитывая катастрофическое и необратимое обрушение России (не всей, конечно, но той, в которой я жил), о скором приезде я не думаю. Но знаю, что у меня остается в Москве место, где на стене висит фотография горящего дома – и как знать, может быть, эта символическая жертва в безымянной северной деревне в итоге спасет нас всех и станет залогом моего возвращения.
Оправдывая нападение на Украину, Владимир Путин — и вслед за ним вся государственная пропаганда — оперирует терминами «денацификация» и «демилитаризация», которые обычно ассоциируются с послевоенной Германией. В Киеве же, по словам Путина, засела «шайка наркоманов и неонацистов», которая «взяла в заложники весь украинский народ». «Медиазона» обсудила эти тезисы с украинскими евреями.
«Все разговоры Путина о неонацизме не стоят выеденного яйца»
Иосиф Зисельс, глава Ассоциации еврейских организаций и общин Украины
В Украине за последние 8 лет ни разу на моей памяти не было плохого отношения к евреям. Дело в том, что я занимаюсь мониторингом антисемитизма профессионально, я не сам анализирую, но еще в Советском союзе создавал сеть анализа и мониторинга антисемитизма. Тут мне не может повесить лапшу на уши ни российская власть, ни какая-либо другая, потому что я сам хорошо это знаю. Поэтому я говорю: никакого нацизма, никакого антисемитизма особо выделяющегося в Украине нет. В Украине три с половиной года не было ни одного нападения, потом было три — на уровне статистической ошибки, это при всем при том, что в Западной Европе нападения исчисляются десятками за год, а случаев вандализма — сотни. У нас в прошлом году было восемь или девять.
Харьков. Фото: Sergey Bobok / AFP
Поэтому все разговоры Путина и любых других деятелей России об антисемитизме, о неонацизме, о правом радикализме не стоят выеденного яйца, это все высосано из пальца. В Украине есть некоторое количество праворадикальных организаций, некоторые — искусственные, которые за российские деньги имитируют радикальную деятельность. У меня есть письмо, которое написано больше года назад в СБУ и МВД Украины о том, что некоторые праворадикальные группы получили деньги от оппозиционной платформы «За жизнь», есть такая у нас пророссийская парламентская партия — это Юрий Бойко, Вадим Рабинович и Виктор Медведчук, кум Путина — известно, кто конкретно, фамилия Кива, передал деньги праворадикальным группам для осуществления провокаций. Они в прошлом году сделали такие провокации, пикетировали 6 января прошлого года израильское посольство за то, что Израиль не признает Голодомор. 6 января это очень знаменательная дата, это канун Рождества, никого нет уже. Они пришли вечером, было темно, постояли у посольства, отрабатывали деньги, сняли на телефоны сами себя и ушли. Если считать их праворадикалами… Они, кстати, антисемитской пропагандой не занимались, потому что в этой партии ОПЗЖ достаточно много евреев.
Дальше, какой может быть антисемитизм и нацизм в стране, если президент имеет еврейские корни? Министры имеют еврейские корни, 73% знали, что Зеленский еврей и тем не менее отдали за него голоса на выборах во втором туре. Я к нему отношусь и относился всегда очень скептически, но людям он понравился чем-то, мне он не нравится, но дело не в этом. За еврея отдали 73% в стране, которую Путин хочет денацифицировать, более абсурдное трудно предположить. Но путинскую пропаганду не смущает то, что они дошли до абсурда.
По-моему, все лежит на поверхности: Путин играет на подсознании людей, которые помнят, что такое фашизм, что такое нацизм. Он хочет настроить людей подсознательно, не через рефлексию и обдумывания, выбирая слова. Работают психологи, не только военные ведь воюют. Определенные слова вызывают негативные ассоциации, вот нацизм вызывает негативную ассоциацию, фашизм, антисемитизм, и они запускают эти слова.
Киев. Фото: Emilio Morenatti / AP
Мы, украинские евреи, еще в 2014 году написали письмо Путину, оно обошло весь мир, это письмо, о том, что никакого значимого антисемитизма в Украине нет, занимайся своим делом, мы ему написали, Россией занимайся, там гораздо больше правого радикализма. Так о чем вы говорите? Я, который защищает права евреев уже черт знает сколько лет, никогда не сказал бы слова против того, если бы видел какой-то инцидент и стал бы его скрывать. Мы тщательно проверяем каждый инцидент, мы не преувеличиваем количество инцидентов, но и Боже упаси не уменьшаем.
Ничего еврейского в этой войне нету, евреи, как и все, страдают от этой войны, от того, что магазины стали хуже работать, лекарств стало меньше. Россия не понимает сути украинского общества.
«То, что говорит великий Путин — просто фашизм»
Сестры Татьяна и Рита Юшкевич, Харьков
Мы в метро, нас бомбят не первый день. Наш город многонациональный, здесь родились наши дети и внуки. Мы никогда за все время жизни не чувствовали никакого нацизма. Здесь его не было, и фашизма в том числе — мы с сестрой клиенты Хеседа, мы еврейки. То, что говорит великий Путин — просто фашизм с его стороны.
Уничтожается культура нашего города. Понимаете, бомбят по жилым кварталам: больницы, школы, наш театр с уникальным органом. Это же не военные объекты. Вот мы сейчас спускались в метро днем, стреляли «Грады», слово «денацификация» мы услышали впервые от Путина, мы вообще не поняли, что это за слово вначале.
Бомбы в том числе и для нас, евреев, и для украинцев, и для русских. И для многонационального города, самого красивого в Украине.
Мы уже в возрасте. В советское время мы получили образование, да, у нас был русский язык, со второго мы изучали украинский язык. Мы прекрасно владеем русским языком, знаем литературу, многие из нас владеют иностранными языками. Ущемление русского языка? Когда Украина стала более независимой, естественно иметь свой язык, мы к этому относимся очень спокойно. Но именно наш регион русскоязычный, никакого ущемления нет. Идет, допустим, какая-то документация на украинском — это, наверное, правильно.
Киевское метро. Фото: Efrem Lukatsky / AP
Даже если нам отвечают на украинском, мы понимаем, это не проблема. Не нужно нас денацифицировать, говорить, что есть фашисты, нацисты. По поводу Киева: сын живет в Израиле, внучка практически каждый год приезжала. Два года назад мы были в Киеве, в музее, немного опоздали и экскурсовод вела на украинском языке. Я к ней обратилась: можно вести на русском? У меня внучка не очень знает украинский язык. Она говорит — давайте спросим у людей. Там было 10 человек, они сказали — Бога ради, людям все равно.
А бомбить святыню, Бабий Яр, это не фашизм? Где расстреляны во время войны, где Холокост существовал. У нас в Харькове бомбили Успенский собор, который не тронули фашисты. Он построен на пожертвования харьковчан в честь победы над Наполеоном.
Нам очень тяжело, больно и страшно говорить об этом. Дочь здесь с нами в метро, а сын в Питере живет. Здесь у каждого пятого родственники, знакомые, друзья в России, и то, что творит он — просто ад, путь в никуда.
Такой помощи, которую мы чувствовали от властей города, от волонтеров… люди сплотились: женщина пирожки привезла, от города поступает полевая каша, молоко. Детям памперсы. Вчера девочки-волонтеры из фармацевтического колледжа спросили, кому какое лекарство нужно привезти из аптеки. И когда они были в аптеке, бомбили рядом наш уникальный Дворец труда. У нас город студентов, ученых, осколком девушку ранили, мы оказывали ей помощь. Что же вы делаете — бомбить аптеки? Такое не придумаешь. Мы такого себе представить не могли. 23 числа, даже разговаривая со своими родными — «да нет, такого быть не может».
А по поводу 8 лет войны — если бы Россия не мешала, Украина открыла бы границы и сама справилась. Да, возможны какие-то сложности, но мы бы справились сами. Всю жизнь Донецкая область была дотационной.
Какие-то выступления недовольных проходят, но все в рамках закона. Есть и факельные шествия, но все очень организованно, люди выражают свою позицию. На ЛГБТ-мероприятиях люди тоже выражают свою позицию. Нравится это, не нравится, если это проходит мирно и не затрагивает другие слои населения… мы думаем, и у вас такое есть.
Харьков. Фото: Andrew Marienko / AP
В Питере раньше два раза в год бывали. Теперь не знаем, как быть, потому что наш город разбомблен. Это правда, это есть. Мы здесь всю жизнь прожили и ничего подобного не видели. Россияне не знают, я писала родственникам — не знают, не верят. Сваха сказала: у вас же выпустили зеков, они по Киеву бегают и убивают людей, и женщинам дали оружие. Я говорю, позвольте, во время войны женщины были снайперами, летчицами. А то, что зеки: выпустили тех, кто умеет держать оружие, и были в АТО, рэкет какой-то был. Конечно, самых-самых зеков не выпустили, это точно.
«Сегодня идет война, которая объединила всех»
Михаил Гольденберг, председатель Николаевской еврейской общины
Я бы не называл то, на что ссылается российская госпропаганда, «разгулом нацизма». До начала войны на территории Украины реализовывалась попытка смены идеологических ориентиров с опорой на замену национальных героев. Вместо закрепившихся в памяти героев Второй мировой, выдающихся личностей советского времени, начали выдвигать тех, кто еще в начале ХХ века стремился реализовать идеи независимости страны. Тех, которые при этом нередко применяли в своих теоретических изысканиях крайне националистические идеи, носящие и расистский оттенок. Эта идеологическая переориентация населения, особенно юго-восточной и частично центральной ее части, не всеми принималась положительно. Важную роль в этом неприятии сыграла память о роли участников вооруженных националистических формирований в вооруженном противостоянии Красной армии и о причастности их к трагедии Холокоста. Именно последнее сформировало негативное отношение многих евреев (и не только) к подобной героизации лидеров и участников националистических движений Украины.
Начавшаяся война объединила подавляющее большинство граждан Украины, независимо от национального происхождения. Это объединение, особенно украинских евреев, можно проследить и по трансформации отношения к приветствию «Слава Украине». Это приветствие раньше вызывало неприятие многих, особенно пожилых людей, помнящих о том, что им пользовались участники расстрелов во время Холокоста. Многие знают, что этим лозунгом подписывались антисемитские статьи в годы войны, подписывались приказы о сборе евреев для их уничтожения. Сегодня это приветствие, звучащее по всем телеканалам, во всех воинских частях, превратившееся в призыв к отпору, уже не вызывает отторжения у большинства евреев, многие из которых начали даже пользоваться им. Сомневаюсь, примут ли евреи позиции националистов, несущие в себе и неприемлемые расистские идеи, но об этом скажем позже.
Сегодня идет война, которая объединила всех и пока сняла эту проблему с повестки дня. О вторжении люди рассуждают не в свете борьбы с «разгулом нацизма», а в свете бомбежек, ракетных обстрелов, воздушных тревог, опасений за жизнь свою и своих близких. Это вызывает дух сопротивления этому нападению. О будущем мы сейчас думаем не в свете того, «что будет после захвата», а «как мы будем восстанавливать страну».
«Эта безумная конструкция с “денацификацией” является практически калькой гитлеровской риторики»
Александра Сомиш, арт-менеджер фестиваля еврейской культуры «LvivKlezFest»
Я как украинка еврейского происхождения с четвертью русской крови, считаю такую формулировку ужасающей. Сама мысль о существовании нацизма в Украине мне кажется диким искажением реальности, тем более сейчас, когда у нас президент — еврей, а его партия имеет большинство в парламенте. Одним из основных тезисов программы президента Зеленского был «Какая разница, на каком языке вы говорите».
Да и при предыдущем президенте Порошенко, которого я всегда поддерживала, вопроса ущемления прав каких-либо национальностей не стояло.
Резюмирую: никакого разгула нацизма в Украине не было и нет. Это все абсолютнейший бред. Именно этот бред использовали, чтобы оккупировать Донбасс сначала, его же используют и сейчас. Украинские евреи, в основном, думаю, со мной согласятся. Есть у нас, конечно, люди, зазомбированные русской пропагандой, но это не зависит от национальности.
Вся эта безумная конструкция с «денацификацией» и «решением украинского вопроса» является практически калькой гитлеровской риторики.
Львов. Фото: AP
Сейчас толпы русскоязычных граждан востока Украины бегут на «нацистский» запад нашей страны, чтобы спастись от «спасасателей-денацификаторов». Бабий Яр обстрелян «борцами с нацизмом» вместе с людьми, пришедшими туда почтить память жертв Холокоста, а в бомбоубежищах сидят евреи, пережившие его.
Во Львове с начала независимости была очень яркая и насыщенная еврейская культурная жизнь, поддерживаемая на государственном уровне. На самых престижных локациях города проходил один из крупнейших европейских фестивалей еврейской культуры LvivKlezFest, завершавшийся многочасовым гала-концертом на центральной площади Львова. Причем участниками были коллективы из очень многих стран в том числе и из России, даже после начала российской агрессии 2014 года.
Я со своим ансамблем и театром объездила очень много городов Украины, включая Донецк и Луганск. Во всех городах нас тепло встречали, причем нашей аудиторией были далеко не только евреи. Так что ни о каком нацизме или даже радикальном национализме речи и быть не могло. И не может.
Я сейчас нахожусь в Киеве в тихой квартире в тихом доме, но взрывы раздавались с утра очень недалеко. Россия атакует всю Украину. Она хочет уничтожить её независимость и расчленить её на части.
.
В принципе это же самое делали с государствами Европы Сталин и Гитлер. Ничего нового. Израильтянам это всё хорошо понятно. К счастью для вас, у вас были адекватные периоды в истории, когда правительство строило армию и экономическое могущество.
.
К несчастью для нас, наши руководители были слабыми и коррумпированными. В результате, наша армия гораздо слабей русской, особенно в воздухе и на море. Украинские солдаты бьются, как львы. Но ситуация очень тревожная. есть огромные продвижения русских войск по всему периметру границ: это тысячи километров.
.
Вспомните войну 1973 года. Вас атаковали арабские бандиты, но за ними стояла Россия (тогда она называлась Советский Союз). Вы выстояли. Я помню, как я тогда болел за вас. Слушал Голос Израиля сквозь помехи.
.
Поболейте за Украину и украинцев. Уговорите правительство Беннета бросить равное (то есть равнодушное) отношение к агрессору и его жертве. Учтите, что Хамас, Хизбалла и Сирия признали так называемые независимые республики Донбасса (на самом деле оккупированные куски с марионеточными режимами).
.
Слава Украине!
.
.
Александр Габович, физик, Киев, 24 февраля 2022 года, 15:01
.
От ред. belisrael
.
Рассказывайте о своих чувствах, о том как стало возможным подобное в 21-м веке в центре Европы, где парочка абсолютно неадекватных диктаторов занялись переделом мира.
