Tag Archives: Наум Гомон

Андрашникова Циля. Мои воспоминания (3)

Начало и Продолжение

Мы стали готовиться к отьезду в свою Белоруссию. Теперь уже нас
никто не торопил. Мы вели переписку с родственниками и знакомыми, которые уже уехали. Возвращаться в свои Озаричи не было никакого смысла. Там
происходили сильные бои, и местечко было разрушено почти дотла. Наши
земляки осваивались в Калинковичах. Для выезда никаких препятствий не
было. У нас была даже возможность ехать домой с кое-какими запасами
продовольствия. Дозревал урожай на наших огородах. Тетя Хася свой
выращенный участок обменяла на швейную машину “Зингер”. Мы собирали
продукты в дорогу. Был у нас горох, пшено, а урожай картофеля с шести соток
мы весь переработали на крахмал. Сколько мне досталось работы ! Руки у меня
почернели. Нужно было вручную выкопать всю картошку, перемыть,
перетереть на терке и высушить на солнце. Вышло три мешка
высококачественного крахмала. Смололи немного зерна.

Стали хлопотать насчет транспорта. На станцию назначения Калинковичи набралось 8 семей. Нам выделили товарный вагон, мы его вымыли и
оборудовали – сделали нары для спанья. В сентябре 1945 года колхоз дал нам
подводы до станции и мы отправились в путь. Напекли с собой хлеба на
неделю, а ехали 20 дней. Вагон был беспересадочный и его перецепляли очень
часто, но наконец мы прибыли. То что мы увидели, что натворила война с
нашей Белоруссией – всем известно. Мы остались в своей обжитой хате-вагоне,
а мама и тетя Хася пошли в город. Там они нашли своих братьев Беньямина и
Гершула, наняли подводы и приехали за нами. Тетя Хася нашла себе частную
комнату, а наша семья и семья тети Поли временно поселились у дяди Герсула.
Жили они тогда в бараке, в начале улицы Белова, возле речки, в одной комнате
18 кв. м. С маленькой кухней. Их семья состояла из 7 человек, к ним
прибавилось еще 10. В течении двух дней моя мама быстро прописалась, иначе
не могли бы оформить пенсию, сбегала в карточное бюро и получила хлебные
карточки. Так оперативно сейчас не работают.

И так мы стали жить в этой комнате – 17 человек – весело и дружно. В
канун нового 1946 года вся наша родня справила свадьбу Сони Хасиной с
Наумом Гомоном. Я даже не представляю, как наши родители смогли принять
столько гостей. Наум работал инспектором отдела кадров в горторге. Были
гости с его работы, было много его родственников, да и наша родня немалая.
Не помню была ли музыка, по-видимому нет, где оркестр посадить? Но я
запомнила, как лихо отплясывал Рафаил Гомон – брат жениха, и как тетя Сора
выводила карагедул. Много веселых воспоминаний о той квартире, где не было
мебели, холодильника, телевизора и было “свободно”. Теперь в этой комнате
живет одна старуха. Каждую неделю она ходит в горисполком, чтобы ей
улучшили жилищные условия, так как квартира без удобств. А я, когда
прохожу мимо, всегда хочу заказать мемориальную доску и перечислить,
сколько нас там жило в 1945-46 годах и довольно “удобно”.

Моя мама с пятью детьми старалась, билась, как говорится, как рыба об
лед, чтобы вывести своих детей в люди. Мамина сестра – тетя Хася, тоже
осталась вдовой, но в жизни была более изворотливая и смелее боролась с
трудностями. Жизнь этих сестер с малых лет протекала всегда вместе. Они
были почти одного возвраста – мама с 1900 года, а тетя с 1902, но характеры у
них были разные. По приезду в Калинковичи они в первую очередь решили
сходить в свои милые Озаричи. Автобусы тогда не ходили, подводу редко
встретишь и они пошли пешком, 42 км, чтобы походить по родной земле. Когда
они пришли, то увидели одни руины. Они еще определили, где стояли их дома.

К ним подошел знакомый земляк и сказал, что дом Хапмана вывезли за 4 км
на хутор. И пошли бедные женщины на хутор. Пришли к указанному месту и
сразу узнали свой дом. Во дворе мужчина рубил дрова. Тетя Хася зашла первая,
и хозяйка сразу сказала, что это не твоя хата. А когда зашла мама, она ее сразу
узнала и сказала, что дом она купила у немцев и ничего не отдаст, что у нее есть
свидетели. Тетя Хася сказала: “Ты еще Гитлера в свидетели позови”. В дом
вошел хозяин. Он был в военной форме, наверно недавно с фронта, в руках он
держал топор. Он сказал: “Убирайтесь, я воевал !“ Мама говорит: “Пойдем
отсюда, а то будет продолжение войны”. А тетя Хася увидела еще в доме много
подушек на кроватях и говорит, что у них в доме было много подушек и перин,
что наши мужья погибли и попросила вернуть хотя бы одну подушку. Но
хозяйка сказала, что никому ничего не даст. Пришлось уйти ни с чем, но
неугомонная тетя Хася потащила маму в сельсовет. Хозяйка не отрицала, что
это дом Хапмана, но она его за водку купила у немцев. Так как это было
незаконно, то ее заставали выплатить маме 500 рублей. В то время за эти
деньги можно было купить 5—6 буханок хлеба. Но дело было в маленькой
победе. В той войне было больше потерь.

…У дяди Гершула жила его старшая дочь Мария с шестилетней дочкой
Асенькой. В 25 лет Мария уже была вдовой. После войны, когда столько
погибло мужчин – парней, братьев, отцов – любой мужчина считался
“принцем”. И вот приезжает в Калинковичи “жених” из Могилева. Вся его
семья в войну погибла. В Могилеве у него сохранился дом, сад, хозяйство. Стал
он свататься к нашей Марии. Как она не хотела, ведь он был старше ее на 20
лет, но нельзя было идти против воли родителей, пришлось соглашаться. И
уехала она в Могилев.

Шло мирное время. Устраивались, кто как мог. Постепенно в нашем
домике становилось свободнее. Ушла на квартиру тетя Поля с семьей. Позже и
наша семья ушла на квартиру. Чтобы жить, надо было работать. Мама
устроилась ночным сторожем, Арон работал грузчиком. Я устроилась в
столовой калькулятором. Меньшие – Соня, Хана а Фаня учились в школе. Как я
в 17 лет тайком от всех плакала по школе. Маме я не смела об этом говорить, ей
и так хватало. Но обидно было, что мои одноклассники, которые учились хуже
меня, после войны оканчивали школы и поступали в институты и другие
учебные заведения. Хорошо еще, что на моей работе не требовался диплом.
Вскоре я самоучкой стала бухгалтером и всю жизнь до пенсии так
проработала.

Вскоре женился наш Арон. Надо сказать, что несмотря на его физический недостаток, он был весь в работе. Он был полон упорства и энергии и добился того, что стал хозяином, создал семью, выстроил добротный по тем временам дом. На всех встречах, праздниках он имел один лозунг: “За счастливое будущее”. … Так и не увидел он в жизни счастья. Болезнь подкралась, сказалась прежние перегрузки. В 1968 г. в 44 года он безвременно
ушел из жизни, оставив нам скорбь. По сравнению со своим старшим братом,
он хоть оставил семью. Подрастают уже его внуки, которые продолжают
фамилию наших предков – Хапманов…

Шел трудный 1946 год. Каждая мелочь отпускалась по карточкам, все
продукты и даже соль, мыло, спички, промтовары. Семьям погибших собес выдавал ношеные вещи, которые присылали наши союзники из Америки. Были и продукты из Америки – всевозможные консервы: жировые, мясные и овощные. Но продукты были строго по карточкам. Запомнилась мне одна история на моей работе. В столовой были рабочие карточки на одноразовый обед, а вот приехал в райком командировочный из области и ему выдали “Литер”, чтобы пообедать в нашей столовой.

Когда выписываются продукты на 100 человек, то не заметны эти скудные нормы. А тут мне пришлось выписывать продукты на один фасолевый суп, и положенные 40 грамм
составили 2 фасолины. Заведующая столовой бросила мне на стол эти две фасолины и матом на меня: “Что можно сварить из этого для большого начальника?” Тогда, в 17 лет, я была очень наивная. Если бы я выписала 100 г., меня бы не посадили в тюрьму, но я испугалась крика заведующей, заплакала и сказала, что я пойду спрошу у мамы, как сварить ему суп. Тогда заведующая еще больше рассвирепела: “Что это за детский сад !“, но увидев, что я так горько плачу, поцеловала меня, успокоила и нашла какой-то выход.

Жить становилось лучше и веселее. Вместе с тетей Хасей мы купили на улице Калинина недостроенный дом, и поселились там в одной жилой комнате 12 человек. Было это осенью 1946 года, а через год достроили еще одну комнату.

Постепенно я осваивалась на работе. К добросовестному отношению к
труду меня приучал мой большой друг и учитель Рабинович. В торговле часто
могут возникать возможности для злоупотреблений, махинаций, но надо
всегда быть честным человеком. Как видите, доработала до самой пенсии и
никто не может меня в чем-либо упрекнуть. Сам Рабинович был кристально
честным и коллектив подбирал, чтобы слаженно и дружно работали, доверяли
друг другу. Любил он Озаричских. Они славились честностью и
порядочностью. В его подчинении работали мои земляки Фаня Шехтман, Оля
Юдович, Галя и Геня Пинские, Аня Лифшиц – это бухгалтера, а в магазины и
на базы он также рекомендовал Озаричских и всегда им доверял. Мы до сих
пор с ним дружим, хотя оба уже на пенсии.

В 1947 году страна готовилась к денежной реформе и отмене карточной
системы. Для всех людей это было незабываемое событие. В “деловых” кругах
кишело как в улье. Особенно волновался тот, кто за войну накопил много
денег. Никто не знал по какому курсу будет проводиться обмен. Люди
закупали все подряд и в магазинах и на рынке. Одна я, наверно, была
спокойна и ни за что не волновалась. День реформы был 15 декабря 1947 года.

В этот день стало известно, что деньги будут обмениваться один к десяти. У
кого деньги хранятся в сберкассе, то суммы до трех тысяч останутся, а свыше
– переведутся на 10%. Что творилось в сберкассе и в банке! Денег у людей было
много, но после вскрытия пакета уже нельзя было открывать новые вклады.

Будь в то время принципиальный управляющий Госбанком и главный
бухгалтер, ничего бы не произошло. Но они и сами и другим разрешили
сделать новые вклады по три тысячи рублей числом от 15 декабря. Об этом
знал весь город, потому что они сами отдалживали у подчиненных деньги,
чтобы открыть по несколько вкладов. Дошла эта денежная “операция” до моей
тети Хаси, и она стала подтрунивать над моей мамой: “Твоя Циля вообще не
сможет жить на свете. Она такая дура, вращается в тех кругах и не соображает,
как некоторые”. Пришла я домой, и они с мамой стали мне с завистью и
одобрением говорить, кто и по скольку имеет уже новых денег. Я им ответила,
что это незаконно, нельзя этого делать. Тогда тетя Хася говорит: “Ну, что я
тебе говорила, глупая она и пропадешь ты с ней. Ей бы только поспать, а не про
жизнь думать”. Я не обижалась на старших, я ведь действительно была глупее
них, мне только исполнилось 19 лет.

Прошло три или пять дней и прикрыли Госбанк и сберкассу и посадили в
тюрьму всех во главе с начальством. Конфисковали все деньги, поступившие 15
числом. Был процесс, который длился 2 недели. Многие были осуждены на 7—
10 лет. Когда осужденных переводили из Мозырьской тюрьмы в Гомельскую,
то человек 20 шли этапом через Калинковичи, и весь город выстроился живым
коридором посмотреть на людей алчных и нечестных. Я тете Хасе сказала: “Ну
что, моя дорогая!…” Она засмеялась и говорит: “Все равно к нормальной
семейной жизни ты не приспособлена ”

Прошло два года. Соня поступила в Могилевский фармацевтический
техникум, Хане было пятнадцать лет, Фане – двенадцать. Я работала. В 1949
году мне исполнился 21 год, и моя мама очень беспокоилась, что меня замуж
никто не возьмет. Во-первых, парни были в большом “дефиците“ да и другие
девчата, красивые и богатые, засиделась. В то время в Могилеве жила моя
двоюродная сестра Мария со своим вторым мужем Яшей Голодом. К нему
приехал дальний родственник Борис Андрашников. Там же гостила Мариина мама, и она ему предложила поехать в Калинковичи и познакомиться с девушкой. Охарактеризовали меня: “Хотя она некрасивая, но добрая и, если ты согласен, то проживешь с ней спокойную жизнь”. О моем согласии никто не спрашивал. И вот они приехали из Могилева, заехали к Рае с Давидом, которые жили рядом. Парень в свои тридцать пять лет выглядел неплохо: в армейской шинели, в кителе.

 
1944 год                                                                         1950 год

Без всяких сроков и обдумываний он решил на мне жениться. Ох, как я не
хотела! Ведь он был намного старше меня. Но нельзя было ослушаться маму и
своих многочисленных родственников, которые говорили: “Скажи еще спасибо,
что тебя берут”. Так 29 января 1950 года я вышла замуж. Свадьба была веселая,
с гармошкой, было много гостей.

Окончание следует

Опубликовано 16.11.2019  17:20

Трагедия и героизм евреев Калинковичского р-на в 1941-45 гг.

УЧЕНЫЕ ИССЛЕДУЮТ ПРОШЛОЕ РАЙОНА

До начала 1990-х годов в СССР и БССР тема Холокоста на официальном уровне фактически не изучалась. Об этом свидетельствует анализ всех томов «Беларускай Савецкай Энцыклапедыі», которая вышла в 1970-х годах, и другой официальной литературы. Жертвы Холокоста официально именовались “мирными советскими гражданами” без указания национальности.

В качестве примера можно назвать статью “Калінкавіцкі раён” в пятом томе “Беларускай Савецкай Энцыклапедыі”, (Мн., 1972), где отсутствует даже слово “яўрэі”.

Путаница допущена и в книге “Памяць: Гісторыка-дакументальная хроніка Калінкавіцкага раёна” (Мн., 1999).

Так, на стр. 232 утверждается, что Эля Хаимович Атлас расстрелян 25 июня 1941 года – на четвёртый день войны – задолго до того, как город Калинковичи был оккупирован нацистами, десятилетний Леонид Павлович Беленький погиб 28 мая 1944 года, то есть через несколько месяцев после освобождения города, а 70-летний Тэвель Янкелевич Пейсахович расстрелян еще позже, после освобождения Беларуси – 21 сентября 1944 года.

В годы Великой Отечественной войны погибло более 3 млн. жителей Беларуси – каждый третий житель БССР. В 1941-1944 годах жертвами Холокоста стали около 715 тысяч белорусских евреев и около 90 тысяч иностранных евреев из 7 стран Европы.

Среди них были сотни евреев города Калинковичи и Калинковичского района. Хотя по этой теме имеется несколько публикаций, до сих пор в ней существуют «белые пятна» и неизвестные страницы. Главными источниками остаются фонды Национального архива Республики Беларусь, Зонального государственного архива в Мозыре, Государственного архива Российской Федерации, израильского Национального института памяти жертв Шоа (Катастрофы) и героизма Яд ва-Шем, свидетельства очевидцев, материалы периодической печати, не говоря уже об энциклопедиях и справочниках.

Трудно поверить, но по всероссийской переписи 1897 года в Калинковичах проживал 1341 еврей, что составляло 100% населения. В 1923 году число евреев составляло 2612, в 1926-м – 3102 (50,4%), в 1939- м – 3386 (34,6% населения).

21 августа (по другим данным, 22 августа) 1941 года части вермахта оккупировали Калинковичи. Есть основания полагать, что более половины евреев города были призваны в Красную Армию, эвакуировались или стали беженцами. По подсчетам израильского историка Г. Р. Винницы, количество евреев, входящих в число беженцев, мобилизованных и эвакуированных, составило в городе Калинковичи 79,3%. Одиночные убийства евреев начались уже в начале сентября 1941 года. Так, 9 сентября 1941 года был убит 21-летний Мотэль Борохович Капелян, а 14 сентября – 55-летние Ошер Абрамович Иткин и Борис Евсеевич Шендерович. 21 сентября 1941 года были расстреляны Цэдик (правильно Цодик – А. Ш.) Карасик, Борис Кофман, Двося Лившиц, Мария Миневич-Айзенштат, Хана Миневич, Гинда Урецкая, Гита и Марат Фрейлахман, Песя Шейкман, 75-летние Вячеслав и Давид Шапиро, Залман Шейкман.

Накануне массового расстрела еврейского населения Калинковичского района оно было занято непосильным трудом. Чудом выжившая Вера Гехтман вспоминала, что трудоспособных евреев из Доманович и Озарич отправили в концлагерь № 1 около поселка Октябрьский, где они занимались лесоразработкой.

В публикациях о Холокосте в городе отмечалось, что ровно через месяц – 22 сентября 1941 года евреи Калинкович в количестве нескольких сотен человек были вывезены к Дудичскому железнодорожному переезду и расстреляны. Об этом расстреле автор этих строк слышал разные слухи и версии порой противоречивые.

Публикуя показания свидетелей о нацистском геноциде против жителей Калинковичского района, официальные издательства “забывали” указать, что в первую очередь жертвами этого геноцида стали евреи.

Так, в 1963 году в Госиздате БССР вышел в свет сборник документов и материалов “Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии. 1941-1944”. В нем отмечалось:

“Свидетельница Шаповалова Мария Поликарповна показала: “23 сентября 1941 г., находясь около железнодорожного переезда стн. Калинковичи, я видела, как к железнодорожному тупику прибыли 4 грузовые машины полные людей. Среди них были старики, женщины и дети. Немецкие солдаты вытаскивали из машин детей, волокли к яме, ложили вниз лицом и очередью из автомата расстреливали. Среди привезенных поднялся крик, плач и стоны. Одна женщина, схватив 3 детей, кричала: “Скорее стреляйте. Не пугайте детей”. Ее тут же немец застрелил вместе с детьми. Мужчина лет 30 перед тем, как его расстреляли, заявил: “Вы убьете нас, но будет жить Советская власть”… (из акта комиссии Калинковичского района).

Этот акт не был опубликован.

В распоряжении гебитскомиссара Полесского округа бургомистру города Калинковичи от 20 сентября 1941 года требовалось безотлагательно создать в этом городе “квартал, где должны проживать только евреи”.

В данном распоряжении указывалось, что этот еврейский район необходимо оцепить и охранять. Из приказа гебитскомиссара следовало, что в создаваемое гетто “должны быть помещены и полукровки (мешанцы), а само еврейское «переселение произвести немедленно вместе с их имуществом».

Четверть века назад – в 1990-м году – мне удалось найти Акт Полесской областной комиссии о преступлениях оккупантов в городе Калинковичи от 15 декабря 1944 года. Передо мной возникла страшная картина Холокоста в городе Калинковичи. Приведу фрагменты из этого документа:

“20 сентября 1941 г. немецкое командование вывесило объявление в городе, в котором указывалось, что все еврейское население должно переселиться на Дачную улицу города, которая отделена от жительства последних. Когда еврейское население переселилось на указанную улицу, последовало второе распоряжение, что все население от стара до млада должно прибыть на станцию Калинковичи на собрание, на котором будут обсуждаться вопросы об улучшении их материального положения. Все население обязывалось этим распоряжением одеться в хорошую одежду Собравшихся оцепили вооруженные автоматами немецкие солдаты и загнали в лагерь за колючую проволоку, а на рассвете 22 сентября 1941 г. все еврейское население на грузовых машинах было перевезено к Дудичскому железнодорожному переезду, расположенному в 1,5 км северо-восточнее города и зверски расстреляно немецкими автоматчиками при участии изменников родины, полицейских Тарасевича Григория Яковлевича, Кицука Ильи Петровича и Гайдука Николая Иосифовича. Трупы были свалены в овраг железнодорожного тупика и присыпаны землёй…

Факт зверского расстрела немцами еврейского населения г.Калинковичи в сентябре 1941 г. подтвердили граждане г.Калинковичи Прокопенков Платон Емельянович, проживающий на станции Калинковичи, Польская казарма 100-й км, Змушко Мария Леонтьевна, Шевцова Дарья Семёновна, учительница школы животноводов из г.Калинковичи (Дора Шевцова-Псахина, выжившая благодаря тому, что сожительствовала с полицаем Гайдуком. После войны жила по ул. Загородная через 2 дома после пересечения с ул. Куйбышева. Далее до леса шел забор райпромкомбината, в дальнейшем мебельного комбината – А. Ш), Белашова Елизавета Карповна, учительница белорусской школы… Как установлено комиссией (показаниями свидетелей) организаторами массового расстрела еврейского населения являлись заместитель начальника жандармерии г.Калинковичи немец Кляузе, немцы-хозяйственники Вик и Кирке…”.

Ну, а что же с показаниями М.П.Шаповаловой?

Оказывается, составители книги “Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии 1941-1944” и ее редакторы П.П.Липило и В.Ф. Романовский неточно и неполно передали содержание ее показаний, не сопоставили акт комиссии Калинковичского района с Актом Полесской областной комиссии.

Оказывается, она говорила, что расстрел евреев города Калинковичи произошел 22 сентября 1941 года, а не 23 сентября, как указано в книге. Кроме того, в Акте Полесской областной комиссии о преступлениях оккупантов в городе Калинковичи есть такие строки:

“…Я видела, как у железнодорожного тупика остановилась легковая машина, из машины вышли четыре офицера с повязками на рукаве, на которой была обозначена эмблема “мёртвая голова”. Офицеры осмотрели выемку железнодорожного тупика и уехали. Вскоре к этому месту прибыли четыре больших грузовых машины, набитых людьми. Среди них были глубокие старики, женщины и дети. Немецкие солдаты стаскивали с машины людей, волокли к яме, клали вниз лицом и очередями из автоматов расстреливали. Среди привезенных поднялся плач, стоны и просьбы пощадить, но никого не щадили…Девушка лет 17 падала в ноги немцу, упрашивала его не расстреливать, но от удара сапогом немца в лицо она, залитая кровью, упала. Мужчина лет 30 перед тем, как его расстреляли, заявил: “Вы убьёте нас, но будет жить Советская власть”. С возгласом: “Да здравствует товарищ Сталин!” он был застрелен. Всего, я видела, было привезено 12 грузовых машин, в которых помещалось не менее 50-60 человек”.

Кроме этого, составители и редакторы вышеназванной книги умолчали об активной роли в расстреле евреев местных коллаборационистов и не назвали их имена.

Что еще достоверно известно о гибели калинковичских евреев? Поиски оставшихся евреев продолжались. 23 сентября нацисты и их пособники убили 72-летнего Гирша Карасика. 24 сентября 1941 года был убит 18-летний Шолом Герцман, 5 октября – 65-летний Нохим Хазановский. 10 октября 1941 года стало последним днем жизни 73-летнего Захара Шейкмана, а 21 октября 1941 года жертвами Холокоста стали Марат и Гита Фрейлахман. 5 декабря 1941 года была убита 60-летняя Фрейда Хазановская, 2 ноября – Софья Ягуткина, а 30 декабря – Хана Карасик.

6 января 1942 года был расстрелян Нохим Бухман, 18 января – 11-летняя Броня Зеленко и 14-летняя Хая Шульман, а 10 июня 1942 года – Абрам Кацман.

В Акте Чрезвычайной Государственной комиссиии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников по городу Калинковичи Полесской области констатируется, что свидетель З.В.Дмитриевич показала:

“…Летом 1942 г. немец, поймав в городе пастуха по имени Исаак, завёл его в погреб и застрелил. Пытали немецкие захватчики и престарелых людей. Они спалили бороду старику еврею Пейсаховичу, обожгли волосы и после надругательств пристрелили на глазах у населения”.

6 декабря 1944 года советскими экспертами проводилась эксгумация могил, которая показала, что калинковичские евреи не только расстреливались, но и жестоко избивались и закапывались живьем. Некоторые были убиты ударами тяжелых предметов по голове. Члены Калинковичской районной комиссии предположили, что в овраге могло находиться до 700 трупов евреев, уничтоженных нацистами и их пособниками.

По новейшим данным, количество жертв Холокоста в городе Калинковичи определяется в 816 человек (НА РБ. Ф4п. Оп.33а. Д.63; ЗГА в г. Мозыре. Ф.310. Оп.1. Д.10, Л.193, Л.2).

В одном из актов Чрезвычайной Государственной Комиссии по расследованию преступлений на территории Калинковичского района от 6 декабря 1944 года отмечается:

“Мы, нижеподписавшиеся, председатель по расследованию злодеяний фашистских захватчиков и их пособников по г.Калинковичи Шульга Мария Гавриловна, члены: уполномоченный райкомиссии А.Г.Скоков, священник Протоиерей Григорий Захожий, врач Л.Е.Кабанова составили настоящий акт в том, что сего числа была вскрыта яма – могила жертв немецко-фашистского террора по г.Калинковичи.

Яма-могила находится у Дудичского переезда в пятидесяти метрах севернее полотна железной дороги, идущей на Гомель, и в тридцати метрах восточнее тракта на Жлобин. Могила для замученных жертв специально не рылась, а был использован овраг, идущий параллельно полотну железной дороги. Жертвы были поставлены у края оврага и очередями из автоматов, ударами тяжелых предметов по голове, о чем свидетельствуют проломы черепов у многих трупов, были умерщвлены.

Есть трупы, по которым установлено, что многие жертвы, сброшенные в яму, были живые. Труп одной женщины окаменел в сидячем положении. Есть скелеты, по которым можно определить, что жертвы пытались встать, но были засыпаны землей и их скелеты остались в полусогнутом положении.

Врачом Кабановой был установлен возраст мужчин пятидесяти лет, двадцати пяти лет, женщин тридцати лет и детей 5-10 лет. Многие трупы разложились настолько,что определить пол и возраст можно только по одежде и обуви. Среди обуви имеется большое количество детской и женской…”

В Акте Полесской областной комиссии о преступлениях оккупантов в городе Калинковичи констатируется, что произведенными раскопками могилы жертв фашистского террора за Дудичским переездом полностью подтверждаются показания свидетелей о зверском характере этого массового расстрела еврейского населения. В яме длиной 150 м шириной 2,5 м, глубиной 1,5 м обнаружены трупы граждан, среди которых старики 50-60 лет, женщины разных возрастов, дети от 5 лет и старше. Жертвы бросались в яму в разном положении, у некоторых обнаружены проломы черепов, не- которые трупы в приподнятом вверх положении туловища и головы, что свидетельствует о том, что они были зарыты живыми.

В 1953 году на братской могиле расстрелянных евреев Калинкович был установлен памятный знак.

После 1945 года часть евреев вернулась в Калинковичи. В 1947 в городе насчитывалось 1460 евреев, а в 1995-м – около 300.

Памятник жертвам фашизма в Озаричах

Жертвами Холокоста стали сотни евреев Калинковичского района.Так, 5 августа 1941 года нацисты и полицаи вывели из гетто местечка Озаричи 262 его узника, в большинстве стариков, женщин и детей. Все они были зверски убиты. Их могилы находятся в 500 метрах от еврейского кладбища.

26 октября 1943 года заключенные тюрем по приказу оккупационных властей откопали трупы из трех могил и сожгли их. Дело в том, что у нацистов имелись топографические карты, на которых были обозначены могилы. Всех заключенных после окончания этой работы уничтожили.

Памятник жертвам фашизма в Ситне

В сентябре 1941 года из Калинкович в деревню Ситня Дудичского сельсовета приехали 4 немца. Вместе со старостой деревни они собрали 18 евреев, в основном стариков, женщин и детей. Под конвоем их вывели за деревню и на опушке леса их расстреляли. Имущество евреев было разграблено местными жителями. На братской могиле этих евреев установлена мемориальная доска.

Всего в сентябре 1941 года за деревней Ситня было расстреляно 30 семей (около 120 человек).

Накануне еврейских погромов в местечке Юровичи проводилось насилие над женщинами. Так, солдаты прибывшего карательного отряда в середине сентября 1941 года изнасиловали двух евреек.

В первых числах ноября 1941 года по распоряжению начальника полиции местечка Юровичи Кожемяко и его заместителя Емельянова население еврейской национальности было размещено на улице Подгорной по несколько семейств в каждом доме. При переселении евреев из собственных домов полиция по распоряжению немецких властей совместно с немцами грабила имущество, в том числе и скот, принадлежащий местным евреям

После переселения евреям не разрешалось уходить с этой улицы, а тех, кто уходил, расстреливали. Евреи на левом рукаве должны были носить повязки из желтого материала.

18 ноября 1941 года из Калинкович в Юровичи на автомашинах прибыло 20 полицаев, которые совместно с юровичской полицией 19 ноября 1941 года рано утром выгнали на базарную площадь около 200 человек разных возрастов. Затем командой под угрозой оружия их выгнали на окраину местечка Юровичи, где на берегу р.Припять все были расстреляны. Для расстрела ни в чем не повинных людей немцы применили станковый пулемет и другое оружие. Трупы убитых были брошены на растерзание зверям и не хоронились на протяжении 7 дней.

27 ноября 1941 года и затем в начале декабря 1941 года таким же образом немцами были совершены второй и третий погромы еврейского населения в этом местечке. Людей также выгоняли на базарную площадь, а затем уводили во рвы на окраину Юрович и расстреливали. По мнению членов комиссии по расследованию злодеяний немецких оккупантов в Юровичском сельсовете и уполномоченного Калинковичской районной комиссии, зафиксированном в акте от 9 декабря 1944 года, “немецкими извергами, их сообщниками и исполнителями было убито свыше 400 человек, в том числе детей 207, стариков – 128, из них больных более 100 человек”.

В интерпретации В. Ф. Григорьева, но без всяких ссылок на источники, расстрел евреев местечка Юровичи выглядит таким образом:

“…Ужо ў пачатку зімы 1941 г. пачалося масавае знішчэнне яўрэяў. З Калінкавіч прыбыў спецыяльны атрад, які складаўся з немцаў і паліцаяў, усяго больш 50 чалавек. На скрыжаваннях вуліц і на выхадзе з мястэчка ўстанавілі кулямёты. Яўрэяў сагналі ў адну калону, каля паўтысячы чалавек, і пагналі па Мазырскай вуліцы да Прыпяці.

Каля ракі людзей расстрэльвалі з кулямётаў і вінтовак, трупы скідвалі ў ваду. Некалькім з іх, якія кінуліся ў раку, пашанцавала застацца жывымі.

Усіх, хто спрабаваў схавацца ў мястэчку, знайшлі і таксама забілі. Стрэлы чуліся на схілах гары па вуліцы Савецкай, каля возера Ліцвін…А каля Прыпяці людская кроў у той дзень сцякала да ракі ручаямі. Такога жаху не перажывалі людзі, магчыма. яшчэ з часоў татара-мангольскага нашэсця…”.

По новейшим данным, число жертв Холокоста в местечке Юровичи составило 444 человека (Свидетельствуют палачи. Уничтожение евреев на оккупированной территории Беларуси в 1941 – 1944 гг.: документы и материалы / Сост. Адамушко В.И., Герасимова И.П., Селеменев В.Д. – Минск, НАРБ. 2009. – С.161).

Памятник жертвам фашизма в Юровичах

Авторитетный белорусский историк, кандидат исторических наук М.Б.Ботвинник в результате самостоятельного исследования установил, что 19, 27 ноября и в начале декабря 1941 года полицаи деревни Юровичи Калинковичского района сами провели три еврейских погрома. Они собрали евреев на базарной площади, а затем вывели на берег реки Припять, где расстреляли стариков, женщин и детей. Всего замучили 540 человек, которых похоронили в 4-х ямах-могилах.

 

Памятник жертвам фашизма в Огородниках

В декабре 1941 г. полицаи из д.Юровичи ворвались в деревню Огородники Березовского сельсовета, схватили 30 евреев, в основном женщин и детей, вывезли за деревню и расстреляли у дороги на деревню Крышичи. Братская могила этих евреев находится в 150 метрах от деревни.

Осенью 1941 года в деревне Дудичи были расстреляны 119 евреев этой деревни и близлежащих деревень.

В 1990-х годах в Калинковичском районе были установлены 3 памятника жертвам Холокоста, в том числе в 1996 году – в городе Калинковичи.

Ну, а какие цифры дают новейшие официальные издания? Энциклопедия “Гарады і вёскі Беларусі. Гомельская вобласць” (кн.I, с.529; Мн., 2004) сообщает, что “в городе Калинковичи 27 сентября 1941 года оккупанты расстреляли 300 узников (стариков, женщин и детей, которые похоронены в могиле жертв фашизма по ул.Советской, возле железнодорожного переезда. За время оккупации загублено 455 жителей”.

Энциклопедия “Республика Беларусь” (т.3., Мн., 2006. С.843) отмечает, что за время оккупации немецко-фашистские захватчики уничтожили в Калинковичах и районе 1550 человек.

По нашим подсчетам, жертвами Холокоста в Калинковичском районе стали не менее 1691 еврея, в том числе 816 евреев города Калинковичи.

Избежавшие Холокоста евреи города Калинковичи и Калинковичского района мужественнно сражались с нацистами на фронтах Великой Отечественной войны и в составе белорусских партизан.

Осенью 1941 года в оккупированные районы БССР по линии ЦК Компартии Беларуси были направлены 293 диверсионные группы. В 15 группах командирами были назначены евреи. Так, например, диверсионная группа, направленная в Калинковичский район Полесской области, насчитывала 35 человек, в том числе 6 евреев. Командиром этой группы был назначен Абрам Яковлевич Миндлин.

Калинковичские евреи входили в состав 99-й Калинковичской, 101-й Домановичской и 2-й Калинковичской партизанских бригад Полесской области.

Сотни калинковичских евреев погибли смертью храбрых на различных фронтах Великой Отечественной войны, в рядах белорусских партизан за свободу и независимость нашей Родины.

В тяжелых оборонительных боях 1941 года погибли Евсей Воскобойник, Ефим Веко, Ефим Горелик (в боях у города Ельня), Наум Гомон, Михаим Коробка (правильно Михил Коробко – А. Ш.) (в Смоленской области), Рувим Левин, Ихися (правильно Ихиел – А. Ш.) Маркман, Шмеер (правильно Шлема – А. Ш.) Мирович, Григорий Пикман, Евсей Росовский, Моня Столяров, Хаим Сухаренко, Ефим Турок, Иосиф Фиалковский, Давид Фиалков, Яков Френклах, Абрам Хачинский, Григорий Шульман и другие.

В 1942 году в сражениях с нацистами пали смертью храбрых Яков Бирфас, Лев Бухман, Хаим Герцман (в Смоленской области), Арон Кац, Исаак Кветный, Рафаил Рабинович, Моисей Факторович, сержант Макс Факторович (в Кременчуге), Илья Шапиро, Давид Эпштейн, лейтенанты Лев Фейгельман и Лейвик (Левик – А. Ш.) Фишкин.

Среди погибших в 1943 году были Мордух Биберман (в Ростовской области), Борис Бухман, Бениамин Горелик (в Запорожской области), Захар Гизенбург (правильно Захар (Зусь) Гинзбург – А. Ш.), Григорий Гарбар и Вольф Гительман (в Орловской области), Наум Голод, Абрам Зеленко, Абрам Карасик (в Полтавской области), Наум Комиссарчик, Борис Кацман ( в Дрогобычской области), старший лейтенант Давид Комиссарчик (в Тульской области), Евсей Кац (в Псковской области), Виталий Кацман (в Могилевской области). Наум Ланда (в Краснодарском крае), Ефим Лиокумович (в Харьковской области), Мотель Паперный, старший лейтенант Хацкель Пикман, Давид Френкель, Фалк Хазановский (в Харьковской области), Ефим Хайтман (в Воронежской области), Михаил Центнер (правильно Центер – А. Ш.) (в Могилевской области), Яков Шульман, Нохим Шлейфер.

Активное участие в обороне Ленинграда и прорыве блокады этого города приняли Мотэль Кацнельсон, Исаак Бененсон, Хаим Пикман, сержант Яков Шнитман, Матвей Дреер, Григорий Лойхман.

Во время контрудара Красной Армии под Москвой 9 декабря 1941 года смертью храбрых погиб Григорий Рахмалевич (Рахмилевич – А. Ш.)

В наступательных боях 1944 года отдали свою жизнь за Родину рядовые Михаил Осовский, Мовша Голод, Павел Голод, Гилер Журавель, сержант Геннадий Голод, Мордух Биберман, Матвей Брегман, Арон Брискин, Михаил Бухман, Михаил Векслер, Фима Горелик, Наум Голод, Самуил Гольберг, Эля Гонкин (Ганкин – А.Ш.), Бенцион Дубровский, Моисей Зельманов, Иосиф Каганович, Самуил Каган, Завель Каждан, Мордух Комиссарчик, техник-лейтенант Нисель Комиссарчик (в Харьковской области), Семён Комиссарчик, Фроим Комиссарчик, Наум Коробка (Коробко – А. Ш.), Соломон Ланда, Гирш Лахман, Абрам Либман, Самуил Либман (в Днепропетровской области). Мулик Лис, Хаим Марголин, Зусь Москалик, Ефим Пиковский, Михаил Пинский, Семен Пресман, Григорий Рахмелевич (Рахмилевич – А. Ш.), Яков Рахельсон, Исаак Рощинский (в Карелии), Моисей Рывкин, Эля Сегалович, Борис Спивак (Спевак), Абрам Урецкий, Лев Израилевич Урецкий, Лев Викторович Урецкий, Моисей Факторович, Ефим Факторович, Абрам Фельдман, Гаврил Фельдман (Герц Фельдман – А. Ш.), Шлема Фельдман, Иосиф Фрадлин, Лев Фрайман, Иосиф Фрайман, Ошер Френклах, Яков Шапиро (в Чаусском районе Могилевской области), Озир (Азир – А. Ш.) Шнитман, Хаим Шерман, Израиль Эйдельман, Абрам Эльгудин (Эльгудзин), Абрам Юнкер.

В боях за освобождение Латвии в августе 1944-го – январе 1945 года погибли Матвей Ланда, лейтенант Абрам Медведник, Самуил Зарецкий, за освобождение Эстонии в сентябре 1944-го – рядовой Фруим Гайфман (Фроим Гойфман – А. Ш.), за освобождение Литвы в октябре 1944-го – сержант Яков Коробка (Коробко – А. Ш).

Калинковичские евреи приняли не только активное участие в освобождении Польши, Венгрии и в разгроме нацизма на территории Германии, но и отдали за это свою жизнь. Речь идет о сержанте Льве Голубицком, старшем лейтенанте Анатолии Фельдмане, старшине Романе Факторовиче, старшем лейтенанте Давиде Комиссарчике, Якове Северном.

Сержант Михаил Лиокумович погиб во время операции “Багратион” 30 июня 1944 года, освобождая город Бобруйск, а Исаак Зельцер – в деревне Хомичи Калинковичского района.

Десятки калинковичских евреев – воинов Красной Армии и партизан пропали без вести.

В Калинковичском районе похоронены десятки евреев – участников освобождения этого района и других населенных пунктов Беларуси в 1943-1944 годах. Это рядовые Борис Полмазан, Владимир Мордухович, Леонид Шапиро, Александр Гольд, Валериан Кварцхман, Радолей Фальт, И.Ш.Коримберг, О.Е.Ройтман, Аркадий Лахтер, Ефим Соловей, Борис Рейштат, Владимир Шлейдер, Евсей Берзон, Давид Борд, Ефим Борисов. Илья Мульман, младший лейтенант М.Г.Вальдман, сержант Семен Карасик, лейтенант Исаак Брайнис, капитан Борис Калинер, ефрейтор Александр Шур и другие.

В освобождении Калинкович 14 января 1944 года отличились 20-я Сталинградско-Речицкая противотанковая артиллерийская бригада под командованием полковника Арона Исааковича Копелева и 41-я отдельная истребительно-противотанковая артиллерийская бригада полковника Георгия Яковлевича Кагана. Приказом Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина 41-й бригаде было присвоено наименование “Калинковичская”.

Для разминирования переднего края обороны противника и инженерного обеспечения операции по освобождению города Калинковичи в район боев были переброшены части 1-й гвардейской отдельной инженерно-саперной бригады генерал-майора инженерных войск Михаила Фадеевича Иоффе.

Заместитель командира полка по политчасти подполковник Рафаил Исаевич Мильнер отличился при форсировании Днепра в Брагинском районе Полесской области. 6 октября 1943 года на захваченнном плацдарме он поднял бойцов в атаку, в результате которой полк занял удобные позиции. В январе 1944 года в боях за города Калинковичи и Мозырь Рафаил Мильнер заменил в бою раненого командира. За мужество и героизм 15 января 1944 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Среди отличившихся в боях за освобождение деревни Холодники Калинковичского района был и командир пулеметной роты 498-го полка И. А. Эпштейн.

Калинковичские евреи внесли достойный вклад в Великую Победу над германским нацизмом.

Трагедия и героизм евреев Калинкович и Калинковичского района в годы Великой Отечественной войны – это составная часть истории Беларуси, истории всего нашего народа.

Изучение трагических и героических страниц нашей истории в те огненные годы вдохновляет нас неустанно бороться с неонацизмом и экстремизмом, бороться за мир во всем мире.

Эммануил Иоффе, профессор БГПУ им. М. Танка, доктор исторических наук.

Публикуется по knews.by. Размещено с внесенными поправками 4 января 2016.

Дополнено снимками и обновлено 28.07.2018  12:50

Другие материалы по теме:

К 70-летию Победы

Список погибших евреев Калинкович в ВОВ

Расстрел оставшихся евреев города

Список погибших евреев, проживавших в районе

Список расстрелянных по району – Озаричи

Список расстрелянных по району – Юровичи

Наум Рошаль (Мериленд, США) – книга “Мои воспоминания”

Циля Андрашникова (Нацрат – Элит, Израиль) – “Воспоминания ” 

Борис Комиссарчик ( Гомель )

Ефим Фарберов (Калифорния) – “КОМИССАРЫ”

Кацевман Петр Маркович – военный летчик