В давние времена на небольшой возвышенности за северной окраиной села, затем местечка Каленковичи, где от почтового тракта на Бобруйск отходила проселочная дорога на Антоновку, была красивая дубовая роща из нескольких десятков деревьев. У древних славян дуб, олицетворявший силу и мощь, был посвящён богу-громовержцу Перуну. Его так и называли – Перуново дерево. С приходом в эти места христианства языческие каплицы в дубравах были разрушены, но осталось любовное и уважительное отношение белорусов к самому дереву. Оно выражено в народных приметах и поговорках: «Дуб перед ясенем лист пустит — к сухому лету», «Много желудей на дубе — к суровой зиме», «Не сей пшеницы прежде дубового листа». Дубовая кора содержит много дубильной кислоты, а потому была незаменима при дублении кож. Сохранившиеся в национальном историческом архиве Беларуси метрические книги старой Каленковичской Свято-Никольской церкви написаны ее священниками чернилами, изготовленными из т.н. «чернильных орешков» на дубовых листьях. Дубовыми желудями в основном кормились бывшие на вольном выпасе крестьянские свиньи, а в неурожайные годы их размалывали и смешивали с мукой для выпечки хлеба. Настоем или отваром дубовой коры наши предки эффективно пользовались при воспалении десен, болезни горла, диарее. Наконец, из тяжелой, прочной и долговечной древесины этого дерева делали множество предметов хозяйственного предназначения и домашнего обихода, наиболее состоятельные хозяева даже возводили жилые постройки.

Самое старшее поколение калинковичан во времена своей молодости видело в этой небольшой дубовой роще десятка три деревьев разного возраста, некоторые уже тогда были очень старыми. Известно, что дуб живет свыше четырехсот лет, но встречаются и более старые, как, например, «Царь-Дуб» высотой 32 метра из Голевичского лесничества, засохший, когда ему было далеко за половину тысячелетия. Ныне часть его могучего ствола диаметром около двух метров выставлена с табличкой «Ровесник Калинковичей» в городском парке.

Улица Советская, дорога на Мозырь. Справа городской сквер, 1955 г.

Когда в далеком 1959 году я стал школьником и часто проходил на занятия через городскую дубраву, то видел несколько деревьев, которым по их высоте и внешнему виду, было лет 200-300. На рубеже тысячелетий уже начавших засыхать великанов спилили, не тронули лишь несколько молодых деревьев и одно среднего возраста, могучее и высокое. Когда по весне все деревья вокруг покрывались листвой, оно еще долго стояло с голыми темными ветвями, и лишь на исходе апреля, а то и в мае, за пару дней оживало и зеленело. В знаменитом романе Л.Н. Толстого «Война и мир» есть два отрывка, чем-то созвучные чувствам, что навевал своим видом этот старожил калинковичанам. «…На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще, и в два раза выше каждой березы. Это был огромный, в два обхвата дуб, с обломанными, давно, видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца. «Весна, и любовь, и счастие! — как будто говорил этот дуб. — И как не надоест вам все один и тот же глупый бессмысленный обман! Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они — из спины, из боков. Как выросли — так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам». Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего-то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он все так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их. «Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, — думал князь Андрей, — пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена!»

И вот спустя какое-то время офицер вновь проезжал в том месте. «…Да, здесь, в этом лесу, был этот дуб, с которым мы были согласны, — подумал князь Андрей. — Да где он? » — подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и, сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия — ничего не было видно. Сквозь столетнюю жесткую кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что это старик произвел их. «Да это тот самый дуб», — подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна — и все это вдруг вспомнилось ему. «Нет, жизнь не кончена и тридцать один год, — вдруг окончательно беспеременно решил князь Андрей».

Простоял бы этот самый старый в Калинковичах дуб еще бы лет двести или триста, но, на свою беду, был уж очень близко к проезжей части дороги, и по этой, наверное, причине был спилен коммунальной службой в 2015 году. Тогда я сфотографировал срез на пне, увеличил снимок на компьютере и пересчитал годовые кольца. Их оказалось 158, а значит, дерево росло с 1857 года. Можно предположить, что его посадил калинковичский священник о. Антоний Малевич, которому годом ранее за счет казны был построен на этом месте большой дом на каменном фундаменте. Ширина годичных колец меняется год от года, и по ним можно судить, как на дерево в разное время влияли температура воздуха, количество осадков, загрязнение атмосферы, мелиорация, циклы солнечной активности, нашествие насекомых-вредителей и даже гибель соседних деревьев. Самые широкие кольца этого спиленного великана приходятся на 1915-1916 годы, значит тогда природные условия являлись для него самыми благоприятными. До конца 60-х годов идут кольца средних размеров, а затем они сужаются, видимо по причине проводимых здесь обширных осушительных работ, что привели к пересыханию протекавшей через город речки Кавни. Когда с распадом СССР прекратилась и бездумная мелиорация, годовые кольца этого дуба стали немного пошире.

Калинковичи, 2012 г.

Год от года становясь все выше и красивее, дуб видел, как сменяли друг друга поколения калинковичан, расцветало местечко, ставшее городом и райцентром, как обжигали его огненные вихри военного лихолетья. В 20-е годы прошлого века дом священника национализировали, здесь поочередно помещались волисполком, райисполком, военный госпиталь, резиденция немецкого коменданта, штаб советского стрелкового корпуса, вновь райисполком, затем детская больница. В конце 80-х годов ветхое деревянное здание разобрали, а в 2011-2012 годах на его месте возвели современное здание филиала «Белагропромбанка», почти такое же высокое, как и находящийся рядом старый дуб. Недавно на оставшемся от старожила большом пне установили красивую деревянную скульптуру черепахи.

Из книги В.Лякин. «Калинковичи и калинковичане», 2021

От ред. belisrael

Возможно у кого-то в семейном архиве сохранились старые снимки, которые дополнят публикацию.

Есть предложение поделиться также воспоминаниями и фото по следующим темам:

– военный городок и госпиталь, военный стадион, контакты с солдатами и офицерами

– белорусская и еврейская кухня, запомнившиеся блюда и рецепты

– приусадебное хозяйство

– походы в баню

– спортивные соревнования на сцене старого ДК (бокс, борьба, шахматный чемпионат всесоюзного Урожая 1967 г.)

– приезд еврейских артистов (Анна Гузик, Вадим Мулерман…)

– Чернобыльская катастрофа (первые дни, празднование 1 мая и маёвка в лесу,  последующие месяцы и годы, партийное вранье, болезни и преждевременные смерти)

Опубликовано 03.02.2022  10:33