Праздники у Павла Северинца обычно заканчиваются арестом. Просто отмечает он их не в то время и не в том месте, и делает это вызывающе. Привычка дразнить власть стоит дорого – сумма штрафов у лидера «Молодого фронта» уже достигла 2,5 тысячи долларов. В августе [2002 г.] он опять сидел: дали 10 суток за празднование Дня независимости 27 июля. После отсидки Павел приезжал в Витебск навестить родителей и заглянул в редакцию «Курьера».
– Павел, ты не считал, сколько раз тебя арестовывали?
– Однажды попросили посчитать, рекомендовали меня на какую-то зарубежную правозащитную премию. Получилось 35 раз, но это на декабрь прошлого года. Уже в этом меня трижды задерживали и дважды сажали… Хотелось бы, конечно, обойтись без отсидок, но – милиция всегда на страже.
– Самый долгий срок?
– Два месяца и несколько дней в «Володарке» за срыв концерта, посвящённого дню Беларуси и России. Это дело, с которого, честно говоря, всё и началось. Меня обвинили в злостном хулиганстве за то, что я пел песню «Пагоня» и в такт музыке тряс кулаком. «Кому грозил кулаком?» – спрашивал меня прокурор. Довольно быстро стало ясно, что дело шито белыми нитками, заступились правозащитники, и власти решили меня выпустить.
– Зачем тебе всё это нужно?
– Ну, во-первых, кто, если не я? А вообще, в каком качестве вас Бог позвал – в таком и оставайтесь.
– Ты считаешь, что нашёл своё призвание?
– Бог привёл. Но не значит, что это навсегда. Вечно не будешь лидером «Молодого фронта». Мне уже 26-й год, а у нас уставное членство до 30 лет. Если говорить о будущем, то собираюсь много о чём написать. В сентябре я опубликовал в Интернете свою книгу «Пакаленне Маладога фронту». Перспективы есть, есть предложения.
– Как к твоим подвигам относятся родители?
– Поддерживают абсолютно. До первой серьёзной посадки относились скептически, а теперь я могу рассчитывать на родителей полностью. Часто друзья и коллеги так не помогут, как родители.
– Ты, наверное, был непослушным ребёнком?
– Что ты! Я был единственным отличником в параллели – просто мечта педагога. На дискотеку первый раз пошёл в 11-м классе. Для меня улица и двор ничего не значили. С детства интересовался наукой. Она в Советском Союзе занимала место философии и религии. И, решив, что это самое серьёзное, я собирался идти в науку, читал энциклопедические книги, участвовал в олимпиадах.
– Почему ты выбрал именно геологию?
– Видимо, тяга к земле сказалась. Ещё в школьном возрасте проявилось чувство родной земли – не только под подошвами ботинок. Находил, собирал камушки разные. У меня сейчас коллекция около 2000 камней, собранных по Витебской области. Много место облазил… Собирался поступить в Питер в Горный институт, но тут объявили независимость, и мне повезло – как раз в тот год, когда я поступал, в БГУ открыли факультет геологии.
– Ещё студентом ты занялся политикой. Что подтолкнуло?
– Когда мне было 16, я увидел выступление Зенона Позняка в Витебске. Он меня здорово впечатлил. После этого я решил, что сила – это и есть «Белорусский народный фронт», и стал интересоваться политикой. В 1995 году написал статью в «Знамя юности», в которой высказал своё мнение о референдуме и о национальной символике. Редактор эти моменты вырезал. Получив гонорар, я решил пустить деньги на святое дело: купил два бело-красно-белых флага и пошёл в штаб-квартиру БНФ. Попал на заседание молодофронтовской молодёжи. Туда ходило человек 20 студентов, обсуждали политическую ситуацию. Я быстро понял, что молодых людей там могло быть гораздо больше, если развернуть дело шире. Вначале взялся за культурные акции, а через год стал лидером минского отделения. Силы были, учёба сильно не напрягала, вот и занялся политикой… А потом уже – митинги, боевые друзья и легенды. Всё это затягивает.
– Думал ли ты о том, что один раз посадят и не выпустят?
– Могут. Но после того, как я поверил в Бога, это второстепенный вопрос.
– К вере пришёл давно?
– Четыре с половиной года назад, после совершенно сверхъестественных событий. В моей жизни были такие совпадения, при которых теория вероятности просто отдыхает. Это отдельная тема. Но могу сказать, что, имея в запасе довольно серьёзные знания, научный взгляд, я не просто верю в Бога – я знаю, что Он есть. Это сверхъестественное ощущение, его невозможно описать словами, но оно разрешает все вопросы и сомнения.
– В твоём кругу много верующей молодёжи?
– В моём кругу довольно много христиан, причём разных конфессий. Протестанты, католики, православные, униаты прекрасно находят общий язык. У нас это считается правилом хорошего тона. Вера – это стержень, который поддерживает человека. Ненависти, страхов и безразличия вокруг столько, что только верующие люди могут сейчас бороться до конца. Если нет веры в Бога – нет веры в себя, нет веры в страну. Не будет веры – не будет ни любви, ни правды, ни свободы. Именно поэтому в «Молодом фронте» много христиан. В своё время совмещение веры и политики вызвало много полемики, но в 2000 году один из наших соймов расставил всё по местам. Большинство молодофронтовцев выбрали национальное возрождение на христианских принципах. По Христу всякая власть от Бога, но это не означает, что нельзя бороться против тирании, против диктатуры, поскольку это уже явление. Мы боремся против явления, а не против конкретных людей.
– «Молодой фронт» до сих пор не зарегистрирован. Что, по-твоему, будет дальше?
– Мы трижды пытались регистрироваться, опротестовывали отказы в Верховном суде, но это бессмысленно. Власти боятся нашей легальной деятельности, которая будет более масштабна. Но это не беда – мы ставим перед собой цель: когда придут к власти нормальные силы, развернуть молодёжное движение ещё сильнее, чем это пытается сделать БПСМ (лояльная к власти организация, осенью 2002 г. преобразованная в БРСМ. – belisrael). Я уверен, что современное поколение молодёжи, уникальное по своему опыту, сможет поднять страну. Заряд у них очень мощный: они пережили перестройку, крах коммунизма, объявление независимости Беларуси, режим Лукашенко… Беларуси сейчас нужен не просто толчок, а глобальные реформы – экономические, политические, социальные, духовные. Это будет своеобразный перелом от совковой Беларуси к новой европейской стране. И совершит его именно молодёжь. Мы уже разрабатываем модели, законы, концепции, которые понадобятся тогда, когда страна начнёт подниматься с колен. Видимо, поэтому мы и называемся «Молодой фронт». Мы не по мелочам действуем – где-то флаг повесили, что-то на стене написали. Мы готовы менять всё широким фронтом. Вот как приходит атмосферный фронт, и в Беларуси сразу становится тепло и солнечно.
– За чей счёт живёт «Молодой фронт»? Насколько мне известно, вы категорические противники западного финансирования.
– Живём практически за собственный счёт. Что касается западных денег… До 2000 года мы ни копейки не взяли у западных фондов. «Молодой фронт» гордился, что мы боремся только за идею. Тогда нам помогали белорусские предприниматели, да и сами что-то зарабатывали. С 2000 года, когда пошла кампания по выборам и стало ясно, что в масштабах всей страны нашими ресурсами не обойтись, нам удалось получить кое-какие деньги через систему негосударственных организаций. Сейчас «Молодой фронт» опять без денег, но с такой идеей, которая стоит больше денег. Нас опять поддерживают предприниматели. Не очень уж крупные бизнесмены – такие боятся, потому что много на кону.
– На твой взгляд, чего больше в последних высказываниях Путина о российско-белорусской интеграции: политической игры или серьёзных планов?
– Как не бывает в политике пустых бумаг, так не бывает и пустых слов на таком уровне. Путин озвучил тот вариант, который нужен России – она претендует на звание супердержавы. И ясно, что Путин будет добиваться именно этого варианта, а не какого-то промежуточного. Александр Григорьевич доигрался. Конечно, жалко смотреть на всё это. Россию мы поддержали бы, если бы она в самом деле была демократической страной и перестала бы болеть имперскими комплексами. А Лукашенко мы бы поддержали, если бы он не только защищал суверенитет страны ради себя, а ещё и отыскал пропавших, реформировал экономику, перестал душить прессу, [белорусский] язык, интеллигенцию… Похоже, в ближайшее время придётся воевать на два фронта. Но нам не привыкать.
– Ты так уверенно говоришь о переменах, как будто видишь их наяву. Мне всё же кажется, что в обществе преобладает ощущение усталости и апатии…
– Семь лет за это боремся, понимаешь? Для молодёжи это огромный срок. И я знаю: Бог не даёт испытаний выше наших сил. Вспоминайте об этом каждый раз, когда кажется, что хуже не бывает. Завтра будет лучше, только если мы в это поверим.
Беседовала Ольга КРУЧЕНКОВА
(перевод с белорусского)
Справка «ВК». Павел Северинец родился в 1976 году в Орше. Отец – известный журналист, мать – учительница. Рос и учился в Витебске, выпускник СШ №25. В 2000 году закончил географический факультет БГУ по специальности инженер-геолог. С 1997 года – лидер «Молодого фронта» (летом с. г. избран на очередной двухлетний срок), с 1999 – заместитель председателя БНФ «Адраджэньне». В этом году раскрутил кампанию «Беларусь в Европу», провёл несколько акций, написал книгу.
На фото Владимира Базана – П. Северинец в августе 2002 г.
«Витебский курьер», 27.09.2002
От belisrael. Увы, Павел Северинец находится за решёткой и двадцать лет спустя (с июня 2020 г.; в мае 2021 г. приговорён к семи годам колонии), а Лукашенко и Путин – на своих местах. Так что всё довольно актуально. Читайте также:
Ждем Павла С. на свежем воздухе
Ждем Павла на свежем воздухе (2)
Опубликовано 13.10.2022 13:01
