Tag Archives: Минский еврейский общинный дом

ТРУДНОСТИ ВЫБОРА

Шалом, лом, ом… Остались втуне мои увещевания (в июле с. г. предлагал не присуждать «Национальную литературную премию» за «Революцию мокрых штанов» – набор унылых пасквилей). У небезызвестного М-ка в номинации «публицистика» насчитывался десяток конкурентов, от Ананьева до Шатырёнок, но выбор был сделан – хуже некуда (разве что гипотетический аналог «Майн кампф» оказался бы хуже). «Герой» отличился и на вчерашней церемонии награждения в Добруше, заявив, что его книга – «это хроника 2020 года, в которой я расположил все материалы, которые печатались в “СБ. Беларусь Сегодня”, которые я расположил последовательно и ничего не меняя». Насколько сие правда, см. по ссылке.

«Малайчына! Зрабіў узровень…»

Короче, вот список членов жюри – людей, этим летом спустивших… нет, всё же только макнувших беллит в унитаз:

– Саверченко Иван Васильевич, директор Института литературоведения имени Янки Купалы Национальной академии наук, доктор филологических наук (председатель жюри);

– Андриевич Владимир Владимирович, начальник управления издательской и полиграфической деятельности Министерства информации Республики Беларусь (председатель экспертной комиссии);

– Василевич Елена Александровна, зав. отдела текстологии Института литературоведения имени Янки Купалы Национальной академии наук, кандидат филологических наук;

– Камейша Казимир Викентьевич, член президиума ОО «Союз писателей Беларуси”

– Карлюкевич Александр Николаевич, директор – главный редактор РИУ «Издательский дом “Звязда”», председатель ОО «Союз писателей Беларуси»;

– Пригодич Зиновий Кириллович, член президиума ОО «Союз писателей Беларуси», главный редактор журнала «Гаспадыня»;

– Саламаха Владимир Петрович, член президиума и правления ОО «Союз писателей Беларуси»;

– Черота Алексей Иванович, член Президиума ОО «Союз писателей Беларуси», замдиректора РИУ «Издательский дом “Звязда”» – главный редактор газеты «Літаратура і мастацтва».

Ни на кого не давлю (у меня и рычагов давления отродясь не было). Всё же заманулось узнать от каждого из членов жюри: «Вы уверены в своём выборе?» Ладно, Карлюкевич фактически заявил, что уверен… От краеведа, который в своей организации завёл «комиссию по контролю за качеством книжной продукции» (её миссия – «общественный контроль за тем, что лежит на полках книжных магазинов, какова идеологическая и художественная ценность у тех или иных изданий»), лично я никаких ответов уже не жду… Пожалуй, от «государева человека» из мининформа – тоже. A oстальные чем думали (ну, если думали)?

Чтобы «великолепной восьмёрке» не было скучно здесь, на belisrael, припомню, как 2 года назад президиум Национальной академии наук Беларуси давал отлуп сотням российских учёных, которые были озабочены волной фальсификаций и репрессий в РБ, а также поведением руководства РФ. Президиум отреагировал на сайте НАН: «К большому сожалению, нам стало известно о так называемом заявлении группы российских учёных… Заявление только на руку кучке разрушителей, управляемых из-за рубежа, но не Беларуси. Народ полностью поддерживает действующего Главу государства… Группе российских учёных, вместо того, чтобы поучать Беларусь, лучше бы заняться решением своих проблем».

Не знаю, кто конкретно готовил позорную писулю, но в бюро президиума НАН в сентябре 2020 г. входили:

– Гусаков Владимир Григорьевич, председатель президиума, доктор экономических наук, академик;

– Чижик Сергей Антонович, первый зампред президиума, доктор технических наук, академик;

– Килин Сергей Яковлевич, зампред президиума, доктор физико-математических наук, академик;

– Казакевич Пётр Петрович, зампред президиума, доктор технических наук, член-корреспондент;

– Кильчевский Александр Владимирович, зампред президиума, доктор биологических наук, академик;

– Иванец Андрей Иванович, главный учёный секретарь НАН, доктор химических наук.

Все они (кроме уроженца Гомеля Килина, 1952 г. р., освобождённого от должности 07.07.2022) «при делах» и ныне. Иванец, 1984 г. р., в начале с. г. сделался министром образования, и в своей министерии продолжает ревностно продвигать «политику партии».

Массовые протесты против фальсификации выборов и насилия. 1. Гродно, 16.08.2020. 2-3. Брест, 23.08.2020. 4. Минск, 30.08.2020. Автор брестских фото – Евгений Беласин (1954-2022)

Два года назад cказывал я о НАН Беларуси: «Множество (большинство?) сотрудников Академии не согласны с мнением “верхушки”. Кто-то выходит на демонстрации, как старший научный сотрудник института истории, 35-летний кандидат наук Николай Волков, а кто-то по обыкновению хлопает дверью…» Больше тысячи учёных Беларуси в августе-сентябре 2020 г. подписали открытое письмо, где говорилось, в частности: «Мы не доверяем официально озвученным результатам выборов и испытываем глубочайшее неудовлетворение тем, каким образом они были организованы и проведены. Нас глубоко ранят и возмущают действия силовых структур Республики Беларусь, необоснованно применяющих в последние дни беспрецедентную по масштабу и жестокости силу по отношению к тысячам мирных белорусов». Полагаю (да что там «полагаю» – «некрасиво подозревать, когда уверен»), что никуда это недовольство за пару лет не делось.

Эх, в 1974 г. Александр Солженицын рассуждал о Советском Союзе, а словно о Беларуси начала 2020-х написано:

Ни для кого, кто хочет быть честным, здесь не осталось лазейки: никакой день никому из нас даже в самых безопасных технических науках не обминуть хоть одного из названных шагов – в сторону правды или в сторону лжи; в сторону духовной независимости или духовного лакейства. И тот, у кого недостанет смелости даже на защиту своей души, – пусть не гордится своими передовыми взглядами, не кичится, что он академик или народный артист, заслуженный деятель или генерал, – так пусть и скажет себе: я – быдло и трус, мне лишь бы сытно и тепло.

«Вечное возвращение»? 🙂

…До сих пор шла речь о недавних событиях общенационального масштаба. Но хочется продолжить разговор, начатый во «Флэшбэках», и вновь обратиться к тому, что происходило 20 лет назад на локальном уровне. Тогда «стая товарищей» тоже топтала альтернативку, но не в белорусской литературе или науке, а на «еврейской улице».

На протяжении года (начало 2002 – нач. 2003 гг.) «Авив», официальный орган союза белорусских еврейских объединений и общин, печатал всякие гадости о независимой самиздатовской газете «Анахну кан» и её редакторе. Например: «На словах призывать к прекращению “иудейских войн”, а на деле распалять страсти могут только очень лицемерные люди. И откровенные провокаторы» (янв.-февр. 2002). «Сама газетка грязная, потому и вонь от неё идёт… Редактор этой газетенки – типичный фраер. Не хочется думать, что он – фраер в значении “человек, стоящий на определённой ступени в уголовной среде”, а фраер в другом значении – “пижон, выпендрёжник, наглец”» (сент.-окт. 2002). «О газете “Анахну кан” мы уже писали. Подозреваем, что расхлебывать нам то, что “натворил” ее редактор за год своего “творчества”, придётся ещё долго… пусть судьёй издателю газеты Анахну кан” будет его собственная совесть, если она у него, конечно, есть» (янв.-февр. 2003). Естественно, права на ответ в «Авиве» «фраеру» ни разу не давали.

О реакции комиссии по этике Белорусской ассоциации журналистов мне ничего не известно… А в редколлегии «Авива» тогда числились:

Герстен Борис (главред);

Лясковский Виктор (замглавреда; умер в 2021 г.);

Басин Яков (умер в 2022 г.);

Бляхер Аркадий (умер в 2020 г.);

Шейндлин Борис (умер);

Шульман Аркадий (из «Мишпохи»).

Тон в «Авиве» 20-летней давности задавал Я. Басин, вице-президент названного союза, как он сам себя величал – «папа белорусского КВНа». Вот не зря писатель Саша Филипенко обмолвился недавно, что не любит КВН, т. к. игроки там учатся лизать ж… начальству в лице жюри!

https://www.youtube.com/watch?v=fqVrrrq-grs

С 19:55

Возможно, задумка 1960-х была неплохая, и пользы студентам КВН за десятилетия своего существования принёс немало, но… Когда после нескольких ярких сезонов конца 1980-х наметилась явная деградация, я эту игру тоже невзлюбил, и лет уж 30 почти не слежу. Вряд ли случайно то, что именно из неё выросли «пересмешник» Басин & его младший коллега на букву «М» 🙂 И то не случайно, что в 1990–2000-х КВН стал «сыпаться» – откололись «Джентльмен-шоу», «Комеди-клабы», etc, etc.

Ну, и газета «Авив» получила своё: после дурацких наездов на Якова Гутмана (который потягал редакцию по судам, нередко добиваясь опровержений) и автора этих строк спонсоры от неё отвернулись, тираж упал в несколько раз. В середине 2010-х она перешла на ежегодный (!) режим выхода – единственный номер в году обычно приурочивался к официозной выставке белорусской прессы, с целью показать чиновным посетителям, как у нас всё клёво с прессой «нацменов». На рубеже 2010–2020-х государству надоело башлять за «потёмкинскую деревню», и «Авив» окончательно ушёл в интернет. С января 2022 г. cайт газеты не обновляется 🙁

Отрадно, что тележурналист Герстен (фото), которому в июле исполнилось 75, до сих пор на посту: так, в 2022 г. при поддержке «Мастерской Владимира Бокуна» он снял фильм о восстании 1942 г. в Лахвенском гетто (премьера состоялась на днях). Если б ещё «мэтр» и обладатель президентских премий чуть бережнее относился к живым людям… ой-вэй, тогда бы он, наверно, не слыл мэтром и не имел президентских премий!

Сегодня отметился 20-летний юбилей Минского еврейского общинного дома, что на В. Хоружей, 28. В программе были творческие и кулинарные мастер-классы, танцы, концерт. Музей истории и культуры евреев Беларуси под руководством Александра Нелюбова подготовил квест и экскурсию. Чуть странная дата – отлично помню, что МЕОД торжественно открыли в апреле 2002 г. – но пусть так. «Лишь бы не было войны».

Вольф Рубинчик, г. Минск

04.09.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 04.09.2022  21:17

БЕЛАРУСЬ КУЛЬТУРНАЯ. КРУПНЫЙ ПЛАН: ЛИЧНОСТЬ И ВРЕМЯ (2)

Глазами любви, или Человек, которого не хватает

Пишет Инесса Ганкина

* * *

В этом материале вместо интервью я вынуждена искать другой жанр. Ведь речь пойдёт о человеке, которого нет с нами уже два с половиной года. Знакомьтесь, Вера Готина (28.12.1944, г. п. Ганцевичи, Брестская область, БССР – 25.11.2017, Минск, Республика Беларусь) – художник, музыкант, композитор, руководитель культурных проектов, волонтёр Минского еврейского общинного дома.

Вашему вниманию предлагается смесь воспоминаний, ретроспективного репортажа о творческом содружестве, анализа наследия и многого другого.

Знакомство

Один из принципов моей жизни – всегда быть готовой к неожиданным подаркам судьбы. Идешь ли в новое пространство, отправляешься ли в путешествие – держи глаза и душу открытыми, не бойся знакомиться с новыми людьми, ведь кто-то из них может остаться в твоей жизни навсегда и круто изменить её к лучшему. Так случилось и в тот раз.

Лет десять тому назад оказалась я в одной из библиотек города Минска. По случаю Хануки шёл обычный небольшой концерт. Кто-то из выступавших уже был мне знаком по публикациям, а кто-то – лично. Поразила меня всего лишь одна участница – женщина с аккуратной седой стрижкой. Она как бы «оформляла пейзаж», заполняя паузы своим немыслимым джазом. Хочу признаться, что джаз – это одно из моих любимых музыкальных направлений, но в этом случае было не просто хорошее исполнение стандартов, а плавное перетекание музыкальной ткани от джаза к еврейским мотивам, от них – к популярным мелодиям моей юности, и всё это сцепленное и приправленное авторской интонацией.

Естественно, руководствуясь своим правилом («не бойся знакомиться») и чувством благодарности за подаренную радость, я подошла к исполнительнице, представилась, выразила своё восхищение и подарила последний экземпляр своей второй книги, не забыв оставить на всякий случай телефон для связи. Честно замечу, что мне уже давно хотелось услышать хоть одно музыкальное произведение на свои стихи. Какова же была моя радость, когда спустя две недели в квартире раздался телефонный звонок. Вера напомнила о нашем знакомстве, сказала, что прочла мою книгу раза три и рискнула набросать какие-то мелодии к моим текстам.

Вера очень стеснялась, когда на каких-то презентациях я представляла её как композитора или художника. О причинах этого, которые, безусловно, крылись в трагичной истории жизни, речь ниже, а в тот момент я просто пошла в гости – слушать «музыкальные наброски». И «понеслось», как любит говорить современная молодежь…

Прекрасный тандем

Это определение – «прекрасный тандем» – взято из Вериной надписи на моей третьей книге «Плоскости времени». Книга вышла из печати незадолго до её смерти (в 2017 г.) и была щедро украшена компьютерной графикой Веры. Но лучше обо всём по порядку.

За годы сотрудничества мы выпустили два музыкальных диска – «Чешуя времени» (2013) и «Радость радуги» (2015), альбом с Вериной графикой «Памяти местечек», уже упоминавшуюся книгу «Плоскости времени», провели множество культурных мероприятий: презентаций, музыкально-поэтических композиций и т. д., и т. п.

 

Разумеется, всё это не могло случиться без помощи и участия активных и неравнодушных людей, речь о которых пойдёт ниже, но сначала хочется немного описать нашу творческую кухню. Кухня эта размещалась или на маленькой Вериной кухне, где прекрасно пился свежезаваренный чай, либо в её рабочем кабинете, он же – спальня, он же – гостиная, возле невероятного пианино родом из XIX века.

Начинала Вера с внимательного вчитывания в поэтический текст (а тексты в книге «У века на закорках» сложны для восприятия: ломаный ритм, нагромождение метафор, масса культурных отсылок). Всё это она лихо «расшифровывала», в чём я неоднократно убеждалась, а потом разворачивала – порой совсем в неожиданном ракурсе.

Крайне важным для меня было соблюдение принципа «В начале было слово…», т. е. от Веры никогда не поступало никаких просьб «сделать рыбу», подправить что-то в тексте. Он брался в своей полноте и законченности, и весь волшебный музыкальный замок вырастал на тексте, как на фундаменте.

В качестве примеров предложу разные по теме, характеру звучания и видеоряду музыкальные композиции: «Памяти еврейских общин Беларуси» и «Маленький джем». Говорить о музыке сложно, а часто просто бесполезно… Предлагаю просто внимательно послушать и посмотреть видеоряд.

Но вернёмся на творческую кухню. Когда музыкальная композиция была готова в первом приближении, я получала возможность её услышать, внести какие-то пожелания, а затем, после длительной доработки, происходила её обкатка на каком-либо культурном мероприятии.

Замечу с болью, что огромное количество музыкальных композиций на мои тексты, а также на тексты Ольги Переверзевой и Елизаветы Полеес, так и остались в черновиках. Хорошо, что хотя бы часть из них прозвучала на последнем творческом вечере Веры Готиной «Художник и время» в мае 2017 года. (Возможность сделать профессиональную видеозапись с этого последнего вечера не представилась, зато можно увидеть и услышать запись с презентации диска «Радость радуги», автор видеозаписи Ирина Запольская, Минск, 25.03. 2015 г.)

 

Примерно в 2014 году Вере подарили хороший ноутбук, и она начала сходу осваивать его многочисленные возможности. Хочу заметить, что Вера прекрасно обучалась всему новому, постоянно стремилась расширить свой кругозор и разнообразить умения. Уж не знаю, кто из многочисленных друзей установил на компьютере программу для создания рисунков. Вера нырнула в это пространство как в море: рисовала днями и ночами, осваивала всё новые приемы, расширяла тематику, экспериментировала с изображениями.

За два с половиной года Вера создала более 2000 графических работ. Говорить о них ещё сложнее, чем о музыке. Поэтому воспользуюсь мнением специалиста. Елена Спиридонова, директор Минской галереи «Славутасць», где в апреле-мае 2016 г. прошла первая персональная выставка нашей героини в Минске, сказала, что, увидев графику Веры Готиной, она поняла душу еврейского народа. Работы В. Готиной – бесконечная галерея женских образов (романтичных и смешных, трагичных и трогательных), цикл «Еврейские праздники» и «Местечко», невероятный профиль Авраама, обращённый к вечному небу.

Авраам

Рош а-Шана

Пурим

Из цикла «Местечко»

«Дамы и шляпки»

Можно смело сказать, что в графике Веры Готиной широко понимаемая еврейская тема была центральной.

После краткого обзора творческой кухни настал момент поговорить о судьбе нашей героини.

Жизнь и судьба

Сами дата и место рождения – декабрь 1944 г., только что освобожденная Беларусь – говорят внимательному читателю о многом. Жизнь началась в детском доме, а со своей матерью Вера встретилась уже взрослой, и отношений с ней не поддерживала… Там была какая-то трагическая история, которую она не рассказывала, а я не лезла в душу.

Примерно в возрасте двух лет Веру усыновила бездетная и хорошо обеспеченная семья из Минска. Вскоре в этой семье появилась собственная дочка. Приёмный отец обратил внимание на музыкальные способности Веры и отправил её учиться в музыкальную школу имени Александровской в Минске (1955–1962 гг.).

Вера с великой благодарностью вспоминала своих преподавателей, среди которых было много евреев. Район Минска (Шорная и окрестности) был густо населен еврейскими семьями, и девочку, рано оставшуюся без приёмной матери, привечали и даже подкармливали сердобольные еврейские соседки. Так состоялось первое соприкосновение нашей героини с еврейским миром.

Отметим, что в белорусском музыкальном мире того периода на разных уровнях звучал мощный еврейский акцент. Не обратить на него внимание мог только глухой… Девочка успешно закончила музыкальную школу и поступила в Минское музыкальное училище имени Глинки (1962–1964 гг.). Но потом внезапно умер приёмный отец, сводная сестра фактически выгнала Веру из дома. Лишённая каких бы то ни было средств к существованию Вера бросила учёбу и отправилась работать на завод. Главной радостью жизни стала заводская самодеятельность и возможность играть на пианино.

Так прошло четыре года жизни, а в 1968 году один из сердобольных преподавателей музучилища фактически за руку привёл юную Веру в Белгосфилармонию, где она проработала артисткой оркестра отдела музыкальных ансамблей до 1990 года. В этой богемной жизни было всё: и концерты, в которых весь репертуар был согласован заранее, и относительно свободный выбор музыкального материала в одном из ресторанов Минска. Но любовь к музыкальной импровизации и джазу оставалась неизменной. Вера вспоминала, как услышала первые свинги ещё в минском дворе, а потом всю эпоху застоя слушала музыкальные передачи зарубежных радиостанций. Есть мнение, что с джазовыми ритмами надо родиться, и действительно, эта свобода музыкального высказывания была у неё в крови.

«А как же еврейский акцент?» – спросите Вы. Ну, а какой джаз без евреев? Полагаю, что Вера именно потому «подсела» на мои тексты, что уловила в их ритме ломкие джазовые линии.

Во время перестройки Вере чем только не пришлось заниматься: и отвечать за музыкальное оформление свадеб, и даже работать уборщицей в магазине (на грошовую пенсию не проживешь). Здесь я вынуждена сказать пару слов о её личной жизни. Во время ссоры с приятелями случайно погиб ее единственный взрослый сын. Под влиянием стресса у нее развилась тяжелая форма онкологии, и, как она вспоминала, ей просто не хотелось жить. Но опять в судьбу вмешался случай… Как сказали бы её новые друзья — Божий промысел.

В трудную минуту Веру поддержала община «Брит Хадаша (Новый Завет)», которая помогла восстановиться после тяжелейшей операции, а главное – обрести новый смысл жизни в общении с Богом и людьми. Вера вспоминала, что читала Библию еще в молодости, но её смысл поняла только в зрелом возрасте. Она стала активно участвовать в культурных проектах общины, талантливо исполняла роли еврейских женщин в самодеятельных спектаклях, аккомпанировала солистам, руководила репетициями, выступала на мероприятиях.

Несколько лет Вера была волонтёром в МЕОДе, в частности, аккомпанировала еврейскому хору и участвовала в других культурных проектах. А параллельно писала музыку, рисовала, репетировала дома со своим небольшим творческим коллективом, безвозмездно помогала молодым музыкантам обрести собственный голос, готовила выставки и общалась с друзьями. Одним словом, жила насыщенной творческой жизнью, прервать которую смогла только смерть. В завершении позволю себе личное воспоминание. За неделю до её смерти в хосписе я навестила её вместе с мужем и услышала в его адрес: «Димочка, ты такой красивый! Я обязательно тебя нарисую…». Не случилось…

На этом можно было бы поставить точку, но Вера бы мне этого не позволила, и я хочу завершить материал благодарностями людям, которые помогли Вере в её творческой самореализации, в обретении смысла жизни, были с ней рядом в горе и радости.

Спасибо!

Творческий вечер Веры Готиной в мае 2017 года заканчивался выражением благодарности конкретным людям. Мне кажется, будет очень уместно закончить этот материал таким же образом. Итак, знакомьтесь:

Координатор культурных программ МЕОДа – Елена Фруман, которая постоянно поддерживала творчество нашей героини. Так, в мае-июле 2016 г. в МЕОДе прошла персональная выставка Веры Готиной «Мы живы», там же устраивались презентации наших дисков и других культурных проектов.

Директор учреждения «Мае быць» и владелец усадьбы «Традиции и современность» Лина Цивина, которая осуществляла оформление работ, монтаж выставок Веры Готиной в Минске и Молодечно, организовывала международные форумы «Городок и его еврейская история», а также руководила проектом «Региональные сувениры как средство интеграции местных агротуристических сообществ», в рамках которых успешно проходило выступление творческой группы, возглавляемой Верой Готиной (2015–2016 гг.).

Персональная выставка Веры Готиной «Глазами любви» прошла в Молодечненском Дворце культуры благодаря методисту дворца Галине Беганской, а также в колледже искусств имени Огинского – благодаря сотрудникам кафедры декоративно-прикладного искусства.

Персональная выставка «Мы живы» в галерее «Славутасць» в Минске состоялась благодаря директору галереи Елене Спиридоновой.

Два музыкальных диска (2013, 2015 гг.) не были бы выпущены без профессиональной работы звукорежиссёра Дмитрия Шишигина, авторов обложек Натальи Городецкой и Христины Высоцкой, и, конечно, без творческого труда музыкантов Антонины Потолицыной (скрипка, вокал), Кристины Потолицыной (вокал), Елены Пучковой (вокал), Евгения Галиуллина (губная гармошка), Бориса Френкеля (гобой).

Большую профессиональную помощь Вере постоянно оказывали художники Валентина Слюнченко и Валентина Чепик.

Издатель Роман Цимберов выпустил за свой счёт альбом графики Веры Готиной «Памяти местечек».

И, наконец, СМИ в лице главного редактора интернет-журнала «Стол» Дарьи КраевойИщите в себе дары», 02.11.2016) и корреспондента радиостанции «Свобода» Игоря КорнеяМы жывыя», 15.11.2016), где вышли большие материалы о личности и творчестве Веры Готиной.

Особая благодарность реставратору Игорю Раханскому, который высоко ценил работы Веры, оказывал ей моральную поддержку и материальную помощь.

Творческий вечер и выставка одного дня (май 2017 г.), а также вечер памяти Веры Готиной (декабрь 2019 г.) проходили в рамках культурных проектов галереи TUT.by, за что особая благодарность их организатору Татьяне Бембель.

Тесное творческое сотрудничество и личные отношения связывали Веру Готину с поэтессами Ольгой Переверзевой и Елизаветой Полеес, вокалисткой Натальей Лазука и культурологом Ириной Савеловой (см. альманах «Дзьмухавец» № 14).

И, наконец, невозможно переоценить роль общины «Брит Хадаша (Новый Завет)» в личной и творческой судьбе Веры Готиной. Я не в состоянии перечислить всех её друзей, поэтому упомяну лишь нескольких, на мой субъективный взгляд, особо важных: Вадим и Наталья Вайнило, Светлана Зубарева, Дмитрий Селиханов, Татьяна Гамбург, которая была рядом с Верой до последних часов ее жизни.

И последнее, но очень важное замечание. В интернете есть мемориальный сайт Веры Готиной (veragotina.ru), где можно познакомиться с богатым наследием нашей героини (музыкальное и художественное творчество), прочесть воспоминания о ней, найти ссылки на публикации и т. д., и т. п.

Инесса Ганкина, г. Минск

От ред. belisrael

Мы открыты для публикаций авторов, живущих в разных странах, на темы прошлого и настоящего.

Опубликовано 14.07.2020  14:14

О «первом» клезмерфесте в Минске

***

Меня попросили написать пару слов о недавнем «литвацком» клезмерфесте («Litvak Klezmer Fest», Минск, ул. Октябрьская, 7-8 ноября). Учитывая обилие видеокамер и смартфонов, его запись увидят все желающие, поэтому не знаю, насколько всё мной написанное кому-то будет интересно?

Поскольку его называют «первым», начать нужно с предыстории. Всю её я не помню и не знаю (так, руководительница «Shtrudl band» вспоминала, что Юрий Зиссер приглашал её в Минск 20 лет назад; тогда я жил за пределами Беларуси, а то, что происходило раньше, не помню). Кажется, уже в начале XXI в. я попал на какой-то еврейский концерт в минский Дом ветеранов (кстати, ту солистку, что тогда «зацепила», больше нигде не слышал, в гугле не нашел, а нынче успел забыть её имя-отчество 🙁 ). Насколько понимаю, всё это почему-то делалось как внутриеврейские мероприятия.

В 2005 году (тоже в ноябре, хотя и много позже годовщины Октябрьской революции), был проведён международный «КлезмерШок» в Доме профсоюзов (тоже за два дня; участники – «Минскер Капелие», «Добраноч», «Наеховичи», Майкл Альперт, правда, без «Brave Old World», Пол Броди, которому подыгрывали все остальные). За вход приходилось платить; танцпола не было. О количестве зрителей воспоминания мои и сестры расходятся, но организатора – Дмитрия «Зисла» Слеповича – после «КлезмерШока» накрыли такие ощущения, что второй подобный фестиваль он уже не проводил. Сам Дмитрий (пусть он меня извинит, но к «Зислу» я не привык) выступал и в Еврейском общинном доме, и в кафе (имею в виду как «Жыдовішчы», так и, кажется, безымянные выступления, вроде концерта в кафе «Весна» ДК МТЗ), и на фестивалях вроде «Вольнага паветра». На минских концертах «Серебряной свадьбы» выступали и Даниель Хан, и уже упомянутые «Наеховичи». «Kapela Brodów» привозил Польский институт; этот же институт привозил Андре Оходло (как для совместного проекта с «Minsk Klezmer Band», так и для сольного). С этим же проектом Оходло приглашал и Институт имени Гете, они же привозили «Grine Kuzine». Тот же Польский институт участвовал в проекте ансамбля «Классик-авангард» с музыкой нацменьшинств Беларуси (в т. ч. и еврейской). К некоторым из этих проектов (а также многим другим) присоединялся Алексей Жбанов.

Когда вечер еврейской музыки проходил в малом зале минского Большого театра, билетов на всех не хватило. Мягко говоря, не совсем клезмерский «M-Klezmer Band» всё-таки выбрал такое название. Как бы к ним ни относиться, летом в Минске проходили дни национальных культур, а в Гродно – фестиваль. Можно ещё вспомнить концерты приезжавших «Oy Division», Псоя Короленко и т.д. Что-то я мог забыть, о чём-то не знать. И это только музыкальные события. Если вспоминать остальные культурные (литературные, кинематографические и т.д.) события, то мой текст будет состоять только из этого предисловия!..

К чему я это всё изложил? К тому, что, во-первых, за прошедшее с 2005 года время ситуация изменилась настолько, что фестиваль делал не один Дмитрий Слепович (или любой другой имярек), а команда; и уже почти уверенно говорят, что первый не будет последним. И во-вторых, нельзя забывать тех (как Дмитрия, так и многих других, названных мной и не названных), кто помогал «кроту истории» делать свою работу!

Теперь о клезмерфесте. На первые минуты я всегда опаздывал (параллельно с «Литваком» проходил кинофестиваль «Лістапад»), поэтому я застал только что-то похожее на отчётно-показательное выступление мастер-класса Алекса Кофмана. Его рассказы для публики были не такими интересными, как те, что раньше приходилось слышать от Слеповича (жаль, что его мастер-класс перед публикой не прозвучал!), но результат впечатлил, так что это работает!

В танцевальных мастер-классах не участвовал (я «мальчик с далеко не музыкальными ушами», у меня чувство ритма хромает, и на четвёртую попытку научиться танцевать я не решился, хотя в течение фестиваля стоять на месте не получалось), поэтому буду упоминать певцов и музыкантов.

«Bareznburger Kapelye» «зажгли» сразу. Настроение от Гомельского ансамбля еврейской музыки (или их тоже заключать в кавычки?) было не таким танцевальным; музыка была – на мой вкус, естественно – даже чересчур «гладкой», но с таким вокалом (особенно женским), как у них, другая музыка невозможна! Нечто подобное можно сказать и об Ольге Гомоновой (она не столько клезмер, сколько будущая Офра Хаза), с которой начинался второй день; «зажигали» – и успешно – тогда уже «Аидише Нишоме».

«Minsk Klezmer Band» собрались впервые за десять лет, но получилось у них замечательно. Они (как и Татьяна Меламед в первый день, и Роман Гринберг, и «Shtrudl band» во второй) находятся на границе жанра (опять же, на мой вкус), но они старались не сильно выходить за пределы. «Shtrudl band» чем-то напомнили «Местачковае кабарэ» Купаловского театра.

Во время второго танцевального мастер-класса я вышел во второе помещение, где были еда, книги, сувениры (не всё вполне тематическое и продававшееся только за наличные: в Беларуси я с этим явлением встречаюсь всё реже, поэтому всё, что хотелось, купить не удалось). Если я правильно запомнил лица (у меня это очень медленный процесс) «Bareznburger Kapelye» с «примкнувшими к ним» другими участниками (кажется, и не только) устроили что-то вроде улично-переходного выступления. «Зажгли» не хуже, чем на сцене (на следующий день длинных перерывов было меньше, во время одного из них была попытка повторить, но то ли людей было меньше, то ли ещё почему, но это получилось хуже). Впрочем, с одной стороны, как уже было сказано, это был бонус, а с другой, – во второй день незапланированное выступление с не менее незапланированной подтанцовкой на свои смартфоны снимали четыре китайских студентки.

Татьяну Меламед я уже упоминал. Кроме качественного исполнения, замечательно общалась с залом. Также от неё я впервые услышал сефардские песни. Учитывая, что на фестивале звучали песни не только на идиш, ладино, но и на иврите, на будущих фестивалях географию еврейской музыки можно расширить ещё больше. Основа, конечно, должна быть местная, но вот идею «приглашённых регионов», думаю, можно рассмотреть.

Дмитрий Слепович выступал оба дня. В первый день выступление было по мотивам его этнографических видеозаписей (кто помнит, их первоначальную версию с английскими субтитрами он презентовал и продавал в Минском еврейском общинном доме). Хотя сейчас субтитры появились и на русском, но сами материалы (перемонтированные) вошли в состав спектакля театра «Фольксбине», и поэтому пока ни в каком виде, кроме как на сцене, не распространяются. Так что Наталии Головой из «Жыдовачкі», жаловавшейся на отсутствие носителей музыкального и танцевального наследия белорусских местечек, придётся выписывать заграничную командировку!

С Дмитрия на фестивале началось использование белорусского языка на сцене. О его выступлении во второй день ничего особенного сказать не могу: всякий, кто слышал Слеповича до его отъезда в Нью-Йорк (2008), отлично знает манеру, качество и всё остальное.

Чтобы закончить рассказ о первом дне, остается сказать, что для детей, кроме стола для рисования, оставшегося и на второй день, был ещё приглашен театр (правда, с не совсем еврейским репертуаром). Конферанс был не самый удачный (удивление, что люди так реагируют на песни на идише, а не на иврите; или предложение танцевать перед исполнителями не совсем танцевальной музыки). Впрочем, опыт приходит со временем, и полагаю, что к третьему фестивалю всё будет ОК. Еще я случайно услышал обсуждение первого дня, что «Габай» и «Сапожкелех» исполнялись неоднократно (на следующий день, чтобы не повторяться, русскую часть текста «Сони» украинские исполнительницы перевели на белорусский). Думаю, это можно записать в небольшой минус организаторам – впрочем, они имеют все права сказать, что на вкус и цвет… Однако то, что танцевальная музыка сменялась не сильно танцевальной (кстати, когда второй день начался без танцгруппы, её отсутствие было заметным: все сидели, как будто всё происходило в каком-нибудь ДК профсоюзов), оказалось к лучшему: иначе от такого обилия качественной музыки можно было бы и устать!

Во второй день на конферансе был Виктор Шалкевич. Разница с первым днем сразу стала заметной; впрочем, когда пошли длительные перерывы, она стала не такой заметной. Из исполнителей я ещё не назвал Геннадия и Дарью Фоминых («Kharkov Klezmer Band») и «Kapela Brodów». Из выступления тоже были замечательными, как и у всех остальных.. Ладно, почти у всех: Ольга Гомонова и «Аидише Нишоме» были чуть слабее.

Под вечер там, где в первый день для детей лицедействовал театр, для взрослых выступал Алексей Жбанов. Признавая его заслуги, клезмером я его всё-таки не считаю, поэтому честно скажу: рад, что он выступал не на основной сцене.

В общем, если кто не заметил, все недостатки настолько мелкие, а удовольствия так много, что этот фест – даже не новая славная страница, а целая брошюра в истории развития клезмерских мероприятий в Беларуси. С нетерпением жду новых проектов – причин, по которым они были бы неуспешными, просто не вижу! Может, они даже кого-нибудь вдохновят проверить, как далеко «крот истории» прорыл в других сферах белорусской жизни…

Пётр Резванов, г. Минск

*

«Дзякуй вялікі за цудоўныя эмоцыі, за добрыя твары, за падвоены аншляг на асобных канцэртах і за музыку, што робіць нас усіх крышку больш добрымі» (Зьміцер Дрыгайла, fb, 09.11.2019).

Богато иллюстрированный материал о клезмерфесте от «Радыё Рацыя» (на белорусском языке) см. здесь. А здесь – видеозапись от Елены Ляшкевич.

*

Заметки на полях

C почтением отношусь к музыкантам и иным культурным деятелям, выступившим в «ОК16» на фестивале клезмерской музыки. Вместе с тем до сих пор не понимаю, почему организаторы отказались пригласить капеллу «Жыдовачка» из города Борисова. Уверен, что «общественное мнение», на которое ссылался «старший организатор» в начале октября, по большому счёту не было против присутствия «Жыдовачкі» на фестивале наряду с дюжиной иных коллективов. Кто-то выступал «за» (даже хедлайнер Зисл Слепович), кому-то было всё равно, истерила же небольшая группа «любителей фейсбучатины». Но тем, кто боится «изменивших коннотацию» слов, повсюду выискивая «оскорбление памяти» бабушек-дедушек, пожалуй, не стоит и выходить на улицу. Например, для распродаж и скидок в Минске активно используется слово «акция» – а ведь в 1941–1943 гг. оно имело в наших краях зловещий смысл… Ну и т. д.

Если уж и бороться с употреблением слова «жыд» в белорусском языке, то не с любительского ансамбля надо было начинать. Из академического словаря (Минск: «Беларуская энцыклапедыя», 2004)

К партнёрам фестиваля в октябре присоединился «главный еврейский союз», руководителей которого Ю. Зиссер чуть больше месяца назад упрекал в «доносительстве»:

Значок «Союза бел. евр. общин» (справа) на страничке klezmerfest.by

Неясно, правда, много ли выиграл фестиваль от этой «милости» далеко не нищих «общественных деятелей» вроде Виктории Б., Елены К., Владимира Ч., Максима Ю. и других гонителей «Жыдовачкі». Вечером 9 ноября Юрий Зиссер поблагодарил всех спонсоров за «участие в недешёвом ивенте», но добавил, что «нам не хватает около 10000 рублей» (т. е. почти 5 тыс. долларов США).

Похоже, любители жалоб и ультиматумов так ничего существенного и не внесли «для покрытия затрат». Во всяком случае, несмотря на многочисленные призывы, сегодня, на вторые сутки после окончания фестиваля, посредством краудфандинга собрана по-прежнему очень cкромная сумма (780 р. из запрошенных 6000, т. е. 13%; деньги собираются с сентября 2019 г.).

Впрочем, это не главное, о чём я хотел сказать. «Litvak Klezmer Fest» наложился на попытку что-то изменить в политическом раскладе Беларуси, предпринятую 08.11.2019 не без участия популярного видеоблогера Степана С. (больше известного как Nexta, или Нехта) и его коллег. В тот день Ю. Зиссер опубликовал тревожный пост: «Не надо ходить на Площадь… Поскольку акцию все равно разгонят, по факту получится провокация, направленная на подрыв отношений Беларуси с Западом, кому это выгодно – подумайте сами». Ему резонно возразили: «Так пусть не разгоняют и с Западом всё будет ОК», «Люди имеют право выражать своё мнение!» Денис Тихоненко написал: «Другого выхода нет», на что Ю. З. съязвил: «“Другого выхода нет, только в объятья России».

В итоге на площади Свободы мирно собрались несколько сотен сторонников перемен, их не разгоняли. При чём здесь клезмерфест? Я бы тоже посчитал, что ни при чём, но сам Зиссер 09.11.2019 связал два события: «В это время на Litvak Klezmer Fest были 1500 человек». Александр Кабанов: «И? Может, в этом достижении есть и ваш вклад? 🙂» Ю. З.: «Есть. Я один из организаторов феста». От подобных заявлений лишь шаг до предположения, что клезмерфест проводился не только с обнародованными благородными целями вроде «развитие музыкальной культуры в Беларуси». С посланием «идёшь на площадь с протестом – работаешь на Россию» неплохо перекликается следующее: «деморализуешь протестующих, устраиваешь массовое зрелище в период предвыборной кампании– работаешь на Красный дом». А кому верить – действительно, «подумайте сами».

Вольф Рубинчик, г. Минск

10.11.2019

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 10.11.2019  19:27

* * *
Дорогие друзья! Это был невероятно душевный, очень музыкально вкусный (и не музыкально тоже) праздник, закладывающий прочный фундамент для продвижения клезмерской музыки и песни на идиш в будущее. Будущее, которого хотели лишить удивительный мир идишкайта. Огромнейшее спасибо всем причастным к организации, всем чудесным музыкантам, отзывчивым и теплым зрителям, и отличному фотографу, который сохранил для нас всех момент счастья и клезмерского экстаза в Минске! И, конечно, бесконечная благодарность Юрию Анатолиевичу Зиссеру – человеку, продолжающему прекрасную традицию меценатства, на которой выживают хрупкие цветы культуры в прагматичном асфальте современного мира. (Александра Сомиш [из Band Shtrudl], 11.11.2019, “Информационный портал ШАЛОМ”).  Добавлено 12 ноября в 09:49
*
Мнение Леонида Аускерна о фестивале https://jazzquad.ru/index.pl?act=PRODUCT&id=5392
13 ноября 18:57

В. Бернштам. Еврейские значки Беларуси

С приходом Перестройки в Советском Союзе началось возрождение еврейской жизни. Появились общества еврейской культуры, религиозные общины, отделения израильских институтов. Некоторые из этих организаций выпустили свои значки, отмечающие либо принадлежность людей к этим организациям, либо в память о культурных или исторических событиях. Эти значки, являясь предметами коллекционирования собирателей иудаики, становятся свидетелями общественной жизни еврейской общины. Есть такие значки и у еврейской общины Беларуси. Автору этой заметки известны 3 современных значка, относящихся к иудаике и связанных с Беларусью. Прежде всего это значок Минского Еврейского Общинного Дома, открытого 24 апреля 2002 года.

Есть также 2 значка, посвященных связям республики Беларусь с Израилем, один из которых посвящен 20-летию установления дипломатических отношений между двумя странами.

 

  Интересно отметить, что к белорусской иудаике можно отнести и белорусский Орден Трудового Красного Знамени, история создания которого подробно описана в статье Ильи Куксина, опубликованной в журнале «Мишпоха» № 19 за 2007 год. После образования Белорусской ССР государственными языками в ней были объявлены белорусский, русский, идиш и польский языки. Последние два языка утратили статус государственных только в 1936 году. Поэтому не удивительно, что на Ордене Трудового Красного Знамени БССР была надпись и на идиш. Знак ордена предложили разработать художнику Геннадию Змудзинскому. 25 июля 1925 года проект был утвержден Президиумом ЦИК БССР. В центре ордена на фоне белой эмали – накладная шестерня с красной эмалевой пятиконечной звездой и буквами “СССР” в середине. В нижней части звезды изображены топор и серп, справа от шестерни – три колоса пшеницы, слева – красное знамя. Под ними надпись: “Беларуская Сацыялiстычная Савецкая Рэспублiка”. Над щитом надписи: слева еврейскими буквами изображена аббревиатура названия республики на идиш “Вайсруссландише социалистише ратнрепублике”, справа тоже – на польском. Под ними надпись: “Пролетарыi ўсiх краёў, злучайцеся”.

Вместе с орденом вручалась и красочная специальная грамота, которая также была разработана художником Геннадием Змудзинским. После утверждения в 1928 году общесоюзного ордена Трудового Красного Знамени Постановлением ЦИК СССР от 23 апреля 1933 года награждение орденами союзных республик было прекращено. Однако награжденные имели право носить эти ордена и пользоваться преимуществами, установленными в их статуте.»

Но вернёмся к нашим дням.  В этой небольшой заметке автор описал 3 известных ему современных значка. Да и о них неизвестны такие сведения как тираж, место изготовления и т.д. По-видимому, существуют и другие еврейские и израильские значки и медали, изготовленные или используемые в Республике Беларусь. Автор будет весьма благодарен тем читателям, которые сообщат о существовании других подобных предметов или подробности об уже описанных.

                                                                               Владимир Бернштам

                                                                                            Израиль

                                                                                   fnbern@gmail.com

 Опубликовано 25.01.2019  18:11

***

Отклик.

Значок диаметром 39 мм с надписью белым по чёрному “Еврейская община. Город Пинск” раздавался участникам и гостям праздника, устроенного в Пинске к 500-летию поселения евреев в городе. Я на празднестве летом 2006 г. не был и значок получил значительно позже, уже не помню, от кого – скорее всего, от Романа (Шмуэля-Рувна) Циперштейна.
Как можно видеть, наряду со значком к юбилею появился и особый продолговатый конверт, проведено спецгашение. Конверт мне лет 10 назад вместе с газетой “Карлин” прислал бывший председатель пинской иудейской общины и редактор названной газеты Иосиф Либерман, светлая ему память. Сколько экземпляров значка и конверта было выпущено, я не знаю. (В. Рубинчик, г. Минск) 
Добавлено 26.01.2019 22:20

В. Рубінчык пра Якава Бранштэйна

Некалькі слоў пра Якава Бранштэйна

(да 120-годдзя з дня яго нараджэння)

Якаў Анатолевіч Бранштэйн – так ён падаецца ў беларускіх даведніках (насамрэч, відаць, бацьку звалі не Анатолем)… Нарадзіўся будучы крытык, прафесар, член-карэспандэнт Акадэміі навук БССР 10 лістапада 1897 г. у Бельску. Цяпер гэта – Бельск-Падляскі ва Усходняй Польшчы, але спрэчная тэрыторыя належала і Прусіі (на рубяжы ХVIII-XIX cт.), і БССР (пасля 1939 г.). Доўгі час жыў у Польшчы, а калі трапіў у Расію (Арол, 1919 г.), то запісаўся ў Чырвоную Армію, ваяваў на розных франтах. Пасля дэмабілізацыі працаваў у газеце «Орловская правда».

Я. Бранштэйн на здымках розных гадоў

Мяркую, былы чырвонаармеец праявіў сябе так, што не было пытанняў, да якой партыі ён далучыцца. З 1925 г. Я. Бранштэйн меў бальшавіцкі партбілет. У тым жа годзе публіцыст, які друкаваўся з 1918 г., паступіў у Маскоўскі ўніверсітэт.

Лёгка заўважыць, што ў жыццёвым шляху Бранштэйна прасочваюцца пэўныя падабенствы з біяграфіяй Ізі Харыка. Пазней абодва прыехалі ў Менск, працавалі ў рэдкалегіі часопіса «Штэрн», уваходзілі ў ідышную секцыю Саюза пісьменнікаў БССР і атрымалі пасады ў Акадэміі навук. Бранштэйн і Харык бывалі сааўтарамі: напрыклад, у артыкуле пра яўрэйскую літаратуру Беларусі (газета «Літаратура і мастацтва», 11.04.1932; трэцім стаў Хацкель Дунец). Як успамінала Дзіна Харык, «Моцнае сяброўства звязвала Ізі Харыка з Яшам Бранштэйнам… Бранштэйн часта да нас заходзіў. Гутаркі іх былі дзелавыя, сур’ёзныя».

Такім чынам, светапогляд у Бранштэйна і Харыка наўрад ці моцна адрозніваўся, пра што сведчыў і Гірш Рэлес у сваім нарысе 1992 г. «Лёс кагорты»: «Вядучы крытык Якаў Бранштэйн паводле ідэйна-палітычных поглядаў быў блізкі да Ізі Харыка». Дый «органы» прыйшлі па літаратараў амаль адначасова (па Бранштэйна – у чэрвені, па Харыка – у верасні 1937 г.), завялі на іх падобныя справы. Абодвух расстралялі ў канцы кастрычніка 1937 г., а рэабілітавалі ў 1956 г.; іхнія жонкі былі кінуты ў турму, потым у лагер… Тым не менш выглядае, што Харык застаўся ў гісторыі беларускай літаратуры як персанаж са станоўчым знакам, а Бранштэйн – з адмоўным.

У даведніку «Беларускія пісьменнікі» Ірына Багдановіч пісала пра Бранштэйна: «Разглядаў як агульнаметадалагічныя светапоглядныя пытанні, так і творчасць асобных пісьменнікаў (Я. Купалы, Я. Коласа, А. Александровіча, М. Зарэцкага, М. Лынькова, І. Харыка і інш.). Пісаў пра ўплыў творчасці А. Пушкіна на беларускую літаратуру. У тэарэтычных канцэпцыях беспадстаўна атаясамліваў метад са светапоглядам, супрацьстаўляў рэалізм усім “антырэалістычным кірункам”. Памылкова лічыў, што ўздым мастацкай культуры непасрэдна залежыць ад уздыму палітычнай свядомасці творцы, а значыць, ад палітычнай накіраванасці мастацкай літаратуры. Прытрымліваўся характэрных для таго часу вульгарна-сацыялагічных пазіцый і ў ацэнцы беларускай дакастрычніцкай літаратуры, а таксама дзейнасці літаратурна-мастацкіх арганізацый “Маладняк”, “Узвышша”».

Нічога добрага не сказалі пра Якава Анатольевіча і іншыя беларускія літаратуразнаўцы канца ХХ – пачатку ХХІ ст. У лекцыі «Феномен літаратурнага сервілізму» Пятро Васючэнка выказаўся так: «У нетрах БелАППу аформілася структура, якая выконвала адначасова некалькі функцыяў: працягвала літаратурную палеміку, распачатую яшчэ ў часы “маладнякізму”, захапіла манаполію на літаратурную крытыку, выпрацоўвала афіцыйную “лінію” палітычнай цэнзуры, “доносительства”, а пасьля — літаратурна-крытычнага забесьпячэньня фізычнай расправы з творцамі. Імёны “прафэсіяналаў” набылі сумную вядомасьць: Л. Бэндэ, А. Кучар, І. Барашка, Я. Бранштэйн, А. Канакоцін ды іншыя».

Віктар Жыбуль у сваёй рэцэнзіі на кнігу Леаніда Маракова «Ахвяры і карнікі» напісаў: «ня памятае Менск Акопнага завулка, а гаворка йдзе ўсё пра той самы 2-гі Апанскі. І пра той самы дом № 4б. У 1-й кватэры жыў Майсей Кульбак (насамрэч у Менску ён жыў на Омскім завулку – В. Р.), а ў 2-й, празь сьценку, — Якаў Бранштэйн. Першы зь іх займаўся прозай, паэзіяй, драматургіяй, а другі правяраў пісьменьнікаў на прадмет палітычнай пільнасьці і вышукваў у іхніх творах «нацыянальна-дэмакратычныя» ўхілы. Можна ўявіць сабе, як неспакойна жылося Кульбаку з такім небясьпечным суседам». Упершыню я не згадзіўся з паэтам-архівістам, палічыў яго падыход спрошчаным… Паведаміў яму пра гэта – і атрымаў адказ: «Згодны, што ў асобе Якава Бранштэйна трэба глыбей разабрацца».

Мне здаецца, што ў ацэнцы аўтараў 1920–1930-х гадоў трэба сыходзіць з наступнага: а) якую рэальную шкоду нарабілі іхнія тэксты і/або ўчынкі; b) якія былі матывы гэтых аўтараў, а менавіта, ці верылі яны самі ў тое, што казалі/рабілі; c) што іх саміх чакала ў сталінскі час.

Наконт веры («b») – не думаю, што Рэлес памыляўся, пагатоў і дачка Якава Бранштэйна Іна пацвярджае, што бацька быў адданым камуністам. З «с» таксама ясна: многія пытанні здымае сам факт жахлівай смерці і некалькіх месяцаў катаванняў перад ёю. А вось пункт «а» раскрыць няпроста, дый знаёмы я далёка не з усёй літаратурна-крытычнай спадчынай Я. Бранштэйна (зрэшты, хацеў бы я бачыць чалавека, які прачытаў бы ўсе яго тэксты – і на ідышы, і па-беларуску, і па-руску). Тым не менш паспрабую разабрацца…

Бюст Я. Бранштэйна, створаны яго прыяцелем Заірам Азгурам. Фота адсюль.

Вядома, ужо тое, што ў другой палове 1920-х гг. Я. Б. вучыўся ў Камуністычнай акадэміі – установе Цэнтральнага выканаўчага камітэта СССР, адной з галоўных прыладаў для насаджэння аднадумства – наклала адбітак на яго дзейнасць. Ён лічыўся марксісцкім крытыкам, які хістаўся разам з лініяй партыі. Даволі іранічна, хоць і не без сімпатыі, адгукаўся пра Бранштэйна Гірш Рэлес у вышэйзгаданым нарысе: «Быў эстэтам, не пазбаўленым аналітычнага розуму. Але быў зацятым палемістам, артыкулы яго так і стракацяць палемікай. І занадта ўжо цвёрда стаяў на варце ідэйнай чысціні літаратуры. Часта даставалася ад яго яшчэ больш вядомаму крытыку Майсею Літвакову, які рэдагаваў у Маскве ўсесаюзную яўрэйскую газету «Дэр Эмес» («Праўда»)… Варта было з’явіцца крытычнаму артыкулу Літвакова, як адразу ж Бранштэйн знаходзіў, да чаго прычапіцца… Не ведаю, як Літвакоў, але Бранштэйн не крывіў душой. Ён быў верны сваім поглядам, але мог і памыліцца. Нельга сказаць, што ўсё напісанае Бранштэйнам не вытрымала часу. Многія яго выказванні і артыкулы і цяпер не страцілі значэння…»

М. Літвакоў і застаецца больш вядомым крытыкам: прынамсі ў расійскім варыянце «Вікіпедыі» пра яго артыкул ёсць, а пра Я. Бранштэйна няма. Літвакова арыштавалі ў тым самым 1937-м годзе; ці значыць, што крытыка з Менска неяк паўплывала на яго трагічны лёс? Думаю, не; дакладней, калі паўплывала, то хіба як частка агульнай атмасферы.

Ідышыст Генадзь Эстрайх у 2013 г. згадваў кур’ёзны выпадак, які здарыўся з ім у бібліятэцы ў час падрыхтоўкі чарговай кнігі: «Я замовіў некалькі работ, якія выйшлі з-пад пяра вядучых менскіх яўрэйскіх літаратурных крытыкаў і тэарэтыкаў – Якава Бранштэйна і Хацкеля Дунца, але, пачаўшы іх чытаць, неўзабаве адчуў млоснасць і галавакружэнне. Са мной такое і раней здаралася – на лекцыях па гісторыі КПСС і начартальнай геаметрыі… Карацей, я паспяшаўся закрыць гэтыя перапоўненыя марксісцкай казуістыкай працы і больш да іх не вяртаўся, а кніга мая так і засталася без главы пра Менск…»

Не здымаючы з Бранштэйна адказнасці за стварэнне ў літаратурным свеце задушлівай атмасферы 1930-х гадоў і за млоснасць Г. Эстрайха ў наш час, хацеў бы запярэчыць тым, хто бачыць у кожным артыкуле з папрокамі на адрас таго ці іншага пісьменніка «літаратурны данос» (або проста «данос»). Сёй-той сабе ўяўляе, што пасля лупцавання ў СМІ да ахвяры ў сталінскі час абавязкова выязджаў «варанок», але нават у 1937 г. так бывала не заўсёды. Напрыклад, у артыкуле А. Турэцкага ад 27.07.1937 у газеце «Рабочий» (папярэдніца цяперашняй «Советской Белоруссии») пад красамоўнай назвай «О вредительстве в педвузах БССР» выкладчыку мінскага педагагічнага інстытута Барысенку былі прысвечаны аж тры абзацы, даволі-такі пагрозлівых: «гэты выкладчык у сваіх лекцыях студэнтам абвяшчаў ворага народа, шпіёна Чарота “заснавальнікам беларускай пралетарскай паэзіі”, двурушніцкую антымастацкую паэму Александровіча “Цені на сонцы” ён выдаваў за “пярліну беларускай савецкай літаратуры”, ён ідэалізаваў БелАПП – гэтае гняздо фашысцка-трацкісцкіх дыверсантаў у савецкай літаратуры…» і г. д. Тым не менш Васіль Барысенка не адправіўся следам за Чаротам і Александровічам: ён яшчэ шмат гадоў служыў дырэктарам Інстытута літаратуры і мовы Акадэміі навук БССР (як да вайны, так і пасля).

Прыклад з Барысенкам я выбраў яшчэ і таму, што менавіта гэты дзеяч неўзабаве пасля арышту Бранштэйна напаў на яго ў газеце «ЛіМ» («Вораг пад маскай крытыка», 30.06.1937). Хто ведае, можа, і з (ня)лёгкай рукі Барысенкі ўкаранілася меркаванне аб тым, што Я. Бранштэйн нанёс беларускай літаратуры толькі шкоду?

Стыль палемікі ў Бранштэйна быў насамрэч наступальны і «бальшавіцкі» (з абвінавачваннямі, карыстаннем «зручнымі» цэтлікамі), і нездарма зборнік яго артыкулаў 1930 г. зваўся «Атака». Я ж працытую абзац з больш даступнага бранштэйнаўскага артыкула («Пытанні тэорыі і практыкі літаратурнага паходу», «Полымя рэвалюцыі», № 2, 1935): «Ва ўмовах жорсткай класавай барацьбы працякае літаратурны паход. Не выключана, што тую ці іншую чытку мастацкіх твораў класавы вораг, кулацкія агенты, нацдэмы паспрабуюць выкарыстаць у сваіх класавых антысовецкіх, контррэволюцыйных інтарэсах… (вылучана аўтарам – В. Р.) Аб’ектывісцкая… устаноўка кіраўніка чыткі можа толькі ліць ваду на млын класавага ворага і даць яму магчымасць выкарыстаць трыбуну чыткі для антысовецкай, нацыяналістычнай і кулацкай прапаганды». Так, аўтар заклікаў да пільнасці ў літаратуры, разам з сумнавядомым Жданавым ганарыўся тэндэнцыйнасцю савецкай літаратуры, дапускаў бестактоўнасці, у тым ліку на адрас Максіма Багдановіча з яго «нацыяналістычным творам пра слуцкую ткачыху» (тамсама)… Ды ўсё ж не прыкмеціў я, каб ён спрэс і ўсюды абрынаўся на калегаў па «цэху» з палітычнымі прэтэнзіямі.

Іншая справа, што ён падпісаў калектыўны зварот да Сталіна супраць падсудных у Маскве, ідэя якога, хутчэй за ўсё, была спушчана «зверху».

З газеты «Рабочий», 24.08.1936

Але, паклаўшы руку на сэрца, ці многія адмовіліся б падпісаць такі ліст, рызыкуючы ў выпадку непадпісання патрапіць назаўтра за краты? Да таго ж, на жаль, у 1936 г. арыштаваныя былі ўжо вырачаны незалежна ад кропкавай рэакцыі «на месцах» (гэта ў 1920-х грамадская думка магла яшчэ запаволіць або спыніць кола рэпрэсій…). Ізноў жа, я не апраўдваю Бранштэйна і яго таварышаў-падпісантаў, проста разважаю… запрашаючы да разваг іншых зацікаўленых асоб.

Часам Я. Б. нават спрабаваў прыцішыць напал жарсцяў: маю на ўвазе яго артыкулы«Супраць вульгарызатарства» («ЛіМ», 08.10.1932), «Аб крытыцы» («Полымя рэвалюцыі», № 6, 1935, дзе лупцаваўся небезвядомы Лукаш Бэндэ, «крытык з рэвальверам»). Крытыкаваў Бранштэйн і свайго таварыша Ізі Харыка, праўда, у адносна бяскрыўднай форме: «ранні Харык [сярэдзіны 1920-х] па-лявацку абураецца на мястэчка. Ён шле праклён “хмурым дзядам”, … агулам асуджае мястэчка на гібель» («Звязда», 17.11.1935).

Лейтматыў нарысаў Бранштэйна пра пісьменнікаў – пераадоленне апошнімі «цяжару мінулага». У сувязі з гэтым у 1935 г. ён адзначаў: «Кампазіцыйна аповесць “Салавей” зроблена як звычайная гістарычная эпапея, з моцным сюжэтным касцяком, калі не лічыць лірыка-іранічнага ўступу (гл. “спевы салаўя”, “нядзельныя званы”), які звязвае гістарычнае мінулае з сучасным». І яшчэ «Аповесць “Дрыгва” Якуба Коласа напісана пісьменнікам-рэалістам, які праўдзіва апісвае асноўную законамернасць людзей у іх руху – вось у чым сіла яго кнігі… Яго героі вельмі блізкія да герояў народных казак». Карціць згадзіцца незалежна ад ідэалагічнай падаплёкі (Я. Б. пастуляваў адыход Бядулі і Коласа ад нацдэмаўскіх поглядаў)… Або вось памысная заўвага: «Нельга абмяжоўвацца публіцыстычным пераказам твораў, зводзіць чытку літаратурных твораў і абмеркаванне іх да агульна-палітычных фраз».

Відаць, Бранштэйн быў надзелены найперш арганізацыйнымі здольнасцямі – пра гэта сведчыць доўгая, на цэлую пяцігодку, ягоная праца адказным сакратаром аргкамітэта Саюза пісьменнікаў БССР, а потым уласна Саюза (у 1932–1937 гг.). Але ж і з яго тэкстаў пра літаратуру можна вылушчыць «рацыянальнае зерне»; не быў юбіляр такім просталінейным, як яго часам малююць. Напэўна, мела рацыю «Электронная еврейская энцыклапедыя»: «цікавыя, хоць і спрэчныя, крытычныя артыкулы Бранштэйна пра творчасць І. Харыка, З. Аксельрода, А. Кушнірова, І. Фефера, Д. Бергельсона, Г. Орланда» (у мяне дайшлі рукі толькі да артыкулаў пра Харыка).

На фота з tut.by: Я. Бранштэйн і яго жонка, педагог Марыя Мінкіна (1930 або 1931 г.)

У 2007 г. у Мінскім яўрэйскім абшчынным доме адзначалася 110-годдзе Якава Бранштэйна (сустрэча «Памяць сэрца»), і я не меў бы нічога супраць аналагічнай вечарыны да 120-годдзя… Памяці – не панегірыкаў і не запозненых выспяткаў – гэты чалавек яўна заслугоўвае.

Вольф Рубінчык, г. Мінск

10.11.2017

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 10.11.2017  21:55