«Воли к борьбе и победе – вот чего нам сегодня не хватает»

21 сентября нашему постоянному автору, поэту Василю Жуковичу исполняется 80 лет. О своей сиротской судьбе при живом отце, о вышиванках в паспортах и пересозданную им по-белорусски знаменитую «Катюшу» юбиляр рассказал в редакции «Народнай волі»

– Василь Алексеевич, вы родились в многодетной крестьянской семье, у вас аж семеро сестёр и братьев. Родителям, видимо, тяжеловато было всех поставить на ноги?

– Наш хутор Заболотье находился неподалёку от Беловежской пущи. Жилось действительно тяжело, время было послевоенное, не хватало продуктов, одежды, обуви. Помню, мы с сестрой ходили в школу по очереди – было одно на двоих пальтецо. Старший брат пошил мне ботинки-деревяшки – верх кожаный, а подошва деревянная, негнущаяся, ходить было неудобно (а до школы километров пять). Помогал выжить лес, где мы собирали грибы и ягоды для себя и на продажу. Как-то все выросли, получили образование, семьи создали.

– Вашу семью не обошли стороной сталинские репрессии. За что попали в лагеря ваш отец и брат?

– Отца в 1944 году сослали в посёлок Сухобезводное Горьковской области, где он горбатился на лесоповале. Осудили ни за что. Он немного знал немецкий язык, жил под оккупацией. И кто-то написал донос, что отец сотрудничал с немцами. Состоялся суд, на котором не дали слово свидетелям защиты отца. Присудили 5 лет. В войну и после войны чего только не было!..

– А с братом что случилось?

– В то время западнобелорусскую молодёжь отправляли на так называемые всесоюзные стройки. Хотели отправить и брата. А в хате мать больная, я – маленький школьник. И брат сказал: «Не поеду!» Другим ничего, а брату (сын «врага народа!») дали три года, которые он отбывал в Хабаровском крае.

– Так вы при живом отце росли сиротой?

– Так получилось, ведь отцу и после освобождения не разрешили жить дома. Он поселился в соседнем Жабинковском районе, строил дома. Прожил почти 87 лет. Не любил, как он говорил, «советчины». Красноармейцев, которые пришли на наши земли в 1939 году, называл голодранцами.

– А когда отец смог вернуться в семью?

– Он так и не вернулся. Мама, которая была для меня светом и теплом, умерла рано, в 1959-м. Когда я поступил в Брестский пединститут, отец мне немного помогал, мы встречались. Рассказывал мне, что следователь признавался: «Жукович, твоя вина не доказана». Но уговаривал согласиться поработать год-другой: стране не хватает рабочих рук. И дал подписать бумагу… Уже в независимой Беларуси я обращался в Верховный Суд насчёт отцовской реабилитации. Мне ответили, что дело не подлежит пересмотру.

– Вы ровесник исторического события – 80 лет назад состоялось воссоединение восточной и западной частей Беларуси. К этой дате в нашем обществе отношение неоднозначное. А вы как-то отмечаете 17 сентября?

– Не отмечаю. В Западной Беларуси было известно такое проклятие: «Чтоб тебя поляки захватили, а советы освободили!» Оно о многом говорит. Сколько людских судеб поломала за короткое время перед войной советская репрессивная машина! А сколько несправедливости, обиды и насилия претерпели «западники» в послевоенное время! Достаточно вспомнить принудительный сгон в колхозы, которые рушили семьи, стирали извечные обычаи, забирали у человека свободу. Наша семья в колхоз не пошла, за это у нас забрали поле, лужок и лес, а на колхозном луге запретили пасти скот… Но нет худа без добра – объединение Беларуси всё же состоялось. И этот факт, бесспорно, положительный.

– Недавно в официальном журнале (название в оригинале есть, но мы не считаем нужным его «раскручивать». – belisrael) была опубликована статья-инструкция для всей властной вертикали, где говорится, что тема сталинских репрессий у нас чрезмерно раздута, желательно её минимизировать. Как вы воспринимаете такую установку власти?

– Меня это просто возмущает! Как можно маскировать те кровавые события, тот разгул репрессий?! Столько безвинных людей было уничтожено – писателей, учёных, священников! Только слепой и глухой может составлять подобные «инструкции». Только слепой и глухой мог разрешить под Минском некую «линию Сталина». Чего доброго, ещё и памятник вернут на Октябрьскую площадь.

– Среди желающих попасть в новый парламент есть какая-то … (фамилия в оригинале есть, но мы… см. выше. – belisrael), которая как раз и призывает восстановить памятник Сталину в центре Минска.

– Ужас какой! Впрочем, не приходится удивляться – открыли же памятник Дзержинскому в Гродно (я читал вашу колонку – «ФЭ на постаменте»). Всё же надеюсь, что сталинисты в законодательную власть не пройдут.

– А вы на выборы пойдёте? Кто по вашему округу собирается выдвигаться, знаете?

– Пока не знаю, но на выборы пойду. Как говорил ещё в советское время мой университетский наставник Владимир Колесник, голосовать надо не за партийцев или беспартийных, а за тех, кто за Беларусь, кто ведёт свою кампанию по-белорусски. Без языка мы не народ, а полумёртвое, послушное население. А населению, как стаду овечек, корму подкинь – и погоняй куда хочешь.

– Вы упомянули профессора Владимира Колесника, для Бреста это личность знаковая. А возданы ли почести в городе памяти вашего наставника?

– Есть улица его имени. Но, к сожалению, не там, где он жил, где работал. Там на табличках – имена Крупской и Чапаева. Кто такая Крупская? Какое отношение она имеет к Бресту? И мой родной университет до сих пор носит чужое имя. Хотя неоднократно высказывалась мысль присвоить имя Колесника университету – он же там всю жизнь работал, кафедру возглавлял. Это было бы справедливо, по-людски. Колесник был учёным европейского масштаба, очень глубоким мыслителем. Почитайте хотя бы его труды о Скорине.

– К вашему юбилею вышла книга «Бязмежжа памяці» («Безграничье памяти»), герои которой – Янка Брыль, Нил Гилевич, Анатолий Вертинский, Генрих Далидович, Михаил Финберг, Евгения Янищиц и – незабвенная Нина Матяш, с которой вы долгое время дружили. Тридцать лет она провела в инвалидной коляске и всегда была образцом человеческого благородства и мужества. Вы можете объяснить, откуда такая сила духа?

– Феномен Нины Матяш нам ещё постигать и постигать. Прирождённое крестьянское трудолюбие и неотступная жажда знаний помогли ей стать личностью, которых в нашей истории единицы. Многие её строки звучат просто афористично: «Гасподзь схіляецца да ўсіх, / ды ніцых духам ён не чуе». А какую проникновенную «Колыбельную маме» она создала! Сама по воле судьбы не создав своей семьи. Эта грусть по женскому счастью, очевидно, и поспособствовала появлению на свет её деликатно-нежной и глубокой лирики.

– В 42 года вы ушли на вольный хлеб – с должности заместителя главного редактора издательства «Юнацтва». После не жалели?

– Не жалел, потому что главное для писателя – свобода. Писатель не должен служить никому, кроме слова. Тогда, в 1980-е годы, можно было заработать на жизнь творчеством. Хорошей поддержкой было бюро пропаганды белорусской литературы при Союзе писателей. А по линии общества книголюбов с композитором Эдуардом Зарицким и певцом Ярославом Евдокимовым мы с выступлениями объездили почти всю Беларусь. И, признаюсь, хорошо зарабатывали. При советском так называемом режиме. А сегодня писатели кто сторожем работает, кто грузчиком в супермаркете…

– А жена, когда вы уходили в вольное плавание, не возражала?

С женой Верой прожито 55 лет

– Сначала переживала, а затем успокоилась, увидела, что с голоду не умрём. Жёнушку мою зовут Вера, но она для меня и вера, и надежда, и любовь. Мы вместе целых 55 лет! Бывало, и спорили, и ссорились, но быстро мирились. У меня и стихотворение об этом есть (благодаря Владимиру Буднику оно стало песней): «Наплыла на сонца хмарка / знекуль нечаканая. / Божа мой, узнiкла сварка / у мяне з каханаю…» Песню эту Леонид Никольский и поныне исполняет. В знак благодарности жёнушке свой следующий сборник я так и назову – «Вера».

– Сегодня наблюдается мода на белорусские вышиванки – и министры их носят, и молодёжь. Вы же начали носить вышитую рубашку одним из первых. Помните свою первую вышиванку?

– А как же! Помню, в 1978 году зашёл в магазин, а там – уценки. Смотрю – вышиванка, стоила 25 рублей, а продаётся за 15! Я, конечно же, купил. Потом познакомился с мастерицей Верой Козловой из-под Орши. Она мне две рубашки вышила – васильками. На фото в паспорте я тоже в вышиванке. Графы «национальность» там не стало, так пусть хотя бы по одежде будет видно, что владелец паспорта – белорус.

– Ваш паспорт я показал бы авторам «Брестского словаря», который лет 10 назад вышел во Львове. Там написано, что «город Каменец захвачен ВКЛ», а поэт Василь Жукович – «белорусификатор украинского Полесья».

– Убиться веником – «белорусификатор Полесья»… В том смысле, что Полесье – украинское? Глупость несусветная! Когда-то Николай Шелягович пытался создать грамматику полесского языка. Ничего у него не вышло. Да, на Брестчине чуть ли не в каждой деревня свой говор. И те говоры удивительно живучие, они не боятся даже русификации, которая ползёт по нашей земле. Скажем, в одном селе говорят «кот», в другом – «кіт», в третьем – «кыт». Всё это – диалекты белорусского языка, для меня это ясно, как божий день.

– Вы упомянули своё давнее сотрудничество с композитором Будником. А сегодня песни пишутся?

– Песни пишутся, но современные композиторы пишут преимущественно по заказу исполнителей. Я и сегодня над одним текстом корпел – по просьбе ксёндза-настоятеля Владислава Завальнюка мы с руководительницей Союза композиторов Еленой Атрашкевич (я с ней давно сотрудничаю) должны написать гимн пчеловодам. Поскольку в следующем году в нашей стране планируется провести международный конгресс пчеловодов.

– У нас же и поэты-пчеловоды есть. И Медовая премия – для поэтов Брестчины.

– Да, её учредил поэт и пчеловод Николай Папеко. Отличная премия – ведро мёда!

– Знаю, что вы переводите русские шлягеры на белорусский язык. Получается?

– Когда мне Михаил Финберг предложил перевести «Катюшу», я сначала отнекивался. Та «Катюша» нам всем проела уши, как ты её переведёшь? Но Михаил Яковлевич проявил настойчивость, и я сдался. Вот что в результате получилось: «Расцвіталі яблыні і грушы, / над ракою плыў туман густы. / Выбягала юная Кацюша на высокі бераг на круты. / Выбягала, песню запявала / пра байца – адважнага арла, / пра таго, каторага кахала / і чые ўсе пісьмы берагла…»

– По-моему, поётся.

– Особенно под оркестр Финберга! Его солисты «Катюшу» по-белорусски много где исполняли. Для них я перевёл ещё «Письмо из 45-го» и «Тёмную ночь» – Александр Соколов (воспитанник Елены Атрашкевич) поёт.

– Ваша дочь Евгения работает в Драмтеатре Белорусской Армии, изредка снимается в кино. Вы следите за её успехами?

– Стараюсь бывать на премьерах. Когда режиссёр Александра Бутор снимала продолжение фильма «Белые Росы», она пригласила сняться и Женю. Съёмки проходили в разных местах, в том числе и в нашей квартире. Именно у нас снимались эпизоды с участием знаменитого Николая Караченцова. Это были его единственные киносъёмки после аварии. Мы познакомились, поговорили, он, кстати, нормально воспринимал мой белорусский язык. На прощание я ему свою книжку подарил и диск с песнями «Імклівая рака» («Стремительная река»).

– Вы многократный чемпион Союза белорусских писателей по шахматам. Турнир ежегодно приурочивается ко Дню Воли 25 марта. Может, писателям в этот день чем-нибудь другим лучше было бы заняться?

– Когда был моложе, я регулярно ходил на митинги. А теперь куда пойдёшь? Для меня шахматы – это спорт, который воспитывает волю к борьбе и победе, чего нам, белорусам, явно не хватает. За шахматной доской в своё время побеждал даже семикратного чемпиона Беларуси Владимира Сайгина. Правда, в сеансе одновременной игры.

– В вашем Каменецком районе есть деревня, которая называется необычно – Радость. Что в 80 лет радует поэта Василя Жуковича?

– Мне радостно, когда попадаю в места, где звучит белорусская песня, белорусская поэзия. Скажем, в Белоозёрске, где ежегодно устраивается фестиваль «Бабье лето с Ниной Матяш». Или в Иваново – Янове-Полесском, где песенные встречи устраивает мой друг, композитор Валентин Перепёлкин-Киселёв. Пускай бы таких мест в Беларуси становилось больше! Жил бы и я тогда в радости – как мои земляки из упомянутой вами деревни.

Михась СКОБЛА

(«Народная Воля», 20.09.2019)

Перевод с белорусского belisrael.info

Произведения В. Жуковича на нашем сайте:

Васіль Жуковіч. Балючая страта (Болезненная утрата)

Василь Жукович. КУЗЯ (рассказ)

Василь Жукович. ПРЕДЧУВСТВИЯ

Опубликовано 21.09.2019  18:21