В один из весенних дней 1913 года, с раннего утра, на восточной окраине обычно сонно-пустынного полесского местечка Калинковичи было необычайно оживленно и многолюдно. У недавно построенного на средства земства и мещанской управы небольшого одноэтажного деревянного здания собралась, наверное, треть здешнего двухтысячного населения. Ожидался приезд официальных лиц из уездного города Речицы. Несколько городовых и члены местной добровольной пожарной команды, руководимые урядником А.Я. Маковнюком, с трудом расчистили в густой толпе площадку перед фасадом и проезд со стороны Свято-Никольского храма. У входа, в тщательно отутюженном мундире медицинского ведомства, стоял Михаил Осипович Барташевич, 34-летний фельдшер, до этого Дудичского, а с нынешнего дня Калинковичского фельдшерского пункта Хойникского врачебного участка Речицкого уезда Минской губернии. Рядом, в нарядном платье сестры милосердия, была его помощница и жена, Надежда Ивановна, акушерка. Ожидая появления высокого начальства, они заметно волновались, хотя накануне подготовили, кажется, все: приемный покой был обеспечен необходимой мебелью и сиял чистотой, врачебный инструментарий и медикаменты имелись в нужном количестве и были аккуратно разложены по местам.
В числе встречающих была вся местная элита: староста сельского общества А.Н. Кужелко, писарь Н.Н. Савицкий, председатель мещанской управы З.Ш. Зеленко, начальник железнодорожной станции при местечке А.А. Виноградов, начальник почтово-телеграфной конторы Е.С. Курбатов, аптекарь З.Х. Михлин, председатель здешнего ссудно- сберегательного общества Л.Б. Рабинович, купцы и владельцы лавок. Тут же была и учительница калинковичской церковно-приходской школы О.И. Уманович со своими учениками, державшими в руках листки с приветственными виршами. Группа певчих окружала настоятеля местного православного прихода о. Сергея Лавровского, прибывшего освятить здание. Наконец звонарь, выполнявший на храмовой колокольне роль наблюдателя, подал условный сигнал, а вскоре прибыл и большой конный экипаж. Из него вышли уездный предводитель дворянства коллежский советник Е.В. Оделькоп с супругой, начальник губернского врачебного отделения Ф.А. Василевский, земский врач Хойникского врачебного участка И.М. Сляднев и уездный исправник М.В. Валюжин. На расшитом рушнике им поднесли хлеб-соль, и церемония открытия первого в истории Калинковичей медицинского заведения началась…
Разумеется, с болезнями в местечке боролись и ранее. В списке медицинских работников Речицкого уезда 1907 года упомянуты «вольнопрактикующий врач в Калинковичах З.М. Метелиц», акушерка Г. Г. Аперман. Несколько лет спустя число местных акушерок пополнили М.М. Горелик, Б.Ш. и М.М. Фурсевич. В начале 20 века при железнодорожной станции была введена должность врача, на нее был назначен опытный медик Х.И. Ковалевский. Однако реально возможность получать хотя бы элементарную медицинскую помощь основная масса жителей местечка обрела лишь с 1 июля 1911 года, когда в волостном центре, соседнем селе Дудичи, открыли фельдшерский пункт. Калинковичане составляли подавляющее большинство его посетителей, в связи с чем, на проходившем в декабре 1912 года общем земском собрании и было принято ходатайство к губернским властям о перемещении медпункта из села в местечко.
Первый штатный калинковичский фельдшер, а позднее врач, М.О. Барташевич родился в 1879 году в белорусской крестьянской семье в местечке Столбцы Минского уезда. В 1895 году толковый и целеустремленный паренек смог поступить в Могилевскую фельдшерско-акушерскую школу и по ее окончанию три года спустя был направлен работать фельдшером в Хойникский врачебный участок Речицкого уезда. Скромная сельская лечебница на 10 кроватей, со штатом из одного врача, двух фельдшеров и повивальной бабки, обслуживала тогда огромную территорию – 4 волости (Хойникская, Юревичская, Автютевичская, Дудичская) с населением около пятидесяти тысяч человек. Из врачебных отчетов того времени видно, что полешуки жестоко страдали от малярии, холеры, тифа, коклюша и прочих хворей, смертность от них была очень высокой. Поистине вселенским бедствием были для наших предков периодически прокатывавшиеся эпидемии оспы. В страшных мучениях умирало до трети заболевших, остальных болезнь уродовала на всю жизнь. После эпидемии 1897 года, буквально опустошившей ряд населенных пунктов Мозырского и Речицкого уездов, власти приняли, наконец, решение о проведении всеобщей вакцинации населения.
В Хойникском врачебном участке эта обязанность была возложена на М.О. Барташевича, и он блестяще с ней справился. В 1899 и 1900 годах, на наемной подводе и в санях, проезжая иной раз в зной и холод по 90 верст в один конец до отдаленнейших селений участка, Михаил сделал прививки более чем двум тысячам не переболевшим оспой взрослым и детям. Тогда он впервые посетил Калинковичи – маленькое местечко в четыре улицы с рынком и теснившимися вокруг него торговыми лавками. На молодого фельдшера впечатление мог произвести, пожалуй, только красивый, строгих линий, Свято-Казанский храм, и вряд ли он мог тогда догадываться, что именно здесь будет его дом, и здесь он построит первую в селении больницу – дело всей его жизни.
За успешное выполнения задачи оспопрививания, настоящий врачебный подвиг, медика представили к высокой награде. В начале 1903 года из далекого Санкт-Петербурга в Речицу прибыли серебряная медаль и документ, гласивший, что «…Государь император… в 1-й день февраля сего года Высочайше соизволил на награждение за труды по оспопрививанию сельского фельдшера Хойникского пункта Речицкого уезда Михаила Барташевича». Жизнь шла своим чередом, вскоре Михаил женился на работавшей в той же лечебнице акушерке Надежде. В молодой семье появились дочь Нина и сын Дмитрий, за которыми присматривала приехавшая сюда из Столбцов мать фельдшера. Когда в 1911 году открылся новый фельдшерский пункт в Дудичах, его заведующим был назначен Михаил Осипович, а Надежда Ивановна стала работать там акушеркой. С перемещением медицинского учреждения в Калинковичи работы им только прибавилось. Кроме местечка и примыкавших к нему одноименных фольварка и села, к фельдшерскому пункту были приписаны еще 16 окрестных сел и деревень, всего более 7 тысяч человек населения. В 1913 году Барташевичами амбулаторно было принято 3832 человека, еще более тысячи человек получили медицинскую помощь на дому. Не будет преувеличением сказать, что эта чета медиков была восприемницей при появлении на свет дедов и прадедов практически всех коренных калинковичан, спасла здесь многие жизни. «Выделяется особенно Калинковичский фельдшерский пункт – читаем в отчете Речицкого земства за 1914 год, – что объясняется особым доверием, которым пользуется фельдшер Калинковичского пункта». Семья жила тогда рядом с медпунктом, на той же улице Гимназической, в наемной квартире.
После февральской революции 1917 года М.О. Барташевич одним из первых вступил в профсоюз «Медсантруд», но в политической деятельности не участвовал и в партиях не состоял, отдавая всего себя врачебному делу. С осени 1917 по декабрь 1921 года обучался на медицинском факультете Киевского университета и получил диплом врача. К этому времени Калинковичский фельдшерский пункт было решено преобразовать в больницу, а Михаилу Осиповичу было предложено ее возглавить. В здании пункта разместилась амбулатория, а больница – в спешно собранном недалеко, еще в 1916 году, дощатом бараке. Сохранился датированный 9 августа 1921 года документ, направленный, видимо, по настоянию врача Речицкой уездной врачебной комиссией Дудичскому волисполкому. «На основании постановления комиссии по устройству больницы в Калинковичах – говорится там – в срочном порядке необходимо принять меры к тому, чтобы собрать со всех деревень Дудичской волости в пользу больницы 50 пудов муки или ржи… Комиссия просит созвать 4- го сентября по этому вопросу съезд сельсоветов». Больница хотя и не сразу (помешало нашествие Булак-Булаховича), но все же была устроена. В 1923 году, как видно из другого документа, в ней было «…15 кроватей, имеется 1 врач, 1 лекпом и 1 акушерка». 17 июня 1923 года М.О. Барташевич выступал на проходившей в местечке конференции крестьян только что учрежденной Калинковичской волости и добился принятия на ней специальной резолюции по состоянию медицинского дела. Констатировалась, что волостная больница находится в тяжелом положении из-за отсутствия средств и медикаментов, и на ее поддержку сельские сообщества обязывались собрать по самообложению 1 тысячу пудов зерна. На деньги от его продажи планировалось произвести в больнице ремонт и закупить самые необходимые медпрепараты. Уже на втором заседании нового состава волисполкома по инициативе врача вопрос о больнице был включен в повестку дня, подтверждено решение о самообложении налогом в пользу больницы и ассигновано из волостного бюджета 100 рублей на ее самые неотложные нужды.
Медико-санитарное состояние волости было тогда чрезвычайно тяжелым, к привычному уже тифу добавилась новая, пришедшая в годы войны из Европы смертельная инфекция – грипп «испанка». В сохранившемся протоколе профсоюзного собрания калинковичского отделения «Медсантруд» читаем: «…прием в больнице производится с 8 до 3-х часов и после этой работы производится уборка и остается дежурный. Имеется только трое лиц младшего медперсонала. Из них один санитар печет хлеб, вместе с ним прачка. Сестра работает с 9 до 6 часов, бывает и больше. Завхоз выполняет и письмоводительскую работу. Акушерка и лекпом тоже перегружены работой. Врач кроме работы в больнице и амбулатории обязан обслуживать «страховиков» (имеющих медицинскую страховку – В.Л.), которых имеется около 600 человек. Работы на одного столько, что нет сил выдержать».
С первых дней пребывания в должности волостной врач решительно взялся за расширение и укрепление местной сети здравоохранения, добился включения в годовой отчет исполкома ходатайства об открытии еще двух фельдшерских пунктов и расширении больничного штата. Тогда же в первый раз доктор поставил перед руководством вопрос, решению которого отдаст впоследствии много сил – построить новое больничное здание, т.к. старое «…не вполне соответствует своему назначению, оно было возведено не специально для больницы, а является лишь бараком». Настойчивость вскоре принесла первые результаты, в штат больницы добавили 7 санитаров, при ней был открыт зубной кабинет. Летом 1924 года Калинковичская волость была преобразована в район с прибавлением к нему еще 38 населенных пунктов. По инициативе врача, вошедшего в первый состав райисполкома, при каждом сельсовете были созданы «сантройки» в составе члена сельсовета, сельского учителя и фельдшера, организована их работа. В конце июня 1925 года в местечке, на железнодорожной станции и в центрах сельсоветов проводился районный «туберкулезник». При активном участии медперсонала, первых калинковичских комсомольцев и пионеров ставились платные спектакли и концерты, доход от которых шел в фонд борьбы с туберкулезом.
Спустя несколько дней Калинковичи получили статус города и на одном из первых заседаний горисполкома по докладу М.О. Барташевича был решен вопрос о создании здесь пяти врачебных участков. В первый входила улица Советская (бывшая Почтовая), как сказано в протоколе «…от моста по направлению к г. Мозырю» и переулок Мозырский. Второй составляли улицы Калинина, Красноармейская (ранее – Барановская и Зеленая, именовавшаяся также и Церковной) с переулками. Третий включал улицу Первомайскую, недавно созданную на месте бывшего скопища землянок и бараков с красноречивым прозвищем «Злодеевка» и часть Советской (до моста). В четвертый входили улица Луначарского (бывшая Гимназическая), переулок Пролетарский и улица Мельничная, впоследствии Куйбышева. Пятый район составляла железнодорожная станция, примыкавшие к ней поселки Сад, Труд и хутор Луток.
Медицинский коллектив города и района работал самоотверженно, слаженно и эффективно. Вскоре было покончено с эпидемиями, значительно сократились другие заболевания. И все же главной заботой районного врача была постройка нового здания больницы, для чего, в качестве материала, он предлагал использовать пустовавшие сооружения находившегося при станции артиллерийского склада времен первой мировой войны. Районное и городское руководство идею не поддержало, имея, очевидно, на эти капитальные постройки какие-то другие виды. Но упорный медик не отступился и, как видим из протокольной записи, «…им был поднят вопрос перед председателем Мозырского окрисполкома т. Микуличем, который обещал оказать материальную поддержку по перевозке под больницу здания бывших артиллерийских парков и назвал сумму в 1 тысячу рублей».
Последовавшие события отражены в уже упомянутой автобиографической повести «Давние годы» Д.Г. Сергиевича. «…Однажды на зимних каникулах, когда мы своей ребячьей ватагой носились по пустым комнатам головного здания, играли в свои немудреные детские игры, на территории городка появилась группа взрослых. Комиссия эта обошла все помещения городка, не обращая на нас никакого внимания. Все они о чем-то горячо толковали, одобрительно постукивали пальцами по светлым, еще не почерневшим бревнам со струйками засохшей на них янтарной смолы. Ваня Субач на небольшом отдалении ходил следом за комиссией и прислушивался к разговорам. Когда понял суть заинтересованности неожиданных гостей особенно к головному зданию городка, сказал нам:
– Будут разбирать и перевозить в местечко…
…Да, больница получилась что надо. Забегая вперед, скажу, что здание это было разобрано, перевезено в местечко и собрано там, на новом месте, тоже в таком же сосновом лесу, но неподалеку, можно сказать, в самой непосредственной близости (район нынешней улицы Дачной – В.Л.). Правда, пристройки, появившиеся позднее, несколько изменили ее внешний вид, но основа осталась прежняя – большое деревянное здание с мезонином и тремя крыльями. Огромная буква «Ш», если глянуть сверху».
В апреле 1926 года М.О. Барташевич был избран в первый состав Калинковичского горисполкома и возглавил в нем секцию здравоохранения. Сохранившиеся в архивах документы того времени свидетельствуют, что это был не только прекрасный медик, но и выдающийся организатор, настоящий патриот. «Состояние нашей работы зависит от активности коллектива – говорил он, выступая на отчетно-выборном профсоюзном собрании больницы. – Необходимо оживить профессиональную и культурную работу среди коллектива, час или два в неделю уделять не только механическому чтению медицинской и другой литературы, и обмену мнениями о прочитанном». Работая зачастую сверхурочно и без оплаты, Михаил Осипович требовал того же и от своих подчиненных, одновременно решительно отстаивая их права и интересы. Так, сохранилось его ходатайство в Облздрав с просьбой повлиять на Калинковичский РИК в решении вопроса о предоставлении жилья санитарке, вдове Л.Н. Бочковской, т.к. она «…получает небольшое жалованье, на которое не в состоянии нанять себе комнату». В другом составленном им документе говориться, что в районе «…17 медработников живут в скверных наемных квартирах с непосильной квартплатой».
И все же, хотя и не так быстро, как хотелось бы, снижался уровень заболеваемости, улучалась материальная база здравоохранения, а главное – реализовывалась давняя задумка, строилось новое, светлое и просторное здание больницы. Выступая в мае 1926 года на заседании райисполкома, М.О. Барташевич отмечал: «Есть основания считать, что строительство больницы будет скоро закончено. Имеется 1800 рублей, есть материал… Нужно поставить вопрос перед всеми Советами об отпуске 4000 рублей для окончания постройки больницы осенью». Наверное, дни лета и ранней осени 1926 года были одними из самых счастливых и светлых в жизни этого 47-летнего врача-труженика: обретали реальные воплощения все его усилия последних лет.
Однако планам этим не суждено было сбыться, в первой половине октября доктор …исчез! В поисках разгадки довелось просмотреть множество архивных документов, были прослежены все служебные перемещения калинковичских медработников за тот период, но врач как в воду канул. Более того, в полностью сохранившейся картотеке калинковичского отделения «Медсантруда» отсутствует только одна его карточка. Лишь в протоколе заседания горсовета от 14 октября в разделе «Разное» имеется скупая запись о возложении обязанностей руководителя секции здравоохранения на фельдшера Л. Телесина «…вместо выбывшего Барташевича». Вопросов при этом никто не задавал, прений не было – похоже всем все было ясно. Эти и некоторые другие косвенные свидетельства дают основания предполагать, что за внезапным исчезновением районного врача, члена районного и городского Советов, стояло всесильное ОГПУ. Похоже, принципиальный, «неудобный» для местного начальства доктор стал жертвой весьма распространенного тогда способа сведения личных счетов – политического доноса. Не исключено, что доносчиком мог быть и кто-то из «своих». Незадолго до этого врачом были привлечены к ответственности два санитара – за избиение пациента и невыход на работу без уважительных причин. Истину мы сможем установить, если отыщется погребенное в недрах спецархива следственное дело калинковичского «контрреволюционера». На его счастье, до ежовско-бериевских времен, когда НКВД быстро заставляло всякого арестованного, не утруждая себя каким-то там следствием, подписывать расстрельные признания, было еще далеко. Разобравшись, что к чему, Михаила Осиповича через некоторое время отпустили. Но полного оправдания не последовало, возможно, сыграли свою роль какие-то неосторожные высказывания врача, а может быть, припомнили ему и царскую медаль. В одном из протоколов Мозырского окружного бюро «Медсантруда» говорится: «…процессов в 1925-1927 годах у нас не было. Если и были некоторые дела, то они оканчивались, еще не доходя до суда. Вероятно, что эти дела заканчивались бы оправдательными приговорами, но подобные истории тянутся месяцами и за этот период окончательно изматывается обвиняемый». Последнее письменное упоминание о самом Михаиле Осиповиче содержат налоговые отчеты по Калинковичам за 1929 год, когда он занимался частной врачебной практикой и проживал в доме № 11 по улице Луначарского. Позднее, когда политику НЭПа свернули, он, оставшись без работы и средств к существованию, был вынужден уехать с женой к дочери в город Киев. В 1938 году М.О. Барташевич был вновь там арестован и умер два года спустя в пересыльной тюрьме. Его жена скончалась в 60-х годах прошлого века.
Арест и отстранение от работы районного врача имели весьма негативные последствия. Более года эта должность оставалась вакантной, обязанности по ней временно исполнял А.С. Леонов, ветеринар по образованию. Сменивший его М.Л. Кеммельдфельд хотя и имел соответствующий диплом, но не обладал необходимым врачебным опытом, и, судя по всему, явно не справлялся с организаторской работой. Строительство здания больницы почти замерло, его ввели в эксплуатацию лишь в 1930 году, причем печные и отделочные работы затянулись еще на два года. В секретных информационных сводках того времени по району стали появляться негативные отзывы о состоянии медицинского обслуживания. «Среди крестьянства популярно мнение – говорилось в одной из них, – что обращаться в медпункт бесцельно, а лучше продать последнее и идти к частному врачу. Есть факты отказа медперсоналом оказывать помощь до тех пор, пока крестьянин «гостинец» не принесет». Все это закономерно привело к сильнейшей эпидемии сыпного тифа в Калинковичах и районе в конце 1928 и начале 1929 годов, которую удалось локализовать и ликвидировать только ценой крайнего напряжения сил, привлекая медицинских работников из других мест.
Прошли десятилетия. Давно снесена построенная М.О. Барташевичем, полвека послужившая городу больница, нет уже дома, где жила семья первого калинковичского врача, не сохранилось даже его могилы. Город в большом долгу перед этим замечательным человеком. Хочется верить, что когда-нибудь здесь появится новое медицинское учреждение или улица, носящие его имя.
Из книги Владимира Лякина “Калинковичи и калинковичане”, 2021
Опубликовано 19.02.2022 23:55
