Оскар Панно, один из величайших шахматистов Аргентины, родился 17 марта 1935 года в Буэнос-Айресе. Он выиграл чемпионат мира среди юниоров в 1953 году и участвовал в турнире претендентов 1956 года. Панно занял третье место в межзональном турнире 1955 года в Гётеборге, опередив таких мощных игроков, как Ефим Геллер, Тигран Петросян и Борис Спасский. В этом обширном, ранее не публиковавшемся интервью 2005 года, гроссмейстер рассказывает о своей жизни и затрагивает универсальные темы, связанные с шахматами, подчёркивая образовательную ценность шахмат для общества.

На снимке: Панно на турнире претендентов 1956 г. в Амстердаме. Фото: Йоп ван Бильсен / Анефо

Это интервью было взято 25 июля 2005 года, когда гроссмейстер Оскар Панно проводил серию курсов и лекций в Мехико.

Родившийся в аргентинском Буэнос-Айресе 17 марта 1935 года, он считается одним из сильнейших шахматистов Латинской Америки. В этом большом разговоре он утверждает, что шахматы являются признаком социальной зрелости для любого общества. Панно определяет их как стратегическую игру, своего рода символическую войну, где есть цели, есть трудности при достижении этих целей, а также имеются различные способы достижения целей, что сравнимо с обычной жизнью.

* * *

Хавьер Варгас: Когда вы начали играть в шахматы?

Оскар Панно: Я научился в них играть, когда мне было шесть лет, благодаря отцу и старшему брату. Я едва слышал о шахматах, но мой отец приносил домой разные настольные игры, таких как шашки, лудо, домино. Он приносил их, чтобы развлекать нас в дождливые дни, чтобы мы не выходили так много на улицу для игры в футбол, поскольку в то время было опасно выходить на улицы.

Сначала мы играли в лудо и китайские шашки, потому что их правила очень просты, но у моего отца хватило терпения научить нас движению шахматных фигур, и мы кое-что узнали о дебютах…

На самом деле нам повезло. Среди литературных журналов, которые собирал мой отец, был ежемесячный «Leoplan». Там мы нашли раздел Роберто Грау под названием «Entre torres». В этом разделе публиковались партии, советы для игроков, анекдоты, задачи и всякая всячина. Это было увлекательно, потому что это был целый отдельный мир. Благодаря этому разделу мы поняли, как записывать ходы, а к тому же немного улучшилось качество партий, которые мы играли между собой. Кое-кто из друзей, живших рядом, присоединился к нам, освоив ходы фигур, так что мы устраивали семейные турниры и тому подобное.

В конце концов я обнаружил в библиотеке моего дедушки три книги, которые он хранил. Одна из них, авторства Боголюбова, называлась «Современный дебют 1.d4», и мы немного углубились в теорию.

Когда мне было лет 12, мы с братом вступили в клуб «Ривер Плейт». Целью была возможность поплавать, потому что кто-то сказал, что нам нужно развивать грудную клетку. И вот мы стали членами спортивного клуба, участники которого занимались в первую очередь футболом. Это было солидное, хорошо организованное учреждение; в нём была превосходная шахматная комната, где дети играли в шахматы с часами. Там было множество вещей, которые были для нас загадкой в то время. В общем, меня это зацепило, а брата не очень, ему больше нравились футбол и плавание. Но я начал ходить в клуб на уикэнды исключительно ради шахмат, и тогда всё началось по-настоящему. Как-то возникло соперничество с другими детьми, я увидел, как проводится турнир, и всё это очень увлекло меня.

Оскар Панно (слева) и Хулио Болбочан в «Клубе Аргентино» / Фото: Диарио Лa Разон

– Что для вас шахматы?

– Шахматы не оставляют какого-то определенного следа, а просто становятся частью вашей жизни. Когда вы молоды, то время, которое можно было бы посвятить другим видам развлечений, вы просто тратите на обучение и соревнования. Когда вырастаешь и если шахматы становятся профессией, вы должны отнестись к ним более серьёзно. В моём случае это была не профессия: это было хуже, потому что я посвящал шахматам то время, которое оставалось после других занятий, когда я был студентом или выполнял профессиональные обязанности. Во время моих ежегодных каникул и отпусков я играл в некоторых турнирах.

Шахматы – важная дисциплина. Когда вы занимаетесь ими, это схоже с тем, что вы делаете что-то хорошо, например, играете на скрипке или поёте. В конечном счёте вы начинаете встречаться с аудиторией, и приходит время, когда вы должны уделять искусству больше внимания, а это долгие часы репетиций, это отнимает много времени. В этом смысле я благодарен шахматам за то, что они позволили мне быть успешным.

Конечно, это довольно жестокая игра. Например, теннис мне нравится больше, потому что он дает вам возможность взять реванш: вы можете ошибиться в какой-то момент, и ничего не произойдёт, вы продолжите игру. Вы теряете очко после двух ошибок, партию проигрываете с разрывом в два очка; сет – проиграв две игры, и так далее. Далее, в шахматах вы проигрываете потому, что ваш соперник играл лучше. Шахматная партия – очень чёткая конструкция, которую можно испортить одним движением.

Шахматы жестоки. Но поскольку в них есть интеллектуальный вызов, которого нет в других видах спорта, люди сильно увлекаются ими. Возможно, именно ни с чем не сравнимое внутреннее удовлетворение привлекает к шахматам столько внимания.

– Способствует ли это счастью?

– Ну, надо сперва определить, что такое счастье. Я считаю, что шахматы способствуют умственному и духовному росту человека. Можно спорить с тем, что духовный рост делает человека более счастливым, ведь есть люди, которые могут быть очень счастливы, живя более простой жизнью. Если человек начинает развиваться интеллектуально, это приводит к размышлениям и иным играм воображения. Можно сказать, что в конечном счёте это приведет скорее к печали, чем к радости.

– Что ваша победа на чемпионате мира среди юниоров 1953 года значила для Аргентины?

– Это было на самом деле большое достижение. Я помню ту победу и горжусь тем, что впервые выиграл чемпионат мира по шахматам для Аргентины.

Аргентина – страна, очень «заточенная» на шахматы, как вы можете видеть из выступлений наших игроков на протяжении всего ХХ века. Но к тому времени у неё ещё не было мировых титулов, а были лишь два вторых места в 1950 году и в Хельсинки в 1952 году на шахматных олимпиадах, за Югославией и Россией. Это было замечательным достижением, но всё-таки не победой в чемпионате мира.

Таким образом, я завоевал титул чемпиона мира впервые, хотя позже некоторые другие ребята также его завоёвывали. Это имело большое значение, освещалось во влиятельной прессе. Так что после моего успеха произошел всплеск интереса к шахматам, и в СМИ, и среди их читателей. Все заинтересовались шахматами.

Напомню: в теннисе то же самое произошло с Гильермо Виласом, когда он начал бороться за первое место в мире. Все начали играть в теннис, и этот вид спорта перестал быть элитарным в Аргентине. До того теннис был роскошью, а потом все стали покупать ракетки, и это стало настолько популярным, что теперь вы идёте на корт, когда хотите, без больших проблем.

Фото: О. Панно в 1977 году (Ханс Петерс / Анефо)

– Как вы готовились к соревнованиям по шахматам? Кто был вашим тренером, как долго?

– В целом, я считаю, что в шахматах человек главному учится сам. Самое важное – это часы, которые шахматист проводит с доской где-нибудь в уголке, или же дома с книгами. Но, конечно, когда у вас есть учитель (я бы сказал – проводник по шахматному миру), кто-то, разбирающий ваши партии и дающий вам советы, это очень важно, потому что вы сберегаете много времени и в сравнении с другими быстро делаете успехи. Так случилось со мной, когда я вступил в клуб и моим постоянным наставником был назначен Хулио Болбочан. Благодаря гроссмейстеру Болбочану моя подготовка к соревнованиям стала более серьёзной.

В «Ривер Плейт» в 1944–1945 годах не было тренера по шахматам из-за смерти Роберто Грау в возрасте 44 лет. Это было очень большое несчастье. Они время от времени искали ему замену, но не могли найти постоянного тренера. Затем пришел Болбочан, нанятый в качестве постоянного учителя. Он приходил каждую субботу, а затем являлся я со всеми вопросами и сомнениями, которые возникали в течение недели, с анализами, партиями и всем прочим. Здесь я возвращаюсь к теме самообучения; хорошо было, что Болбочан исправлял анализы и предлагал альтернативы, но ученик должен был сам найти у себя проблемы. Если ученик не ищет у себя проблемы, то учитель даёт мастер-классы, но шансов на успех значительно меньше.

В 1950 г. отмечалось 100-летие со дня смерти Онтивероса де Мартина. Был проведен крупный турнир для юниоров (до 16 лет). Я выиграл турнир на уровне Буэнос-Айреса, проявив силу духа и хорошую подготовку… Проблемы возникли позже, когда я получил право играть на чемпионате мира до 20 лет в Копенгагене. Мне было 18 лет, поэтому клуб любезно поручил Болбочану хорошо подготовить нас. Всё было организовано так, чтобы он мог сопровождать меня позже в качестве тренера, и когда мы поехали на чемпионат мира, Хулио сыграл решающую роль, он постоянно меня поддерживал. Это показывает, что при наличии вложений и реальном интересе высоких чиновников достигаются лучшие результаты, чем когда всё покинуто на волю случая и обстоятельств.

– Насколько шахматы являются отражением культуры народа?

– Ну, на это нелегко ответить, но я убежден, что шахматы, безусловно, являются культурным и интеллектуальным достоянием. Есть страны, бедные в материальном плане, например Югославия, которая пережила много несчастий, но у них были отличные условия для шахмат. Нужно уважать то, что, несмотря на скромные материальные ресурсы, страна считается с мыслящими людьми. Есть бедные страны, готовые совершить скачок в шахматном плане, то есть у них есть хорошее сырье для работы.

Таким образом, шахматы в каком-то смысле маркируют общество. Количество шахматистов на душу населения является признаком социальной зрелости. У Аргентины есть хорошая основа, потому что она была очень ориентированной на шахматы страной – благодаря своей связи с Европой через порт в Буэнос-Айресе.

Есть также страны, не обладающие подобными условиями, но всё равно идущие вперед. Чили однажды устроила у себя школу талантов; они вложили большие средства и многого достигли. Бразилия вкладывает средства постоянно, и теперь у нее лучшая шахматная команда, чем у Аргентины, что видно, к примеру, на олимпиадах. Они движутся на всех парах, потому что много вкладывают – у них есть профессиональные шахматисты, которых поддерживают разные штаты Бразилии.

На турнире претендентов 1956 г. в Амстердаме. Фото: Даан Носке / Анефо

– Можно ли применить шахматные принципы в обычной жизни?

– Шахматы – игра стратегическая, это своего рода символическая война, игра, где есть цели, есть трудности при достижении этих целей и есть различные способы достижения целей. Кто-то сравнивает это с обычной жизнью, а кто-то понимает, что вы можете использовать стратегию в обществе, на работе, в учёбе.

У нас есть цели и обстоятельства. Тот, кто учится играть в шахматы, внутренне готовится к решению проблем, возникающих при попытке достичь более высокой цели. Шахматы – это символическая игра, которая служит человеку во всех его проявлениях.

(окончание следует)

Перевод на англ. с оригинала на испанском Carlos Colodro. Перевод с англ. (с небольшими сокращениями) belisrael. 

Опубликовано 08.06.2020  23:48