Tag Archives: Кфар-Саба

БЕСЕДА С ИЛЬЕЙ СМИРИНЫМ (3)

– Что вы думаете о разнице в силе игры между мужчинами и женщинами и в чем её причины?

– Что касается разницы в классе игры между мужчинами и женщинами, то она довольна серьезная, примерно, как и в других видах спорта. Сейчас она несколько сглаживается. Чем объяснить разницу: физиологий, психологией, биологией – понятия не имею, я дилетант в этом деле.

– Вы же с Полгар встречались?

– Встречались? Да, нет, просто играл с ней (улыбается). Уникальная шахматистка. По-моему, две партии проиграл, одну выиграл, так что счет в ее пользу. Последнюю, очень важную для сборной Израиля партию на Олимпиаде 2010 в Ханты-Мансийске, я выиграл и в итоге мы заняли третье место.

– А с Хоу Ифань играли?

– Нет, не играл, она тоже играет очень сильно, хоть и не так, как Полгар в лучшие годы.

– Сестры Музычук, Костенюк?

– Тоже талантливые шахматистки, хотя и пониже классом, чем Хоу Ифань, но играют на уровне приличного гроссмейстера. Все же ведущие женщины-шахматистки прилично уступают сильнейшим мужчинам.

– Поскольку нередко ездите в Америку, где наблюдается значительный подъем интереса к шахматам, то просьба рассказать о своих наиболее любимых турнирах.

– В Америке, действительно, бываю почти каждый год, мне нравится эта страна. Что касается любимого турнира, то был такой Нью-Йорк Опен, который уже давно не существует. Я был последним его победителем в 2000-м. Мой, наверное, самой большой успех в Америке. Нью-Йорк Опен играли в центре Манхеттена. А я Манхеттен очень люблю, там была особая атмосфера, отличающаяся от других турниров. Также любил раньше играть в Лас-Вегасе. Вообще Вегас сюрреалистическое место, где стоит побывать, по крайней мере, человеку моего склада. Хоть оно искусственное, и если долго там находиться, то можно потерять чувство реальности. Это действительно центр мирового азарта и все построено для того, чтоб люди играли и тратили денежки. А чаще всего я играл в так называемых турнирах World Оpen – мировой опен, проводившихся в Филадельфии. В последние годы в Вашингтоне. В них я играл раз 15 или больше. Нет других таких турниров, в которых я бы играл столь часто. Несколько раз делил первое место, а один раз занял чистое второе, что большая редкость в “швейцарках”. Но чистое первое ни разу не занимал.

– Там хорошие призы?

– Относительно неплохие. Но Леброн Джеймс так бы не сказал…

– В Америке проживает Юра Шульман из Беларуси. Одно время он был в сборной США, а несколько лет о нём ничего не слышно. Не перешел ли полностью на тренерскую работу или открыл свою шахматную школу?

Юра Шульман со своим минским тренером Альбертом Капенгутом по дороге в Иерусалим на Маккабиаду 1993. 2. Юра в Америке – С Юрой мы раньше часто играли в турнирах, виделись. Он играл за сборную несколько раз. Года 3 как уже не видел. У него, действительно, своя шахматная школа.

А вы знаете отца Юры, шашиста Марика Шульмана?

– Да, но не общался.

Миша Кац в Минске и с дочкой Леной, ныне международным мастером по шахматам. фото 1996

Кац и Елена Альтшуль, 1983 с Альтшуль и Зоей Садовской, 1986

– А вот с кем из шашистов очень близок, так это с Мишей Кацем. Считаю его старшим другом и истинным гением. Почему его считаю гением? Воспитал трех чемпионок мира по шашкам: Людмила Сохненко (1979), Елена Альтшуль (1980, 1982, 1983, 1984, 1986) и Зоя Голубева (Садовская) – многократная, начиная с победы в том же 1986 над Еленой Альтшуль, что само по себе уникальное достижение. А была еще Ирина Пашкевич, двукратный серебряный призер чемпионатов мира.

И еще. Как раз был турнир World open в Филадельфии. А в это время проходил знаменитый финал чемпионата мира по футболу Италия – Франция, когда Зидан ударил головой Матерацци. А мы были в Филадельфии, турнир кончился и надо было успеть попасть в Нью-Йорк на трансляцию, но как-то не попадали. И мы решили взять такси, долларов 400 на двоих. Мы оба, по-своему, азартные люди. Он жил уже лет 10 на знаменитом Брайтон-Бич, но никак не мог сориентироваться и объяснить таксисту, как ехать. И мы кружили по Бруклину. А я знаю, что такие рассеянные люди часто бывают очень талантливыми. И это было дополнительным подтверждением. Я действительно считаю его гениальным тренером, у него есть какая-то особая харизма . Когда приезжаю в Нью-Йорк всегда к нему захожу, иногда даже останавливаюсь на пару дней. Считаю его тренером от Бога, такого же уровня, как был Марк Дворецкий в шахматах.

Занятия в “Белой ладье”

– У него уже много лет своя шахматная школа . Называется “Белая ладья”. Находится на Брайтон-Бич недалеко от дома. Работают еще несколько тренеров. Дети с удовольствием ходят, педагог он потрясающий.

– В американских турнирах играются 2 партии в день, так что там не до театров. Надо приносить свой инвентарь. И ещё такой момент – победитель получает почти всё. Что думаешь об этом?

– Да, в американских турнирах, безусловно, надо победить или хотя бы занять место не ниже 3-го. Что касается двух партий в день, то, с одной стороны, это трудно. Но мне зачастую проще переносить именно большое, но кратковременное напряжение Иногда лучше пять дней – и турнир закончен, чем девять дней по одной партии. С одной стороны напряжение меньше, но более длительное. И в американских турнирах особо не надо готовиться к партии, а именно это отнимает много сил и энергии, в том числе нервной. Что касается инвентаря, то да, надо приносить. Раньше раза 2-3 покупал часы и шахматы, и всегда их забывал. Когда приходил через 20-30 мин. их уже не было, экспроприировали болельщики. И после этого я перестал покупать. Не прихожу со своим. Да, в этом отношении американские турниры – чистое любительство. Хотя бы первые 10-15 досок они должны оснащать часами и шахматами. Кстати, в последнее время на турнирах World Оpen, по-моему, так и поступают. Самая первая моя поездка в Америку была в 90-м году, когда еще был Советский Союз. И тогда я впервые сыграл в World Оpen. Кстати, материальные условия были гораздо лучше, чем сейчас.

– Практически этот вопрос мы закончили, осталось услышать, что думаете о том, что экстремальные условия в американских турнирах, когда победитель получает все, побуждают играть острые дебюты, в том числе староиндийку. А вот в круговиках она встречается реже.

– Староиндийская (или «старушка»), всегда была моим основным дебютом. Я редко играл черными классические системы на уравнение. А в швейцарках это не имеет большого смысла, там черными зачастую надо играть на победу. Хотя и бывают разные ситуации

– А кто вас спонсировал на поездку из Витебска, Минска?

– Там все стоило около тысячи рублей, а деньги у меня уже водились. Я уже ездил за границу и с первого турнира привез полторы тысячи долларов, что было огромной суммой по тем временам. Хорошая зарплата была долларов 15, стало быть я привез 100 зарплат. Вся поездка, включая билеты, стоила 70-80 долларов. Правда, за гостиницу мы платили отдельно. Вдвоем тогда жили в номере, сыграл неплохо, разделил 2-10-е место. Это было мое первое знакомство с Америкой, определенный культурный шок.

Фото М. Рабкина. Чемпионат СССР, Москва 1988

Статья в сборнике “Шахматы, шашки в БССР”, 1989

Правда, настоящий культурный шок был во время первой поездки на турнир за границу на Новый Год с 1988 на 89-й. Был мне уже почти 21 год, это сейчас нонсенс, чтоб в таком возрасте впервые играть в зарубежном турнире, но тогда из Союза не было свободного выезда. Единственной возможностью выехать за границу – было попасть в Высшую лигу чемпионата СССР. Я три года подряд отбирался туда, и мне дали два выезда. В этих двух турнирах я и выполнил норму гроссмейстера. Первый был в Швецию на ежегодный турнир Rilton Cup на Новый Год. Это был Сальтшобаден, отель с камином, как в романах Агаты Кристи, рядом пруд, плавают уточки, лебеди, просто очаровательно.

Европа и Америка – это разные миры.

– С кем общаетесь в Штатах ?

Партия Гена Сагальчик – Гена Славин с юношеского первенства БССР в Пинске (октябрь 1984). Сагальчик занял 1-е место, а его тезка разделил 12-13 из 14. Фото из сборника “Шахматы, шашки в БССР”, 1984

– С Мишей Кацем, как я уже сказал, с Геной Славиным, кандидатом в мастера из Минска, с другим Геной – Сагальчиком, тоже из Минска, гроссмейстером. У него шахматная школа в Лонг Айленде под Нью-Йорком, а Гена Славин давно занимается бизнесом, но следит за шахматами как болельщик. К тому же в Штатах живут и мой сын Илан от первого брака и мой двоюродный брат Боря Сиротин с семьей. Америка для меня довольно близкая страна по ощущениям. Однако в последнее время все больше раздражает лицемерие, ханжество, например, «борьба за нравственность» в Голливуде, использование сексуальных скандалов для борьбы с политическими соперниками. Надеюсь, что американское общество это преодолеет.

– Илья, в лучшие годы вы были если не в мировой элите, то рядом. Что можете рассказать о самых-самых, то есть о тех, кто лучше знаком массовому читателю.

– Это о ком, о чемпионах мира?

– Ну да, хоть и не только. Насколько я знаю, вы играли с Корчным, например.

– Играл я с чемпионами мира, с Корчным несколько раз встречался. Кстати, в книге есть очень интересная партия с Корчным, которую я выиграл. Было это в Дрездене на межзональном турнире, 1998 год. Когда после партии он мне сказал: “Неплохо вы играете, молодой человек». А я уже был наслышан, что он не очень любезничает с соперниками, особенно, после проигрыша. Я промолчал, выждал паузу, он тоже помолчал секунд 5-10, после чего добавил: “На цейтнот”, и высказался в том смысле, что я ничего не понимаю в своей староиндийской, что жертва пешки была бездарной. Но мне было интересно, я ничуть не обиделся на него. Корчной, конечно, личность выдающаяся. Играл с ним, общался. Таких людей сейчас не хватает шахматам. А любимый мой шахматист – это Михаил Таль, у него было блестящее чувство юмора. Я ничего не хочу сказать плохого, но сейчас как-то обезличены шахматисты. По крайней мере, трудно сказать, что у кого за душой, а вот Таль, Корчной, Бронштейн, были очень интересными людьми. Тот же Бент Ларсен, из буржуев.

– Портиш?

– Насчет Портиша я не могу сказать, плохо его знаю, а вот Ларсен был очень нестандартен, интересно было читать его комментарии и мысли. А Корчной, Таль – личности огромного массштаба.

– Спасский?

– Со Спасским я не играл, а вот у Смыслова выиграл хорошую партию на чемпионате СССР 1988-го, где участвовали Карпов, Каспаров и другие звезды. Потом мы играли несколько раз и все вничью. Карпову в том турнире я проиграл, Каспарову тоже, но там была очень интересная партия, которая есть в моей книге. Там есть отдельная глава “Мои памятные партии с чемпионами мира”. С Талем и Каспаровым, обе проигранные. С Крамником играл, одну выиграл в быстрые и проиграл в классические, и несколько ничьих. Играл с Анандом, Иванчуком, Грищуком, Топаловым, кстати, счетом с ним могу похвастаться – 2,5:1,5.

– Сейчас очень много новых шахматистов появляются на Западе.

– Да, конечно. Но на Востоке, пожалуй, еще больше. Благодаря компьютерной помощи сейчас значительно легче овладеть дебютной теорией и некоторыми другими аспектами игры.
В мое время, чтобы изучить дебют, надо было читать книжки, потратить много времени на поиски партий, делать подборки, записывать в тетради. Сейчас нажал на пару кнопок и у тебя все на экране. Конечно, стало легче. Но, с другой стороны, что-то теряется, ускользает.

– Сейчас модный вопрос – о преподавании шахмат в школе, насколько это необходимо?

– Я не думаю, что это должен быть обязательный предмет, что надо заставлять детей заниматься шахматами, хотя это и возможно. На мой взгляд лучше, если это будет факультатив.

– С какого возраста?

– Лет с 5-6.

– Но есть же такие, кто начинает учить чуть ли не с 2-3 лет.

– Ну лет с 4. Сейчас же акселерация. Капабланка научился шахматам в 4 года самостоятельно, если судить по легенде. А кто должен преподавать? Преподаватель должен быть хорошим педагогом, он не обязан знать тонкости французской защиты, а иметь общее представление о шахматах и уметь обращаться с детьми. А уже на более продвинутом уровне с ними должны заниматься более квалифицированные шахматисты.

– В чем, по-вашему, польза от занятий шахматами для детей?

– Во-первых, одна из интереснейших игр, на мой взгляд. Развивает логику, фантазию, дисциплину мышления и вообще это гораздо лучшее времяпровождение для ребенка, чем ходить по подворотням или перед экраном компьютера «зависать» в социальных сетях. Кроме того, установленный факт, что те, кто профессионально занимается шахматами, никогда не болеют Альцгаймером. И вообще, единоборство, стремление победить интеллектуально, способствует успеху в дальнейшем в любых областях, даже если впоследствии человек бросил шахматы. Как раз Андрей Филатов – удачный пример.

– Илья, к завершению нашей беседы, несколько слов о своей семье, детях.

Ирит Илья и Лена

– Дочку зовут Ирит, ей уже 15 лет, правда, увлекается скорее театром, чем шахматами, а жену – Лена, она гид по Израилю, и тоже в своем деле творческий и увлеченный человек.

– Откуда она?

– Лена – коренная одесситка, приехала в Израиль в 1998-м, познакомились в 2001-м. И еще у меня сын Илан от первого брака, живет в Америке с 2000-го. Ему 26 лет.

Илья, Илан и Ирит на набережной Тель-Авива, январь 2017. Фото Лены Смирин

– Он не женат?

– Да нет пока. Есть предложения?

– И в завершение – традиционный блиц-опрос: любимые артист, писатель, музыкант, спортсмен.

– Любимых артистов множество, как тут выбрать. Конечно, несравненный Чарли Чаплин, Джек Николсон, Из российских – величайший, парадоксальный Евгений Евстегнеев, два Олега – Даль и Янковский, Из актрис, относительно современных – Мишель Пфайфер, а идеалом, женским эталоном для меня является Одри Хепберн. Изумительное сочетание красоты, женственности и таланта. Из российских – мощный дар у Инны Чуриковой. Из писателей – трудно выбрать, не из почитаемого, а из перечитываемого – наверно, Михаил Булгаков. И в последнее время увлекся Исааком Башевисом Зингером. Так получилось, что когда я приехал в Израиль, он как раз скончался в Нью-Йорке. И в газете “Вести”, – тогда я покупал русскоязычные газеты, хотя давно уже не покупаю, – как раз был некролог о нем. И тогда я впервые услышал это имя. Превосходный писатель, нобелевский лауреат. Его сравнивают с Габриэлем Гарсиа Маркесом по стилю.

И очень люблю, не меньше, чем Чехова, а перечитываю чаще, чем Чехова, Сергея Довлатова. Он близок мне по духу – ирония и самоирония, без пафоса и рецептов спасения человечества. Плюс замечательный стиль.

Музыка ? В молодости нравились Битлз, Машина времени. С детства люблю бардовскую песню, увлекаюсь Галичем, особенно Высоцким, знаю много его песен. Считаю очень актуальным и сейчас. Люблю слушать Фрэнка Синатру, великого Муслима Магомаева, Джо Дассена. А сейчас увлекся и джазом, меня особенно поразил Чик Кориа, я был на его единственном концерте в Москве.

Знаком с Тимуром Шаовым, он недавно приезжал в Израиль. Я не большой знаток классики, но Моцарта, Бетховена слушаю и люблю.

Что касается спорта?

– В спорте у меня несколько кумиров. Раньше это был Майкл Джордан в баскетболе. Когда я сюда приехал, то в году 92-м начал плотно смотреть NBA. И вот тогда он был в самом соку. Потом он года полтора – два не играл с 94-го, когда вернулся, следил за ним очень внимательно до конца карьеры. Это, конечно, был уникальный спортсмен. Сейчас я болею за Cleveland Cavaliers с Леброном Джеймсом, но, пожалуй, моим самым любимым спортсменом является Роджер Федерер. Я за него болею с 2003-го, это уникальный спортсмен и человек, очень харизматичный.

– А к Надалю как относитесь?

– Тоже великий спортсмен, но как болельщик я однозначно выбираю Федерера. Надаль, Джокович и Федерер относятся к величайшим теннисистам в истории. Что касается Федерера, то для меня он самый-самый. Даже в 2017-м выиграл два турнира Большого шлема, – в возрасте 35 лет, – чего никому не удавалось в истории. (уже после интервью Роджер выиграл и открытый чемпионат Австралии – belisrael)

Из футболистов мне нравится Месси. Любимая команда – сборная Бразилии образца Чемпионата Мира 1982 года и Барселона примерно пятилетней давности. Футболом я сильно увлекался раньше. В последние годы к нему как-то охладел, баскетбол NBA мне кажется более динамичной игрой. Но когда проходит Чемпионат Мира, полуфинал или финал Кубка Чемпионов, да и на стадии плэй-оф, стараюсь смотреть.

Мы благодарим Илью за интересные и подробные ответы на многочисленные вопросы и в преддверии 50-летия, хотя материал появится несколько позже, желаем доброго здоровья, удачи за шахматной доской, в написании новых интересных книг, на комментаторском поприще, и конечно, благополучия в семейной жизни.

У Ильи Смирина в Кфар-Сабе побывали редактор belisrael.info А. Шустин и М. Разумовский. Часть вопросов подготовил Б. Шапиро. 10 января 2018

* * *

Привет из Минска

Вспоминает постоянный автор belisrael.info, кмс Юрий Тепер

Сам я против Ильи Смирина не играл, а вот мои ученики – минимум два раза!

В феврале-марте 1986 г. проходило командное первенство города среди вузов. В том году Лев Горелик, известный организатор шахматной жизни в Минске, решил провести это первенство как межфакультетское: наподобие Кубка европейских чемпионов по футболу, где каждая страна выставляет свою главную команду.

У нас на факультете естествознания пединститута была сравнительно неплохая команда, в основном перворазрядники… Всё же перед встречей с сильной командой из института физкультуры (с Ильёй Смириным на 1-й доске) мы ощущали беспокойство. Михаил Клиза как студент-заочник не имел права играть, выступавший на 1-й доске Андрей Касперович заболел, а Александр Павлович, наша 2-я доска, не захотел играть со Смириным (по правилам доски должны были сдвигаться) – может быть, испугался. И вот он, Павлович, делится со мной, тренером-представителем, своим коварным планом… Запасным участником у нас был Саша Слесарчик – «спортсмен широкого профиля», успешно игравший в футбол, баскетбол. Симпатичный, общительный человек, но шахматный его уровень вряд ли превышал 4-й разряд. Павлович с ним поговорил, и Саша с удовольствием согласился сыграть за команду.

Мы заявили Слесарчика на 1-ю доску, возражений от судьи не последовало. Смирин стал опрашивать своих товарищей по команде: «Не знаете, какие дебюты Слесарчик играет?» Наташа Шапиро, игравшая на женской доске, услышала вопрос и, смеясь, пересказала мне. Я тоже улыбнулся: «Да он и сам, наверное, не знает. Как Остап Бендер!».

Грядущая «партия века» подняла нам настроение. Наш герой уверенно двинул пешку: 1.е2-е3!! Партия продолжалась от силы 5 минут. Илья выиграл несколько фигур (естественно, Слесарчик не сдавался), поставил мат, затем пожал руку и сказал ободряющие слова. Вскоре появился Горелик и спросил: «Что это за фокусы, кто разрешил выставлять запасного участника на 1-й доске?» Я объяснил… «Лучше бы ты сам сел за доску». – «Знал бы, что так можно, я бы так и сделал. И потом, Илья был не против, он высоко оценил игру нашего запасного!». В итоге нас не наказали. Мы спокойно перенесли поражение от команды ИФК. Павлович, кстати, на 2-й доске тоже проиграл.

Полагаю, Илья Смирин выступал для тренировки: он в ту пору уже был «без пяти минут мастер». Институт физкультуры провел турнир вне конкуренции – ни политех, ни БГУ не могли с ним соперничать. Мы оказались в серединке.

В мае 1987 г. еще один мой шахматный подопечный, Витя Царкевич (сильный перворазрядник, позже – глава местного совета в Пуховичском районе), перед «дембелем» тоже сразился со Смириным. Чемпионат Белорусского военного округа проходил в новом Дворце шахмат на Маркса, 10. В тот раз партия была более серьёзной, с довольно острой борьбой в сицилианской защите. Всё же Смирин выиграл, да и первое место в чемпионате БВО завоевал без особых проблем. (4 февраля 2018)

Опубликовано 10.02.2018 22:39

БЕСЕДА С ИЛЬЕЙ СМИРИНЫМ (2)

(продолжение: начало)

– В последнее время, по мнению многих авторитетных гроссмейстеров и тренеров, наибольшую опасность для белых после 1. d4 представляет защита Грюнфельда. Почему, по вашему мнению, шахматистам всё-таки стоит предпочесть староиндийскую защиту?

– Я не считаю, что прямо всем стоит ее предпочесть. Вот раньше, когда я начинал, многие талантливые шахматисты играли староиндийскую. Но в общем, это вопрос стиля. Этот дебют не вполне классический. Классические – ферзевый гамбит, Защита Нимцовича, новоиндийская. Одно скажу, что начинать играть староиндийскую в лет 17 это уже поздновато. Играть ее надо с детства, чтоб идеи вошли в кровь, на генном уровне, скажем так. Потому что это не тот дебют, в котором можно выучить теорию и играть.

Староиндийская – дебют стратегически рискованный, довольно опасный для черных, тем не менее при правильной игре он предоставляет черным (как, впрочем, и сопернику) разнообразные возможности. Что касается Грюнфельда, то я тоже его играл, но гораздо реже, чем староиндийскую. Он тоже мне подходит по стилю, единственный минус, для меня, во всяком случае, что там огромный объем теории, большое количество конкретных вариантов, и большая нагрузка на память. И если что-то забудешь, то можешь быстро проиграть, что со мной пару раз и случалось. Поэтому я его редко играю. С возрастом память ухудшается, а для староиндийской тоже, конечно, память нужна, но не в такой степени. Там все-таки игра идет больше на уровне идей. Дебют менее форсированный, менее конкретный.

– Кто помогал в написании книги?

– Я ее писал сам, но некоторые примеры вставил Якоб Агард (Jacob Aagaard). Очень опытный книгоиздатель, именно ему принадлежит идея скомпоновать материал по разделам. Разбил на 10 или 11 разделов. Сделал всю техническую работу. У меня бы это заняло очень много времени, а он сделал за недели 2.

– На английском эта книга уже разошлась?

– Примерно три тысячи экземпляров куплено за год с небольшим. Шахматный рынок очень маленький.

– А сколько он вообще издал?

– Я не знаю, но там можно допечатывать. На русском она вышла недавно, около двух месяцев назад в издательстве Андрея Елькова из Москвы. Он ее перевел. У меня не было русского текста. Я кое-что уточнил, но основная работа – его. По-моему, русское издание даже лучше выглядит, красивее обложка, плотнее бумага.

– Каким тиражом сейчас вышло?

– По-моему, полторы тысячи. Более 500 экземпляров уже купили. К нему же можно и обращаться по вопросу приобретения. У меня есть несколько экземпляров.

– Но в магазинах нет этой книги?

– В России наверняка есть.
На иврите она тоже должна выйти.

– А кто переводит?

– Ее издает Моше Слав. Думаю, что в наступающем году этот процесс закончится. На иврите она выйдет в несколько усеченном варианте, но тем не менее основа – 49 моих партий – останется.

– То есть он посчитал, что это заинтересует израильтян.

Не знаю, насколько это будет для него прибыльно, но тем не менее, он один из немногих, если не единственный, в Израиле, кто издает шахматные книги. В Израиле очень мало шахматных книг на иврите. Поэтому для детей, для тех, кто занимается шахматами, это было бы хорошо.

– Но журнал же выходит, как и выходил? Я его видел очень давно.

– В последние несколько лет он не выходит. На русском и английском хватает литературы, а на иврите очень мало.

– Илья, недавно закончился чемпионат мира по рапиду и блицу в Саудовской Аравии. Туда не были допущены израильские шахматисты. Прокомментируйте, пожалуйста, эту ситуацию.

– Я хотел поехать. И развернулась дискуссия. Саудовская Аравия, права человека внутри страны и т.д. Я считаю, что это не главное. Какие там права человека, это, прежде всего, их внутреннее дело. А вот то, что они не пустили шахматистов Израиля – противоречит кодексу ФИДЕ, в котором ясно написано, что официальные первенства мира проводятся там, где допускаются все заинтересованные участники.

В теннисе была аналогичная ситуация: теннисистка Шахар Пеер играла в Абу-Даби (или в Дубаи), года 4-5 назад. Пусть не самый крупный, но довольно известный турнир. Проводится в начале года. Она попадала и должна была играть, но ей не дали визу. Что же было потом? ATP – ассоциация теннисных профессионалов, аналогичная АCP, той, которую возглавляет Сутовский, выразила организаторам резкий протест. Во-первых, они выплатили штраф Шахар Пеер в размере, по-моему, 70 тыс. долларов, точно не помню, от 50 до 100 тыс, плюс призовые, которые она не получила. И предупредили организаторов, что если подобное повторится, то этого турнира больше не будет в календаре ATP. В следующем году она играла. Учитывая, что контракт с Саудовской Аравией подписан на 3 года, то, конечно, надо обращаться в суд и решать этот вопрос. Потому, что это грубое, вопиющее нарушение прав участников и самого устава FIDE. К сожалению, у нас ACP и близко не имеет того влияния, что АТР в теннисе.

Конечно, наивно полагать, что ФИДЕ живет по своему девизу: «Gens una sumus» (Мы- одна семья), но, тем не менее, кодекс – довольно серьезная вещь, а здесь грубое нарушение их собственных правил. Безусловно, тут финансовые интересы не столько самих участников, сколько чиновников ФИДЕ сыграли первостепенную роль. Я считаю, что если бы допустили Израиль, то Саудовская Аравия была бы приемлемым местом для проведения турнира, но должно быть обеспечено участие всех, кто на это имеет право.

– Сколько шахматистов от Израиля имели право играть?

– Подали просьбу семеро, но ФИДЕ гарантировало участие игрокам с рейтингом от 2600 и выше. Я оценивал свои шансы получить визу процентов в 15, но это, видимо, были оптимистичные ожидания. Посмотрим, что будет в следующем году. Я надеюсь, что федерация шахмат Израиля не бросит это дело на самотек, иначе на ближайшие годы израильские шахматисты будут отрезаны от шахматной жизни такого рода. Потом ведь наверняка в той же Саудовской Аравии будут проводиться олимпиады.

– Недавно в одном из материалов на belisrael.info наш автор высказал мысль, что и белорусам следовало бы как-то отреагировать на недопуск израильских шахматистов на чемпионат в Эр-Рияде.

– Я не думаю, что кто-то был морально обязан объявить бойкот. Были случаи, когда азербайджанцы не приезжали в Армению или наоборот. Я никак не высказывал своего мнения по этому поводу. Другое дело, что ожидал большей солидарности от еврейских участников. Но я прекрасно понимаю, что все они любят играть в шахматы, что этот турнир интересный, с большим призовым фондом. И многим из них нет никакого дела до Израиля и его проблем. Но в душе мне хотелось бы, чтоб мировое еврейство больше себя ассоциировало с Израилем. Поскольку Израиль, на мой взгляд, представляет не только израильтян, но и евреев в целом. А одна из идей создания Израиля – невозможность повторения Холокоста, когда есть кому защищать, кому представлять евреев. Когда есть своя земля под ногами. Но это такое идеалистическое желание, а реальность бывает другой. Все это сложный вопрос, может быть тема отдельного разговора.

– Не хотите ли обсудить конфликт с израильской федерацией по поводу сборной?

Повторять о том, о чем говорилось немало, уже не стоит, конфликт позади. Надеюсь, что позади, хотя израильская федерация пока не в лучшей форме.

– А кто сейчас возглавляет федерацию?

Zvika Barkai / צבי ברקאי Моше Слав

Цвика Баркаи, бывший боевой генерал, интересный человек. Лет 55-60. Я с ним недавно пообщался. В отличие от прошлого президента федерации, у меня к нему в целом хорошее, положительное отношение. Понятно, что в шахматах он новый человек, не очень хорошо разбирается в тонкостях. Но шахматы любит, старается понять наши проблемы.

У них сейчас будет ротация. Он до июня или июля, а затем Моше Слав.

Но это не главное. В израильской федерации есть так называемая «анала» – общее управление. Вот там болото. Сама структура работы, уровень поднимаемых вопросов, оставляет, мягко говоря, желать лучшего. Конечно, там многое надо менять. Но рыба гниет с головы. Если сейчас ФИДЕ такая тухловатая организация, то понятно, что и во многих национальных федерациях будет не все гладко.

Проблема израильских шахмат в том, что особо не видно молодых, по-настоящему сильных шахматистов, кроме Набати, который реально талантлив. А ведь наше поколение, и Борис Гельфанд и я, и Эмиль Сутовский – уже не мальчики. Это серьезная проблема – подготовка новых шахматистов. И вообще, в Израиле не самое лучшее отношение к спорту. Кроме футбола и баскетбола, да и там я не думаю, что все уж так хорошо.

– Расскажите о команде Ашдода, за которую играете.

Ашдодская команда довольно сильна. Возглавляет ее многие годы Моше Слав – ее мотор и сердце. Я играю за этот клуб лет 15, больше чем за какой-либо другой. Вначале команда была средняя, постепенно усилилась, и мы в общей сложности 5 раз были чемпионами Израиля.

Василий Иванчук Александр Моисеенко Павел Эльянов

Команда ашдодского клуба Василий Иванчук, Виктор Михалевский, Илья Смирин, Эмиль Сутовский, Моше Слав, Виктор Голод, Борис Аврух, Иегуда Гринфельд

К нам поочерёдно приезжают сильные игроки из-за рубежа, в основном из Украины: Иванчук, Эльянов, Моисеенко и другие.
К сожалению, 3 года у нас был перерыв, когда мы не играли в европейских клубных соревнованиях. Потом удачно сыграли, поделили второе место, а в прошлом году опять пропустили. На сей раз надеемся снова поехать. Команда хорошая, дружная.

– Кстати, какое-то время играл за клуб витебчанин, ваш друг гроссмейстер Андрей Ковалев. Наверняка, это произошло с вашей подачи. Перестал приезжать несколько лет назад после того, как в километре от него взорвался снаряд, пущенный из Газы?

– Действительно, я его “сосватал”. Первый раз он приехал в 2001-м году.

Никакого отношения к падению снаряда это не имеет. Он действительно в то время был в Ашдоде, шла война, были обстрелы города, погибла женщина. Но он не из робкого десятка и отнюдь не из-за этого не играет. Он, кстати, после того случая приезжал и два года назад играл за нас и, возможно, будет играть в будущем. В израильской лиге в каждом матче может играть только один иностранец. У нас много сильных шахматистов, хотя и Андрея Ковалёва слабым не назовёшь. Основное финансирование команда получает из ашдодского муниципалитета..

– Вы живете в Кфар-Сабе, где много лет существует хорошая команда, проводятся интересные турниры, а не очень давно появился новый клуб. Вы имеете к нему отношение?

– Я живу недалеко от клуба и играю там периодически в блицтурнирах и турнирах по быстрым шахматам.

Тамир Набати / Tamir Nabaty Эдуард Розенталис

В Кфар-Сабе тоже сильная команда и, в частности, за неё играет израильский сборник Тамир Набати. За этот клуб играет литовский гроссмейстер Эдик Розенталис. Он фактически израильтянин, но много времени проводит и в Литве, таким образом, живёт на два дома. Директор клуба Амирам Каплан (Amiram Kaplan), бизнесмен, ранее был гендиректором израильской шахматной федерации. Сам я к этому клубу отношения не имею. Просто так получилось, что девять лет назад мы купили здесь квартиру, да и город неплохой, близко до Тель-Авива.

– Раз уж мы говорим об Израиле, вы интересуетесь израильской политикой?

– Если и интересуюсь политикой, то прежде всего тем, что непосредственно связано с Израилем. Потому что Израиль – это единственная страна, физическому существованию которой угрожают некоторые другие страны. В отличие от остального мира, где политика – это игры, для нас – это во многом вопрос выживания.

В Израиле мне нравится свобода, это действительно свободная страна. Без чинопочитания. Как там сказано у Иосифа Бродского:

«И от Цезаря далеко, и от вьюги,

Лебезить не нужно, трусить, торопиться..»

А что недостатков много, так где их нет, а евреи вообще любят спорить друг с другом. В Израиле не любят громкие слова, патриотический угар, рвать на себе тельняшку, все это у нас не принято. Но при этом израильтяне любят свою страну по-настоящему, без громких фраз.

И еще подкупает готовность всегда помочь. Года три назад мне понравилась такая сцена на автобусной остановке: бежит мужик и не успевает к отходящему автобусу. Тут останавливается машина и водитель говорит: «Эй, садись, мы его к следующей остановке обгоним». Не знаю, если ли еще страны, где подобное могло бы произойти. Израиль по-настоящему теплая страна, не только в смысле климата. Очень теплая по-человечески.

– А скандалы в политике?

– Ну что ж, издержки демократии. Как сказал Черчилль, демократия ужасна, но лучшего человечество пока не придумало. И мне это ближе по духу, со всеми издержками, чем то, что было в Советском Союзе.

– Давайте немного сменим тему. Перейдем от израильских шахматных реалий к общешахматным темам. Каково, например, ваше отношение к дресс-коду на соревнованиям и случаю на Кубке Мира с Антоном Ковалёвым?

– Еще один Ковалев. На них весь мир держится (Смеется). Ковалев это же и Кузнецов, и Смит по-английски.

– А по-белорусски Каваль. Правда, можно пойти дальше и вспомнить Коваленко?

– Что касается истории с Антоном Ковалевым, что тут сказать? В первых двух кругах его никто не ловил, никто не обращал внимания, как он одет. Это был уже третий круг. Короче, по-хамски повел себя Азмайпарашвили, если говорить начистоту. Он на него накричал перед партией, что делать категорически запрещено. Антон повернулся и уехал. Я бы не уехал, а сказал бы пару ласковых слов в ответ, хотя моей игре это бы, несомненно, повредило. Перед партией важна концентрация, нервная система должна быть в равновесии. И, конечно, выводить игрока из себя непосредственно перед пуском часов нельзя ни в коем случае. То, что он уехал – его личный выбор и я его понимаю, хотя сам бы остался.

– К тому же, как многие отмечали, для канадцев шорты – это обычная одежда.

– Да, конечно. Дресс-код не самый важный вопрос в шахматах. Есть более злободневные, насущные проблемы.

– Кстати, о насущных проблемах. Ваше отношение к читингу и способам борьбы с ним?

– Как-то спросили у Вуди Аллена: “Как вы относитесь к смерти?” Он ответил: «Мое отношение к смерти не изменилось, я категорически против нее». Ну, что читинг? Конечно, я против – Баба Яга всегда против. Но не так просто контролировать это дело. Если бы шахматный мир был лучше организован, как футбол или баскетбол, по структуре, логистике, в них вложили бы больше денег, то можно было бы успешно бороться с жульничеством. Сейчас пытаются что-то сделать. Осмотр на наличие электронных устройств. Но, мне кажется, это во многом профанация. Если человек решил быть жуликом, то у него есть много способов преуспеть и поймать его не так просто, мне кажется. Но был бы рад ошибиться.

– Ваше мнение о контролях времени в нынешних турнирах и соотношение между классикой, рапидом и блицем.

– Считаю, что контроль будет ускоряться. Мне кажется, что час на партию или 50 мин, плюс 30 или 20 сек. на ход, достаточно. И игра становится интереснее. Шахматы надо делать более модернизированными. С этим контролем можно было бы играть 2 партии в день. Мой прогноз, что к этому и придет. Интереснее для многих, не для всех, но для широкой публики точно, чем контроль, который есть сейчас, когда партия продолжается 4-5, а иногда и 6-7 часов. Есть в этом проблема для восприятия. Хотя, безусловно, нельзя шахматам скатываться в чистое шоу, важно соблюсти некую золотую середину.

– Вот же есть турнир имени Карпова в Пойковском, где играют по круговой системе с обычным контролем.

– Это далеко не единственный такой турнир. Я в нем играл пару раз, такие турниры, безусловно, нужны. Но быстрые шахматы и блиц становятся все более и более актуальными. Во-первых, меньше времени уходит на турнир, динамичнее. Не надо сидеть и часами готовиться к каждой партии. Но иногда надо проводить соревнования с обычным контролем тоже, не надо их вообще отвергать, во всяком случае на данной стадии.

Компьютеры вообще повлияли на шахматы. На мой взгляд, скорее негативно, хотя, безусловно, качество игры совершенствуется, но сам процесс становится более механическим, математическим, менее творческим.

(Окончание следует)

Опубликовано 02.02.2018 01:33

Яков Горелик. Воспоминания об отце и не только

Хочу написать об отце, скромном человеке с нелегкой судьбой.

Мой отец, Горелик Борис Яковлевич (Берл Янкелевич) родился в ханукальные дни 1911 года (точной даты нет) в поселке Озаричи в семье ремесленника Горелика Янкеля (примерно 1882 г. р.) и Горелик Хавы (примерно 1885 г.). Отец был старшим из детей, поэтому ему пришлось приступить к труду после окончания начальной школы в Озаричах. Был у него брат Семен (1917 г.) и 2 сестры: Лиза (1913 г.) и Рива (1915 г.).

В 13 лет отец начал работать сапожником. В 1930 г. он был призван в ряды Красной Армии. После службы в 1938 г. он женился на местной девушке из Озарич, звали ее Хана, и у них родился ребенок. В 1940 г., после начала «финской кампании», он снова был призван и воевал на финском фронте, а затем, в связи с началом Великой Отечественной, был направлен в артиллерийский полк дальномерщиком орудийного расчета в составе армии Рокоссовского. За время войны был дважды ранен и получил контузию. Победу встречал в Берлине. Получил медали «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За освобождение Варшавы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне» и 3 другие медали. Был представлен к ордену, который так и не получил.

В 1945 г. был демобилизован и приехал в свой родной поселок Озаричи, от которого остались пепелища. Там он узнал от оставшихся в живых белорусов страшную картину о своей семье, о зверской расправе полицаев над евреями в первые дни оккупации Озарич. После чего поехал в Калинковичи и вернулся к трудовой деятельности.

В Калинковичах он познакомился с моей будущей мамой Винокур Татьяной Файвушевной, 1924 г. р., и они поженились. За несколько дней до вступления немцев в город моя мать успела эвакуироваться со всей семьей в Узбекистан, она была самая младшая из 7 детей (их было 4 брата и 3 сестры). Все братья были на фронте, один из них погиб.

Моя мать работала на военном заводе вместе со своей подругой из Ельска по фамилии Сыч. Бабушку по линии матери звали Вольфсон Хана Ёселевна (1887 г. р.), дедушка Винокур Файвуш был кузнецом. После возвращения семьи в Калинковичи в 1945 г. брат бабушки Вольфсон Михаил работал кузнецом на ул. Куйбышева (кузня находилась рядом со входом на старое еврейское кладбище – А.Ш.). Там же работали Яша Вольфсон и его отец Михул. (также Шмая Винокур, отец моего одноклассника до 8 кл. по СШ №1 Семы – А.Ш.) Дедушка же в войну погиб.

Мои родители поженились в 1945 г., и в 1947 г. родилась моя старшая сестра Клавдия. После окончания института работала учительницей английского языка в сельской школе Калинковичского района, затем в городской СШ № 6. Выйдя на пенсию, переехала в Гомель, где сейчас и проживает.

Я, Яков, 1949 г. р., после службы в армии учился в Гомельском дорожно-строительном техникуме, затем в Белорусском политехническом институте, работал начальником планово-производственного отдела РСУ-55 Калинкович.

Жена, Шнитман Рая, работала экономистом в автокомбинате №2 в Мозыре. У нас внук Натан – 4 года и внучка Нэуми – 1 год. Дочь Таня закончила Тель-Авивский университет, работает программистом.

Был сын Саша, учился в СШ №7. Трагически погиб в июне 1989 г. в возрасте 13 лет.

Детство наше прошло на ул. Кирова, соседями были Юрий Дробница, Кушнир, Анатолий и Валентин Петрушенко, старики Палицкие, Алик Геншафт, учитель истории Иван Каленик, Михаил и Люда Березины, Роза Рутман, Валера Калинин, Кирщин.

Младшая моя сестра Фаина, 1962 г. р., живет в Ашкелоне, у нее трое детей и пять внуков.

Родители рано ушли из жизни – мать в 1982-м, а отец в 1988-м. Похоронены в Калинковичах.

Моими сотрудниками по работе в дорожной организации были: начальник Геннадий Семенович Путилин, гл. инженер Роман Михайлович Калинин, Светлана Захаренко – мастер, Анна Герко – техник, Валентина Казак – инженер, Смыкалов – техника безопасности, Ольга Сысолятина – бухгалтер, Лариса Корнеевец – секретарь, Абрам Шерайзин – мастер ДСР-10, осуществлявший совместные работы, Александр Жильский – токарь, Валера Гладких – мастер.

Один из эпизодов рассказа отца. Осенью 1941 г. на защиту Москвы были брошены миллионы солдат, среди которых были сотни тысяч евреев. В составе армии Рокоссовского в одной из частей находился отец. Эту часть немцы взяли в плен. Они были опьянены успехами, просматривали в бинокли окраины Москвы и пленных почти не охраняли. Один из фашистов подошел к отцу, поправил автомат и закричал «Юдэ!». Отец сказал, что татарин, и таким образом был спасен от немедленного расстрела. После нескольких дней плена ему и остальным бойцам удалось вырваться и присоединиться к сражавшимся неподалеку частям Красной армии.

Такова жизненная история семьи. В апреле 1991 я с семьей выехал на ПМЖ в Израиль. Сразу поселились в центре страны, в городе Кфар-Саба, где и проживаем все годы.

От редактора сайта.

Благодарю моего давнего хорошего знакомого за присланный рассказ. Я хорошо помню трагическую историю нелепой гибели его сына. В то время она была большим шоком для многих в городе. Но жизнь продолжается.

Не обязательно быть большим писателем, чтобы рассказать о прошлом, вспомнить близких, знакомых, соседей. Просьба и к другим поделиться своими воспоминаниями.

Опубликовано 09.03.2017 07:45

***

Некоторые из ранее опубликованных материалов калинковичских земляков:

Борис Комиссарчик (Гомель). Воспоминания

Наум Рошаль (Мериленд, США)

Циля Андрашникова (Нацрат – Элит, Израиль)