Tag Archives: Иван Ермаченко

Интересная идея Дмитрия Дрозда

22.08.2019

Историк просит Посольство Израиля присвоить Ларисе Гениюш звание Праведницы мира

Это уже второе его обращение. На первое Дмитрий Дрозд так и не получил ответа.

Историк обратился в Посольство Израиля с просьбой присвоить почетное звание Праведники народов мира членам Белорусского комитета Самопомощи в Праге, в числе которых Лариса Гениюш, Иван Гениюш, Василий Захарко, Василий Русак и Петр Бокач, за спасение трех членов семьи Вольфсон — евреев, в 1941 – 1945 годах жителей Праги.

«Благодаря самоотверженному подвигу членов Комитета, Вольфсоны получили документ, удостоверяющий, что они белорусы, православные, хотя всем членам Комитета было известно, что они евреи, — пишет в своем обращении Дмитрий Дрозд. — Выдавая подобный документ, все члены Комитета рисковали своей жизнью. Благодаря этим документам, семья Вольфсонов пережила оккупацию и осталась в живых».

Свое обращение историк направил в Мемориальный комплекс истории Холокоста Яд Вашем. По его словам, подобное электронное обращение он направлял еще в феврале 2018 года, однако до сих пор не получил никакого ответа.

«Возможно, что мое письмо попало в спам, в связи с этим дублирую его публично с приложением в тексте документов в надежде на получение ответа», — отмечает Дмитрий Дрозд.

В качестве подтверждения подвига членов Комитета историк приложил документы из Государственного архива Российской Федерации, в которых находятся анкеты семьи Вольфсон, заполненные при их вступлении в Белорусский комитет Самопомощи в Праге, а также представил отрывки из мемуаров Ларисы Гениюш, в которых она рассказывает об этой истории.

«Все члены Белорусского комитета Самопомощи в Праге рисковали жизнью, знали об этой опасности и спасли еврейскую семью, что полностью соответствует требованиям присуждения им звания Праведники народов мира», — отмечает в своем обращении Дрозд.

Оригинал

*

ДАДАТАК / ДОПОЛНЕНИЕ

Урывак з мемуараў Ларысы Геніюш

Беларусам дазволілі Камітэт самапомачы (заўв.: У 1939 годзе ў Данцыгу на канферэнцыі беларускіх эмігранцкіх цэнтраў некаторых заходніх краін было створана Беларускае бюро даверу пры Міністэрстве ўнутраных спраў Германіі, а пры ім — Беларускі камітэт самапомачы. У Празе ўтварыўся яго філіял — Пражскі камітэт самапомачы), беларускі, безумоўна. Арганізаваць яго было трэба самым. Нас было мала, не было ні памяшканьня, ні сродкаў на гэта, было тугавата. Сабраліся ў кафэ ўсе разам. Выбралі кандыдатаў на старшыню, але мы з дзядзькам Васілём [Захаркам] свае кандыдатуры адразу зьнялі, засталіся двое: Русак і Ермачэнка. Апошні палохае нас, дае пазнаць, што ён усясільны й без яго нічога нельга рабіць. Выбралі яго адным голасам болей. Людзі яго не любілі, крыху баяліся, дзядзька маўчаў. Сакратаром выбралі Бакача, мяне скарбнікам, і выкруціцца мне было нельга, дый няма пашто. Ермачэнка ўступіў пад Камітэт адзін з пакояў сваіх апартаментаў, у Камітэт наплывалі людзі. Русак аднойчы прывёў Вольфсана, гэта быў яўрэй. Вельмі хацелася яго выратаваць. Узялі нарэшце яго, сына й дачку. Гэтых дваіх мы ніколі ня бачылі, але яны, як і мы, мелі легітымацыі Камітэту й так выжылі. Акрамя невялічкіх членскіх узносаў яны іншых выдаткаў ня мелі. Узяць іх было небясьпечна, але здрадніка сярод нас не знайшлося. Ніякай палітыкі ў Камітэце мы не праводзілі, дый не маглі праводзіць.

(цыт. паводле: Л. Геніюш «Споведзь». Мінск: Мастацкая літаратура, 1993)

Ларыса і Янка Геніюшы з сынам Юркам перад вайной у Празе / Лариса и Янка (Иван) Гениюшы с сыном Юркой перед войной в Праге

Отрывок из мемуаров Ларисы Гениюш

Белорусам разрешили Комитет самопомощи (прим.: В 1939 году в Данциге на конференции белорусских эмигрантских центров некоторых западных стран было создано Белорусское бюро доверия при Министерстве внутренних дел Германии, а при нём – Белорусский комитет самопомощи. В Праге образовался его филиал – Пражский комитет самопомощи), белорусский, безусловно. Организовать его надо было самим. Нас было мало, не было ни помещения, ни средств на это, было туговато. Собрались в кафе все вместе. Выбрали кандидатов на должность председателя, но мы с дядькой Василием [Захарко] свои кандидатуры сразу сняли, остались двое: Русак и Ермаченко. Последний пугает нас, даёт понять, что он всесильный и без него ничего нельзя делать. Избрали его с перевесом в один голос. Люди его не любили, побаивались, дядька молчал. Секретарём выбрали Бокача, меня – казначеем, и выкрутиться мне было нельзя, да и незачем. Ермаченко уступил под Комитет одну из комнат своих апартаментов, в Комитет наплывали люди. Русак однажды привёл Вольфсона, это был еврей. Очень хотелось его спасти. Взяли в конце концов его самого, сына и дочь. Этих двоих мы никогда не видели, но они, как и мы, имели легитимации Комитета и так выжили. Помимо небольших членских взносов они иных расходов не несли. Взять их было опасно, но предателя среди нас не нашлось. Никакой политики в Комитете мы не проводили, да и не могли проводить.

(цит. по: Л. Гениюш «Исповедь». Минск: Мастацкая літаратура, 1993; перевод с белорусского В. Р.)

Опубликовано 22.08.2019  14:04

Павел Костюкевич. Маленькие и симпатичные…

Маленькие и симпатичные наносят ответный удар

К 500-летию белорусской Библии.

  1. Мини-сенсация

В 2008 году в белорусско-еврейском бюллетене «Мы яшчэ тут!» вышла сенсационная передовица – классик израильской литературы Хаим-Нахман Бялик имел белорусское гражданство. Работая в Национальном архиве Республики Беларусь, французская исследовательница истории д-р Клер Ле Фоль выяснила, что в 1921 году Хаим-Нахман Бялик обращался к властям Белорусской Народной Республики, чтобы те поспособствовали выезду его семьи из Турции. Новому гражданину БНР оформили паспорт, где было отмечено фиктивное место рождения – Слоним Гродненской губернии (на самом деле Бялик родился в Украине). В бумаге указывалось постоянное место жительства – город Одесса, дата рождения, а также цвет глаз и волос поэта. Бесплатная виза на выезд была действительна до 15 августа 1921 года.

Интересная деталь в дополнение: израильское гражданство Бялик так и не получил. Просто не дожил четырнадцати лет до 1948-го, года возникновения Государства Израиль.

bialik1 bialik2 bialik4

Тот самый паспорт – он, видимо, и поныне хранится в Национальном архиве, в фонде Генерального консульства БНР в Константинополе. Фото из коллекции В. Рубинчика.

  1. Милая хитрость

Сегодня уже трудно сказать, искренне ли поверил Бялик в белорусскую независимость, или же паспорт с «Погоней» должен был стать просто инструментом для пересечения многочисленных границ, которые в то время нарисовались в Европе и Средиземноморье ввиду революционных событий.

Конечно, очень тянет слепить из него белорусского патриота. Бялик же два года учился в знаменитой Воложинской иешиве, постигая иврит в белорусской версии из уст раввинов-литваков. На фоне белорусской природы он написал стихотворение «К птице», которое стало не только его дебютом, но и своеобразным манифестом молодой ивритской литературы. Стихотворение вернуло древний язык в ряды действующих игроков поэзии Нового времени.

Но факты свидетельствуют об ином. Юного Бялика выслала в Беларусь с родного украинского хутора мать – подальше от нищеты и болезненных воспоминаний о смерти отца. Воложинская иешива, в свою очередь, являлась довольно герметичным микромиром, где контакт с местными белорусами был сведен к минимуму. В поэтических образах и воспоминаниях восхищение иешивой и ее творческой атмосферой у Бялика никогда не переносилось на окружающее местечко. Да и само стихотворение «К птице» – горький плач по утраченной среди песков пустыни Отчизне, в котором, увы, нет места умилению флорой и фауной Кривии (Кривией именовал часть Беларуси, к примеру, премьер-министр БНР 1919-1922 г. Вацлав Ластовский. – перев.).

И самое обидное для этой теории – точно известно, что для выезда в Землю Израиля – тогда провинцию Британской империи – Бялик писал не только к властям БНР. Находясь в том же 1921 году еще в Одессе (предыдущем пункте своей черноморско-средиземноморской одиссеи), Бялик обращался в большевистский Кремль к Владимиру Ленину за разрешением покинуть границы Советской России – для себя и еще девяти еврейских поэтов.

Несмотря на эти нестыковки, всё равно выходит, что день выдачи Бялику паспорта – настоящий день установления белорусско-израильских дипотношений! День, когда презираемые народы протянули друг другу руку помощи, будучи стесненными со всех сторон европейскими и евразийскими государствами, которые не очень-то воспринимали чужое право на свободу и независимость. Вот подлинный День белорусского дипломата! День, когда отечественный МИД занялся благородным делом – найдя бюрократическую лазейку, попытался вернуть иному народу его поэта (и может быть, даже не одного).

  1. Карты, деньги, зеркальный пол

Но вернемся к Библии. Когда вспоминаешь давние дипломатические жесты, в голову приходит официальный визит царицы Савской в Иерусалим, к царю Соломону. Савская – это от названия компактного государства Шва (Сава), которое следует искать на юге Аравийского полуострова, там, где сейчас находится Йемен.

Скрип верблюжьей сбруи, звяканье золотых браслетов и стальных лат, трение друг о друга глиняных амфор, полных вина, топот босоногих невольников, шуршание опахал и шелка. Аромат заморских благовоний и ливанского кедра. Сладость недоговоренных тайн… Всё, как в истории с Бяликом – много туманного и неясного. Зачем царица Савская прибыла за две тысячи километров в Иерусалим?

Деньги? Ничего подобного! Соломон, может, и «дал царице Савской всё, чего она желала и чего просила», но и самой царице пришлось потратить на царя «сто двадцать талантов золота и великое множество благовоний и драгоценные камни» (3 Цар., 10:10). То на то.

Влияние в регионе и торговля? Вряд ли. Страны, о которых идет речь, может, в то время и занимались торговлей специями и кедром, но не настолько же, чтобы на собраниях своих властителей перекраивать карту региона. Сава и Иудея – относительно маленькие государства, со всех сторон зажатые могучими Ассирийской и Египетской империями.

Между странами – 2000 километров Аравийской пустыни. По подсчетам израильского писателя Меира Шалева, царской кавалькаде понадобится полгода, чтобы преодолеть эту дистанцию в оба конца, ибо скорость каравана будет равняться скорости самого слабого его звена – томимого жаждой и измученного жарой пешего раба. Оставлять трон на такое долгое время очень опасно.

А дружить и торговать монархам древности можно было и на расстоянии. Вот тирский властитель Хирам любил Соломона и отца его Давида «все дни своей жизни» и довольно успешно торговал с ними, но в Библии же нигде не указано, что они виделись.

Так, может, причина визита царицы – любовь и страсть? Вполне вероятно. Об этом в Библии нигде не сказано напрямую, но сугубо редкое женское присутствие на древних саммитах и горячий климат делают свое.

И коварный иврит в нагрузку. Глагол «желала», «хефца», корень «х-ф-ц» в фразе «всё, чего она желала» – весьма двусмыслен, он связан и с «желаниями», и с «похотью», «чувственностью». Как же разожгли свою фантазию этим глаголом и женским присутствием еврейские, христианские и мусульманские мудрецы! В раннем Средневековье по страницам апокрифических сочинений гуляла креативная выдумка – зеркальный пол в зале для приемов. При помощи этого пола Соломон-де увидел волосатые ноги царицы, которые почти наверняка свидетельствовали, что заграничная визитерка – черт. Затем дьявольщина съехалась на сладострастие Соломона.

Даже деликатный Бялик не удержался: и он, воссоздавая уже в ХХ веке древнееврейские припомнил злосчастный пол. Царица вошла в зал со стеклянным полом и, подумав, что он залит водой, инстинктивно подняла юбки. Увидев красоту ее тела, пишет Бялик, «Соломон отвернул свою голову».

Муж пятисот жен тоже знал, что такое стыдливость.

  1. Маленькие и симпатичные

Но одна деталь мешает воспринимать эту встречу как романтичное свидание ближневосточной секс-иконы и похотливого короля ботанов. Пока «все цари мира искали видеть Соломона, чтобы послушать его мудрости», царица Савская с гордо поднятой головой «пришла испытать его загадками» (3 Цар., 10:1). Короче говоря, пришла бросить вызов царскому мегамозгу. А может, не испытать, а использовать царя? Пока взгляды земных царей направлены на Соломона и его собеседницу, время похвалиться фирменным савским интеллектом…

Пришла царица и на царя посмотреть, и себя показать. И послушать, и завести разговор. Диалог, беседу. Беседу, которую она не могла устроить ни со своими льстивыми отечественными вельможами, ни с умными, но оторванными от общественных забот бродячими мудрецами, ни с кичливыми египетскими фараонами или ассирийскими чиновниками, у которых в голове сидела империя. Пришла устроить беседу с царем Соломоном, как равная с равным.

…О чем же мы будем разговаривать, о Соломон? О ценах на кедр и масло. Это важная тема, уделим ей время. О книгах. Бродячие мудрецы начитали мне пару ваших книг, святых книг – особенно мне понравился ваш принцип единобожия, который проповедуют ваши священники, но интересно, как его приспособить к жизни государства. О том, как же хорошо, что нам нечего делить. О местных новостях. Ей-богу, египтяне слабеют, но ассирийцы плодятся как саранча, и, видимо, Соломон, предстоящего нашествия чужеземных орд наши границы не выдержат. Нам с тобой, о Соломон, нужно будет постараться не стать беспамятной провинцией, раз уж безъязыким вассалам не удалось. О том, что нам, маленьким симпатичным народам, нужно дружить.

Павел Костюкевич, переводчик израильской литературы

Оригинал на белорусском

Меир Шалев о Соломоне и «наглой» царице Савской

От переводчика. Дополнительную пикантность вышерасказанной истории придает тот факт, что визу № 61 от имени Белорусской Народной Республики 15 июля 1921 г. выдал Бялику не кто иной, как Иван Авраамович Ермаченко (1894-1970), во время Второй мировой войны – коллаборант, возглавивший «Беларускую народную самапомач» и метивший в премьер-министры оккупированной Беларуси. Об этом упоминает израильский историк Леонид Рейн в своей книге «Короли и пешки». В 1941-1943 гг. «Иоганн фон Ермаченко» пресмыкался перед нацистами в Минске настолько, что заслужил прозвище «герр Яволь»; естественно, одобрял и антиеврейские их деяния.

Кастусь Акула после войны вспоминал так: «Д-р Иван Ермаченко был немецким ставленником и рьяно служил своим хозяевам… Именно он приложил руку к гибели белорусских католических священников Гляковского и Мальца, светлого патриота ксендза В. Годлевского, первого генерального инспектора белорусских школ и основателя нелегальной Белорусской независимой партии». В 1921 же году бывший белогвардеец Ермаченко еще выглядел относительно пристойно: как пишет «Википедия», «в ранге полковника являлся представителем правительства Белорусской Народной Республики в Константинополе и генеральным консулом на Балканах».

В. Р.

Опубликовано 06.12.2016  6:34