Осенний Витебск выглядит как город из рекламы. Яркие пятна клёнов, реки, в которых купаются архитектурные доминанты, изумительный ландшафт с естественным вдохом и выдохом на спусках и подъёмах.
Современный Витебск
Общий вид города (архивная фотография)
Однако стоит поскрести глянец – и страшная правда времени откроется неравнодушному путешественнику. Начну с печального перечня витебских христианских храмов. Успенский собор построен в архитектурных формах виленского барокко в середине XVIII века как униатский храм, с конца того же бурного века стал православным собором, взорван и разрушен в 1936-м, воссоздан в начале века нынешнего. Благовещенская церковь, относящаяся с большой вероятностью к XII веку, пережившая за многовековую историю многочисленные войны и перестройки, была снесена «доблестными строителями коммунизма» в 1961-м (в скобках заметим, что время Хрущева – это не эпоха большого террора, и в Западной Беларуси многие храмы верующие отстояли). Церковь воссоздана в 90-е годы ХХ века в предполагаемом первоначальном облике, но из современных материалов. Церковь Воскресения Христова на Рыночной площади возведена в 2009 году по образцу церкви XVIII века, стоявшей на этом месте и разрушенной в 1936-м. В списке исчезнувших навсегда Троицкий собор – один из лучших образцов деревянного белорусского зодчества, Свято-Духовский храм, видевший в своих стенах униатов, католиков и православных, сметён с лица земли в 1947-м. Каменный католический храм Святой Варвары первоначально играл роль кладбищенской, потом приходской молельни, с 1935 года использовался как склад. После войны заброшенный, с разрушенными башнями костёл постепенно приходил в негодность. Здание было возвращено верующим в начале 90-х. Сегодня слово Божье звучит в его стенах на польском, белорусском и латинском языках. Памятный камень – единственное свидетельство о бывшем кладбище; ни крестов, ни могил…
Вид на Пречистенскую гору (архивная фотография и современное фото)
Бывшая Соборная площадь (деталь) Соборная площадь – архивная фотография.
Понять культурные традиции города трудно без обращения к статистике. В конце XIX века из 65871 жителя города 50,8% назвали родным языком еврейский (идиш), 28,9% – русский, 12,2% – белорусский, 5% – польский. В начале XX века на карте города существовали 74 адреса, где проходили иудейские публичные богослужения (синагоги и молитвенные дома). На этом культурном перекрёстке выросло причудливо-прекрасное всечеловеческое дерево – творчество Марка Шагала.
Следов художника в городе много: реплики витражей и плафонов смотрят на зрителя главного концертного зала, в центре города есть улица его имени, и т.д. и т.п. Но по-настоящему шагаловскими являются два пространства: новое здание, где размещена коллекция графики, и дом-музей, стены которого помнят запахи и звуки еврейского шагаловского дома. В этом небольшом пространстве есть всё: от современной мезузы из Ашдода до раритетных вещей, принадлежащих семье художника. Создатели экспозиции попытались, и, на мой взгляд, успешно, воссоздать в интерьере мир работ художника. Отрывки автобиографической книги Шагала, размещенные на мало чем примечательных бетонных заборах Покровской, как бы постепенно погружают нас в мир мастера. Безусловной удачей является трагически-прекрасная фигура Шагала работы Александра Гвоздикова, расположенная на углу Покровской. Не хуже выглядит и скульптура «Скрипка Шагала» Валерия Могучего, продолжающая тему хрупкого мира ранних работ художника: вечных влюблённых, еврейских скрипачей и парикмахеров – нелепых и прекрасных одновременно.
На улице Покровской, «Скрипка Шагала»
Шагал на Покровской
Однако, к сожалению, не все так безоблачно в «культурной столице Беларуси». Недоуменно-раздражённое пожатие плечами молодой пары в двух шагах от дома-музея может интерпретироваться единственным образом: «ходят тут всякие». Хорошо, что мы не послушались их совета и не повернули назад. И вообще, получить информацию о размещении культурных объектов города можно примерно у каждого пятого местного жителя (проверено на собственном опыте). Вывод напрашивается довольно грустный – все культурные волны из мирового океана интереса к истории Витебска до большинства горожан не долетают даже в качестве брызг. Грустная история!.. И ещё одна ложка дёгтя – в главном музее города, в трёх залах, посвящённых истории Великой Отечественной войны, нашлось место для парадного скульптурного портрета генералиссимуса, но нет даже маленького стенда, рассказывающего об истории Витебского гетто. Не думаю, что Марка Шагала обрадовала бы экспозиция подобного рода. Такое ощущение, что всемирно известный художник был в этом городе единственным евреем…
Разнообразные и эмоционально-насыщенные впечатления от Витебска не могли ограничиться только прозаическими заметками. Мой поэтический диптих – отклик на непарадную историю города.
1
Красно-рыжий Витебск
купается в Двине,
барочные фасады
с православной начинкой.
На Покровской грустный художник
слушает скрипку,
расстрелянную четверть века назад,
и слёзы падают на фаршированную рыбу.
Ой, вэйз мир[1], рыба ушла на такие глубины…
Стайка скрипачей растворилась в небе.
На бетонных заборах признание в любви
к городу, которого нет…
2
Где ландыши и земляника
болтают на всех языках,
и сполох акации дикой
над кладбищем, втоптанным в прах,
по-польски и по-белорусски
молитвы несли к небесам
старушки провинции грустной,
крестясь на разрушенный храм.
Отстроены гордые башни,
но дух, обретающий плоть,
тоскует о мире вчерашнем,
вздыхающем: «Где ты, Господь?»
Как тень промелькнули два века,
у птицы сломали крыло,
и тщетно искать человека,
коль имя куда-то ушло.
Где ландыши и земляника
болтают на всех языках,
и сполох акации дикой
над кладбищем, втоптанным в прах.
20-26 октября 2018 г.
Витебск, Минск
Костёл св. Варвары – современный вид; Витебск, костёл св. Варвары (архивное фото)
(Все современные фото Галины Андрейченко)
М. Шагал. Источник Интернет
[1] Vej iz mir! – горе мне (идиш).
Опубликовано 16.04.2020 12:54