Tag Archives: Историческая мастерская в Минске

“Новы час” пра Мінскае гета

21-10-2021 Дзіяна Серадзюк

Мінскае гета, найбуйнейшае на тэрыторыі Беларусі падчас нацысцкай акупацыі, існавала з 20 ліпеня 1941 да 23 кастрычніка 1943 года. Загад аб яго стварэнні з’явіўся 19 ліпеня. У горадзе была вылучана спецыяльная частка, потым адгарожаная дротам, куды пад пагрозай расстрэлу прымушалі перасяляцца ўсіх мясцовых габрэяў.

Калючы дрот, які аддзяляе гета ад астатняй часткі горада, Мінск, 1941 - 1943 гг.

Калючы дрот, які аддзяляе гета ад астатняй часткі горада, Мінск, 1941 – 1943 гг.

Праз гета прайшлі каля 100 000 чалавек з усяго Мінска і наваколля. Пазней да іх далучыліся дэпартаваныя з Еўропы. Выжылі нямногія. Іх марылі голадам, трымалі ў нечалавечых умовах, забівалі падчас пагромаў. Пры гэтым на тэрыторыі гета існавалі 22 падпольныя арганізацыі, якія дапамагалі партызанам і агульнаму гарадскому падполлю.

«Пакаранне адно — расстрэл»

Загад аб стварэнні гета акупацыйныя ўлады выдалі праз тры тыдні пасля захопу нацыстамі Мінска, 19 ліпеня 1941 года. Яго, напісаны на беларускай і нямецкай мовах, развесілі на слупах ужо на наступны дзень, 20 ліпеня. Перасяленне габрэяў у гета павінна было завяршыцца ў 5-дзённы тэрмін, але па факце доўжылася да жніўня.

Адзін з вязняў Мінскага гета, Навум Аркадзьевіч Хейфіц, 1923 года нараджэння, так распавядаў пра яго стварэнне:

«З 20-га віселі аб’явы, што ўсе габрэі павінны на пэўнай тэрыторыі горада пасяліцца. Хто пасля 20-га не пераселіцца, пакаранне адно — расстрэл. Мы засталіся — наш дом быў на тэрыторыі гета. Быў перапіс працаздольнага насельніцтва, і на працу трэба было з’яўляцца штодзённа. За нявыхад на працу таксама расстрэльвалі. Зімой ля біржы працы труп ляжаў цэлы тыдзень замецены снегам — не дазвалялі прыбіраць для навукі іншым».

Мінскае гета па колькасці зняволеных (а з іх кожны пяты быў маладзейшы за 18 гадоў) займала другое месца ў СССР пасля Львоўскага. У яго тэрыторыю плошчай у два квадратныя кіламетры ўвайшлі 40 вуліц і завулкаў у паўднёва-заходняй частцы Мінска. Асноўныя аб’екты гета размяшчаліся на Юбілейнай плошчы. Сюды ж прывозілі габрэяў, якіх абвінавачвалі ў сабатажы, сувязі з партызанамі, самавольным выхадзе з тэрыторыі гета. Затым іх вялі па вуліцы Сухой, якую вязні называлі «дарогай смерці», бо яна вяла да чатырох ямаў на габрэйскіх могілках, дзе «вінаватых» расстрэльвалі. Адсюль жа, з Юбілейнай, штодня вязняў калонамі пад канвоем вадзілі ў горад на працу, і позна ўвечары прыводзілі назад.

Голад, эпідэміі, тэрор

Калона вязняў Мінскага гета на вуліцы, Мінск, 1941 г.

Усё габрэйскае насельніцтва перад тым, як засяліцца ў гета, мусіла зарэгістравацца, а таксама пазначыць сябе жоўтай нашыўкай круглай формы. У самім жа гета вялікай праблемай была цесната: у сярэднім на аднаго дарослага прыпадала 1,5 квадратнага метра жылой плошчы. У адным пакоі жыло па некалькі сем’яў.

Габрэям забаранялася мяняць месца жыхарства без дазволу гарадскога камісара, хадзіць па ходніках і карыстацца грамадскім транспартам, наведваць паркі, скверы, гульнявыя пляцоўкі і іншыя месцы адпачынку, не кажучы ўжо пра тэатры, музеі, кіно і бібліятэкі. Таксама нельга было наведваць школы, мець аўтамабілі, радыёпрымачы, футра, забіваць быдла і выходзіць за тэрыторыю гета без дазволу гарадскога камісара.

У гета нельга было карыстацца электрычнасцю, не было водазабеспячэння і рэгулярнага харчавання. Нацысты адмыслова марылі людзей голадам, выдаючы ім сціплы паёк з кавалка хлеба, крупаў, солі ці вадкага супа. Асноўнымі прадуктамі харчавання было бульбяное лушпінне і іншыя адкіды, якія вязні падбіралі, выходзячы ў горад на працу. Хваробы і эпідэміі былі частымі спадарожнікамі жыхароў гета.

Каб не памерці з голаду, вязні выменьвалі рэчы на прадукты ў знаёмых альбо хадзілі для гэтага ў бліжэйшыя вёскі. Але проста так выйсці з гета было нельга, таму абмен адбываўся ўпотай, часцей за ўсё, калі ўдавалася выйсці разам з калонай на працу. Для аховы гета была створана паліцыя з габрэяў. Некаторыя з паліцэйскіх спрабавалі такім чынам захаваць сабе і сваім блізкім жыццё, але былі і тыя, хто ішоў у паліцыю па перакананнях. Пры гэтым адзін з вязняў Мінскага гета, Кіра Хоньевіч Калмановіч, які нарадзіўся ў 1935 годзе, узгадваў, што першы час яно ахоўвалася не так моцна.

У гета габрэі мусілі падпарадкоўвацца мясцоваму органу самакіравання — юдэнрату. З аднаго боку, юдэнрат увасабляў нямецкія загады і адказваў за парадак, пастаўку працоўнай сілы, збор падаткаў з габрэяў. З іншага боку, ён імкнуўся палепшыць іх становішча, арганізаваўшы супрацоўніцтва з падполлем.

Напачатку расстрэлы на тэрыторыі Мінскага гета не мелі масавага характару — людзей забівалі за «правіны»: адмовы выходзіць на працу, парушэнне загадаў і інш. Аднак ужо ў жніўні 1941 года акупацыйныя ўлады пачалі займацца «вырашэннем габрэйскага пытання» ў гета. Ліквідацыя вязняў адбывалася падчас аблаў на вуліцах, начных налётаў на кватэры, пагромаў. Людзей забівалі на месцы альбо вывозілі ў бязлюдныя месцы, выкопвалі рвы і там расстрэльвалі.

Калона вязняў Мінскага гета на вуліцы, Мінск, 1941 г.

Калона вязняў Мінскага гета на вуліцы, Мінск, 1941 г.

Мінскае гета перажыло не менш за 10 пагромаў, якія ладзілі нацысты і паліцыя. Самыя масавыя — 7 і 20 лістапада 1941 года, 2-3 сакавіка і 28-31 ліпеня 1942 года, а таксама 21-23 кастрычніка 1943 года, у выніку якога гета было ліквідаванае. Фактычна кожную ноч у гета забівалі адну ці некалькі сем’яў.

Самым катастрафічным быў пагром 28-31 ліпеня 1942 года. Пасля таго, як працоўныя сыйшлі ў горад, астатніх насельнікаў гета сагналі на плошчу да юдэнрата. У машыны-«душагубкі» (фургоны, у кузавы якіх запускалі ўгарны газ) запіхвалі па 50-60 чалавек і звозілі да выкапаных траншэяў ва ўрочышча Благаўшчына. Даследчыкі налічваюць ад 18 да 30 тысяч забітых у гэтыя дні, але дакладная лічба невядомая. Усяго ж у Мінскім гета загінула больш за 80 000 чалавек.

«Я да сёй пары не магу гучна плакаць»

Напрыканцы 1942 — пачатку 1943 года, пасля шматлікіх пагромаў, у Мінскім гета заставалася 9 472 габрэя, не лічачы тых, хто знаходзіўся ў Зондэргета (спецыяльная частка гета, дзе ўтрымлівалі габрэяў, дэпартаваных з Заходняй Еўропы.

Мала каму ўдалося ўцячы з гета і схавацца ў партызанскіх атрадах. Хаванне ў так званых «малінах» (гэтае слова на іўрыце значыць «хованка») мела часовы і не заўсёды станоўчы эфект. Карнікі шукалі людзей з сабакамі, прастуквалі сцены, закідвалі хованкі гранатамі і дымавымі шашкамі. Пра адну з такіх спробаў укрыцця ўзгадваў малалетні вязень мінскага гета Уладзімір Лазаравіч Трахтэнберг, 1938 года нараджэння:

«Я помню, як мы сядзелі ў сутарэнні, і ў гэтае сутарэнне немцы кінулі гранату. На шчасце, мы сядзелі ў самым куце, у глыбіні нас заціснулі, мы ледзьве не задыхнуліся ад гэтага дыму, але засталіся жывыя. У мамы была сяброўка — ёй давялося ў “маліне” задушыць уласнае дзіця, бо яно не супакойвалася, плакала і магло выдаць усіх астатніх. І яго падушкай прыціснулі. Я да сёй пары не магу гучна плакаць, а толькі пра сябе, разумееце? І ўвогуле не прывык крычаць, шумець, бо мама заўжды мне казала: “Ціха, супакойся”».

Імкненне выжыць

У кастрычніку 1943 года ў адну з такіх хованак на вуліцы Сухой спусцілася 26 чалавек, яны правялі ў «маліне» 263 дні. Стараліся днём спаць, а ўначы пільнаваць, каб ніхто не прыйшоў. Пра змену дня і ночы даведваліся праз невялікую адтуліну ў коміне. Амаль увесь час сядзелі ў цемры, свечка гарэла ўсяго некалькі гадзін у дзень. Ежы катастрафічна не хапала. Калі Мінск вызвалілі, салдаты вынеслі з сутарэння 12 напаўжывых людзей. Самастойна змог выйсці толькі адзін хлопец, Сямён Добін. 13 чалавек загінулі.

Багаж дэпартаваных габрэяў на тэрыторыі Зондэргета

Багаж дэпартаваных габрэяў на тэрыторыі Зондэргета

Для выжывання ў гета вялікую ролю адыгрываў чыннік дапамогі асобаў негабрэйскай нацыянальнасці, якія, рызыкуючы ўласнымі жыццямі, хавалі сваіх габрэйскіх сяброў, суседзяў, а часам і незнаёмых людзей.

Кантакты з негабрэямі жыхарам гета былі забароненыя. Тым не менш і ў цяжкія часы людзі ратавалі людзей. На 2020 год у ліку Праведнікаў народаў міра было 895 чалавек, якія дапамагалі габрэям на тэрыторыі сучаснай Беларусі.

Хто выратуе адно жыццё — выратуе цэлы свет. Неверагодна, але часам нават у самых змрочных сітуацыях побач з трагедыяй знаходзіцца месца для высакароднасці. Як, напрыклад, у гісторыі Мінскага гета.

Намаганнямі вязняў у Мінскім гета было створана падполле на чале з Ісаем Казінцом. Падпольшчыкі наладжвалі сувязь з горадам, збіралі зброю, медыкаменты, выводзілі вязняў за калючы дрот, які аддзяляў гета ад астатняга горада, выведвалі інфармацыю аб планаваных немцамі пагромах. Адным з кіраўнікоў падполля быў Міхаіл Гебелеў (у Мінску ёсць яго мемарыяльная шыльда, якая вісіць на доме №1 па названай у яго гонар вуліцы). Гебелева нацысты пакаралі смерцю ў 1942 годзе. Але былі і тыя, каму ўдалося выжыць. Адзін з іх — падпольшчык Гірш Смоляр. «Мсціўцы гета» — так называў ён сваіх таварышаў па падполлі.

Пра свайго бацьку, што далучыўся да падполля, узгадвала Фрыда Вульфаўна Рэйзман, якая нарадзілася ў 1935 годзе:

Адной са стратэгій выжывання былі ўцёкі з гета. Каб уратавацца, уцекачы пачалі ствараць габрэйскія партызанскія атрады. Найбольш буйнымі з іх былі атрады братоў Бельскіх і Шалома Зорына — ім удалося схаваць у гады вайны больш за 500 габрэяў.

Ідэя стварэння сямейных лагераў для габрэяў належыла Туўі Бельскаму. Менавіта ён з братамі Асаэлем, Зусем і 14-гадовым Аронам арганізоўвалі ўцёкі вязняў з гета ў Налібоцкую пушчу. Больш за 70% атрада Бельскіх складалі жанчыны, старыя і дзеці. У лагеры была немалая гаспадарка — майстэрні, шпіталь, школа, млын, пякарня, пральня, мылаварня, пашы. Апроч таго мужчыны ўдзельнічалі ў баявых аперацыях.

Правасуддзе яшчэ не скончана

Як ужо было сказана вышэй, гісторыя Мінскага гета скончылася падчас пагрому 21 — 23 кастрычніка 1943 года. Пасля заканчэння вайны пачаліся судовыя працэсы над тымі, хто чыніў зверствы ў дачыненні да людзей. Былі пакараныя і адказныя за ваенныя злачынствы ў Мінску і наваколлі.

Падсудныя на працэсе ў Мінску, студзень 1946 г.

Падсудныя на працэсе ў Мінску, студзень 1946 г.

Сярод абвінавачаных на працэсе ў Нюрнбергу ў 1947 годзе праходзіў Эдуард Штраўх, камандзір айнзацгрупы, а потым паліцыі бяспекі і службы бяспекі (СД) у Мінску. Спачатку яму прысудзілі смяротнае пакаранне, але потым замянілі яго на пажыццёвае зняволенне. Штраўх памёр у турме ў 1955 годзе.

У студзені 1946 года ў Мінску прайшоў адкрыты суд над прадстаўнікамі вермахта, паліцыі і СС. Адным з 18 падсудных стаў былы обер-фюрэр СС Эберхард Герф, якога абвінавацілі таксама ў злачынствах у Малым Трасцянцы. Яго разам з іншымі 13 вінаватымі прысудзілі да смерці праз павешанне.

У 1960-х у нямецкіх судах прайшло каля 10 працэсаў з разглядам нацысцкіх злачынстваў у Мінску. З 30 чалавек 23 асудзілі на працяглыя тэрміны, 5 — пажыццёва. Георг Хойзер, былы начальнік аддзела службы камандзіра бяспекі і СД Мінска, асабіста ўдзельнічаў у пакараннях смерцю ў Трасцянцы. Пасля вайны ён жыў у ФРГ, працаваў крыміналоберкамісарам зямлі Рэйн-Пфальц і толькі ў 1959 годзе быў арыштаваны. За саўдзел у забойстве ў 11 103 выпадках ён быў прысуджаны ў 1963 годзе да 15 гадоў турмы строгага рэжыму, але ўжо ў 1971 годзе быў амніставаны.

У 1962-63 гг. савецкія органы вялі расследаванне па справе Альберта Саукітэнса, былога служачага латвійскага падраздзялення, які ўдзельнічаў у масавых расстрэлах у Малым Трасцянцы. Яго асудзілі да 15 гадоў зняволення.

Былога кіроўцу аўтамабіля-«душагубкі» Ёзэфа Вендля апраўдалі ў 1970 годзе, паколькі прысяжныя вырашылі, што ён мусіў падпарадкоўвацца супрацьпраўным загадам у сілу крайняй неабходнасці.

На жаль, многія нацысцкія злачынцы так і не былі аддадзеныя суду. Пошук некаторых з іх працягваецца і сёння.

Пры падрыхтоўцы артыкула выкарыстаныя матэрыялы дыдактычнага дапаможніка «Мінскае гета» ад Гістарычнай майстэрні імя Леаніда Левіна і Беларускага архіва вуснай гісторыі.

Крынiца

Апублiкавана 21.10.2021 17:04

В. Рубинчик о минской топонимике

«Великолепная двадцатка»

В газете «Авив» за 2014 г. упоминалось, что Лев Шейнкман, руководитель белорусской организации евреев – ветеранов и инвалидов войны, предложил добиваться, чтобы в Минске появилась улица имени Леонида Левина. На доме, где жил заслуженный архитектор, Л. Шейнкман предлагал повесить мемориальную доску. В том же году агентство «Интерфакс» сообщило, что за улицу Левина в Минске агитировало и руководство одной местной «политической партии» (ЛДП, чего уж там).

Скорее всего, после того, как в 2015 г. имя архитектора было присвоено минской «Исторической мастерской» (и улочке в Жлобине), этот вопрос отпал. Так или иначе, предложения ветеранов и инвалидов побудили меня составить список евреев, ушедших из жизни раньше 2014 г. и заслуживающих следа в столичной топонимике. Я сознательно ограничился двумя десятками фамилий: разумеется, их могло быть куда больше.

Владимир Ботвинник (1938–2001). Многократный чемпион БССР и призёр чемпионатов СССР по боксу, чемпион СССР 1959 г., почетный мастер спорта, заслуженный тренер Беларуси. Косвенно «улица Ботвинника», посвященная именитому боксеру, стала бы и данью памяти его не менее известному однофамильцу (а возможно, и дальнему родственнику) – Михаилу Ботвиннику, многократному чемпиону мира по шахматам в 1948–1963 гг. Кстати, корни М. Ботвинника – тоже в наших краях, его отец родился в д. Кудрищино (ныне – Смолевичский район).

В. Ботвинник

Абрам Бразер (1892–1942). Знаменитый график и скульптор, заслуженный деятель искусств БССР (1940), героически погибший в Минске, где жил с 1920-х годов. Во время нацистской оккупации рисовал портреты немецких офицеров, одновременно собирая информацию для подпольщиков. Более подробно о Бразере и его вкладе в искусство см. здесь.
Целестин Бурстин (1888–1938). Один из основоположников математической науки в Беларуси, уничтоженный при Сталине. Далее цитирую slounik.org: «Д-р философии (1912), академик АН БССР (1931), проф. (1929). Окончил Венский университет (1911). С 1929 г. работал в БГУ, с 1931 г. директор Физико-технического института АН БССР. Научные труды по дифференциальной геометрии, дифференциальных уравнениях, алгебре. … Доказал фундаментальную теорему о вложении риманова пространства в эвклидово. Написал один из первых учебников для вузов по дифференциальной геометрии на белорусском языке». Сайт НАН РБ добавил о Бурстине: «Решил проблему Пфаффа для систем дифференциальных уравнений с частными производными, проблему Коши для этого типа уравнений».
Вайнрубы. В честь двух старших братьев названа улица в Борисове, где они родились, но их слава вышла далеко за пределы родного города. Генерал-лейтенант танковых войск Матвей Вайнруб (1910–1998) останавливал наступление вермахта в Сталинграде, а после освобождения Польши стал Героем Советского Союза. Полковник танковых войск, Герой Советского Союза Евсей Вайнруб (1909–2003) защищал Беларусь в 1941 г., также прославился в Висло-Одерской операции и при взятии Берлина. Зиновий Вайнруб (1917–?) в 1941 г. отличился при обороне Украины, во время переправы через Днепр, и в других эпизодах войны. Военврач Раиса Вайнруб (1917–1984) спасла множество бойцов во время финской кампании и Великой отечественной войны.

М. и Е. Вайнрубы

Макс Дворжец (1891–1942) – доктор медицинских наук, профессор, руководивший лечебным факультетом мединститута в 1937–1941 гг. Погиб в Минском гетто. Во многом благодаря М. Дворжецу, который до войны возглавлял «глазные отряды», призванные выявлять и лечить больных трахомой, эта болезнь практически исчезла в Беларуси. Между тем прежде она была настолько распространена, что даже попала в поэму Изи Харика «На чужом пиру» о Беларуси ХІХ в.: «Там слепнут глаза от трахомы».

М. Дворжец; С. Дречин

Семён (Самуил) Дречин (1915–1993). Артист и балетмейстер, около 60 лет отдавший искусству, – один из основателей балета в Беларуси. Лауреат Госпремии СССР 1950 г., народный артист БССР с 1954 г. При этом Дречин не вступал в компартию.
Яков Зельдович (1914–1987). Уроженец Минска, академик, трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской (1957) и Государственной премии (четырежды!). Внес существенный вклад в теорию горения, детонации и ударных волн. В 1939–41 гг. вместе с Ю. Харитоном впервые провел расчет цепной реакции деления урана. В некоторых энциклопедиях называется «российским физиком», и в Москве (2014) появилась улица Зельдовича. В Минске пока лишь установлен бюст академика возле Института физики.

Я. Зельдович; С. Зорин

Семен (Шолом) Зорин (1902–1974). Уроженец Минска, до войны работал столяром, а затем, бежав из гетто, прославился как командир семейного партизанского отряда. Историк Василий Матох писал в 2008 г.: «В партизанском отряде №106 под командованием Семена Зорина находились в основном бывшие узники минского гетто. В его составе было 596 человек, из них 141 – в боевой группе. Хозяйственные группы еврейских семейных отрядов – портные, сапожники, пекари, медики, часовщики, ремонтники и др. специалисты – стали базой, обслуживавшей многие партизанские отряды». Один из членов того отряда Леонид Окунь говорил: «Семен Зорин был отличный командир, и только благодаря его уму и мужеству нас не раздавили каратели». Спасение нескольких сотен жизней – более чем весомая причина, чтобы дать улице благозвучное имя Зорина, но можно вспомнить, что минчанин проявил себя и как подрывник. Имел два ордена Отечественной Войны, орден Красной Звезды и партизанскую медаль.
Юлий Иргер (1897–1941). Слово «Беларускай энцыклапедыі»: «Белорусский ученый в области хирургии. Доктор медицинских наук (1928), профессор (1934). Заслуженный деятель науки БССР (1939). С 1934 в Минском медицинском институте, с 1932 одновременно руководитель Белорусского НИИ переливания крови». Очевидно, что сделал для минчан Ю. Иргер никак не меньше, чем первый российский нарком здравоохранения Н. Семашко, удостоенный «своей» улицы в нашем городе.

Ю. Иргер; М. Кроль

Михаил Кроль (1879–1939). По словам автора журнала «Здравоохранение» (2014), «белорусский учёный, организатор медицинского образования и медицинской печати». Родом из Минска, он получил европейское образование и успешно работал в Москве, но откликнулся на призыв белорусского правительства и в 1921 г. практически на «голом месте» создал в Минске медицинский факультет БГУ, став его первым деканом (с 1930 г. – первым ректором Белорусского медицинского института). С 1931 г. – академик, заслуженный деятель науки БССР. В 1939 г. был избран членом-корреспондентом АН СССР. В мединституте имя М. Б. Кроля увековечено, но почему бы не сделать его более известным на уровне города?
Лев (Лейб) Кулик (1908–1942). Главврач минской инфекционной больницы, расположенной на территории Минского гетто (до 1941 г. работал главврачом в Барановичах и Гродно). В 1941–42 гг. пытался организовать процесс лечения больных – что по тем временам само по себе было подвигом – и в то же время изо всех сил помогал подпольщикам, за что и был казнён гитлеровцами. О его роли в минском подполье можно прочесть в книгах Гирша Смоляра, которого Л. Кулик спас от смерти. В 2008 г. в Беларуси Л. Кулик был посмертно награждён медалью, а несколько позже на здании бывшей больницы, где он работал, появилась мемориальная доска (на ул. Кальварийской, 3а – без упоминания его имени), но всего этого явно недостаточно.

Л. Кулик и здание больницы, где сейчас детская музыкальная школа (доска видна между окнами слева от входа)

Моисей (Мойше) Кульбак (1896–1937). Классик еврейской литературы, один из самых популярных в мире писателей из Беларуси. Его роман «Зельменяне», где воспеты древний еврейский род и сам Минск, переиздаётся в ХХІ в. – через 80 лет после написания – и вызывает живую реакцию. Цитата из Ольги Бобковой: «Только в этом году услышала от Али С. об этом романе Кульбака. Нашла и прочитала. Счастливая. Автор заставил улыбнуться, похохотать, погрустить» (svaboda.org, 22.12.2012). Хороши и иные произведения М. К. – стихи, поэмы, пьеса «Бойтра», в 2014 г. опубликованная в журнале «Дзеяслоў» (перевод с идиша Феликса Хаймовича). Рожденный в Сморгони, Кульбак много лет жил в Минске, здесь же был арестован и расстрелян сталинцами. Реабилитирован при Хрущёве.

Сейчас, в 2020 г., я не настаиваю на том, чтобы в Минске появилась улица Мойше Кульбака. Увы, за год до своего ареста большой писатель помог «закопать» критика Хацкеля (Иехезкеля) Дунца (1897–1937). От имени Кульбака в газете «Літаратура і мастацтва» (10.09.1936) было опубликовано следующее: «Долгое время орудовал в еврейской советской литературе Дунец, и никто из писателей с него не сорвал маску. Характерно, что уже после того, как Дунца исключили из партии [1935 г.], Белгосиздат поручил ему перевод [на идиш] такой ответственной книги, как «Как закалялась сталь» Н. Островского. Понятно, что Дунец испортил эту книгу». Практические последствия это выступление имело: перевод книги Островского на идиш поручили Кульбаку. Поэтому я бы отдал предпочтение Зельманской улице (в честь героев романа)… или хотя бы Зельманскому переулку где-нибудь в районе Ляховки.

Иосиф Лангбард (1882–1951). О нем написано так много, что достаточно процитировать «Википедию»: «Заслуженный деятель искусств Белорусской ССР (1934), доктор архитектуры (с 1939). Один из выдающихся зодчих Европы XX века, чье художественное наследие оказало значительное влияние на развитие современной архитектуры. Его архитектурные работы в большой степени повлияли на формирование облика Минска и являются образцами белорусского зодчества». Впрочем, добавлю: Дом правительства, Дом офицеров, Театр оперы и балета – это всё его творения. Возле театра висит курьёзная мемориальная доска, где рядом стоят фамилии архитектора Лангбарда и президента Лукашенко, в ХХІ в. отдавшего распоряжение отреставрировать здание. Можно было бы переименовать в честь зодчего идущую к театру улицу Чичерина, тем более что вклад ленинского наркома иностранных дел в жизнь Минска неочевиден, а кроме того, в столице Беларуси несколько лет назад появилась улица Чичурина (созвучие названий может привести к путанице, если уже не приводит).

И. Лангбард

Осип (Иосиф) Лунц (1842–1930), терапевт, ученый, основатель в Минске системы противотуберкулезной помощи, председатель Общества минских врачей (1879–1883), инициатор первого в Беларуси детского санатория для больных туберкулёзом (1898), один из организаторов Белгосуниверситета (1921). Считается также, что Хоральная синагога – нынешний Национальный драматический театр им. Горького на ул. Володарского – построена по инициативе О. Лунца. Подробная статья о нём и его потомках – здесь.
Абрам Михельсон (1902–1971). Уроженец Минска, где трагически погиб от руки пациента. А. Михельсон был учеником Ю. Иргера, тоже доктором медицинских наук и профессором. Далее уместно процитировать сайт Белорусской медицинской академии последипломного образования (belmapo.by): «В 1958 г. организовано научное общество урологов Белоруссии, председателем которого являлся до 1970 г. С 1959 по 1969 гг. — главный уролог министерства здравоохранения БССР. В 1968 г. присвоено звание Заслуженного деятеля науки БССР». Описал «симптом Михельсона», разработал уникальные методики лечения.

А. Михельсон; А. Печерский

Александр Печерский (1909–1990). Уроженец Кременчуга, офицер Красной Армии, попавший в плен. Некоторое время содержался в минском «рабочем лагере» СС. А. Печерский известен во всем мире благодаря восстанию, организованном им вместе с другими узниками в лагере смерти Собибор (1943 г.). Многим из них удалось выжить после побега. Сам Печерский воевал в партизанском отряде на территории Беларуси; таким образом, имеются и формальные основания, чтобы назвать его именем столичную улицу. Кстати, улицы Печерского уже имеются не только в Кременчуге и Ростове-на-Дону, но и в израильском Цфате, где герой никогда не бывал.

Г. Пласков

Григорий Пласков (1898–1972). Уроженец Минска, выдающийся военачальник. Сам маршал Жуков ходатайствовал, чтобы генерал-лейтенанту артиллерии Пласкову присвоили звание Героя Советского Союза, но не сложилось… Как писал кандидат исторических наук Борис Долготович в «Вечернем Минске»: «В январе 1919-го Григорий Пласков начал службу в артиллерии и остался верен ей в течение 45 лет… был пять раз ранен, причем один раз настолько тяжело, что не только мог, но и не должен был возвращаться на фронт. Но генерал Пласков вернулся в строй, к своим боевым друзьям, даже не дождавшись полного излечения ран».
Соломон Розенталь (1890–1955). Уроженец Вильно, однако жил в Минске в конце 1900-х, в 1921–1931 гг., бывал у нас и в первой половине 1950-х гг. (похоронен в Ленинграде). Доктор медицинских наук, профессор, в своё время – один из самых авторитетных в СССР венерологов и дерматологов. Разработал множество методик лечения, которые во время войны очень пригодились при лечении раненых. Заведовал клиникой кожных болезней в БГУ, его многочисленные книги выходили и на белорусском языке. Придумал «жидкость Розенталя». «С. К. Розенталь с учениками разработал весьма эффективное лекарственное средство для лечения ран, жирной себореи и алопеции, не утратившее своего значения до настоящего времени», – писали специалисты с pharmjournal.ru в 2013 г. Прославился С. Розенталь также тем, что был первым чемпионом Беларуси по шахматам (в 1924 и 1925 гг.), хотя звание мастера спорта получил уже в Ленинграде (1934).

Л. Шапиро

Лев Шапиро (1864–1932). Цитирую некролог по изданию «Новый хирургический архив» (№ 3, 1932 г.): «12 января 1932 г. в Минске умер 68 лет от роду Л.Н. Шапиро – один из основоположников хирургии в Минске. По окончании Дерптского университета он проработал два года в Москве, в лечебнице “Кни”, а затем с 1890 г. работал в Минске. Здесь он имел свою хирургическую лечебницу; пользуясь большой популярностью среди местного населения и далеко за пределами Минска, он немало способствовал популяризации хирургии в Белоруссии. С 1900 по 1914 год заведовал хирургическим отделением Минской еврейской больницы, работал хирургом во время войны… Умер Лев Наумович от сердечного поражения, внезапно, во время лечения больного, работая до самого последнего момента своей жизни». Известен Л. Шапиро и как основатель первой на территории Беларуси школы по подготовке зубных врачей (1907).
Федор Шедлецкий (1924–1988). В некоторых источниках называется «первым партизаном из Минского гетто». Израильский историк д-р Ицхак Арад в книге «Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне» писал о нём так: «Связь между подпольем Минского гетто и 208-м партизанским отрядом была установлена благодаря Феде Шедлецкому, появившемуся в гетто по заданию Сергеева, чтобы попросить юденрат помочь партизанскому отряду с одеждой и медикаментами. Деятель подполья Григорий Смоляр, встречавшийся с Шедлецким, обещал отправить партизанам помощь и предложил переправить к ним подпольщиков из гетто. В начале 1942 г. Шедлецкий вновь пришел в гетто с ответом от Сергеева, который согласился принимать евреев с условием, что они будут вооружены и снабжены медикаментами. Результатом этих контактов стал уход из гетто в феврале 1942 г. трёх групп общим числом 50 человек, в основном бывших военных. Шедлецкий взял на себя обязанности проводника». Уточнил сведения И. Арада в 2017 г. Феликс Хаймович – писатель, сын Бориса Хаймовича (одного из организаторов подполья в Минском гетто): «Федю Шедлецкого я знал лично, и достаточно близко: он дружил с моим отцом, а дружба эта началась в августе 1941 года в Минском гетто. Федя был связным отца. Не Сергеев направил его в гетто, а Исай Казинец направил его в лес на поиски партизан, чтобы выводить в лес людей из гетто. Казинец его связал и с Кабушкиным (Жаном), который, кстати, не один раз ночевал в доме, служившим штабом папиной подпольной группы. Немцы его искали, но им и в голову не могло придти, что “партизанский бандит“ прячется в гетто. Так что не Сергеев вышел на Шедлецкого, а Шедлецкий на отряды Сергеева и Покровского, действовавшие вместе. В партизаны Федя перешёл вместе со всей папиной группой, которую он и Миша Рудицер (обоим было по 17 лет) и выводили в лес. Первым же партизаном из Минского гетто считали не Федю, а моего отца. В книге Смоляра “Мстители гетто”, вышедшей в издательстве “Дер эмес” в 1947 году, раздел, посвящённый моему отцу, так и назывался: “Первый партизан из Минского гетто“».

Фото из книги Г. Смоляра. Справа налево: сидят А. Релькин и Ф. Шедлецкий, стоят Г. Гордон и Б. Хаймович

Фактически, начиная с осени 1941 г., Ф. Шедлецкий вместе со своими товарищами спас десятки узников гетто. В партизанском отряде он командовал разведгруппой, был награждён медалями «За Отвагу» и «Партизану Отечественной войны I степени». Возможно, влияние на дух людей имело даже большее значение, чем ратные подвиги: «Его смелость, его осознанное решение – никогда не носить жёлтую звезду на одежде, его уверенность в победе, были подобны глотку свежего воздуха» – об этом в 1994 г. рассказывал бывший узник Минского гетто Евсей Залан.

* * *

Конечно, наивно надеяться, что все названные фамилии найдут своё место на карте Минска, но тем, кто претендует на звание «общественных», а тем более политических деятелей, не помешало бы иметь такой список под рукой. Oбращения же «простых смертных» топонимическая комиссия при горисполкоме, как правило, игнорирует.

В списке – несколько врачей, и это неспроста. Считаю, что их труд недооценен в названиях столичных улиц, проспектов и переулков. Сейчас, во время эпидемии COVID-19, это ещё более очевидно, чем 5 лет назад.

Нужна в столице Беларуси и улица (проспект? площадь?) «Праведников народов мира», а лучше просто Праведников. Между прочим, готов согласиться со многими идеями, высказанными еще в 1993 г. художником Маем Данцигом в открытом письме к белорусскому правительству: тогдашний председатель объединения еврейской культуры имени Изи Харика предлагал, в частности, вернуть название «Еврейская» улице Коллекторной. «Не возвращено историческое название улице Еврейской в Минске. Этот вопрос остается нерешённым, несмотря на то, что все остальные улицы этой части города получили свои исконные названия», – говорил президент Всемирной ассоциации белорусских евреев Яков Гутман в речи перед депутатами Верховного Совета Беларуси (20.10.1994). Полный текст его выступления на белорусском можно прочесть здесь

Я бы приветствовал появление в Минске улицы Трёх Подпольщиков (Маши Брускиной, Кирилла Труса и Володи Щербацевича, публично казнённых нацистами 26 октября 1941 г. за связь с подпольем). О том, что неэтично было бы называть улицу в честь одной М. Брускиной – а такие предложения звучали – уже приходилось писать («Мы яшчэ тут!», № 32, 2007).

Кроме того, заслуживает внимания идея с улицей Владимира Высоцкого. Замечательный певец и актер (1938–1980) не раз приезжал в Беларусь, снимался у нас в кино и выступал с концертами. Его творчество до сих пор почитается самыми разными людьми, некоторые песни переводились на белорусский язык (например, Михасём Булавацким) и иврит (например, Михаилом Голдовским)… Присвоение улице его имени стало бы, между прочим, знаком покаяния за бестактность небезызвестного Пал-Изотыча, утверждавшего, что Высоцкий в Минске «потерпел фиаско», что его «обвели вокруг пальца» (см. подробнее: «Знамя юности» 23.03.1980 и здесь).

Подготовил Вольф Рубинчик,

политолог, член Союза белорусских писателей

wrubinchyk[at]gmail.com

Первая публикация – 18 мая 2015 года. Пять лет спустя вниманию читателей предлагается исправленный и дополненный вариант. Фото взяты из открытых источников.

Опубликовано 18.05.2020 19:29

Отклик

“Если быть объективным, в нынешней реальности шансы на свою улицу имеют только Лангбард и Зельдович” (Вадим Зеленков, краевед, г. Минск). Оказывается, В. З. (под ником “Минчанин”) обращался к властям с предложением об улице Лангбарда ещё 20 сентября 2007 г.

Сегодня, 19.05.2020, историк Иван Сацукевич, который входит в “топонимическую” комиссию при горисполкоме, ответил г-ну Зеленкову так: “Попробуем реализовать в ближайший год, главное, чтобы была новая большая улица – с этим из-за запрета на освоение ценных сельскохозяйственных земель проблемы” (пер. с бел.). Ура?

Добавлено 19.05.2020 14:14

***

Спрашивали – отвечаю

Об инициативе «улица имени Зиссера». Появилась интернет-петиция, где Ю. А. Зиссер (1960–2020) представлен так: «Меценат, общественный деятель, предприниматель, основатель портала TUT.BY, активный участник стартап-движения в стране, ментор, инвестор. Человек, не афишировавший свои подарки, но сделавший огромный вклад в сохранение и развитие белорусской культуры, национальной идеи и самоидентификации» (c 18.05.2020 она собрала почти 4000 подписей). В газете «Новы час» вижу и статью-обоснование.

Всегда радует общественная активность, которая идёт «снизу», не сопровождаясь угрозами и насилием. Бесспорно, Ю. Зиссер был заметным деятелем в Беларуси начала ХХI века, но… Вот в соседней России был принят закон, по которому «назвать улицу в честь умершего человека можно не ранее, чем через 10 лет после его смерти». Впрочем, правило не без исключений; улица Солженицына появилась в Москве уже через несколько месяцев после смерти писателя.

В законе РБ «О наименованиях географических объектов» сказано: «Географическим объектам могут присваиваться наименования в ознаменование исторических событий, а также имена лиц, имеющих заслуги перед государством и обществом». Российский «лаг» не предусмотрен; запрещается лишь прижизненное увековечение заслуженных людей в названиях географических объектов. Теоретически улица (или площадь, проезд, переулок…) могла бы получить имя Зиссера хоть завтра. Нужно ли?..

Имею основания сомневаться в том, что успешный предприниматель был велик во всех своих «ипостасях», перечисленных в петиции. Должно пройти несколько лет (возможно, пять), чтобы оценить влияние Юрия Зиссера на развитие Минска и Беларуси. Пока суд да дело, наследники долларового миллионера могли бы учредить мемориальную стипендию для молодых талантов. И/или выпустить о Ю. Зиссере книгу, благо многие вспоминают о нём.

В ближайшее время не собираюсь выступать ни «за», ни «против» предложения «назвать улицу города, чтобы быть благодарным за всё, что он сделал для страны», поддержанного, в частности, дочерью Ю. Зиссера Евгенией. Но если бы пришлось выбирать, я предпочёл бы видеть в родном городе всё-таки улицу Иосифа Лангбарда или, к примеру, Соломона Розенталя, чьи труды не забыты и спустя десятилетия после смерти авторов.

После выхода «Великолепной двадцатки» художник Андрей Дубинин напомнил о замечательном минском докторе Сергее Урванцове (1863–1937), инициаторе создания в городе «скорой помощи», не отмеченном, однако, в городской топонимике. Разумеется, я двумя руками «за» улицу (или даже проспект) Урванцова.

В. Рубинчик, г. Минск

20.05.2020

Опубликовано 20.05.2020 13:33

* * *

Уход Ю. Зиссера в мир лучший опять всколыхнул тему увековечения памяти людей, оставивших заметный след в истории города и общества.

В. Рубинчик подмечает про закон соседней Российской Федерации, что «назвать улицу в честь умершего человека можно не ранее, чем через 10 лет после его смерти». Мне на ум приходят воспоминания о смерти Папы Иоанна Павла ІІ (в то время я как раз был в Италии). Традиционно для горячих итальянцев, сразу поднялась кампания «Santo subito» – то есть требование объявить главного иерарха католического мира святым без предварительных процедур (то же случилось по смерти падре Пио, знаменитого францисканского монаха). На такие случаи католическая церковь за свою долгую историю выработала механизм – процедура рассмотрения и утверждения человека в статусе официально признанного святого может быть не ранее пяти лет после его смерти. Страсти утихают, свежесть утраты проходит, и сам человек может быть оценен в некоей исторической перспективе. Видимо, опыт сгоряча утверждённых персон не всегда проходил испытание временем.

Думаю, это применимо и в нашем случае.

В материале В. Рубинчика я выделил бы среди несомненно достойных фигур несколько моментов, отозвавшихся во мне лично. Безусловно, это улица (или переулок) Зельманцев (у автора Зельманская), также историческая Еврейская улица и улица Трёх подпольщиков.

Андрей Дубинин, г. Минск

20.05.2020 22:54

ПОСЛЕДНИЙ ДИКТАТОР ЕВРОПЫ?

Марк Котлярский

Последний диктатор Европы

«Как и в далеком 1918 году, белорусской демократической оппозиции сегодня не хватает международной солидарности: к сожалению, Запад сделал ставку на «прагматичное» сотрудничество с диктатором Лукашенко», — сказала в беседе с «Деталями» Наталья Радина (на снимке), главный редактор сайта «Хартия-97».

С начала 90-х в Беларуси ежегодно отмечают День воли. Это неофициальный праздник в честь установления 25 марта 1918 года независимости БНР – Белорусской народной республики. В оппозиции говорят, что при Лукашенко этот праздник попал в разряд неугодных, а участников акций нередко задерживала милиция – хотя и сейчас, более ста лет спустя, независимость их страны все еще нуждается в защите.

— Известно, что БНР просуществовала в первозданном виде недолго. Был ли у Беларуси свой, альтернативный путь развития без включения в состав СССР?

— Беларусь всегда была частью Европы, исторически являясь правопреемницей великого княжества литовского: вся территория нашей страны входила в состав этого, одного из самых могущественных и прогрессивных европейских государств. Великие князья великого княжества литовского имели белорусское происхождение, а его знаменитый Статут (конституция) был написан на старобелорусском языке, так как большинство жителей княжества были славянами.

В средневековой традиции наше государство называлось Великим княжеством Литовским, или Литвой, самоназвание местного населения было литвины. Впоследствии территория Беларуси стала равноправной частью Речи Посполитой двух народов — конфедерации Королевства Польского и Великого княжества Литовского. А в 18 веке, в результате трех разделов Речи Посполитой, Беларусь вошла в состав Российской империи.

В Великом княжестве на протяжении столетий мирно уживались многие народы, предки современных литовцев, белорусов, поляков, а также евреи и татары. Со второй половины 19 века в процессе поиска национальной самоидентификации часть интеллигенции стала использовать самоназвание белорусы. Оно и было закреплено для территории всей страны в период национального возрождения, в начале 20 века, когда была провозглашена Белорусская Народная Республика. Люди, объявившие о независимости Беларуси в тяжелейших условиях 1918 года, когда на территорию страны претендовали Германия, Польша и СССР, вписаны героями в ее историю.

К сожалению, у молодого государства не оказалось сильных союзников, готовых помочь ей отстоять независимость, и Беларусь была поделена между Советской Россией и Польшей. Позднее большевики позволили создать БССР, в которой в конце 1920-х годов было четыре государственных языка: белорусский, русский, польский и идиш. Окончательно границы и состав населения современной Беларуси сформировались после Второй мировой войны, в которой белорусы потеряли от четверти до трети своих граждан. Более миллиона из них были евреями.

В 1991 году страна вновь получила суверенитет, однако процесс национального возрождения и в этот раз был коротким — на этот раз из-за прихода в 1994 году к власти Александра Лукашенко.

Диктатор сразу перешел на содержание Кремля. 25 лет его репрессивный режим существует за счет российских энергоресурсов и кредитов. И сегодня мы имеем «союзное государство» с Россией, соглашение с РФ о совместном обеспечении региональной безопасности в военной сфере, единую систему противовоздушной обороны, региональную группировку войск Беларуси и России. То есть в политическом, военном, экономическом плане Лукашенко поставил Беларусь в абсолютную зависимость от Кремля.

Однако я убеждена, что мы перевернем и эту позорную страницу нашей истории, и вернемся туда, где были изначально — в Европу, став нормальным, цивилизованным и демократическим государством.

— 10 ноября 1997 года была провозглашена декларация «Хартия’97», позднее давшая название и вашему интернет-порталу. В ее тексте отражались проблемы русификации, которую поддерживает Лукашенко, разрушение национальной культуры, а также указывалось на нарушение конституции Республики Беларусь. С тех пор прошло более двадцати лет. Ситуация не изменилась?

— Да, на протяжении 25 лет своего правления Лукашенко сознательно разрушал белорусскую историю, культуру, язык. Почему он это делал? В собственных интересах и по заказу из Кремля. Российские ресурсы закачивались в Беларусь исключительно для того, чтобы удерживать ее в сфере своего влияния, поэтому Кремлю была нужна национально обезличенная, максимально связанная с ней не только в политическом, военном и экономическом, но и в культурном и языковом плане страна.

Лукашенко и самого страшат национально сознательные граждане, потому что это подразумевает самостоятельность вначале в суждениях, потом — в действиях. Придя к власти, диктатор уничтожил все устои демократического государства: власть сосредоточена в руках одного человека, парламент марионеточный, отсутствуют независимая судебная система, свобода слова, свобода собраний и ассоциаций, фальсифицируются результаты выборов и референдумов, под «крышей» диктатора процветают коррупция и чиновничий произвол.

Однако все эти годы белорусы боролись за свободу. В ответ на наглую фальсификацию выборов в стране проходили мощные акции протеста, на которые выходили 50-100 тысяч человек. И это — в условиях, когда невозможно объявить о проведении акции по телевидению или радио, когда у оппозиции отсутствует доступ к государственным СМИ, когда людей могут арестовать даже за листовки и наклейки. Тысячи человек прошли за эти годы через тюрьмы, многие потеряли здоровье или умерли после избиений и издевательств, многие эмигрировали. Но воля к свободе жива, и люди продолжают действовать даже в таких трудных условиях.

Тут я вам должна обязательно назвать одну цифру. Я ее всегда называю, когда слышу упреки в адрес белорусов: почему, мол, они не организуют Майдан, как украинцы? В Беларуси на 100 тысяч населения приходится более 1400 сотрудников милиции. Это в семь раз больше –представьте! — чем было в Советском Союзе. И это я говорю только о милиционерах, не считая многочисленных сотрудников спецслужб.

— Есть ли в Беларуси оппозиция?

— Настоящая оппозиция продолжает бороться. В стране действует Белорусский Национальный Конгресс, который объединил минские и региональные организации демократических сил.

Есть по-настоящему сильные политические лидеры. Например, председатель белорусской социал-демократической «Громады» Николай Статкевич, который за свои политические взгляды провел в тюрьме 8 лет; один из лидеров гражданской кампании «Европейская Беларусь» Евгений Афнагель, имеющий огромный опыт создания массовых молодежных движений; бесстрашный лидер рабочих Геннадий Федынич, который продолжает свое дело, несмотря на уголовное преследование; один из лидеров уличных протестов — сопредседатель партии «Белорусская христианская демократия» Павел Северинец; одним из лидеров Национального Конгресса является известный белорусский поэт Владимир Некляев; в эмиграции активно действует бывший кандидат в президенты и бывший замминистра иностранных дел Беларуси Андрей Санников. Достойных людей очень много. И на волне новых протестов и в Минске, и в регионах постоянно появляются новые лидеры.

«Хартия-97» уже 20 лет ежегодно вручает Национальную премию за защиту прав человека нескольким лауреатам, главным образом — в номинации «За личное мужество». Так вот, все эти годы у нас никогда не было недостатка в лауреатах. Наоборот, переживаешь, что не всех героев года можно наградить.

Так что потенциал у народа огромный, энергия есть, и я уверена, что она прорвет хиреющую плотину диктатуры.

— Как бы вы охарактеризовали существующий сегодня в Беларуси строй с политической и экономической точки зрения?

— Колхозная, паразитирующая на российских нефти, газе и кредитах, диктатура. К тому же, к сведению читателей из Израиля, диктатура с антисемитским душком. Буквально сегодня, когда мы с вами говорим, Лукашенко сравнил коровники в белорусском городе Шклове с Освенцимом. До этого много шума наделали его заявления, что «евреи превратили Бобруйск в свинарник», что Трампа окружили «хитрые евреи», что «не все плохое было в Германии при известном Адольфе Гитлере», что «немецкий порядок формировался веками, а при Гитлере это формирование достигло наивысшей точки».

В Беларуси, где до Второй мировой войны во многих городах больше половины жителей были евреями, ничего не делается для сохранения еврейской истории. Старинные еврейские кладбища разрушаются, памятники постоянно оскверняются антисемитскими надписями, в бывших синагогах по-прежнему размещаются административные учреждения. Недавно в Бресте нашли останки около 1000 узников гетто — но даже не прекратили строительство домов в районе захоронения…

Ничего не делается и для сохранения памяти о минском гетто, через которое прошли более 100 тысяч евреев, а ведь именно здесь борьба еврейского народа тесно связалась с белорусским партизанским движением. Как известно, в этом гетто было мощное подполье, которое смогло спасти от гибели и вывести в партизанские отряды порядка 5000 человек. Борьба узников минского гетто и сегодня вдохновляет белорусских борцов с диктатурой Лукашенко.

Я сейчас вынуждена жить и работать в Варшаве, и мне есть с чем сравнивать. Музеи, монументы, памятные доски с напоминанием о Варшавском гетто здесь встречаются на каждом шагу. В Минске же территория гетто, которая охватывает центр города, даже не обозначена хотя бы линиями на асфальте.

К тому же, думаю, стоит напомнить о существовании данных о том, что в свое время Лукашенко поставлял оружие палестинцам, имеет близкие, дружеские отношения с сирийским диктатором Асадом и называет Иран «стратегическим партнером».

Мне кажется, после этого ни у политиков, ни у бизнесменов Израиля не должно остаться сомнений относительно сути белорусского режима. Тем не менее, в погоне за сиюминутной выгодой некоторые из них продолжают иметь дело с последним диктатором Европы.

— Беларусь находится на 62 месте по уровню свободы в интернете. Ваш сайт неоднократно подвергался блокировке. Каким еще образом осуществляется давление на прессу? Существуют ли какие-то оппозиционные СМИ на территории самой республики?

— Ну, наш сайт не только пытаются блокировать. В 2010 году был убит основатель Charter97.org Олег Бебенин. А через три месяца после его гибели меня бросили в тюрьму КГБ по уголовному обвинению в организации массовых беспорядков, большинство журналистов подвергли арестам, офис в Минске неоднократно громили и конфисковывали всю технику. В общем, сделали все, чтобы выжить нас из страны, и сегодня часть редакции работает в Варшаве, а часть подпольно в Минске.

Немногочисленные независимые медиа, выжившие после репрессий, массовых закрытий и принудительных банкротств, сегодня работают в Беларуси в условиях давления и шантажа со стороны спецслужб. Понятное дело, что в связи с этим они ограничены в своих возможностях объективно освещать происходящее в стране.

Помимо репрессий, власти используют в отношении независимых СМИ тактику финансового удушения. В переговорах с западными государствами белорусские чиновники требуют прекратить поддерживать независимые медиа и демократическую оппозицию. И сегодня мы видим, что западные функционеры поддаются на шантаж — бизнес-интересы оказываются сильнее ценностей. Многие фонды в поддержку демократии следуют стратегии своих государств, ориентированных на сотрудничество с диктатором, и прекращают поддерживать те организации, которые позволят себе критику режима Лукашенко.

Из-за этого «Хартия-97», после 20 лет работы и с миллионами читателей, сегодня оказалась на грани закрытия. Поддержка со стороны западных фондов сократилась во много раз. Мы взываем к солидарности и ищем людей и организации, которым важны ценности свободы и демократии, и которые понимают, что только свободная и демократическая Беларусь может стать настоящим партнером в международных отношениях.

— В одном из интервью на вашем сайте украинский политолог заявил, что Лукашенко может в ближайшее время потерять власть. Это заявление чем-то мотивировано?

— Сегодня Лукашенко ненавидит 80 процентов населения. Никакой поддержки у него нет — ни в сельской местности, ни в городах.

Представьте себе: в сравнительно небольшой стране правит диктатор, который десятки лет обещает людям зарплату в 500 долларов. Но реальная зарплата только падает, и сегодня составляет 150-300 долларов, при том, что цены здесь выше, чем в соседних Польше и Литве. Убыточные предприятия закрываются или переходят на трехдневный режим работы. Устроиться некуда даже за эти копейки. Пенсионерам вообще хоть умирай, потому что у многих пенсии едва хватает, чтобы оплатить коммунальные платежи. Больше миллиона белорусов вынуждены были уехать на заработки в Россию и в Европу.

И на этом фоне Лукашенко принимает декрет о тунеядцах, — привет из совкового прошлого! — согласно которому безработные не имеют права на субсидии в оплате коммунальных платежей, бесплатную медицину и образование. Тот же, кто работает за рубежом, — между прочим, белорусов в Израиле это тоже касается, — обязан представить в специально созданные «тунеядские» комиссии, которые в народе уже прозвали сталинскими «тройками», справку с места работы за границей.

Во всех странах безработных поддерживают пособиями и отправляют на курсы переквалификации, у нас же — добивают окончательно и пускают по миру. Пособие по безработице в Беларуси составляет 15 долларов, и выплачивается очень недолго. А если безработный не стал на «путь исправления», его могут направить в «лечебно-трудовой профилакторий», где в рабских условиях сейчас содержатся 20 тысяч человек. Те, кто жил в СССР, помнят, что эти ЛТП, по сути, являются трудовыми лагерями.

Помимо этого, чтобы держать людей в повиновении, в Беларуси действует контрактная система: договор с работником заключается всего на один год и расторгается при малейшем недовольстве начальства.

Так о какой народной любви к диктатору можно вообще говорить? Люди больше не связывают с Лукашенко никаких надежд. Есть только ненависть, которую сегодня пытаются подавить репрессиями. Однако сами знаете, что происходит, если сжать пружину или попытаться плотно закрыть крышкой кипящий котел.

— Насколько оправдано предположение, что президент Беларуси маневрирует в сторону Запада, и отношения с Россией в последнее время его не очень устраивают?

— Никакого маневрирования в сторону Запада нет. О нем можно было бы говорить, если бы в стране проводились хоть какие-то политические или экономические реформы.

Лукашенко, безусловно, осознает, что попал в собственноручно созданную ловушку. Это Кремль сегодня не устраивает формула отношений, по которой диктатор жил все 25 лет: дешевые нефть и газ в обмен на поцелуи. От него сегодня требуют серьезных уступок и в экономическом, и в политическом плане.

Сегодня много говорится о намерении Путина продлить срок своего правления, возглавив «союзное государство» России и Беларуси. В этом случае стране грозит полная потеря независимости. Уничтожая независимые СМИ в стране, диктатор расчистил поле для агрессивной российской пропаганды, и, к моему ужасу, Путин сегодня — самый популярный политик в Беларуси. Поскольку он сегодня вещает из каждого утюга, а о демократических оппонентах Лукашенко пишут только немногие независимые медиа. В этой ситуации тем более важно поддерживать белорусские СМИ, которые стоят на принципах независимости и демократии.

— Нарастает ли в Беларуси протест и насколько сильна эта тенденция?

— Беларусь накануне социального взрыва. В 2017 году в Беларуси прошли стихийные акции протеста в связи с принятием декрета о тунеядцах. Тогда протесты охватили так много городов, что подобного в стране не было со времен перестройки. Я внимательно следила онлайн за этими акциями: главным образом, на них звучали даже не требования отменить скандальный декрет — народ требовал немедленной отставки Лукашенко. Причем все: от молодежи до бабушек-пенсионерок. Тогда диктатору удалось подавить демонстрации, введя в День воли, 25 марта 2017 года, войска в Минск.

В том, что протесты повторятся, но в значительно большем масштабе, я не сомневаюсь.

— Есть ли какие-то данные о том, в каком состоянии находится сегодня белорусская экономика?

— Стагнирует. Помощь со стороны России значительно уменьшилась, а это значит, что не реформированная, старая, еще советская система начинает быстро разваливаться. Предприятия закрываются или работают «на склад», субсидируемые из бюджета и банками — в принудительном порядке. Колхозы глубоко убыточны. О крайне низких зарплатах, безработице и массовой эмиграции рабочей силы из страны я уже рассказывала.

Несуществующее лукашенковское экономическое «чудо», надуваемое деньгами от продажи нефтепродуктов из дешевой российской нефти и калийных удобрений, которыми щедры белорусские недры, лопнуло. И прежней халявы больше не будет: Россия развязала войну в Украине, ведет военную операцию в Сирии, цены на нефть упали, введены международные санкции, ее собственная экономика в кризисе.

— Каков ваш прогноз развития ситуации в Беларуси на ближайшее время?

— Скоро в Беларуси начнутся президентская и парламентская кампании. Понятно, что в честный подсчет голосов при Лукашенко никто не верит. Но эти процессы всегда политизируют общество. И я думаю, что Беларусь ждет непростое, но интересное время. Все зависит от мужества и силы духа самих белорусов, а также от солидарности с нашей страной ее настоящих друзей.

Марк Котлярский, «Детали».

Источник

Комментарий политолога

Главный редактор «Хартии-97» рисует «широкими мазками», и многое из сказанного ею нужно фильтровать. Далее – «фактчекинг» без претензий на полноту.

Сразу же напрягла манипуляция с количеством погибших во Вторую мировую белорусских евреев: якобы «более миллиона». Точное число уже вряд ли кто-то назовёт, но серьёзные исследователи пишут, что погибло около 700 тысяч наших предков.

«В политическом, военном, экономическом плане Лукашенко поставил Беларусь в абсолютную зависимость от Кремля». Зависимость от России во всех названных планах – а также, что немаловажно, в психологическом – существовала и в первые годы бытия Республики Беларусь (1991–1994 гг.). В частности, вступление в Организацию Договора о коллективной безопасности, предполагающее сближение позиций с РФ, произошло в 1993 г. – при «старом» Верховном Совете, и документ о вступлении подписал С. Шушкевич. Правительство РБ в то время, как следует из мемуаров премьер-министра В. Кебича, активно добивалось введения общей с Россией валюты.

За без малого 25 лет правления Лукашенко не раз уступал требованиям с Востока, и всё-таки в Беларуси сохраняется собственная финансовая система, вооружённые силы, государственная символика, многие иные атрибуты независимости. К тому же выросло новое поколение, которое не страдает «москвоцентризмом», о чём писал уже. Сознательно оно воспитывалось или нет, страшат Лукашенко «национально сознательные граждане» или не очень, но об «абсолютной зависимости от Кремля» в 2019 г. не может быть и речи.

Брезгливо относясь к нелепым и безвкусным высказываниям, я просто не понимаю, в чём антисемитский душок от сравнения коровника в Шкловском районе с Освенцимом. Проблем с еврейским наследием в Беларуси очень много, но не рискнул бы утверждать, что в стране «ничего не делается для сохранения еврейской истории» – кое-что делается, иногда и при помощи чиновников.

До сих пор вспоминаю общение с теми, кто восстанавливал еврейское кладбище в Камаях (2012 г.). Не уверен, что обведение территории Минского гетто «линиями на асфальте» – лучший способ увековечивания памяти; «Историческая мастерская», открытая в Минске 16 лет назад, во всяком случае, не хуже. Что же касается знаков и досок, то многие из них появились именно «при Лукашенко» (некоторые фото см. на сайте Би-би-си, да и в Википедии).

«Сегодня Лукашенко ненавидит 80 процентов населения. Никакой поддержки у него нет — ни в сельской местности, ни в городах», – опять-таки, привет из параллельной реальности. Мне, человеку шахмат, всегда казалось аксиомой, что силы противника нужно оценивать трезво… Тех, кто «ненавидит», абсолютное меньшинство; тех, кто рьяно поддерживает – тоже, а большинство жителей Беларуси колеблется и не делает резких движений. Взять рядовых пенсионеров: они ворчат, но добреют к власти после каждого повышения пенсий (нередко сталкивался с этим во время работы в почтовом отделении).

«Путин сегодня — самый популярный политик в Беларуси». Ну, разве что по версии варшавского офиса «Хартии-97»… С таким же успехом можно рассуждать о популярности Дональда Трампа, которому ряд жителей Гомельщины и Могилёвщины даже отправили просьбу о помощи.

Всё-таки я вижу в появлении на сайте «Детали» беседы М. Котлярского с Н. Радиной положительный момент: похоже, израильские СМИ перестали «класть яйца в одну корзину». Теперь они – а значит, и их влиятельные читатели – интересуются не только «витриной» (тем, что предлагает посольство РБ в Тель-Авиве), но и альтернативными взглядами. О чём говорит и недавняя публикация Б. Ентина «Евреи БНР».

Вольф Рубинчик, г. Минск

wrubinchyk[at]gmail.com

28.03.2019

Опубликовано 28.03.2019 14:17

У Гродне – выстава пра Трасцянец

(перевод с белорусского под оригиналом)

Выстава пра Трасцянец у харальнай сінагозе Гародні

У Гародні адкрылася выстава, што распавядае пра памяць і гісторыю самага вялікага лагера смерці ў Беларусі – «Трасцянец». На вялікіх планшэтах, што месцяцца ў вялікай зале гарадзенскай харальнай сінагогі, паказана жахлівая гісторыя стварэння лагераў смерці, а таксама гісторыя простых людзей, што трапілі ў такія месцы.

Пра выставу і яе ролю для сучаснага пакалення распавядае старшыня гарадзенскай габрэйскай абшчыны Барыс Квяткоўскі:

— Крышачку здольнае яшчэ раз узняць цікавасць да тэмы той велізарнай трагедыі, што здарылася на беларускай зямлі, трагедыя, якая закранула не толькі габрэйскі народ, але і ўсе народы, што жывуць на Беларусі, бо гнабілі ўсіх без разбору. У адпаведнасці з ідэалогіяй Гітлера першымі знішчэнню падлягалі лішнія нацыі, а такімі яны лічылі цыганоў, габрэяў, а наступнымі ў чарзе былі б расейцы, беларусы, украінцы і палякі — усе.

Стваральнік выставы, прадстаўнік гістарычнай майстэрні [імя] Леаніда Левіна Аляксандр Далгоўскі лічыць, што гэта выстава вельмі знакавая для беларускай гісторыі.

— Асаблівасць гэтай выставы ў тым, што ўпершыню нямецкія, аўстрыйскія, чэшскія, беларускія гісторыкі, прадстаўнікі музеяў сабраліся і сфармавалі агульны погляд на буйнейшае месца знішчэння на тэрыторыі былога СССР, а менавіта — Трасцянец. Сфармавалі свае гістарычныя погляды і запісалі гэта на нямецкай, расейскай, беларускай мове адзін у адзін. То бок, змест выставы аднолькавы на ўсіх мовах.

Па словах арганізатараў выставы, экспазіцыя будзе цікавая не толькі жыхарам Гародні, але і школьнікам і студэнтам, што вывучаюць гісторыю Беларусі. На адкрыццё экспазіцыі завіталі прадстаўнікі консульства Польшчы і Нямеччыны, а таксама вялікая колькасць школьнікаў з Гарадзенскай гімназіі №1.

Беларускае Радыё Рацыя, Гародня (16.05.2017)

***

Выставка о Тростенце в хоральной синагоге Гродно

В Гродно открылась выставка, повествующая о памяти и истории самого крупного лагеря смерти в Беларуси – «Тростенец». На больших планшетах, размещенных в большом зале гродненской хоральной синагоги, показана жуткая история создания лагерей смерти, а также история простых людзей, попавших в такие места.

О выставке и ее роли для современного поколения рассказывает председатель гродненской еврейской общины Борис Квятковский (цит. по аудиозаписи – belisrael.info):

– [Мероприятие] немножечко способное поднять интерес ещё раз к теме той огромной трагедии, которая случилась на белорусской земле, трагедии, которая коснулась не только еврейского народа, а и всех народов, проживающих на территории Беларуси, в силу того хотя бы, что гнобили всех подряд. В соответствии с идеологией, которую проводил Гитлер, первыми подлежали уничтожению «лишние» нации, а лишними они посчитали цыган, которых уничтожали целыми таборами, евреев… Следующими на очереди были бы русские, белорусы, украинцы, поляки – все.

Создатель выставки, представитель исторической мастерской [имени] Леонида Левина Александр Долговский считает, что эта выставка очень знаковая для белорусской истории (цит. по аудиозаписи – belisrael.info):

– Особенность этой выставки заключается в том, что впервые немецкие историки, австрийские, чешские, белорусские, представители музеев собрались и сформировали общий взгляд на крупнейшее место уничтожения на территории бывшего Советского Союза, а именно – Тростенец. Сформировали свои исторические взгляды и написали это на немецком, русском и белорусском языке один в один. То есть содержание выставки повторяется на всех языках один в один.

По словам организаторов выставки, экспозиция будет интересна не только жителям Гродно, но и школьникам и студентам, которые изучают историю Беларуси. На открытие экспозиции пришли представители консульства Польши и Германии, а также множество школьников из Гродненской гимназии № 1.

Белорусское «Радио Рация», Гродно (16.05.2017)

Опубликовано 17.05.2017 16:40

А. Смалянчук: Памяць пра Халакост шмат гаворыць пра беларусаў

20.01.2017 | Общество | Яўгенія Бурштын, ЕўраБеларусь

На нашай зямлі яўрэі жылі здаўна, але як вайна паўплывала на іх адносіны з беларусамі і які вобраз Халакосту захаваўся ў народнай памяці?

Гістарычная майстэрня імя Леаніда Левіна і Беларускі архіў вуснай гісторыі адкрылі ў Мінску Клуб вуснага гісторыка. Ён мае стаць пляцоўкай, дзе будуць абмяркоўвацца важныя і малавядомыя тэмы з гісторыі ХХ стагоддзя, актуальныя для сучаснага беларускага грамадства. Рэферэнт і кіраўнік адукацыйных паездак Гістарычнай майстэрні Ірына Кашталян зазначыла:

“Мы паспрабуем выбрацца з “вежы слановай косткі”, у якую мы забраліся, да грамадскасці”.

Яна паведаміла, што ў межах клубу плануецца правядзенне дыскусій, прэзентацый даследванняў, выступленні спецыялістаў з-за мяжы.

Служба інфармацыі “ЕўраБеларусі” наведала першае пасяджэнне клубу, якое было прысвечана беларускай памяці пра Халакост.

Напачатку прысутныя прагледзелі ролік аб тым, што думаюць звычайныя мінакі пра генацыд яўрэяў падчас Другой сусветнай вайны ў розных рэгіёнах Беларусі. Як паказала відэа, веды гэтыя досыць сціплыя. І гэтаму ёсць свае прычыны, якія патлумачыў доктар гістарычных навук Алесь Смалянчук. Ён пачаў з таго, што распавёў, якім чынам трагедыя Халакосту адлюстроўвалася ў беларускіх падручніках па гісторыі. Так, савецкія падручнікі 1982 года, якімі яшчэ карысталіся падчас першых гадоў незалежнасці, шмат пісалі пра ахвяр нацысцкага рэжыму. У іх якасці выступалі славяне – палякі, беларусы, украінцы, рускія і “савецкія грамадзяне”. Падручнік 1990 года ўвогуле сцвярджаў, што згодна з планам “Ост” павінна было быць знішчана 30 мільёнаў рускіх. Першае пакаленне беларускіх падручнікаў найноўшага часу распавядала пра “махавік сталінскіх рэпрэсій” і спрабавала найбольш грунтоўна паказаць трагедыю Халакосту. Аднак гэтыя падручнікі праіснавалі толькі тры-чатыры гады, у наступных падручніках 1997–2003 гадоў тэма Халакосту амаль што знікла. У 2006 годзе з’явіўся падручнік па гісторыі Беларусі для 9 класа, дзе ёсць згадкі пра трагедыю, але яны вельмі сціплыя.

“У мяне склалася ўражанне, што трагедыя Халакосту знаходзіцца ў ценю традыцыйных савецкіх міфаў пра Вялікую Айчынную вайну”, – каментуе гісторык змест ужо сучасных падручнікаў.

Не лепшая сітуацыя склалася і ў пасляваенным мастацтве. Культуролаг і мастацтвазнаўца Сяргей Харэўскі заўважае:

“Пытанне, якое дасюль нявырашанае – чаму беларускае мастацтва засталося без асэнсавання гэтай тэмы?”

Па яго словах, невялічкі адказ, які не вычэрпвае ўсёй праблемы, даў мастак Яўген Ціхановіч. Ён распавядаў, што калі па вайне была створана дзяржава Ізраіль, скульптар Заір Азгур стварыў некалькі кампазіцый, прысвечаных артысту Саламону Міхоэлсу. Але калі Міхоэлс быў забіты ў Мінску, Азгур замкнуўся ў сваёй майстэрні і разбіваў там усе свае творы, якія тычыліся яўрэйскай тэматыкі.

Аднак ёсць усё ж выключэнне – карціна з цыклу “Лічбы на сэрцы” народнага мастака Міхаіла Савіцкага, дзе ў досыць непрывабным выглядзе намаляваны чалавек з зоркай Давіда. Мастак сцвярджаў, што на ўласныя вочы бачыў у канцлагеры “яўрэяў-памагатых” нацыстаў.

Асэнсаванне тэмы Халакосту ў мастацтве ўвогуле пачалося толькі ў 1960-х, гаворыць Сяргей Харэўскі.

У літаратуры на ваенную тэму, якой так багата ў беларускай скарбонцы, яна таксама амаль не ўздымалася. Калі і былі нейкія спробы, то яны выглядалі досыць кволымі.

Па словах Алеся Смаленчука, размовы з рэспандэнтамі падчас экспедыцый паказалі, што існуе каласальная праблема ў нашым разуменні Халакосту і беларускай памяці пра яго.

Гісторык зазначае, што расповеды пра забойствы яўрэяў, сабраныя падчас экспедыцый, поўныя шкадавання. У той жа час узнікае стэрэатып пра “жыдоў-баязліўцаў”, якія амаль ніколі не ўцякалі ад распраў.

У гістарычнай памяці беларусаў захаваліся прычыны забойства яўрэйскага насельніцтва падчас вайны, якія даследчыкі ўмоўна падзялілі на некалькі груп. Згодна з першай групай адказаў, тысячы яўрэяў знішчалі праз іх “хітрасць і нежаданне працаваць”. І гэта, зазначае гісторык, прымушае скептычна ставіцца да стэрэатыпа, што беларуска-яўрэйскія адносіны заўсёды былі добрасуседскімі і шчырымі. Другая група адказаў датычыцца “асабістай помсты” Гітлера яўрэям. Ёсць і ўяўленні пра жыдоў як пра “пракляты народ”, які забіў Хрыста (такія меркаванні распаўсюджаныя ў заходніх рэгіёнах Беларусі). Іншым разам ва ўспамінах рэспандэнтаў прысутнічаў “крывавы навет” – маўляў, яўрэі разгаўляюцца крывёю. Былі меркаванні пра тое, што немцы імкнуліся да сусветнага панавання, а яўрэі былі найбольш блізкімі да немцаў, таму іх трэба было забіваць.

Нярэдка злачынствы супраць яўрэяў здзяйснялі не акупанты, а свае, аднавяскоўцы – выдавалі ці нават забівалі іх. У якасці забойцаў фігуравалі і мясцовыя партызаны. Аднак у супрацьвагу гэтаму ёсць і ўспаміны пра тое, як аднавяскоўцы ратавалі яўрэяў і дапамагалі ім.

Эксперты кажуць пра тое, што падчас вайны не было ўяўленняў пра маштабы трагедыі. Людзі верылі, што, прынамсі, з буйных гарадоў яўрэяў эвакуявалі, ніхто не думаў, што паўсюль існуюць вялізныя гета.

“У большасці рэспандэнтаў не было разумення глабальнасці катастрофы”, – канстатуе Алесь Смалянчук.

Між тым гісторык заўважае, што ў беларусаў падчас вайны адсутнічала салідарнасць: нярэдкімі былі выпадкі, калі вяскоўцы перасяляліся ў хаты забітых яўрэяў, забіралі сабе іх маёмасць.

“Гэтая памяць вельмі важная і для загінулых, і для жывых – бо яна шмат гаворыць пра нас, беларусаў”, – падсумоўвае Алесь Смалянчук.

***

Клуб вуснага гісторыка плануе збірацца штомесяц. Наступная тэма будзе прысвечана падзелу беларусаў на “ўсходнікаў” і “заходнікаў” – наколькі жывы ён цяпер.

***

Лазарь Саулович Ран (1909—1989) родился в белорусско-еврейском городке Двинске (сейчас – Даугавпилс, Латвия). С шестилетнего возраста его детство и юность проходят в Полоцке. В 1928 году Лазарь Ран едет в Витебск и поступает там, в Художественный техникум. Эта школа продолжала многие методы и традиции, заложенные в ней Марком Шагалом и Казимиром Малевичем. Сразу же после войны он возвращается в разрушенный Минск и узнает, что все его родные – жена, трое детей, мать и сестра – погибли в гетто. Именно тогда, наверное, и возник у художника этот замысел: посвятить серию работ страшной трагедии, которую пережили евреи в Минском гетто – одном из крупнейших в Европе.

Сын художника Станислав Ран:
“Первая семья моего отца погибла в гетто, сам он уцелел потому, что начало войны застало его в Москве, куда он был вызван в командировку. Это мучило его всю жизнь, заставляло испытывать подспудное чувство вины, и он постоянно мыслями возвращался к этой трагедии”.