Владимир Астапенко
Послушав бесуду с дипломатом Владимиром Астапенко, вспомнил, что после прошедших выборов августа 2020 и последующих трагических событий первым протест выразил бывший посол в Израиле и действующий в Словакии Игорь Лещеня. Но один продолжает свою активную оппозиционную деятельность, о Лещене же не вспоминают. Впрочем, иначе не могло быть, хотя в то время многие, особенно в Израиле, восхищались им.
Привет, это Мелкозёров, и у нас новая @malina_by. Гость – дипломат Владимир Астапенко, который в 2020 году был послом Беларуси в Аргентине, но ушёл из системы после выборов и насилия на улицах беларусских городов. Сейчас он входит в переходный кабинет и НАУ Павла Латушко и пытается свалить режим Лукашенко, на который работал 25 лет. Мощная история сильного человека. Мы поговорили о том, как режим Лукашенко забрал у Астапенко всё, что было нажито, как Лукашенко послал миссию Европейского союза и как он первый и последний раз ездил в Брюссель. Кринж – это призвание. Также Астапенко рассказал, как первым получил паспорт с «Пагоней», как вешал БЧБ в ООН, зачем КГБщники в посольствах и почему Козулин отказался от тёплой должности и пошёл в президенты.
***
Экс-посол: Голосовал за Лукашенко. Но голоса считал честно
“То, что вчера страшно, сегодня – нет”
По итогам голосования на избирательном участке в посольстве Беларуси в Словакии Александр Лукашенко получил только 12 процентов голосов, Светлана Тихановская – 80. Лещеня, с 2002 по 2006 годы работавший помощником Лукашенко по внешнеполитическим вопросам, не склонен проецировать данные результаты на всю страну, потому что, по его словам, “за рубежом избиратель более радикален”. Но эти цифры он рассматривает как “своеобразный маркер”.
.
Однако уйти с госслужбы кадрового дипломата с почти тридцатилетним стажем заставили не официальные итоги выборов, согласно которым якобы с огромным отрывом победил действующий руководитель страны Александр Лукашенко, а сцены насилия со стороны силовиков в отношении мирных протестующих. “Уже 10 августа, когда я посмотрел, что делается, шоковое состояние было. Но я посол, и пока остаюсь им по рангу. Посол может быть эмоциональным человеком, но не может быть эмоциональным послом”, – пояснил Лещеня в интервью DW.
По словам экс-дипломата, ему понадобились пять дней на принятие и оформление решения. “Я просто понял, что я как гражданин должен переступить через себя как посла. 2-3 дня жил с этой мыслью, мы это обсуждали с женой, нам было страшно. Но то, что вчера страшно, сегодня – нет”, – вспоминает Лещеня. Все свои дальнейшие действия, а именно текст видеообращения, он называет продуманным “нормальным чиновничьим расчетом”. “Если посмотреть, то там каждое слово было продумано”, – говорит экс-посол. Реакция на собственный демарш его удивила: “Не ожидал, что проснусь всемирно известным”.
Посол вернулся в Беларусь после отставки
После увольнения Лещеня вернулся на родину в Беларусь, хотя, по его собственным словам, в Словакии ему предлагали политическое убежище. “В отличие от других революционеров – нет, я еще не революционер (смеется. – Ред.) – я запасных аэродромов не готовил. Я вернулся. Я не выписал семью. Я уязвим – вот он я, вот мои дети, мои родители”, – сказал Лещеня. С уже бывшими коллегами после ухода со службы экс-дипломат, по его словам, связей не поддерживает.
“Но я чувствую тихую поддержку от коллег, где-то как-то – если случайно (встречусь. – Ред.). Я никому не звонил, и мне никто не звонит. Люди боятся”, – признался Игорь Лещеня. К тем коллегам, которые, как он, ушли с госслужбы, Лещеня относится с особым уважением: “Я их уважаю, преклоняюсь. У них не было такой возможности громко уйти, как у меня”.
Вернувшись на родину, никаких планов по новому трудоустройству Игорь Лещеня пока не строит, хотя добавляет, что в ближайшее время будет “пытаться оставаться в публичном пространстве”. Никаких угроз со стороны властей он, по собственному признанию, не получал, однако считает нынешнее свое положение шатким: “Мое заявление (размещенное в Youtube. – Ред.) – наверное, если аналитики в погонах его рассматривали, то сделали вывод, что я прошел по краю. Достоин увольнения, но пока не достоин узнать что-то новое о своем Жодино”, – продолжает Лещеня, намекая на следственный изолятор в этом городе, недалеко от здания которого он сейчас живет.
Что власти могут посчитать пересечением “красной линии”, то есть нарушением негласного запрета, трудно угадать, полагает он: “Нет ничего проще переместиться из уютной дачи в родном Жодино до изолятора – до него всего три километра. Ну вот скажу еще несколько не тех слов…”. Участвовать в массовых акцияхпротеста отставной дипломат не собирается, потому что считает это эффектным, но не эффективным шагом: “Я человек известный – могу на демонстрацию выйти в первом ряду. Ну, кто-то восхитится… А толку?”.
“Упущен момент, когда власть заколебалась”
Свое время Лещеня проводит за тем, что наблюдает за происходящим в стране и, как он выражается, пытается “делать свою политическую математику”. “Уравнения пока складываются не сильно удачные”, – делится бывший посол. Под “политической математикой” Лещеня подразумевает развитие ситуации в Беларуси, которое вызывает у него пессимизм.
Он считает, что “был упущен момент”, когда “власть заколебалась” – таким моментом Лещеня называет акции протеста на крупных белорусских государственных предприятиях. “Когда человек на улице, можно сказать, что он безработный и наркоман, но когда он возвращается в цех, он представитель гегемона и опора власти”, – отметил экс-посол.
.
Как и его коллега, бывший временный поверенный в делах Беларуси в Швейцарии Павел Мацукевич, который тоже ушел из МИДа в знак протеста, Лещеня уверен, что лидерам протестного движения следовало объединить усилия с представителями рабочих коллективов крупных белорусских заводов. “Когда три грации (Светлана Тихановская, Мария Колесникова и Вероника Цепкало. – Ред.) ездили по Беларуси, то теоретически, если бы с каждого третьего места у них был бы контакт с крупным заводом, то к выборам у них был бы уже самый настоящий координационный совет”, – рассуждает Игорь Лещеня.
В настоящее время дипломат с тревогой наблюдает за тем, что, по его выражению, протестное движение оказалось “само по себе, а Координационный совет – сам по себе”; тогда как власти в этих условиях играют на обострение. “Если уж нарисовать (результаты выборов. – Ред.), то 80 процентов, если уж подавлять (протесты. – Ред.), то, насколько я слышал, уголовные дела завели только на тех, кто обидел омоновцев. Пока ситуация грустная. Пользуясь системой видеонаблюдения, власти выхватывают самых активных из толпы”, – указывает бывший дипломат.
Похищение Колесниковой и “пожары на торфяниках”
Фактическое похищение и попытку выдворить члена Координационного совета по передаче власти Марию Колесникову он считает продолжением игры на обострение: “Поскольку у них (членов совета. – Ред.) не было критической поддержки, их по одному выщелкивают, скажем так”.
Тем не менее значительная часть общества “уже не смирится с тем, что было”, уверен экс-посол. Поэтому он исходит из того, что далее ситуация в Беларуси может развиваться по двум сценариям. “Совсем кончиться (протестное движение. – Ред.) не может. Либо временно уйдет вниз, либо будет провокация, после которой будут разговоры о пятой колонне. Беларусь была известна торфяниками, и белорусы знают, что такое пожары на торфяном болоте. Вы можете его сбить сверху, но внутри он будет тлеть”, – заключил Лещеня.
Если бы активных протестующих было бы 80%, как об этом изначально нам говорили лидеры Координационного совета, тогда бы не было вопроса об общенациональной забастовке. 80% активных — и нельзя сделать общенациональную забастовку? Это то, о чем я говорил: надо видеть то, что есть, а не то, что хочется.На четвертом месяце протестов мы не можем концентрироваться только на лозунге «Уходи!». Этого может быть достаточно, чтобы поддерживать в боевом состоянии 500−800 тысяч белорусов. Это много. Но меньше половины. Очень многие, кто за уход Лукашенко, все сильнее задумываются о том, что будет после. Как дипломат я убежден, что диалог — когда к нему созреет власть — был бы лучшим выходом в сложившейся ситуации.Сейчас три основные требования протестного движения — расследование насилия и издевательств, освобождение политических заключенных, проведение новых выборов — являются консенсусом большинства общества. Реальный диалог может быть, когда начнется расследование всех случаев насилия, превышения служебных полномочий со стороны силовиков. Это то, что у общества болит.Если говорить в принципе о чиновниках высокого уровня, то такому госслужащему очень важна перспектива. Чиновник должен понять, куда ведет этот лидер. Благодаря усилиям власти все потенциальные кандидаты-фавориты остались «котами в мешке». А это смущает действующих чиновников. Например, программа Тихановской сводилась к тому, что она должна победить, чтобы через полгода подготовить и провести новые выборы президента.Ресурс влияния Запада ограничен. Запад вправе использовать механизм личных санкций. Но это в большей степени моральное удовлетворение для оппонентов. Я всегда выступал против экономических санкций, потому что они бьют по народу. А те, кто является силовой опорой власти, будут беднеть в последнюю очередь. Поэтому настораживает, когда Пал Палыч Латушко на конгрессе белорусов заявил, что рабочие его уверили, что выдержат, если будут введены масштабные экономические санкции против госпредприятий. С какими рабочими они посоветовались? Они уверены, что с большинством посоветовались, а не меньшинством?Хозяину Дворца независимости путем выдавливания лидеров оппозиции в места западнее Бреста и Гродно удалось вписать Коордсовет и Тихановскую в традиционное противостояние между Москвой и Западом за влияние на Беларусь. У Москвы сработал стереотип противостояния Западу.Считаю, что любой демократически избранный президент Беларуси, если не захочет быть быстро свергнутым народом, будет просто вынужден проводить политику особых отношений с Россией. Поскольку имеется многоуровневая паутина экономических и межчеловеческих связей между нашими странами.Протестная повестка должна быть дополнена позитивной повесткой, которая могла бы объединить максимально возможное число граждан Беларуси. Надо сохранить достижения первых 30 лет формирования независимой Беларуси. Государство должно оставаться в тех сферах экономики, где оно эффективно. К этому наследию должны добавиться либерализация бизнеса, свобода волеизъявления, честные выборы, общественное обсуждение глобальных вопросов: будь то пандемия или строительство АЭС.У нас углубляется раскол в обществе. Этого нельзя допустить. Есть около 500−800 тысяч активных протестующих. Есть власть со своим аппаратом и их сторонники. И есть то большинство общества, которое желает видеть четкую, внятную перспективу.***
***
Приведу мой пост того времени:
12 августа 2021
Svetlana Tsouri Kova 4 марта 2022 11:18
. Что попало. Потом : как вы можете относится к Зеленскому? Он президент другой т е отличной от вашей страны. С таким же успехом вы можете как то относится к Макрону или Трампу – ни о чем. Совершенно позорные и невыполнимые для Украины минские соглашения, навязанные МИРНЫМИ ПЕРЕГОВОРАМИ И ЕСТЬ ПРЕДПОСЫЛКА!!! СЕГОДНЯШНЕЙ СИТУАЦИИ. И вы похоже считаете что можно упасть ниже минских соглашений =под бомбами выбор небольшой. Нет лозунгу миру мир. Обычно он идет после Крым наш. Не точно что все одинаково понимают что он значит.Svetlana Tsouri Kova 4 марта 11:05
В связи с этим интересен большой материал, вышедший два дня назад в Нашей Нiве
