Tag Archives: газета «Вести»

Тимур Ваулин. ВОЙНА ГИЕН И ШАКАЛОВ

8 февраля 2022, 19:34

Сегодня спозаранку корифей расследовательской журналистики Йоав Ицхак подбросил в разгорающийся скандал вокруг израильского «Штази» новую коряжку устрашающего вида. Оказывается, менты подслушивали и копались в мобильнике некоего Хаима Розенберга – второго человека в крупнейшем  медийном холдинге страны «Едиот ахронот», его фактического управделами и конфидента самого Арнона (Нони) Мозеса – великого и ужасного хозяина медийного гиганта, ныне судимого за шантаж и рэкет бывшего премьер-министра.
Напомню, что нынешний скандал приобрел приставку «мега» именно благодаря «Едиот ахронот», хотя первым, еще две недели назад, сообщил о тотальной слежке ментов за гражданами от мала до велика все тот же Йоав Ицхак. Лишь неделю спустя тему подхватил и развил «Едиот», а накануне он произвел второй залп из всех орудий, так что теперь наш «мандельшейхгейт» уже так просто не замнешь. Интересно, зачем это Мозесу именно сейчас?
Но вернусь к Розенбергу. Я-то думаю, что могущественный управдом Нони сам подслушивал ментов и подсматривал за их женами, с него станется: четверть века назад его уже судили за незаконную прослушку. Почему-то Йоав Ицхак об этом не упоминает, хотя он тогда работал в конкурирующем холдинге, хозяева которого тоже баловались прослушкой. Короче, Ицхак под ним не служил и как бы не чувствует особой пикантности сюжета. А вот я работал, и даже отчасти пострадал, так что моя версия тоже имеет право на существование.
Уверен, что никто из читающих эти строки никогда не видел Хаима Розенберга и не знает, кто это вообще такой. В Сети нет ни одной его фотографии, а биография его размыта и засекречена, неизвестно даже сколько ему лет. Между тем молва гласит, что в железном шкафу в кабинете Хаима Розенберга хранятся тестикулы израильских политиков, о чем он сам им сообщает со счастливым смехом, когда их привозят в мавзолей Нони на парадные интервью. И первым делом ведут в кабинет Розенберга на третьем этаже – не иначе, как на свиданку с яйцами. А как еще объяснить этот странный ритуал, когда все эти министры, лидеры партий и могущественные политические махеры первым делом плетутся к завхозу, а не к главному редактору или звездам местной журналистики?
Я видел этот бурый шкаф и эту плазму во всю стену, поделенную на квадратики, в каждой из которых можно видеть трансляцию камер наблюдения, которых в «Едиот» немного меньше, чем сотрудников. Кабинет директора тюрьмы или большого супермаркета.
Формально Розенберг – не генеральный директор, а всего лишь совместитель функций завхоза и режимника.

Здание «Едиот ахронот» в Ришон ле-Ционе

Причем вот это «и кроватей не дам, и умывальников» – его любимая стихия, он лично знаком с каждым стулом, стоящим в новом здании «Едиот» в Ришоне, знаком интимно – через зад, которым жестко тестировал мебель.
Мавзолей Нони мучительно и долго приспосабливали к грядущему свезению под одни своды двух с половиной тысяч работников из четырнадцати предприятий, и умывальников начальник лично следил за работами, вникая во все мелочи и детали. Мы однажды наблюдали, как он строго диктовал бригадиру электриков, сколько розеток и где следует установить в кабинетах начальства. Чем выше статус, тем больше розеток, тем ближе они к рабочему столу.
Между тем, покуда он занудствовал, работников осталось менее двух тысяч, еще сотни три потерялись при переезде, а сегодня их осталось около тысячи, так что энтузиазм и тщательность заведующего АХЧ, можно сказать, пропали втуне.
У меня с ним было одно-единственное столкновение в обстоятельствах дурацко-курьезных. Всемогущий Великий визирь империи Мозеса пять минут гонялся за мной на своем казенном «вольво» по всем трем этажам подземной парковки «Едиота», пока не запер в самом дальнем углу. И все это ради того, чтобы погрозить пальцем незнакомому рядовому и попенять на нарушение ПДД. В Израиле, как известно, действует правостороннее автомобильное движение, а на парковке «Едиот ахронот» – левостороннее, как в Британии или на Кипре: так эти умники решили проблему рельефа. Воистину государство в государстве…
Понятно, что журналисты и сотрудники в первое время массово нарушали эти диковинные правила. Розенберг следил за ними по камерам и заочно карал запретом на въезд. Я был первым, кого ему удалось поймать с поличным. Как он орал!.. А следующим утром распорядился закрыть мне въезд на полгода.
Через пару недель, по совету бывалых правонарушителей, я подошел к его секретарше и она без лишних расспросов оформила амнистию.
Вот такой тип уже четверть века является уполномоченным по разведке и контрразведке в империи Нони.
В 90-е в старом здании «Едиот» прослушивались все телефоны: тогда во внутривидовой борьбе за папино наследство Арнон Мозес сживал со свету акционеров и родственников-совладельцев. Они, собственно, его и сдали правоохранителям. Но тогда вину взял на себя другой верный оруженосец Нони – потомственный главред «Едиот ахронот» Моше Варди. Выслушав щадящий приговор и погуляв пару лет на воле, он преспокойно вернулся на насиженное место. А перед выборами 2013 года Варди, на тот момент уже мающегося от безделья пенсионера, сбросили на парашюте к нам в редакцию с комиссарским мандатом – присматривать, чтобы не отклонялись от генеральной линии (он весьма сносно читал и изъяснялся по-русски). Из-за него нам с коллегой-сокамерником пришлось пару месяцев странствовать по редакции, так как улыбчивый комиссар облюбовал именно нашу клетушку три на четыре.
Вообще «Вести» много лет существовали отдельно и даже независимо от своей едиотской «крыши», так что скандал с прослушкой прошел для нас по касательной. У нас подслушивали только главного редактора Эдуарда Кузнецова – и это не предположение. Я один из двух человек, которые видели, как это обнаружилось.
К середине нулевых «Едиот ахронот» под безраздельным правлением Мозеса вырвался в единоличные лидеры медийного рынка Израиля и пережил краткий период творческого расцвета. Целая серия скандальных газетных разоблачений стала звездным часом и для не видного снаружи Хаима Розенберга, который обеспечивал «техническое» обеспечение журналистских расследований. То есть, нанимал частных сыщиков, оплачивал компьютерных взломщиков и «засланных казачков». В то же время внутри холдинга царила истерия шпиономании: империя сражалась с полчищами невидимых варваров, осаждавших компьютерные бастионы «Едиот ахронот», и отбивалась от потенциальных «кротов», проводя кандидатов в имперцы через допрос с пристрастием и графологическую экспертизу.
Но со временем расследования публиковались все реже, пока не иссякли вовсе. При этом отдел расследований продолжал трудиться в поте лица, и нельзя сказать, что вхолостую: часть материалов, отредактированных, сверстанных и даже напечатанных на редакционных принтерах, просто не доходила до типографии, оседая по пути на полках железного шкафа. В них, судя по всему, и заворачивали тестикулы политиков, чиновников, бизнесменов и правоохранителей всех видов. Причем ментовское полуначальство было самой легкой добычей «цепных псов демократии» в силу привычных для этой породы правоохранителей наглости и безнаказанности. Так что в войне гиен и шакалов первыми начали «шакалы ротационных машин».
Коллективное усилие спецназа «Едиота» обслуживало идефикс Нони Мозеса, считавшего, что перерос олигархические рамки и давно примеривавшего императорскую треуголку.
Однако позднее, когда Нетаниягу привел на израильский газетный рынок «Исраэль ха-йом» и мозесиада рухнула на пятую точку, мегаломания Нони переплавилась в параноидальный план свержения Биби.
Не исключено, что изначально появление на свет пресловутой «папки Ицхаки» (по имени бывшего начальника следственного отдела полиции Израиля) с компроматом на сотни политиков и бизнесменов, стало реакцией ментов на скрытые угрозы медийного олигарха. При этом Мени Ицхаки творчески усовершенствовал метод Розенберга/Мозеса по сбору компромата про запас, благо у ментов возможности больше и бюджет не ограничен. А в каденцию главмента Рони Альшейха дренаж компромата был поставлен на конвейер эпохи хай-тека. Экс-особист ухитрился под носом политического начальства сколотить секретный 500-головый батальон профессиональных компьютерных тральщиков, полезших в трусы и кошельки ко всем мало-мальски видным персонам.
Забавно, что главная цель у них с Мозесом была одна и та же: сбросить Биби. А вот по поводу дележа трофеев консенсуса нет и не будет. При всей своей наркозависимости от израильского медийного картеля, израильская полиция обслуживает других господ. Поэтому когда ментам удалось выудить из телефона советника экс-премьера компромат на Мозеса, их подельники из прокуратуры приобщили его к остальным уликам «дел Нетаниягу», сделав всемогущего Нони еще одним подсудимым. Понятно, что они его не собирались сажать – так, припугнуть, в угол поставить. Хотя могли и разорить, если бы следовали букве закона, а не политической целесообразности.
Ах, лучше бы им вместо телефона Хаима Розенберга покопаться в его железном ящике. Недооценили менты с прокурорами возможности мстительной владычицы морской…
Так что, как говаривал Менахем Бегин, мы желаем успеха обеим сторонам. А для нас главное – не угодить под обломки.

Источник

Опубликовано 10.02.2022  20:20

Ход русскоязычными. Взгляд из Минска четверть века спустя

Ровно 25 лет назад в Израиле состоялись первые чудо-выборы по новой системе, введённой законом в 1994 г.: граждане голосовали отдельно за премьер-министра, отдельно – за партии (точнее, за списки на выборах в Кнессет). Можно было бы назвать эту систему гибридной, ибо премьер-министр вроде как получал «мандат народного доверия», но формировать правительство ему приходилось из того, что предлагали партии… а может, и подсовывали 🙂

С 2003 г. Израиль обратился к прежнему порядку – кандидатура премьер-министра исходит от президента страны, который доверяет формирование правительства кому-то из руководителей политических блоков, победивших (ну, во всяком случае, не проигравших) на парламентских выборах.

В «экспериментальной» системе, работавшей с 1996 г., были свои плюсы, сдержки и даже противовесы. Может, в более спокойной стране она бы cработала получше, но в Израиле приводила к досрочным выборам 1999 г., 2001 г. и 2003 г., главным образом вcледствие давления «партнёров» на премьер-министров. Правда, и нынешняя, как показали общеизвестные события 2019–2021 гг., далеко не идеальна.

«Ассортимент» израильской весны-1996

Выборы 29 мая 1996 г. интересны тем, что впервые с начала массовой алии свой коллективный голос в Кнессете получили выходцы из СССР (прежде в парламент попадали одиночки: Эфраим Гур 1955 г. р., приехавший в 1970-х из Грузии, и… кажется, всё). Среди семи депутатов, избранных от «Исраэль ба-алия», по-русски хорошо изъяснялись шестеро – исключением был уроженец Словакии Цви Вайнберг (1935–2006), прибывший в Израиль из Канады в 1992 г.

Натурально, попадание в Кнессет и правительство (в результате коалиционного торга «Исраэль ба-алия» получила в первом правительстве Нетаниягу два министерских портфеля) «своей» партии поначалу вызвало прилив энтузиазма у сотен тысяч русскоязычных израильтян. Однако вскоре выяснилось, что не всё просто с Натаном Щаранским и его ИБА… или ИБАЛ, как иронически сокращалось название партии. Бывший диссидент и шахматист, утвердивший партийный лозунг «Хватит быть пешками в чужой игре!» (имелось в виду, что выходцами СССР в Израиле до 1996 г. манипулировали традиционные партии), сам не чуpался манипуляций на «русской улице»… Да и не только на «русской».

Журналистская ирония 1999 г. Почитайте и более поздние свидетельства Якова Шауса

Эфраим Меламед, поборник единения русскоязычных в Израиле, один из «отцов-основателей» партий «АЛИЯ» и «Исраэль ба-алия», начиная с 1997 г. высказывался в том духе, что сейчас-то мы лажанулись, но главное было «зацепиться» за Кнессет, дальше будет легче (сможем-де выбирать, кого захотим). А врач и общественный активист Юлий Нудельман – тот целую разоблачительную книгу накатал написал…

По просьбе ещё одного «общественника» Леонида Цивьяна в 2000 г. я привёз из Израиля экземпляр книги (вышла в 1999 г.), Якову Файтельсону, первому мэру города Ариэля, который тогда возглавлял в Минске представительство «Джойнта». Яков почитал и сказал в адрес автора: «Многое верно, но выбран неправильный тон. Зачем Нудельман ёрничает?» Слова запомнились, поскольку оценка совпала с моими впечатлениями от «крамольной» книги. К моменту её прочтения я защитил дипломную работу о политическом самоопределении русскоязычных в Израиле (Европейский гуманитарный университет, июнь 1999 г.) и чуток ориентировался в теме.

Сокращённая версия той дипломной, получившей где-то 16 баллов из 20, была опубликована в cборнике 2003 г., к 10-летию нашего франко-белорусского факультета. «Где же вы теперь, друзья-однополчане…»

Вот ещё две любопытные книги – одна вышла ещё до выборов, другая, основанная на докторской диссертации Дины Сигель, защищённой в Нидерландах, – несколько месяцев спустя. Первую мне подарила сама Марина Солодкина (1952–2013) при встрече в её парламентском кабинете… Справедливости ради, содержание сборника несколько поверхностно, подогнано под задачу автора – завоевать «место под солнцем». Впрочем, поскольку М. С., жившая в Израиле с 1991 г., заняла весной 1996 г. 5-е место в предвыборном списке «Исраэль ба-алия» и стала депутессой, книгу «Цивилизационный дискомфорт» можно считать успешной. Вообще, учёная-экономистка проявила себя как одарённый, цепкий политик, что случается не так уж часто. Бывшую москвичку, похоже, вдохновлял пример петербурженки, кандидата исторических наук Галины Старовойтовой, для которой середина 1990-х сделалась апогеем политической карьеры. Cолодкина, как следовало из моей с ней беседы, и в 2000 г. пристально следила за событиями в России (Беларусь занимала её куда меньше).

М. Солодкина и Г. Старовойтова. Фото из открытых источников

Приведу отрывки из публикаций того памятного года, которые в совокупности позволяют получить определённое представление о «русско-израильской движухе». Ежели проявится интерес читателей, был бы не прочь продолжить разговор.

В. Рубинчик, г. Минск

wrubinchyk[at]gmail.com

***

Движение в сторону партии

9 июля [1995 г.] в помещении иерусалимского «Культурного центра» на углу улиц Штраус и Невиим состоялась встреча между членами рабочей группы Общеизраильского социально-политического движения «Исраэль ба-алия» и русскоязычными жителями столицы… Аналогичные встречи ранее прошли в Кирьят-Шмоне, Нетании, Ашкелоне, Хайфе, Петах-Тикве и других городах Израиля.

Сейчас движение проводит запись в свои ряды, распространив по всей стране около 30000 анкет и заявлений о вступлении. Половина из этих анкет, по сообщению организаторов иерусалимской встречи, уже вернулась в штаб заполненной. То есть на сегодняшний день, спустя ровно пять недель после учредительной конференции движения, свыше 14000 человек вступили в ряды «Исраэль ба-алия».

Антон Носик, «Вести-2», 13.07.1995

***

Фактор Х, или Субъективные заметки о съезде «Исраэль ба-алия»

Вечером 17 марта в огромном фойе «Биньяней ха-ума» было так тесно, что для того, чтобы добраться до регистрационных столиков, требовалось минут десять, а то и больше. Поэтому в официальные цифры, согласно которым в первом всеизраильском съезде «Исраэль ба-алия» участвовало только полторы тысячи человек, верится слабо. (Впрочем, если вспомнить, что, помимо делегатов съезда, здесь было несколько десятков журналистов, гости из различных партий и движений, люди, отвечавшие за саму организацию съезда, то всё становится на свои места.)

Вокруг звучала исключительно русская речь. На русском говорили увешанные боевыми наградами пенсионеры и тусовавшиеся в стороне студенты, так что изредка попадавшиеся тут ивритоязычные граждане Израиля явно чувствовали себя несколько ошалевшими.

Я впервые видел такого элегантного Щаранского в строгом костюме, правда, без галстука. И всё-таки первое впечатление, когда Щаранский появился рядом с элегантным Биби Нетаниягу: «Нет, не смотрится!» Не хватает роста, не хватает солидности, да и вообще вот она, символика – наша «невысокая» алия рядом с политическими мэтрами Израиля…

Однако это ощущение исчезло ровно через пять минут. Нет, не потому, что Биби, старавшийся изо всех сил произвести впечатление, такого впечатления не произвёл. Он говорил долго и страстно, прерываясь для того, чтобы дать Щаранскому время перевести себя, и когда Щаранский по ходу перевода подавал реплики вроде «ну, это он у нас в программе вычитал» или «тут мы предлагаем более кардинальное решение», зал взрывался аплодисментами в адрес не Нетаниягу, а Щаранского… (В июле 2000 г. слышал я речь Натана, и тоже на съезде партии «Исраэль ба-алия»; при всём желании трудно отнести его к великим ораторам.В. Р.)

Ещё раз в том, что нас наконец зауважали, я убедился, когда на съезд в сопровождении всей полагающейся свиты прибыл премьер-министр Шимон Перес. Он говорил столь же страстно и образно, как Нетаниягу, говорил, мешая ивритские слова с русскими и идишскими, явно надеясь таким образом завоевать аудиторию. Но снова (повторю, это моё субъективное мнение) цель не была достигнута. Может быть, потому, что зал ждал от премьер-министра большей искренности, большей озабоченности положением дел в стране и проблемами алии, чем экскурсов в историю и блестящих ораторских приёмов…

Съезд начался довольно поздно; запланированные речи отняли гораздо больше времени, а впереди были ещё выборы Центра и тайное голосование по формированию списка кандидатов «Исраэль ба-алия» на выборах в кнессет.

– Да, в общем-то обсуждение программы прошло достаточно скомканно, – сказал мне по окончании съезда Юлий Эдельштейн. – Всё это из-за досрочных выборов, заставивших нас совместить три съезда в одном. В следующий раз мы такого не допустим.

Наибольшего напряжения атмосфера на съезде достигла тогда, когда стали оглашать результаты тайного голосования. Первая неожиданность: Юлий Эдельштейн, которому все прочили место сразу вслед за Щаранским, оказался третьим после Михаила Нудельмана… (Художественный отчёт о съезде и результатах голосования см. здесь. – В. Р.)

Алекс Прилуцкий («Вести», 21.03.1996)

***

Почему репатрианты не объединяются?

Я неоднократно заявлял в русской прессе и заявляю ещё раз: я и мои товарищи – за объединение. Мы готовы к конструктивным встречам с руководством партии «Исраэль ба-алия»…

Я предложил Щаранскому быть на первом месте, а свою кандидатуру я поставил на второе. Многие мои друзья рассердились на меня тогда. «Ты должен быть первым! – говорили они мне. – Ты – депутат кнессета, был замминистра, исполнял обязанности мэра города, у тебя самый богатый политический опыт из всех тех, кто известен нашей алие!..» Но я всё же решил отбросить в сторону амбиции и оказать уважение Щаранскому, предложив ему возглавить общий список. К сожалению, Щаранский отнёсся без должного понимания к моему предложению… «У нас будут демократические выборы, – заявил мне Щаранский, – и если ты хочешь быть кандидатом в предвыборном списке, присоединяйся к нам, как это сделали 20 тысяч членов нашего движения. И баллотируйся на общих основаниях».

Эфраим Гур («Вести», 03.04.1996)

Щаранский такой молодой… 🙂 Уже в ранге депутата и министра, на встрече с жителями Кармиэля, 21.08.1996. Фото из газеты «Кармиэль-Информ»

***

Цви Вайнберг: «Мы не этническая партия…»

Когда создавалось движение «Исраэль ба-алия», ещё не партия, Юлий [Эдельштейн] пригласили меня участвовать в нём. И я сразу же согласился – это было продолжением дела всей мoей жизни… Я всем объясняю, что «Исраэль ба-алия» – не этническая партия, как ШАС… Хотя надо признать, что методы ШАСа приносят им определённый успех и финансирование.

Я провожу большую разъяснительную работу в англоязычной, франкоязычной общине. Поддержать партию Щаранского – это не значит оказать поддержку какой-то этнической группе. Поддержать партию «Исраэль ба-алия» – значит задуматься о будущем нашей страны.

(интервью Вадима Малева с Цви Вайнбергом, «Вести-2», 25.04.1996)

Опубликовано 28.05.2021  17:49