Tag Archives: газета «Вечерний Минск»

Маккаби в Минске. Встреча с былым

От belisrael.info. Предлагаемое интервью было опубликовано в израильско-американском журнале «Алеф» (№ 539, июль-август 1994) и, насколько мы знаем, не перепечатывалось. Интересная тема – состояние «еврейских дел» в 1994 г. и четверть века спустя. С гостем Минска можно соглашаться или нет, но человеком он был неглупым и авторитетным (умер в 2007 г., светлая ему память). Кроме всего, сейчас Ханука – самое время, чтобы вспомнить о Маккаби…

Вновь я посетил…

Интервью председателя израильского Общества евреев – выходцев из Белоруссии Н. МАККАБИ ответственному редактору «Алефа» А. КИЛЬШТЕЙН

– Господин Маккаби, вы вернулись из Минска, города своей юности. Еще сравнительно недавно нам, бывшим гражданам бывшего Советского Союза, казалось невероятным когда-либо снова увидеть страну исхода. Уезжая в Израиль, мы чувствовали себя навсегда отрезанными от знакомых мест, от близких и друзей. Словно улетали на другую планету…

– А теперь, возвращаясь, мы действительно попадаем на чужую планету. Особенно те, кто уехал, как я, очень давно.

– Когда это было?

– Я репатриировался в Израиль в 1957 году. Чудом вырвался…

– Первая ласточка алии.

– Тогда об алие ещё не было речи. А до того я успел вкусить все «прелести» советского режима. В 1938 году – арест за сионистскую деятельность: тюрьма, годы лагерей и сибирская ссылка. Люди старшего поколения знают, что арест в те годы в большинстве случаев означал смертный приговор. У меня хранится вырезка из газеты «Вечерний Минск», в ней опубликован список незаконно пострадавших в годы сталинских репрессий, а затем реабилитированных. В их числе названа и моя фамилия, единственного уцелевшего – остальные расстреляны.

*

Макабоцкі Хема Майсеевіч (1914, г. Сядлец, Польшча), выкладчык Мінскага гідратэхнікума. Асуджаны 14 кастрычніка 1938 г. Асобай нарадай пры НКУС СССР за контррэвалюцыйную дзейнасць да 3 гадоў ППЛ. Рэабілітаваны 27 кастрычніка 1955 г.

*

– Так что встреча с прошлым была довольно грустной?

– Встреча с прошлым – это всегда грустно, особенно если оно уже почти стёрто с лица земли. Не осталось в живых никого из моих родных, близких и друзей, да и самого прежнего Минска уже нет, сохранилось несколько полуразрушенных домов, зато рядом вырос совершенно новый современный город.

– В начале июля в Белоруссии широко отмечалось 50-летие освобождения республики от немецко-фашистских захватчиков. Вы присутствовали на этом празднике?

– Да, как председатель израильского Общества евреев – выходцев из Белоруссии я получил через посольство этой республики приглашение Верховного Совета Белоруссии принять участие в торжествах.

– Были также приглашённые из других стран?

– Конечно. Приезжали гости из США, Европы и ближнего зарубежья. Встретились бывшие братья по оружию, активисты белорусских землячеств.

– Белоруссию во время Второй мировой войны справедливо называли партизанским краем. Здесь особенно организованно и самоотверженно действовали партизаны. Их дерзкие, бесстрашные операции против оккупантов в немалой степени способствовали крушению фашистской военной машины. Общеизвестно, что в партизанских отрядах Белоруссии сражалось много евреев, были даже целые боевые единицы, состоявшие почти из одних еврейских бойцов. Упоминалось ли об этом в дни праздников?

– К сожалению, нет. Я бы даже сказал, что этот факт умышленно замалчивался, как оно бывало обычно в Союзе в доперестроечные времена. Недаром говорят, что перестройка в Белоруссии ещё не началась. Более того. Выступая на торжественном заседании, председатель Совета Министров Белоруссии Кебич отдал дань представителям всех народов СССР, сражавшимся за освобождение Белоруссии. По старой, испытанной советской традиции, перечислялись: русские, украинцы, казахи, грузины и таджики – все, кроме евреев. Их словно бы и не существовало. А ведь десятки тысяч евреев-партизан полегли в болотах и лесах Белоруссии.

Выступление Кебича, его нарочитое замалчивание роли евреев в партизанской войне вызвало глубокое возмущение среди делегатов совещания из разных стран.

– Означает ли это, что Белоруссия делает поворот к государственному антисемитизму?

– В этой республике, если сравнить с Россией и Украиной, никогда не было ярко выраженного антисемитизма.

Но в настоящее время Белоруссия переживает тяжелейший экономический кризис. Коррупция проникает во все сферы общества. Подкупить можно практически не только милиционера, который намерен оштрафовать вас за превышение скорости на дороге, но и кое-кого повыше. Растёт преступность. Цены на продукты питания совершенно невероятные. Для примера: средняя месячная зарплата составляет 200 тысяч рублей, а килограмм мяса стоит 50-80 тыс., килограмм огурцов или помидоров – 30 тысяч.

На фотографии вы видите белорусские рубли. На каждом – изображение какого-нибудь животного. Самая мелкая купюра, 1 рубль, – «Зайчик» (на самом деле – 50 копеек, «белочка» – belisrael). Чем выше по своей значимости купюра, тем крупнее на ней зверь…

Здесь мы взяли иллюстрацию из интернета, т. к. в журнале 1994 г. подобная была совсем уж низкого качества. – belisrael.

– То есть цены кусаются?

– Выходит, так. На все представленные здесь деньги нельзя купить даже коробок спичек… (кто-то ввёл гостя в заблуждение: «лось», находившийся в обороте с 1992 г., и летом 1994 г. был довольно крупной купюрой; во всяком случае, коробок спичек на неё купить было можно. – belisrael).

– И во всём этом виноваты евреи?

– К сожалению, на сегодняшний день у них есть причина для беспокойства…

– Вы имеете в виду избрание на пост президента Александра Лукашенко?

– Несомненно, это очень тревожный симптом.

– Что собой представляет этот человек?

– По своим взглядам и политическим амбициям он чем-то близок к Жириновскому, но у него более жёсткий и твёрдый курс. Он имеет ясную и реальную цель, а не расплывчатую и полуфантастическую программу, как у Владимира Вольфовича.

За ним пойдут.

В своей первой речи после избрания Александр Лукашенко резко клеймил виновников коррупции, экономического спада в республике. При этом он недвусмысленно дал понять, что немалая доля вины за всё происходящее лежит на евреях.

– Старая песня.

– Но всегда актуальная. Вот почему я считаю, что у евреев Белоруссии нет будущего.

– Вам приходилось беседовать с некоторыми из них?

– Не раз. И большинство сегодня просто растеряно, находится на перепутье, всё чаще приходит к мысли о необходимости уехать. Однако в Израиль хотят лишь те, у кого там дети, близкие родственники.

Но многие стремятся в США или в Германию. Они опасаются трудностей абсорбции, нестабильной обстановки в стране. Иных удерживает проблема смешанных семей.

– И как на фоне всего этого выглядит еврейская жизнь? И существует ли она в настоящее время?

– Безусловно существует, хотя далеко не в такой активной форме, как хотелось бы. Её средоточием является синагога на ул. Кропоткина, 22. В будние дни едва набирается миньян, а по субботам приходят человек 20, все старики.

Есть и молодёжь, человек 10, они в основном группируются вокруг ХАБАДа во главе с равом Глузманом (Грузманом – belisrael). Всю работу с ними проводят два молодых хабадника – Шабтай и Менахем.

После молитвы организуется скромный ужин: пшённая каша и чай. В пятничный вечер – встреча субботы, звучат песни…

Официальную связь синагоги с городскими властями осуществляет рав Вольпин из США.

Еврейский центр также по временам собирает молодёжь, знакомит с Израилем, с его историей, с актуальной политической ситуацией.

Тем же заняты ещё с полдесятка еврейских организаций – среди них «Джойнт», «Сохнут» и др. К сожалению, дружеского контакта между ними нет.

Еврейскую культурную жизнь представляет также библиотека, которой заведует госпожа Харик, вдова поэта Изи Харика, расстрелянного в 1937 году.

– Сохранились ли следы Минского гетто?

– Да. Эти развалины свидетельствуют об одной из самых страшных кровавых трагедий в истории еврейского народа. Сюда свозили евреев из оккупированных стран, из захваченных нацистами городов Советского Союза.

Время от времени гитлеровцы осуществляли «акции» по планомерному уничтожению узников. Более 100 тыс. евреев погибли в Минском гетто. На месте расстрела, которое носит название «Яма», стоит памятник этим невинным жертвам.

Сюда в дни празднования 50-летней годовщины освобождения Белоруссии приходили тысячи людей, приносили цветы, произносили речи. Было решено совместными усилиями Объединения евреев – выходцев из Белоруссии и еврейских общин в Белоруссии воздвигнуть в Минске мемориал в память жертв фашистской оккупации. Начат сбор средств.

В мои планы входило также посещение еврейского кладбища, но его, как и старого Минска, больше нет (с декабря 2019 г. территория между ул. К. Цеткин и Коллекторной, где до 1970-х гг. было кладбище, называется «Еврейский мемориальный парк» – belisrael). Евреев и христиан хоронят рядом. С трудом я отыскал могилу брата. Необходимо настаивать перед властями о создании хотя бы еврейского уголка на городском кладбище.

– И с каким же настроением вернулись вы из этой поездки?

– Всё, что я видел, не произвело на меня отрадного впечатления.

Не хочу никому навязывать своего мнения, но я считаю, что силы и средства, которые тратятся на так называемые центры еврейской культуры в СНГ, не оправдывают себя.

    

   

Обложка книги Н. Маккаби «Проблеск во мраке» (Израиль, 2-е изд., 1991); некоторые иллюстрации из этой книги

Чтобы не раствориться в галуте, чтобы избежать опасности повторения прошлых трагедий, чтобы ощутить себя по-настоящему евреем, есть лишь один путь – на родину, в свой дом, в Израиль.

Опубликовано 27.12.2019  20:10

Шахматныя «варагі» ў Мінску / Шахматные «варяги» в Минске

(перевод на русский ниже)

Пасля Вялікай Айчыннай нямнога засталося ў Беларусі моцных шахматыстаў. Тыя, хто застаўся, імкнуліся праявіць сябе: так, у пачатку 1946 г. з’явілася шахматна-шашачная секцыя ў Гродне, быў праведзены чэмпіянат горада, хоць ва ўсім абласным цэнтры мелася толькі чатыры камплекты шахмат. У тым жа годзе адрадзілася ўсебеларуская шахсекцыя: актыўнымі ў ёй былі мінскі майстар Гаўрыла Верасаў (старшыня; гл. пра яго: “Роднае слова”, 2019, No 5), яго брэсцкі калега Уладзімір Сайгін, віцебскі кандыдат у майстры Ісак Айзенштат, паэт Аркадзь Куляшоў і іншыя. У чэрвені 1946 г. аднавіўся шахматны аддзел у газеце “Звязда” – яго вёў Г. Верасаў.

Але ў канцы 1940-х некаторыя тытулаваныя гульцы – той жа І. Айзенштат, а таксама першы чэмпіён пасляваеннага Мінска Рафаіл Гарэнштэйн (1946 г.; нароўні з Г. Верасавым), гродзенскі майстар Ратмір Холмаў, чэмпіён БССР 1948 г. – пакінулі рэспубліку. Між тым у Савецкім Саюзе назіраўся шахматны бум на фоне поспехаў Міхаіла Бацвінніка, які ў маі 1948 г. першым сярод савецкіх шахматыстаў заваяваў сусветнае першынство.

Цяпер ужо няпроста сказаць, якія ўлады – спартыўныя або партыйныя – пастанавілі ўмацаваць шахматную супольнасць… Хутчэй за ўсё, партыйныя, што задавалі тон у сталінскі час. Пагатоў Мікалай Патолічаў, першы сакратар ЦК беларускай кампартыі ў 1950–1956 гг., быў аматарам шахмат, пра што ёсць сведчанне ў дзённіках Івана Шамякіна (“Патолічаў і Крапіва селі ў кабінеце гуляць у шахматы”, згадка адносіцца да 1955 г.). У 1951–1953 гг. з Украіны і Расіі ў Мінск прыбылі некалькі майстроў – Барыс Гальдзенаў, Аляксей Сакольскі, сужэнцы Аляксей Суэцін і Кіра Зварыкіна – і адзін гросмайстар, Ісак Баляслаўскі.

Лёсы “варагаў” склаліся па-рознаму; тут я коратка раскажу пра дваіх апошніх, К. Зварыкіну (1919–2014) і І. Баляслаўскага (1919–1977). Абаім сёлета магло б споўніцца 100 гадоў.

Экс-чэмпіёнка Ленінграда Кіра Аляксееўна Зварыкіна, асталяваўшыся ў Мінску, прадоўжыла расці ў спартыўным плане. Яна двойчы рабілася чэмпіёнкай СССР (1953, 1956), выдатна выступіла за савецкую каманду на першай жаночай шахматнай алімпіядзе ў 1957 г. (1-е месца і на сваёй дошцы, і ў камандным заліку), а ўрэшце і дабралася да матчу на першынство ў свеце, што адбыўся ў снежні 1959 – студзені 1960 гг. На жаль, прадстаўніца БССР прайграла яго больш дасведчанай расіянцы Лізавеце Быкавай. Пазней К. Зварыкіна спасылалася на тое, што не мела адпаведнага трэнера, а куратар Быкавай у час матчу працаваў “на грані фолу”. Усё ж трэба прызнаць, што гульня прэтэндэнткі была далёкая ад дасканаласці; відаць, мінчанка проста пераацаніла свае сілы.

Пасля “матчу жыцця” спартыўныя вынікі Зварыкінай пачалі зніжацца, тым не менш яшчэ каля 20 гадоў яна заставалася дзейным байцом “шахматнай гвардыі”. У аўтабіяграфічнай кнізе, так і названай “У радах шахматнай гвардыі” (выйшла ў Мінску ў 1984 г. на рускай мове), Кіра Аляксееўна не без досціпу распавяла пра свой шлях у “вялікія шахматы”, падзялілася цікавымі назіраннямі за савецкімі і замежнымі шахматысткамі. Можна пашкадаваць хіба, што беларускім падзеям у кнізе адведзена нямнога месца… Між тым аўтарка была чэмпіёнкай Мінска (1956) і тройчы – чэмпіёнкай БССР (1970, 1973, 1975), не раз выступала за Беларусь у камандных спаборніцтвах. Тут ёй было прысвоена званне міжнароднага арбітра (1976) і міжнароднага гросмайстра сярод жанчын (1977).

З 1960-х гг. і амаль да вяртання ў Расію (1999) Кіра Зварыкіна судзіла шматлікія спаборніцтвы ў Беларусі, перадусім жаночыя, нярэдка выступала ў ролі эксперта, з ацэнкамі гульні беларускіх шахматыстак. Многія помняць і яе шахматны аддзел у газеце “Вечерний Минск”, і тэлеперадачы 1970–1980-х гг. на БТ з цікавымі конкурсамі рашэння для школьнікаў. Паэт і шахматны кампазітар Алесь Усеня (1958 г. нар.), які жыў у вёсцы Пасека на Старадарожчыне, у мемуарным творы “Мой лістапад…” падзяліўся падлеткавымі ўражаннямі: “Мяне асабліва вабіць, што на экране паказвае заданні не хто-небудзь, а сапраўдны гросмайстар Кіра Зварыкіна, якая колісь змагалася за званне чэмпіёнкі свету”.

Ужо ў 1950-я гг. Кіра Аляксееўна для трэніроўкі гуляла ў мужчынскіх спаборніцтвах, хоць тады “мяшаныя” турніры не былі пашыраны, дый шахматысты нярэдка кпілі з шахматыстак. У 1968–1970 гг. К. Зварыкіна, першая з жанчын, узначальвала федэрацыю шахмат Беларусі. З доляй умоўнасці яе можна лічыць прадстаўніцай “шахматнага фемінізму”.

Калі Зварыкіна была вострай на язык і рэзкай ва ўчынках (за што атрымала мянушку Кіра-сякіра), то яе настаўнік у беларускі перыяд жыцця, гросмайстар Ісак Баляслаўскі, запомніўся сучаснікам як чалавек з іншым характарам: мяккі, негаваркі, бесканфліктны… Прыехаўшы ўвосень 1951 г. з Расіі, учорашні прэтэндэнт на шахматную карону адразу ўключыўся ў першынство Мінска, дзе гулялі збольшага першаразраднікі. Пазней ён ахвотна гуляў у чэмпіянатах БССР і не заўсёды пярэчыў, калі слабейшыя супернікі прапаноўвалі яму нічыю. Усё-такі ў 1964 г. яму ўдалося стаць аднаасобным чэмпіёнам.

З другой паловы 1950-х І. Баляслаўскі аддаваў перавагу трэнерскай і літаратурнай працы. Дапамагаў двум чэмпіёнам свету, Васілю Смыслову і Тыграну Петрасяну, і пасля колькігадовага бюракратычнага прамаруджвання атрымаў званне “Заслужаны трэнер СССР” (1964). Удумлівыя кнігі Баляслаўскага – асабліва ў яго атрымліваліся дэбютныя распрацоўкі – перакладаліся на замежныя мовы і служаць кваліфікаваным шахматыстам аж да сёння.

Сярод найбольш знакамітых выхаванцаў І. Баляслаўскага – гросмайстар Віктар Купрэйчык (1949–2017), майстар Альберт Капенгут, шматразовы чэмпіён Беларусі 1960–1970-х гг. (цяпер жыве ў ЗША; сёлета ў ліпені яму споўнілася 75). Высока цэніць спадчыну Ісака Баляслаўскага гулец экстра-класа, былы мінчанін Барыс Гельфанд, хоць ён і не паспеў узяць урокі непасрэдна ў вялікага папярэдніка. Дзяліўся Баляслаўскі ведамі і з аматарамі: напрыклад, у 1967 г. ён наведаў Калінкавічы, калі там праходзіла ўсесаюзнае першынство сярод сельскіх шахматыстаў, даў сеанс адначасовай гульні, распавёў пра супрацоўніцтва з чэмпіёнам свету Петрасянам.

У 1990-я гг. у Мінску ладзіліся міжнародныя турніры – мемарыялы Баляслаўскага, а сёлета Беларуская федэрацыя шахмат прысвяціла яго памяці чэмпіянат Беларусі сярод мужчын.

Icак Баляслаўскі не ўмеў жыць без шахмат, але захапляўся не толькі імі. Перад матчам-турнірам на званне абсалютнага чэмпіёна СССР (Ленінград, вясна 1941 г.) ён здаў на літаратурным факультэце Днепрапятроўскага ўніверсітэта ўсе прадметы, за выняткам латыні. На вырашальнае для сябе спаборніцтва майстар прывёз падручнік лацінскай мовы, каб прысвяціць ёй час, вольны ад партый – гэты факт быў нават адзначаны ў турнірным бюлетэні. У час вайны Баляслаўскі, нягледзячы на слабы зрок, скончыў Свярдлоўскі ўніверсітэт і стаў дыпламаваным філолагам. Ён добра арыентаваўся ў класічнай літаратуры, любіў цытаваць Грыбаедава, Крылова, Ільфа і Пятрова, ведаў на памяць мноства вершаў. У канцы 1930-х заўважаў у прыяцельскім атачэнні, што Гітлер і Сталін – “абое рабое”. Як і многія савецкія людзі, не будучы дысідэнтам, шукаў доступ да альтэрнатыўных крыніц інфармацыі – і ў апошнія гады жыцця рэгулярна слухаў заходнія “радыёгаласы”, якія тады глушыліся.

Дачка гросмайстра, вядомая музыказнаўца Таццяна Баляслаўская, казала мне ў 2012 г., што бацька быў збольшага задаволены пераездам у Мінск. Не ўсё было гладка ў працэсе адаптацыі майстроў, але ўвогуле прыбыццё “варагаў” станоўча паўплывала на мясцовых шахматыстаў, узняўшы сярэдні ўзровень. Ісак Баляслаўскі, Кіра Зварыкіна і іншыя перасяленцы разам з ураджэнцамі Беларусі развівалі тое, што завецца “беларускай шахматнай школай”.

Вольф РУБІНЧЫК.

(часопіс “Роднае слова”, № 9, 2019)

“Каралеўская пара” – Кіра Зварыкіна і Ісак Баляслаўскі. Сяброўскі шарж Е. Алачэўскага з варшаўскай газеты “Przegląd Sportowy”, перадрукаваны ў “Фізкультурніку Беларусі” 18 студзеня 1955 г. / «Королевская пара» – К. Зворыкина и И. Болеславский. Дружеский шарж Е. Алачевского из варшавской газеты, перепечатанный в «Физкультурнике Белоруссии» 18.01.1955

Перевод:

Шахматные «варяги» в Минске

После Великой Отечественной немного осталось в Беларуси сильных шахматистов. Оставшиеся стремились проявить себя: так, в начале 1946 г. появилась шахматно-шашечная секция в Гродно, был проведен чемпионат города, хотя во всём областном центре имелось лишь четыре комплекта шахмат. В том же году возродилась всебелорусская шахсекция: активными в ней были минский мастер Гавриил Вересов (председатель; см. о нём «Роднае слова», № 5, 2019), его брестский коллега Владимир Сайгин, витебский кандидат в мастера Исаак Айзенштадт, поэт Аркадий Кулешов и другие. В июне 1946 г. возобновился шахматный отдел в газете «Звязда» – его вёл Г. Вересов.

Но в конце 1940-х некоторые титулованные игроки – тот же И. Айзенштадт, а также первый чемпион послевоенного Минска Рафаил Горенштейн (1946 г.; наравне с Г. Вересовым), чемпион БССР 1948 г. гродненский мастер Ратмир Холмов – покинули республику. Между тем в Советском Союзе наблюдался шахматный бум на фоне успехов Михаила Ботвинника, который в мае 1948 г. первым среди советских шахматистов завоевал мировое первенство.

Сейчас уже непросто сказать, какие власти – спортивные или партийные – постановили укрепить шахматное сообщество… Скорее всего, партийные, задававшие тон в сталинское время. Тем более что Николай Патоличев, первый секретарь ЦК белорусской компартии в 1950–1956 гг., был любителем шахмат, о чём есть свидетельство в дневниках Ивана Шамякина («Патоличев и Крапива сели в кабинете играть в шахматы», упоминание относится к 1955 г.). В 1951–1953 гг. из Украины и России в Минск прибыло несколько мастеров – Борис Гольденов, Алексей Сокольский, супруги Алексей Суэтин и Кира Зворыкина – и один гроссмейстер, Исаак Болеславский.

Судьбы «варягов» сложились по-разному; здесь я коротко расскажу о двоих последних, Кире Зворыкиной (1919–2014) и И. Болеславском (1919–1977). Обоим в этом году могло бы исполниться 100 лет.

Экс-чемпионка Ленинграда Кира Алексеевна Зворыкина, обустроившись в Минске, продолжила расти в спортивном плане. Она дважды становилась чемпионкой СССР (1953, 1956), отлично выступила за советскую команду на первой женской шахматной олимпиаде в 1957 г. (1-е место и на своей доске, и в командном зачёте), а в конце концов добралась и до матча на первенство мира, который состоялся в декабре 1959 – январе 1960 гг. Увы, представительница БССР проиграла его более опытной россиянке Елизавете Быковой. Позже К. Зворыкина ссылалась на то, что не мела соответствующего тренера, а куратор Быковой в час матча работал «на грани фола». Всё же надо признать, что игра претендентки была далека от совершенства; видимо, минчанка просто переоценила свои силы.

После «матча жизни» спортивные результаты Зворыкиной начали снижаться, тем не менее еще около 20 лет она оставалась действующим бойцом «шахматной гвардии». В автобиографической книге, так и названной «В рядах шахматной гвардии» (вышла в Минске в 1984 г.), Кира Алексеевна не без иронии рассказала о своём пути в «большие шахматы», поделилась интересными наблюдениями за советскими и зарубежными шахматистками. Можно пожалеть разве что о том, что белорусским событиям в книге отведено немного места… А ведь авторка была чемпионкой Минска (1956) и трижды – чемпионкой БССР (1970, 1973, 1975), не раз выступала за Беларусь в командных соревнованиях. Здесь ей было присвоено звание международного арбитра (1976) и международного гроссмейстера среди женщин (1977).

С 1960-х гг. и почти до самого возвращения в Россию (1999) Кира Зворыкина судила многочисленные соревнования в Беларуси, прежде всего женские, нередко выступала в роли эксперта с оценками игры белорусских шахматисток. Многие помнят и её шахматный отдел в газете «Вечерний Минск», и телепередачи 1970–1980-х гг. на Белорусском телевидении с интересными конкурсами решения для школьников. Поэт и шахматный композитор Алесь Усеня (1958 г. р.), живший в деревне Пасека на Стародорожчине, в мемуарном произведении «Мой листопад…» поделился подростковыми впечатлениями: «Меня особенно привлекает то, что на экране показывает задания не кто-нибудь, а настоящая гроссмейстер Кира Зворыкина, которая когда-то боролась за звание чемпионки мира».

Уже в 1950-е гг. Кира Алексеевна для тренировки играла в мужских соревнованиях, даром что тогда «смешанные» турниры не были распространены, да и шахматисты нередко смеялись над шахматистками. В 1968-1970 гг. К. Зворыкина первой из женщин возглавляла федерацию шахмат Беларуси. С долей условности ее можно считать представительницей «шахматного феминизма».

Если Зворыкина была острой на язык и резкой в поступках (за что получила прозвище «Кира-секира»), то её наставник в белорусский период жизни, гроссмейстер Исаак Болеславский, запомнился современникам как человек с иным характером: мягкий, неразговорчивый, бесконфликтный… Приехав осенью 1951 г. из России, вчерашний претендент на шахматную корону сразу же включился в первенство Минска, где играли преимущественно перворазрядники. Позже он охотно играл в чемпионатах БССР и не всегда возражал, когда более слабые соперники предлагали ему ничью. Всё-таки в 1964 г. ему удалось стать единоличным чемпионом.

Со второй половины 1950-х гг. Болеславский отдавал предпочтение тренерской и литературной работе. Помогал двум чемпионам мира, Василию Смыслову и Тиграну Петросяну, и после нескольких лет бюрократической задержки получил звание «Заслуженный тренер СССР» (1964). Вдумчивые книги Болеславского – особенно ему удавались дебютные разработки – переводились на зарубежные языки и служат квалифицированным шахматистам поныне.

Среди самых известных воспитанников И. Болеславского – гроссмейстер Виктор Купрейчик (1949–2017), мастер Альберт Капенгут, многократный чемпион Беларуси 1960–1970-х гг. (сейчас живёт в США; в июле 2019 г. ему исполнилось 75). Высоко ценит наследие Исаака Болеславского игрок экстра-класса, бывший минчанин Борис Гельфанд, хоть он и не успел взять уроки непосредственно у великого предшественника. Делился Болеславский знаниями и с любителями: например, в 1967 г. он посетил Калинковичи, когда там проходило первенство СССР среди сельских шахматистов, дал сеанс одновременной игры, рассказал о сотрудничестве с чемпионом мира Петросяном.

В 1990-е гг. в Минске устраивались международные турниры – мемориалы Болеславского, а в этом году Белорусская федерация шахмат посвятила его памяти чемпионат Беларуси среди мужчин.

Исаак Болеславский не умел жить без шахмат, но увлекался не только ими. Перед матчем-турниром на звание абсолютного чемпиона СССР (Ленинград, весна 1941 г.) он сдал на литературном факультете Днепропетровского университета все предметы, за исключением латыни. На решающее для себя состязание мастер привёз учебник латинского языка, чтобы посвятить изучению латыни время, свободное от партий – этот факт был даже отмечен в турнирном бюллетене. Во время войны Болеславский, несмотря на слабое зрение, окончил Свердловский университет и стал дипломированным филологом. Он хорошо ориентировался в классической литературе, любил цитировать Грибоедова, Крылова, Ильфа и Петрова, знал на память множество стихов. В конце 1930-х замечал в приятельском окружении, что Гитлер и Сталин – «одно и то же». Как и многие советские люди, не будучи диссидентом, искал доступ к альтернативным источникам информации – и в последние годы жизни регулярно слушал западные «радиоголоса», которые тогда глушились.

Дочь гроссмейстера, известный музыковед Татьяна Болеславская, говорила мне в 2012 г., что отец был в целом доволен переездом в Минск. Не всё было гладко в процессе адаптации мастеров, но в общем прибытие «варягов» положительно повлияло на местных шахматистов, подняв средний уровень. Исаак Болеславский, Кира Зворыкина и иные переселенцы вместе с уроженцами Беларуси развивали то, что называется «белорусской шахматной школой».

Вольф РУБИНЧИК.

(журнал «Роднае слова», Минск, № 9, 2019)

Опубликовано 04.10.2019  12:44

Насыщенный 1988-й год

Вольф Рубинчик. Ты долго собирался рассказать о гексашахматных событиях конца 1980-х годов. Почему так долго? Может, из-за того, что у тебя наступил спад в игре?

«Говорящие головы» в августе 2019 г.

Юрий Тепер. Слишком много материала, особенно если говорить о 1989-м. В 1988 году событий было меньше, хотя тоже хватало. Нет, дело не в спортивных показателях – я не ставлю себе целью что-то приукрашивать.

В. Р. Хорошо, продолжим «живую историю». И первый вопрос лобовой: почему ты перестал занимать высокие места в гексатурнирах?

Ю. Т. Действительно, в Минске и Ульяновске я остался в «минусе», в отборочном турнире к чемпионату мира набрал всего 50%. О причинах я тогда не задумывался, сейчас тоже затрудняюсь их определить. Скорее всего, мало работал над собой (точнее, не готовился вообще). К турнирам по переписке относился тогда как к обузе, партии анализировал редко.

В. Р. Появились другие интересы? Это как-то связано с перестройкой? Захватила политика?

Ю. Т. Пожалуй. Период 1988–1991 гг. – самый для меня «политизированный». С весны 1988 г. я ходил на «философские четверги» моего ровесника, кандидата философских наук Александра Грицанова (умер в 2011 г. – ему было всего 52) во Дворец Белсовпрофа, посещал заседания политического клуба «Современник», которым руководил Лев Кривицкий. В Минск приезжало множество интересных людей – политиков, журналистов, писателей, артистов. Я бывал на разных лекциях и встречах. Подробности помню плохо; главное – было интересно.

В. Р. Конечно, тут уж не до шахматишек… Но, может, всё-таки расскажешь что-то конкретное?

Ю. Т. Вспомню о «Что? Где? Когда?» в Минске. Клуб «Современник» числился при горкоме комсомола, и комсомольцы просили нас оказать помощь. В конце мая во Дворце пионеров и школьников состоялась игра «ЧГК». Приезжали известные знатоки – А. Бялко, А. Друзь и другие. Участвовала минчанка В. Голубева. Горком просил помочь в организации игры – просмотреть вопросы, отобрать подходящие, отредактировать. Многие члены клуба, и я в том числе, с удовольствием занимались этой работой. Вопросы были почти все интересные. На один из них я знал ответ, а знатоки не ответили…

В. Р. Похвались эрудицией!

Ю. Т. Перечислялось несколько героев Конан Дойла, и среди них бригадир Жерар, а вопрос был такой: «Кто из этих героев имеет отношение к нашему городу?» За много лет до того я слушал по белорусскому радио инсценировку рассказа о бригадире Жераре «Засада в Минске», так что сразу дал ответ. Знатоки же той передачи не слышали и назвали профессора Маракота – «погружаемся в Маракотову бездну».

Фрагмент из публикации А. Стуловой, газета «Вечерний Минск», 16.06.1988

В. Р. Любопытные, однако, были у них ассоциации в связи с Минском…

Ю. Т. Автор вопроса получил приз. Нам дали пропуска, и я присутствовал на той игре. Знатоки победили 6:4.

Кстати, я надеялся, что игру покажут по телевизору; взял с собой гексагональную доску, специально выданную Павловичем. Надеялся и на то, что получится задать вопрос о ГШ, но организаторы его «зарубили».

В. Р. Надеюсь, когда-нибудь появится отдельный материал об участии в «ЧГК» белорусов – как зрителей, так и знатоков (случайно, что ли, я смотрел почти все передачи в 1980-90-х годах? ;)) Фигура шахматного композитора Владимира Лебедева из Пинска, в 2002 г. – обладателя «Бриллиантовой совы», думаю, заняла бы в таком материале не последнее место…

В. Лебедев в 2014 г. Скриншот из репортажа ТРК «Варяг»

Впрочем, и тема общественно-политической жизни БССР на рубеже 1980–90-х гг. не очень-то раскрыта. У некоторых авторов эта жизнь сводилась к становлению Белорусского народного фронта, а ведь активность проявлял не только БНФ… (Между прочим, в пылу борьбы с «партноменклатурой» его руководители прошляпили появление «третьей силы», которая поддержала А. Лукашенко.) Но вернёмся к «нашим баранам». Почему в апреле 1988 г. ты не отправился в Москву на турнир с участием Имре Ботко, одного из сильнейших гексашахматистов мира?

Ю. Т. В середине апреля в Минске проходил турнир среди вузов БССР, надо было готовить и выставлять команду пединститута.

В. Р. И как сыграли на «универсиаде»?

Ю. Т. Это был не всебелорусский, а зональный турнир среди 8 команд. Играли в РДШШ, заняли 5-е место, а в финал выходили 4 команды. У нас практически не было шансов попасть в эту четвёрку: две команды института физкультуры и «нархоз» находились вне конкуренции. С могилёвским машиностроительным институтом и коллегами из Бреста ещё можно было бороться, но, как я уже говорил, ММИ был для нас очень трудным соперником… В общем, мы проиграли могилевчанам 2:4 и Бресту 2,5:3,5. Обошли только мозырский «пед», БТИ (технологов) и БИМСХ. У нас играли перворазрядники, а для выхода в финал всё-таки требовались кандидаты в мастера.

О московском ГШ-турнире, как и о последующих, написано в нашем самиздатовском сборнике… По итогам турнира Александр Павлович и Юрий Бакулин ездили в Венгрию – об этом уже шла речь.

В. Р. В мае ты сыграл в турнире, посвящённом открытию в Минске клуба «Три слона» (при школе, в которой работал Павлович)…

Ю. Т. Разбивка на группы привела к тому, что уже на старте пришлось играть с Яненко и Вашкевичем. Я им проиграл, и проигрыши пошли в зачёт финала. В оставшихся партиях финала сыграл неплохо – набрал 3 очка из 6. Записи не велось – играли с контролем 0,5 часа на партию. Такая плотность в таблице бывала редко: Павлович с 4 очками занял 3-е место, я с тремя поделил 7-8-е… Вообще, во всех турнирах 1988 г. качество игры у меня было выше, чем результаты.

В. Р. Среди призёров 1988 г. – В. Вашкевич и Ю. Бакулин…

Ю. Т. Вашкевич был учеником В. Некрасова. Дебютировав в Москве, быстро выдвинулся в ведущие гексашахматисты. Некрасов так характеризовал игру своего ученика: «Играет по-хорошему нагло» (или «нахально»). Вашкевич смело шёл в борьбу, никого не боялся, хорошо понимал позицию и точно считал варианты. В обычных шахматах имел І разряд, т. е. особых успехов не добился. Одно время работал ГШ-тренером, но собрать группу ему не удалось. Лучший результат Вашкевича – 2-е место на международном турнире в Субботице (Сербия, тогда ещё в составе федеративной Югославии) с очень сильным составом.

В. Р. А вот Бакулин, твой тёзка, наверх поднимался долго.

Ю. Т. Юра не просто мой тёзка, но ещё и ученик. Валерий Буяк в начале 1985 г. дал статью о ГШ в газете «Советская торговля», а Бакулин, перворазрядник по шахматам, работал в магазине и выписывал эту газету. Заинтересовался новой игрой, написал Буяку. Тот дал ему мой адрес. Мы жили рядом и часто играли между собой. В конце августа 1985 г. Юра выступил в Москве в турнире на приз газеты «Московский комсомолец», где занял 6-е место. Пик его успехов – 1988–1991 годы. Играл он тогда много по переписке и прошёл хорошую школу анализа.

С Бакулиным у нас сохранились хорошие отношения. Играл он позиционно, «от обороны», с упором на технику, но при необходимости мог и «подкрутить».

В. Р. В Москве отличился Андрей Батуро…

Ю. Т. Это единственный ученик Александра Павловича, добившийся в ГШ высоких результатов. Андрей играл аккуратно, хорошо считал варианты, можно сказать, был игроком универсального стиля. Успехам в ГШ способствовало то, что он занимался обычными шахматами. Ты сам говорил, что помнишь его игру в «классике»…

В. Р. Партии Андрея, сыгранные в Минске и на выезде, cтёрлись из памяти, а запомнился он мне как весёлый, доброжелательный товарищ. Где-то он сейчас?

Пинск, осень 1991 г. У корабля-памятника, что стоит на набережной (А. Батуро – второй справа)

Ю. Т. Ещё в Москве играла сильная ульяновская четвёрка – А. Жупко, С. Лапко, В. Кабанов и Е. Свистунов – а также московское трио, С. Соколов, С. Цыганков и Б. Ланин. Не забудем о четырёх венграх… Остальные игроки были слабее, но могли преподнести сюрприз. Так, Гончаров однажды дал вечный шах Бодору.

В. Р. О Ланине раньше мы не говорили.

Ю. Т. Он дебютировал в апреле в Москве, и тогда Павлович говорил мне, что у него с Ланиным был конфликт. Я спросил у Бориса, что случилось, он ответил: «Павлович потерял фигуру и бросил записывать партию. Я сказал ему, что по положению запись обязательна и потребовал вести запись, вот и весь конфликт».

В. Р. Кто-то и не стал бы обращать внимания на такие «мелочи», как положение… Но у тебя с Ланиным конфликтов не было?

Ю. Т. Наоборот, мы подружились, хоть я и проиграл ему в первом туре (тоже поспешил и потерял фигуру). Кстати, на Всесоюзных Молодёжных играх 1977 г. Ланин играл в одной команде с Г. Каспаровым за сборную Азербайджана – понятно, не в гексашахматы. Он сам из Баку, окончил филфак Бакинского университета. Ожидалось, что сыграет в Ульяновске-1987, но тогда не приехал.

В Москве Ланин поселился примерно в начале 1988 г. Он известный филолог, автор книг (одна из них – о русских писателях-эмигрантах – есть в библиотеке нашего педуниверситета), ныне – доктор наук и профессор. Мы с ним много беседовали на еврейские темы, также на литературные и исторические. Он приезжал в Минск на ГШ-турнир 1990 года, встречались мы и в Калинине/Твери в мае того же года (останавливались тогда в одном номере гостиницы). Его брат Роман, у которого я выиграл в минском турнире 1990 года, жил тогда в Баку, сейчас – в Израиле. Ещё добавлю, что в 1990 г. Борис вёл ГШ-отдел в журнале «Народное образование». Сейчас связь с ним прервалась, но как-то видел Ланина по телевизору, на канале «Культура» в программе А. Архангельского. Обсуждались школьные вопросы.

В. Р. Да, по всей видимости, человек незаурядный. Ну, а что скажешь о своей игре в 1988 г.?

Ю. Т. Сам знаешь, бывает, что выкладываешься – а результата нет. Если бы я искал оправдания, то мог бы сослаться на то, что перед ульяновским соревнованием мы переезжали на новую квартиру (с ул. Платонова 19-20 на ул. Короля 26-10). 23 июля был «главный переезд» на грузовиках, а вечером я уже ехал в новый минский аэропорт, чтобы лететь в Ульяновск. Прилетели около 2 часов ночи. Ульяновцы звонили мне в Минск (уже на новую квартиру) и сказали, куда ехать в гостиницу. Я добрался туда на такси. Утром встал – и сам удивился: самочувствие прекрасное, ничего не болит. Позавтракал и пошёл в знакомое место, где мы играли в 1987 г. Так что ссылаться на усталость не могу. Особого желания играть после перелёта не чувствовал, но постепенно входил в тонус.

Ю. Тепер в Ульяновске-1988

В. Р. Как обстояли дела после упомянутого поражения Ланину?

Ю. Т. Во втором туре проиграл Ш. Бодору (об этой партии тоже уже упоминалось – в материале о Венгрии). В третьем туре победил Дорохова, в четвёртом – Рутковского (или Рутковски). Дальше всё пошло наперекосяк. В партии с Лапко имел лишнюю фигуру, но потерял качество – и ладья оказалась сильнее двух лёгких фигур, хоть король соперника и был в опасности. С Жупко в 6-м туре в ничейной позиции просрочил время.

В. Р. Кстати, какой был контроль?

Ю. Т. 2 часа на 40 ходов и 1 час до конца партии.

В. Р. «Классика»… Как же можно было просрочить время? Ты же не тугодум!

Ю. Т. Я почему-то решил, что второй контроль – час на 20 ходов, как практиковалось в гроссмейстерских турнирах по обычным шахматам. Спокойно дал флажку упасть. Из-за этой партии поссорился с Жупко, не пожал ему руку. На следующий день разобрался и извинился. Ситуация была – глупее не придумаешь. А в 7-м туре в позиции с лишней ладьёй (ферзь и 2 ладьи против ферзя и ладьи) пропустил угрозу и получил мат. Моим «обидчиком» был Русанов – дебютант из Украины, который после пяти поражений подряд одержал 4 победы.

В двух последних турах я одолел Гончарова и Соколова, но это уже мало что решало.

В. Р. И настроение было «никакое»?

Ю. Т. Да в целом нормальное, хотя проигрыши, конечно, расстраивали. Я жил в номере с Соколовым, Ланин – с Цыганковым. Почти всё свободное время проводили вместе. В «чисто московском» номере был телевизор – помню множество интересных передач об истории. Смотрели мы их и обсуждали. Ещё показывали баскетбольный матч – сборная СССР под руководством Александра Гомельского готовилась к Олимпиаде и играла с клубом НБА. Один матч из трёх наши выиграли. Запомнилась зажигательная мелодия в решающий момент матча: «Красная армия всех сильней!»

«Выбил» нам Лапко талоны на питание – такое приключилось впервые. Всё было бы прекрасно, если бы лучше выступил…

В. Р. Так, о Венгрии мы говорили в июле… Что скажешь за отборочный турнир?

Ю. Т. Ездили мы с Бакулиным; почему не поехали остальные, не помню. Результат опять не блестящий: 4,5 из 9. Неудачно стартовал (1,5 из 6), на финише победил Волкова, Рощина и Кабанова, вышел на 50%. Получил звание мастера ГШ; надеялся, что этого хватит, чтобы попасть «на Европу». Не получилось.

В. Р. А сколько тогда было мастеров по гексашахматам?

Ю. Т. Сложный вопрос. Давай лучше о Бакулине: он боролся за победу в турнире, но на финише уступил Лапко и Цыганкову, занял 3-е место.

Запомнился перестроечный Арбат, который мы с Бакулиным прошли из конца в конец (просто смотрели на картины, самиздат, шашлычников). Ещё помню, что в поезде на обратном пути было очень холодно – ноябрь выдался морозным. Я не ложился, всю ночь просидел в пальто. В 1989 г. результаты были получше, но об этом в другой раз.

Вот припомнил, что своё тридцатилетие в июле 1988 г. отметил хорошей победой над перворазрядником Рачицким. Тот турнир среди перворазрядников по обычным шахматам я провёл хорошо, но он мне ничего не дал. До «титула» кандидата в мастера оставалось ещё 13 лет.

В. Р. Что ж, спасибо… Жду повествования о более удачном 1989-м годе.

Опубликовано 23.08.2019  15:33

ЛЕОНИДУ ЗУБОРЕВУ – 75! ДО 120!

БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ ЛЕОНИДА ЗУБОРЕВА

(рассказ музыканта и общественного деятеля о себе и других, записан в 2001-2002 гг.)

Л. И. Зуборев, р. 18.11.1943, и его книги. Фото Dz2161 отсюда

Яма

Я родился в эвакуации. Родители мои – коренные минчане, и после войны мы вернулись в Минск. Жили там, где «Яма». Там, в районе улицы Ратомской, Санитарного, Зеленого переулков жили почти все вернувшиеся после войны. Помню, как вскоре после войны открывали памятник – много собралось евреев. Помню людей с талесами. Старшие братья мне рассказывали про гетто, погромы. Он мне потом много раз снился, этот памятник: стоял во сне, как белый столб. А вообще-то место гибели евреев не было огорожено. В 1950-е гг. дети играли там в футбол. До 1967 г. все было тихо. После так называемой израильской агрессии и Шестидневной войны «Яма» стала местом сбора еврейских активистов. Первое время приходили единицы, затем десятки, сотни людей. В конце концов, стали приходить десятки тысяч людей. На 9 мая от Юбилейной площади нельзя было пройти. В начале 1970-х гг. на «Яме» начали выступать полковники Давидович, Овсищер, подполковник Альшанский. Это – наша суть, наши маяки. Но они заслуживают отдельного разговора.

Однажды, это было уже в конце 1970-х гг., меня и Шмаю Горелика вызвали в приемную ЦК партии, поставили в известность, что собираются снести памятник. Они хотели прозондировать почву – как к этому отнесутся еврейские активисты. Председатель горисполкома сказал, что вопрос уже решен: «Мы всё равно снесем этот памятник». Мы ответили, что поднимем шум. Да, еще до встречи в горисполкоме нам показали проект нового памятника. Как сейчас помню, при этом присутствовали Левин и Градов. Левин нас убеждал, что необходим новый памятник. Градов молчал. Мы стояли на своем. Собрали не одну тысячу подписей, чтобы памятник на «Яме», за который его создатели пострадали от репрессий, не трогали. Потом Овсищеру передали, что Машеров сказал людям из горисполкома: «Яўрэяў не чапаць». И «Яму» временно оставили в покое.

Еврейское общество

В Минске всегда присутствовал еврейский дух. В 1950-е гг. его воплощали бывшие артисты еврейского театра Новак, Моин, Арончик, писатели Релес, Мальтинский, художник Лазарь Ран и другие. Ран был не просто художником-евреем, как, например, Данциг, а настоящим еврейским художником. В начале 1950-х гг., когда шли гонения на космополитов, когда дело врачей было в самом разгаре, он создал цикл «Минское гетто» – это был настоящий подвиг. Его работы, кстати, Дрезденская галерея приобрела, это уже кое о чем говорит. Странно, что историк Иоффе в своей книге «Страницы истории евреев Беларуси» даже не упомянул о Л. Ране.

До войны 1967 г. обстановка была тяжелой. Почти никто публично пикнуть не смел – его бы сразу КГБ взял за воротник. Но в конце 1960-х гг. евреи Минска, да и всей Беларуси, активизировались. Первые посиделки, связанные с еврейской культурой, устраивали, если я не ошибаюсь, братья Рошали. Очень много делали Илья Гольдин и его мать Бася – устраивали седеры, Бася рассказывала о еврейской кухне, о традициях. Проявил себя Марк Курлянд, выпускник музыкального училища. Все они рано уехали в Израиль. Марк, уехавший в 1971 г., даже раввином стал. Имеет пятерых детей и 33 внуков – всем нам хороший пример. Был забавный случай, когда мы провожали отъезжающих и пели на перроне «Ам Исраэль хай» – «Народ Израиля жив». Проводник не разобрал и говорит: «Евреи! Вы уезжаете – и уезжайте, но зачем петь “Хайль”?! Это вы фашистские песни поете?!». Кое-как объяснили ему разницу между «хай» и «хайль».

Но не все ведь уезжали. Мы, остававшиеся, хотели жить в Белоруссии нормальной еврейской жизнью. 15 лет добивались, чтобы нам дали возможность открыть общество, чтобы разрешили еврейскую самодеятельность. В БССР постоянно получали отказы. В 1980 г. встречались с Иваном Антоновичем, он тогда заведовал отделом культуры в ЦК белорусской компартии. Мы со Шмаей Гореликом жаловались на городские власти, не желавшие предоставить новое помещение для синагоги (она размещалась в одноэтажной халупе на ул. Цнянской). Действия властей отражали общую ситуацию, вполне антисемитскую. Помню, я еще спросил Антоновича: «Как Вы относитесь к тому, что евреи уезжают? Вы довольны или нет?» Он ответил: «Какое же государство довольно, когда его граждане уезжают», но ничем не помог. Тогда я написал письмо Андропову. И вот пригласили меня и Шмаю Горелика на прием ко второму человеку в БССР, Бровикову. Он показал мне письмо с резолюцией Андропова, примерно такой: «Секретарю ЦК КПБ. Разобраться». Ну, и начали разбираться. Меня поразила полная некомпетентность Бровикова. Он не представлял себе ни числа, ни роли евреев в жизни республики. Кое-что пообещал – и ничего не было сделано. Лишь в 1988 г. нам разрешили открыть «общество любителей еврейской культуры» – МОЛЕК, ставший позже МОЕКом имени Изи Харика.

Блуждающие звезды

В школе меня привлекали физика, химия, но музыка – это моя страсть. Я окончил музучилище, затем – институт иностранных языков в Минске. Преподавал в ПТУ. Играл на домре, фортепиано, аккордеоне, мандолине. В начале 1970-х гг., когда пробуждался интерес к еврейской культуре, как-то сама собой возникла и еврейская самодеятельность. Я возглавил ансамбль «Блуждающие звезды», или, по-белорусски, «Блукаючыя зоркі». Сначала мы играли в узком кругу отъезжающих, потом нас стали приглашать на еврейские свадьбы. Свадьба была редкой возможностью услышать еврейскую мелодию.

Я так думаю, что за 15 лет мы обслужили свадеб триста. Иногда ездили в Бобруйск, Гомель. Но в Беларуси нам до перестройки ставили палки в колеса. Был такой ресторан «Радуга» на минской привокзальной площади. Однажды арендовали мы его, за две недели внесли аванс, приходим, а двери заперты. Якобы «санстанция» нагрянула. Утром еще ее не было, а вечером появилась!

Мне штрафы выписывали за то, что играл в синагоге на праздник Симхат-Тора. Эти штрафы платил за меня Шмая Горелик, светлая ему память (он умер в 1987 г.). Он помогал нам как мог, находил редкие тексты песен на идише и иврите. А вот в Прибалтике с еврейской самодеятельностью было проще. Она существовала легально, при домах культуры. Мы выступали в Вильнюсе, Каунасе – даже афишки сохранились. Это был, пожалуй, год 1979-й. Тогда в Вильнюсе на концерт пару тысяч человек собралось. А на наш подпольный концерт в минском кафе «Отдых» в 1980-м или 1981 году – человек 150.

Наум Баран, председатель минской иудейской религиозной общины: «Шмая Горелик? О, это был человек, преданный своему народу и своей религии. Очень беспокоился, когда в синагоге не было миньяна. Возлагал венки на “Яму”, даже во времена, когда это запрещалось. Однажды зашёл в синагогу еврей то ли из Климовичей, то ли из Калинковичей. Он только вышел из мест лишения свободы и не имел денег на билет домой. Тогдашний председатель общины поскупился, не дал денег, а Горелик, который был казначеем, достал пачку и отсчитал тому бедняге, сколько надо было.

Очень жаль, что могила Горелика заброшена. Он похоронен где-то на Северном кладбище. Дочь его уехала в Израиль, и позаботиться о месте захоронения некому» (записано весной 2002 г.).

* * *

Блуждающие звезды (продолжение)

В первый состав «Блуждающих звезд» вот кто входил: Леонид Школьник (солист, гитара), Савелий Пищик (гитара), Семен Фельдман (бас-гитара), Савелий Матюков (скрипка), Леонид Зуборев (орган), Боря Бейлин (ведущий гитарист). Потом подключились Фима Шимельфарб (барабан, конферанс), отличные скрипачи Аркадий Спектор и Леонид Рацимар. Солировала одно время Бэла Райкина. Горжусь, что с нами выступал бывший артист Московского еврейского театра Саша Соркин. Пел в «Блуждающих звездах» Ривкин из Кобрина. Он то с нами пел, то сам по себе. Прошу прощения, если кого-нибудь забыл. Теперь наши «звезды» разъехались – кто-то в Америке, кто-то в Израиле. Анатолий Лайхтман, например, давно живет в Израиле, имеет свой оркестр.

Л. Зуборев сидит внизу третий слева. Здесь и далее – фото из самодельного сборника «На еврейской свадьбе», о котором речь ниже

* * *

Конечно, высокого художественного уровня у нас не было. И все же в то время, 1970–1980-е гг., мы заполняли в Минске очень важную нишу. Народ изголодался по еврейской музыке. А мы исполняли и «А идише маме», и «Бубличкес», и «Хаву нагилу», и многие другие песни на идиш и иврите. Кое-что я помнил с детства. Из Израиля нам присылали записи на иврите. Очень помогал Шмая Горелик – он был у нас консультантом, художественным руководителем в своем роде. Помнится, сожалел, что цимбалистов у нас не было, ведь цимбалы, по его словам – «еврейский музыкальный инструмент»!

Первый легальный концерт в БССР мы дали уже в разгар перестройки, когда возник МОЛЕК – в начале 1989 г. Этот концерт прошел с большим успехом в Доме литератора. Его помог организовать председатель правления МОЛЕКа Данциг. Он хорошо тогда себя проявил. Но вскоре мне стало не до МОЛЕКа и не до концертов. В конце того же года я уехал в Америку. Надо было содержать семью – у меня трое детей. Брался за любую работу. Теперь живу в Нью-Йорке, работаю аудитором.

Кто как себя вел

Среди ученых-евреев активистов еврейского движения было мало. Вот Арон Скир, преподаватель из института иностранных языков, приходил в синагогу и на «Яму», даже когда было опасно. А со специалистом по истории Древней Иудеи, профессором Гилером Лифшицем получилась такая история. В первой половине 1970-х гг. его пригласили в ЦК партии. Он преподавал в Белорусском госуниверситете, знал в лицо всю партийную верхушку, когда-то учил их. Предложили ему выступить по белорусскому телевидению, «компетентно» рассказать, что такое сионизм. Ну, он и постарался: осудил «агрессию еврейской буржуазии против свободолюбивых арабских народов» и т.д. Через пару месяцев встретил меня. Его интересовало, что думают о его выступлении полковники Давидович, Овсищер, подполковник Альшанский. Я ему честно сказал: «считают Вас двурушником, предателем» (а до того мы очень уважали Лифшица). Он стал оправдываться: мол, «если бы я не выступил, я бы уже профессором в БГУ не работал…»

Я с властями особенно не конфликтовал, а вот полковники встали поперек горла и ЦК, и КГБ, и иным советским конторам. И вот в 1979 г. в «Советской Белоруссии» появляется статья инженера И. Его КГБ, по всей видимости, завербовал и подослал к Овсищеру. Этот И. вылил на Льва Петровича поток грязи – предатель, лицемер… Мне в этой статье тоже досталось: «матерый спекулянт». Потом бедняга И. не мог в глаза людям смотреть и вскоре со стыда повесился.

Вообще же, идеологический отдел ЦК и отдел по борьбе с идеологическими диверсиями КГБ всегда искали к чему придраться. В начале 1980-х гг. я составил сборник «На еврейской свадьбе». В него вошли песни из репертуара «Блуждающих звезд», не только еврейские, но и белорусские, украинские, русские, польские – те, что обычно поются на свадьбах. Размножил этот сборник на ротапринте в ста экземплярах, и он моментально разошелся. А потом вдруг в «Вечернем Минске» про меня появляется фельетон: «Шабашник от музыки». И автор Лемешонок шьет мне антисоветчину, а мой сборник называет «пособием для шабашников», «грязной антихудожественной подделкой». Сейчас вспомнить смешно, а тогда исполнение еврейской музыки и частушек вроде «Эх огурчики мои, помидорчики, Сталин Кирова убил в коридорчике» и впрямь было крамолой. Правда, времена уже были не те – 1984 год. Меня не посадили, только уволили с работы в ПТУ. Год потом через суд восстанавливался.

А еще был такой случай. К 40-летию Победы, в 1985 г., я размножил свой перевод незаконченной малоизвестной баллады Янки Купалы «Девять осиновых кольев» (1942 г.). Там речь идет о евреях. Фашисты хотят, чтобы белорусы евреев закопали живьем, а белорусы «стоят и ни с места». Тогда немцы убивают и евреев, и белорусов. И вот 9 мая я на «Яме» раздавал листки. Меня задержала милиция, но к вечеру выпустили. А потом вызывает меня прокурор по заявлению племянницы Купалы – она работала директором музея его имени. Якобы я нарушил авторские права, переведя поэму на русский язык с белорусского без спроса наследников. Вероятно, КГБ подсказал ей написать заявление. Его мне показал прокурор Центрального района в Минске. Сказал, что отправил запрос в Институт права и оттуда пришел ответ: срок авторских прав давно истек. Симпатичный мужик был этот прокурор, белорус. Я, между прочим, показал ему письмо народного поэта Беларуси Максима Танка, одобрившего мой перевод.

Осенью 1988 г. в Доме политпросвещения состоялся первый публичный диспут сторонников и противников демократических сил в Минске. Я тогда выступил и, вместе с другими, поддержал зарождавшийся Белорусский народный фронт. Вскоре про нас, сторонников возрождения белорусской культуры, появилась ругательная статья «Пена на волне перестройки» – в том же «Вечернем Минске». И написал ее еврей Владимир Левин, корреспондент Белорусского телеграфного агенства, усиленно лизавший ж… заведующему отделом пропаганды ЦК Савелию Павлову. Этот Левин взял печально знаменитое интервью у другого Левина, Леонида, после того, как тот съездил в Израиль. В этом интервью утверждалось, например, что киббуцы – замаскированное рабство. А в начале 1990-х гг. В. Левин эмигрировал в Америку и неплохо там устроился (умер в 2016 г. – belisrael). Получил статус беженца как «пострадавший» от советской власти. И кому, скажите мне, сейчас интересно, что было в прошлом – пусть даже недавнем?

Лев Маевский, музыкант, преподаватель: «Сборником «На еврейской свадьбе» пользовались очень многие, а теперь он – реликвия. Музыканты его шутливо назвали «талмуд». Хорошо было бы его издать официально, ну, может, убрав кое-что. В Беларуси Зуборев совершил одну из первых попыток систематизировать еврейские мелодии. Я и сейчас многие вещи исполняю именно с его сборника. Вообще, Леонид – человек чрезвычайно талантливый. Всегда уважительно относился к еврейской культуре, собирал еврейские пластинки, ноты редкие. В 1970-е годы он где-то приобрёл дореволюционную “Еврейскую энциклопедию”, слушал израильское радио, черпал из него свой репертуар».

Записал Вольф Рубинчик

Было опубликовано (с частичным переводом на белорусский) в минской газете «Анахну кан», №№ 5-6, 2002 – см. здесь и здесь.

Страничка Л. Зуборева на сайте Союза белорусских писателей.

Публикации Леонида на belisrael.info:

«“Еврей” или “жид”? Купала или тутэйшыя?»

«Маргаритки, Золотой Иерусалим, Прекрасная Америка»

Опубликовано 25.11.2018  19:55

От редакции belisrael. Напоминаю о важности поддержки сайта. Это необходимо не только для оплаты расходов по его содержанию и развитию, но и даст возможность достойно поощрять тех, кто давно проявил себя, тратит немало времени на подготовку интересных публикаций, а также привлечь новых авторов. Еще одним из пунктов является помощь в издании ряда книг.

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (74)

Супершалом! Пакуль Нета Барзілай камічна кудахтала й махала стальнымі рукамі-крыламі ў Лісабоне, у Шанхаі за шахматнай дошкай змагаліся дзве дзяўчыны яе пакалення – Тань Чжун’і і Цзюй Вэньцзюн. Апошняя, прэтэндэнтка, 18.05.2018 і стала чэмпіёнкай свету… Сярод ізраільцянак зараз няма нікога, хто мог бы даць ёй рады, і ў бліжэйшы час наўрад ці будзе (Юлія Швайгер-Найдзіч, 1994 г. нар., – 57-я ў рэйтынг-спісе). Ды што казаць, нават у мужчын Барыс Гельфанд у 2014 г. пакінуў першую дзясятку паводле рэйтынгу ЭЛА, а замены яму не відно. Між тым кітаец Дзін Ліжэнь, 1992 г. нар., ужо год у дзясятцы і, мяркуючы па выніках турніру прэтэндэнтаў 2018 г., спакваля падбіраецца да «галоўнай кароны».

Нездарма тым разам я параўнаў рост валавага ўнутранага прадукта ў Ізраілі і Кітаі (дзе ён куды больш імклівы). Баюся, у ХХІ ст. Ізраіль (і яўрэйскі народ увогуле) будуць страчваць свае пазіцыі ў сусветнай эканоміцы, а КНР & кітайцы прадоўжаць экспансію. Прынамсі ў Беларусі гэта ўжо адчуваецца. У першыя гады нашай незалежнасці Ізраіль яўна лічыўся тутака больш перспектыўным партнёрам, і падаецца, што колькасць людзей, якія вывучалі іўрыт, нашмат перавышала колькасць аматараў кітайшчыны; цяпер – наадварот. Вядома, на разварот паўплывалі і майсы з закрыццём-адкрыццём пасольства, і асобныя альтэрнатыўна адораныя паслы Ізраіля ў Мінску, і інцыдэнты ў аэрапорце «Бен-Гурыён» накшталт гэтага і гэтага.

Вынік: ізраільцы яшчэ толькі плануюць запусціць узорна-паказальны аграпрамысловы праект у Віцебскім раёне, кітайцы ж фактычна ўжо кантралююць зусім не малы па плошчы індустрыяльны парк «Вялікі камень», які «раскручваецца» і на міжнародным узроўні, у тым ліку праз «Forbes». Кагадзе ў парку створаны кітайска-беларускі (іменна так; доля беларусаў – 40%) праектны інстытут. Дарэчы, пра інстытуты: калі ўмоўна-яўрэйскі МГІ – міжнародны гуманітарны, створаны ў 1999 г. пры БДУ – накрыўся медным тазам к 2004 г., то інстытут Канфуцыя, які дзейнічае там жа з 2006 г., цвіце і пахне. Ужо ёсць аналагі ў лінгвістычным універсітэце, тэхнічным, нават у Горацкай сельгасакадэміі… Нядаўна адкрыўся «паднябесны» інстытут і ў Гомелі.

Мае памяркоўна-песімістычныя назіранні абапіраюцца і на статыстыку, праўда, ужо не зусім свежую. За 1999–2009 гг. вага кітайцаў у пастаянным насельніцтве Беларусі вырасла ў 22 (да 1642 чал.), a вага яўрэяў зменшылася ў 2,2 разы (да 12926 чал.). У кастрычніку 2019 г. у РБ мусіць прайсці новы перапіс: ніхто не здзівіцца, калі кітайцаў у выніку акажацца яшчэ болей, а яўрэяў – меней, калі «яны» і «мы» зраўнуемся тут па колькасці.

Прачытаў выказванне Юрыя Зісера ў перадачы карэспандэнта «Радыё С.»: «Я ня бачу катастрофы ў нашэсьці кітайцаў ці тых, хто будзе да нас прыяжджаць на працу. Яны ўсе будуць асымілявацца і станавіцца грамадзянамі». А вось што ў студзені пісаў Уладзімір Бараніч, які летась давёў, што не баіцца нязручнай праўды (і яму давяраю неяк болей, чым кручанаму супляменніку-бізнэсоўцу): «Кітайцы, аднойчы прыехаўшы ў якасці часовых рабочых, у адпаведнасці са сваёй традыцыйнай стратэгіяй асваення і захопу чужых тэрыторый могуць паступова ператварыцца ў гаспадароў».

Мо на сёння асцярогі выглядаюць перабольшанымі: паведамляюць, напрыклад, што «Беларусь страчвае прыцягальнасць для замежных мігрантаў», што кітайцы, якія скончылі працу ў Светлагорскім і Добрушскім раёнах Гомельскай вобласці ў 2017 г., з’ехалі на радзіму. Аднак, калі казаць пра Сінявокую, то агульная тэндэнцыя ўсё адно не на карысць яўрэйскай прысутнасці, тым болей што «рэзка павялічыўся іміграцыйны адток у Ізраіль. За перыяд з 2012 года туды з’ехала на 1214 чалавек больш, чым прыехала ў Беларусь, у тым ліку 589 чалавек — толькі за 2017 год».

Дамінаванне кітайскіх фірм у сусветнай эканоміцы, у рэшце рэшт, адаб’ецца і на палітыцы – у прынцыпе, ужо адбіваецца. Ізраілю і яўрэям, якія належаць усё ж (збольшага) да іудзеахрысціянскай цывілізацыі з адметным маральным ядром, прыйдзецца нялёгка: фактычна, з падачы самай масавай кампартыі свет запаланяецца неапаганствам. У трэнд упісваецца і аднагалоснае рашэнне перавыбраць Сі старшынём КНР у сакавіку 2018 г., ды яшчэ дазволіць яму заставацца на пасадзе хоць да скону. Яго думкі летась зрабіліся неабходнымі для вывучэння ўсімі кітайскімі камуністамі, а заадно і школьнікамі…

Ізраіль з Кітаем актыўна гандлююць, ды асаблівай дружбы ў іх ніколі не было; цяпер, пасля галасавання КНР у савеце па правах чалавека ААН (за «незалежнае расследаванне» сутыкнення дэманстрантаў і ахоўнікаў на мяжы сектара Газа), пэўна, i не будзе. Карацей, тым, хто мяне чытае, прапаную задумацца… і схамянуцца, прынамсі ўспомніць пра ўласную годнасць. Вось чаму не пакаралі Саўдаўскую Аравію за парушэнне статута ФІДЭ, нядопуск ізраільскіх шахматыстаў на афіцыйны чэмпіянат свету ў снежні 2017 г.?

Шаную вялікі кітайскі народ – хаця б за тое, што ён даў свету Канфуцыя, Лао Шэ (з манчжураў, але ж лічыў Кітай сваім), Лю Сяабо… У той жа час надта не хочацца разбудовы новых сусветных імперый. Ізраільцам, якія мысляць не ў катэгорыях шука, патрэбная кансалідацыя. Дый беларусам таксама, хіба не?..

Ужо цяпер, у маі 2018 г. зразумела, што ў бліжэйшы час ні Кітай, ні Беларусь не перанясуць пасольствы ў Іерусалім, хоць і па розных прычынах. Кітайцы свядома канкуруюць з ЗША, у тым ліку на Блізкім Усходзе, а РБ, можа, і пайшла б на саступку, ды эканамічна больш залежыць ад мусульманскіх дзяржаў, чым ад Ізраіля. Неабавязкова гэта «арабскія краіны», «арабскі свет», як павярхоўна піша «Белпартызан»: Бахрэйн, напрыклад, далёка не такі агрэсіўны, як неарабскі Іран.

…Прэм’ер-міністр Ізраіля прыняў Нету Б., расцалаваў і каліва патанчыў з ёй. Пры ўсёй павазе да яе перамогі, «Toy» – песня-падзёнка, прыкол на раз. Можа, раблюся старым буркуном, але 20 год таму, калі ў Мінск прыязджаў ансамбль ЦАХАЛу, іхнія спевы і танцы выклікалі ў мяне больш энтузіязму. У тым маі 1998 г. нават схадзіў у канцэртную залу «Мінск» другі раз, балазе пад канец першага выступу абяцалі іншую праграму (да жалю, паўтарылі тую самую). Некаторыя мелодыі помню дагэтуль.

Дзе ж вы цяпер, друзья-однополчане хлопцы і дзяўчаты? Газета «Вечерний Минск» адгукнулася на канцэрты не без іроніі… Мела права.

* * *

Спытаўся ў бахаіста, меламана і чытача belisrael.info пра новы альбом «Толькі б яўрэі былі…», згаданы ў мінулай серыі. Вось жа, Пётр Рэзванаў адказаў: «Ну, на пэўным бязрыб’і і гэты альбом мае права называцца з’явай… калі разглядаць не сучасную Сінявокую, а глядзець больш шырока (і храналагічна, і гістарычна), то пісаць пра яго няма чаго». Агулам ён паставіў Беларусі такі «дыягназ»: «цікавасць да яўрэйскай культуры шмат дзе захоўваецца, але амаль не паказваецца: маю на ўвазе тую меншасць, якая можа не толькі спажываць, але і нешта ствараць». П. Р. тужыць па 2000-х гадах, калі «Польскі інстытут і Інстытут імя Гётэ запрашалі Андрэ Аходла (яго выкананне, канечне, далёкае да таго, што дэманстравала сям’я Лін Ялдаці, але…), быў Дзмітры Сляповіч, які арганізоўваў не толькі камерныя “Жыдовішчы”, але і “Клезмер-шок” у Палацы культуры прафсаюзаў (з-за нашай бюракратыі гэтую спробу ён больш не паўтараў)».

З панам Рэзванавым неабавязкова згаджацца, у сваім блогу ён-такі схільны да максімалізму, але меркаванні яго, дальбог, заслугоўваюць увагі.

Запрашаю паважаную аўдыторыю да дыскусіі на тэму «перспектывы развіцця (каля)яўрэйскай культуры ў Беларусі» – музычнай і не толькі. Я ж магу папярэдне выказаць некалькі тэзісаў:

– ад’езд у ЗША (2008) пана Сляповіча, які ў 2006 г. абараніў кандыдацкую дысертацыю акурат па клезмерскай музыцы, безумоўна, збядніў нацыянальную культуру;

– разам з тым у апошняе дзесяцігоддзе на авансцэну выйшлі іншыя адмыслоўцы, якія таксама дэманструюць цікавасць да яўрэйскага музіцыравання;

– агулам, іменна ў 2010-х гадах адбылася маштабная рэцэпцыя яўрэйскіх матываў тутэйшымі культуртрэгерамі, афіцыйнымі і не. Напрыклад, склаўся ансамбль «Гілель» пад кіраўніцтвам Максіма Расохі, які ў лістападзе 2017 г. даў канцэрт «Мелодыі яўрэйскага мястэчка» ў самым цэнтры Мінска (мяне там не было, і якасць не ацэньваю; цешыць сам факт). Пра песню на ідышы ў спектаклі «Местачковае кабарэ» Купалаўскага тэатра ўжо выпадала пісаць у 2015 г. Бачу таксама рост цікавасці да вершаў, перакладзеных з ідыша: грамада рэагуе і ў рамках праекта «(Не)расстраляная паэзія», і па-за рамкамі, напрыклад, тут і тут. Прычым Майсей Кульбак ды Ізі Харык трактуюцца як беларуска-яўрэйскія або проста беларускія паэты;

– малаверагодна, што ў Мінску адбудзецца фестываль такога ж размаху, як «Kyiv Klezmer Fest» (12-13 мая 2018 г.). Аднак у плане разняволенасці Беларусь увогуле – і яе «яўрэйская вуліца» ў прыватнасці – саступала Украіне як у 2014 г., так і 10, і 20 гадоў таму, хоць там, кажуць, паўсюдна гойсаюць «злыя бЕндэраўцы». У нас затое з 2016 г. ладзяцца «Дні яўрэйскай культуры» з самадзейнасцю ад «Хэсэда» і выявай гангстэра Ланскага як архетыповага яўрэя;

– будучыня (амаль) непрадказальная, таму лепей заставацца аптымістамі і верыць, што ўсё (ну, многае) ў нашых руках.

«Цытатнік ад Вольфа»

Салідарызацыя людзей прыводзіць да падзення даверу да фармальных інстытутаў… У краінах, дзе высокі ўзровень абагуленага даверу…, значна больш эфектыўныя эканамічныя транзакцыі, менш патрабуецца высілкаў на падтрыманне сацыяльнага парадку; там людзі зыходзяць з дапушчэння, што чалавек, у прынцыпе, не такая мярзотная істота, якой здаецца на першы погляд (Віктар Вахштайн, 27.03.2018).

Ідэя аб тым, што мэта камунікацый – кагосьці перамагчы, гэта жудасна падлеткавая ідэя. На жаль, інфантылізм парадаксальным чынам з’яўляецца адной з базавых уласцівасцей палітычных эліт. Яны жывуць у інфармацыйнай ізаляцыі. У іх амаль няма магчымасці падвышаць уласны адукацыйны ўзровень. У іх вельмі абмежаванае кола зносінаў і, як ведаюць усе, хто працаваў у бюракратычных структурах, чым вышэй чалавек стаіць у іерархіі, тым больш яго час заняты рытуальнай лухтой (Кацярына Шульман, 24.04.2018).

У свеце мноства цудоўна адукаваных, матэрыяльна забяспечаных, але нездаволеных жыццём інтэлектуалаў, якія пакутуюць ад дэпрэсіі, неўрозаў, страха і іншага негатыву. Іх ніхто ніколі не вучыў даследаваць уласную свядомасць, працаваць са сваімі эмоцыямі, разумець паходжанне сваіх комплексаў. Гігіена эмоцый не менш важная, чым гігіена цела. Вывучаць унутраны свет чалавека не менш важна, чым вывучаць знешні (Далай-лама XIV, 15.05.2018).

Верагодна, колішняя гандлёвая плошча [Слуцка] была месцам старажытных пахаванняў. На гэтым месцы, на галоўнай плошчы горада каля райвыканкаму побач з тэрыторыяй яўрэйскага гета цяпер адбываюцца розныя дзяржаўныя святы, падчас якіх спяваюць і танчаць.

Запыталася ў мінакоў, ці ведаюць яны што-небудзь пра гісторыю плошчы і пра месца габрэйскага гета. Ніводзін з апытаных дакладнай інфармацыяй не валодаў. Нягледзячы на тое, што мясцовыя газеты неаднаразова змяшчалі краязнаўчыя артыкулы пра гісторыю Слуцка, пра трагедыю слуцкага гета (Зінаіда Цімошак, 16.05.2018).

Вольф Рубінчык, г. Мінск

21.05.2018

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 22.05.2018  01:39