Tag Archives: Дэвид Дюк

Стать экстремистом: быстро и легко

Николай Дедок, «Новы час», 18.04.2019

Список экстремистских материалов от Министерства информации содержит более 240 книг, сайтов и пабликов (а также магнитов и аудиофайлов). Новый закон о СМИ легализует внесудебную блокировку, которая де-факто происходит уже сейчас, а также позволит блокировать целые соцсети.

Для понимания корней экстремистофобии белорусской власти нужно начать с анализа того самого списка экстремистских материалов, созданного совместными усилиями МВД и Мининформации. Анализ его содержания дает такие результаты: примерно половина материалов прямо или косвенно касаются неонацистов и их субкультуры. Около четверти – анархистские. Остальной кусок делят между собой книги, брошюры и файлы исламистского, русско-шовинистического и радикально-православного толка.

При подробном осмотре видно, что некоторые материалы оказались в списке по абсолютно непонятной причине. Например, книга «Indirect Fire Infantryman: Skill level», которая является инструкцией для пехотинцев США 1976 года. Диск с песней «Go vegan» (что экстремистского в призыве делаться веганом?), А также таинственная «брошь серого цвета» (проверьте, не завалялась ли у вас такая?)

Разумеется, в список попадают не только материалы, в которых содержится малейший намек на насилие, но и все, что хоть как-то критикуют государство. Ярлык «экстремизма» навесили на альбом «Пресс-фото Беларуси 2011», книгу «Анархия работает» американского писателя и путешественника Питера Гелдерлооса, новостно-аналитический анархический сайт «Прамень» («Луч»).

Мининформ Беларуси: «Читайте документы». Оперативно-аналитический центр: «Мы ни при чём»

То, как формируется список экстремистских материалов, до сих пор остается тайной. Мы решили позвонить в структуры, которые так или иначе отвечают за регулирование интернет-пространства в Беларуси, чтобы прояснить этот момент. И прежде всего, конечно, обратились в Министерство информации, которое и публикует на своем сайте «Список экстремистских материалов».

Мы смогли дозвониться до Юрия Владимировича Бебешко, заместителя начальника сектора по правовому обеспечению и контролю за соответствием законодательству.

Юрий Владимирович, добрый день. Ваше ведомство напрямую участвует в блокировках, осуществляя их техническую сторону, я правильно понимаю?

Неправильно.

А как тогда?

Вы можете открыть постановление №6/8 ОАЦ и Министерства связи, и Закон «О СМИ». Там есть порядок принятия решения об ограничении доступа и его возобновления.

В законе о СМИ написано, что материалы могут блокироваться по решению суда. Однако по некоторым блокировкам нет решения суда. Таким образом, они блокируются во внесудебном порядке. Правильно?

Да, смотря в каком случае.

– А если во внесудебном порядке, как это происходит?

Это каждый конкретный случай и каждый орган в соответствии со своей компетенцией. Есть декрет президента №6, например, где возложены такие функции на Министерство внутренних дел.

То есть, МВД может принимать такое решение?

Оно не принимает решение. Принимает решение Мининформ. А МВД направляет письменное уведомление. Откройте документы, там всё написано.

Оно направляет письменное уведомление вам, и вы принимаете это решение?

Да.

У вас собирается орган или комиссия, которая этим занимается?

На этом моменте у Юрия Владимировича зазвонил телефон, он сказал, что его вызывает министр. После неоднократных звонков к нему трубку подняла женщина, которая советовала перезвонить «минут через 20». Но ни через 20, ни через 40 минут трубку никто не взял. Не взял ее никто и на следующий день.

По совету Юрия Владимировича мы открыли упомянутые им документы, но ответов на вопросы в них так и не нашли преимущественно общие фразы. Не выяснена также осталась и роль ОАЦ в блокировках. Мы позвонили по телефону, указанному на его сайте.

Мужчина, поднявший трубку, услышав, по какой теме у него хотят взять комментарий, сначала несколько раз усердно переспрашивал имя журналиста и название газеты, а потом попросил перезвонить позже, так как ему нужно проконсультироваться. Но и после второго звонка комментарий был не очень щедр:

Какой у вас вопрос был? По блокировке сайтов?

Да. Занимается ли этим ваше ведомство. И если да, то в какой роли?

Наше ведомство этим не занимается. Это полномочия Закона «О СМИ». Все обращения в Министерство информации.

А может, вы занимаетесь определением сайтов, которые необходимо заблокировать?

Вся информация вами будет получена в Министерстве информации.

– Я звонил туда…

Мы не занимаемся блокировкой сайтов.

Вы предоставляете информацию?

Нет, не даем.

Однако Постановление №6/8 принималось совместно Министерством связи и ОАЦ. Поэтому говорить, что эта структура совсем «не имеет отношения» к блокировкам, не приходится. Согласно этому постановлению, любые госорганы, а также организации (!) в соответствии с их компетенцией могут прислать в Мининформ письменные уведомления о необходимости ограничения информации. Уведомления высылаются по установленной форме, с подтверждением и обоснованиями необходимости блокировки.

Мининформ же в течение «трех рабочих дней» со дня принятия решения об ограничении доступа направляет копию решения в Государственную инспекцию по электросвязи Министерства связи.

Правозащитник: «Это чрезмерное ограничение свободы выражения мнения и свободы слова»

Однако кто же, в таком случае, кроме суда, может признать материалы экстремистскими? И если блокировку осуществляет Мининформ, то кем непосредственно принимается решение?

Об этом мы поговорили с правозащитницей, сотрудницей правозащитной организации Нuman Constanta Анастасией Лойко.

– Четко описанной процедуры, каким образом признают материалы экстремистскими, нет. Об этом можно только догадываться из де-факто существующей практики и отдельных положений законодательства. Пока видится такой алгоритм:

  1. В законе «О противодействии экстремизму» в статье 6 прописывается список субъектов, которые могут в различных формах участвовать в процедуре: это органы государственной безопасности, органы внутренних дел, органы прокуратуры, органы пограничной службы, таможенные органы, орган государственной охраны, Следственный комитет Республики Беларусь, республиканский орган государственного управления в сфере массовой информации. Эти органы выявляют подозрительные предметы или информацию, причем о критериях нам пока никто ответить не может. При необходимости предметы конфискуют.
  2. Предметы или информацию направляют в Республиканскую экспертную комиссию по оценке информационной продукции на предмет наличия (отсутствия) в ней признаков проявлений экстремизма при Министерстве информации. Состав комиссии назначается Советом министров (непонятно, по каким критериям и как туда попасть). Есть областные комиссии.
  3. Экспертная комиссия пишет свое заключение. Если комиссия находит экстремизм, орган, который направлял материалы, передает результаты в суд для окончательного признания. Если рассмотрение касается предметов, то в качестве заинтересованного лица в гражданский процесс приглашают человека, у которого изъяли предмет. Механизма альтернативных экспертиз нет. Судебное решение принимается только на основании заключения комиссии. Если речь о блокировке интернет-ресурсов, никого не приглашают, – и узнаем только при обновлении списка.
  4. Происходит суд, на котором материалы признаются экстремистскими. Решение могут обжаловать только участники процесса. После вступления судебного решения в силу оно появляется в Республиканском списке экстремистских материалов на сайте Министерства информации.
  5. Иногда экстремистской признается страница в интернете, страницы в социальных сетях и даже недавно – телеграмм-канал. Сайты блокируются через соглашения с провайдерами, а остальные процедуры непонятны. Скорее всего, идут переговоры с самими социальными сетями (часто они ещё некоторое время работают).

– Насколько такая процедура соответствует международным нормам и Конституции?

– То, что мы даже на сайте Министерства юстиции об экспертных комиссиях находим краткие новости об изменениях в составе, и отсутствие отдельной страницы, посвященной им, показывает на определенную закрытость. Непонятно, по какому принципу туда набираются люди, какими методическими материалами они руководствуются, что рассматривают как экстремизм. Нет общего списка материалов, которые проходят экспертизу, что позволяет изымать одни и те же предметы по нескольку раз, а на практике различные областные комиссии могут по одним и тем же материалам прийти к разным выводам. Меня беспокоит невозможность сделать альтернативные экспертизы и то, что суды составляют свое мнение только на заключениях экспертов, а также то, что мы совсем не можем знать о судах, которые касаются онлайн-ресурсов. Мне кажется, что временами это чрезмерное ограничение свободы выражения мнения и свободы слова.

Кто станет экстремистом завтра?

Как видим, единого госоргана, который бы занимался «экстремизмом», нет. Государство дало довольно широкие полномочия в деле запрета информации как Министерству связи, так и еще полдюжине других государственных служб. Особое любопытство вызывает фактически секретная работа комиссий (явное копирование практики советской цензуры), которая, к тому же, не оставляет даже маленького шанса ее оспорить в судебном порядке. Отсутствие какой-либо ответственности создает обширную почву для злоупотреблений, а отсутствие в комиссии методологии и экспертных знаний (что мы видим на примере «броши серого цвета» или инструкции для пехотинцев США) позволяет поставить вне закона любую информационную продукцию.

Слишком широкие критерии «экстремизма» могут показаться кому-то недоработкой государственной системы: мол, соответствующие законы были приняты недавно, и нет правовой практики. Пока же, глядя на деятельность госорганов и бешеную скорость роста «Списка экстремистских материалов», это выглядит, скорее, как продуманная стратегия. Государству и тем же комиссиям невыгодно ограничивать экстремизм строгими рамками – ведь тогда придется их придерживаться. А у неформальных движений и радикалов или просто несогласных тогда появятся правовые рычаги для разговора с госорганами и комиссиями. С той же самой целью не очерчены должным образом роли каждой из госструктур в процессе запрета.

Это – не случайное правовое несовершенство, а, скорее всего, трезвый расчет с прицелом, если понадобится, на запрет любой критики власти.

Оригинал

Перевод с белорусского belisrael.info

От ред. Наш постоянный автор писал на ту же тему несколько месяцев назад, в конце 2018 г. Предлагаем отрывок из его материала – также в переводе с белорусского:

…Об уровне «инстанций» немало говорит список «экстремистских материалов», доступный на сайте министерства информации РБ. В принципе, я не против подобных списков – ясно, что в век интернета они слабо действуют, но общества должны как-то защищать себя от особо опасных идей и их носителей… Но здесь «экстремизмом» клеймится всё без разбора: и запись концерта «Салідарныя зь Беларусьсю» в Варшаве 12.03.2006, и мусульманские (исламистские?) работы, и «монета, из метала белого цвета, диаметром 25 мм. времен III рейха датированная 1938 годом», представленная в списке как «информационная продукция» (!). В результате, например, гитлеровская «Майн кампф» теряется на фоне мелочи и безобидных предметов, содержание ее перестает пугать – может, на то всё и было рассчитано?.. Так или иначе, мне горько, что местные суды с подачи следственных органов штампуют бумажки об экстремизме – без участия экспертов или с такими «экспертками», как в деле «Регнума». А бывает, что милиционерам и суды кажутся лишними.

Еще один материал, признанный местными «экстремистским», но доступный в сети: глава из книги Дэвида Дюка «Еврейский вопрос глазами американца» (2001). Заокеанский фрик там доказывает, что число жертв Катастрофы в мире преувеличено – пусть усердствует. Для меня существенно то, что говорят местные историки, педагоги и политики… Что курьёзно, книга, крамольная с точки зрения суда Центрального района г. Минска (решение вступило в силу 27.05.2016), свободно читается в Национальной библиотеке Беларуси. Листал её лет 15 назад – но поселился Дюк и в новом здании, видно, потому, что знаменитый ромбокубооктаэдр находится за границами Центрального р-на 🙂 (Вольф Рубинчик, «Катлеты & мухі (94)»)

Апублiкавана 18.04.2019  22:18

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (94)

Шалом ханукальны i дыяганальны (чытачы й чытачкі, прызнайцеся самі сабе – многія серыі вы чытаеце «па дыяганалі», калі ўвогуле дачытваеце… :))

Цягам наступных двух дзён яшчэ можна замовіць – бясплатна і без рэгістрацыі – поўны тэкст паэмы Тодара Кляшторнага «У дарозе» (1927), анансаваны ў мінулай серыі. Ці нікому тут не патрэбна «(Не)расстраляная паэзія»? Пакуль суд ды справа, дзяржыце відарысы аўтара паэмы:

Фрагмент выставы, зладжанай у музеі гісторыі беларускай літаратуры, 29.10.2018; шарж на Т. Кляшторнага аўтарства «Дэвэбэкі» (Цфаніі Кіпніса), 1932 г.

* * *

Год таму згадваў я пра мінскае выдавецтва пад дахам мінадукацыі, якое падбірае рознае г… – выдала нятленку пра клапатлівага дзядулю Цанаву, etc. Не так даўно «АіВ» улезла ў чарговы скандал: «скамуніздзіла» ў сеціве карцінку з групай усмешлівых людзей, змясціла яе на вокладцы падручніка па грамадазнаўстве, пакінуўшы белых і выдаліўшы неграў ды мулатку. Цяпер «талерантныя» квазінацыкі круцяцца, як уюны на патэльні, валяць усё на мастачку. Я ж прыпомніў, як у гэтай установе (меў няшчасце працаваць там у 2003 г.) В-к, цётка на адказнай пасадзе, крывілася ад візіцёра, майстра з наступствамі ДЦП, які прыдыбаў да мяне па шахматных справах. Калі ён сышоў, у размове з каляжанкай зычыла інваліду не нарадзіцца… Думаў – выпадковасць, а цяпер усё стала на месцы.

Увосень 2003 г. «добрыя людзі» знішчылі частку накладу «свайго» часопіса «Шахматы» № 1, а ўвесну 2004 г. намагаліся «утилизировать» і № 1 майго прыватнага выдання «Шахматы-плюс». Чаму? Спытайцеся ў іх.

Во яшчэ шэдэўр ад «АіВ» – «дзіцячая» кніжуля 2010 г. Пранюхаў важны літоўскі дзядзька ў канцы 2000-х, што тутэйшыя прыкарытнікі плацяць за піяр будоўлі АЭС, і хуценька сфастрыгаваў, а «адукатары» выдалі:

Я. Лаўцюс і яго персанажы. Галоўнае – не пераблытаць, хто дзе (фоты з lzs.lt, livelib.ru)

Лухта сыплецца з першых старонак. Акадэмік Міхалевіч у прадмове кажа: «Я очень рад, что Яронимас Лауцюс уже стал известен белорусскому читателю и принят в Союз белорусских писателей». Ды ніколі Лаўцюс не быў у нашай арганізацыі, СБП – у 2009 г. ён уступіў у чаргінцоўскі афіцыёз, «Саюз пісьменнікаў Беларусі», і дагэтуль прыпісаны да мінскай суполкі СПБ. У яго і стыль характэрны – Атам Мендзелеевіч Уран распрагае дзіцёнку, што «и ученым, и специалистам» (?!) трэ’ было «ответить на ряд непростых вопросов, чтобы твердо, вместе с Правительством и народом, сказать: делаем последний шаг – надо строить свою атомную электростанцию». Нават калі абстрагавацца ад таго, што «народ» нічога такога не казаў (я прапусціў усебеларускі рэферэндум пра будоўлю?), слова «последний» у кантэксце гучыць… амбівалентна.

Плюс ад знаёмства з брашурай ад «АіВ» быў у тым, што яна нагадала: у 2010 г. 1-ю чаргу БелАЭС планавалі запусціць у 2016 г., 2-ю – у 2018 г. На носе 2019-ы, а шчэ й да запуску першай далекавата. Мо’ в. а. цара, нарэшце, кіне дурную цацку, і спецыялісты, што не ведаюць, куды дзяваць збыткоўную энергію, што мае вырабляцца ў РБ пасля запуску АЭС, уздыхнуць з палёгкай?

Дарэчы, у некаторых слабавата з выкананнем абяцанак & планаў i ў менш складаных праектах. Сайт promise.by слушна змяшчае ў рубрыку «не выканана» заяву ад 14.06.2017: «Аляксандр Лукашэнка паставіў задачу ўвесці ў строй другую ўзлётна-пасадачную паласу ў аэрапорце Мінск да 7 лістапада 2018 года». Думаю, зрыў жэстачайшага даручэння тлумачыцца чатырма прычынамі, гатовы нават іх пералічыць: зіма, вясна, лета й восень. Яшчэ 28.04.2018 «гаваркая галава» Кастрычніцкага раёна г. Мінска абяшчала, што 7 лістапада паласа будзе-такі адкрыта. Але ў кастрычніку г. г. міністр транспарту і камунікацый Сівак перанёс пуск на пачатак 2019 года – «нам патрэбны час для сертыфікацыі, наладкі». У канцы лістапада міністр перасеў у фатэль старшыні Мінгарвыканкама – новаму, пэўна, спатрэбіцца дадатковы годзік для адаптацыі і выдачы неабходных дазволаў? 🙂

…Беларускія інтэрнэт-рэсурсы па-рознаму рэагуюць на новаўвядзенне міністэрства інфармацыі – абавязковую ідэнтыфікацыю каментатараў праз мабільны тэлефон з 01.12.2018. Нехта ўвогуле адмовіўся ад функцыі каментавання на сайце (газета «Новы час»), хтось падпарадкаваўся і спрабуе «выціснуць з лімону ліманад»… або зляпіць цукерку з вядомай субстанцыі. Так, рэдакцыя «НН» адключыла каменты і абяцала падключыць іх паводле новых правілаў цягам дня; калі ж «не шмагла», то ўвечары 2 снежня пачала апраўдвацца і падлабуньвацца да чытачоў. Прыдумала клуб адзінокіх сэрцаў «Нашай Нівы», каб спрыяў развіццю. Справа, можа, і памысная, ды ў падмурку яе легла мана: «Мы так і так не публікавалі і не будзем публікаваць каментаў, якія парушаюць нормаў законаў і прыстойнасці» (03.12.2018). Oh really? За апошнія месяцы, праглядаючы матэрыялы пра Л. Зайдэса, А. Ізраілевіча, Р. Абрамовіча і яго жонку, я бачыў масу зласлівых і абразлівых каментаў – на грані юдафобіі або за гранню – ахвотна публікаваных рэдакцыяй. Ну, хіба што ў «НН» уласнае вызначэнне «прыстойнасці». ¯\_(ツ)_/¯

Да кучы – рэакцыя на пераказ інтэрв’ю Л. Смілавіцкага. Фэйкавы «доктар гістарычных навук» і «прафесар» (насамрэч – кандыдат і дацэнт, у Ізраілі – «Associated Professor»), які настойвае, што ёсць вапіюшчая розніца паміж нацысцкім тэрорам супраць беларусаў і антыяўрэйскім генацыдам, даўно не выклікае ў мяне сімпатыі, але «дыскусія» з ім каментатараў «НН» у канцы кастрычніка г. г. – проста чмур. Толькі пара прыкладаў: «Цікава, як у Ізраіле, за іхнія грошы, гучаць званы Хатыні, Дальвы і інш. Ён хоча, каб мы забыліся на ўласную трагедыю і стагналі толькі пра Халакост! Гэта перш-наперш яўрэйская праблема і нехай ёй займаюцца за ўласныя грошы, а не за кошт бюджэту [іншых]. Ізноў – яўрэйскія штучкі!!!» (24.10.2018, +55-9) «Всё комисарско-чекистское кубло было из них» (+47-6). Прыстойна?! З другога боку, не маю юрыдычных прэтэнзій ані да тых ляпалаў, ані да «НН»… Не маё гэта – для абароны ад сабакі зваць ваўка.

Пра ўзровень «інстанцый» нямала гаворыць спіс «экстрэмісцкіх матэрыялаў», даступны на сайце міністэрства інфармацыі РБ. У прынцыпе, я не супраць падобных спісаў – ясна, што ў век інтэрнэту яны слаба дзейнічаюць, але грамадствы мусяць неяк бараніць сябе ад асабліва небяспечных ідэй ды іхніх носьбітаў… Ды тутака «экстрэмізмам» кляймуецца ўсё без разбору: і запіс канцэрта «Салідарныя зь Беларусьсю» ў Варшаве 12.03.2006, і мусульманскія (ісламісцкія?) працы, і «монета, из метала белого цвета, диаметром 25 мм. времен III рейха датированная 1938 годом», прадстаўленая ў спісе як «інфармацыйная прадукцыя» (!). У выніку, напрыклад, гітлераўская «Майн кампф» губляецца на фоне драбязы і бяскрыўдных прадметаў, змест яе перастае палохаць – можа, на тое ўсё і было разлічана (гл. вышэй пра квазінацыкаў)? Так ці іначай, мне прыкра, што тутэйшыя суды з падачы следчых органаў штампуюць паперкі пра экстрэмізм – без удзелу экспертаў або з гэткімі «эксперткамі», як у справе «Рэгнума». А бывае, што міліцыянтам і суды здаюцца лішнімі.

Яшчэ адзін матэрыял, прызнаны тутэйшымі «экстрэмісцкім», але даступны ў сеціве: глава з кнігі Дэвіда Д’юка «Еврейский вопрос глазами американца» (2001). Заакіянскі фрык тамака даказвае, што лік ахвяр Катастрофы ў свеце перабольшаны – хай шчыруе. Для мяне істотна тое, што кажуць тутэйшыя гісторыкі, педагогі ды палітыкі… Што кур’ёзна, кніга, крамольная з гледзішча суда Цэнтральнага раёна г. Мінска (рашэнне ўступіла ў сілу 27.05.2016), вольна чытаецца ў Нацыянальнай бібліятэцы Беларусі. Гартаў яе гадоў 15 таму – атабарыўся Д’юк і ў новым будынку, хіба таму, што славуты ромбакубаактаэдр знаходзіцца па-за межамі Цэнтральнага раёна 😉

Фота 28.11.2018

У Нацыянальную пераважна завітваюць чытачы з ужо сфармаванымі поглядамі, таму вялікай бяспекі ад тэндэнцыйных падборак няма. Я супраць таго, каб кнігі Д’юка выдаляліся з агульнага сховішча, а тым болей ішлі на макулатуру, спальваліся і г. д. Іншая рэч, адміністрацыя бібліятэкі магла б надалей замаўляць менш падобнай прадукцыі. Зараз у каталогу НБ густавата фрыкаўскіх кніг – Буроўскага, з расійскай серыі «Иго иудейское» і г. д. Каб жа гэдак імпэтна прывозілі сюды сапраўдную навуковую літаратуру і/або навінкі мастацкай…

Пакуль што не бачыў у «галоўнай бібліятэцы краіны» opus magnum Руты Ванагайтэ ў перакладзе на рускую: «Свои» (Масква, 2018). У «Народнай волі» кнігу – і ўсю дзейнасць «худзенькай жанчыны» – надоечы піярыў Сямён Б-н. Дзіўна, як людзі прымудраюцца вычытваць тое, што ім блізка, ды іншых уводзяць у зман. Калумніст-філолаг сцвярджаў, што кніга выклікала шок у грамадстве, i… «Не хто-небудзь, а сам Вітаўтас Ландсбергіс параіў пісьменніцы пайсці ў лес, дзе растуць асіны, памаліцца і асудзіць сябе, г. зн. павесіцца. Віленскае выдавецтва, якое выпусціла кнігу, разарвала з Ванагайтэ кантракт». А потым, маўляў, была аддушына – светлая сустрэча ў Мінску (02.03.2017). Моцна заяўлена – толькі не збаяліся літоўцы «Сваіх», кнігу, што выйшла ў студзені 2016 г., так, як намаляваў газетчык. І рэзкая рэпліка Ландсбергіса (усё ж без закліку да самагубства), і разрыў адносін з выдавецтвам мелі месца значна пазней, у канцы 2017 г., калі Р. Ванагайтэ беспадстаўна атакавала «культавага» змагара з саветамі А. Раманаўскаса (1918–1957), абвясціўшы яго здрайцам. Потым прасіла прабачэння, але асадачак… Ну і г. д.

А «Сваіх» на паперы я-такі прачытаў дзякуючы Юрыю Тэперу (дарэчы, пару тыдняў таму яго выбралі найлепшым бібліятэкарам беларускага педуніверсітэта і ўручылі ганаровую грамату). Ёсць і электронная версія перакладу кнігі з літоўскай.

Пасля твораў Гірша Смоляра пра Мінскае гета, кузняцоўскага «Бабінага Яру», расповедаў Шымона Грынгаўза і інш. мяне ўжо няпроста шакаваць, і я не схільны да скрушных разваг пра тое, што «кожны хоча выглядаць ахвярай, ніхто не хоча выглядаць катам». Замнога ў Літве-1941 выявілася забойцаў? Суседзі забівалі суседзяў? Тое, што налёт культуры ў «сярэдняга чалавека» лёгка знікае ў экстрэмальных абставінах, ведаў і раней. Літоўскую ж трагедыю рэзюмаваў у 1970-х наш зямляк Эфраім Севела («Моня Цацкес – сцяганосец»):

Ксяндза Пяткявічуса адпраўляў у Сібір міліцыянт Кац… Кац запаліў таемную нянавісць у душы кожнага каталіка, і рэб Мойшэ тады зразумеў, што гэтая нікчэмнасць наклікала на яўрэяў мястэчка вялікую бяду. Ён сказаў пра гэта ў сінагозе і паўтарыў самому Кацу на допыце.

Рэб Мойшэ як у ваду глядзеў. Немцам нават рук пэцкаць не давялося. Як толькі мястэчка было занятае германскімі войскамі, мясцовыя жыхары тут жа выразалі ўсіх яўрэяў.

* * *

У сярэдзіне 2010-х гг. «ворагі» Рута Ванагайтэ і Эфраім Зураф зафіксавалі малавядомыя факты, прыцягнулі ўвагу да тэмаў Катастрофы і захавання помнікаў – дзякуй ім. Але шмат у іхняй кнізе спрэчнага, асабліва ў поглядзе на Беларусь… Ну, гэта асобная гаворка. Абмяжуюся адной заўвагай: не «Свиловичи» яны наведалі, а Смілавічы.

Куток самарэкламы. У лістападзе ўбачыў свет мой зборнік «Выбраныя катлеты і мухі» – 136 старонак, 112 экз. У кнізе – амаль 40 тэкстаў 2015–2018 гг., з тлумачэннямі ды іменным паказнікам (звыш 500 пунктаў – адшукайце сябе!)

 

Ля ст. метро «Пушкінская». С. Прытыцкі & В. Рубінчык прэзентуюць…

Каго мала цікавяць фельетоннага тыпу допісы, набудзьце дзеля вокладкі. Яе афармляў знаны мастак, мінчук Андрэй Дубінін, які цяпер працуе ў Італіі.

«Вольфаў цытатнік»

«Толькi той на свеце шчаслiвы, / Хто узiмку жыве, як вясной!» (Юрка Лявонны, 1927)

«Супраць людаедаў у гэты бязбожны век вынайдзены анестэзіруючы сродак: з людаедамі — трэба гандляваць. Такі сённяшні бугарок нашай мудрасці» (Аляксандр Салжаніцын, 1983)

«Сарафаннае радыё – самы дзейсны і надзейны сродак масавай інфармацыі, а рэклама праз яго працуе на тысячу адсоткаў» (Юлія Шарова, «Вяртанне Ліліт», 2018)

Вольф Рубінчык, г. Мінск

05.12.2018

wrubinchyk[at]gmail.com

 

Рэдакцыя belisrael не заўсёды падзяляе погляды аўтара

Апублікавана 05.12.2018 18:13