Tag Archives: Дмитрий Гордон

Альберт Капенгут об Исааке Ефремовиче Болеславском

От ред. belisrael

В продолжение опубликованных ранее материалов автора из готовящейся к выходу книги, предлагается несколько переделанная глава о Болеславском, в которой много белорусской специфики.

Фото автора – капитана команды Беларуси на Олимпиаде в Москве 1994 года в тренировочной форме с национальной бчб символикой, ныне признанной “экстремистской” 

Фото Болеславский на турнире претендентов 1950

Болеславский Исаак Ефремович (1919—1977) международный гроссмейстер. заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР. 

«Для меня идеалом в шахматах всегда был стиль Болеславского. У кого еще из современных шахматистов так хорошо воедино слиты стратегия, тактика, логика и фантазия?». Под этими словами Светозара Глигорича, наверное, подписались бы многие крупные шахматисты.

В “64” за 1981г. №19 стр. 13-15 я написал: “И все-таки вряд ли ошибусь, если скажу. что вклад Болеславского в шахматы как теоретика еще более весом, чем его практические достижения”. На это Давид Бронштейн попенял мне в частном разговоре, что я не прав, ибо он был блестящий игрок, который был вынужден отказаться от больших нагрузок, как я знаю, по состоянию здоровья. Только поэтому своё гигантское дарование мой учитель посвятил развитию дебютной теории. Оценки ИЕ стали чуть ли не «священным писанием» для целого поколения шахматистов, а лучшей наградой для дотошных теоретиков было признание «Опроверг вариант самого Болеславского».

Человек другой генерации, Саша Белявский в своих мемуарах “Бескомпромиссные Шахматы” Москва 2004 стр. 28 написал: “Болеславский любил анализировать дебютную часть партии много больше, чем практически играть. Его анализы отличались добротностью, а книги по теории дебютов содержали множество оригинальных идей, оспаривающих выводы практики. Из общения с Болеславским я почерпнул методы работы над дебютами”.

Мне выпал счастливый жребий много лет работать с этим обаятельным человеком;  попытаюсь рассказать, каким его знал я. На молодых шахматистов, впервые увидевших минского гроссмейстера на Всесоюзных соревнованиях 60—70х годов, не производил сильного впечатления невысокий, полный, рано полысевший, молчаливый человек, который не расставался с видавшей виды старенькой тюбетейкой.  Как-то одна западная газета окрестила ее «ермолкой, похожей на среднеазиатский наряд». На людях все эмоции ограничивались восклицаниями: «Плохо дело!» да «Горе, горе!». Короткие реплики “пустое!» казалось, говорили о флегматичности, но Болеславского выдавали мятущиеся пальцы рук, по-пасторски сложенных на животе. Немногословие бессменного тренера сборной СССР вошло в историю, но все дискуссии заканчивались, когда он изрекал вердикт. Впрочем, аналогичная ситуация сопутствовало заседаниям республиканской Федерации.

Внешней замкнутостью, пассивностью Исаак Ефремович пытался скрыть легко ранимую натуру. При этом он тонко разбирался в людях, давал меткие оценки, хотя непрактичность его порой была поразительна. Среди близких Болеславский становился совсем другим, иногда даже язвительным. Случалось, он слегка подтрунивал над интеллигентнейшим Сокольским. Кочевал даже анекдот о нём, часами молча гуляющим во время турнира претендентов в Будапеште со своим тренером. В конце концов тот не выдержал: «Чудесная погода, Исаак Ефремович», и в ответ услышал: «Ну. и болтун же вы, Алексей Павлович!».

Большие друзья. они вместе переехали в начале 50-х годов в Минск, жили в одном доме. Сокольский был очень близок с Болеславским. Помню, с какой болью АП рассказывал мне, как ИЕ откликнулся на просьбу старого друга Дэвика Бронштейна, переданную через Вайнштейна, позволить ему догнать Болеславского в турнире претендентов 1950 г., где АП был секундантом своего соседа.

Встреча Болеславского и Бронштейна, 1950 г

Гена Сосонко в книге «Давид Седьмой» стр.40 писал: «Исаак Ефремович Болеславский в доверительной беседе с земляком и любимым учеником Альбертом Капенгутом рассказывал, что немного партий этого матча действительно игралось…». Пользуюсь возможностью сказать, что ИЕ никогда мне этого не говорил, а весьма вольная трансформация моих слов, сказанных в доверительной беседе «не для печати», не делает чести автору.

Вернёмся к старинному другу героя. К слову, они и обращались друг к другу – ИЕ и АП. Однажды в поздравительной открытке Сокольский написал: «Вы примите, о ИЕ, поздравления мае», и Болеславский долго посмеивался над приятелем, который продал грамматику ради рифмы. АП был, пожалуй, излишне сентиментален, и ИЕ часто подтрунивал над ним. Последним выступлением Болеславского был турнир памяти Алексея Павловича Сокольского (Минск, 1970 г)

Однако надо не забывать, что их переезд в Минск в начале 50-х по приглашению первого секретаря ЦК КПБ Н.Патоличева вызывал недовольство тех, кому они могли мешать. Адриан Михальчишин писал: «В начале 50-х белорусы переживали шахматный бум благодаря «старому партизану» Гавриилу Вересову – он перевел в Минск Болеславского, Суэтина и Сокольского!» Насколько я знаю, это заслуга известного журналиста Я. Каменецкого, более того, я был свидетелем нескольких стычек Вересова с Болеславским и Суэтиным, несколько раз он жаловался на них в ЦК КПБ.

Одним из недовольных был директор шахматного клуба А. Рокитницкий. Он всячески препятствовал учреждению в Спорткомитете БССР должности инструктора по шахматам, подчеркивая, что выполняет эти функции на общественных началах. Однако делал это заслуженный тренер БССР по шашкам на свой лад.

В 1964 г. на конференции Федерации шахмат ее председатель Шагалович в своем докладе привел вопиющие факты. Наибольшее впечатление на меня тогда произвело выступление Болеславского. В этот момент он был сам на себя не похож, метался по сцене как раненый зверь. Он рассказывал о содержании документов, которые я воочию увидел позже, работая в архиве клуба над материалами по истории шахмат в Белоруссии.

Читаю письмо 1956 г. из Федерации шахмат СССР председателю Спорткомитета БССР: «В связи с учреждением Спорткомитетом СССР звания «Заслуженный тренер СССР» просим представить ходатайство о присвоении этого титула Болеславскому и Сокольскому». Резолюция председателя комитета Коноплина: «т. Рокитницкому – подготовить». Далее читаю «подготовленный» ответ: «Мы отказываемся ходатайствовать… ибо не знаем, что они сделали для страны (! – АК), но в республике они не подготовили ни одного разрядника». В итоге бессменный тренер сборной СССР Болеславский получил это звание лишь в 1964 г. по ходатайству сборной страны, а Сокольский – в 1965 г. за 3-е место на Спартакиаде Народов СССР 1963 г. А впервые белорусские любители познакомились с прославленным гроссмейстером на чемпионате города вскоре после его переезда. Трудно представить победителя недавнего турнира претендентов в одном состязании с перворазрядниками. Не уклонялся Исаак Ефремович и от участия в чемпионатах Белоруссии. В одном из них еще зеленым юнцом я ощутил на себе силу игры выдающегося шахматиста (смотри партию №1)

Под влиянием личности Исаака Ефремовича выросло не одно поколение белорусских мастеров. Но разве можно ограничивать его влияние только шахматами! Он блестяще знал художественную литературу (филолог по образованию) и сыпал цитатами в самых неожиданных ситуациях. Болеславский великолепно знал поэзию, особенно любил Caшv Черного. Как-то в Тбилиси на чемпионате СССР среди женщин 1974 года Исаак Ефремович читал наизусть своим ученицам Тамаре Головей и Татьяне Костиной поэмы Лермонтова. На сборах он любил играть в составление из букв длинного слова других покороче. В стандартном режиме после всех участников зачитывал свой оставшийся список, превосходящий всё услышанное от других. Как-то во время очередной прогулки в лесу Шагалович с изумлением слушал, как мы с ИЕ горланили песни Галича и Кима. Вспоминая своё детство, он признавался в любви к украинским песням. Очень часто ездил в город своей молодости Днепропетровск. Как-то я его развеселил, спросив: “Что, Туров – это псевдоним Баранова?” Насмеявшись над аналогией, он объяснил, что это – другой сотрудник редакции.

Поскольку после демобилизации в 1966 г. я восстановился в БПИ со второго семестра, то был относительно свободен и согласился поехать тренером Головей и Арчаковой на финал женского чемпионата СССР в Киев. Хотя я и раньше много помогал Тамаре советами, но тут я увидел специфику во всем блеске. Девочки расположились в таблице через одного, поэтому через день предстояла подготовка к той же партнерше тем же цветом. Относились к этому очень ответственно, годами вместе слушали Болеславского, и, естественно, в тетрадках были одни и те же варианты. Безусловно, они знали это наизусть, но все равно повторяли. Однажды, увидев старую запись, я попытался показать, что есть более сильное нововведение, но был с негодованием отвергнут, ведь это рекомендовал сам ИЕ! По приезде я спросил у него. Наш общий тренер объяснил:” Я думал, что это продолжение им легче понять”.

Новый 1967 год я встречал у Болеславских. После триумфа Петросяна в 1963 г Армения встречала чемпиона мира и его секунданта “на ура”. Не меньше месяца они ездили “по городам и весям”, а наиболее рьяные болельщики забрасывали их посылками каждый год. Накануне праздника из очередной извлекли трехзвездочный коньяк и любимое варенье Тиграна из грецких орехов. Были только Сокольские.

Играли в буриме. Каждый за столом придумывал две строчки, но следующему показывал только последнюю. В тот раз АП сочинил: «И губы милой целовал», на что ИЕ в своей манере пригвоздил друга: «Но тут наехал самосвал». Потом зачитывали и все долго хохотали. .

Большая часть его заграничных поездок в 60-х связана с работой тренером сборной СССР. Конечно, авторитет Болеславского у тех, кто входил в шахматную элиту, был непоколебим. Миша Таль рассказывал, как на Олимпиаде в Варне в 1962 г. команда что-то анализировала в комнате у ИЕ. Чтобы разрядиться, Боря Спасский произнёс со смаком первую строчку фривольного четверостишья, которую охотно подхватил Керес. Когда мой тренер услышал последнюю матёрную строчку, он всех вытолкал взашей из номера. Трудно представить кого-то ещё, кому можно было так поступить с элитой. Редкий матч на первенство мира обходился без его участия.

Холмов, Кобленц, Гипслис, Таль, Болеславский. Ч-т СССР, Рига-58

Болеславский помогал Давиду Бронштейну, Василию Смыслову, Тиграну Петросяну, Борису Спасскому. Лишь во время матчей с участием Таля он брал «тайм-аут», объясняя Кобленцу, что рижанин вызывает тёплые чувства, но ему нужен не тренер, а нянька, хотя тот искренне относился к минчанину с большим пиететом. Достаточно прочитать воспоминания Миши об их отложенной с чемпионата СССР 1957 г.: “Болеславский долго думал перед тем, как записать ход, а затем, как это часто бывает, мы после партии начали разбирать ее по горячим следам. Человек удивительной доброты, достаточно щепетильный, Исаак Ефремович показал, какой записал “закрытый” ход. Он из этого большого секрета вроде бы не делал. Ход, который (по его словам) был записан, довольно естественный и относительно быстро приводил к упрощениям и к позиции, где наиболее вероятна ничья. До доигрывания было несколько дней, и, когда мы с Кобленцем сели анализировать отложенную позицию, первым делом он ткнул в это напрашивающееся продолжение. Мы бегло посмотрели: вроде бы ничья. И тут вдруг Кобленцу пришел в голову очень неочевидный, неожиданный “секретный” ход соперника. Я убеждал, что Болеславский не похож на человека, который запишет один ход, а будет показывать другой… Кобленц настаивал, мы просидели за анализом этого хода несколько часов, но убедительного ответа не нашли. Я пришел на доигрывание, вскрыли конверт, и я увидел ход, который показал ранее Болеславский. Однако его последствия мы ведь и не проанализировали…”

В 1962 г. участникам турнира претендентов на Кюрасао предложили выбор – послать с каждым тренера или жену. Естественно, выбор был очевиден, а тренером на всех послали ИЕ с запретом готовить Тиграна против остальных советских гроссмейстеров. Со смехом мой тренер пересказывал разговор Корчного с Геллером, когда ленинградцу стал понятен тройной сговор: “У кого же ты будешь выигрывать?” – “У тебя”.

Отработав успешно матчи 1963 и 66 гг., он надеялся, что новый чемпион мира при распределении международных выступлений не забудет своего тренера, но тот мог обеспечить, например, Бевервийк Игорю Платонову за победу над Геллером в 1969 г., а не человеку, столько сделавшего для него. Последний турнир за рубежом Болеславский сыграл в 1963 году, когда ему было только 44 года, да в 1965 г.  подменил в последний момент основного участника на чемпионате Европы.

После первого матча со Спасским была выпущена книга с комментариями секундантов, но поверхностные примечания Бондаревского трудно сравнивать с обстоятельным “разбором полётов” ИЕ. Весной 1968 г. Петросян “вспомнил” о предстоящем в следующем году матче на первенство мира. ИЕ иногда жаловался, что тот совершенно не занимается. Болеславский считал, что матч 1966 г. Спасский проиграл из-за ошибочного выбора дебютной стратегии и понимал, что больше это не повторится. Зная эту семейку, пытался подсунуть вместо себя Суэтина, который мечтал о квартире в Москве, однако Тигран предпочел иметь обоих, а у ИЕ не хватило стойкости отказываться.

Надо сказать, что Болеславский был крайне ортодоксален в вопросах морали. Однажды в 1968 г. Корчной, дал “Шахматной Москве” №18 очень интересное интервью, но, когда я попытался заговорить об этом с ИЕ, тот, не вступая в дискуссию, дал ему уничтожающую характеристику:” Похотлив, как обезьяна”. Я был шокирован, ведь это совершенно из другой оперы. Злые языки нашептали, что во время сбора на подмосковной даче Петросян и Суэтин, решив расслабиться, пригласили девушек. Взбешенный Болеславский позвонил Роне Яковлевне. Та тут же приехала и навела порядок, но это не осталось для ИЕ бесследным.

Болеславский, Рона Петросян

На следующий год, оказавшись в Москве к концу матча, я встретился с ИЕ вскоре после начала 19-й партии и вместе пошли в зал. По дороге я спросил, какой сегодня будет дебют. Слегка поколебавшись, он назвал испанскую. Увидев на демонстрационной доске сицилианскую, Болеславский, наглухо замкнувшись, уединился в уголок, ему было не до меня.  Петросян, проиграл эту встречу, ставшую решающей, а ИЕ, позвонившему в квартиру чемпиона мира, где он жил во время матча, выкинули на площадку чемодан с вещами. Когда в Минске он мне это рассказывал, его колотило. Потом, в течение нескольких лет, Тигран пытался восстановить отношения, но на этот раз учитель был непреклонен.

В 1971 году ИЕ впервые согласился поехать моим тренером на 39-й чемпионат СССР. Молодежи свойственно не обращать на это внимание, поехал с тобой тренер и хорошо. А то, что он при этом доплачивает из своего кармана, не говоря уже о пропадающих побочных заработках (сеансы, статьи, занятия помимо основной работы и т.д.) мало кто замечает. При работе на Кавказские республики организаторы старались компенсировать расходы оформлением тренерской нагрузки, но для Белоруссии это было не реально. Безусловно, я ценил стремление Болеславского мне помочь и его решение поехать много значило. Неожиданно после 3-х туров я стал лидером при звёздном составе, однако в этот момент мой тренер преподнёс неприятный сюрприз, отказавшись от дебютной подготовки к Полугаевскому.

После разрыва с Петросяном Болеславский недолго оставался свободным – его пригласил на сбор Лёва. Из общения с ИЕ я пришёл к выводу, что он ориентируется на долгосрочное сотрудничество с ним. Однако тут сработал фактор различного подхода к совместной работе. После сбора выдающийся теоретик опубликовал статью по системе Авербаха староиндийской защиты, куда включил кое-что из совместных анализов. Полугаевский был в ярости, но ничего ему не сказал, а ИЕ был уверен в дальнейших контактах. К слову, не скажу, что нравилось, когда тренер опровергает мои разработки в печати, но я осознавал, что ему надо кормить семью. Чтобы писать на высоком уровне, надо опережать практику, а тут генератор идей под боком.

Я уже в какой-то публикации высказывался на эту тему, приводя наиболее известные примеры докатившихся до печати разборок – Карпов и Белявский или Каспаров – Гельфанд. Мое субъективное мнение о ситуациях, не оговоренных заранее – если спарринг-партнер оплачивается (конечно, речь идет не о командировочных расходах), то работодатель – собственник анализов. В противном случае, итоги совместной работы принадлежат обоим.

Увидев мою реакцию, ИЕ подсластил пилюлю, пообещав анализировать отложенную, если она будет хуже. В системе Мароци возник эндшпиль по 3 пешки на королевском фланге и по две на ферзевом, однако мои слон и конь противостояли паре слонов соперника. В какой-то момент я спросил Лёву, играет ли он на выигрыш? “Конечно!“ Я растерялся, и тут же сделал сомнительный ход, ослабляющий пешки, а за несколько ходов до контроля упустил четкую ничью, указанную Ваганяном.

В обзоре тура М.М. Юдович писал: “Партия отложена в слоновом эндшпиле при равном количестве пешек. Все же Капенгуту предстоит преодолеть ряд технических затруднений”. ИЕ немного подвигал бесперспективную позицию и уговаривал меня не тратить силы и сдаться, что я и сделал. Через несколько дней он комментировал эту партию в турнирный бюллетень и ужасно разволновался, установив, что вариант, которым аргументировал сдачу, не проходит. Пришлось его успокаивать, что я это нашел, но позицию уже нельзя спасти.

В 1972 году по инициативе Геллера Болеславский был приглашен на предматчевый сбор Спасского в Сочи. Кстати, на этот сбор ИЕ попросил у меня рукопись еще не опубликованной статьи по Анти-Бенони. Спустя полгода в разговоре с Н. Крогиусом выяснилось, что они не смотрели нужный материал по причине… плохой печати! Потом ИЕ рассказывал, что Ефиму Петровичу хотелось во что бы то ни стало опровергнуть систему Найдорфа с 6.Bg5, и они истратили на это уйму времени.

Чемпиону мира настолько понравилась энциклопедическая эрудиция ИЕ, что он настоял в ЦК на поездке Болеславского в Рейкьявик, о чем мало кто знает. Исаак Ефремович жил там с туристами отдельно от Спасского как корреспондент “Шахматного бюллетеня”, но, когда Р. Фишер начал выигрывать партию за партией, он наряду с Геллером стал играть ведущую роль при подготовке. Болеславскому приходилось буквально дневать и ночевать в резиденции чемпиона, ибо Фишер начал бегать из дебюта в дебют, и только знания ИЕ позволяли 10-му чемпиону мира поддерживать определенный уровень.

Проиграв матч, Спасский совершенно неожиданно для Болеславского дал ему приличную сумму, однако Исаак Ефремович стеснялся показать окружающим, что у него есть деньги, и лишь в последний момент решился и купил в аэропорту пересадки очень дорогой радиоприемник, чтобы слушать “вражеские голоса”. Вы бы видели его разочарование, когда я объяснил бесполезность покупки, ибо там не было коротких волн!

На мой взгляд, Е. Геллер и И. Болеславский являлись теоретиками-гигантами, определявшими лицо времени, но их отношение к публикациям было полярно противоположно. Одессит работал на себя и в глубине его анализов, к сожалению, я убедился на нашей партии.  Мой учитель, охотно делившийся знаниями, не случайно 14 лет был тренером сборной страны, постоянно выигрывающей золото на Олимпиадах. А вообще-то, на мой взгляд, Болеславский был на голову сильнее всех остальных публичных теоретиков того времени, и его рекомендации воспринимались современниками как высший знак качества.

Геллер, 1971 г. Ленинград, 39 ч-т СССР

Благодаря феноменальной памяти его познания были энциклопедическими. Как-то Исаак Ефремович рассказывал, как в молодости с Бронштейном и Константинопольским они развлекались, по очереди расставляя на доске позиции из различных партий. Оппоненты же должны были вспомнить, что это за поединок. Конечно, при нынешнем потоке информации эта забава была бы не под силу даже прославленным эрудитам.

Болеславский – Фурман – Бронштейн

Перед несостоявшимся матчем Карпова с Фишером в 1975 г. по заказу С. Фурмана ИЕ сделал широкий обзор современного состояния теории. После преждевременной кончины Болеславского в 1977 г., перед матчем в Багио, Семен Абрамович предложил мне сделать работу учителя, но я не обладал его энциклопедическими знаниями, и мы договорились о свободном поиске. Когда я сдал эту работу, меня тут же попросили сделать следующую.

Письмо Фурмана

Трудно найти современный дебют, в теорию которого Болеславский не внес бы весомый вклад. Особенно его радовало, когда домашняя заготовка срабатывала у питомцев. Он высказывал удивительно много свежих дебютных идей и щедро делился со всеми, не ограничиваясь лишь своими подопечными и учениками. Тренер самого высокого ранга, он заботился и о белорусских резервах, находил время ездить на Всесоюзные юношеские соревнования и это, естественно, приносило плоды.

Один из его учеников, Заслуженный тренер БССР Михаил Шерешевский в книге «Моя методика» пишет: «Это был суперкласс! Гроссмейстер мирового масштаба, тренер сборной СССР и чемпионов мира. Все, кому посчастливилось в составе сборной Белоруссии с ним работать, могли почерпнуть для себя очень многое. Но системы не было! Мы занимались анализом дебютов и их связью с миттельшпилем, а также разбором сыгранных партий.

Конечно, понимание игры у И. Болеславского было колоссальным, умение анализировать уникальным, комбинационное зрение острым, но имеющий уши должен был сам услышать. Никто тебе ничего «не разжевывал» и в рот не клал».

Понятно, что «небожителя», спустившегося с шахматного Олимпа до уровня групповых занятий со сборной республики, мало интересовал пройденный путь до попадания в команду, а недочёты в знаниях лишь встречали недопонимание и лёгкое осуждение. Поэтому дискуссионно сравнение с  Мариком Дворецким, отработавшего методику совершенствования от кандидата в мастера до гроссмейстера.

Число находок Болеславсного можно измерить, пожалуй, четырехзначным числом. При таком изобилии он не любил конспирации, охотно печатал свои анализы, многое показывал на лекциях. Меня всегда поражала его уникальная дебютная интуиция – случалось, он не мог однозначно ответить, чем именно какой-нибудь ход плох или хорош, но его оценки подводили крайне редко. Были у нас и принципиальные споры. Он любил находить истину самостоятельно, я же предпочитал предварительно познакомиться с уже имеющейся информацией, как следствие его же тренерского подхода, когда ещё в 1959 г. на любой вопрос 14-летнего юнца сурово спрашивал, что на эту тему я уже читал. Естественно, приходилось готовиться к занятиям.

Мы часто по этому поводу пикировались с ИЕ, и мой основной аргумент был: “Мне бы Вашу голову!” Возможно, будь у остальных такой инструмент, его метод устроил бы каждого, но увы…

Как-то году в 1960-м на собрании сборной республики на квартире ИЕ участники помоложе столпились у столика, за которым сидели мэтры. Я, как самый молодой, видел доску лишь краешком глаза. Кто-то спросил мнение нашего лидера об одной идее в популярной тогда системе Раузера. Я тут же прокомментировал: «Этот ход впервые применил Гольденов». Когда я произнес его имя, Ройзман тут же заткнул мне рот, но я видел, что Исаак Ефремович сидит озабоченный. Спустя 5 минут он повернулся ко мне и кивнул: «Да».

В вопросах этики он был весьма щепетилен. что я почувствовал на себе. Тяжело разойдясь с Т. Петросяном в 1969 году, Болеславский был секундантом Л. Полугаевского на межзональном турнире. Я уже рассказывал о проблемах, возникших перед партией с Лёвой в финале XXXIX чемпионата СССР.

Когда я демобилизовался в 1966 г., он попросил меня редактировать первый том его рукописи для ГДР – популярная в будущем дебютная серия только началась. Я проверял его рекомендации и оценки, автоматически исправляя опечатки Нины Гавриловны., что, несомненно, помогло мне в дальнейшем совершенствовании. Спорные моменты вызывали дискуссии. Получив авторские экземпляры, один из них ИЕ подарил мне с пожеланием не только изучить, но и развивать дальше. Надеюсь, несколько систем, названных моим именем, подтверждают, что я выполнил пожелание мэтра. В мою первую книгу “ Индийская защита” я включил посвящение “Памяти учителя И.Е. Болеславского”. Мои ученики Гельфанд, Смирин, Шульман продолжили развивать теорию шахмат, публикуя свои книги..

Другие титулованные звезды нанимали “негров” – мастеров на своих условиях, лишь где-то в предисловии благодарили реальных авторов за помощь. Эту же систему потом применили и югославы в 80-90-х годах при издании всех энциклопедий и монографий. Тайманов как-то предлагал это и мне, но я хотел, чтобы имя светилось. Даже после переезда в США Джин предлагал анонимно готовить его дебютные видеокурсы, но и здесь я отказался, хотя, возможно, сделал ошибку, не учитывая специфику жизни шахматистов в Америке.

В отличие от других, ИЕ писал сам, но жесткие сроки не позволяли ему писать на том же уровне, как статьи в журналы, и, вынуждено, его критерии качества снизились. Последние 10 лет жизни ИЕ интенсивно работал над этой серией. Приходилось пересматривать многие общепринятые оценки, разрабатывать новые продолжения. Заменяя общеизвестные варианты, базирующиеся на практике, на свои рекомендации, мой тренер рисковал – ведь в случае их опровержения читатель не имел альтернативы. Хотя и редко, но это случалось. Чтобы осветить какую-то проблему при лимитированном объёме приходилось допускать перестановки ходов, далеко не всегда сильнейшие. За первым изданием появились последующие. Исаак Ефремович много работал над книгами, и до поздней ночи можно было видеть огонек в его окне. Между прочим, это лишний довод против тех, кто объяснял ранний отход от практики «леностью» Болеславского. Конечно, он должен был выдерживать график и опускаться до популяризации, что наложило заметный отпечаток и на другие публикации.

Мы много времени проводили за совместным анализом, поэтому в монографиях текст некоторых вариантов был продолжением дискуссии со мной: там, где я находил какие-то идеи, он старался их опровергнуть. Естественно, это било по моему репертуару. Обладая феноменальной памятью, Исаак Ефремович не хотел тратить время на обработку шахматной литературы, как это приходилось делать мне. Однако лавина информации резко возрастала, и надо было найти способы обуздать ее. В конце концов, он вынужден был придумать свою систему. Под каждый том отводился блокнот для телефонного справочника, где на странице сверху писалась “шапка” варианта и, по мере поступления свежей периодики, указывался краткий адрес ссылки типа “ШБ-73/10-28”.

По несколько раз в неделю я бывал у ИЕ, однако, когда маленького сынишку не на кого было оставить, он приходил ко мне. О его тренерском подходе хорошо говорит один эпизод.

Во время 40-го чемпионата СССР я обратил внимание на партию Васюков – Разуваев в системе Россолимо, где Юра применил новинку на 7-м ходу. После тура я немного посмотрел, разбираясь в идее жертвы отравленной пешки. К моему удивлению, во время тренировочного матча Белоруссия – Эстония Вейнгольд прельстился материалом. После тура я заметил Саше, что я уже напечатал анализ с ключевым 13-м ходом. Он уверял, что просмотрел все опубликованные материалы по варианту. Редкий случай, когда оба правы – дома я нашёл это в своей статье… по Английскому началу! Сейчас система носит моё имя.

Я решил обыграть парадокс и прокомментировал в “Шахматы в СССР” за 1975 г. №6 стр. 11-12. ИЕ просмотрел журнал и поинтересовался возможностью белых получить приемлемую позицию в миттельшпиле. Пришлось признаться в неточности и, как следствие, подачи эффектной идеи в комментариях, обходя острые углы. Можно представить, какие слова мне пришлось выслушать!

К слову, Болеславский не раз констатировал, как часто мне приходилось выигрывать партию дважды из-за потери концентрации в подавляющих позициях. В своё время нам понравился детский фильм “Айболит-66”. Две цитаты оттуда мне часто приходилось слышать в свой адрес: “Нормальные герои всегда идут в обход” и “И мы с пути кривого ни разу не свернём, и, если надо, снова пойдём кривым путём”.

Время окончания нашей работы было стабильным – 8 часов вечера, когда учитель, иногда в моей компании, пытался слушать “вражеские голоса”.

Когда я рассказал Болеславскому о “ Докторе Живаго”, он признался, что встречался с лидером Народно-трудового Союза Е. Романовым на турнире претендентов в Цюрихе в 1953 г., его настоящая фамилия Островский, и, оказывается, он был тренером ИЕ на матч-турнире за звание абсолютного чемпиона СССР. Впоследствии я читал об этом в книге Евгения Романова «В борьбе за Россию» Москва, 1999. Кстати, тогда же мой тренер рассказал о своей встрече с чемпионом СССР 1927 г. Федором Богатырчуком в Амстердаме в 1954 г., а Сергею Воронкову, описавшему свою большую работу, чтобы установить этот факт, достаточно было спросить у меня.

Как-то, разоткровенничавшись, он рассказал о событиях, предшествовавших матч-турниру 1948г. Перед первенством СССР 1947 г., Дмитрий Васильевич Постников, в то время зам. председателя Спорткомитета, как написал Д. Кряквин, “настоящий вершитель шахматных судеб в послевоенном СССР”, а впоследствии председатель Федерации страны, объявил участникам о планируемой просьбе к ФИДЕ включить в матч-турнир двух победителей этого и следующего чемпионатов. Ими стали победитель турниров Керес и Болеславский, дважды финишировавший вторым. Но уже убили Михоэлса и на фоне борьбы с космополитизмом включили Смыслова.

Керес-Болеславский

Уже подготовив рукопись к печати, я наткнулся на старое (2016) интервью Д. Гордона с А. Белявским, где Саша рассказывает, как М. Ботвинника не включили в команду СССР на Олимпиаду в Хельсинки в 1952 году. Я и раньше где-то читал эту версию, скорее всего, рассказанную самим «патриархом». Однако, в “64” №1 за 2003 год был напечатан протокол собрания, где принималось решение не заявлять чемпиона мира на первую доску. (Кстати, при голосовании Болеславский был единственным воздержавшимся.). В свою очередь, ИЕ рассказывал мне своё видение, где акценты расставлены по-другому.

Наиболее полно отразил ситуацию С. Воронков в статье  «КОНЕЦ ЭПОХИ» от 28 ноября 2017.  Однако он не упомянул, а возможно, и не знал, что триггером послужила ситуация со сборной СССР по …футболу на летних олимпийских играх 1952 года в той же Финляндии. Проигрывая 1:5 за полчаса до конца игры команде Югославии (в то время её главой был злейший враг Сталина Иосиф Броз Тито), советская сборная сумела отыграться, но повторный матч проиграла.

«Говорят, что по прибытии в Москву футболисты и тренеры сборной СССР долго не выходили из вагона, опасаясь, что их арестуют прямо на перроне – за проигрыш принципиальному политическому противнику. Но время шло, а люди из ГБ не появлялись, и спустя час все разъехались по домам. Однако история на этом не закончилась. Через месяц спортивное руководство страны приняло решение о расформировании являвшегося базовым клубом сборной ЦДСА. Формулировка? «За провал команды на Олимпийских играх и серьёзный ущерб, нанесенный престижу советского спорта».

Шахматистами, да и начальством, в этой ситуации владел страх! К слову, одним из тренеров нашей команды был А. Сокольский.

Любопытно мой учитель рассказывал про Олимпиаду в Тель-Авиве 1964 г. Их сопровождал майор КГБ со смешной фамилией Приставка, однако не слишком им докучавший. Лучшим книжным магазином города слыл “Болеславский”. Так он назывался ещё долгие годы после смерти дяди ИЕ. На приеме у бессменного премьера Бен-Гуриона убеждённый коммунист Ботвинник вёл с хозяином дискуссию о социалистических принципах кибуцев, а на вопрос, что запомнили шахматисты-евреи на иврите, отличился Лёня Штейн, озвучивший какое-то ругательство. Увидев улицу, названную в честь известного сиониста Жаботинского, он удивился: “Как они уважают наших спортсменов!”. Штангист-однофамилец несколько месяцев ранее выиграл Олимпийские игры.

Было ещё немало забавных ситуаций, рассказанных в соответствующем настроении. Вот одна из них. В 1954 году сборная СССР гастролировала по Южной Америке. Заканчивая выступления в Уругвае, часть команды уже сидела в автобусе, но Петросяна никак не хотели отпускать его соотечественники из большой армянской колонии, одаривавшие его всевозможными сувенирами. Сопровождающий чекист положил на сиденье кофточку для жены, приобретённую на крохи от суточных, и вышел поторопить с отправкой. Одессит решил разыграть друга и перекинул упомянутое скромное приобретение на место Тиграна, наконец вернувшегося в автобус и слегка удивившегося пакетику. “Это тебе армяне передали.” прокомментировал Геллер, и тот спокойно положил это в чемодан.

В конце апреля 1967 г. команда республики играла традиционный матч с ГДР в Берлине по схеме двух четверок. Руководителем делегации был зав. сектором спорта ЦК КПБ Павел Владимирович Пиляк. Незадолго до поездки ИЕ узнал, что 3 месяца назад с него сняли стипендию за снижение спортивных показателей. Непонятно, почему бессменный старший тренер сборной СССР на семи Олимпиадах был оформлен как играющий гроссмейстер, но это не самое “левое” решение на московской кухне. Одно распределение международных поездок чего стоило! ИЕ очень болезненно переживал лишение средств к существованию. Надо отдать должное нашему куратору, он быстро осознал место Болеславского в шахматной жизни республики и вскоре после возвращения открыл под него позицию в Школе Высшего Спортивного Мастерства.

Учебно-тренировочный сбор к Спартакиаде 1967 г. проходил в только что открывшемся мотеле “Интуриста” на 17-м километре Брестского шоссе. Удобное автобусное сообщение из центра в 2 шагах от квартиры, городские телефоны выглядели соблазнительно для ИЕ. Во время нашего первого сбора Болеславский любил следить за нашей игрой в волейбол, иногда гулял по лесу, а Нина Гавриловна носила за ним раскладной стульчик. Потом он не раз выбирался туда просто погулять. Охотно ездил на сборы в открывшийся в 1974 г.  олимпийский центр в Раубичах, где было раздолье для прогулок по биатлонным дорожкам.

После фиаско в ГДР Вересова сдвинули на пятую доску, спустя месяц незаметно поменяли с Ройзманом. Затем повторилась ситуация 1963 г. Уже в поезде, ИЕ, стесняясь смотреть мне в глаза, объяснил мнение ЦК КПБ и попросил уступить ГН. Получив желаемое, но чувствуя себя неуверенно, наш ветеран тут же предложил иметь в команде сильного запасного, например, его, чем взбесил Болеславского.

В финале Вересов опять проиграл все партии, особенно трагично в решающем матче за пятое место с Грузией. В очередном цейтноте, помня об ответственности перед командой, он предложил ничью мастеру Ломая, но когда тот отказался, не выдержал и возмутился:” Мальчишка, как Вы смеете отказываться от ничьи, когда Вам предлагает международный мастер”. Обалдевший Теймураз тут же сделал ход, подставляя фигуру. ГН схватил ее, но затем дал очень плохой шах, уводя ладью, защищавшую от мата по первой горизонтали. После этого надо было давать вечный шах, и снова, как в ГДР, подсознательное нежелание ничьи привело к просрочке времени.

Задерганный Болеславский не мог на это смотреть. “Все, можете уезжать”. В прострации Вересов походил минут 10, потом подошел к ИЕ и грубо оскорбил его. Тот вначале собирался по возвращении подать в суд, потом подостыл и ничего не предпринимал. Его друг Давид Бронштейн в своей книге “The Sorcerer-‘s Apprentice 1998”, написанной в соавторстве с Томом Фюрстенбергом, подчеркнул: “You ought to know that Veresov was very anti-Semitic. He lived in Minsk and was a real enemy of Isaac Boleslavsky”.

Летом 1968 г. Болеславского пригласили тренером студенческой сборной на очередной Олимпиаде. В команде играли два его ученика. На Клязьминском водохранилище мы в основном отдыхали, хотя с нами был лучший тренер страны. Там мне довелось получать для него письма до востребования от близкой подруги довоенных лет. Он рассказывал историю его женитьбы в эвакуации и добавлял, что у Нины Гавриловны золотые руки, но голова… Однако стоически нёс свой крест и главным приоритетом для него был достойный жизненный уровень семьи, оставляя за кадром свою персону.

Пресс-центр 1 лиги, Минск, 1976 г. Нина Гавриловна Болеславская печатает обзор руководителя пресс-центра Капенгута. Сидит демонстратор Валерий Смирнов

Для него неприятным сюрпризом стала ситуация перед доигрыванием последнего тура полуфинала, когда по всем параметрам мы не попадали в главный финал (подробнее в главе о малых олимпиадах). ИЕ, зная в первую очередь от меня об уверенных победах, жалел, что связался, но, к счастью, всё обошлось. Встряска не прошла бесследно для Болеславского, написавшего гневную статью в “Шахматы в СССР” №10 за 1968 г. стр.18 -22., причем сотрудники редакции мне говорили, что кое-где им пришлось сглаживать эмоции.

Гуляя по окрестностям, мы натолкнулись на вишнёвые деревья на косогоре. Я забрался и стал лакомиться, соблазняя ИЕ, но, когда он стал карабкаться, я быстренько сделал кадр. Однако мне не повезло – порвалась перфорация и плёнка была испорчена. На обратном пути в Вене я знал один магазинчик, где наша сборная успешно отоварила свои гроши. ИЕ был в столице Австрии 5 раз, но выводить по карте пришлось мне. Когда мой тренер увидел, что он не мог торговаться как я, попросил купить кое-что и для его семьи.

В 1968 г. на командном первенстве страны среди обществ мы жили в гостинице “Рига” напротив оперного театра. Недалеко был шахматный клуб, а рядом – популярное в то время кафе “Луна”. Как старожил, я сводил ИЕ и Тамару Головей, выступавших за “Спартак”, в это заведение. На обратном пути я спросил своего тренера, как ему там понравилось, и с изумлением услышал в ответ: ”Вы знаете, Алик, для меня это слишком дорого”.

Немного помог маэстро. Став директором Латвийского объединенного шахматного клуба и отказавшись от государственного финансирования, Кобленц организовал выпуск шахматной литературы, которая при огромных тиражах оставалась дефицитом, но поскольку в Советском Союзе  по идеологическим соображениям книги невозможно было печатать не централизованно, то пришлось ограничиться ротапринтами тиражом в 2 000 экз. Вскоре Болеславский стал в этой серии основным автором, публикуя на русском языке очередные переработанные главы, написанные для ГДР.

Даже после серийного выхода трех монографий с последующими переизданиями, его финансовые возможности были ограничены. Некоторые мастера в Минске соглашались давать сеанс только вместе с лекцией, получая через лекционное бюро шахматного клуба около 20 руб. ИЕ соглашался ехать в парк Челюскинцев за 10 руб.

В начале 70-х мы много работали над комментированием партий, вначале только в Информатор, потом и что-то в “Chess Player”, с которым я начал контактировать с 1972 г. Помимо белорусских турниров, я привозил избранные поединки с соревнований, где играл. Часть из них Болеславский отбирал для работы. Дома я находил соответствующие ссылки на предшественников, и только после этого начинался совместный анализ, который потом я оформлял и отсылал.

Как-то ИЕ предложил написать статью по шевенингену. Я тут же вспомнил свою первую теоретическую статью по проблемам этой системы, которая была напечатана в “Шахматном бюллетене”, 1967 г. №3, стр. 68-70. Однако возникающий миттельшпиль трудно объяснить доступным языком, ибо к одной и той же позиции можно прийти самыми разными порядками ходов, и в то же время в каждом из них возможны совершенно самостоятельные продолжения, и её понимание базируется на нюансах перестановок ходов. Я начал, как обычно, подбирать материал, но потом учитель отказался от нашей затеи и объяснил: “Вы знаете, Алик, я подумал и решил, что не надо нивелировать разницу в классе”. Кстати, в воспоминаниях о работе с Талем я рассказываю о нашей попытке покорить этот Монблан перед межзональным.

Перед полуфиналом очередного первенства страны во Львове 1973 г. я принял предложение двоюродного брата провести сбор в Нальчике. Член-корреспондент АМН Габрилович поигрывал в шахматы, выполнил КМС и долгие годы возглавлял Кабардино-Балкарскую федерацию. Брат боготворил Болеславского и поселил нас у себя дома. Как-то гуляя по городу, зашли в ресторан и мне захотелось цыплят табака, но цена стояла за 100 г. На мои настойчивые расспросы о возможной стоимости, официант стойко держался – “сколько завесит”. Получилось приемлемо, но почему-то на ИЕ этот мини диалог произвёл большое впечатление, и в разных ситуациях он напоминал мне – “сколько завесит”.

К 1974 г. сложилась ситуация, когда ИЕ встречался со мной индивидуально, как  правило для совместного комментирования, а с Купрейчиком, Дыдышко, Мочаловым, Шерешевским и Юферовым в другие дни. К этому времени его дочь Таня неудачно побывала замужем в Одессе и вернулась. Однажды смущённый ИЕ попросил помочь организовать для неё не шахматный контакт с моим приятелем в то время Серёжей Юферовым. Я не мог ему отказать – к концу совместного занятия, как бы случайно, дочка зашла в кабинет и, слово за слово, пригласила нас в свою комнату посидеть поболтать за бутылкой сухого.

ИЕ терпеть не мог ходить по кабинетам, но всюду его встречали с огромным уважением. Например, ИЕ со смехом рассказывал мне про заседание штаба по подготовке республики к Спартакиаде Народов СССР 1975 г., который возглавлял первый заместитель председателя Совета Министров БССР Владимир Фёдорович Мицкевич. Когда все расселись, Заслуженный тренер СССР Генрих Матвеевич Бокун, который тогда возглавлял спорт, спросил у ВФ: ”С кого начнем?”, не сомневаясь в выборе фехтования, как коронного для Белоруссии олимпийского вида спорта, и был шокирован ответом: “О чем речь, когда здесь сам Болеславский”.

В преддверии Спартакиады Народов СССР 1975 г. в Риге, Болеславский договорился с Латвийским клубом о проведении учебно-тренировочного сбора для нашей команды на Рижском взморье. Взамен ИЕ, занимаясь с нами, ещё читал лекции хозяевам. К этому времени с постоянными жалобами на глаза я попал к главному офтальмологу Минска, поставившему мне страшный диагноз – опухоль мозга. (к счастью, ошибочный). Пришлось добиваться энцефалограммы на единственном в республики аппарате. Я рассказал об этом ИЕ, он посочувствовал, заодно попросил не претендовать на первую доску. Учитель не хотел лишних проблем, хотя за пару месяцев до нашего разговора Витя набрал 3.5 из 15 в чемпионате СССР. Чтобы подсластить пилюлю, он добавил, если мне запретят играть, то возьмёт вторым тренером. Я поделился ситуацией со здоровьем с Юферовым.

Во время сбора Нина Гавриловна умудрилась огорошить Серёжу ближайшим приездом Тани “к нему”. Сказать, что он был напуган, мало – одним словом, она “из Савла сделала Павла”. Он знал, как Купрейчик тяготился ведущей ролью Болеславского в белорусских шахматах, и они написали совместное заявление в ШВСМ, отказываясь заниматься у ИЕ. Попутно возражали против моей кандидатуры в качестве второго тренера.

ИЕ ужасно перепугался. Ещё свежи были в памяти три месяца без зарплаты и унижение от Петросяна. Хотя нашего лидера заверили, что на его зарплате заявление учащихся не отразится, тем не менее, морально он был готов к капитуляции.

Слухи о возникшей ситуации распространились быстро и через пару месяцев на Спартакиаде я получил несколько деловых предложений. Сначала Алик Рошаль предложил на великолепных условиях переехать в Ташкент, затем директор Ленинградского клуба Наум Антонович Ходоров и, автономно, будущий руководитель советских шахмат Бах предложили стать местным гос. тренером. Алик, поднаторевший в составлении обменных цепочек, детально объяснил мне, как трансформировать выделяемую 2-х комнатную квартиру вкупе с минской в более приличное жильё. Я решил поинтересоваться мнением чемпиона мира, ещё выступавшего за Ленинград. Он ответил, что это не его инициатива, но знает об этом, а на вопрос, что будет представлять эта работа, составление подборок для него или беготня по кабинетам со сметами, ответил, что не знает, но, несомненно, будет такого человека использовать.

Естественно, я тут же поделился с Болеславским, на что тот, пряча глаза, посоветовал: “ Конечно, Алик, Вам надо переезжать”. Он предельно чётко дал понять, что защищать меня не будет, а ситуация через несколько дней на собрании команды вылилось в нашу короткую стычку, для большинства совершенно непонятную. До нелепой кончины спустя полтора года у меня так и не повернулся язык сказать, что триггером была его просьба, хотя, если бы её и не было, может быть позже, подвернулось бы что-то другое.

В феврале 1977 г. ИЕ вышел из дома за рыбой для кота, поскользнулся и упал на Ленинском проспекте, сломав ногу. Проходившая мимо призёр одного из женских чемпионатов республики вызвала скорую, доставившую его в леч. комиссию. Так называлось в Минске 4-е управление Минздрава. Был карантин на грипп. Забытый врачами, «незаметный пациент» просился домой. Перед выпиской врач его даже не осмотрела, а тромб уже начал своё черное дело. Через 15 мин. после появления в своей квартире он скончался.

Фото Болеславского с похорон

В это время я играл в чемпионате ВЦСПС в Вильнюсе и снова, как 11 лет назад, меня вызвали в Минск. Когда появился в знакомой квартире, был ошарашен первой же фразой Тани: “Ты представляешь, у него на книжке только 3 тысячи!”. На похоронах мне даже не дали слова. Нелепейшая смерть этого милого. обаятельного человека была для всех тяжелым ударом, но по-настоящему начинаешь постигать утрату через годы.

В интервью для “The Chess Gerald” за 1994 г.№4 стр. 59-64, я говорил: «В какой-то момент сотрудничества с Болеславским я задумался: вроде бы этим я обязан себе, этим – тоже, а что же я взял у него? И уже позднее понял, что на мне неизгладимая печать его отношения к любимому делу, его шахматного мировоззрения».

Опубликовано 04.11.2021  20:59

***

Еще материалы автора:

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.1)

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.2, начало)

Альберт Капенгут. Из воспоминаний (ч.2, окончание)

Запомним живым… Мультипликатор Давид Черкасский (1931-2018)

О, ес!

Давид ЧЕРКАССКИЙ: “Данелия мне сказал: “Мало тебя, что ли, на шару ставила раком наша страна? Закрой глаза, отдайся этому колумбийцу и получи 500 долларов”

ДМИТРИЙ ГОРДОН. «БУЛЬВАР ГОРДОНА» 16 МАЯ, 2006 00:00
Все, за что бы ни брался знаменитый режиссер-мультипликатор Давид Черкасский, он делает радостно и гениально. Весело творит, уморительно острит, гусарски ухаживает за дамами, напропалую кутит…
Дмитрий ГОРДОН

Все, за что бы ни брался знаменитый режиссер-мультипликатор Давид Черкасский, он делает радостно и гениально. Весело творит, уморительно острит, гусарски ухаживает за дамами, напропалую кутит… При одном только упоминании его имени коллеги-аниматоры невольно расплываются в улыбке, да что там коллеги – Черкасского любят все. Когда на недавнем международном фестивале мультипликации “Крок”, президентом которого уже много лет прославленный режиссер является, таксист спросил его: “Куда ехать?”, Давид Янович озадаченно развел руками: “Куда угодно – я везде нарасхват!”. При ближайшем рассмотрении он оказывается очень похож на своих отважных героев – любящего присочинить капитана Врунгеля, предающегося философским размышлениям доктора Айболита, поиздержавшихся в гульбе пиратов из “Острова сокровищ”… Ненавязчиво автор дает понять детям и взрослым: не будьте паиньками, не приспосабливайтесь к власть имущим, не унывайте – “и за энто режиссенто вас сниманто в киноленто. О, ес!”. По-моему, все в этой жизни ему удавалось легко: Черкасский не напрягался, не мучился, не пытался надувать щеки. Выдавая на-гора одну ленту за другой и получая за них международные призы, он успевал выпить и погулять, еще раз выпить и еще раз погулять. Разгильдяй, фантазер и насмешник, он прибил над рабочим столом огромный гвоздь, на который, как в сортире, цеплял все, что приходило в его голову. В общем, всем своим образом жизни утверждал небезызвестный постулат, который гласит: “Хорошее поведение – последнее прибежище посредственности”. Как видим, его старания не пропали даром… Хотя Давид Янович (откликается также на прозвища Дод, Яныч и Иваныч) не накопил за долгую жизнь денег и живет в квартире на непрестижной киевской окраине Троещине, свою старость он называет роскошной. Еще бы, в 74 года маэстро не только читает без очков и демонстрирует в улыбке собственные, а не вставные зубы, но и катается на горных лыжах, ходит в тренажерный зал, танцует рок-н-ролл… Ну и, конечно же, продолжает обольщать женщин. С дамами Черкасский настолько галантен, что даже к жене, с которой прожил четверть века, до сих пор обращается на вы. Любопытствующим объясняет такой феномен просто: “Мы еще недостаточно хорошо друг друга знаем”. Кстати, исследователям его творчества еще предстоит ответить на сакраментальный вопрос: почему в жизни Давида Черкасского женщин было великое множество, а вот в его фильмах нет ни одной, за исключением злобной сестры Айболита Варвары? Впрочем, режиссер-мультипликатор надеется еще это упущение исправить. Неисправимый оптимист, он считает, что “быть все время в дерьме украинское кино не может”.

“Я РЕШИЛ, ЧТО МНЕ ДАДУТ ГОДА ТРИ, НО ЯВИЛАСЬ КОМИССИЯ ИЗ ЦК, И СТАЛО ЯСНО, ЧТО МЕНЯ РАССТРЕЛЯЮТ”

– Давид Янович, при жизни человеку у нас редко обычно говорят, насколько он талантлив, хорош и умен, – лишь в некрологе добрых слов не жалеют. Я тем не менее хочу, чтобы вы жили долго, поэтому не стану дожидаться, пока вас официально объявят гениальным мультипликатором. По-моему, все и без меня знают: вы неподражаемый, удивительный, замечательный… Другой просто не мог создать культовые мультики, которые обожают и дети, и взрослые…

– Дима, вы так много обо мне сказали… Если честно, в том добром и очаровательном человеке, которого вы тут описали, я себя не узнал… Раньше вообще вздрагивал, когда обо мне говорили “гениальный”, хотя сейчас… привык. Конечно, это слово обязывает, ну да ладно: говорят – пусть говорят, гениальный так гениальный. На этом и остановимся.

– Насколько я знаю, вы окончили Киевский инженерно-строительный институт. Как же вас занесло в мультипликацию, какая между этими двумя сферами: строительством и искусством – связь?

– Как это ни странно, мультипликатором я хотел быть с детства. Помню, еще до войны папа повел меня в кинотеатр, где показывали мультипликационный фильм “Барон Мюнхгаузен”. Мне так понравилось – я просто обалдел! Тогда картинки у нас делали “под Америку” – так и Дисней начинал. Вот и я рисовал примерно в этом же духе… Потом – цепочка случайностей. Я почему-то затеял у себя дома большую мультипликационную картину – забавные сценки, уйма персонажей. Неделю над ней пыхтел, а только закончил – звонит приятель: “Ты знаешь, на “Научфильме” создают студию анимационных картин”.


Давид Янович – украшение любой, даже самой яркой компании. С Романом Виктюком, Владимиром Быстряковым и другими в очереди за супом

– Будто специально для вас…

– Самое поразительное, однако, не это. Когда я пришел на студию, у кабинета директора уже сидели человек 30 художников в обнимку с картинами, но на мое счастье Григорий Семенович Александров, который тогда возглавлял “Научфильм”, ничего в мультипликации не понимал…

– Это с директорами бывает…

– Посмотрев на мои картинки, он сказал: “О-о-о, да это же то, что нам нужно”. В общем, меня взяли, а всем художникам дали от ворот поворот. Ну а дальше пошло-поехало: оказалось, что рисунки архитекторов, их манера идеально подходят для мультипликации, и я стал приглашать своих друзей из строительного института. Так появились Володя Дахно, Алла Грачева, Рэм Пружанский – в общем, все наши. Можно сказать, на студии возникла целая архитектурная мастерская…

– Тем не менее вас пытались с мультипликацией разлучить, даже увольняли с работы. За что?

– В 61-м году я решил встретить Новый год на месте прежней работы, в “Проектстальконструкции”. На праздничный вечер пришло человек 300, но так как пили мы тогда очень мало, часам к трем ночи веселье иссякло, народ потянулся к выходу. Ну а поскольку я люблю шумные компании, поспорил с друзьями, что через минуту всех развеселю. Залез на стул, разделся догола и с криком: “Ап!” спрыгнул. Объективности ради, скажу, что не всем моя выходка понравилась. Некоторые особо впечатлительные натуры удалились, но большая часть общества осталась довольна, и праздник обрел второе дыхание.

Вскоре по Киеву поползли упорные слухи, что кто-то в “Проекстальконструкции” лег на стол голышом и у него на животе играли в карты. Когда они дошли до студии, комитет комсомола объявил мне выговор. Возможно, тем дело и кончилось бы, но вскоре на “Научфильм” нанесли визит проверяющие из райкома. Директор при их виде так разволновался, что потребовал исключить меня из рядов ВЛКСМ.

Следующим этапом был товарищеский суд с участием представителя горкома… Я уже решил, что мне дадут минимум года три, но явилась комиссия из ЦК, и стало ясно, что меня расстреляют. На суде говорили, что своим внешним видом Черкасский развращает детей и не имеет права работать на идеологическом фронте, республиканская газета опубликовала обо мне разгромную статью с красивым названием “Плесень”.

В конце концов, меня уволили за аморальное поведение. Выставили за дверь с треском, потом тихо взяли назад, в осветители, а через год я без лишнего шума опять влился в славные ряды мультипликаторов. Правда, после этого конфуза мне никогда не предлагали вступить в партию, но я не особо рвался протирать на партсборищах штаны. Да и некогда было – каждый год делал по фильму.

“В МОЕМ ВОЗРАСТЕ “НА ЛЮБОВЬ” ЖЕНЩИН УЖЕ НЕ ВОЗЬМЕШЬ”

– Вы неизменно шли в авангарде мультипликации, хотя одно время критики считали, что ваша манера напоминает армянских кинематографистов, югославских…

– Ну, армянских тогда еще на свете не было – это сейчас мультипликация у них потрясающая (на мой взгляд, Роберт Саакянц – просто гений), а вот на югославов мы действительно чем-то были похожи, хотя в то время не видели их работ вообще. Это же был 59-й год, железный занавес… Для начала нас повезли на “Союзмультфильм” – посмотреть, что это такое и как выглядит. В коридорах студии пахло целлулоидом, ходили полупьяные художники…

– Запах искусства!

– Ой, мы смотрели на них как на богов. Мэтры приходили на работу к 10-ти, потом базарили, точили карандаши – это был их ритуал. В 11 один из них сладко потягивался, поднимался из-за стола и шел через дорогу. Там он мечтательно смотрел на пруд с лебедями и поворачивал налево, к будочке. Чем она была замечательна? Тем, что ты бросал туда двугривенный и получал полстакана портвейна. За первым к будочке отправлялся второй художник, потом третий… Освободившиеся еще более мечтательно смотрели на пруд с лебедями… Когда от будочки отходил последний мультипликатор, к ней снова направлялся первый… В общем, к трем часам они были пьяны в стельку, но как работали! Гениально – лучшего я просто не видел!

Мы приобщились к высокому искусству, смотрели фильмы Диснея. Через неделю нас привезли в Киев и бросили в реку: плывите! Наши руководители Ирина Борисовна Гурвич и Ипполит Андроникович Лазарчук – шикарные были люди! – не стали с нами нянчиться, а сразу предложили снять двухчастевый фильм “Приключения Перца”. Ну а поскольку мы понимали, что так, как на “Союзмультфильме”, не сделаем, пошли своим путем. У нас была очень своеобразная мультипликация, мы сверкали, затмив даже москвичей с их традициями. С нами носились как с писаной торбой, наши работы везде хвалили. Скажу по-еврейски: разве это могло не нравиться?!

– Давид Янович, а это правда, что ваш отец был сталинским наркомом?

– Ну, не совсем наркомом – заместителем украинского наркома юстиции. С сыном ему повезло – в детстве я был на редкость удачный мальчик. Когда только родился, врач меня осмотрел, вздохнул и сказал, что это не самый лучший товар в мире, – успокоил, одним словом, маму. По мере сил я старался оправдать эту характеристику. Когда меня отдали в садик, на следующий день я отковырял от тапочки пуговичку и засунул себе в нос…

– Зачем?

– Если бы я знал… К счастью, погибнуть врачи мне не дали: наша семья была тогда прикреплена к Лечсанупру на Пушкинской. Потом я сражался с приятелем и проглотил гвоздик. Прислушиваясь к внутренним ощущениям, подошел к маме и спросил: “Если человек проглотит гвоздь, что с ним будет?”. Она “успокоила”: “Как что? Сдохнет!”.

– Добрая мама!

– Но она же не думала, что ее сын такой проворный… Я к соседке тете Рае: “Где тут у вас можно лечь, чтобы тихо умереть?”. Тетя Рая забила тревогу. В это время папа, как всегда, был на совещании – при Сталине их проводили по ночам. В разгар заседания к нему в кабинет вошел секретарь и сказал: “Товарищ Черкасский, ваш сын гвоздем удавился”. Бедный папа упал в обморок. В общем, пришлось нас двоих в больницу везти. Отца откачали, мне сделали рентген…

– И как доставали железку?

– Никак – выяснилось, что гвоздь идет шляпкой вниз. Чтобы его обволокло, мне давали кушать кашку, кормили вареной морковкой с котлетами, и он как-то рассосался, исчез или незаметно выпал.

В больнице мне понравилось: чисто, красиво, и через неделю меня привезли туда снова – на этот раз я проглотил металлический шарик от детского бильярда… Когда он грохнулся об унитаз, только чудом фаянс не разбился… Провожал меня медперсонал со слезами на глазах и очень просил родителей впредь не давать ребенку ничего длинного, мелкого и круглого…

– Отец до вашего триумфа дожил?

– Да!

– Он понимал, что вы занимаетесь серьезным делом?

– Думаю, до конца так этого и не осознал, хотя и смягчился, когда я начал приносить зарплату. Правда, она у нас была невелика, но все равно какие-то деньги… На вопрос: “Чем художника радует творчество?” – у нас на студии отвечали так: “Во-первых, возможностью приходить на работу, во-вторых, зарабатывать мало денег, в-третьих, получать удовольствие от процесса, что компенсирует отсутствие денег, а в-четвертых, делать “халтуру”, которая дает много денег и совсем не дает удовольствия”. Сейчас, слава Богу, я вроде бы зарабатываю прилично.

– Неприличный вопрос: прилично -это сколько?

– Так, что хватает на главное: на женщин (в моем возрасте “на любовь” их уже не возьмешь), на выпивку и на друзей…

“ОТДЕЛЬНЫХ КВАРТИР У НАС НЕ БЫЛО, ПОЭТОМУ ВСЕ САМОЕ ЛУЧШЕЕ ПРОИСХОДИЛО В ПОДВОРОТНЯХ”


– Кстати, о женщинах. Вам, если не ошибаюсь, 75 лет – возраста мы ж не скрываем…


“Худенькие барышни меня не интересуют – женщина должна быть крупной и выше меня”. С Русланой Писанкой

– Боже упаси – 74. Не будем опережать события!

– С виду добропорядочный человек респектабельной еврейской наружности, на прожженного ловеласа и бабника не похожи, тем не менее общие друзья рассказывали мне, что в Киеве в свое время практически не осталось красивых женщин, которые бы избежали вашего, скажем так, пристального внимания. Это правда?

– Большей частью – легенды и сплетни, которые, как вы понимаете, я распускаю о себе сам. Возвращаются же они ко мне, прибавив в масштабах и обрастая подробностями.

Мое понимание красоты очень своеобразное. Худенькие, мелкие барышни меня не интересуют – женщина должна быть высокой, крупной, полной, выше меня….

– Рубенсовских форм?

– Конечно. Как говорил великий знаток и ценитель прекрасных дам Боря Каменькович: “Неважно, какая женщина, – главное, чтобы она была схвачена в талии”.

– Вам, значит, нужна талия и немножко ниже?

– Не так… Талия и очень много ниже, в разные стороны. Размер эдак 54-56, легкий целлюлитик… Такая, знаете ли, рябь по утреннему морю…

– Раньше, я слышал, киевлянок снимали прямо на Крещатике. У крупных ценителей этого дела там были свои излюбленные точки, где прямо на улице они охмуряли, или, как говорили в то время, клеили красавиц…

– Да-а-а (мечтательно), сейчас так уже не говорят. В годы моей молодости все выглядело очень романтично. Тогда на Крещатик вываливал весь киевский бомонд: ходили туда-сюда смешливые барышни, прогуливались стиляги – очень красивые хлопцы, бродил люд попроще (одетый вроде бы без претензий, но и серым его не назовешь, потому что глаза у всех были бешеные).

– Процесс обольщения – это, по-вашему, искусство?

– Конечно. У меня, например, лучше всего получалось, когда поднимался по улице Ленина – ныне Богдана Хмельницкого… Здесь была уйма интеллектуалок с хорошими фигурами.

Поскольку дам я любил выше себя, завидев подходящую, забегал вперед, становился перед ней и был уже вроде наравне. (Если за женщиной семенишь и заглядываешь ей в лицо, ничего не выйдет). Однажды, знакомясь с девушкой, я так неудачно ее повернул, что непривычно оказался внизу. Задрав голову, сказал: “Здравствуйте!”, но она смерила меня взглядом и тут же отрезала: “До свидания!”.

– Как же происходил процесс знакомства, заигрывания?

– Как говорится, у каждого Додика своя методика, но есть и общие правила. Ни в коем случае нельзя задавать даме вопросы, на которые можно ответить односложно: “да” или “нет”. Говорить надо, во-первых, с напором, во-вторых, не останавливаясь, а в-третьих, если получится, следует выбросить подлежащие, чтобы красавица слышала русскую речь, но не понимала: чего же он хочет? Конечно (улыбается), твои глаза показывают, чего… На губах – легкая улыбка, но главное – говорить, говорить и так тихо-тихо пододвигать ее к подворотне.

– А к подворотне зачем?

– Молодой человек (с пафосом), отдельных квартир тогда почти не было, поэтому в наше время все самое лучшее происходило в подворотнях.

– Хотите сказать, что пользовали девушек…

-…везде!

– Везде – это где? В телефонных будках, на склонах Днепра?

– О-о-о (закатывает глаза), склоны Днепра – самый драматичный вариант, потому что в самое неподходящее время, как назло, скатывался вниз. Пробовал даже ямочки делать для ног – не помогало, скользил все равно. Однажды мы так увлеклись, что перевернулись и тихо съехали. Люди “забивали козла”, и они просто обалдели, увидев, что к ним летит пара вниз головой. Красиво было, молодость!

– Каков, интересно, был при таких знакомствах процент удачи?

– Из 20-30 женщин, которых я из толпы выхватывал, примерно 10 соглашались прийти на свидание.

– То есть один к двум?

– Иногда один к трем – по-разному… Из них шесть приходили, и как правило, две встречи увенчивались победами…

– Сразу?

– Да! В общем, если десяток ежедневно просеивал, неделя была заполнена.

– Стоп: каждый день вы отправлялись на свидание к следующей?

– Конечно! Это теперь стало сложнее. Все-таки возраст, а тогда все зависело только от вдохновения…

Дима, вам не стыдно задавать мне такие вопросы? Мне скоро 75 лет!

“РАЗЪЯРЕННЫЕ ТЕТКИ КРИЧАЛИ: “ДО КАКИХ ПОР К АБРАМОВИЧУ БУДУТ ХОДИТЬ РАЗНЫЕ СИФИЛИТИКИ?”

– Я просто поражаюсь, когда при таком ритме жизни вы занимались мультипликацией?

– Сам не знаю. Я ведь навалял очень много. У нас, мультипликаторов, есть своя мерка – на одну часть (10 минут) отводилось восемь месяцев, и нормально. Федор Савельевич Хитрук, например, сделал за свою жизнь шесть или семь частей, Юра Норштейн что-то около того…

– Потрясающий режиссер…

– Да. Двух гениев я уже назвал, добавлю в эту компанию Эдика Назарова – он тоже потрясающий… У меня же во “Врунгеле” – 13 частей, в “Докторе Айболите” – 7, в “Острове сокровищ” – 11… Итого порядка 40-ка.

– Вернемся к дамам. При таком образе жизни у вас, думаю, нередко возникали проблемы со здоровьем. Мне, например, рассказывали, что, оказавшись как-то в командировке в Одессе, вы не на шутку занемогли и попали к чудо-доктору со странной фамилией Абрамович…


В свои 74 года Давид Янович по-прежнему сексапилен

– Не знаю даже, стоит ли об этом… В Одессе был другой смешной случай. Меня послали туда спасать художественную картину, которую почти завалили. Жил я в гостинице “Аркадия”, где дежурной была роскошная женщина, мечта поэта. Каждую ночь, чтобы посторонние не проходили в номера, она ложилась прямо в коридоре на втором этаже. Я возвращался со съемки в три часа, подсаживался, и рука, конечно, искала, где бы остановиться.

И вот она (что значит начитанная, романтичная одесситка), помня, что меня как-то не по-русски зовут, с придыханием говорила: “Не надо, Рауль!”. Это было очень смешно…

– Фидель, Рауль – какая, в конце концов, разница… А что же Абрамович?

– В картине, которую я снимал, принимали участие 250 лучших местных девиц. Естественно, один роман плавно переходил в другой, а закончилось это безумие визитом на угол улиц Ленина и Маркса, где жил этот замечательный Абрамович. Прием почему-то был мне назначен на 12 часов ночи.

– Как я понимаю, этот господин был венерологом? Или, чтобы вас не смущать, назовем его дерматовенерологом?

– Дима, ну если ты на переднем крае, там, разумеется, свистят пули, и естественно, иногда попадают осколки. Ну а поскольку все происходило то ли в 76-м, то ли в 77-м году, это было чревато…

В общем, представьте себе: старый дворик, бывший доходный дом – хороший, трехэтажный… Симпатичный фасад, внутри мраморная лестница, которая, правда, немножко уже покосилась…

Поднимаюсь по ней к двери, на которой штук 20 звонков… Мне сказали: нужен нижний… Нажимаю кнопку и слышу: приближаются быстрые лапоточки. Дверь открыл сморщенный хлопчик, росточком метр 20 или метр 50. На вид ему было лет 96 – как я понимаю, этот эскулап пользовал еще Беню Крика и всю портовую Одессу. Не глядя на меня, он скомандовал: “Пошли!”. Идем мы по длинному коридору, а справа и слева открываются двери, и выскакивающие оттуда разъяренные тетки кричат: “До каких пор к Абрамовичу будут ходить разные сифилитики? Прячьте детей! Абрамович, убирайся в свой Израиль!”… За окном ночь, а тут борщом пахнет, котлетами…

– Коммуналка!

– Наконец, мы оказались в крохотной комнате, где, конечно же, стояло пианино, на нем, разумеется, лежала скрипка, а под ним спал мальчик – бодрствующим я его так ни разу не видел. Абрамович протянул мне стаканчик: “Мочитесь!”, посмотрел на содержимое и вытащил свой шприц, еще кованный, весь в амурах. Когда он всадил его в мою бедную задницу, я аж подпрыгнул: “Ой!”. Доктор лишь ухмыльнулся: “А мне вас не жалко!”.

На следующий раз все повторилось: нижний звонок, строй орущих теток и бабок, “эти сифилитики”… В комнате в конце коридора Абрамович скомандовал: “Снимите брюки”. Когда я снял, он удовлетворенно хмыкнул: “А, это вы!”…

– По дырке от укола узнал?

– Ну да! За все это время он ни разу на меня не посмотрел – взгляд его упирался в район моего живота. Когда в меня вонзилась игла, снова я не удержался от “Ой!” и снова услышал, что ему меня не жалко… На третий день доктор посмотрел на стаканчик с мочой и сказал: “Все, она такая чистая, что можете выпить. А теперь поговорим о гонораре”.

Одесса… Дима, о чем вы меня спрашиваете?

“КОЛУМБИЙЦУ Я СКАЗАЛ, ЧТО ИЗ ПОЛЬШИ, ЧТОБЫ В СЛУЧАЕ ПРОКОЛА ВСЕ ВАЛИТЬ НА ПОЛЯКОВ”


– Знаменитый кинорежиссер Георгий Данелия в кругу друзей на бис рассказывает историю о том, как вас пытался соблазнить колумбийский наркобарон. Преувеличивает?

– Нет, все так и было… Когда мы закончили “Остров сокровищ”, меня впервые послали на Кубу…

– К Фиделю и Раулю?

– Почти. Фиделю я даже пожимал руку, а вот Рауля не видел. Сказочный остров, большущий международный фестиваль, жили в роскошной гостинице. Прилетели мы поздно, с собой – бутылка водки, из которой грех было себе не налить…

Ровно в полночь за окном раздалась музыка, и во дворе, где были установлены три огромных подиума, мы увидели огромную толпу шикарных кубинцев – человек, наверное, тысячу… Помните, одно время у мясников считалось, так сказать, бонтоном приходить в Дом кино? Они являлись красиво одетые, с перстнями…

– Для полного кайфа им не хватало только Дома кино!

– Здесь было точно такое же ощущение. Я увидел перстни и понял, что это богатейшие люди. Они танцевали…

-…Тут позволю себе меленькое отступление. Будучи десятиклассником, я однажды пришел на танцы, прищурил глаза (томно прикрыл веки), и девушка, которая на меня посмотрела, тут же написала письмо, дескать, “вы очень мне нравитесь”, попутно объяснив, в какой момент это почувствовала. Тогда я и понял, что с полуопущенными веками просто неотразим, и с этим ушел в жизнь.

В Гавану меня провожали очень смешно. Руководство студии торжественно объявило: “Давид, мы тебя посылаем”, после чего начальник отдела кадров добавил: “Давид, у меня к вам просьба… Пожалуйста, не крадите в магазинах”. Директор подытожил: “Ни с кем не разговаривайте, потому что везде американские шпионы”.

С этим я и уехал. То есть, во-первых, я знал, что очень красивый, когда прищуриваю глаза, а во-вторых, что нельзя ни с кем разговаривать и красть в магазинах. При этом на всю поездку нам дали по четыре с половиной доллара.

В общем, во двор я вышел во всеоружии: прищурив глаза, да еще и с рюмочкой в руках… Вскоре через свои полуприкрытые веки замечаю, что от танцующих отделяется дама в моем вкусе и медленно плывет ко мне… Ну, думаю, клюнула! Дождавшись, когда она приблизилась, резко открыл глаза – передо мной мужик с усиками. Короче, хотя и запретили мне с кем-либо общаться, мы разговорились. Когда мимо прошли две барышни, я ему говорю: “It is very beautiful women”. Идальго проникновенно на меня посмотрел и сказал: “I don’t love women. I love men”, – и я понял, что провокации начались.

– Вы хоть сообщили ему, что приехали из СССР?

– Нет, соврал, что из Польши, чтобы в случае прокола все валить на поляков. Оценив обстановку, я прижался к стенке, чтобы сзади никто не въехал, и мы продолжили беседу. Причем с каждой выпитой рюмкой все лучше понимали друг друга. Даже не представляю как – в основном картиночки рисовали. Он протягивает бумажку: “Сколько тебе лет: 40, 50, 60 или 70?”. Я резво подчеркиваю последнюю цифру (мне не было еще и 50-ти), и идальго приходит в полный восторг. Оказывается, он обожает именно старичков.

На следующий день под дверь мне он подсунул бумажку на испанском языке типа: “Люблю и жить без тебя не могу”, – еще и стишок какой-то. Влюбился… Не надо мне было прикрывать глаза – кто ж перед этим устоит!

Когда мы обедали в ресторане, воздыхатель сидел за столиком напротив и глаз с меня не сводил. Я даже начал нервничать: “Он же из Колумбии, а там наркомафия. Вдруг это наркобарон и меня выкрадут?”. Данелия, который был руководителем нашей делегации, сказал: “Давид, хочешь совет? Ты был в магазине, видел, какая там аппаратура. Нам дали всего по четыре с половиной доллара, а у твоего колумбийца куча денег. Завтра же иди и отдайся ему за достойное вознаграждение… Мало тебя, что ли, на шару ставила раком наша страна? Закрой глаза и получи 500 долларов. Кстати, мне за совет стольник”.

Ой, чуть не забыл, этот любвеобильный идальго мне еще девушку предлагал. “Если хочешь, – сказал, – ты будешь заниматься любовью с ней, а я с тобой”.

– Интересная комбинация…

– План мы обдумывали всей делегацией, крутили и так, и эдак. На следующий вечер снова танцы, и все, елки-палки, провожают меня на подвиг. Представьте: вот он идет, советский человек, сексуальной походкой N 4, с затягом левой ноги и вилянием кормой, зарабатывать полтыщи “зеленых”.

– Так вы уже к своему падению были морально готовы?

– Нет, конечно. Думал, получу деньги и как-нибудь увернусь, встану к стене…

Увидев меня, колумбиец кинулся через весь зал навстречу.

– Глаза у вас были прищурены?

– Нет, уже все – широко раскрыты. Естественно, прежде чем отправиться в будуар, в милой предварительной беседе я должен был прощупать, насколько клиент богат и не стоит ли поднять цену. Но когда мы разговорились, выяснилось, что никакой он не наркобарон, а режиссер, к тому же бедный. Когда я понял, что нас опять, в который раз, хотят обмануть, в знак протеста наша делегация удалилась.

…Данелия сказал, что он этого ожидал, потому что только такое дерьмо и может на меня клюнуть.

“СО МНОЮ ЖЕНА РАЗВЕЛАСЬ, А Я С НЕЮ – НЕТ”

– Между прочим, это был мой не первый опыт общения с гомосексуалистами. С этим явлением я познакомился еще совсем юным, когда в институте учился. Помню, иду с чертежами к себе на Прорезную и вдруг меня останавливает плюгавенький человечек: “Простите, вы студент?”. Я гордо: “Да”. – “Можно вас на минутку? Только давайте зайдем в парадное – тут неудобно, люди мешают”. А мы ведь тогда еще о гомосексуалистах ни сном ни духом и слова-то такого не знали.

Пошел я за ним, абсолютно ничего не подозревая, а человечек несет какую-то чушь… Мол, у него брат очень испорченный, может не поступить в институт, а ему так хочется, чтобы младшенький получил диплом. Вдобавок этот развратный братец якобы научил его какому-то “методу ушка”. “Сначала, – говорит, – нужно поцеловать женщину вот сюда”, – и на мне все это воспроизводит. Но это же 53-й год, я лопух лопухом. Он тихо пальцами водит, а у меня пока и в голове ничего нет. На всякий случай кладу чертежи на то место, к которому он подбирается, и когда, наконец, до меня доходит, что к чему, бью его тубусом по голове и, крепко возбужденный, убегаю…

Самое интересное, что лет через 10 у этой истории было продолжение. Иду как-то по Крещатику, смотрю – он! Абсолютно не изменился, такой же рыжий, такой же махонький…

-…и снова без брата…

-…но с мыслями о нем. Идет этот хлопец следом за каким-то большим красавцем как привязанный: тот в аптеку свернул – он за ним… На меня никакого внимания! Тут я как осерчал на него: мол, как это понимать? Тогда хотел, сейчас – нет? Обидно, Дима!

– Не знаю, Давид Янович, что из услышанного о вас правда, а что нет, тем не менее даже не представляю, каково вашей жене с вами жить. У вас, кстати, большая разница в возрасте?

– Нет, лет 16-17.

– Действительно, маленькая. Она не обижается, когда все эти истории до нее доходят?

– Во-первых, я стараюсь Наташу от этого оградить, а во-вторых, она так увлечена своей работой (супруга тоже мультипликатор), что на меня никакого внимания не обращает. Это, кстати, очень выгодная позиция. В браке главное – так построить свою жизнь, чтобы не было дрязг, ссор, каких-то ненужных сложностей.

– Говорят, вы с ней расходились, снова сходились…

– Точнее сказать: она со мною разведена, а я с нею нет.

– Это как?

– Да просто. Дело давнее – сыну Саше было, по-моему, лет пять или шесть. Наташа тогда еще замечала меня и подала на развод.

– Застала вас с кем-то?

– Нет – нашла фотографии с женщинами и приклеила их на стену.

– Так вы ко всему еще и фотографироваться любили?

– Я вас умоляю: ничего там такого не было – обыкновенные портреты. Это случилось в 86-м, когда рванул Чернобыль. Женщины с детьми уехали из Киева, а мужики остались. Естественно, собирались компании. Кто-то щелкнул меня в обнимку с моими дамами, а Наташа, обнаружив компромат, обиделась. Сказала: “Вот заявление в суд, нужна твоя подпись”. Я и подмахнул бумажку не глядя…

Суд произвел на меня неизгладимое впечатление. Маленькая комнатка, сидят двое: судья и какой-то совершенно испитой человек. Судья читает Наташино заявление, потом смотрит на меня, опять читает… “Вы видели это?” – спрашивает меня. “Да!” – говорю. “Тут написано, что каждый день вы приходите домой пьяный, гоняетесь за всеми с ножом по квартире, а соседи вас утихомиривают”… Тут я понял…

-…что не все прочитал…

– В ужасе только и смог выдавить: “Да! Согласен!”. Судья интересуется: “Так, может, вас на принудительное лечение направить?”. Тут уже я подскочил: “Нет! Там не все правда!”, Наташа тоже испугалась. Потом она пошла в суд, оформила документы о расторжении брака, а я не захотел, поэтому у меня в паспорте стоит штамп, что я женат, а у нее нет. Кстати, позднее, когда на евреях выезжали за границу, она опять хотела выйти за меня замуж, но я сказал, что, во-первых, ехать не собираюсь, а во-вторых, за мной надо ухаживать.

– Она с вами живет по сей день?

– Да, причем замечательно.

– Простила и все забыла?

– Давным-давно.

– Чтобы окончательно расставить все точки над “i”, последний вопрос на личную тему. Глядя на озорной блеск в ваших глазах и подтянутую фигуру, зная о вашем увлечении горными лыжами, 74 года вам не дашь ни за что. Скажите, вы по-прежнему клеите девушек на Крещатике?

– Если честно, молодые меня не интересуют. Мой возраст – от 30-ти до 40-ка, очень хороши бывают 45-летние. Так, кстати, было всегда: я ни в школе на молодняк не смотрел, ни в институте… Дело в том, что когда мне было лет 13, в эвакуации меня соблазнила одна дама. Роскошные формы, внешнее недоступная, но с легкой развратцей на лице.

– Она была замужем?

– Да, но шла война. Поймала меня, когда я воровал у ее мужа порох, и…

– Каким образом это происходило?

– Нет, что угодно, только не это! Короче, с тех пор меня и заклинило. Люблю больших, властных дам с порохом.

– Сколько женщин вращается сегодня на вашей орбите?

– Каждая из них думает, что она одна. И пусть думает.

– Ответ настоящего мужчины. Давид Янович, снимая мультипликационные фильмы, вам никогда не хотелось перейти к художественным картинам?

– Вы знаете, нет. Что мне хотелось бы, так это совместить актерство с мультипликацией. В 92-м году в Ялте я уже снял довольно много материала для фильма “Сумасшедшие макароны”. Действие происходило в Древнем Риме, в средние века на пиратских галеонах и во времена нэпа. Персонаж разговаривал с невидимкой, которого я должен был дорисовать. Это было очень эффектно, потому что актеры снимались хорошие: Семен Фарада, Мамука Кикалейшвили, Саша Филиппенко… Мне только осталось сделать мультипликацию, но завершить работу не успел: деньги кончились, все рассыпалось. Материал до сих пор лежит, хотя он уже все равно устарел.

“ПРИ ЧЕМ ЗДЕСЬ АКТРИСЫ?”


– Сегодня приходится слышать, что техника рисованных мультипликационных фильмов скоро уйдет в прошлое -все будут делать компьютеры…

– Я с этим категорически не согласен. Вы же понимаете, Дима, не важно, что у тебя в руках: ручка, карандаш или компьютер, – все равно ты этим управляешь. Кстати, сейчас я пишу заявку по моим “макаронам” – фильм будет называться “Звездные спасатели”. Там, где снимались актеры, я собираюсь их сделать в 3D-анимации: частично изображение объемное, компьютерное, а остальное рисованное. Логически это может быть, потому что действие происходит на какой-то планете, где рисованные человечки живут, – что-то вроде “Гиперболоида инженера Гарина”… Уверен: если нарисовать смешных персонажей и сделать их в 3D-анимации, это будет красиво по форме.

– Ваши ленты озвучивали Гердт, Джигарханян, Яковлев. Сложно с такими мастерами работать?

– Очень легко. Друг друга мы понимали с первого взгляда, получалась такая взаимодедукция. Ты им что-то рассказываешь, они выполняют намного лучше, ну а уже потом, отталкиваясь от их голосов, я иначе рисую анимацию. Понимаете, актер заражает, и это прекрасно.

– По мере приближения выборов на наших телеэкранах появляются очередные агитационные мультсериалы. Никогда не принимали участия в их создании?

– Нет, от этого я далек, абсолютно. Занимаюсь своим делом, которое ни к большой, ни к средней, ни к малой политике отношения не имеет, даже не очень понимаю, что это такое. По-моему, там вращаются люди своеобразные. Если раньше какие-то иллюзии у меня были, то сейчас большая девальвация произошла. Наверное, никогда не надо называть то, что делаешь, революцией, потому что законы у нее очень жесткие: едва одержав победу, революционеры ссорятся, тянут одеяло на себя, и все возвращается на круги своя…

– Давид Янович, через вашу жизнь прошло столько выдающихся людей, что впору писать мемуары… Если представить, что вас занесло на необитаемый остров, но перед этим сказали: “Выберите себе пять человек и живите вместе”, кого бы с собой взяли?

– Остров большой или маленький?

– Вам бы хватило…

– Взял бы пять женщин и расселил их в разных местах, чтобы они друг о друге даже не догадывались.

– Это были бы актрисы?

– (Обиженно). При чем здесь актрисы? Просто роскошные барышни!

– Смотрю на вас и удивляюсь: как вы в своем возрасте умудрились сохранить такой заряд бодрости, оптимизма, такое потрясающее чувство юмора? Это гены, что-то врожденное?

– Я и сам над этим не раз размышлял. Знаете, у меня есть знакомые, которые не любят все. Светит солнце – им жарко, льет дождь – холодно, снег – вообще отвратительно. Утро – плохо, день – еще хуже… По-моему, это очень большой дар, когда человек рождается оптимистом, когда ему все нравится – пусть это и попахивает легким идиотизмом. То, что мне не по душе, я просто вычеркиваю из жизни, не обращаю на это внимания, – у меня своя среда, параллельная, я окружаю себя людьми, которые мне симпатичны и приятны.

– Просыпаясь, вы с радостью думаете о предстоящем рабочем дне?

– Нет, но если при этом у меня ничего не болит – уже хорошо. Если на ночь выпил, утром легкий хмель в крови еще бродит, ты ощущаешь его остатки, и все вокруг кажется симпатичным… Как пела Эдит Пиаф: “Жизнь в розовом цвете”.

“В СВОИ 74 ЛЮБЛЮ ТАНЦЕВАТЬ РОК-Н-РОЛЛ. ЭТО МОЙ ТАНЕЦ, НА НЕМ Я ВОСПИТАН”

– До перестройки эстрадная, театральная, киношная и художественная богема до безобразия много пила. Люди просто пропадали, гибли на рабочих местах. Вы тоже были, как я слышал, не дурак выпить. Интересно, сколько могли осилить за один присест?


С Дмитрием ГордономФото Александра ЛАЗАРЕНКО

– Скажу, сколько готов выпить сейчас. За вечер 500 граммов коньяка. Это если с хорошей едой, за изысканной легкой беседой, обязательно с танцами. Танцевать обожаю!

– Наутро голова не болит?

– Вот, например, вчера я выпил 600 граммов и чувствую себя замечательно. А какая хорошая была компания!

– Не секрет, что на танцплощадке равных вам нет, и танцуя, вы, говорят, можете покорить любую женщину. Вы этому учились или что-то внутри бродит?

– Да не бродит оно – с этим надо родиться!

– Какие танцы вы любите?

– Рок-н-ролл.

– Вы и сегодня его отплясываете?

– Конечно. Это мой танец, на нем я воспитан. Правда, сейчас он уже слегка адаптированный, не такой, как у физкультурников… Я и танго люблю, а вот вальс ни разу в жизни не танцевал.

– Как известно, вы один из отцов-основателей фестиваля анимационных фильмов “Крок”. Проводя его, вы не останавливаетесь где-то в гостинице, чтобы чинно, как люди, провести нормальное мероприятие, а садитесь на пароход и плывете вокруг света…

– Ну, не вокруг света – вниз по Днепру, но до Ялты доходили. Просто мультипликаторы – это особая категория людей. На студии Довженко, на других студиях режиссеры почему-то не ладят друг с другом, как-то не любят коллег…

-…я даже догадываюсь почему…

-…а у нас всегда была творческая атмосфера и веселье. В футбол каждый день мы играли по два часа – даже не понимаю, когда кино делали. Работа шла как-то радостно…

– Представляете, сколько бы вы успели сделать, если бы не тратили время на дам?

– Не уверен, не уверен…

– Миллионам телезрителей вы стали известны не по мультипликационным шедеврам, в которых ваше лицо не появлялось, а благодаря передаче “Золотой гусь”, шедшей на телеэкранах несколько лет. Вам не казалось, что слава эта, пусть и беспроигрышная, но сомнительная?

– Нет, мне очень нравилось приходить на съемки. Во-первых, компания была очень хорошая, во-вторых, шли какие-то легкие разговоры… Потом мы садились за стол, и я с удовольствием слушал, как ребята рассказывают анекдоты. Вовка Быстряков, покойный Толик Дьяченко, Валера Чигляев, Женя Паперный делали это просто потрясающе.

– Часто ли в анекдотах слова надо было заменять сигналом “бип”?

– Да, и в программу они впоследствии не входили.

– Зачем же рассказывали? Для себя?

– Ну да, чтобы развеселить ребят. Один раз, помню, так и не смог довести анекдот до конца – забыл. Сколько было смеха! После этого я постоянно делал вид, что забываю, – хотел доставить ребятам удовольствие. Вы даже не представляете, какое тут начиналось веселье: мне и самому было смешно.

– Какой анекдот из вами рассказанных самый любимый?

– Сидят две англичанки у камина, вяжут. Одна говорит: “Дорогая, мы столько знакомы… Забыла только, как тебя зовут”. Вторая задумалась: “На когда это тебе нужно?”…

Слушайте, недавно приятель рассказал анекдот э-э-э… эстетский. Судят какого-то большого начальника за то, что он изнасиловал уборщицу. Он говорит: “Ну поймите, день был совершенно безумный. Спущусь-ка я, думаю, не на лифте, а по лестнице. Смотрю, на втором этаже стоит дама в интересной позе, моет пол. Ну, я сзади пристроился и…”. Даму спрашивают: “А вы что же?”. Она объясняет: “Ну что? Мою пол, и вдруг кто-то сзади пристраивается”. – “Чего же вы не отодвинулись вперед?”. – “Как? По чистому?!”…

– Лично мне, Давид Янович, кажется, что сегодня время менее легкое и беззаботное, чем было до перестройки. Раньше снимали какие-то бесшабашные, дышащие легкостью и весельем картины – в том числе и мультипликационные. Не связываете это с тем, что сейчас слишком много времени люди творческие посвящают поискам денег, заняты борьбой за выживание и зачастую им не до философского осмысления реальности, не до творчества?

– Что толку страдать о том, что было когда-то, – делу этим не поможешь. Просто тогда мы были молоды и мне было абсолютно все равно, есть деньги, нет их… У меня было два списка: этим отдать, у тех одолжить… Постепенно я всех сводил, и они уже друг с другом рассчитывались, минуя меня…

Сейчас об украинском кино говорить не приходится, потому что нет денег. Плюс растянувшиеся на два года выборы: то с президентом не могли определиться, теперь вот с Верховной Радой… Властям не до нас, не до кино: у них свои дела, – и я их понимаю…

– А жизнь проходит!

– (Грустно). Проходит… Между прочим, сейчас у меня есть два мощных заказа: полнометражная картина “Старик Хоттабыч” и “Звездные спасатели”, о которых уже упоминал. Все это, правда, московские проекты. В России очень большой подъем, но как только в Украине появятся деньги, и у нас кино возродится – много молодых сейчас под парами.

– С вами можно общаться бесконечно, и самое грустное в нашей беседе то, что она пролетела, как одно мгновение…

– Что, уже конец?

– Увы. Благодарю вас за то, что вы есть, что вы такой оптимист и излучаете радость. Хочу пожелать вам сделать еще не один фильм, потому что, вопреки анекдоту армянского радио, любим мы вас в первую очередь все-таки за это… Спасибо!

– Не за что, Дима, – как говорится, был рад. Напоследок, может, что-нибудь спеть?

– А кстати…

– Вот только петь я не умею…

Опубликовано 01.11.2018  20:48

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (58) / КОТЛЕТЫ & МУХИ (58)

(Перевод на русский под оригиналом)

Ізноў шалом-здароў! Лета ў самым разгары, і восень надыйдзе скора. Але мы яшчэ з вясной не разабраліся…

Вясна пачалася з масавых пратэстаў у розных гарадах Беларусі, а завяршылася даволі ганебным «мерапрыемствам»: сходам Нацыянальнага алімпійскага камітэта 30 мая. Чаму яно ганебнае? Слушна заўважылі журналісты, што статут НАК прадугледжваў (пера)выбары кіраўніка арганізацыі кожныя 4 гады. Апошнія перавыбары адбыліся 9 красавіка 2010 г. – значыць, «прэзідэнт» к маю 2017 г. ужо не адзін год быў «ненастаяшчы».

Калі ўсчаўся шум, то нехта на сайце НАК хітрамудра пазначыў, што А. Лукашэнка перавыбіраўся не толькі ў 2010 г., а і ў 2012 г. Маю вялікія сумневы… Так, 26.10.2012 праводзіўся сход НАК з удзелам А. Л., ды ён быў прысвечаны іншым праблемам, у прыватнасці, не зусім удаламу выступленню беларусаў на Алімпіядзе ў Лондане. Нідзе ў справаздачах пра сход не фігуруе тэма выбараў прэзідэнта, дый навошта праз 2 гады пацвярджаць сваю легітымнасць, якую ніхто тады не аспрэчваў?

Каб прыбраць расставіць усе кропкі над «і», 30.05.2017 я ўсё ж звярнуўся ў НАК з просьбай адказаць, колькі чалавек у 2012 г. галасавала за кандыдата, колькі супраць, колькі ўстрымалася. За два тыдні не атрымаў рэакцыі на элементарнае пытанне – вось і аргумент на карысць маёй версіі… У сярэдзіне 2010-х небезвядомы палітык проста забыўся, што трэба перапрызначацца перавыбірацца яшчэ і «алімпійскім» прэзідэнтам, а падхалімы ў 2017 г. «падчысцілі» гісторыю ў стылі персанажаў Оруэла.

Ясна, чалавек, які груба ігнаруе рэгламент, наўрад ці зможа «навесці парадак» у арганізацыі, колькі б гучных слоў ні вымаўляў. У шахматыстаў, здаецца, абстаноўка лепей. Ці то Наста Сарокіна, спехам «выбраная» старшынькай Беларускай федэрацыі шахмат на «канферэнцыі» 19 мая, пазнаёмілася з папярэдняй серыяй «Катлет & мух», ці то нехта з юрыстаў патурбаваў, і яна адчула хісткасць уласнай пазіцыі… Пастанавіла правесці 7 ліпеня 2017 г. яшчэ адну пазачарговую канферэнцыю, куды ўжо змогуць адабрацца рэальныя, а не фэйкавыя дэлегаты. Абвясціла пра скліканне, як і належыць паводле статута БФШ, за месяц – рэспект!

Можна, вядома, ацаніць кандыдатуру «двойчы прэзідэнта» не толькі з фармальнага боку. Калі ў маі 1997 г. Лукашэнка ўпершыню стаў прэзідэнтам НАК, то пэўны сэнс у сумяшчэнні пасад быў. У Беларусі дзеяла выразна патэрналісцкая мадэль кіравання, іначай кажучы, людзі (у тым ліку спартсмены) спадзяваліся перадусім і збольшага на «высокае начальства». Малады, апрыёры поўны сіл палітык – тады яму ішоў 43-і год – меў патэнцыял для рэалізацыі сваіх планаў. У 2017 г., калі дзяржаўная ласка зрабілася хутчэй абстрактным паняццем, аднагалоснае (!) абранне хакеіста-аматара, які дасягнуў пенсійнага веку, выглядае суцэльным анахранізмам. Пасля колькіх тэрмінаў знаходжання на пасадзе, нестабільных вынікаў беларускіх дэлегацый на сусветных Алімпіядах (і нядаўняга правалу на чэмпіянаце свету па хакеі) – якія застаюцца спадзевы на гэтую асобу?

Гульні Золата Серабро Бронза Усяго Месца Месца

 (паводле сумы медалёў)

1996 1 6 8 15 37 23
2000 3 3 11 17 23 15
2004 2 5 6 13 26 18
2008 4 5 9 18 16 15
2012 2 5 5 12 26 22
2016 1 4 4 9 40 40
Усяго 13 28 43 84  

Медалі, заваяваныя беларускімі спартоўцамі на летніх Алімпійскіх гульнях. Тэндэнцыя 2010-х гадоў гаворыць сама за сябе. Крыніца: wikipedia.org.

На сход НАК прыйшлі чыноўнікі, галасаванне якіх было прадказальным (у гэтым выпадку яны мелі права лічыць сябе вольнымі ад «субардынацыі», бо прадстаўлялі грамадскую арганізацыю, ды такая логіка для цяперашніх «гасударавых людзей» занадта складаная). Але ж прысутнічалі тамака i славутыя спартсмены, трэнеры, «гонар краіны». Няўжо і яны пабаяліся гукнуць, што думаюць? Светлай памяці Віктар Купрэйчык, памерлы 22 мая 2017 г., 20 год таму не збаяўся выступіць супраць «адзяржаўлівання» НАК, адкрыта галасаваў супраць Лукашэнкі. Нічога, апрача вывядзення са складу НАК, яму за гэта не было: Віктар Давыдавіч яшчэ некалькі гадоў заставаўся членам зборнай краіны па шахматах, потым быў віцэ-прэзідэнтам БФШ, старшынёй камісій па этыцы і па масавых шахматах… «Не шкадую, што галасаваў супраць», – праказаў ён у 2003 г., а ў 2013 г. дадаў: «мая пазіцыя толькі ўмацавалася, стала нават больш жорсткай».

Карацей, не разумею спартоўцаў, якія 30.05.2017 падтрымалі «правадыра» пры вылучэнні яго на чарговы тэрмін. Хоць бы кожны шосты галасаваў супраць – такі працэнт «дысідэнтаў» афіцыйна прызнаваўся Цэнтрвыбаркамам пасля выбараў прэзідэнта РБ у 2015 годзе!.. Пакуль я вымушаны зрабіць выснову, што «спартовы асяродак» – адзін з найбольш адсталых у краіне, колькі б дыпломаў аб вышэйшай адукацыі там ні круцілася. Большасць рабочых і сялян усё даўно зразумела пра становішча ў «сінявокай» і не баіцца (хіба асцярожнічае).

* * *

Завяршыўся ў Мінску чэмпіянат Еўропы па шахматах (29 мая – 10 чэрвеня). Амаль 400 шахматыстаў змагаліся ў Палацы спорту, з іх ажно два дзясяткі прадстаўлялі Ізраіль. Напэўна, імпрэза пабіла некалькі рэкордаў, прынамсі я не помню такіх масавых шахтурніраў у Беларусі. Да таго ж упершыню ў адным беларускім спаборніцтве выступала столькі гросмайстраў (звыш 170) і столькі ізраільцаў… Найлепшы вынік – 7,5 з 11 – паказаў Максім Радштэйн, блізкі да сусветнай эліты. Ён заняў 23-е месца, што дае права згуляць у Кубку свету. Эмілю Сутоўскаму, які набраў столькі ж ачкоў, не пашэнціла: 31-е месца паводле дадатковых паказчыкаў, застаўся «за бортам».

Па «плюс 4» выбілі і беларускія гросы: Аляксей Аляксандраў і Сяргей Жыгалка, абодвух прыме Кубак. Для Аляксандрава гэта вялікі поспех, улічваючы, што яму ўжо добра за 40, а моладзь падціскае. Першымі прызёрамі («плюс 6») сталі расіянін Максім Матлакоў (Спб), Баадур Джабава з Грузіі і яшчэ адзін «піцерскі» Уладзімір Федасееў – ім, адпаведна, 26, 33 і 22 гады.

Выдатна выступіла 13-гадовая дзяўчынка, імя якой прымусіць усміхнуцца ўсіх, хто ведае пра супругаў Нетаньягу: майстарка ФІДЭ Бібісара Асаубаева з Казахстана, якая цяпер жыве пад Масквой. Яна апярэдзіла многіх гросмайстраў, і 5,5 з 11 аказалася дастаткова для выканання нормы міжнароднага майстра сярод мужчын. Бібісара хоча стаць чэмпіёнкай свету; можа, Мінск будзе для яе такім самым «трамплінам», якім быў для Гары Каспарава ў 1978 годзе.

Па вялікім рахунку, чэмпіянат кантынента быў арганізаваны няблага, ды прайшоў у краіне амаль незаўважаным, бы шараговая «швейцарка». Мо справа і ў тым, што «чужынцаў» – неакрэдытаваных гледачоў – у залу не пускалі. З месца падзеі вёў трансляцыі гросмайстар Сяргей Шыпаў, вядомы ўсяму рускамоўнаму шахматнаму свету, але, напрыклад, турнір у нарвежскім Ставангеры з удзелам Магнуса Карлсена цікавіў публіку больш. Як бы ні было, cотні замежнікаў трохі лепей даведаліся пра Беларусь, і гэта, безумоўна, цешыць. Аутсайдэрка Фіёна Стэйл-Энтані з Люксембурга падрыхтавала нават пару відэасюжэтаў пра Мінск.

Дарэчы, наконт аутсайдэраў… Нічога не маю супраць Фіёны (мм сярод жанчын, ЭЛА 2155) і свайго суперніка па дзіцячых гульнях Лёні Элькіна (кмс, ЭЛА 2099), якія набралі па 3,5, але ўмудрыліся павысіць рэйтынг. Разам з тым не ўпэўнены, што ў чэмпіянат Еўропы трэба было ўключаць ігракоў трэцяга-другога разраду; для трэніроўкі хапае іншых спаборніцтваў…

Л. Элькін, здымак з chess.by, і Б. Асаубаева (tengrinews.kz)

Мінчанін Элькін у першых турах зрабіў дзве нічыі з «гросамі», потым расклеіўся… Аднак стаў рэальным чэмпіёнам Еўропы – калі не па гульні, то па знешнім выглядзе і колькасці парад, якія даў шахматыстам 🙂

* * *

Завяршыўся і адзін з этапаў допуску Украіны ў «еўрапейскую сям’ю». 10 чэрвеня Пётр П. выступіў у Кіеве на тэму «Прощай, немытая Россия», а яшчэ падкрэсліў, што бязвізавы рэжым «Украіна-ЕС» уступае ў сілу напярэдадні свята расійскай незалежнасці (так, маўляў, «ім» і трэба). З аднаго боку, я радуюся за ўкраінцаў, якія сталі больш мабільнымі. З другога… навошта ў свой святочны дзень класці «кучу» пад дзверы суседа?

Нагадаюць, што Украіна ваюе з Расіяй. Дапусцiה, тады чаму дагэтуль не абвешчана ваеннае становішча? І як «бязвіз», дый нават асацыяцыя з ЕС, дапаможа выйграць вайну? Ні рост колькасці турыстаў, якія выберуць заходні кірунак, ні выезд актыўнай часткі жыхароў на паўлегальныя сезонныя працы ў краіны Захаду (магчыма, з далейшай натуралізацыяй) апрыёры не здольныя ўзмацніць абароназдольнасць краіны… Хутчэй наадварот.

Тры гады таму, пад канец мая 2014 г. паспрачаўся я ў магілёўскім інтэрнаце з жыхаром Ужгарада Сяргеем Г., які ў ружовых колерах маляваў будучыню сваёй краіны за новым прэзідэнтам. «Па-мойму, вы памянялі шыла на мыла», – казаў я. Баюся, што меў рацыю… Іменна пры Парашэнку шавiнiстычная партыя «Свабода» «даціснула» з’яўленне праспекта Рамана Шухевіча ў Кіеве. І да 1 чэрвеня 2017 г. ва Украіне меліся вуліцы імя «слаўнага змагара» з беларускімі партызанамі, але ў перыферыйных гарадах яны не так кідаліся ў вочы. Ад перайменавання кіеўскага праспекта Ватуціна (генерал, загінуў пры вызваленні Украіны, Герой Савецкага Саюза) у праспект Шухевіча асабіста мне проста брыдка. Выказаўся і Віктар Шэндэровіч: «Дарагія ўкраінцы, мы такі браты. У нас – партрэты Сталіна, у вас – праспект Шухевіча. Давайце ж і далей, не збочваючы з выбранага шляху, па-братэрску спаборнічаць у ідыятызме і людаедстве». Дзмітрый Гардон, адзіны дэпутат Кіеўскага гарадскога савета, які летась галасаваў супраць праспекта Бандэры, напісаў 02.06.2017 яшчэ больш жорстка, але «па справе».

Варта вярнуцца да спраў, якія непасрэдна тычацца Беларусі. Тутэйшыя чыноўнікі маюць адметны талент – знаходзіць за мяжой сяброў, якія потым прыцягваюць да сябе непрыемнасці. Гэтак было з кіраўніцтвам Венесуэлы, потым – з ісламскім дзеячам Гюленам… Цяпер, здаецца, у пераплёт патрапіла «правячая сям’я Дзяржавы Катар», якой яшчэ ў 2012 г. Мінскі аблвыканкам аддаў у арэнду на 99 гадоў не адну сотню гектараў пад Лагойскам. Мясцовыя жыхары, якім не даюць хадзіць па зямлі продкаў, нездаволены, аднак, як той казаў, «праблемы неграў шэрыфа не хвалююць».

Журналісты задалі дарэчнае пытанне: «што Беларусь атрымала ўзамен ад катарскіх сяброў?» Можа, нешта і атрымала за пяць год («тайна гэтая вялікая»), але далейшае супрацоўніцтва – калі арабскія суседзі наладзяць сапраўдную блакаду Катара, абвінавачанага ў падтрымцы тэрарызму – выглядае праблематычным. Упэўнены, што 10 дзён таму ніхто ў беларускім Міністэрстве замежных спраў – не кажучы пра адміністрацыю прэзідэнта – не прадбачыў, што 10 краін свету парвуць адносіны з багатым Катарам. Зараз міністэрскія круцяцца, як уюны на патэльні, пралічваюць, як бы дагадзіць усім – ну, не ўпершыню, вецер ім у спіну.

А так – усё пучком. Падумаеш, нобелеўская лаўрэатка выдала чарговы «перл», які засмуціў ужо і лідара беларускіх католікаў! Або рэдактар «галоўнай прэзідэнцкай газеты» кінуўся пераконваць беларусаў, што яны не дараслі да знаёмства з архіўнымі справамі на расстраляных у сталінскі час… Было б дзіўна, каб гэтыя дзве асобы сказалі нешта мудрае. Між іншага, абвастрэнне «курапацкай тэмы» ў 2017 г. і «дабрыня» ўладаў, згодных на «мемарыял смутку і памяці», могуць тлумачыцца тым, што ў 2016 г. скончыўся тэрмін захоўвання спраў, звязаных з даваеннымі рэпрэсіямі (у многіх выпадках ён – 75 гадоў), і тыя справы былі знішчаны. Цяпер «адкрыццё архіваў КДБ» значна больш бяспечнае для рэпутацыі «органаў», чым у 1990–2000-х гадах – аднак і надалей, як вынікае з інтэрв’ю П. Якубовіча, інфармацыю будуць выдаваць скупа, «давераным» і «правераным» асобам.

Вольф Рубінчык, г. Мінск,

12.06.2017

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 12.06.2017  22:35

 

***

 

КОТЛЕТЫ & МУХИ (58)

Шалом-привет (от двух штиблет)! Лето в самом разгаре, и осень наступит скоро. Но мы еще с весной не разобрались…

Весна началась с массовых протестов в разных городах Беларуси, а завершилась довольно позорным «мероприятием»: собранием Национального олимпийского комитета 30 мая. Почему оно позорное? Резонно заметили журналисты, что устав НOК предусматривал (пере)выборы руководителя организации каждые 4 года. Последние перевыборы состоялись 9 апреля 2010 г. – значит, «президент» к маю 2017 г. уже не один год был «ненастоящим».

Когда поднялся шум, то кто-то на сайте НОК хитроумно указал, что А. Лукашенко переизбирался не только в 2010-м, а и в 2012 году. Имею большие сомнения… Да, 26.10.2012 проводилось собрание НОК с участием А. Л., но оно было посвящено другим проблемам, в частности, не совсем удачному выступлению белорусов на Олимпиаде в Лондоне. Нигде в отчетах о собрании не фигурирует тема выборов президента, да и зачем через 2 года подтверждать свою легитимность, которую никто тогда не оспаривал?

Чтобы убрать расставить все точки над «і», 30.05.2017 я всё же обратился в НОК с просьбой ответить, сколько делегатов в 2012 г. голосовало за кандидата, сколько против, сколько воздержались. За две недели не получил реакции на элементарный вопрос – вот и аргумент в пользу моей версии… В середине 2010-х небезызвестный политик просто забыл, что нужно переназначаться переизбираться еще и «олимпийским» президентом, а подхалимы в 2017 г. «подчистили» историю в стиле персонажей Оруэлла.

Ясно, человек, который грубо игнорирует регламент, вряд ли сможет «навести порядок» в организации, сколько бы громких слов ни произносил. У шахматистов, кажется, обстановка получше. То ли Анастасия Сорокина, наспех «избранная» председателем Белорусской федерации шахмат на «конференции» 19 мая, познакомилась с предыдущей серией «Котлет & мух», то ли кто-то из юристов напряг, и она почувствовала шаткость собственной позиции… Постановила провести 7 июля 2017 г. еще одну внеочередную конференцию, куда уже смогут отобраться реальные, а не фейковые делегаты. Объявила о созыве, как и полагается по уставу БФШ, за месяц – респект!

Можно, конечно, оценить кандидатуру «дважды президента» не только с формальной стороны. Когда в мае 1997 г. Лукашенко впервые стал президентом НОК, то определенный смысл в совмещении должностей был. В Беларуси действовала четко патерналистская модель управления, иначе говоря, люди (в том числе спортсмены) надеялись прежде всего и большей частью на «высокое начальство». Молодой, априори полный сил политик – тогда ему шел 43-й год – имел потенциал для реализации своих планов. В 2017 г., когда государственная забота стала скорее абстрактным понятием, единогласное (!) избрание хоккеиста-любителя, достигшего пенсионного возраста, выглядит полным анахронизмом. После нескольких сроков пребывания в должности, нестабильных результатов белорусских спортсменов на всемирных Олимпиадах (и недавнего провала на чемпионате мира по хоккею) – какие остаются надежды на эту личность?

Игры Золото Серебро Бронза Всего Место Место (по сумме медалей)
1996 1 6 8 15 37 23
2000 3 3 11 17 23 15
2004 2 5 6 13 26 18
2008 4 5 9 18 16 15
2012 2 5 5 12 26 22
2016 1 4 4 9 40 40
Всего 13 28 43 84  

Медали, завоеванные белорусскими спортсменами на летних Олимпийских играх. Тенденция 2010-х годов говорит сама за себя. Источник: wikipedia.org.

На собрание НОК пришли чиновники, голосование которых было предсказуемым (в этом случае они имели право считать себя свободными от «субординации», так как представляли общественную организацию, но такая логика для нынешних «государевых людей» слишком сложна). Но присутствовали там и прославленные спортсмены, тренеры, «честь страны». Неужели и они побоялись вымолвить, что думают? Светлой памяти Виктор Купрейчик, умерший 22 мая 2017 года, 20 лет назад не побоялся выступить против «огосударствления» НОК, открыто голосовал против Лукашенко. Ничего, кроме выведения из состава НОК, ему за это не было: Виктор Давыдович еще несколько лет оставался членом сборной страны по шахматам, потом был вице-президентом БФШ, председателем комиссий по этике и по массовым шахматам… «Не жалею, что голосовал против», – говаривал он в 2003 г., а в 2013 г. добавил: «моя позиция только укрепилась, стала даже более жесткой».

Короче, не понимаю спортсменов, которые 30.05.2017 поддержали «вождя» при выдвижении его на очередной срок. Хоть бы каждый шестой голосовал против – такой процент «диссидентов» официально признавался Центризбиркомом после выборов президента РБ в 2015 году! .. Пока я вынужден сделать вывод, что «спортивная среда» – одна из самых отсталых в стране, сколько бы дипломов о высшем образовании там ни крутилось. Большинство рабочих и крестьян всё давно поняли о положении в «синеокой» и не боятся (разве что осторожничают).

Завершился в Минске чемпионат Европы по шахматам (29 мая – 10 июня). Почти 400 шахматистов боролись во Дворце спорта, из них аж два десятка представляли Израиль. Наверное, мероприятие побило несколько рекордов, по крайней мере я не помню таких массовых шахтурниров в Беларуси. К тому же впервые в одном белорусском соревновании выступало столько гроссмейстеров (свыше 170) и столько израильтян… Наилучший результат у них – 7,5 из 11 – показал Максим Родштейн, близкий к мировой элите. Он занял 23-е место, что дает право сыграть в Кубке мира. Эмилю Сутовскому, который набрал столько же очков, не повезло: 31-е место по дополнительным показателям, остался «за бортом».

По «плюс 4» выбили и белорусские гроссы Алексей Александров и Сергей Жигалко, обоих примет Кубок. Для Александрова это большой успех, учитывая, что ему уже сильно за 40, а молодежь поджимает. Первыми призерами («плюс 6») стали россиянин Максим Матлаков (СПб), Баадур Джобава из Грузии и еще один «питерский» Владимир Федосеев – им, соответственно, 26, 33 и 22 года.

Отлично выступила 13-летняя девочка, имя которой заставит улыбнуться всех, кто знает о супругах Нетаньягу: мастер ФИДЕ Бибисара Асаубаева из Казахстана, которая сейчас живет под Москвой. Она опередила многих гроссмейстеров, и 5,5 из 11 оказалось достаточно для выполнения нормы международного мастера среди мужчин. Бибисара хочет стать чемпионкой мира; может, Минск будет для нее таким же «трамплином», каким был для Гарри Каспарова в 1978 году.

По большому счету, чемпионат континента был организован неплохо, но прошел в стране почти незамеченным, словно рядовая «швейцарка». Может, дело и в том, что «чужаков» – неаккредитованных зрителей – в зал не пускали. С места события вел трансляции гроссмейстер Сергей Шипов, известный всему русскоязычному шахматному миру, но, например, турнир в норвежском Ставангере с участием Магнуса Карлсена интересовал публику больше. Как бы то ни было, cотни иностранцев немного лучше узнали о Беларуси, и это, безусловно, радует. Аутсайдерша Фиона Стэйл-Энтони из Люксембурга подготовила даже пару видеосюжетов о Минске.

Кстати, насчет аутсайдеров… Ничего не имею против Фионы (мм среди женщин, рейтинг Эло 2155) и своего соперника по детским соревнованиям Лёни Элькина (кмс, Эло 2099), которые набрали по 3,5, но умудрились повысить рейтинг. Вместе с тем не уверен, что в чемпионат Европы нужно было включать игроков третьего-второго разряда; для тренировки хватает других соревнований…

Л. Элькин, снимок с chess.by, и Б. Асаубаева (tengrinews.kz)

Минчанин Элькин в первых турах сделал две ничьи с «гроссами», потом расклеился… Однако стал реальным чемпионом Европы – если не по игре, то по внешнему виду и количеству советов, которые дал шахматистам 🙂

* * *

Завершился и один из этапов допуска Украины в «европейскую семью». 10 июня Пётр П. выступил в Киеве на тему «Прощай, немытая Россия», а еще подчеркнул, что безвизовый режим «Украина-ЕС» вступает в силу накануне праздника российской независимости (так, мол, «им» и надо). С одной стороны, я радуюсь за украинцев, которые стали более мобильными. С другой… зачем в свой праздничный день класть «кучу» под дверь соседа?

Напомнят, что Украина воюет с Россией. Допустим, тогда почему до сих пор не объявлено военное положение? И как «безвиз», да даже и ассоциация с ЕС, поможет выиграть войну? Ни рост количества туристов, выбирающих западное направление, ни выезд активной части жителей на полулегальные сезонные работы в страны Запада (возможно, с последующей натурализацией) априори не способны усилить обороноспособность страны… Скорее наоборот.

Три года назад, под конец мая 2014 г. поспорил я в могилевском общежитии с жителем Ужгорода Сергеем Г., который в розовых тонах рисовал будущее своей страны с новым президентом. «По-моему, вы сменяли шило на мыло», – говорил я. Боюсь, что был прав… Именно при Порошенко шовинистическая партия «Свобода» «дожала» появление проспекта Романа Шухевича в Киеве. И до 1 июня 2017 г. в Украине имелись улицы имени «славного борца» с белорусскими партизанами, но в периферийных городах они не так бросались в глаза. От переименования киевского проспекта Ватутина (генерал, погиб при освобождении Украины, Герой Советского Союза) в проспект Шухевича лично мне просто противно. Высказался и Виктор Шендерович: «Дорогие украинцы, мы-таки братья. У нас – портреты Сталина, у вас – проспект Шухевича. Давайте же и дальше не сворачивать с избранного пути, по-братски соревноваться в идиотизме и людоедстве». Дмитрий Гордон, единственный депутат Киевского горсовета, который в прошлом году голосовал против проспекта Бандеры, написал 02.06.2017 еще жестче, но «по делу».

Стоит вернуться к делам, которые непосредственно касаются Беларуси. Здешние чиновники имеют особый талант – находить за рубежом друзей, которые потом притягивают к себе неприятности. Так было с руководством Венесуэлы, потом – с исламским деятелем Гюленом… Теперь, кажется, в переплет попала «правящая семья Государства Катар», которой еще в 2012 году Минский облисполком отдал в аренду на 99 лет не одну сотню гектаров под Логойском. Местные жители, которым не дают ходить по земле предков, недовольны, однако, как говорится, «проблемы негров шерифа не волнуют».

Журналисты задали уместный вопрос: «что Беларусь получила взамен от катарских друзей?» Может, что-то и получила за пять лет («тайна сия велика есть»), но дальнейшее сотрудничество – если арабские соседи устроят настоящую блокаду Катара, обвиняемого в поддержке терроризма – выглядит проблематичным. Уверен, что 10 дней назад никто в белорусском министерстве иностранных дел – не говоря об администрации президента – не предвидел, что 10 стран мира порвут отношения с богатым Катаром. Сейчас министерские вращаются, как вьюны на сковородке, просчитывают, как бы угодить всем – ну, не впервые, ветер им в спину.

А так – всё пучком. Подумаешь, нобелевская лауреатка выдала очередной «перл», который расстроил уже и лидера белорусских католиков! Или редактор «главной президентской газеты» кинулся убеждать белорусов, что они не доросли до знакомства с архивными делами на расстрелянных в сталинские времена… Было бы странно, скажи эти два человека что-то мудрое. Между прочим, обострение «куропатской темы» в 2017 году и «доброта» власти, согласной на «мемориал скорби и памяти», могут объясняться тем, что в 2016 г. закончился срок хранения дел, связанных с довоенными репрессиями (во многих случаях он равен 75 годам), и те дела были уничтожены. Сейчас «открытие архивов КГБ» куда менее опасно для репутации «органов», чем в 1990-х – 2000-х годах – однако и в дальнейшем, как следует из интервью П. Якубовича, информацию будут выдавать скупо, «доверенным» и «проверенным» лицам.

Вольф Рубинчик, г. Минск

Перевод на русский добавлен 13.06.2017  11:46