Tag Archives: цинизм

М. Воронец. Фиговый лист оппозиции

Чем больше белорусы игнорируют выборы, тем громче звучат голоса оппозиции с призывом участвовать в выборах. Разница между оппозицией и властью только в формулировках. Вот и в этом году руководительница ЦИК Лидия Ермошина клянётся-божится, что зовёт на настоящие выборы в настоящий законодательный орган власти. Оппозиция призыв к участию в «псевдовыборам в псевдопарламент» прикрывает фиговым листком, на котором написано «политическая кампания под названием “выборы”, “электоральный процесс”» и т. п.

«Ты, власть, нас не бойся – мы тебя не тронем». Эта шутка белорусских оппозиционеров о самих себе давно не смешная. Уже в пятый раз оппозиция участвует в выборах в Палату представителей и, таким образом, самим фактом своего участия зазывает граждан Беларуси на избирательные участки. Полное согласие и лад с властью. Заметил закономерность. Активность избирателей, их вера в честность выборов, вера в выборы как демократический институт избрания власти стабильно уменьшается, а голоса зазывал от оппозиции, зовущие участвовать в таких выборах, стабильно усиливаются. Расширяется и перечень аргументов в пользу участия в «выборах».

Мантра оппозиции

Главная мантра оппозиции остаётся неизменной: в выборах надо участвовать, ведь люди ходят на выборы, ведь что-то же надо делать. «Настоящих выборов, как демократического механизма избрания органов власти, нет. Власть устраивает очередной спектакль, фарс, политическую кампанию под названием “выборы”. Мы, оппозиция, участвуем в этом спектакле под названием “выборы”, выдвигаем своих кандидатов в депутаты Палаты представителей, чтобы показать, доказать белорусскому обществу, международному сообществу…»

Что своим участием в «псевдовыборах в псевдопарламент» оппозиция хочет показать и доказать?! Здесь в рядах зазывал многоголосие и даже разногласия, но, повторюсь, главная мантра остаётся неизменной: в выборах надо участвовать, ведь люди ходят на выборы, ведь надо же что-то делать…

Табу оппозиции

Оппозиция замалчивает тот факт, что в 1999–2000 годах она солидарно не участвовала в выборах в местные советы и Палату представителей, не выдвигала своих членов кандидатами в депутаты (за исключением председателя Белорусской социал-демократической партии (Народная Громада) Николая Статкевича и части членов этой партии, которые в 2000 году участвовали в выборах в Палату), что международные институты (ПАСЕ, ЕС и др.) не признали выборы в местные советы 4 апреля 1999 года и выборы в Палату представителей 15 октября 2000 года демократическими и, тем более, не признали легитимность, законность, полномочность этих органов власти.

Оппозиция замалчивает свои собственные высказывания, например, того же Анатолия Лебедько: «Что касается региональных выборов. Таких в 1999 году в Беларуси не предвидится. В апреле состоятся псевдовыборы, по результатам которых президентская “вертикаль” отберёт, а президент утвердит так называемых депутатов… все демократические партии заявили о своём неучастии в имитации выборов. Мы призываем ОБСЕ не посылать своих наблюдателей в апреле этого года в Беларусь для участия в контроле над ходом мероприятий, которые называются выборами в местные советы депутатов, чтобы не легитимизировать их результаты» (из выступления А. Лебедько на заседании Постоянного комитета Парламентской Ассамблеи ОБСЕ в январе 1999 года); «ОГП призывает бойкотировать выборы в лукашенковский “парламент”. Почему? Нам нужна власть не для того, чтобы присосаться к кормушке, а чтобы что-то изменить в стране. Палата представителей по статусу своему ничего изменить не может, это образец политической импотенции» (из заявления председателя ОГП А. Лебедько в августе 2000 года).

Оппозиция замалчивает, что в 2000 году она, при поддержке ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе), сформулировала следующие условия своего участия в выборах в Палату представителей и признания их международным сообществом:

  1. Прекращение преследования людей по политическим мотивам, освобождение политических заключённых, выяснение судьбы пропавших людей, гарантия свободы шествий и митингов.
  2. Никто, кроме парламента, не может принимать законы, обязательные для исполнения всеми, и осуществлять контроль над исполнением государственного бюджета.
  3. Политические партии и общественные движения должны иметь гарантированный бесцензурный доступ к государственным радио и телевидению.
  4. Избирательные комиссии должны быть независимыми от власти, состоять из представителей политических партий и общественных объединений.

Метаморфоза оппозиции

Власти не выполнили ни одного из вышеперечисленных четырёх условий. Но и упомянутый Лебедько, и вся объединённая демократическая оппозиция, кроме партии КХП-БНФ во главе с Зеноном Позняком, вдруг изменили свою позицию на противоположную и, так же как Статкевич, участвовали в местных выборах в 2003 году, а затем и в выборах в Палату представителей в 2004 году.

Оппозиция де-факто отреклась от своих условий участия в выборах, но её лидеры и по сегодняшний день делают вид, что ничего не случилось, и по сегодняшний день четыре условия участия в выборах формально остаются в силе.

Последствия отречения от собой же сформулированных условий участия в выборах, да ещё в такой форме (фигура умолчания), были катастрофическими.

Необъяснимый по умолчанию переход от бойкота к участию в выборах, смена, казалось бы, принципиальных позиций привели к деморализации актива оппозиции, к дискредитации оппозиции в глазах демократически настроенных граждан. Рядовые активисты перестали верить своим лидерам. В 2003 году они не откликнулись на призыв «все на выборы», повсеместно и массово отказались баллотироваться кандидатами в депутаты местных советов. Если в июне 1995 года на выборы в Слонимский горсовет (явка избирателей – 40,5%) партия БНФ выставила 16 кандидатов, в 1999 году, во время бойкота, – ни одного, то в 2003 году только одного. Председатель Слонимской организации БНФ Иван Бедко в январе 2003 года публично жаловался: «У нас сначала было семь кандидатов, давших согласие баллотироваться. Но затем шесть отказались. Кто-то посчитал, что участие в выборах не имеет смысла, кого-то запугали потерей работы». Не поняли и не поддержали такого поведения оппозиции и беспартийные. Благодаря в том числе и их активности в июне 1995 года кандидатами в депутаты Слонимского горсовета были зарегистрированы 86 человек. В 2003 году претендентов было 47, зарегистровали 37 – 1,06 кандидата на один избирательный округ. Люди здравого смысла, уважающие себя и избирателей, не захотели и по сей день не хотят участвовать в неопределённых, подозрительных мероприятиях.

Разочарование и пассивность оппозиционных активистов, дискредитация оппозиции, дезориентация избирателей и, соответственно, укрепление действующей власти – вот результат, как я считаю, позорной метаморфозы оппозиции. От такого удара демократическое сообщество Беларуси не оправилось и по сей день.

В очередной раз на те же грабли

Избиратель, не разбирающийся в тонкостях оппозиционной политики, но жаждущий демократических перемен, готовый внести ради них свою лепту, уже много лет задаётся вопросом: «Который раз участвуем, показываем, доказываем! Дальше что? Сколько ещё лет, десятилетий будем ходить по кругу?».

Ненормальность своего участия в «псевдовыборах в псевдопалату» понимают и нынешние оппозиционные активисты. Представитель слонимской организации партии БНФ Виктор Марчик, который сейчас (перед 17.11.2019 – belisrael) баллотируется кандидатом в депутаты Палаты представителей, недавно сказал: «Властям выгодно, чтобы мы выставляли свои кандидатуры — благодаря нам люди придут на участки». («Газета Слонімская», № 42, 17 октября 2019 г.). Но! Поредевшая, постаревшая, усталая оппозиция, по призыву своих неутомимых лидеров, в этом году снова участвует в «псевдовыборах в псевдопалату», чтобы… в пятый раз показать, доказать, что Палата представителей – «образец политической импотенции»?!

Неудивительно, что вышеупомянутый избиратель не верит такой оппозиции.

Возможно, причина стремления оппозиции в очередной раз наступить на те же грабли, в очередной раз подыграть власти в её играх в демократию, кроется в словах депутата Верховного Совета СССР 12-го созыва, бывшего первого заместителя председателя Гомельского горсовета Виктора Корнеенко, который является сторонником участия в выборах: «Есть детские надежды, что отказ оппозиции от участия уже по факту будет вызывать вопросы у общественности и международных институтов. Скорее, наоборот. Даже те немногочисленные партнёры утратят к Беларуси интерес, ведь помогать можно тем, кто что-то делает» («Новы Час», № 38, 11 октября 2019 г.).

Партнёры – весомый аргумент. Анатолий Лебедько, однопартиец Корнеенко, 18 лет руководил Объединённой гражданской партией, что-то делал. В 2018 году председателем ОГП выбрали Василия Полякова. Вскоре немногочисленные партнёры утратили к партии интерес. Поляков подал в отставку.

Должен повторить свои слова пятнадцатилетней давности, сказанные накануне выборов в Палату представителей 2004 года: «Объяснение вроде “надо же что-то делать” не выдерживает критики. Во-первых, нельзя даже что-то стоящее делать любой ценой, более того – ценой девальвации своих принципов и репутации. Во-вторых, лучше ничего не делать, если невозможно делать то, что нужно. Ведь где гарантия, что от этого «чего-то» не будет ещё большего вреда» («Газета Слонімская», № 11, 11 марта 2004 г.).

Жить в правде

Второе десятилетие белорусская оппозиция «участвует», «показывает», «доказывает» и, как видно по всё большей активности нынешних зазывал, собирается и дальше этим заниматься. Оппозиция не ставит перед собой и обществом задачу свергнуть существующий режим, чтобы затем провести демократические выборы. Не призываю к насилию. Есть способы, методы, формы мирного давления на власть. Этим надо заниматься. Нынешняя белорусская оппозиция, если она хочет и впредь называть себя и белорусской, и оппозицией, прежде всего должна снять фиговый листок, покаяться за то, что когда-то отреклась от собственных условий своего участия в выборах, и заявить о своём неучастии в «псевдовыборах в псевдопарламент».

Что касается рядового демократически настроенного гражданина, возможности которого значительно меньшие, чем у упомянутого Василия Полякова в его бытность председателем Объединённой гражданской партии. Вацлав Гавел в своём эссе «Сила бессильных» призывал стремиться «жить в правде». По Гавелу, попытка человека «жить в правде» сначала может ограничиться тем, что «некоторые вещи он просто не делает: …не ходит на выборы, которые не считает выборами».

Михась ВОРОНЕЦ, депутат Слонимского горсовета в 1995–1999 гг., беспартийный, экс-член БСДП

(перевод с белорусского – по газете «Наша слова», 13.11.2019)

Несколько слов от политолога

Суждения М. Воронца, опубликованные за несколько дней до «выборов» в нижнюю палату «парламента» РБ, чем-то напоминают воззвание А. Сидоревича, увидевшее свет на belisrael.info в июле с. г. Любопытно, что затем его перепечатал сайт «родной» партии Сидоревича, а ещё, как минимум, left.by и udf.by. Но дискуссии по существу не получилось; «оппозиция» не пожелала ни «реабилитировать себя», ни «каяться».

Да, не всё безупречно в предложенной выше статье из газеты «Наша слова». Мне не нравится слово «оппозиция», употребляемое в отношении альтернативных/демократических сил, – устал объяснять, почему нужно «исправление имён». Не исключаю, что кандидатов на выборах 2003 г. в местные советы было значительно меньше, чем в 1995 г., не столько из-за непоследовательности партийных лидеров, сколько из-за изменившихся в стране «правил игры». К 2003 г. в РБ уже была введена система краткосрочных контрактов, и я принимаю довод И. Бедко о том, что «кого-то запугали потерей работы»… Являются ли рекомендации В. Гавела, в марте 2006 г. полагавшего, что все у нас доверяют Александру Милинкевичу («не только уважаемой личности, способной привести Беларусь к демократическим выборам, но и настоящему политику европейской величины»), действенными здесь и сейчас, тоже не так просто ответить.

И всё же кампания по наполнению палаты представителей, проведённая в этом году «с особым цинизмом» (не забудем и о том, что полномочия депутатов предыдущего созыва, вопреки Конституции, сокращены почти на год), наводит на мысль о том, что к Сидоревичу и Воронцу таки стоило прислушаться. Тем временем, к примеру, «Еврорадио» ставило отнюдь не на Воронца (или таких, как Воронец), а на чиновника c созвучной фамилией. «Независимые» журналисты «раскручивали» Воронецкого Валерия как «сознательного государственника-патриота» – мерси вам в шляпу, Свердлов Павел и Лукашук Змитер! Прав, наверное, был Зыблюк Виталий…

Денис Тушинский, шедший от «зелёной» партии по Пушкинскому округу в Минске (и предсказуемо уступивший Василию Панасюку, председателю Мингорсовета), поведал мне на своём пикете 15.11.2019, что и хотел бы сняться за несколько дней до «выборов», но жаль было денег. По новым правилам, сошедший с дистанции кандидат должен компенсировать государству немалую сумму ¯\_(ツ)_/¯ Между тем, если судить по официальной листовке с декларациями о доходах, зарплата г-на Тушинского – старшего преподавателя ведущего вуза страны – была далека даже от пресловутых «пятисот у. е.».

Кандидат под партийным «лягушачьим» флагом (стенд изготовлен тиражом 1 экз.!); с восторженной избирательницей, пожелавшей сделать селфи.

Представителей «карманных» партий в палате представителей окажется в декабре с. г. не 15%, а почти 20% (21 человек, формально от 5 разных политорганизаций). Возможно, даже фейковая многопартийность в долгосрочной перспективе лучше, чем полная стерильность, но мало кто сейчас верит, что вот эта «палатка» сдержит и уравновесит администрацию, которая всё больше распоясывается… 🙁 В 2016–2017 гг. поворот к парламентской системе был ещё возможен; в ближайшее время – очень вряд ли.

Вольф Рубинчик, г. Минск

wrubinchyk[at]gmail.com

18.11.2019

Опубликовано 18.11.2019  19:48

Водгук
Пра гэта ўжо не раз было сказана: няма мэты, дзеля якой удзельнічаць у выбарах, і няма асаблівага сэнсу ў байкоце (так, маральнае задавальненне, але пра цябе ўсе забудуць!).

Канстытуцыя, як і шмат чаго яшчэ, у нас спячы інстытут. І я не думаю, што яна аб’ядноўвае нейкую статыстычна значную колькасць людзей. Вядома, калі-небудзь гэта Прыгажуня прачнецца. Тады і паглядзім.

Зараз наш парламент нікога не хвалюе: калісьці даўно было прынята некалькі “нязручных” законаў (кшталту змен у Жыллёвым кодэксе, што забаранілі рэгістраваць юрыдычныя адрасы ў жыллёвым фондзе, законаў пра партыі ці рэлігійныя арганізацыі і г.д.) Але гэта было даўно, і большасць насельніцтва не закранула. У нас калі не ўсё зло, то яго большасць (калі паглядзець на Нацыянальны рэестр прававых актаў, то і па колькасці старонак) ідзе ад іншых галін улады. Напрыклад, ад такога ўрадавага атожылка, як жыллёва-камунальная гаспадарка.

Пётр Рэзванаў, г. Мінск 19 лiстапада 2019
Дабаўлена 19.11.2019  10:47
***
Мнение “Солнцеподобного“: Это просто праздник какой-то… 

Страна напуганных атомов по Юдину

Арнольд ХАЧАТУРОВ, Вячеслав ПОЛОВИНКО, «Новая газета»

Профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук (Шанинки) Григорий ЮДИН рассказал о том, как в России возникает запрос на коллективное действие, почему невозможно заключить «социальный контракт» с государством и когда перестанет работать пропаганда войны.

«Обыденная мораль россиянина строится на цинизме»

— На своей лекции в Фонде Гайдара вы рассказывали про модель homo soveticus, которую часто используют российские социологи. Из нее следует, что основные черты «советского человека» — это пассивность, инфантилизм и патернализм, которые несовместимы с индивидуалистической этикой современного капитализма. Якобы в современной России это до сих пор доминирующий социальный тип. Эту точку зрения поддерживают многие публичные лица: Владимир Путин говорит про «элемент коллективизма» в сердце россиян, Анатолий Чубайс — про неблагодарность населения по отношению к бизнесу. Так ли это на самом деле?

— Есть представление, что в СССР был выведен некоторый новый антропологический вид, причем страшно резистентный. Его ничего не берет, он в состоянии разрушить любые институты, которые нацелены на его трансформацию. Среди его типичных качеств конформность, патернализм, любовь к уравниловке. В общем, малоприятный тип, который у любого нормального человека вызывает отвращение. В основе же всего этого лежит коллективизм и ненависть к индивидуализму, с которыми ассоциируется советский человек.

Здесь мы попадаем в довольно странную ситуацию. Все исследования показывают, что оснований думать таким образом ни о советском, ни о сегодняшнем российском человеке у нас нет. Противопоставление индивидуализма и коллективизма вообще довольно сомнительно с точки зрения социальной науки — ее отцы-основатели скорее были озабочены тем, как совместить то и другое. Но если все-таки пользоваться этой дихотомией, то у современного россиянина наблюдается как раз чрезмерно выраженная индивидуалистическая ориентация. По крайней мере, именно об этом свидетельствуют международные исследования ценностей, которые позволяют сравнивать Россию с другими странами.

Они показывают, что Россия — одна из наиболее индивидуалистических стран.

— С чем это, по-вашему, связано?

— В этом нет ничего удивительного, потому что институты коллективной жизни, которые уравновешивали бы индивидуализм, у нас не развиты. Они в значительной степени подавлялись уже в позднесоветское время, а потом ими вообще никто не занимался. Начиная с девяностых мы строили либерально-демократическое общество, но из этих двух компонентов думали только об одном. Мы импортировали либерально-демократическую систему в урезанном виде — либерализм без демократии.

Главными задачами было построить рыночную экономику, обеспечить экономический рост, создать конкуренцию, вынудить людей быть предприимчивыми под угрозой выживания и научить их, что никто о них не позаботится, если они не позаботятся о себе сами. Сегодня уверенность в том, что помощи ждать неоткуда и каждый должен спасать себя сам, стала для россиян основным принципом жизни.

В результате усилилось радикальное отчуждение между людьми и не возникло веры в коллективное действие.

Демократическая же сторона дела мало кого волновала. Но то, что мы не взяли, считая неважным, и есть самое главное: институты местного самоуправления, местные сообщества, профессиональные группы. Развитием местного самоуправления в 1990-е годы практически не занимались, а потом его вообще начали целенаправленно душить. Не занимались низовой инициативой и профессиональными ассоциациями: напротив, во всех областях, которые традиционно управлялись профессионалами, мы видим теперь бесконечную власть менеджеров и администраторов. Классический пример — это медицина. Врачи по всей стране стонут от объема отчетности, которую их заставляют производить бюрократы. Создается странная извращенная мотивация через выполнение показателей и зарабатывание денег, хотя ни то, ни другое для профессионалов не характерно — профессионалы работают за уважение со стороны общества, потому что их труд признается и ценится.

На фото: Г. Юдин. Автор: Влад Докшин / «Новая газета»

— Но индивидуализм здесь явно не тот, о котором можно говорить в позитивном ключе.

— На недавней лекции меня спросили: каким ключевым словом можно описать российское общество, если это не «коллективизм» и не «индивидуализм»? Так вот, это слово — «атомизация».

С точки зрения социологии важны не индивидуализм или коллективизм сами по себе. Современные общества могут держаться, только если есть разумный баланс между тем и другим. Наша проблема в том, что в России господствует агрессивный индивидуализм, который подпитывается страхом и превращается в жесткую конкуренцию, тотальное взаимное недоверие и вражду. Заметьте, что в России личный успех как раз очень ценится: включите любое телевизионное ток-шоу, там в качестве образцов предъявляются звезды, которые удачно сделали карьеру или бизнес, — а вовсе не те, кто что-то делает для общества.

Мы часто принимаем за коллективизм зависть, неумение поддержать инициативу и развитие другого человека, понять их ценность для себя. Но это как раз проблема отсутствия общей коллективной базы — почему я должен радоваться твоим успехам, если каждый сам за себя? Точно так же уважение к правам других индивидов появляется, только если есть коллективная деятельность по защите общих прав. Только в этом случае я знаю, какова их цена, и понимаю, что от ваших прав зависят мои собственные, что мы находимся в одной лодке.

— Правильно ли я понимаю, что коллективизм «здорового человека» — это не примат группы над индивидом, а наличие в обществе представлений об общем благе? В России к такой форме коллективизма отношение довольно циничное.

— Да, ключевое слово, описывающее обыденную мораль в России, — это именно «цинизм». Весь разговор об общем благе стал неловким: это повод сделать так, чтобы над тобой посмеялись.

Мол, где ты это общее благо вообще видел — ты что, не знаешь, как мир устроен? Такая этическая установка — это и есть следствие отсутствия баланса, результат неразвитости коллективной жизни.

Самое интересное, что мы вообще-то со смехом относимся к пропаганде советского времени, но когда речь заходит про советский коллективизм, то мы почему-то продолжаем этой пропаганде верить. СССР нет уже 30 лет, но мы продолжаем считать, что советские люди были настоящими коллективистами. Хотя что было такого коллективного в позднесоветский период — непонятно. Однако верить в историю про страшного советского коллективиста очень удобно — это позволяет скептически созерцать вместо того, чтобы действовать, а заодно и выдавать себе порцию поглаживаний (ведь я-то не такой, я ценю личность и индивидуальность).

Авторство фото: Влад Докшин / «Новая газета»

«Людям дают по рукам, если они хотят учредить проект»

— Разве современная телевизионная пропаганда не обращается к коллективному бессознательному россиян как раз таки в этих терминах? «Мы с вами в одной лодке», «надо сплотиться» и так далее.

— Конечно, те, кто озвучивает эти послания, хотят, чтобы мы с ними сплотились. Только, говорят нам, не надо сплачиваться друг с другом — это страшно опасно и обязательно закончится революцией.

Положитесь на начальство, поддержите его — и оно защитит вас друг от друга и от коварных врагов.

Российские элиты ни в каких формах не терпят самоорганизацию — она подавляется независимо от того, как настроены люди. Мы видели целый ряд случаев, когда люди самоорганизовывались, чтобы реализовать какую-то (мне, например, совершенно не близкую) ультраконсервативную повестку, и немедленно получали по рукам от полицейских органов. «Не надо, — говорят им. — Мы сами вам скажем, когда выходить на улицу и махать флажками».

— Противники фильма «Матильда», например.

— Да, и масса других случаев. Например, активист Энтео, который, по-видимому, искренний человек и несколько раз за это получил от властей. Все ситуации, связанные с разгонами выставок современного искусства. Каждый раз людям дают по рукам, если они хотят учредить свой проект, независимо от его содержания.

— Получается, что пропаганда транслирует ложный тезис о необходимости сплочения. Но работает ли она, или это все бессмысленно?

— Она работает, только надо понимать правильно ее цель. Цель состоит в том, чтобы преподнести атомизацию как неизбежность. Посыл официальной пропаганды не в том, что мы живем в идеальной стране с безупречными правителями. Ничего подобного — власть говорит нам: «Да, я плохая — просто вам будет еще хуже, если меня не будет, такова жизнь. Каждый человек и каждый политик заботится только о себе, это человеческая природа. Коллективное действие невозможно. Поэтому кто бы ни пришел вместо меня, он будет ничуть не лучше, только он не захочет или не сможет защитить вас от окружающих. Будет хаос и анархия». Основная эмоция, с которой пропаганда работает, — это страх, основной мотив, который она активирует, — поиск защиты.

Главный мыслитель, позволяющий понимать современную Россию, — это Томас Гоббс, который в середине XVII века придумал важную для современного политического мышления конструкцию. Эта конструкция состоит в том, что между людьми постоянно идет война, и единственный способ спастись — это заключить друг с другом общественный договор, в результате которого будет установлена ничем не ограниченная центральная власть, которая защищает нас друг от друга и дает нам безопасность.

Советская пропаганда работала с другими стимулами и другими эмоциями, Гоббс — не ее сценарист.

Авторство фото: Влад Докшин / «Новая газета»

«Говорят, что люди сами виноваты в своих проблемах, потому что они лентяи и бездари»

— Метафора общественного договора очень прижилась и в экспертном сообществе. Нам регулярно рассказывают о том, что власть и население заключили очередной «контракт», в ходе которого россияне поменяли свои политические права на стабильность, процветание, геополитическое величие или что-то еще. Каковы политические последствия мышления в этих категориях?

— Идея о том, что россияне заключают с государством какой-то договор, по которому оно обязуется давать им, грубо говоря, безопасность и колбасу, а они обязуются ему повиноваться, не имеет ничего общего с теорией общественного договора. Потому что эта теория во всех своих изводах отвечает на вопрос «Откуда берется государство?». Это по определению означает, что договор с государством заключить невозможно — ведь государство само возникает только в результате договора.

Мы забываем о том, что государство — это то, что мы сами учреждаем, а не какая-то автономная от нас сила, с которой о чем-то можно договориться. В результате популярной становится теория, в соответствии с которой государство — это просто самый сильный бандит, который сконцентрировал у себя наибольшее количество ресурсов принуждения. Однако это противоречие: если государство — это бандит, то с бандитом нельзя ни о чем договориться, потому что у вас нет никакого способа принудить его выполнять договор. Такой договор ничтожен.

Что здесь особенно опасно? Такой взгляд на мир открывает прямой путь к приватизации государства. Мы начинаем верить, что государство — это действительно люди, которые сидят в Кремле.

Поэтому граждане начинают испытывать целый набор комплексов, которые мешают им требовать своих прав: люди чувствуют себя виноватыми перед государством, потому что не выполняют какой-то мнимый общественный договор, не платят налоги, дают гаишникам взятки и при этом смеют требовать чего-то от государства. Чиновники очень любят их за это стыдить.

Но государство — это не какие-то ребята в Кремле, это мы с вами и есть. Даже тот же Гоббс, когда разрабатывал своего «Левиафана», поместил на фронтиспис книги изображение великана, который состоит из тел людей. Это и есть государство, оно состоит из нас, из нашей коллективной жизни. А раз мы часть государства, то мы в нем хозяева и можем требовать соблюдения наших прав и интересов от тех, кому мы это поручили. Совершенно не важно, платим мы при этом налоги или нет.

— На фоне повышения пенсионного возраста многие, включая представителей либеральной общественности, стали говорить о том, что прежний социальный контракт в России перестал выполняться. У вас нет ощущения, что социальное государство окончательно сломалось, даже просто на уровне риторики?

— А когда в России было социальное государство? Его давно нет даже на уровне риторики, на протяжении всех последних лет распространялась риторика ответственности за самого себя.

Каждый раз, когда возникает какой-то вопрос об обязательствах государства, людям говорят, что они сами виноваты во всех проблемах. Это очень хорошо видно на примере обращения с заемщиками в секторе потребительского кредитования, где мы недавно делали исследование. Когда у заемщиков возникают трудности, им говорят: вы лентяи, бездари, халявщики и сами приняли на себя этот риск. Причем не важно, почему и при каких условиях они брали заем, почему не могут его отдавать, не обманул ли их кто-то и так далее, — в любом случае надо было больше работать и не быть лопухом. Перенос ответственности и постоянная виктимизация человека — это типичный признак отсутствия солидарности. Нам слишком страшно, что с нами может случиться то же, что с жертвой, поэтому мы пытаемся убедить себя: нет, нет, это просто она сама виновата, я не такой, я сильный, со мной такого не произойдет…

— Но разве мы не наблюдаем волну своего рода «новой искренности» со стороны чиновников? Из них то и дело вырываются фразы в духе «государство вам ничего не должно», «работайте больше», «на прожиточный минимум можно отлично жить» и так далее.

— Чиновники, из которых это сейчас полезло, думали так всю жизнь и при случае говорили об этом, просто случай не всегда выпадает. Конечно, сейчас это приходится говорить чаще из-за того, что пришлось проводить пенсионную реформу. Но ведь идеологический ландшафт для повышения пенсионного возраста был подготовлен давно. По всем фронтам социальной сферы мы давно видим ползучую коммерциализацию. В здравоохранении этот тренд сначала был более-менее скрытый, когда все понимали, что врачу надо давать деньги, даже если услуга формально бесплатная. Но сейчас это потихоньку легализуется: от врачей чиновники уже прямо требуют переводить пациентов на коммерческие услуги. Деятельность врачей привязывается к индикаторам эффективности и доходам, которые они приносят. То же самое происходит с образованием и наукой. Так что я не вижу никаких оснований говорить, что у нас есть или было социальное государство. Социальное государство — это поддержка. А у нас есть недоотобранные трансферты.

Полную версию интервью читайте здесь.

Опубликовано 19.12.2018  19:50

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (37)

Чэсць! Адна з магістральных тэм першага ў 2017-м годзе выпуска ненавукова-квазіфантастычнага серыяла – такая з’ява, як празмерная рэакцыя (overreaction). Тым болей што год у Мінску пачаўся з нешараговай падзеі: 1 студзеня на праспекце Любімава 23-гадовы міліцыянт у шматпавярховым доме абстраляў нецвярозага жыхара, які нібыта на яго накінуўся, і цяжка параніў гэтага чалавека.

Маці стралка не ўхваляе службу сына ў міліцыі, спачувае маці абстралянага, але просіць дачакацца высноваў следства, затое «найлепшы сябар усіх сілавікоў» ужо ўставіў свае дзве капейкі: «Ніхто не мае права аказваць супраціў работнікам міліцыі…» У перакладзе з лукашэнкаўскай на беларускую: бойцеся, бойцеся…

Чаму ўзнікаюць такія сітуацыі ў мірным Мінску (чалавека, які перапіў у навагоднюю ноч, нават калі ён сваволіць, пры ўсім жаданні цяжка выдаць за тэрарыста-экстрэміста), пытанне складанае. Можа, справа і ў нервах… Як казаў тав. Троцкі ў 1926 г., калі яму яшчэ давалі трыбуну ў савецкай прэсе: «Нервы моцна зношаны. Патрэба ў якіх-небудзь узбуджальных або, наадварот, усыпляльных сродках вялікая. Патрэба ў алкаголі… вельмі моцная ў гарадах у рабочых» (менская газета «Звезда», 19.01.1926). Дый кніга Міхаіла Зошчанкі «Вернутая маладосць» (1933) пацвярджае, што ў 1920-х – пачатку 1930-х праблема душэўнай спустошанасці савецкіх грамадзян была надзвычай вострай і турбавала многіх. Пазней, мяркую, назапашаная злосць спрычынілася да масавых рэпрэсій сярэдзіны 1930-х.

Часам думаю: колькі такіх выпадкаў, як выбух у метро 2011 г. (афіцыйнае тлумачэнне паводзін асуджаных – прага двух хлопцаў праславіцца, прадэманстраваць «уседазволенасць і неапраўданую агрэсію»), напад з сякерай на гандляроў мінскай «Еўропы» 2016 г., страляніна 2017 г., мусіць прагрымець, каб грамадства і ўлады даспелі да стварэння эфектыўнага сеціва псіхалагічнай дапамогі, не кажучы пра акадэмічны інстытут псіхалогіі? Баюся, што сотні, калі не тысячы.

Тое, што ў Беларусі, Расіі, Украіне безліч асоб, якія перагружаны рознастайнымі комплексамі і штодня выплюхваюць сваю злосць на іншых, бачна няўзброеным вокам. Пад уласнае паскудства падводзіцца няхітрая філасофія тыпу «падштурхні таго, хто падае», «памры ты сёння, а я заўтра». Прыкра, што пераймаюць яе і яўрэі, якім варта было б трымацца наводдаль ад паганскіх і бальшавіцка-вертухайскіх ідэй. Прыкра, але зразумела: калі ў гісторыі яўрэі доўга заставаліся ад чагосьці наводдаль?

Дзіўлюся, напрыклад, з Аляксандра Майсеевіча Гарадніцкага, доктара геолага-мінералагічных навук, якому даўно за 80: навошта яму было віцэ-прэзідэнцтва ў Расійскім ПЭН-цэнтры? У снежні 2016 г. з гэтай арганізацыі выключылі публіцыста Cяргея Пархоменку, які крытыкаваў кіраўніцтва за парушэнні статута і інш. Рашэнне аб выключэнні было, мякка кажучы, спрэчнае, пасля яго члены ПЭН-цэнтра – напрыклад, раўналетак Гарадніцкага Аляксандр Гельман, Святлана Алексіевіч, Леў Рубінштэйн – пачалі разбягацца…

Гарадніцкі тлумачыць, што «мы стаміліся» ад Пархоменкі, і смела заяўляе: «У нас ёсць другі статут, які яшчэ трэба зарэгістраваць, але ўжо некалькі гадоў увесь ПЭН па ім жыве». І гэты шукальнік ідыша «вучыў» сваіх апанентаў юрыдычным тонкасцям не дзе-небудзь, а ў афіцыйным звароце! Моцна, доказна адлупцаваў Гарадніцкага & Со. Аляксандр Мінкін тут. Беларускаму начальніку таксама не зашкодзіла б часцей укладваць у вушы, што памілаванне – яго неад’емнае права, замацаванае ў Канстытуцыі, якое можа ажыццяўляцца і без просьбы асуджаных, а то ён у гэта, здаецца, не дужа верыць.

У цяжкія часы лепей быць разам. Аднак нават авіякатастрофа – а мо і тэракт – 25 снежня, калі загінулі дзясяткі людзей, не паяднала ні расійцаў з украінцамі, ні расійцаў міжсобку, ні тым больш яўрэяў постсавецкай прасторы. Хаця, здавалася, чаго прасцей: выказаць спачуванне або прамаўчаць, не забойцы ж упалі ў мора, а музыкі, журналісты (якія б ні былі), доктарка… Пра гэта, у прынцыпе, слушна напісаў Яфім Шыфрын, але адразу атрымаў водпаведзь былога суайчынніка Паўла Ш., які перабраўся ва Украіну.

Кажуць, у Расіі Павел да нядаўняга часу быў знаным змагаром з пуцінскім рэжымам… Ох, па-мойму, такія допісы (асабліва «дастаўляе» фінал, дзе пра Яфіма: «вы ні разу ні маральны лідэр ні ў Расіі, ні тым больш за яе межамі. Вы ўсяго толькі таленавіты акцёр, які цешыць натоўп і ўладу ў сталіцы Мордара») надаюцца хіба, каб скампраметаваць дысідэнцтва ў сучаснай Расіі. Як і прапанова пад канец снежня «ў знак жалобы» прыносіць да расійскага пасольства ў Кіеве корм для рыбак і пляшачкі з настойкай глогу – удар па новай Украіне. Бабруйскі паэт Дзмітрый Р., якога я да нядаўніх часоў паважаў за дасціпнасць і эрудыцыю, апраўдаў прапанову Юрыя Б., дарадцы прэзідэнта Украіны ад жніўня-2014… і надалей знік з маіх гарызонтаў.

З іншага боку, вось яскравы прыклад празмернай рэакцыі на цынізм тых, хто пакпіў з трагедыі. Небезвядомы «Шарлі Эбдо» надрукаваў серыю з трох карыкатур, дзе звязаў «хор Чырвонай Арміі» з Пуціным. Адну з іх, дзе музыкі ў вайсковай форме выступаюць перад рыбамі на марскім дне, «пашыраючы» сваю аўдыторыю, можна з нацяжкай лічыць дасціпнай; дзве астатнія – трэш і безгустоўнасць. Ды ці варта было расійскім дзеячам паліць па клоўнах з усіх гармат? Выказаліся чыноўнікі міністэрства замежных спраў, мінабароны (!), прадстаўнікі абедзвюх палат парламента… Ой-вэй, якая «клаака, мярзота» ў прыватным французскім выданні! Хай бы чыноўнічкі з такім жа імпэтам сачылі за сабой і за падначаленымі, каб у іх самалёты з невядомых прычын не падалі…

Я-та жыву не ў Расіі, дый не хацеў бы там жыць, але бяда ў тым, што істэрыкі падхопліваюць і многія беларусы. І тое, што Аляксандр Лапшын ужо месяц сядзіць за мінскімі кратамі, а трое аўтараў агенцтва «Рэгнум» – нават больш за месяц, даказвае, што вірус істэрычных празмерных рэакцый (ВІПР) перадаецца паветрана-кропельным шляхам, нягледзячы на зімовыя маразы. Усе чацвёра інтэрнэт-аўтараў «награшылі», хутчэй за ўсё, на штраф, а іх да суда кінулі ў турму… Кур’ёзна, што за дваіх арыштаваных заступіўся «Пакістанскі фонд прэсы»; дзе Пакістан, а дзе мы! Лапшына ж дыпламатычна абараніў юрыдычны дарадца ўрада Ізраіля… ну, лепей позна, чым ніколі.

Празмерным выглядае пакаранне маладой жанчыны з Гродна, якая апублікавала ў сваім альбоме «Вконтакте» нейкі малюнак. Экспертыза (прыклаў руку філолаг (!) з Мінска) цвердзіць: ён парнаграфічны, утрымлівае «мярзотна-цынічную, непрыстойную фіксацыю палавых зносін». Асуджаная, якой выпісалі немалы штраф і 2 гады з адтэрміноўкай, кажа, што захавала эрацічную карцінку, а не збіралася яе рассылаць. Доказам распаўсюду, відаць, з’яўляецца тое, што фотку ўбачылі людзі ў пагонах і яна абразіла іх пяшчотныя пачуцці: ВІПР такі ВІПР…

Ад Беларусі не адстае Украіна са сваёй прагай цэнзуры: то ёй карціць пашыраць «чорны» спіс расійскіх артыстаў, якія некалі сказалі або падпісалі штосьці не тое, ды не пускаць іх праз мяжу (наадварот, няхай бы прыехалі, паглядзелі, што ў Харкаве людзей не ядуць жыўцом), то трэба перакрыць вяшчанне тэлеканала «Дождж»… Адной з прычын украінская Нацыянальная рада па пытаннях тэлебачання і радыёвяшчання назвала паказ 31.12.2016 камедый, дзе сярод персанажаў – недалёкія расійскія мянты. Паводле Нацрады, гэтыя фільмы «папулярызуюць праваахоўныя органы дзяржавы-агрэсара». І як адны тупыя амерыканцы знялі, а другія ў 1942 г. не забаранілі камедыю «Быць альбо не быць», дзе цэлы штаб эсэсаўцаў дэманструецца? 🙂

Экс-беларускі, а цяпер украінскі журналіст Вадзім Д. падтрымаў рашэнне Нацрады і абрынуўся на канал, які ў рэпартажах раз-пораз праводзіў граніцу паміж Украінай і Крымам. Тэлеканал, маўляў, трэ было закрыць з павагі «перад памяццю загіблых абаронцаў Айчыны, тварамі яе ваюючых байцоў і палітзняволеных, якія пакутуюць у варожых вязніцах». Адразу ўспомнілася, як гэты самы Д. 17.04.2015 маляваў забітага на дзень раней Алеся Бузіну «вельмі арыгінальным блазнам або гарадскім вар’ятам», і цыркаў праз зубы: «У нейкім сэнсе калега дабіўся, нарэшце, поспеху. Пра яго загаварылі ўсур’ёз». Ці знойдзецца дно ў падзення былога супрацоўніка «БДГ» і «Радыё Рацыі»?

«Ёсць маса прычын, каб адчуць сябе вольным і быць чалавечным», – спяваў лідэр беларускага рок-гурта «Голая манашка» Фёдар Жывалеўскі. Прычыны-та ёсць, жадання часцяком няма… Парадаваў у апошнія дні хіба зварот Ганны Канапацкай 10.01.2017 да самі-ведаеце-каго з патрабаваннем скасаваць фармальна «антыдармаедскі», а па сутнасці антыгуманны, антыканстытуцыйны і антыдзяржаўны дэкрэт № 3 ад 02.04.2015. Нават не сам зварот – можна было прадбачыць, што дэкрэт у бліжэйшы час не будзе адменены, што і пацвердзілася 12 студзеня – а тое, што 40-гадовая жанчынка не загрузла ў прыстасаванстве, дагэтуль не баіцца адна ісці «супраць усіх» на месцы сваёй працы, у «палатцы № 6».

Калі азірнуцца назад, то не ўсё было звышкепска і ў мінулым годзе. У 33-й серыі мы згадвалі праяданне золатавалютных рэзерваў беларускімі ўрадоўцамі ў 2012-2015 гг.; дык вось, калі статыстыкі не хлусяць (а хутчэй за ўсё, не хлусяць), у 2016-м рэзервы раслі 11 месяцаў запар. Праўда, яны так і не дасягнулі ў эквіваленце 5 млрд долараў: 4,927 мільярды – вельмі мала для краіны з насельніцтвам 9,5 мільёнаў чалавек, дый дзяржаўны доўг Беларусі ў разы вышэйшы. На рост рэзерваў адзін з наведвальнікаў talks.by 05.01.2017 адрэагаваў так: «Усё прыцягнута за вушы для атрымання чарговага крэдыту», другі параўнаў край з бадзягам, які хваліцца айфонам, ды не мае сімкарты…

Далёка не ўсе беларусы страцілі аптымізм. Паводле апытання tut.by (якое заслугоўвае ўвагі праз ахоп выбаркі – 34,5 тыс. чал.! – хоць яна і не зусім рэпрэзентатыўная), на «выдатна» 2016-ы ацанілі 8,15%, на «добра» – 22,69%, на «пасрэдна» – 33,41%, на «кепска» – 21,49% і на «зусім кепска» – 14,26%. Тых, хто адмоўна ацэньвае год і сваё месца ў ім, вельмі многа, больш за трэць, ды ўсё ж нам пакуль далёка да месцаў, дзе «99 плачуць, а 1 смяецца». Вось і беларусізацыя харчовых прадуктаў цешыць сэрца… У 2000-х гадах на мае прапановы падпісваць прадукты пісьменна і па-беларуску тутэйшыя прадпрыемствы не рэагавалі.

Скідзельскі цукровы камбінат прапагандуе сямейныя каштоўнасці ды эрас (no porno)

Яшчэ працытую вялікага летуценніка Міколу Шаляговіча, які ў 1990-х марыў пра адраджэнне на Піншчыне ды Кобрыншчыне «яцвягаў» (у мяне захоўваецца легендарная брашура Сцяпана Давыдзюка 1992 г. з шахматнымі задачамі, пракаментаванымі на «яцвяжскай мове», хаця многія аднеслі б гэтую мову да заходнепалескіх дыялектаў). Цяпер Мікола ўспомніў пра ідыш:

Калі параўноўваць жыццё расійскага Брэста/Брыска i паруска-германскага Кёнігсберга/Тваньгоста на рубяжы ХIX-XX стагоддзяў, то і ў адным яцвяжскім горадзе, і ў другім гучала ў асноўным гаворка ідыш-рус, а асноўная маса насельніцтва (да 75 працэнтаў) наведвала сінагогі і ешыботы.

Іншыя «інтрыгі, загадкі, сенсацыі» можна знайсці тут. Не ведаю, праўда, навошта было гуляцца са словамі «ідыш-рус», «ідыш-іудзейская і ідыш-лютэранская традыцыі», «руські ведызм», «руські іудаізм» і г. д. Буду лічыць новыя тэрміны выдаткамі альтэрнатыўнай гісторыі…

Вольф Рубінчык, г. Мінск,

14.01.2017

wrubinchyk[at]gmail.com

Ад рэдакцыі. Мы не заўсёды згодныя з суб’ектыўнымі ацэнкамі нашых аўтараў, у тым ліку і В. Рубінчыка.

Апублiкавана 15.01.2017  00:11