Tag Archives: Чернобыльские переселенцы

Как живёт Наровля…/ Як жыве Нароўля…

“Те, кто остался, — патриоты”. Как живёт Наровля в 80 км от Чернобыльской АЭС

АНАСТАСИЯ БОЙКО  25/04/2018  20:26

Самый высокий уровень, который мы зафиксировали в Наровлянском районе,  —  0,46 мкЗв/ч.

Мы въезжаем в Наровлю около десяти утра. Город встречает нас серыми заборами вдоль улиц и березками, усыпанными “ведьмиными метлами” — наростами грибов-паразитов. Редкие прохожие прячутся в воротники от ветра, пронизывающего до костей. Погода не удивительная для речного города в начале апреля.

Мы в самом южном райцентре Гомельского региона — всего в 80 км от Чернобыльской АЭС.

На главной улице Наровли — Октябрьской — вперемешку с частными домиками стоят здания школы и больницы. По другую сторону — старый парк с дворцом Горватов. С дороги видно, как школьники наводят  в парке порядок.

Наровля — райцентр в Гомельской области. До Чернобыльской АЭС — 80 км. После взрыва на ЧАЭС в Наровлянском районе отселили 36 деревень. 5 из них в 1987 году были захоронены. Несмотря на радиационную опасность, спустя время в отселенные Гридни и Белый Берег вернулись местные жители.

Наровлянский историко-этнографический музей стоит на берегу Припяти.

Наровля — типичный белорусский райцентр с памятником Ленину на главной площади возле исполкома. Самые высокие дома — пятиэтажки, а градообразующие предприятия — кондитерская фабрика “Красный Мозырянин” и “Наровлянский завод гидроаппаратуры”. Раньше в городе был свой хлебозавод и предприятие по деревообработке. Но, по словам местных, из-за нерентабельности они закрылись. Работы в городе мало, реальная зарплата — 200-300 рублей.

В апреле 2018 года сотрудники Полесского радиационно-экологического заповедника зафиксировали в Наровлянском районе один из самых высоких уровней радиации в регионе. Но жители Наровли говорить о радиации не хотят. Они считают, что здесь их дом.

В этом году Припять разлилась очень сильно.

Дорога на Киев делит район на две части

С одной стороны продолжают жить люди, а с другой расположен радиационный заповедник. Весной здесь разливается Припять: с обжитого берега реки открывается вид на отселенные территории.

Сразу за парком размещается наровлянский историко-этнографическом музей. В нем Чернобыльской катастрофе посвящена отдельная экспозиция. Названия отселенных деревень, дерево с красными и черными ленточками, карта района и костюм ликвидатора аварии на ЧАЭС Ивана Шаврея — изучаем экспонаты в небольшой прохладной комнате музея на берегу Припяти.

Иван Шаврей стал настоящей легендой не только в родной Наровле, но и в истории чернобыльской катастрофы. Со своими братьями Петром и Леонидом он среди первых пожарных начал ликвидировать аварию.

“В чужой школе, среди чужих людей нам выдали аттестаты”

В этнографическом музее работает Инесса Соцкая, которая в 1986-ом году готовилась к важному событию — выпускному из школы.

“Это тяжело вспоминать. Были планы, жизненные перспективы. Так получилось, что они просто не реализовались. Когда случилась авария, я заканчивала 10 класс. Мы ждали выпускной, ждали аттестат, который выдается взрослому человеку. Выпускные проходили красиво — вчерашние школьники нарядные шли по центральной улице. На них выходили посмотреть все жители. Этого события мы ждали больше всего.

26 апреля мы не знали, что случилось. С первых чисел мая началось отселение, но и тогда мы не понимали, насколько все серьезно. Наша школа уехала 8 мая. Мои родители никуда выехать не могли, потому что моя мама была ответственным человеком на конфетной фабрике “Красный Мозырянин”. На ней фактически держалась вся лаборатория. Она никак не могла позволить себе оторваться от производства.

Инесса Соцкая

Мы уехали на целый май. Сначала мы были в Паричах (Светлогорский район), а потом нас увезли в Гродненскую область. Там, в чужой школе, среди чужих людей нам выдали аттестаты.

Это был наш выпускной, но не тот. Это было больно.

В Мозыре я отучилась на педагога младших классов и после попала в поток добровольного отселения. Те люди, которые хотели уехать, уехали. Те, кто хотел остаться, остались. Тех, кто остался, я могу назвать патриотами”.

Инесса с маленьким ребенком на руках на 15 лет уехала в Слоним, а вернулась домой в 2005 году. На вопрос: “Почему?” — отвечает: “Сколько бы ты там ни жил, все равно понимаешь: ты там чужой”.

За Лукашенко в Наровлянским районе проголосовало 98,4% избирателей

Каждый год жители Наровли проходят обследование на СИЧ — спектрометрию излучения человека. В санстанции местные могут бесплатно проверить на уровень радиации, например, грибы, золу от дров или землю с огорода.

После Чернобыля в городе сняли несколько слоев земли, перезаливали асфальт, меняли крыши. Мария Калита получила удостоверение ликвидатора как медсестра, а спустя 32 года на Радуницу продает искусственные цветы недалеко от музея. Полтора месяца назад умер её отец, известный в Наровле историк Евгений Калита. Год назад самой Марии Евгеньевне поставили диагноз — рак.

“Люди здесь коров держат, пьют молоко, грибы собирают, выращивают овощи на огороде, — говорит Мария Калита. — Я как-то нехорошо к этому отношусь. Всегда здоровый образ жизни вела, не пила, не курила, а тут такое. Считаю, что каждому, кто тут живёт, нужно проверяться у врачей”.

Мария Калита в белой куртке. Женщина продает искусственные цветы к Радунице.

По сведениям Центризбиркома, в 2015 году на президентских выборах за Александра Лукашенко в Наровлянским районе проголосовало 98,4% избирателей. Это самый высокий показатель в Беларуси. Во время досрочного голосования на участки пришло больше людей, чем в день выборов. Похожая статистика в соседнем Хойникском районе. Мария Калита признается — сама голосовала за Лукашенко, и вся её семья, и знакомые тоже.

Памятник отселённым деревням.

“Сейчас, куда бы я ни поехала, везде не то”

Мария Калита родилась в деревне Ломыш Хойникского района. Напрямую через Припять 5 километров, но теперь моста через реку нет, поэтому приходится делать крюк в 140 километров. На родине Мария Евгеньевна бывает только на Радуницу, но в последний раз недавно ездила на кладбище — хоронить отца.

В Наровлю она вернулась 11 лет назад из Кобрина, где получила квартиру, чтобы ухаживать за родителями. Теперь её здесь ничто не держит, но уезжать или нет — женщина пока не решила.

“У нас на Радуницу все собираются в деревне. Машинами приезжают. И с России, и с Украины люди едут. Туда приезжаешь, и душа болит, потому что там прошло детство. Сейчас, куда бы я ни поехала, везде не то. В Европе была — и мне там не очень понравилось. Чтобы попасть теперь в родную деревню, нам нужно получать пропуска.

Хорошо там, где нас нет”.

Дети играют на площадке возле Припяти.

***

“Тыя, хто застаўся, — патрыёты”. Як жыве Нароўля ў 80 км ад Чарнобыльскай АЭС

Опубликовано 25.04.2018  23:23

К 30-летию Чернобыльской катастрофы

ОДНАЖДЫ
Люди, которые во время Чернобыльской аварии оказались в зоне бедствия и прилегающих к ней областях, по просьбе Романа Попкова вспомнили, что пережили и как спасались
Советское государство на протяжении 70 лет существования объясняло гражданам, какие книги им нужно читать, какие фильмы смотреть, какие песни слушать, в какие идеи им следует верить, а какие идеи с гневом отвергать. Государство чутко следило за всеми сторонами жизни человека и могло залезть куда угодно — от телефонной трубки до постели. Но в апреле 1986 года это государство мгновенно забыло о своей роли всепроникающего хранителя и учителя. Когда случилась самая страшная беда с момента окончания Великой Отечественной войны, оно бросило миллионы людей в неизвестности и панике.

Одно из последних и, одновременно, одно из самых серьезных преступлений руководства СССР — утаивание от советских граждан самого факта катастрофы на Чернобыльской АЭС, а затем и масштабов этой катастрофы.

Хотя в феврале 1986 года на трибуне съезда КПСС говорили о необходимости «гласности», в первые, критически важные дни после аварии никакой «гласности» относительно произошедшего не было.

Даже жителям Припяти, в которой фактически и находилась АЭС, сообщили о беде по местному радио только через 36 часов, — и это было сообщение о полной эвакуации города, так как «складывается неблагоприятная радиационная обстановка». Жителям зараженного огромными дозами радиации города по радио советовали «взять с собой на первый случай продукты питания».

«Товарищи! Временно оставляя свое жилье, не забудьте, пожалуйста, закрыть окна, выключить электрические и газовые приборы, перекрыть водопроводные краны»,— заодно напомнила диктор припятской радиостанции.

Если жители прилегающих к АЭС территорий были оповещены о катастрофе с полуторасуточным опозданием, то остальная страна почти ничего не знала о произошедшем еще несколько дней. Радиоактивному загрязнению подверглись обширные территории Украины, Белоруссии и России. Особенно сильно пострадали Киевская, Гомельская и Брянская области. Жители этих регионов нуждались как минимум в подробнейших инструкциях по технике безопасности, в постоянном медицинском наблюдении. Но киевляне, брянцы и другие советские граждане, которым не посчастливилось жить рядом с чернобыльской зоной, в конце апреля — начале мая плохо представляли себе сложившуюся ситуацию и были предоставлены сами себе.

Первое сообщение ТАСС по чернобыльской теме было зачитано вечером 28 апреля в программе «Время». Оно стоит того, чтобы привести его полностью:

«На Чернобыльской атомной электростанции произошел несчастный случай. Один из реакторов получил повреждение. Принимаются меры с целью устранения последствий инцидента. Пострадавшим оказана необходимая помощь. Создана правительственная комиссия для расследования происшедшего».

Даже этого пустого и бесполезного сообщения, на которое мало кто обратил внимание, могло не появиться, — но тревогу забили на Западе. 27 апреля резко скакнул уровень радиации в Швеции, и там быстро установили, что источником заражения является территория СССР. После того, как министр энергетики Швеции рассказал о происходящем на пресс-конференции, Москва была вынуждена «дать тассовку».

Кое-какую информацию получили те, кто по долгу службы оказался вовлечен в ликвидацию последствий аварии, и те, у кого к ликвидации последствий были подключены знакомые или родственники. Некоторые узнавали о подлинных размерах катастрофы из эфира западных радиостанций. Советская власть в те апрельские и майские дни подвергала здоровье миллионов своих граждан смертельной опасности, и именно западные «вражеские голоса» передавали необходимые инструкции безопасности для жителей радиационных районов. А «государство рабочих и крестьян» этот спасительный эфир нещадно глушило.

Но миллионы граждан ничего не знали вплоть до конца первой декады мая, когда в советских СМИ наконец появились более развернутые сообщения.
По нашей просьбе жители Брянщины и Киевщины вспомнили о том, как весной 1986 года им стало известно об аварии на Чернобыльской АЭС и как они пытались защитить себя и свои семьи в условиях бездействия со стороны государства.
(для прочтения всего материала, кликнуть на начало)

***

***

Чернобыль: из архива КГБ

Владимир Вятрович (в блоге Свободное место) 25.04.2016

Чернобыльская катастрофа стала переломной в советской истории и запустила отсчет времени до конца Советского Союза.

Рассекреченные документы КГБ позволяют воссоздать и предпосылки этой аварии, и что случилось собственно 26 апреля 1986 года, и как советская власть боролась – или не боролась – с последствиями аварии на Чернобыльской атомной электростанции.

***

Klub

Материалы по теме, опубликованные на сайте в предыдущие годы:

Чернобыль: 25 лет спустя

Опубликовано 26 апреля 2016 01:11

Добавлено 26 апреля 12:58 большой материал  Чернобыльцы

И еще более свежее из фейсбука     татьяна сулимова  

 Город Минск, Беларусь

Период распада.

– Какой отвратительный вкус!
– Пейте, – строго сказала мама, и мы с подружкой дождались, пока она уйдет из кухни, чтобы вылить неудавшийся молочный коктейль в раковину.
Мама, чувствуется, была начеку. Вернулась, ввалила по полной программе, достала банку с йодом и констатировала – теперь мы каждый день будем пить ВОТ ЭТО!
– Йод?!
-Да! И дома сидите. Все выходные.

Кто-то кому-то позвонил, сказал, что солдатиков массово перебросили на Чернобыльский реактор, страшное случилось. Тот перезвонил своим родственникам, те поделились с соседями, соседи предупредили нас, мы стали пить йод. Это было еще до майских, можно сказать везение, что так это сарафанное радио сработало. Обычное молчало. То есть пело, декламировало, поздравляло людей в передаче «Абедзенны перапынак», но про Чернобыль ни-ни.

Потом вызвали моего отца, уже после майских, так он стал ликвидатором, и после долгие годы принимал участие в проектных работах саркофага, в его реконструкции и обновлении. Гробница реактора все никак не получалась совершенной.

В мае к нам переехала моя двоюродная сестра Лена, которая жила в Брагине с бабушкой. И мы начали жить вместе и учиться в одном классе. Бабушка, как и все жители городского поселка, уезжать ни за что не хотела. До смешного, по улицам люди ходят в спецодежде, улицы моют, а бабули сидят себе на лавках, рассаду посадили. Эти овощи их потом заставили выкопать и сжечь.
– А во вам! – конструировала бабуля пальцы в кукиш.
Борщ, говорила, был – во! Вкусный.

Не помню, кто первый рассказа мне анекдот про чернобыльского ежика. После шутки посыпались одна за другой- про свинцовые трусы, про гигантский огурец.
– Почему в зоне отчуждения грибы собирать нельзя?
-Разбегаются.
– А почему их грибники не поймают?
– Так грибники светятся, и грибы их издалека видят.

Так, если честно, жизнь устроена. Беда не может занять всю твою сущность, тем более такая незримая. Душа стремится к солнцу, на дворе лето. Нам с Леной по 11 лет, мы сбиваем коленки и это гораздо неприятнее.

День от дня радио становится все разговорчивее, еще конечно подбирает слова, но уже звучат печальные факты и рекомендации.
– Теперь им конец, из этого бардака уже не выбраться, – констатирует папа, употребляя, если честно, слова покрепче и уезжает в очередную командировку.
Мы и сами чувствуем, что скоро наступит новый период. Про периоды, кстати, мы узнали еще до посвящения в раздел науки, под названием химия. Узнали, что радиоактивный йод уже распался и больше не нужно пить отвратное молоко. Это было первой победой. Йод распался и все распадется, все будет замечательно просто.

– Как там?
-Обычная жизнь.
Папа привозил из «зоны» рассказы о невероятном урожае, который нельзя употреблять в пищу, о тишине, о людях, не желающих съезжать со своих домов.
– Всю жизнь эти бабули там вековали, куда они теперь из Брагина?..
И наша не хотела бросать хату. Уже много позже, решила она все же сменить прописку на минскую. В основном, конечно, ради Ленки. Я пришла к ней в гости, в последние дни жизни бабушки.
– Как ты?
– Да, вот, коньки собираюсь откинуть. Войну пережила, дочку похоронила, Чернобыль меня не взял, а теперь вот…

В этом была единственная истина и правда всей жизни. Можно многое вынести, но, в конце концов, вся твоя история закончится в один день, который потом назовут датой смерти.
Так они и уходили, наши бабули-переселенки. Не из родных стен, не в родную землю. Я это чувствовала, и, наверное, в день похорон бабушки впервые поняла, что-то особенное про эту Чернобыльскую трагедию.

Папа не пользовался льготами, которые давало ему удостоверение ликвидатора.
-Да ну, ходить объяснять, подтверждать. Обычная работа у меня, не надо льгот.
Так наша семья и прошла сквозь эту историю. Рутинно. Молоко, ежики и каждый день. В этой части жизни, много таких, как мы, кого коснулось, но не ранило. Тридцать лет прошло. Тридцать лет- это период полураспада цезия 137 и стронция 90. Через тридцать еще половина распадется. Еще…. А дальше – жизнь. Надеюсь уже без периодов.

А еще я, засыпая, все думала – может это мы, советские дети виноваты. Не нужно было рисовать этот ужасный грибок по поводу и без. Но мы так боялись ядерного взрыва, что он материализовался. И начался период распада.

А вот еще одно совсем свежее из Фб от

Yelena Nebeskaya  Morrisville, PA, United States
  • Вот уж тридцать лет радость от моего дня рождения омрачена воспоминанием о Чернобыле . Я жила в 15 минутах от этого сейчас жуткого , а когда- то цветущего и спокойного городка . Мы провожали тогда друзей поздней ночью после веселого и , как обычно , шумного застолья и сотни автобусов , пожарных машин и скорых двигались в этом направлении и мы не понимали , что происходит . Дома посапывала моя маленькая дочурка , которой исполнилось 5 месяцев , цвели каштаны и сирень , мы были молоды , счастливы , воздух пьянил и никто не мог подумать , что это начало отчета другой жизни , что включился счетчик для многих из тех , кто находился в этом потоке , движущемся к смерти. Я каждый год вспоминаю в этот день тех, кто пытался спасти нас , кто был там, а потом умирал в муках ..,. Только через время мы узнали о масштабах аварии , которую от населения тщательно скрывали . Кошмар по – советски . Помню майские праздники и мерзкий парад , на которых всех погнали , а потом многочисленные пикники по городу , ведь никто не мог поверить , что это так опасно и никто не предупрежден , и лишь потом чуть позже , когда слухи распространились по городу началось паломничество в аэропорту и на вокзале , опустевший от детей и женщин город , и я со своей крошечный дочуркой в Крыму ( спасибо папочке , который чудом все устроил самым лучшим образом , чтоб отправить меня с дочкой ) и местные , подозрительно спрашивающие : ” а это не заразно ? ” …. И батарея бутылок красного вина в кухне , которое якобы выводит радиацию … Жизнь продолжается, the show must..