Мой предыдущий материал о первом из представителей Беларуси, удостоенном звания международного мастера по шахматам, вызвал некоторый резонанс, но об этом позже. Сейчас предлагаю обещанный в декабре 2019 г. листок по учёту кадров, а точнее, его копию из архива Национальной академии наук + частичную расшифровку. Думаю, вопросы из «формы № 2» сами по себе представляют интерес для желающих заглянуть в прошлое.

Личный листок по учёту кадров

1. Фамилия: Вересов Имя: Гавриил Отчество: Николаевич
2. Пол: м
3. Год и м-ц рождения: 1912-VII
4. Место рождения: г. Минск
5. Национальность: белорус
6. Соц. происхождение

Бывшее сословие (звание) родителей: мещане

Основное занятие родителей до Октябрьской революции: отец – журналист, мать – домохозяйка

После Октябрьской революции: также

7. Основная профессия (занятие): журналист

Стаж работы по этой профессии: 8 лет

8. Соц. положение: служащ.
9. Партийность: чл. ВКП(б)
10. Какой организацией принят в члены ВКП(б): Политотделом II-го гв. стр. корпуса
11. Партстаж: с IX-1942

№ партбилета: 4928384

13. Состоял ли в других партиях: не состоял
14. Состоял ли ранее в ВКП(б): нет
15. Были ли колебания в проведении линии партии…: нет
16. Членом какого профсоюза состоит и с какого года: внешней торговли, с 1930 г.
17. Образование: высшее

Учёная степень, звание: кандидат исторических наук

Имеет ли научные труды…: да

Был ли за границей…: да

32. Отношение к воинской обязанности

Воинское звание: гв. капитан запаса

Снят с воинского учёта: нет

33. Состояние здоровья (имеет ли ранения, контузии, какие и когда получил): тяжёлое ранение, октябрь 1941 г. Здоров
34. Какие награды и поощрения имеет после Октябрьской революции:

35. Привлекался ли к судебной ответственности: нет
36. Имеет ли партвзыскания: нет
37. Семейное положение…: Женат. Жена – Николаенкова Таисия Кузьминична, сын – Валерий.
38. Домашний адрес: Минск, Цнянская ул. д. 74

«30» декабря 1951 г.

Личная подпись: Г. Вересов

* * *

В вышеназванном архиве хранится и автобиография Г. Вересова, написанная им при поступлении на работу в институт истории – её текст уже публиковался в лунинецком бюллетене «Альбино» (№ 102, 2012 г.), однако вряд ли многие тогда прочли… Пусть эта автобиография (по)будет и здесь.

АВТОБИОГРАФИЯ

Вересов Гавриил Николаевич

Родился я 28 июля 1912 г. в г. Минске, в семье журналиста. Отец до революции работал в минских и киевских газетах левого направления, принимал участие в земельном движении в Белоруссии. Юбилейное издание ЦИК БССР положительно оценило его дореволюционную деятельность, как деятельность, полезную для развертывания революционного движения в Белоруссии.

После революции отец работал в республиканских газетах Белоруссии. Умер он в 1935 г.

Мать занималась домашним хозяйством и воспитанием детей. В 1942 г. мать умерла.

Моя трудовая деятельность началась в 1929 г., после окончания средней школы.

С 1929 г. до поступления в университет (в 1933 г.) я работал арматурщиком на строительстве шелковой фабрики в Могилеве, затем инструктором по арматуре на строительстве «Дома печати» в Минске, инспектором Белорусского совета физкультуры, директором шахматной базы Московского совета профсоюзов и, наконец, станковым на заводе стандартных домов в Минске.

В 1933 г. я поступил на физико-математический факультет Белорусского Гос. Университета. После окончания 4-х курсов стационарного отделения перевелся на заочное отделение университета, которое закончил в 1939 г.

Еще во время пребывания в университете я сотрудничал в белорусских газетах. С 1933 г. до начала Великой Отечественной войны я работал литсотрудником газет «Советская Белоруссия», «Звязда» и издаваемой в Минске газеты на польском языке «Sztandar wolności». Одновременно работал преподавателем Минского Дворца пионеров и Белорусского института физкультуры.

Во время учебы и позднее я уделял большое внимание физкультурной, общественной и спортивной деятельности. В течение многих лет был чемпионом Белоруссии по шахматам. Участвовал во многих всесоюзных и международных соревнованиях. В 1937 г. мне было присвоено звание мастера спорта СССР, а в 1950 г. звание международного мастера по шахматам. Ряд лет был председателем Белорусской шахматной секции и членом президиума Всесоюзной шахматной секции.

В начале июля 1941 г. ушел добровольцем на фронт. После кратковременного пребывания в строевом подразделении в качестве рядового бойца, я был назначен инструктором-литератором газеты 7-й гв. стр. дивизии. Участвовал непосредственно в боях. В боевой характеристике, выданной командованием 7-й гв. стр. дивизии, сказано: «Тов. Вересов проявил в боях под Ярцево огромное мужество и отвагу, подымая своим героизмом бойцов на подвиги».

В октябре 1941 г. был тяжело ранен. До марта 1942 г. находился в госпитале на излечении, после чего был направлен в действующую армию, в качестве литературного сотрудника газеты ІІ-го гв. стр. корпуса. В сентябре 1942 г. был принят в ряды ВКП(б). После ликвидации корпусных газет (январь 1943 г.) работал инструктором политотдела 39-й армии. С августа по декабрь 1943 г. учился на курсах усовершенствования командного состава.

В начале 1944 г. приказом Г. У. К. НКО (Главное управление кадров Народного комиссариата обороны – прим. В. Р.) был передан в распоряжение Белорусского штаба партизанского движения.

В июле 1944 г. был зачислен в аппарат Министерства иностранных дел БССР на должность ответственного референта политотдела.

С сентября 1944 по май 1945 г. работал представителем Белорусского Совнаркома при Польском Правительстве по делам переселения. После этого вновь работал в аппарате МИД БССР зам. зав. политотделом. Длительное время исполнял обязанности заведующего политотделом.

В октябре 1948 г. был принят в аспирантуру Академии общественных наук при ЦК ВКП(б). 5-го октября 1951 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «СССР и борьба народно-демократической Польши за западные земли».

Женился я в 1934 г. Жена Николаенкова Таисия Кузьминична после окончания Университета в 1937 г. работала преподавателем математики в средней школе. Во время немецкой оккупации находилась в Минске. В это время работала преподавателем арифметики в пригородной сельской школе пятилетке, в деревне Кальваришки. После освобождения Минска и по настоящее время работает преподавателем Минского политехникума.

Имею сына Валерия, рожд. 1945 г.

В составе нашей семьи было два брата и сестра. Брат Николай, по специальности инженер, член ВКП(б) с 1925 г., погиб на фронте в 1942 г. Второй брат, Георгий, в начале 30-х годов находясь на лагерном сборе был послан на розыск дезертира. В связи с безуспешностью розыска Георгий был арестован. Следствие установило его невиновность, после чего был освобожден. До войны Георгий работал зав. отделом Белпромпроекта.

В начале войны Георгий захвачен был гитлеровцами в плен, но вскоре бежал к партизанам. С начала 1942 г. до освобождения Белоруссии он работал начальником особого отдела партизанского отряда. Награжден «орденом Отечественной войны» и партизанской медалью І-й степени. В настоящее время работает зав. отделом Белторфпроекта.

30-XII-1951 г. Г. Вересов

* * *

Согласно приказу, подписанному директором института истории академиком Никольским, Вересова зачислили в институт старшим научным сотрудником 11.02.1952, но уже 10.04.1952 был издан новый приказ: освободить с должности с 01.04.1952 (!). Вероятно, в тот раз должность «старшего историка» нужна была мастеру лишь как передышка для покорения «новых вершин»: в том же 1952 г. он стал председателем белорусского общества дружбы с зарубежными странами (а в институт истории на два года вернулся в 1958 г.).

За возможность ознакомиться с документами я благодарен Николаю Токареву, кандидату исторических наук из Минска.

* * *

Моя декабрьская статья «Шахматный перфекционист Г. Вересов» на рубеже 2019-2020 гг. обсуждалась в fb-группе «Еврейская шахматная энциклопедия». Мнения были разные: от «Странный материал. По-моему, Вересов был зоологическим антисемитом» до «Как по мне, написано хорошо, интересно и довольно убедительно». Не мог не высказаться о Вересове сборщик шахматных книг из США, в советское время – москвич, иногда посещавший белорусский Могилёв: «Политрук–сталинист, писавший жалобы в ЦК на засилье евреев. В непорядочности и антисемитизме Вересова у меня нет никаких сомнений».

О жалобах в ЦК слышу не впервой, их существование вполне допускаю (в советское время они не считались чем-то особенным; к примеру, «обращался» в ЦК КПБ и Яков Ефимович Каменецкий). Но никто пока не показал ни единого документа, подтверждающего, что Г. Вересов жаловался в ЦК именно на «засилье евреев», а без документальных свидетельств это фактоид… Истинный примерно в той же степени, как и голословные, рекурсивные рассказы о том, что Ф. Богатырчук спас множество киевских евреев от Бабьего Яра в 1941 г. (за 10 лет «интенсивных поисков» в 2010-х гг. ни одного имени так и не всплыло).

В моей статье приводилось мнение о Вересове Дмитрия Ноя – участника чемпионатов Минска и судьи многих республиканских турниров, активиста шахматной федерации БССР (вёл шахматные отделы в газете «Звязда» почти 20 лет, в журнале «Сельское хозяйство Белоруссии» более 10 лет, в газете «Во славу Родины» – 10 лет, начиная с 1960-х). Дм. Ной добавил, что вообще «за десятилетия в шахматной среде не видел и не слышал ни одного антисемитского разговора».

На самом деле не всё было так уж гладко в кругах шахматистов, тренеров и шахматных функционеров БССР. Мастер Абрам Ройзман признавался, отвечая на вопросы журналиста Бориса Тасмана, что «случаев явно несправедливого отношения было немало» (газета «Берега», cентябрь 2001 г.). В данном случае годится метод «от противного»: даже скептический по натуре А. Ройзман (1932–2015) в беседах со мной не жаловался на юдофобию Г. Вересова – при том, что в 2003 г. называл антисемитом одного из ныне покойных руководителей федерации шахмат БССР. Отношение Абрама Яковлевича к Гавриилу Николаевичу было не столь идиллическим, как показано в небезызвестной ленте 2004 г., однако Ройзман вставлял ему «шпильки» за иное: «Я по объективным показателям должен был попасть в команду [БССР для поездки в Польшу на стыке 1954-55 гг.]. Но Вересов предпочёл взять в поездку Каменецкого, который тогда “ходил” в его друзьях» (журнал «Шахматы», № 1, 2004, с. 28). «Вересов в это время [1958 г.] грезил фантазиями. После победы в Венгрии он хотел добиться, чтобы нашу команду включили на Всемирную шахматную олимпиаду (мол, БССР – член ООН и т. д.)» («Шахматы», № 3, 2004, с. 27; по-моему, неплохая была идейка). Тем не менее Ройзман помнил, что именно Вересов настоял, чтобы в 1957 г. двое кандидатов стали мастерами: «Квалификационная комиссия… высказалась против присвоения мне и Шагаловичу звания мастера… Но Вересов, который был председателем [федерации шахмат БССР], возражал [против мнения комиссии]. И федерация утвердила итоги турнира» («Шахматы», № 4, 2004, с. 36).

И, наконец, Валерий Френклах, 1954 г., в советское время – кандидат в мастера, капитан шахматной команды минского института иностранных языков, ныне – мастер, тренер, живет в Доминиканской республике, написал 04.01.2020 в fb: «Я знал Г. Вересова лично. Бывал у него дома. Мы играли “блиц”. Он читал мне свои гениальные статьи. Он жил шахматами, и антисемитизмом [от него] и не пахло. Иногда я играю дебют Вересова в его память. Я даже считаю его одним из моих учителей».

Прав Генна Сосонко, заметивший в своей книге о Давиде Бронштейне («Давид Седьмой»): «При советской власти было невозможно прожить жизнь, не заключая на каждом шагу компромиссы с собственной совестью». Вернее сказать, это удавалось лишь единицам. Вересов, используя распространённый штамп, был человеком своего времени – и когда в конце 1950-х конфликтовал с Борисом Гольденовым (тоже, судя по всему, далеко «не подарком»), и когда «продавливал» для себя более высокую доску перед Спартакиадой народов СССР (в этом эпизоде не вижу причин не доверять мемуарам Альберта Капенгута), да и когда участвовал в травле Евгения Рубана в Минске-1975 (но тот же Сосонко умолчал о том, что председателем федерации шахмат БССР являлся в то время Або Шагалович, т. е. главным было слово А. Ш.). Возможно, пожелание «процентной нормы» для евреев в руководстве шахматных организаций следует расценивать как неуклюжую шутку.

Из ХХІ в. Вересов видится в чём-то Дон-Кихотом, в чём-то – набоковским Лужиным, а в чём-то и самодовольным тов. Огурцовым из «Карнавальной ночи». Разумеется, речь идёт о «гремучей смеси». Малоприятные особенности вересовского характера превращали шахматиста в удобную мишень для саркастических стрел ещё при его жизни: «Твой Вересов слишком начальник», говаривал экс-чемпион мира Михаил Ботвинник в 1970-х годах Ивану Конышко (со слов последнего). Но, видимо, о противоречивой личности всё-таки следует судить в первую очередь по её взлётам, а не по падениям. Так, добровольный уход Гавриила Николаевича на фронт летом 1941 г. и дальнейшее участие в боях против нацистов «с “лейкой” и с блокнотом, а то и с пулемётом», окончившееся тяжёлым ранением, намного перевешивает его шапкозакидательские призывы проучить Финляндию в конце 1939 г. (на них я ссылался в книге 2012 г.). Кстати, Юрий Тепер обратил внимание на то, что начало войны Вересов встретил далеко в тылу – в Ростове-на-Дону, где проходил полуфинал чемпионата СССР. Т. е. что-то напутал Ф. Константинов, который в журнале «Шахматы в СССР» (№ 2, 1980) писал о Вересове и себе в 1941 г.: «Война застала нас в Минске».

Как изобретательная Кира Зворыкина обеспечила Гавриилу Вересову чистое 1-е место, а Исаак Болеславский выдал ему приз газеты «Звязда»… «Физкультурник Белоруссии», апрель 1958 г.

Закончить хочется отзывом Б. Гольденова об игре Г. Вересова в чемпионате БССР 1957 г.: «Международный мастер Гавриил Вересов – настоящий художник шахмат. Его постоянное, настойчивое желание дать в каждом туре цельную, от начала до конца последовательно проведенную партию, может и должно стать примером для каждого молодого шахматиста. Вересов играет остро, с большой творческой изобретательностью» («Физкультурник Белоруссии», 05.04.1957; Гольденов был главным судьёй того чемпионата). Надеюсь, два мастера, многое сделавшие для Беларуси шахматной, помирились где-то там…

Вольф Рубинчик, г. Минск

09.01.2020

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 10.01.2020  17:37