Tag Archives: балет «Соловей»

Не было никогда, и вот опять!

Перефразированная «черномырдинка» – по поводу того, что официальные издания вновь решили порадовать свою аудиторию байками рассказами о годовщине известного писателя. О том, как БелТА и «СБ» в ноябре обзирали 90-летний юбилей Владимира Короткевича, упоминал тут, а чуток и здесь. В апреле пришёл черёд Змитрока Бядули – «досье» к 135-летию во многом повторило то, что было собрано пятью годами ранее. Правда, в этом году «вувузелы режима» поведали: «3 ноября 2020 года в Минске прошла торжественная церемония перезахоронения праха Змитрока Бядули» (проигнорировав скандал, связанный с посмертной «христианизацией» еврея Самуила Плавника).

Странное послевкусие от этих «досье» на каждого «месье». Вроде бы и уважили знаменитостей, напомнив об их основных достижениях, но всё как-то поверхностно, да и не без ошибок… Вот стрёмный абзац о Бядуле:

В 1915 году Змитрок Бядуля возвратился в родной Посадец, а через некоторое время переехал в Минск, где участвовал в работе Минского отдела Белорусского общества помощи потерпевшим от войны. Жил на одной квартире с Максимом Богдановичем. Они оба очень любили родную Беларусь и не только мечтали о ее светлом будущем, но и боролись за него. Змитрок Бядуля работал в газете «Савецкая Беларусь», редактировал детский журнал «Зоркі» и краеведческий журнал «Наш край».

Ладно, «возвратился» («бежал» было бы точнее, да и в Посадце костлявая рука войны, судя по поэме «Жыды», чуть не настигла писателя осенью 1915 г.), но из биографии Плавника-Бядули «чисто случайно» выпали несколько лет… На одной квартире с М. Богдановичем он жил в конце 1916 – начале 1917 гг., а в «Савецкай Беларусі» начал работать в августе 1920 г. За три с половиной года Бядуля успел пережить две революции, немецкую и польскую оккупации, поприветствовать Первый Всебелорусский съезд в декабре 1917 г., активно поддержать БНР в 1918 г., посотрудничать в изданиях несоветских – и даже, о ужас, в антисоветских! Умолчали об этом «знатоки» из БелТА в 2016 г., решили умолчать и в 2021 г. (предсказуемо).

Во многом прав был Владимир Казберук – составитель «Выбраных твораў» Бядули, куда попали многие «крамольные» стихи и статьи писателя (Минск: «Кнігазбор», 2006). Переведу пару фраз из вступительной статьи В. Казберука:

В истории белорусской литературы начала ХХ века период 1917–1920 годов сыграл особую роль. Здесь мы видим завершение нашанивских идейных и эстетических поисков, небывало интенсивные усилия, чтобы выработать белорусскую национальную идею и предопределить новые пути развития Беларуси как независимого государства.

Впрочем, что официозу до идейных и эстетических поисков – его анонимным авторам справиться бы с задачами попроще… Название новеллы Бядули «Малыя дравасекі» перевели как «Молодые дровосеки»; повесть «Набліжэнне» отнесли к концу 1930-х годов, хотя она вышла отдельной книгой в 1935-м (а написана была, как легко убедиться, в 1934-м). Курьёзна фраза о «Соловье» Бядули: «По мотивам этой повести Михаилом Крошнером под руководством дирижера Ильи Гитгарца был поставлен балет “Соловей”». Вообще-то М. Крошнер – композитор, написавший музыку, а балеты ставят хореографы/балетмейстеры, или я не прав? 🙂 «Имя Змитрока Бядули присвоено школе на его родине – в деревне Посадец». Да, в 2006 г. в этой школе ещё отмечалось 120-летие Бядули (эх, не смог поехать), но в 2010-м её закрыли как неперспективную, детей и учителей перевели в деревню Крайск. Татьяна Ускова писала о Посадце в 2016 г.: «Сегодня тут живёт около 200 человек, большинство из них пенсионеры. Из объектов социальной инфраструктуры в деревне, процветавшей в советское время, в живых остался только магазин. Учитывая это, с трудом верится и в то, что в конце ХIХ — начале ХХ века Посадец был местечком». Прости, Ефимыч, мы всё про…

Отличился и tut.by, опубликовавший утром 23.04.2021 статью Дениса Мартиновича «Жена была выше на две головы. На улице старались идти порознь. Неизвестные факты о классике беллита».

Первая же иллюстрация была мимо; купилась и «Наша Ніва», перепечатавшая статью. Тутбай к вечеру 23-го исправился, «НН» – как-то не очень… На фото не Змитрок Бядуля, а его младший брат Израиль Плавник (1905–1941), неплохой шахматист и литератор, в частности, переводивший с идиша на белорусский язык стихи Изи Харика. Кто прочтёт статью Виктора Жибуля «Брат Бядулі, паслядоўнік Багдановіча» (журнал «Роднае слова», № 10, 2005), немало полезного узнает об И. Плавнике.

Так на самом деле выглядел молодой Самуил Плавник – он же Ясакар, он же Бядуля

Бедность гуманитарных знаний ведёт и к провалам в политике… Скажу не без претенциозности, любезно диагностированной испанской слависткой Анхелой в феврале с. г.: Бядуля умер почти 80 лет назад, ему уже (почти) всё равно. Нам же тут жить, и волнует сейчас не столько освещение событий начала ХХ века, сколько то, что намечается в 2021-м. А намечается очередное «закручивание гаек» в сочетании с выкручиванием рук.

Депутатики одобрили поправки в разные статьи Уголовного кодекса, согласно коим неимоверно раздувается понятие «экстремизм». Так, «статью 130 УК “Разжигание расовой, национальной, религиозной либо иной социальной вражды или розни” дополняют важным примечанием — “под иной социальной принадлежностью в настоящей статье понимается принадлежность лица к определенной социальной группе по признаку пола, возраста, профессии, рода занятий, места жительства и иной социально-групповой идентификации».

Похоже, что теперь под «разжигание розни» можно (якобы легально) подогнать любую критику, а уж если она претендует на хоть какие-то обобщения – и подавно. Кажется, Н. В. Гоголь говаривал: «Россия такая уж страна – стоит высмеять одного околоточного надзирателя, как вся полиция обидится». Что бы он сказал о современной Беларуси, где «надзиратели», позволяющие себе калечить людей (во всяком случае, открыто оправдывающие рукоприкладство), всерьёз обижаются на мало кем читаемые выплески эмоций в интернете?

Вообще, интересно, на сколько «присел» бы Николай Васильевич по новому «закону»: в «Ревизоре»-то он, пожалуй, провоцировал вражду к чиновникам, в «Мёртвых душах» – к помещикам? А уж Салтыков-Щедрин зело обидел социальную группу высших офицеров, написав «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил»!

Читаю дальше:

В предложенном УК существенно меняется статья 369−1 «Дискредитация Республики Беларусь». Если сейчас преступлением считается предоставление иностранному государству, иностранной или международной организации заведомо ложных сведений о политическом, экономическом, социальном, военном или международном положении Республики Беларусь, правовом положении граждан в Республике Беларусь, дискредитирующих Республику Беларусь или ее органы власти, то в новом УК уточнение про иностранное государство и иностранные организации исчезло, используется максимально широкая формулировка:

«Распространение заведомо ложных сведений о политическом, экономическом, социальном, военном или международном положении Республики Беларусь, правовом положении граждан в Республике Беларусь, деятельности государственных органов, дискредитирующих Республику Беларусь, совершенное в публичном выступлении, либо в печатном или публично демонстрирующемся произведении, либо в СМИ, либо в информации, размещенной в интернете, направленное на причинение существенного вреда государственным или общественным интересам».

«Существенный вред» казённые «эксперты» доказывают на раз-два, а признание в «заведомой лжи» у многих авторов – как показывают милицейские видеоролики с арестантами – выбивается по отработанной схеме. «Крайними» окажутся – да и оказываются – блогеры, не защищённые даже хлипким статусом профессионального журналиста, правозащитники с их обзорами и, конечно, политические сатирики. То-то [в «Салідарнасці» – см. отклик ниже перестали публиковаться едкие стишки Дмитрия Растаева, а смехач Лёлик Ушкин переквалифицировался в «международника» Олега Новикова

Законопроект ещё не прошёл через «совет республики». Определённые шансы на просветление умов сохраняются, вместе с тем иллюзий не питаю. Как там писал Мартемьян Рютин о СССР 1932 г.: «На всю страну надет намордник…» Конституция с её статьёй 33 («Каждому гарантируется свобода мнений, убеждений и их свободное выражение. Никто не может быть принужден к выражению своих убеждений или отказу от них. Монополизация средств массовой информации государством, общественными объединениями или отдельными гражданами, а также цензура не допускаются») давно попрана «коллективным Лукашенко». Так называемые депутаты, разумеется, тоже руководствуются не «главным законом» – о котором большинство вспоминает лишь 15 марта – а «политической целесообразностью».

Ещё два года что-то можно было сдвинуть с мёртвой точки, если бы жители Синеокой массово поднялись не за конкретный «депутатский корпус», а за парламентаризм, за своё право решать основополагающие вопросы, пусть и через посредников. Увы… В 2019 г. срок работы палаты представителей по «указу президента» был сокращён почти на год, а события 2020-го оказались во многом следствием того антиконституционного самоуправства.

Вероятнее всего, драконовские поправки в Уголовный кодекс будут вскоре утверждены «парламентом», а затем «и. о. царя». В таком случае придётся уповать на то, что строгость законов у нас (отчасти) компенсируется необязательностью их исполнения.

Тем временем официальная Франция, как и предсказывалось, отлично «ведётся» на предложения увековечить память Шарля де Голля в Щучине, словно и не было августа 2020 г.: «Этот проект для нас невероятно важен, – подчеркнул Николя де Лакост. – Его реализация внесет весомый вклад в развитие белорусско-французских отношений в сфере туризма и культуры и станет дополнительной ниточкой, связавшей наши страны».

Г-на посла вряд ли смущает, что в той же Гродненской области на днях постановили отменить «палаточный фестиваль»:

Белорусы планировали провести под Щучином палаточный фестиваль «Раса», который организаторы называют белорусским аналогом известного американского фестиваля в пустыне Невады. Фест задумывали шестидневным, даты значились такие: с 29 июня по 4 июля…

Однако, по словам организаторов, власти Щучина «отказались от своего согласования и считают невозможным проведение такого типа проекта на своей территории в данное время». Сейчас создатели проекта ищут для фестиваля новое место и новые даты.

Вот тебе, бабушка, и «Шчучыншчына» 🙁

Дарья и Катерина в день приговора, 18.02.2021. Фото: TUT.BY

Cегодня поступило сообщение, что медиаработницам Катерине Бахваловой (Андреевой) и Дарье Чульцовой, якобы подстрекавшим толпу к активным действиям у «Площади перемен» 15.11.2020, Мингорсуд не скостил срок (2 года колонии) в результате апелляции. Но и не накинул – видимо, следует благодарить за это?

Вольф Рубинчик, г. Минск

23.04.2021

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 23.04.2021 22:57

Отклик

Добрый день, Вольф. В своём тексте вы справедливо указали на то, что новые поправки в законы, одобренные «народными избранниками», не что иное, как завуалированное наступление на свободу слова и борьба с инакомыслием. Но при этом в статье вы упомянули и моё имя – «то-то перестали публиковаться едкие стишки Дмитрия Растаева» – что прозвучало несколько странно, поскольку «едкие стишки» не переставали публиковаться никогда. Вот лишь недавний пример: https://charter97.org/ru/news/2021/4/22/419525/. Возможно, некоторые ресурсы и впрямь стали реже их перепечатывать – не все же такие убеждённые как «Хартия» 🙂 – но это уже зависит не от меня. Я же, со своей стороны, хочу сказать, что никакие рогатки режима не заставят замолчать мою музу – стихи писал, пишу и буду писать, несмотря ни на что.

С уважением, Дмитрий Растаев,

г. Бобруйск

* * *

От В. Р. Признаюсь, дал я маху… Редко читаю «Хартию», чаще – «Салідарнасць», а там в последнее время стихов Д. Растаева не было видно, хотя пару лет назад они появлялись почти каждую неделю. Надеюсь, автор и читатели простят мой недосмотр, тем более что теперь, благодаря уточняющему письму, стало известно, где искать новые творения на злобу дня 😉  26.04.2021  21:21

И. Двужильная о Михаиле Крошнере

Двужильная Инесса Фёдоровна

Композитор Михаил Крошнер – жертва Минского гетто

Имя Михаила Ефимовича Крошнера (1900, Киев – 1942, Минск) хорошо известно в профессиональных академических кругах Беларуси. Он был одним из первых выпускников Белорусской консерватории 1937 года, автором первого белорусского балета «Соловей» (1937–1939). Этот балет, который называли явлением чрезвычайно значительным для советского хореографического искусства, после 1950‑х годов не ставился. Возможно, всё сложилось бы по-иному, если бы композитор остался жив. Но М. Крошнер попал в Минское гетто и погиб в конце июля 1942 года.

Михаил Крошнер

Весной 1944 г. при ЕАК (Еврейском антифашистском комитете) была создана Литературная комиссия, которую возглавил Илья Эренбург. Председатель ЕАК Соломон Михоэлс назвал «Чёрную книгу» памятником погибшим и чудом уцелевшим евреям и их спасителям. «Чёрная книга» была готова к началу 1944 года в отпечатанном виде, но после закрытия ЕАК в 1948 году её набор был уничтожен. В начале 1946 года рукопись была перепечатана и разослана в Австралию, Англию, Болгарию, Венгрию, Италию, Мексику, Францию, Польшу, Румынию, США, Чехословакию, Палестину. Русскоязычному читателю книга стала доступной только через 50 лет. В советской Украине в 1991 году стотысячным тиражом вышел сокращённый вариант «Чёрной книги». Без цензурных купюр «Чёрная книга» впервые была издана на русском языке в Литве в 1993 году.

В «Чёрной книге» представлены и материалы по Минскому гетто; в них неоднократно упоминаются фамилии музыкантов-евреев, в довоенное время проживавших в Минске. И это не случайно: в поликультурном пространстве Беларуси в 1920–1930-е годы еврейская музыкальная культура представляла одно из самобытных явлений. Абсолютное большинство белорусов (85,5%) проживало в сельской местности, а в городах преобладало еврейское население, составлявшее 53,5% всех горожан.

В Минске с 1926 г. функционировал Белорусский государственный еврейский театр (БелГОСЕТ) – один из крупнейших национальных театров СССР (художественный руководитель – М. Рафальский). Постановка спектаклей осуществлялась на идише (пьесы классиков еврейской литературы И. Л. Переца, Шолом-Алейхема и др.)[1].

Популярностью пользовался и еврейский государственный ансамбль Белорусской ССР под управлением Самуила Полонского. В репертуаре ансамбля к 1933 г. было около 200 произведений, половина из них – песни советского еврейского пролетариата, а остальное – идишские народные песни и классическая музыка. Музыканты-евреи работали не только в этом ансамбле, но и в других исполнительских коллективах (симфоническом оркестре, оркестре народных инструментов), были преподавателями и профессорами Белорусской государственной консерватории, открывшейся в сентябре 1932 года. В этих условиях формировалась еврейская композиторская школа, представленная творчеством С. Полонского, Т. Шнитмана, И. Любана и др.

Музыканты-евреи, не успевшие эвакуироваться с началом военных действий, оказались в Минском гетто: композитор Иоффе, скрипачи Белорусской государственной филармонии Варшавский, Барац. 28 июля 1942 года было самым страшным днём для узников гетто, о чём повествуется и на страницах «Чёрной книги»:

В полдень на Юбилейную площадь согнали всех, кто находился в пределах гетто. На площади возвышались огромные празднично украшенные столы (…); за этими столами сидели руководители неслыханного в мировой истории побоища. В центре сидел начальник гетто Рихтер, награждённый Гитлером железным крестом. Рядом с ним – сотрудники СС, один из шефов гетто, скуластый офицер Рэде, и жирный толстяк – начальник минской полиции майор Венцке. Неподалеку от этого дьявольского престола стояла специально построенная трибуна. С этой трибуны фашисты заставили говорить члена Еврейского комитета гетто композитора Иоффе. Обманутый Рихтером Иоффе начал с успокоения возбуждённой толпы, говоря, что немцы сегодня лишь проведут регистрацию и обмен лат. Ещё не докончил своей успокоительной речи Иоффе, как со всех сторон на площадь въехали крытые машины-душегубки. Иоффе стало сразу всё понятно, что это значит. Иоффе крикнул взволновавшейся толпе, по которой молнией пролетело ужасное слово «душегубки». «Товарищи! Меня ввели в заблуждение. Вас будут убивать. Сегодня погром!». (…) Во время этого погрома были уничтожены детский дом, инвалидный дом, гестаповцы уничтожили и больницу, пощажённую при предыдущих погромах. Больных расстреляли в постелях, среди них погиб композитор орденоносец Крошнер.

Михаилу Ефимовичу Крошнеру было 42 года. В музыковедческой литературе сохранились лишь краткие факты из жизни композитора. Он родился в 1900 году в Киеве, в семье служащего. В 1918–1921 гг. Михаил занимался в Киевском музыкальном училище (класс фортепиано В. В. Пухальского), по окончании которого поступил в Киевскую консерваторию (класс профессора Ф. М. Блуменфельда). Позже дипломированный музыкант сменил много профессий, но музыку не оставлял. В начале 1930-х годов судьба забросила его в Тюмень. Для совершенствования композиторского мастерства М. Крошнер был направлен комсомольской организацией на учёбу в Свердловский музыкальный техникум (класс композиции профессора В. А. Золотарёва). Вокруг В. Золотарёва, ученика и преемника Н. А. Римского-Корсакова, собрался кружок молодых композиторов, в основном уральцы: Борис Гибалин, Пётр Подковыров, Георгий Носов… Самым старшим и опытным в группе был киевлянин М. Крошнер.

В 1932 году открывается Белорусская консерватория, на должность профессора композиции пригласили В. А. Золотарёва. Вместе с ним переезжает в Минск и М. Крошнер, продолжая учёбу в консерватории и работая концертмейстером балетной труппы Минской оперной студии, позднее преобразованной в Театр оперы и балета БССР. Это позволило ему изучить специфику хореографии.

Как отмечает Н. Степанская, в 1920-е годы белорусская и еврейская музыка решали сходные задачи: синтез национального и европейского, освоение классических жанров, форм и технических приёмов: «Но если белорусы не ощущали дискомфорта, благополучно помещая цитаты народных песен в сонатные формы и создавая оперы, квартеты, кантаты и т. д. на белорусском языке, то еврейские композиторы понимали неорганичность такого пути для себя. Слишком большая культурная дистанция между еврейскими и славянскими типами интонационного мышления, вкусами и эмоционально-психологическими предпочтениями не позволяла образованным еврейским музыкантам автоматически повторять в творчестве путь своих русских и белорусских собратьев»[2].

Музыкальному мышлению профессиональных академических музыкантов нередко был присущ дуализм: с одной стороны, они писали музыку, востребованную обществом и властью, с другой – оставались в рамках еврейской культуры, проявляя иную стилистическую платформу, ориентируясь на другую аудиторию. Так случилось и с М. Крошнером. В поездках по деревням и местечкам предвоенной Беларуси он собирал еврейский и белорусский фольклор, а в дальнейшем использовал его в своих произведениях. Большую популярность имели обработки народных песен, в частности, «Три еврейские песни старого быта» (1939). Белорусский фольклор предстал в фортепианных вариациях на темы белорусских народных песен. Он же составил основу балета «Соловей», написанного композитором ещё в консерваторские годы (1937; в творческом наследии композитора помимо названных сочинений значились струнный квартет, романсы и хоры на стихи Я. Купалы, Я. Коласа, А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Суркова, обработки белорусских и еврейских народных песен для голоса и фортепиано). Высокий результат был обусловлен не только сложившимся профессиональным мастерством уже зрелого автора, но и творческим коллективом, благодаря которому и появился этот спектакль.

Либретто по одноимённой повести З. Бядули написали искусствовед Юрий Слонимский и балетмейстер Алексей Ермолаев. Балет создавался к Декаде белорусского искусства в Москве (июнь 1940 г.). В этой связи были приглашены именитые хореографы из Ленинграда (Фёдор Лопухов) и Москвы (Алексей Ермолаев).

В бурных спорах и дружеских беседах М. Крошнера с актёрами рождались контуры музыки будущего балета. Стержнем спектакля должен был стать народный танец, язык которого мог выразить самые сложные и тонкие человеческие чувства. Одновременно с работой над либретто и музыкой шли поиски танцевального фольклора: поездки в деревни, общение с пожилыми людьми, обращение к архивам Академии наук БССР.

Сроки подготовки спектакля были жёсткие, но постановщиков и актёров объединяли сила духа и особая любовь к сюжету, его хореографическому воплощению. Совсем юными были главные герои спектакля, будущие звёзды белорусского балета: Семён Дречин (Сымон) и Александра Николаева (Зося), Олег Сталинский (Макар, управляющий поместьем) и Зинаида Васильева (Пани Вашмирская, владелица поместья), ученики балетной школы театра, участвующие в постановке.

Балет был показан в ноябре 1938 г. и подвергся серьёзной критике. Сотрудничество двух разных постановщиков-хореографов нарушило целостность спектакля. Вторую редакцию балета подготовил А. Ермолаев, уже 10 лет работавший в Большом театре оперы и балета СССР. Именно эта постановка оказалась одной из самых значительных работ белорусского балета в довоенный период. 11 мая 1939 года показом балета «Соловей» открылось здание Белорусского театра оперы и балета. Далее предстояла интенсивная подготовка спектакля к Декаде. Критики так оценили спектакль, поставленный в Москве: «Всё тут впервые. Всё тут молодо. Отсюда, от молодости – эта искренность, взволнованность, этот пафос, согревающий спектакль. Отсюда же, от молодости – и его недостатки: гиперболичность стиля и чувств, гиперболичность многих образов. Злодей – так уж злодей стопроцентный: при первом же его появлении на сцене вы это видите. Силач – так уж такой, что с ним двадцать гайдуков не справятся. Встряхнёт он плечами – и все противники лежат на земле. Эта любовь к подчёркнутости сюжетных положений, эмоций, преувеличенной яркости изобразительных средств – тоже свойство молодости… Белорусский балет ещё слишком молод, чтобы требовать от него зрелости. И, право, нет ничего страшного в этой юношеской горячности, в увлечении фигурами колоссальными, страстями необузданными» (цит. по статье «История одного спектакля» из журнала «Партер», 2013 г.).

На показе 1940 г. присутствовали И. Сталин, В. Молотов, А. Жданов, П. Пономаренко. Во многом благодаря этой постановке театр был награждён орденом Ленина и правом называться Государственным большим театром оперы и балета БССР. Многие участники балета были отмечены правительственными наградами: А. Ермолаев удостоен звания народного артиста БССР, М. Крошнер – звания заслуженного артиста БССР и ордена Трудового Красного знамени, дирижёр М. Э. Шнейдерман – звания заслуженного деятеля искусств БССР. С. Дречин был награждён орденом «Знак почёта».

Афиша «Соловья»; С. Дречин с партнёршей

Чем же был оригинален балет «Соловей»? Никто не сомневался в том, что в произведении будут преломлены традиции русского балета, художественные принципы советской хореографии. Но балетмейстер А. Ермолаев щедро вводил в действие народные белорусские танцы. Впервые именно белорусский народный танец стал основой сценического действия и драматургии произведения. Он звучал в «Соловье» как естественное и единственно необходимое выражение чувств героев, их мыслей. В хореографию классического балета вводились отдельные движения белорусских народных танцев, которые показывали хореографам талантливые народные танцоры.

Весна. В утреннем тумане виднеется живописная группа детей, собравшихся вокруг цветущей яблони. На холме пастух Симон играет на свирели. За прекрасную игру народ прозвал его соловьем. Дети начинают пляску (из либретто Ю. Слонимского).

Начало балета представлено обрядовой сценой, большой симфонической картиной, воспевающей красоту природы, любви, жизни. Вслед за дуэтом главных действующих героев начинаются танцы-игры детей: «гигантские шаги», хороводы, «карусель», строящаяся на использовании большого пируэта, сменяют друг друга под музыку, в которой слышны интонации белорусских народных танцев.

Зоська и Симон так увлечены друг другом, что не замечают, как подкрадываются к ним парни и девушки. Схватили они влюблённых, втянули их в весёлую «Лявониху». Сцена строится на умелом комбинировании различных фигур и постепенном эмоциональном нарастании. Симон пляшет «Юрочку». Преследуемый шутками друзей, он убегает.

Молодёжь продолжает пляски. Вдруг по сигналу Макара из-за кустов выбегают гайдуки и отделяют девушек от парней. Пани Вашмирской нужны красивые девушки и дети – она сама отбирает их и отправляет в помещичий дом.

Опустел луг. Возвращается Симон. Девушек нет. Друзей не видно. Тяжелые мысли волнуют Симона. А гайдуки издеваются над ним, приплясывая «Юрочку» (из либретто Ю. Слонимского).

Вся драматическая сцена строится на материале народного танца «Юрочка», интонации которого преобразуются в зависимости от сценической ситуации. В этом несомненен творческий поиск композитора в работе с фольклорным первоисточником.

Белорусский народный танец возвращается в третьем действии балета, где показан древний осенний обряд «дожинок». Здесь звучат «Толкачики», «Метелица», «Чернец», «Козел», «Кукушка».

В образах главных героев балета – Сымона (пастуха) и Зоськи (крестьянки, которую страстно любит Сымон) – также подчёркивался национальный характер народа, его свободолюбие, жизнерадостность, искренность, сила духа.

В «Соловье» значительно возросла, по сравнению с классическими балетами, роль мужского танца. Танцевальный язык Сымона был действен, страстен, исполнен романтического пафоса, своей смелой манерой и твёрдой, уверенной поступью чрезвычайно близок народному плясовому творчеству. На это указывала исследователь белорусского балета Юлия Чурко в книге 1983 г. «Белорусский балетный театр»: «Герой балета впервые заговорил на своём национальном языке, и язык этот мог выразить самые сложные человеческие чувства, рассказать о самых тонких движениях души». Речь идёт о главном герое балета пастухе Сымоне, партию которого исполнял артист С. Дречин, став подлинным соавтором постановщика. «Прекрасная сценическая внешность, большой темперамент и исключительная выразительность помогли С. Дречину создать образ, оставляющий глубокое впечатление», – отмечала Ю. Чурко в книге «Белорусский балет» (1966).

«Роль эта не содержала в себе много виртуозных прыжков (они не являлись сильной стороной артиста). Но Дречину достаточно было порой одного жеста, взгляда, чтобы передать многое, практически всё. Я помню, что первые же сцены в Адажио Сымона и Зоськи, показанные Дречиным и Николаевой на репетиции, вызвали восторженные аплодисменты труппы. И восторг этот потом всё время сопровождал спектакль», – писала в воспоминаниях солистка ГАБТа БССР Юлия Хираско (цит. по статье Л. Дречиной «Пионер белорусского балета: к 90‑летию со дня рождения Народного артиста БССР Семена Дречина»).

Несмотря на то, что «Соловей» был насыщен народными мелодиями, танцами, играми, балет не превратился в простой набор образцов белорусского фольклора – во многом благодаря профессиональному мастерству композитора.

Не осталось аудиозаписи даже отдельных номеров произведения, а в «Хрестоматии по белорусской музыкальной литературе» для музыкальных училищ (т. 1; сост. С. Г. Нисневич, Минск, 1959) сохранился лишь нотный материал «Адажио Сымона и Зоси» из первого действия балета. Эта запись позволяет говорить об оригинальном подходе автора музыки к работе с фольклорным материалом. Если в жанровых сценах композитор широко цитирует материал, то в лирических номерах, характеризующих героев, он создаёт авторские темы, включая интонации белорусских народных песен.

Балет «Соловей» был одним из самых ярких сочинений в предвоенной Беларуси, о его авторе говорили с особым пиететом. В отличие от других сочинений М. Крошнера, сгоревших в горниле Холокоста, партитура балета сохранилась в библиотеке Национального театра оперы и балета. Благодаря этому «Соловей» был восстановлен в 1950 году хореографом Константином Муллером и поставлен в 18-м театральном сезоне. Но затем спектакль сошёл со сцены.

Тот самый сборник 1939 г. (17 стр., 1000 экз.; спасибо за подсказку Зислу Слеповичу)

В Национальной библиотеке Республики Беларусь сохранился изданный в Москве в 1939 году сборник песен М. Крошнера, представляющий для исследователей любопытный материал и подтверждающий тезис о дуализме музыкального мышления еврейских музыкантов. На примере одной из песен этого сборника – «Колыбельной», включённой в репертуар ансамбля «Гилель» (Минск), сделавшего её аудиозапись на двух языках (идише и русском), – можно увидеть работу М. Крошнера в области еврейской музыки. Основа «Колыбельной» – народный текст (перевод на русский язык Ю. Цертелёва) о нищете еврейской жизни: чердачное помещение ветхого дома, под его крышей подвешена люлька с младенцем, озабоченность матери в поисках питания для своих детей:

Ojf dem bojdem šloft der dax

Cugedekt mit šindelex

Un in vigl ligt a kindl

Naket gor on vindelex

Hop, hop, ot azoj

Est di cig fun dax dem štroj

Hop, hop, ot azoj

Est di cig fun dax dem štroj

(un azoj vajter)

  1. Сумрак душен. Гол чердак.

Крыт соломой ветхий дом.

Без пелёнок мальчик спит,

Ходит люлька под крюком.

Хоп, хоп, мальчик мой,

Нашу кровлю ест коза!

Хоп, хоп, мальчик мой!

  1. Стонет люлька. Гол чердак.

А в углу застыл паук –

Он бедою нашей сыт,

Он наткал нам много мук.

Хоп, хоп, мальчик мой,

Горе ткёт он, злой паук!

Хоп, хоп, мальчик мой!

  1. Бродит пёстрый наш петух,

Просит зёрен, просит пить.

По кварталу ходит мать,

Надо денег раздобыть.

Хоп, хоп, мальчик мой,

Надо деток накормить!

Хоп, хоп, мальчик мой!

Не эта ли тема через десять лет привлечёт внимание и Д. Шостаковича в отдельных номерах его вокального цикла «Из еврейских народных песен»? Строгая мелодия узкого диапазона в гармоническом си миноре отдана вокальной партии. В припеве повторяются её отдельные фразы.

В условиях еврейского быта колыбельная могла звучать а cappella либо с сопровождением клезмерского ансамбля, обычно включающего скрипку, виолончель и один из духовых инструментов – флейту или кларнет. Подобный ансамбль, вероятно, имел в виду и М. Крошнер, работая над фортепианной партией песни. Её отличают выразительная мелодия, нередко импровизационного характера, размашистый «виолончельный» аккомпанемент, экспрессивные хроматические интонации, ладовый колорит увеличенной секунды:

М. Крошнер. «Колыбельная» для голоса и фортепиано

В среде штетла, да и на вечерах еврейской музыки в городе, песня звучала в сопровождении инструментального ансамбля, что и проявляется в фактуре аккомпанемента «Колыбельной».

Несколько произведений сохранили имя еврейского композитора, родившегося в Киеве, но ставшего автором первого национального балета Беларуси. Остальные сочинения уничтожены во время нацистских акций, многократно проводимых в Минском гетто. Михаил Крошнер вряд ли задумывался о том, какую музыку он пишет, чей фольклор бережно включает в свои сочинения. Ему напомнили об этом в годы Великой Отечественной войны. И жизнь оборвалась…

РЕЗЮМЕ

Двужильная И. Ф. Композитор Михаил Крошнер – жертва Минского гетто. Рассмотрено творчество композитора в период его жизни в Минске, в частности, сочинённая им еврейская музыка (на примере песен на идише) и обращение к белорусскому музыкальному фольклору (на примере балета «Соловей», который стал первым национальным белорусским балетом). В научный обиход вводятся неизвестные факты из биографии композитора, погибшего в Минском гетто.

SUMMARY

Dvuzhilnaya I. F. Composer Michael Kroshner, a Victim of the Minsk Ghetto. Composer M. Kroshner was one of the prisoners of the Minsk ghetto. In this article some pages of the life of the composer in Minsk are considered. It is focused on two directions: the work in the context of Jewish music (songs in Yiddish) and the Belarusian folk music (the ballet «Nightingale», which became the first national Belarusian ballet). Some unknown facts from the biography of the composer, who was killed in 1942, are presented.

Сокращённый и слегка доработанный вариант статьи, опубликованной в киевском издании: Часопис Національної Музичної Академії України імені П. І. Чайковського: Науковий журнал. №4 (25). – Київ: НМАУ ім. П. І. Чайковського, 2014. – С. 107–120.

[1] Отметим, что М. Е. Крошнер написал музыку к одному из спектаклей БелГОСЕТа (по пьесе А. Гольдфадена «Цвей кунелемлех» – «Два недотёпы», 1940). – belisrael.info.

[2]Степанская Н. Феномен еврейского композитора в Белоруссии первой половины ХХ века / Н. Степанская // Музычная культура Беларусі: перспектывы даследавання. Матэрыялы ХІV Навуковых чытанняў памяці Л. С. Мухарынскай (1906–1987) / Склад. Т. С. Якіменка. – Мінск: БДАМ, 2005. – С. 123.

Опубликовано 21.11.2017  18:39