12 февраля 2018 на сайте был опубликован материал по событиям 1920 года в Калинковичах. К столетнему юбилею автор подработал статью с учетом найденных новых фактов.

На исходе серого, ненастного дня 10 ноября 1920 года во двор путевой казармы при железнодорожной станции Калинковичи (ныне дом № 1 по ул. Подольская) зашли пятеро с винтовками. На барашковых папахах – эмблема в виде черепа со скрещенными костями, на рукавах шинелей нашиты белые кресты. Месяца не прошло, как семья путевого обходчика Г.П. Сергиевича перебралась из землянки в это сравнительно благоустроенное жилье – и вот, принимай «гостей» из армии генерала Станислава Булак-Балаховича! Постояльцы заняли жилую комнату, хозяева перебрались в кухню. Это были шестидесятилетний Павел Сергиевич (отец Георгия), его жена Пелагея, их невестка тридцатилетняя Ульяна, внук Дмитрий восьми лет и трехлетняя внучка Мария. Сам же путеец и другие сочувствующие советской власти железнодорожники накануне покинули Калинковичи.

Незваные гости наказали хозяйке сварить картошки (другой еды в доме не было), расселись у стола, развязали свои вещмешки, достали оттуда хлеб, сало, консервы и пару бутылок самогона. Пока варилась картошка, в разговоре солдат прозвучало название  полесского местечка Янов за Пинском, где недавно формировалась их 3-я Волжская дивизия «Народно-добровольческой армии». Услышав название родных мест, откуда семья Сергиевичей отправилась летом 1915 года «в беженство», дед подошел к ним. Завязалась оживленная беседа, к которой из коридора внимательно прислушивался маленький Митя. Много лет спустя писатель Д.Г. Сергиевич (1912-2004) расскажет об этом в своей автобиографической повести «Давние годы» и стихотворении «Дзед і балаховец», где были такие строки:

– А вы даруйце, – кажа дзед, –

Бо я тым розумам не мыты,

Вось пагалоска ўсюды йдзе,

Што вы – звычайныя бандыты?..

Як вызверыўся той бандыт,

Схапіўся за пістолю.

А потым кажа:

– Не туды

Ты вернеш, дзед, нядолю!

О, д’ябальскі савецкі лад

Вас, цемнату, дурачыць,

Бо толькі з гадаў подлых гад

Бандытамі нас бачыць!

Мы – вызваліцелі ўсіх вас

Ад зграі бальшавіцкай,

І хто гаворыць так пра нас,

Той першы ў свеце гіцаль!

Парадак будзе! Атаман

Булак той Балаховіч

Гаворыць ад душы, не ў зман,

Усім ён унаровіць.

Кто же такие «балаховцы» и как они появились в Калинковичах? Станислав Булак-Балахович (1883-1940), происхождением из мелкой белорусской шляхты,  воевал офицером в царской армии, затем был командиром отряда в Красной армии. Не поладив с «большевиками», перешел к «белым», затем в чине генерал-поручика командовал белорусской добровольческой дивизией в составе польской армии. Маршал Ю. Пилсудский дал отчаянному вояке такую характеристику: «Не ищите в нем признаков штабного генерала. Это типичный смутьян и партизан, но безупречный солдат, и скорее умный атаман, чем командующий в европейском стиле. Не жалеет чужой жизни и чужой крови, совершенно так же, как и своей собственной».  Когда в октябре 1920 года между Польшей и советской Россией было заключено перемирие, находившийся в Варшаве эмигрантский «Русский политический комитет» во главе с Б.В. Савинковым заручился согласием польского правительства на формирование под командованием С.Н. Булак-Булаховича «Народной Добровольческой армии» (НДА) для самостоятельной борьбы с «большевиками». В нее набирали бывших российских солдат и военнопленных, вербовали молодежь Пинщины и смежных регионов. К началу ноября НДА численностью около 20 тысяч бойцоы  сосредоточилась в районе Микашевичи-Туров. В ее состав входили:

– 1-я пехотная дивизия генерал-майора Матвеева, состоявшая в основном из уроженцев Псковской и Тверской губерний.

– 2-я пехотная дивизия полковника Микоши, укомплектована белорусами и жителями Смоленщины.

– 3-я Волжская пехотная дивизия генерал-майора Ярославцева, составленная из уроженцев Казанской, Нижегородской и Самарской губерний.

– Крестьянская бригада атамана Искры-Лохвицкого, набранная в северных районах Украины.

– Кавалерийская дивизия полковника Павловского.

– Полк донских казаков полковника Духопельникова.

– Отдельный полк туземной (кавказской) кавалерии полковника Мадатьяна.

– Личная конвойная сотня командующего НДА.

– 21 артиллерийское орудие, 10 самолетов.

Личный состав этих частей в основном донашивал старую форму царской армии с теми отличиями, что на барашковых папахах были эмблемы в виде черепа со скрещенными костями, на рукавах шинелей нашиты белые кресты.

Булак-Балахович и его штаб, осень 1920 г.

Утром 6-го ноября генерал провел в Турове торжественную церемонию с богослужением за Белорусскую Народную Республику, после чего двинул свои войска на восток по обоим берегам Припяти. В направлении Калинковичей наступала группа полковника Микоши (3 тыс. штыков, 150 сабель, 8 орудий), к Мозырю рвалась группа под командованием самого С. Булак-Балаховича (6,4 тыс. штыков, 800 сабель, 6 орудий). Бригада атамана Искры-Лохвицого с частью кавалерии наносила отвлекающий удар в районе Ельск-Овруч. Этой силе противостояли более многочисленные, но разбросанные на довольно обширной территории силы «красных»: две стрелковые бригады и кавалерийский полк восточнее Турова, одна стрелковая бригада у Осиповичей и две стрелковые бригады у Мозыря. В резерве Западного фронта у Бобруйска имелись две дивизии и одна у Гомеля.

С ходу нанеся поражение выдвинутым вперед советским пехотным бригадам, части НДА  в полдень 8 ноября заняли Петриков. Утром следующего они продолжили наступление, заняв к вечеру Скрыгалов и Копаткевичи, выслав кавалерию в направлении Мозыря, Калинковичей и  Домановичей. Сухие строки архивных документов дополняют интересные и яркие воспоминания Д.Г. Сергиевича. «…Хмурым насупленным ноябрьским утром, ко мне, как обычно, зашел Жорка Субач, но без книг.

– Все, кончилась наша школа, – сказал он.

– Как так, почему?

– Балаховцы идут.

Грабить у нас было нечего. А вот то, что отец успел уйти из дому – это дало возможность избежать нашей семье больших неприятностей, если не большого горя». Так начиналась «балаховская неделя»…

10 ноября, среда.  На южном берегу Припяти войска НДА нанесли поражение защищавшей Мозырь 10-й советской дивизии и во второй половине дня захватили город. Одновременно группа полковника Жгуна (Островецкий пехотный и Туземный кавалерийский полки) переправишись утром на северный берег Припяти, без боя заняла в полдень местечко Калинковичи (части нынешних улиц Советская, Калинина, Красноармейская) и одноименное село (часть нынешней улицы Волгоградская). Оставив там свой обоз и кавказскую кавалерию, полковник Жгун повел пехоту по шоссе (ныне ул. К. Маркса) занять железнодорожную станцию с поселками при ней (ныне части улиц Октябрьская, Энгельса, Подольская). Стоявший на станции железнодорожный состав с подразделениями и штабом 10-й стрелковой дивизии буквально в последний момент, уже под огнем противника, ушел в Речицу. Саперы «балаховцев» взорвали железнодорожные пути, блокировав, таким образом, бронепоезд «красных» на участке Калинковичи-Мозырь.

Лишь утихли взрывы и стрельба на станции, как туда из-за лесного массива донеслись приглушенные звуки боя в местечке. В то время как «туземцы» полковника Мадатьяна увлеклись грабежом еврейских лавок, их внезапно атаковала отступавшая из Мозыря 29-я стрелковая бригада «красных». После короткого сопротивления кавказцы бежали, оставив в руках противника 6 пулеметов, весь обоз и около сотни пленных. Полковник Жгун прийти им на помощь не мог, так как сам подвергся атаке с одной стороны подошедшего со стороны Речицы советского пехотного батальона, а с другой – исправившего повреждения пути бронепоезда. Уже в сумерках его разгромленная группа отступила  лесами к Мозырю, но и «красные», опасаясь попасть в окружение, отошли из Калинковичей на восток.

11 ноября, четверг. В первой половине дня, получив в подкрепление Вознесенский пехотный полк из 1-й дивизии, группа полковника Жгуна опять заняла Калинковичи. «На исходе дня – вспоминал Д.Г. Сергиевич – балаховцы заняли станцию. Передовые отряды прошли мимо нашего дома по дороге на северо-восток в направлении Жлобин-Бобруйск. Другая колонна, как я потом узнал, двинулась на Речицу-Гомель. В военном городке (бывшие артиллерийские склады царской армии, находились в центральной части нынешней ул. Энгельса – В.Л.) расположилась, по меньшей мере, рота. На огромном подворье запылали костры. Что-то они там варили, жарили, пекли. А часть разбрелась по землянкам. Зашли большой группой и в наш дом. К нам, в нашу квартиру, пожаловало от той группы пять человек. На вокзальную площадь согнали десятка три жителей из близлежащих домов, и перед ними выступил сам батько Булак-Булахович. Он призывал граждан всячески содействовать его освободительной миссии и смелее налаживать новую жизнь».

12 ноября, пятница. Советское командование, придававшее большое значение Калинковичскому железнодорожному узлу, вновь направило для его взятия 29-ю стрелковую бригаду, усилив ее двумя бронепоездами из Гомеля. К 22 часам после ожесточенных уличных боев они вновь заняли станцию и местечко.

13 ноября, суббота. На рассвете основные силы «балаховцев» переправились на северный берег Припяти и заставили «красных» вновь очистить Калинковичи. Группа полковника Павловского (5 полков конницы и пехоты) повела наступление на Речицу, имея в резерве собранную у д. Гулевичи дивизию генерала Матвеева. Группа полковника Стрижевского (2 полка) двинулась на Птичь и Михновичи, группа полковника Келпша (2 полка) – на Якимовичи, дивизия полковника Микоши – в сторону Жлобина. На самом юге нынешней Гомельской области действовала Крестьянская бригада атамана Искры-Лохвицкого, занявшая местечко Лельчицы.

14 ноября, воскресенье.  В Калинковичах на видных местах вывесили манифест, гласивший: «Сего 14-го ноября я принял главнокомандование над всеми белорусскими и русскими вооруженными силами, находящимися на территории Белоруссии. Для создания Белорусской Народной армии выделить из состава Русской Народной Армии кадр из уроженцев Белоруссии. Главнокомандующий всеми вооруженными силами на территории Белорусии Генерал-майор Батька Булак-Булахович». Вербовочные пункты в национальную армию учредили на железнодорожной станции и в селе Калинковичи. Гарнизоном здесь стал Островской пехотный полк из 1-й дивизии НДА.

15 ноября, понедельник. Войска генерала Матвеева в 7 часов утра с боем заняли д. Великие Автюки, а около 16 часов, после ожесточенного боя с подразделениями советской 10-й стрелковой дивизии – д. Хобное. Группа полковника Микоши взяла Козловичи и Домановичи, но ее дальнейшее наступление к Озаричам было остановлено срочно переброшенной с севера 48-й советской стрелковой дивизией.

16 ноября, вторник. В первой половине дня группа полковника Павловского подошла с юга к Речице, которую обороняли части 10-й и 4-й советских дивизий с двумя бронепоездами. В ожесточенном бою на подступах к городу «балаховцы» имели большие потери. Почти полностью был уничтожен, попал в плен или разбежался свеженавербованный Мозырский пехотный полк.

17 ноября, среда. Этот день стал кульминацией «балаховской» эпопеи на Полесье. По личному распоряжению В.И. Ленина из Кремля сюда по железной дороге и пешим порядком спешно стягивались самые боеспособные части Западного фронта. Осознав неравенство сил, полковник Павловский отвел свою сильно поредевшую группу от Речицы в направлении на Хойники. Повторная попытка генерала Матвеева атаковать Речицу тоже не удалась, и он отступил к югу, соединившись с Павловским. Действовавшая на севере нынешнего Калинковичского района группа полковника Микоши под напором советских 48-й и 17-й стрелковых дивизия тоже начала отступление. При этом занимавший д. Козловичи 3-й батальон Минского стрелкового полка (ок. 200 чел., 3 пулемета) перешел на сторону «красных».

К вечеру 143-я бригада 48-й дивизии почти не встретив сопротивления, заняла Калинковичи, а 142-я бригада – Малые и Великие Автюки,  Юровичи. «Назначенный в местечке самим Булак-Балаховичем городской голова – читаем у Д.Г. Сергиевича –  поспешил через несколько дней скрыться в неизвестном направлении. В школу нашу мы больше не ходили – она была закрыта. Неопределенность, неуверенность, которыми были охвачены взрослые, невольно тревожили, передавались и нам, детям. Странное зрелище представляла собой станция. На железнодорожных путях не было ни одного паровоза, ни одного вагона, хоть шаром покати. Ребята поотчаяннее добрались на вокзале до дисков с телеграфными лентами. И мы получили новое небывалое занятие – забрасывали те диски на сосны и ели, и таким образом разукрашивали их теми лентами, живописно ниспадавшими к земле еще задолго до Нового года. Выглянув как-то в окно, я увидел, как, обхватывая наш дом с двух сторон, прошла цепь красноармейцев с винтовками наперевес. Только балаховцев на станции уже не было. На другой же день после прихода Красной Армии мы с Жоркой Субачем побежали в школу. Там уже было полно нашего брата. И каждому было что рассказать о днях вынужденного безделья, о том, как рвались снаряды на железнодорожных путях, о том, как балаховцы резали евреям бороды в местечке, как грабили их лавчонки и магазины и как расстреляли там трех коммунистов».

2-я пехотная дивизия НДА еще более суток вела бои за Мозырь с постоянно усиливавшимся  противником, но в 2 часа ночи 20 ноября оставила город и отступила на запад. Генерал С. Булак-Булахович с другими уцелевшими подразделениями НДА в ночь с 20 на 21 ноября прорвался из уготовленного ему советским командованием «котла» по лесной дороге между Калинковичами и Мозырем. Затем он повернул на север и в районе между деревнями Капличи и Якимовичи нанес поражение пытавшейся преградить дорогу советской 33-й Кубанской кавалерийской дивизии. Здесь «балаховская группировка» опять сменила направление движения, переправилась у д. Копцевичи через реку Птичь и ушла за польскую границу. Предприятие С. Булак-Булаховича было неудачном по причине несоразмерности его сил широкомасштабным целям похода, а также недостаточной  поддержкой со стороны местного населения, измученного и разоренного годами военного лихолетья.

Фрагмент заявления в милицию от Зямы Вольфсона, владельца одной из калинковичских лавок, ограбленного «балаховцами» (документ найден в мозырском архиве автором этой статьи)

Отношение местного населения к «балаховцам» в то время и позднее было неоднозначным: кто-то видел в них освободителей от «красного» террора и продразверстки, кто-то – обычных грабителей. Из хранящихся в мозырском зональном архиве документов видно, что местечко Калинковичи и железнодорожная станция тогда сильно пострадали (в основном не от боевых действий, а от разбоя). В ходе грабежей от рук «балаховцев» тогда погибли несколько десятков мирных жителей (большинство – представители здешней еврейской общины). При том известно, что сам С.Н. Булак-Балахович преследовал мародеров и грабителей, отдавал их под суд, лично расстрелял за учиненный погром взводного командира Савицкого, поручиков Смирнова и Андреева. После оккупации Польши в 1939 году немецкими войсками генерал продолжал подпольную борьбу и был убит в Варшаве 10 мая 1940 года в перестрелке с немецким патрулём. Для какой-то части белорусской молодежи этот храбрый, с прекрасной строевой выправкой, генерал и элитный белорусский эскадрон его личной охраны надолго стали образцом для подражания. В конце 20-х годов газета «Чырвоная змена» даже напечатала статью о действовавшей на Гомельщине конной молодежной хулиганской шайке, врывавшейся по ночам в деревни с кличем «Гей, батька Балахович!».

     Удивительной судьбе нашего талантливого земляка Д.Г. Сергиевича посвящена книга «Тры жыцці Змітра Віталіна» (Мазыр, 2012). Жизнь его школьного товарища Г.Л. Субача (1910-1952) была короче и трагичнее. Закончил военное училище, был на фронте летчиком-истребителем с первого дня Великой Отечественной войны. В 1942 году его самолет подбили, раненый летчик попал в немецкий плен. В 1945 году был освобожден и отправлен уже в советский лагерь. Вскоре,  удостоверившись в невиновности, Георгия освободили. Он вернулся на улицу Липневскую (ныне Сомова) в Калинковичи, работал в депо, и успел еще до своей безвременной кончины повидаться с другом Дмитрием, приехавшим в отпуск из Австрии офицером, военным журналистом.

В.А. Лякин

Опубликовано 02.11.2020  14:00