Tag Archives: аутизм

И. Ганкина. Аутизм, театр и многое другое

Этот материал совсем непохож на многие другие. Возможно, вашим первым бессознательным желанием станет просто пролистнуть его. Однако я предлагаю уважаемым читателям воспользоваться возможностью и расширить свой горизонт понимания. Тем паче специалисты во всем цивилизованном мире говорят о постоянно увеличивающемся количестве детей с аутизмом, а формирующееся  инклюзивное общество просто «заставит» каждого из нас взаимодействовать с разными людьми.

У каждого сложного явления есть свой профессиональный словарь. В этом материале нам будут постоянно встречаться два термина: инклюзия и аутизм.

Инклюзия – процесс реального включения людей с инвалидностью в активную общественную жизнь, соответственно инклюзивное общество – это общество, позволяющее реализовать этот процесс.

Аутизм — расстройство, возникающее вследствие нарушения развития головного мозга и характеризующееся выраженным и всесторонним дефицитом социального взаимодействия и общения, а также ограниченными интересами и повторяющимися действиями. Поскольку аутизм может выглядеть по разному и его выраженность может быть различна, то сейчас в научных кругах принято пользоваться термином  “расстройства аутистического спектра” (сокращённо РАС). Поэтому можно часто встретить такое определение дети с РАС или дети с аутизмом, взрослые с РАС.

Погружение в проблему начнем с Татьяной Синицей — кандидатом психологических наук, специалистом по инклюзивному подходу в специальной психологии.

И.Г. Зачем  родителям задумываться о проблеме аутизма?

Т.С. Дело в том, что в данном случае огромную роль играет ранняя диагностика. Чем раньше поставлен правильный диагноз и начинает оказываться помощь, тем более благоприятен прогноз развития ребенка.  В Беларуси создана целая сеть центров    раннего вмешательства, где работают психологи, логопеды и неврологи. В эти центры можно обратиться даже без направления из поликлиники. Они обслуживают детей до трех лет.

И.Г. Какие признаки могут заметить внимательные родители? Что они должны сделать прежде, чем обращаться к специалистам?

Т.С. Как мы уже отмечали выше речь идет о целом спектре расстройств, соответственно и признаков может быть очень много. Попробуем описать основные и наиболее часто встречающиеся. Маленькие дети очень эмоциональны и могут реагировать криком и плачем на разные вещи. Однако бывает так, что на обычный звук ребенок реагирует криком, закрывает уши. Такая же гиперчувствительность может быть к еде, запахам, к одежде. У ребенка могут быть ограниченные вкусовые предпочтения, большие проблемы со сном, очень много конфликтов и страхов, самоагрессия.  Если обобщить все эти признаки одним словом, то речь идет о реальных трудностях адаптации ребенка к окружающему миру, в том числе сложностях взаимодействия с детьми и взрослыми. Особенно легко увидят эти признаки родители, имеющие предыдущий опыт воспитания малышей. Еще раз хочется подчеркнуть, что диагноз ставит только врач, поэтому для родителей важно вовремя пройти профессиональную консультацию. Однако прежде, чем записываться на прием в центр можно самостоятельно пройти опросник для родителей M-CHAT-R, рассчитанный на возраст от полутора до двух с половиной лет, который легко можно найти по ссылке.

Этот опросник составлен очень просто, описывает самые обычные ситуации и требует буквально пару минут для заполнения. Полученный ответ либо рассеет ваши опасения, либо подтолкнет к обращению к специалисту.

И.Г. Нет ли опасности, что слишком тревожные родители создадут проблему сверхдиагностики?

Т.С. Нет такой опасности, т.к. в основном существует другая опасность – родители пытаются закрыть глаза на имеющуюся проблему. Даже, если родитель что-то заподозрит и пойдет к специалисту, то тот либо развеет его страхи, либо предложит наблюдение и помощь. А любая помощь не вредна. Если ребенок станет более коммуникабельным, то это безусловно полезно.

И.Г. Хочу подвести некоторый промежуточный итог. Если Вы заметили некоторые необычные признаки в поведении ребенка, описанные выше, или если он начал говорить, а потом потерял это умение, то необходимо неотлагательно обратиться в соответствующий центр.

И.Г. Любому человеку важно понимать с чем связано то, или другое нарушение здоровья? Является ли данное заболевание генетическим или развивается из-за неправильного образа жизни? Возможно, можно выделить еще какие-то факторы риска?

Т.С. На сегодняшний день проведено множество исследований, направленных на изучение генетической предрасположенности к аутизму. Эти поиски не привели к однозначному ответу, т.е. генетическая предрасположенность родителей не говорит о появлении ребенка с аутизмом и с другой стороны – отсутствие генетической предрасположенности не гарантирует, что у ребенка не будет РАС. Единственное, что можно сказать определенно – наличие в семье одного ребенка с аутизмом повышает риск появления еще одного ребенка с той же проблемой.

Если отслеживать количество выявленных случаев аутизма в разных странах, то самое большое их число наблюдается в США, но это  свидетельствует лишь о пристальном внимании к проблеме и лучшей диагностике на ранних этапах. Дело в том, что  некоторые незначительные нарушения аутистического спектра могут скомпенсироваться без помощи специалиста, особенно, если в семье есть более старшие дети.  В Беларуси до сих пор остро стоит проблема позднего обращения к специалистам, но статистика центров раннего вмешательства свидетельствует, что безусловно наблюдается рост количества детей с РАС.

Научно подтвержденных данных, четко определяющих причины роста нет. В качестве гипотез выдвигаются экологические и другие факторы, но все это находится в стадии изучения.

Если говорить об образе жизни родителей, то первоначально в США существовала теория, что холодное  отношение матери к ребенку может вызвать заболевание. Дело доходило до того, что детей с аутизмом даже пытались забирать у родителей. Однако эта гипотеза была отвергнута, потому что дети с аутизмом часто появляются в любящих семьях. Что касается поведения беременной женщины, а также осложненной и тяжело протекающей беременности, то естественно, что все эти факторы могут негативно повлиять на здоровье ребенка. Однако опять я вынуждена повторить, что четкой зависимости обнаружить не удалось. Поэтому специалисты говорят о сложности проблемы аутизма с любой, в том числе медицинской точки зрения.

И.Г Итак мы определили, что самое худшее, что могут сделать родители – это не замечать проблему. Также мы выяснили, что нет никаких научно достоверных методов «профилактики» заболевания. Однако очень важно знать, каким образом окружающие могут помочь семье справиться с проблемой хоть в какой-то степени?

Т.С. Мы уже поняли, что родителям ребенка с аутизмом точно не в чем обвинять себя. Однако известно, что в обществе до сих пор бытует мнение, что если у вашего ребенка есть проблемы,  то вы по меньшей мере какие-то странные, а еще лучше «сами виноваты». В результате мама ребенка с аутизмом может почувствовать себя загнанной в угол из-за двух причин. Первая – постоянный стресс, связанный со сложностями организации сна, питания и т.п., вторая – социальная изоляция семьи. Поэтому в упоминающихся выше центрах организуются группы для родителей, решающие несколько взаимосвязанных задач – от принятия диагноза (семья никак не поможет ребенку, если взрослые не осмыслят и не признают наличие проблемы) до налаживания быта, установления коммуникации с ребенком, включения ребенка в дружелюбное сообщество. В Беларуси стоит серьезная задача организации программ помощи родителям на каждом этапе развития ребенка.

И.Г. Как мы можем описать правильное отношение родителей к ребенку?

Т.С. Задача любой семьи постараться помочь ребенку  научиться коммуницировать с окружающими, адаптироваться к  миру, включиться  в обучение. Для этого хороши любые средства. Ответственное отношение к ребенку заключается  в помощи  обретения самостоятельности, неважно стоит или не стоит у него какой-то диагноз.

И.Г. Таким образом мы выяснили, что семьи, воспитывающие ребенка с РАС нуждаются в помощи специалистов и поддержке окружающих. Также стало понятно, что вне зависимости от наличия или отсутствия диагноза задача взрослых не меняется и заключается в формировании определенных социальных навыков, но безусловно их развитие у ребенка с аутизмом идет гораздо сложнее и требует постоянной профессиональной помощи.   

И.Г. В конце нашего разговора необходимо обсудить еще одну, очень важную проблему – необходимость наличия инклюзивной среды.

Т.С.  Именно дети с аутизмом сделали более актуальным вопрос инклюзии. Инклюзия – проблема включенности необычного человека в социум. Мы говорим, что потребности у всех детей одинаковые, а вот особенности развития разные. Речь идет о ребенке с особенностями развития.

Именно дети и взрослые с аутизмом сделали проблему включенности в социум очень актуальной, т.к. для них контакт и взаимодействие с другими людьми являются центральной проблемой.  Раньше считалось, что эти люди не хотят общаться, На самом деле у них отсутствуют   механизмы для общения. То,  что формируется естественным образом у обычного ребенка: умение задавать вопросы, смотреть в глаза, понимать чувства другого и уметь взаимодействовать, не может само спонтанно сформироваться у ребенка с аутизмом. Поэтому  для таких детей важно, с одной стороны, организовать необходимую среду, а с другой – специально обучить ребенка навыкам коммуникации. Лучший метод такого обучения  – обучение в совместной деятельности в ситуации инклюзии. Если мы делаем специальную школу для детей с аутизмом, то мы только усиливаем отделенность от социума и их нарушения усугубляются.  Занятия в инклюзивной среде с обычными детьми уже сами по себе являются лечебными, Но надо понимать, что речь идет не о том, что просто бросить ребенка в инклюзивное пространство, а об организации специального обучения навыкам коммуникации.

В этой связи особую роль могут сыграть такие сферы деятельности как спорт, изобразительное искусство и театр.

Спорт – это телесная практика, а для детей с аутизмом все телесные практики являются развивающими. Кроме того в спорте есть командная работа.

Изобразительное искусство,  начиная с рисования и лепки и т.п., развивает мелкую моторику, что важно для любого ребенка. Эта творческая деятельность сочетает в себе коллективные и индивидуальные формы, способствует выражению эмоций.

И наконец,  театр – это такой синтез, где задействуются все навыки и телесные, и коммуникативные. Комплекс упражнений для подготовки актеров носит  развивающий характер для любого ребенка. При наличии тьютора и внимательном отношении эти комплексы восстанавливают  ребенка с аутизмом,  дают социальный опыт, и т.д.

И.Г. Все это замечательно, но ведь в нашем обществе существует страх родителей обычных детей перед инклюзивной средой. Чем он объясняется и как можно его преодолеть?

Т. С. Любой родитель беспокоится о безопасности и удовлетворении других потребностей собственного ребенка, в частности в наличии развивающей среды и должного внимания со стороны взрослых. для своего ребенка. Если мы снимем  эти страхи, то есть гарантируем безопасность и возможность развития, то родители перестанут бояться инклюзивной среды.

И.Г. Итак, благодаря состоявшемуся разговору удалось понять множество вещей. Но остается открытым один из важнейших вопросов — есть ли в Беларуси опыт создания инклюзивной среды, насколько он длителен и эффективен и как им можно воспользоваться?

Именно с этой целью —  получить ответы на эти и многие другие вопросы, я затеяла длительную беседу с продюсером Семейного инклюзив-театра Леонидом Динерштейном.  Леонид – человек эмоциональный, артистичный и разговорчивый… Его интервью подобно моноспектаклю, передать  все эти  нюансы и эмоциональные переходы в виде письменной речи нереально, поэтому предлагаю сосредоточиться на основных фактах. 

На сегодняшний день, выросший из небольшой коммерческой студии, театр превратился в сложный многофункциональный организм, состоящий из местного благотворительного фонда (МБФ) «Семейный инклюзив-театр», собственно театра, а также адаптационных групп. В этом проекте на сегодняшний день занимаются 170 детей, из них с 80 с лишним – это дети с аутизмом.   Заметим в скобках, что все эти превращения произошли как подчеркнул Леонид «без копейки государевых денег», что само по себе для современной Беларуси явление нетривиальное. Весь процесс начался весной 2016 года, когда к руководителю студии Ирине Киселевой (Пушкаревой) обратилась одна из общественных организаций с предложением представить свой спектакль на большой сцене. Дело в том, что к тому моменту в числе 35 студийцев уже был один   мальчик с аутизмом, что позволяло говорить о студии как о зародыше инклюзивной среды. Ирина, как профессионал, прошедший школу Валентина Елизарьева, хорошо осознавала разницу между «домашним» спектаклем для родителей и требованиями настоящей сцены. В качестве партнера, проект поддержала известная в Беларуси сеть мобильной связи «Велком» (сейчас существует под названием А1).  В этот момент Ирина обратилась к Леониду, и они сразу поняли, что этот первый спектакль может состояться только при активном участии лучших профессионалов страны. Хочу подчеркнуть, что установка на высокий уровень спектаклей стала краеугольным камнем проекта. Как точно обозначил этот момент Леонид: «Это особый жанр, где на сцене играют профессиональные актеры либо непрофессиональные, но очень хорошо подготовленные взрослые и такие же хорошо подготовленные дети… В симбиозе детей и взрослых высокого профессионального уровня формируется очень искренний театр. Дети играют по серьезному, и в этих ситуациях взрослые тоже играют по серьезному. Это наша принципиальная позиция. Речь не идет о соплях, зрителям без разницы есть у ребенка аутизм или нет. Все очень серьезно.»

Леонид Динерштейн и Ирина Киселева (Пушкарева) – фото из архива театра

Сейчас предлагаю читателю немного переключиться с проблемы инклюзии и поговорить об интересных явлениях в театральной жизни Беларуси. Стоит в центре Минска красивое здание театра юного зрителя (ТЮЗа), куда уже много десятилетий совершали культпоходы школьные классы. Замечу как преподаватель и культуролог, что сама идея культпоходов уже давно изжила себя, потому что  установка на максимальный охват учащихся культурным мероприятием превращает это мероприятие в обязаловку. А где обязаловка — там  соответствующее поведение в театре, в музее или на экскурсии. Помню, что когда сама вела группы по мировой художественной культуре в школе с эстетическим уклоном, то мы ходили в музей каждый месяц. Дети с внутренней мотивацией на восприятие искусства, предварительно подготовленные и настроенные – самые благодарные посетители музеев. От личных воспоминаний вернемся к истории постановок ТЮЗа. Золотое время театра наступило, когда туда главным режиссером пришел Андрей Андросик (1941 – 2003 гг.). Он мечтал создать новый детский театр. В его первой постановке „Маленький лорд Фаунтлерой“ главного героя играл не профессиональный актер, а мальчик. Сам спектакль длился два с половиной часа, с двумя антрактами и главный герой постоянно находился на сцене. Спектакль продержался в репертуаре невероятно долго с 1998 по 2015 года, за это время сменилось несколько поколений детей-артистов, которые обучались в открытой при театре детской студии. На этот спектакль стали приходить семьи с детьми, он был интересен и детям, и взрослым. Особенным спектаклем стала «Полианна», поставленная в 2003 году. В ней принимали участие два десятка детей младшего возраста, которые составили прекрасный ансамбль со взрослыми исполнителями. Андрей Андросик внезапно умер, но его ученик Игорь Сидорчик, ориентируясь на замысел мастера,  подготовил и выпустил этот уникальный спектакль на сцену ТЮЗа. В спектакле «Полианна» сценографом работал один из самых известных театральных художников Беларуси Вениамин Маршак (1952 г.). Именно к этим профессионалам высочайшего уровня, имеющим большой и успешный опыт работы с детьми разного возраста, обратились Леонид Динерштейн и Ирина Киселева. Произошло обыкновенное чудо – за два месяца Вениамин Маршак сделал декорации, Игорь Сидорчик помог  создать полноценный  спектакль, и в июне 2016 года зрители заполнили зал Белорусской государственной филармонии. Леонид с гордостью вспоминает, что пришлось принести множество приставных стульев, а все билеты были раскуплены мгновенно. «Флейта – чарадзейка» совершила турне по пяти городам Беларуси, где спектакли тоже прошли с большим успехом. Но самое главное, те внутренние изменения, которые стали происходить с маленькими актерами, в том числе и с детьми с аутизмом. Их  к моменту премьеры на сцене  было уже шестеро. Леонид прекрасно помнит, как  в какой-то момент ребенок, не вынимавший до этого момента наушники из ушей, отбрасывает их в сторону и по собственной инициативе идет общаться с другими детьми. Так начинает формироваться  инклюзивная среда.  Конечно, не обошлось  без трудностей. Часть родителей обычных детей испугалось инклюзивной среды и ушла со своими детьми в другие театральные студии, но на их место пришли другие, заинтересованные, чтобы их дети учились общаться и взаимодействовать именно в таких условиях. Леонид уверен, что именно так естественным образом в совместной деятельности и может сформироваться инклюзивное общество. Были и другие, сугубо творческие сложности. Например притирка двух театральных традиций: хореографической, где на репетиции можно одновременно заниматься с большим количеством студийцев, и театральной, где задача стоит погрузиться в глубину личности актера. Леонид подчеркивает, что на все эти внутренние процессы ушло примерно полтора года, но в результате в театре сложилась уникальная театральная культура, построенная на  синтезе хореографии и слова. Леонид следующим образом описывает уникальность существующего проекта: «Наш театр – это  театр пересечений, в котором кроме сочетания балета и драмы,  кино и театра, есть еще взгляд обычного человека и человека с аутизмом и плюс еще дети играют детей, а взрослые взрослых. Последнюю из этих идей придумал и реализовал Андросик, все остальное наработали мы». Если говорить о количестве людей, в той или иной степени, включенных в процесс, то их численность впечатляет, ведь речь идет о шести с половиной сотнях. Сюда входят профессиональные работники и не менее профессиональные волонтеры, дети и их родители, без заинтересованности и включенности которых тоже ничего бы не случилось.

За  шесть лет театр подготовил и выпустил десять спектаклей, но особенно меня заинтересовала история создания спектакля под названием «Восемь чувств». Все началось с истории, которую сочинил Кастусь Жибуль. Дальше стало происходить чудо – в процессе репетиций на Ирину стали буквально «вываливаться» личные истории студийцев. Все они говорили о невероятном одиночестве, в котором вынуждены жить не только дети с аутизмом, но и их обычные сверстники. Ирина абсолютно неожиданно для себя стала то ли священником, то ли психологом в одном лице. В такой удивительной атмосфере рождался этот спектакль про человеческие чувства. На видео вы можете познакомиться с невероятно талантливым Кастусем Жибулем и трейлером к спектаклю.

.

.

Во время работы над спектаклем к команде проекта присоединился  известный белорусский режиссер-документалист Сергей Исаков, который стал снимать не только результат – готовый спектакль, но и процесс работы. Его фильм, снятый в театре, «Кто последний» был участником девяти международных фестивалей.  Благодаря Исакову стала собираться обширная коллекция видеоматериалов, где можно воочию увидеть изменения, которые происходят с участниками проекта. Как трогательно заметил Леонид: «Ты не представляешь, как выросли наши дети». Сергей Исаков на сегодняшний день по-прежнему фиксирует внутреннюю кухню и спектакли проекта. У него в планах сделать еще один документальный фильм.

Раз уж зашла речь о «внутренней кухне», то сейчас я вкратце познакомлю читателей с организацией работы,  с основными членами команды, а также спонсорами и волонтерами.

В тот момент, когда об уникальном проекте заговорили СМИ, а произошло это в большой степени благодаря спонсорам из А1, в театральную студию буквально хлынули дети с аутизмом. Однако, далеко не всех из них по разным причинам можно сразу отправлять на общие репетиции, поэтому в срочном порядке пришлось создавать систему адаптационных студий, искать для этих детей профессиональных тьюторов. Следует отметить, что за стенами театра тоже происходило понимание необходимости помощи детям с аутизмом. В 2018 году открылся Институт инклюзивного образования как филиал Белорусского государственного педагогического университета имени Максима Танка. И хотя у них не было отдельно темы аутизма, но от них на практику в театр пришло 25 человек и пятеро из них осталось в команде театра. На сегодняшний день это уже 12-15 человек, получивших наряду с теоретическими знаниями, прекрасные  практические навыки. Возникли адаптационные группы, где у каждого ребенка есть собственный тьютор из этих студентов. Это привело к очень хорошим результатам.

Очень важно, что театр не скрывает свой уникальный опыт, а на сегодняшний день подготовил 43 пятиминутных ролика, где видно каким образом нужно выполнять необходимые упражнения с ребенком. А самое главное, зафиксировано как меняется сам ребенок. Кроме того, отснято около 60 ситуаций, когда ребенок пришел первый раз, как он взаимодействует с тьютором, как тьюторы взаимодействуют между собой и т.д. Я просмотрела один из этих материалов, где можно воочию наблюдать, как абсолютно ни на что не реагирующая девочка – младший подросток превращается в очаровательную пластичную актрису с открытой улыбкой. Эти  материалы являются  уникальным учебным пособием по работе с аутизмом у детей. Кстати, ежегодно с 2017 года театр проводит международный форум, по проблеме аутизма, на котором в этом году было 10 стран. Леонид справедливо заметил, что он готов поделиться этими материалами с любыми заинтересованными профессионалами, что это фактически франшиза, которую важно передать в надежные заинтересованные руки. Однако, Леонид подчеркивал, что к сожалению огромному количеству временщиков ничего не надо вообще, а уж решать эффективно проблему детского аутизма и формирования инклюзивного сообщества тем паче.

Сегодня в замечательной команде Семейного инклюзив-театра, под руководством Ирины Киселёвой (директор и учредитель Фонда, художественный руководитель Театра «i», автор методики «Поэтапного включения», для социализации детей с аутизмом) – более 50 специалистов высокого уровня: педагогов, психологов, тьюторов, режиссёров, актёров, музыкантов, художников, драматургов, журналистов, специалистов по продвижению и администрированию, модельеров, кинооператоров, мастеров света и звука. Всего, вместе с детьми-Студийцами и их родителями, более 500 человек. Это ежедневно взаимодействующее и развивающееся инклюзивное сообщество. И это путь к Обществу равных возможностей.

Как я уже неоднократно подчеркивала такой проект не мог состояться  без помощи неравнодушных людей и организаций. В первую очередь речь идет о мобильном операторе А1, который является генеральным партнером  театра. С 2017 года проект начала поддерживать IBA Group  — один из крупнейших системных интеграторов, разработчиков, производителей и поставщиков современных информационных технологий (ИТ) в странах Центральной и Восточной Европы.  Особую роль в создании видеопособия сыграла широко известная в Беларусии крауфандинговая  платформа Имена, которая помогала собирать деньги на процесс  создания пособия. На сегодняшний день эта платформа, как и многие другие НКО  Беларуссии,  ликвидирована, что отнюдь не способствует решению многочисленных социальных проблем.   С невероятной теплотой Леонид отозвался о работе профессионалов из BY Movie Virtual Production (VP), которая   специализируется на производстве  коммерческого видео, клипов и кино различной сложности. Он отметил, что сотрудники студии  записали один из спектаклей театра «Рони, дочь разбойника», который невозможно было показать из-за пандемии,  а на следующий год сделали виртуальную реальность и видеозапись  последнего спектакля театра «Огонь и лед». Леонид несколько раз подчеркнул, что этот объем работы был выполнен фактически бесплатно.

У театра долгое время не было хорошего помещения для репетиций, а почасовая аренда стоила бешенных денег. Относительно недавно театр нашел соответствующее помещение во Дворце культуры ветеранов, которое Семейный инклюзив-театр сумел арендовать на гораздо более выгодных условиях, и Леонид выразил благодарность руководству Дворца за понимание  и поддержку проекта.

Прежде, чем я перейду к последней части материала, где познакомлю читателей с творчеством Максима Лагуна, хочу обратить внимание на важнейший аспект. Уже шесть лет уникальный проект Семейного инклюзив-театра существует и развивается благодаря спонсорской поддержке, доходов от проката спектаклей и оплате занятий, которые производят семьи студийцев. Леонид с гордостью заметил, что за шесть лет театру удалось сформировать своего собственного зрителя, который идет на спектакль не как на детский утренник, а как на полноценный творческий проект.

В последней части моего материала настало время поговорить о феномене Макса Лагуна. Этому творческому человеку всего 16 лет, но в его портфолио книга – комикс, созданная по мотивам культового мультипликационного сериала «Смешарики», несколько персональных выставок, в том числе последняя, которая сейчас проходит в главном художественном музее Беларуси – Национальном художественном музее и множество других творческих достижений. Не забываем, что Макс – один из актеров Семейного инклюзив-театра. Хочу признаться, что всего моего погружения в проблему аутизма просто не случилось, если бы  в начале апреля я не оказалась на открытии выставки Макса. Еще один важный момент связан с моим персональным опытом. А именно, я долгое время работала с детьми и неплохо разбираюсь в особенностях и возможностях детского художественного творчества, то есть могу  отличить работы семилетнего ребенка от работ десятилетнего и т.д.  Однако в данном случае мы безусловно можем уверенно говорить о феномене Макса Лагуна. Представленные на выставке работы открывают нам уникальный мир художника. Выставка называется «Две грани», т.к. объединяет графические и живописные работы последних нескольких лет. Не правда ли, замечательно звучит для шестнадцатилетнего автора эта фраза про несколько последних лет. Но действительно  очень интересно, отмечая даты на работах 2018, 2919, 2020, видеть  постепенное «прорастание» авторского почерка.   Твердая, а при этом изысканная линия рисунка, зоркость к деталям предметного мира, композиционное решение работы. А еще, идущие возможно из интереса к комиксам, а возможно, из желания рассказать чуть иронично о своих несбыточных мечтах надписи на работах.  Погружаясь в этот прекрасный мир, посетителю выставки на самом деле в самую последнюю очередь должно быть интересен «диагноз» художника. Просто речь идет о безусловно одаренном человеке,  и я уверена, что все в его дальнейшей творческой жизни сложится прекрасно.  Крайне важно заметить, что ничего могло бы не случиться, если бы не помощь многих людей.

.

Видео с Максом Лагуном (архив театра)

Ниже фотографии автора с открытия  выставки.

Макс Лагун с Ириной Киселевой (Пушкаревой)

Работы Макса Лагуна «Старые автомобили», 2018

«У театра Резо Габриадзе», 2019

«На трех китах», гуашь, 2019

«Когда я вырасту», 2020

В завершении этой статьи хочется дать слово Леониду Динерштейну.

Л.Д. Мы с Максом уже шесть лет в театре. Во-первых, ему повезло с родителями, которые готовы уделять ему много времени и понимают, что Максим – это творческая личность. Во-вторых, ему повезло, что он попал к Трофимовичу — специалисту, который правильно пишет траекторию диагноза. Он его отправил в художественную  студию «Остров», где у Юрия Алексеевича Иванова уже сорок лет растут свободно мыслящие дети. Театр дал ему возможность социализации, потому что изначально фактически молчащий  Макс, сейчас может рассказывать по сорок минут.

Как художник он абсолютно гениальный, совершенно неповторимый. Эту историю я вижу из глубины сообщества. В быту аутизм ему мешает, но с точки зрения творчества взгляд со стороны аутизма не является помехой. Он является тем другим, который дает возможность увидеть все под своим углом. У Макса виден стиль, при этом он развивается. Михаил Тумеля — один из самых знаменитых белорусских мультипликаторов сказал, что так композицию у него не строит ни один студент.  Абсолютно свободное, ничем не зажатое мышление. Давая интервью после спектакля театра Макс произнес следующую фразу: «В этом спектакле я играл держателя масок и мне очень нравится выходить за рамки». Он очень концентрированно берет суть и воспроизводит ее  в словах или в рисунке.

На этой оптимистической ноте я предлагаю закончить мое долгое путешествие в мир аутизма. Есть прекрасная фраза про дорогу, которую осилит идущий.

Инесса Ганкина, психолог и культуролог

 

От ред. belisrael:

Обсуждение на стр.

Опубликовано 25.04.2022  12:42

 

Леонид Динерштейн о театре «I»

26.06.2018

Леонид Динерштейн: «Преодоление стереотипа – большой шаг к обществу равных возможностей»

Признак цивилизованного общества – здоровое отношение ко всем категориям людей. И в первую очередь – к тем, кто уязвимее большинства: старикам, инвалидам, детям с особенностями развития. Везде и всегда зрелость человека будет определяться не победой над более сильным, а желанием защитить более слабого. Леонид Динерштейн – продюсер семейного инклюзивного театра «I», основная задача которого – постановка профессиональных зрелищных спектаклей для всей семьи, где на сцене наравне с взрослыми играют дети-актеры – и в том числе дети с аутизмом.

ress

– Как вы пришли к работе именно с этим театром?

– В студии Ирины Михайловны Пушкаревой в течение пяти лет появлялись разные дети – были и с аутизмом, и с другими особенностями (театр «I» был создан в апреле 2016 года на базе творческой Студии Пушкаревой. – Прим. ред.). Ее опыт говорил о том, что изучение такими детьми хореографии, вокала, актерского мастерства дает неожиданные результаты, связанные с освоением социума.

Два года назад подключились общественная организация и спонсор, чтобы сделать спектакль «Флейта-чародейка». И я пришел помочь поставить этот спектакль. Начал изучать проблему, стал наблюдать за репетициями. На премьере 3 июля 2016 года был полный аншлаг в филармонии, и дети сыграли чудесно, показали удивительный результат.

Мы увидели, как дети с аутизмом приобретают новый опыт во взаимоотношении с миром, а другие дети понимают, что мир разнообразен.

– Что дает такой положительный результат?

– Во-первых, благожелательная атмосфера на занятиях и репетициях. Желательно соблюдать пропорцию участвующих в спектаклях детей – 85% обычных на 15% детей с особенностями развития. Во-вторых, то, что дети, в том числе дети с аутизмом, играют в серьезную игру, на которую продаются билеты, и играют на равных. В-третьих, у нас и дети, и взрослые на одной сцене.

За два года мы создали фонд, который называется так же, как театр. Провели международный форум, и зарубежные коллеги подтвердили уникальность нашей методики. Мы поставили четыре спектакля, в том числе пьесу-сказку «Чыгунка», написанную ребенком с аутизмом, стараясь сохранить все придуманные им ходы и его видение. Другой мальчик с таким же диагнозом нарисовал часть декораций к ней.

05

Третий, занимающийся в Студии Пушкаревой в классе композиции, написал симфонические номера, еще две девочки придумали костюмы. Взрослые, конечно, стояли за всей работой, но мы максимально сохранили детское творчество.

Я пригласил режиссера Сергея Исакова – как опытного документалиста – посмотреть, как ставится такой необычный спектакль. И уже больше года он со своей съемочной группой делает нам видеомониторинг. Получается очень правильное и умное кино (премьера состоится летом 2018 года. – Прим. ред.). По нему можно увидеть, как наш театр меняет детей и дает им возможность развиваться.

Если бы мы могли отследить на видео изменения не одного ребенка, а 10 разных детей в течение года, а в конце смонтировать ролики с комментариями педагогов и родителей, то это и был бы путь к методологии. Тогда можно будет передавать свой опыт, делать мастер-классы.

– Неужели никто не делает группы по актерскому мастерству, где особенные дети занимаются вместе с обычными?

– Особенные дети не могут социализироваться, если не попадают в здоровую среду и не находятся в ней постоянно. Это и есть ключ к решению проблемы. Наши педагоги и психологи нащупали методологию, хотя еще недавно мало что в этом понимали.

Есть еще один момент, который мы поняли после общения с иностранными коллегами. У них с диагнозом «аутизм» приводят детей в полтора года, у нас – хорошо если в 3,5. Происходит колоссальная потеря времени, потому что у нас нет ни ранней диагностики, ни индивидуальных программ адаптации. Голландский институт, в котором мы были, открылся в 1970 году. У нас первая общественная организация, связанная с аутизмом, работает, по-моему, с 2011-го.

066

– Мы все живем в постсоветском пространстве, а в СССР делали вид, что «проблемных» детей нет.

– Ребенок с аутизмом внешне выглядит обычным, его трудно отличить от других детей. У нас в стране зарегистрировано около 1200 таких детей. Но если спроецировать мировую статистику на нашу демографию, то на порядок больше.

Все навязанные психологами стереотипы относительно детей с аутизмом как-то исчезают в регулярном учебно-репетиционном процессе. Нам говорили, что они не смотрят в глаза, – на самом деле смотрят. «Они боятся тактильных ощущений» – нет, они не боятся тактильных ощущений. «Они не могут воображать» – они еще как воображают. Это совершенно нормальные дети, которые все могут, просто чуть-чуть по-другому.

– В чем миссия вашего театра?

– В первую очередь это создание профессионального действа, где взрослых играют взрослые, а детей – дети. Дети в нашей студии 3–4 раза в неделю занимаются актерским мастерством, сценической речью, хореографией, вокалом – это возможность работать с уникальными педагогами. И в зале – зритель, который покупает билеты.

А если говорить об аутизме, то участие в таких профессиональных спектаклях маленьких артистов с особенностями развития позволяет постоянно приподнимать планку их возможностей, а у общества при этом меняется отношение к аутизму. Вместо страха неизвестного и необычного – к пониманию.

Один наш ребенок через полгода занятий начал говорить скороговорки, а до этого практически молчал. Но это не событие для СМИ. Театр своими спектаклями постоянно «поднимает волну», показывая, как люди полноценно работают на сцене. Наши зрители видят в этой «арт-терапии» вариант решения проблемы – возможный путь социализации.

Все дети с аутизмом – разные. Нет одинакового аутизма. Если бы был диагностический центр и к нам приходил ребенок с индивидуальной картой социализации, то было бы гораздо легче. А так родители приводят детей в поисках пути для своего ребенка. Но мы не врачи, а часто нужна комплексная помощь. И только недавно появился институт инклюзивного образования, с которым мы сразу же начали сотрудничать.

Наш фонд занимается не только театром. Постепенно образовался целый комплекс проблем, связанных с аутизмом, с путями и возможностями социализации, – от ранней диагностики до полноценного послешкольного образования и трудоустройства. Все эти вопросы обществу предстоит решать, и мы готовы принимать в этом активное участие.

А если говорить об учебно-репетиционном процессе в студии, то занятия в театре, кроме актерских умений, дают раскрепощенность, уверенность, умение работать в команде, где ты то лидер, то уходишь на второй план. Но понимаешь равноценность и того и другого. Это очень полезные навыки для жизни.

04

– Что нужно детям-аутистам?

– Как можно больше мест, где есть доброжелательное равноценное отношение к ним. И возможность быть на равных. У нас – чуть ли не единственное пространство для этого. В школах такого нет, там, конечно, стараются, но все равно держат детей в отдельных классах. Нужны места, где детей не делят на особенных и здоровых, но где педагоги понимают, как работать в смешанных группах, и где есть условия для работы таких групп и возможность дополнительных занятий для детей с аутизмом.

– Вы – первые. Это всегда сложно…

– Благодаря опыту нашей команды многое получается. Единственное, чего всегда не хватает, – это денег. И, к сожалению, есть один очень жесткий, сформированный годами стереотип: люди охотно помогают беде, болезни, сиротам – и это замечательно. Это говорит о зрелости общества, о его человечности. Но у нас в учебных группах 85% обычных детей. Иначе социализации не получается. Чем сильнее здоровая группа, тем быстрее будет эффект. И преодоление стереотипа – большой шаг к обществу равных возможностей. Но это очень медленный путь.

– Весьма печально…

– Такая открытая к инклюзии среда, какая сложилась в Студии Пушкаревой и Семейном инклюзив-театре «I», не может быть создана быстро. И осознание обществом того, что подобные очаги социализации, основанные на работе в смешенных группах, весьма эффективны, тоже требует времени. Наши спектакли и гастроли в переформировании общественного мнения в отношении аутизма – весомые и яркие аргументы.

У меня такое впечатление, что проблемы детского аутизма очень долго складывали в одну корзину и никому не показывали, а затем в один прекрасный момент открыли, и все вылезло наружу в огромных масштабах. Общество оказалось не совсем готово к этому.

07

– Как вам кажется, почему эти дети родились такими?

– Мир разнообразен, и версий может быть много. Например, цивилизация защищается от информационного потока. Как можно от него укрыться? Заткнуть уши, закрыть глаза либо просто уйти в свой внутренний мир. Медики утверждают, что не знают, как это лечить, не знают причин. Но это далеко не только медицинская проблема.

Если бы могли создать хотя бы небольшой курс для педиатров, как выявлять аутизм на ранней стадии, и сказать: «Попробуйте эту проблему заметить не в 4 года, а раньше». Потому что сперва родители думают, что все рассосется само, но этого не происходит.

Они не знают, куда стучаться, а некоторые вообще ничего не делают, не желая проблему даже видеть. Если есть симптом – попробуйте проверить и не надо паниковать. Но и ждать 4 года тоже не следует.

Беседовал Игорь Менщиков

Фото: Андрей Дорофеев, из личного архива

Оригинал

***

От ред.: об авторе пьесы “Чыгунка” Кастусе Жыбуле и его маме Вере можно почитать в публикации “Лампы — они разнообразные”. Идём в гости к мальчику с синдромом Аспергера

Опубликовано 09.08.2018  23:37

 

Беседа с актрисой Анной Хитрик

Хитрик: Говорили: «Надо валить», когда получали зарплату в театре, и привыкали

(материал Маши Колесниковой на euroradio.by, 07.09.2017; см. также более полную аудиозапись здесь)

Анна Хитрик, актриса Купаловского театра и лидер группы «Sounduk», переезжает жить в Израиль. Переезжает ради сына Стёпы. У мальчика аутизм, а в Израиле для детей с таким диагнозом созданы все условия для благополучной жизни.

Идея переехать появилась у семьи после того, как в 2015 году Стёпа проходил коррекционное лечение в одном из израильских центров. Лечение помогло. Аня поискала и нашла еврейские корни. Поэтому было решено подать документы на переезд. Ожидание ответа тянулось два года.

Фото «Еврорадио»

Анна Хитрик: Когда ты подумал: «Всё, отказали», Бог улыбнулся и сказал: «Подожди». И нам позвонили. Я стояла в коридоре, собирала мужа на работу, отдавала ему пакет с мусором и не могла понять, что от меня хотят. Мне повторили: «Добро пожаловать в Израиль». Я растерялась: «Когда?». А они говорят: «Уже. Можете приходить оформлять документы».

Я стала бегать из комнаты в комнату. Раньше я представляла себе, что звоню маме, гордая и счастливая, и говорю: «Мы переезжаем». А дальше американский фильм, яркие краски, я продаю свою жизнь как лот, включая книжки и мисочки, и уезжаю с красивым багажом. А происходит всё по-белорусски, по-нашенски, по-советски: я плачу над любимыми книжками, цветочками, но продолжаю собираться.

Хочу стать мегаспецом, приехать в Беларусь и помогать аутистам здесь

Еврорадио: Ты придумала, чем будешь заниматься в Израиле? Или пока вы едете в никуда?

Анна Хитрик: Не совсем в никуда. Мы выбрали город. В нем есть друзья. Это люди, к которым мы в 2015 году приехали с нашим сыном, как к специалистам. Мы с ними познакомились, они прочистили нам мозг, мы их называли на «вы», и они нас на «вы» и между нами были рыночно-денежные отношения. Мы получили результат, были им очень благодарны. Они меня «заразили», и я стала благодаря увиденному результату менять профессию – училась и занималась с детками в нашем городе. Пошли результаты, я стала делиться с ними, советоваться, получила обратную связь. И так рабочие отношения перешли в теплые, а теперь они дружеские. Эти ребята замечательные готовы нас принять, кормить, одевать. С другой стороны, мы не едем работать актерами в какой-либо крутецкий театр. В этом смысле мы едем в никуда. Но мы едем в город, в страну, в которой можно бесплатно учить язык и она всячески помогает своим жителям.

А вообще, планирую работать с детьми с аутизмом. Хочу стать мегаспецом, приехать в Беларусь и помогать таким детям здесь.

Пинигин – уникальный человек, я его боюсь. Он сказал мне нужные вещи

Еврорадио: Не жаль карьеры актрисы? Ты же ведущая актриса!

Анна Хитрик: Так любят говорить, но мы обе знаем, что это не так (смеётся). Когда-то я много играла. Благодаря тому, что происходит с нашей семьёй, руководство театра пошло мне навстречу. Разрешили что-то не играть, где-то заменили. Время всё изменило, я стала просто актрисой, не ведущей, и совершенно не парюсь по этому поводу. Работаю в театре 17 лет, но у меня никогда не было каких-то корон на голове, что все падут у моих ног и скажут: «О, великая покорительница Мельпомены, Аня Хитрик» (смеётся).

Еврорадио: Окей, у тебя есть новая профессия, а чем будет заниматься твой муж, актёр?

Анна Хитрик: Я не знаю. Но знаю, что у меня хороший муж, который является очень хорошим отцом нашему ребёнку. Уверена, что он не будет просто лежать на диване, и уверена, что всё будет просто хорошо. Ведь сейчас что угодно можно придумать! Хотя, когда мы приедем туда, надо будет собирать бумажки, будет незнакомый язык и незнакомые люди, Стёпа ничего не поймёт. И мы не знаем, как это будет. Может, он будет плакать, а может, раз, и заговорит на иврите через три дня! Я не люблю долгосрочные планы.

Еврорадио: Стёпа знает о переезде? Как он к нему относится?

Анна Хитрик: Прекрасно! Потому что Стёпа не понимает, что он поедет «пахать». Он был в Израиле, все ему улыбались, дарили всякие штуки. Плюс, когда с ним там занимались, мы не работали, всегда были с ним. А для него это самая большая награда. Я говорю: «Стёпа, ты понимаешь, что ты будешь ходить там в садик?». «Мама, ты шутишь», — отвечает. Он ненавидит одевать куртки, так что ему там будет хорошо.

Еврорадио: Как восприняли коллеги из театра новость о вашем отъезде?

Анна Хитрик: Предполагаю, что коллегам из театра глубоко не всё равно, что с нами происходит (смеётся). Не знаю. Мне никто не звонил и ничего не говорил. Николай Николаевич Пинигин принял всё так, как я этого хотела в мечтах. Не обрадовался, но и не сказал: «Блин». Меня пару человек обвиняли, что я специально говорю хорошести о нём, чтобы выслужиться. Но сейчас-то мне это не нужно, я практически не работаю в театре, и скоро уже не буду работать там вообще. Это уникальный человек, он для меня был всегда важен, я его дико боюсь. Он сказал нужные вещи, сказал, как мне кажется, по-отечески.

https://www.youtube.com/watch?v=RmDnifxb6w8

Песня группы «Sounduk» «Мир»

Понимаю, что пройдёт время, и никто не будет помнить, кто такая Аня Хитрик

Еврорадио: С твоим театром всё более-менее ясно. Что будет с группой, с музыкой?

Анна Хитрик: Недавно я пила какой-то алкоголь по «Скайпу» с Юлей Глушицкой, нашей виолончелисткой. Мы дружим очень много лет, она живёт в Москве, у Юли самой ребёнок с особенностями, и мой отъезд для нас обеих — это серьёзный удар. Мы обе импульсивные, обе плаксухи… Мы чокались в «Скайп», напились, и решили, что я обязательно приеду на концерт. Обязательно. Я не знаю, кому это будет нужно на тот момент, кроме меня и Юли. Но почему нет? Не в смысле, что я приеду как «звезда из Израиля». Я прекрасно понимаю, что пройдёт время и вообще никто не будет помнить, кто такая Аня Хитрик… Я надеюсь, что кто-то будет меня ждать, очень надеюсь. Сделаем маленький зал уютный.

Буду работать с особенными детьми и буду писать особенные песни

Еврорадио: Второго октября будет последний концерт, и вы приостанавливаете деятельность. Не собираешься продолжить музыкальную деятельность в Израиле с новыми музыкантами?

Анна Хитрик: Я не думала о новых музыкантах, но думала о том, что музыка может мне помочь в работе с детьми, где я, как терапист, использую свои песенки. Детям чаще всего это нравится. Я говорила мужу о том, что мы можем придумать музыкальную сказку для детей, идея понравилась… Я не смогу жить без музыки, это просто невозможно! Дело не в том, что я какая-то «звезда» и на меня ходят люди, а в том, что я не могу. Детки будут слушать, их родители будут слушать — это большое счастье, когда ты попадаешь в человека. Окей, я буду работать с особенными детьми, я буду писать особенные песни.

Еврорадио: Ты говоришь, что со временем в Беларуси появятся специалисты, которые помогут детям с аутизмом. Но какие шаги делаются сейчас, чтобы этим детям было проще жить?

Анна Хитрик: У нас замечательные родители. Есть мастерская Тани Голубович, сделаная родителями, подчёркиваю. Есть Центр помощи аутичным детям, в котором я работала, и он тоже сделан родителями. Вот когда всё это срастётся с инициативой государственной власти, когда будет исходить инициатива от них, а не мы, как дятлики, будем ходить и долбить эту стену, тогда всё будет хорошо. Пока же девчонки и ребята копят деньги для того, чтобы поехать учиться (например, в Москву) и работать с такими детьми. Я таким людям кланяюсь, потому что не все они столкнулись с этой проблемой, как я, чтобы болело и плакало. Они просто добрые и хорошие люди. Но очень нужны мощные финансовые вливания. Нужно всё перевернуть и поменять. Это не решит какая-то важная тётя или какой-то важный дядя, а круглый стол во главе с королём Артуром. Это трудный шаг, но его необходимо сделать. Потому что [иначе] дальше будет только хуже. Но я знаю, что всё равно сделаю очень много в этом плане для наших детей.

Семья Анны Хитрик. Фото Tut.by

Мы говорили, что надо валить, когда получали зарплату в театре

Еврорадио: Если бы Стёпа был обычным ребёнком, вы бы собрались уезжать из Беларуси?

Анна Хитрик: Я бы не узнала о своих израильских корнях! Я и об аутизме не знала-то. Я бы была из тех тёть, которые читают об аутизме, потому что о нём все пишут, и делала бы пожертвования. Вряд ли бы углубилась в проблему и изменила свою жизнь. И конечно, мы бы никуда не переехали. Такая мысль в голову не приходила. Мы говорили, что надо валить, когда получали зарплату в театре. А потом, как любой белорусский человек, ко всему привыкали.

Еврорадио: Ощущать то, что через месяц всё изменится, больно?

Анна Хитрик: Страшно. Прямо по-детски… Обижаюсь, когда кто-нибудь говорит: «Ты подумала о том, что ты теряешь!?» А я думаю: «А вы не подумали, что я могу приобрести?». Для меня странно, когда люди держатся за всё на свете, даже если у них, по сути, особо не за что держаться. Может быть, нас так научили, что лучше синица в руке?

Еврорадио: Что ты обязательно с собой берёшь в Израиль?

Анна Хитрик: Несколько любимых книжек, которые нужны в работе с детьми, несколько книг для Стёпки. Серёжа берёт гитару, я — микрофон, маленькую коробку с дисками, чтобы дарить, кеды и ещё велик. Разрешено 120 килограммов везти (смеётся). А ещё вилки-ложки.

Еврорадио: Анна Бонд спрашивает: «Что для вас патриотизм и любовь к родине?»

Анна Хитрик: Только люди. Больше ничего. Если есть люди, которые верят в людей, для меня это патриотизм и страна. Я живу здесь, я белоруска, и мне нравится Маша не потому, что кудрявая, а потому что я знаю, что у неё красивая душа. Это проявление моего патриотизма. Знаете почему? Потому что Маша — белоруска. Только поэтому. Не из-за дорог, не из-за домиков, рыбок в воде, не из-за лесов и бусликов (аистов). Для меня патриотизм и любовь к своей родине — это уважение к людям, которые здесь работают и хотят сделать свою страну лучше, возможность «заразиться» этим желанием сделать лучше. Люди, которые говорят на белорусском языке, когда говорят на нём от души, а не чтобы заработать бабла, для меня — гордость и мой народ. Я не могу сейчас говорить по-белорусски, потому что волнуюсь и говорю на очень болезненные для себя темы. Я улыбаюсь, но, надеюсь, вы настолько умны, что понимаете, как для меня это тяжело. Но если бы мы говорили о Купаловском и о ролях, я бы заливалась песней.

Опубликовано 10.09.2017  01:02

Борис Гольдин. АМЕРИКАНСКАЯ ИСТОРИЯ. Ч.6

Начало американских историй У КАЖДОГО ЕСТЬ, ЧТО ВСПОМНИТЬ 

В ТЮРЬМЕ НЕТ РАЯ

Если бы кто-то из моих знакомых узнал, что я – в окружной тюрьме округа Санта-Клара, то мог бы подумать, что рисковал человек, рисковал и доигрался, и вот сейчас – за «чугунным кружевом».

И это правда. Моё стремление рисковать, не бояться нового, смело шагать вперед – и привело меня на целый год… в тюрьму.

Но если мой знакомый вдруг захотел бы навестить меня и принести передачу, то, пожалуй, был бы удивлен. Почему? Меня не смогли бы найти ни в одном из многочисленных списков подозреваемых, обвиняемых, подсудимых или осужденных.

А ларчик просто открывается. Около года я работал со школьниками с ограниченными возможностями (The Special Education). Среди моих студентов были аутисты и ученики с ярко выраженным синдромом Дауна. Должность моя называлась «ассистент учителя по замене». Как в спорте: если кто-нибудь вылетает из игры, заболевает или ещё что-то, то я должен бежать на замену. Поэтому каждое утро звонил телефон, и мне сообщали координаты школы. Однажды дали адрес «Osborne School», расположенной на территории тюрьмы округа Санта-Клара.

– Есть свободная камера, – с улыбкой встретила меня начальник учебной части школы миссис Порше (Porsche). – Мою фамилию легко запомнить – как марка немецкой автомашины. Не удивляйтесь, что пригласили. Для нас важно, что вы имеете высшее педагогическое образование. Наша альтернативная школа работает по программе middle school (с шестого по восьмой класс) и high school (классы с девятого по двенадцатый). Будем встречаться каждый день.

– Боюсь, что моя семья будет возражать. Уж очень много опасности и риска таит в себе эта работа, – ответил я.

– Позвольте мне с вами не согласиться, – вступила в разговор миссис Симпсон (Simpson). – Десять лет я отдала обычной школе. Поймите, что там не знаешь, что в своем ранце принесет твой ученик. Может, пневматическое или травматическое оружие. Может, кухонный нож. Может быть чёрт знает что! И бывали случаи, что стреляли.

– Всё зависит от педагогических способностей, строгого соблюдения инструкций по безопасности и жизненного опыта, – заключила миссис Порше.

Внутренний голос мне всё время нашёптывал: «Рискни как всегда, рискни».

Что я знал о несовершеннолетних преступниках?

Америка находится на первом месте по количеству отбывающих наказание малолетних преступников – их численность составляет 90000 человек. При этом законодательство предусматривает полную ответственность детей за совершённые ими преступления, вплоть до смертной казни, начиная с возраста 13-14 лет.

Особенность тюрем в США состоит в различии судебных приговоров и предусмотренных судом мер наказаний от штата к штату. Так, посадить несовершеннолетнего в тюрьму могут в 26 штатах только за прогул школы или побег из дома.

По данным ФБР, темпы роста детской и юношеской преступности составляют в среднем восемь процентов в год. По сведениям федералов, преступники, не достигшие 18-летнего возраста, совершают около половины автомобильных краж, краж со взломом, а также каждое четвёртое ограбление. Согласитесь, солидная доля для страны, где каждые 26 минут совершается одно изнасилование, каждые 5 минут – ограбление, каждую минуту – автоугон, каждые 20 секунд – кража.

КАРИБСКИЙ КРИЗИС

Первый урок. Помогаю учителю рисования (art teacher). Мы одного возраста и быстро нашли общий язык.

В разговоре выяснилось, что оба проходили военную службу в сложное и опасное время. В 1962 году Дэннис Уэбб (Dennis Webb) был офицером Военно-Морских Сил, я служил в Советской Армии.

Это было время Карибского кризиса. Он был спровоцирован размещением американцами ядерного оружия в Турции в 1961 году и впоследствии тайной переброской на Кубу подразделений Вооружённых Сил СССР, включая ядерное оружие. Мир был на грани войны.

…Майкопский гарнизон Северо-Кавказского военного округа. Раннее утро. По сигналу «тревога» наш батальон быстро занял свое место. Долго ждали важного генерала из Министерства обороны. Шепотом спрашивали друг друга: «Что случилось?» Никто ничего не знал. Вот в сопровождении свиты появился генерал.

– Америка – мировой жандарм, стремится задушить нашего друга Фиделя Кастро и кубинский народ. Есть ли среди вас добровольцы, готовые защитить кубинскую революцию? Если есть, прошу сделать шаг вперёд.

Мы все понимали, что это был необычный приказ. Все как один сделали шаг вперёд.

…В Карибское море направлялись свыше 180 боевых кораблей США. На одном из них находился молодой офицер Dennis Webb. Он недавно женился. На Гавайях молодая жена ждала близнецов.

– С минуты на минуту может начаться мировая война. На Кубе – русские инструкторы и атомное оружие, – информировало начальство. – Повышенная боевая готовность.

– Ух, эти русские, – со злостью сказал Дэнис, – вот только встречу…

…Кто мудрый: Кеннеди, Хрущёв?

А может, кто мудрей ещё,

Над нами высясь, над нами высясь,

Развёл боксёров по углам

И прекратил этот бедлам –

Карибский кризис! Карибский кризис!

И был приказ: готовность снять!

И «головы» отстыковать!

И смерть не справила опять кровавый бизнес.

И, как победною весной,

Палил я воздух, как шальной!

И сгинул, как кошмар ночной,

Карибский кризис! Карибский кризис…

Юрий Петухов

Но победил разум. Мирно решили все вопросы.

– Я даже представить себе не мог, что встречу русского прямо здесь через сорок лет и что мы, два бывших противника, станем друзьями и будем работать в одной школе, а ведь были готовы стрелять друг в друга, – говорил Дэннис.

Молодые преступники, буквально затаив дыхание, внимательно слушали.

Дэннис работает в школе более двадцати пяти лет. Знает, что можно и что запрещено делать ученикам.

– Запрещается вставать и ходить по классу, без разрешения задавать вопросы, разговаривать…

Однажды на занятии один из молодых заключённых стал отвлекать соседа. Что-то говорил, говорил. Учитель не стал возмущаться, делать замечания, отчитывать парня. Просто тихо сказал:

– Фил, пятнадцать раз отжаться.

Все заулыбались. Это было самым серьёзным наказанием. Опыт есть опыт.

– Почему в одном случае занятия проходят во дворе тюрьмы, а в другом – рядом с камерами заключённых?

 

– Все зависит от «ранга» преступления. Если несовершеннолетний преступник осужден за убийство, ограбление, использование огнестрельного оружия, то помещается в блок с повышенной системой охраны, – разъяснил Дэннис. – Если же «ранг» преступления пониже, то стройной колонной (обязательно руки за спину) надзиратели отводят их в школу, расположенную во дворе тюрьмы.

«МАТЕМАТИК»

На одном из уроков я познакомился с умным Гербертом. Ему было на вид лет семнадцать. Вежливый. Приветливый. Поразительно, что решал математические задачи, как орешки щёлкал.

– Почему ты здесь, имея такие способности? – спросил его я.

– Хотел открыть свой бизнес. Купил на рынке у каких-то людей пару наганов. Думал, что перепродам подороже. Не повезло. Моим первым и последним покупателем оказался переодетый полицейский. Так начался и закончился мой бизнес.

– Зачем тебе оружие? Спортивные товары тоже интересны людям, – сказал я.

– Да, но это уже не такие большие деньги.

Несколько дней Герберт не появлялся. Я поинтересовался у надзирателей:

– Где наш студент – лучший математик?

– Наш «математик» уже несколько раз устраивал драки. Вчера двоих пришлось срочно отправить в больницу. Ещё долго в классе его место будет пустовать.

Да, ошибся в «хорошем» парне.

КОНТРАКТ

Я старался найти подход к каждому. Иногда удавалось. Но были и сложные ситуации, которые заставляли крепко шевелить мозгами.

На одном из уроков по химии в десятом классе ученик по имени Эдмонд, приложив руку ко рту, стал медленно монотонно повторять:

– Раша, Раша, Раша.

Думал: устанет и перестанет. Но парень и не думал прекращать. Ему понравилось, что другие начали улыбаться. Урок проводила миссис Порше. Она посмотрела на меня. Что я буду делать?

Сажусь с ним рядом и тихим голосом говорю:

– Эдмонд, сейчас составим контракт. С твоей стороны, регулярно, через минуту-другую, напоминать мне, что я приехал из России. С моей же – я вызываю охрану – и на двадцать четыре часа на ключ.

Он замолчал, посмотрев мне в глаза, отвернулся. Больше мне никто и ни о чем не напоминал.

– Мне понравилось ваше решение, – сказала миссис Порше.

«АНГЕЛ» С КРЕДИТКОЙ

Какие они все разные, эти молодые, нарушители закона. Вот cклонилась в классе над теоремой Пифагора пятнадцатилетняя Жасмин (Jessamine).

– В прямоугольном треугольнике, – учит она, – квадрат длины гипотенузы равен сумме квадратов длин катетов.

Красивое белоснежное лицо с симпатичными ямочками. У нее длинные волосы. Рядом со мной сидит сама невинность. Но сюда случайно, по какой-то ошибке, попасть невозможно.

Папаша её был не из бедных. Эта «девушка-ангел» украла у него кредитную карточку и почти весь день путешествовала по престижным магазинам, оставив там пару тысяч долларов. Но и этого ей показалось мало. Она решила запастись наркотиками и не отказала себе в этом удовольствии.

Конечно, Жасмин попала в поле зрения блюстителей закона. Судья по делам несовершеннолетних решила поменять ей «место жительства».

– Думаю, теперь не будешь брать не свое? – спросил её.

– Не знаю, – ответила она.

ДЕДУШКА С ВОЛГИ?

В классе новая ученица.

– Натали, – представилась она.

– Имя Наташа популярно в России, – говорю ей. – Ты знакома с историей своей семьи? Может быть, кто-то из русских?

– Мой прапрадедушка родился в каком-то старинном русском городе у какой-то большой русской реки.

– Волга? – подсказываю.

– Не помню.

– Обь?

– Не помню.

Смотрю на неё и не могу поверить, что эта симпатичная девушка с русскими «корнями» нарушила закон.

– Надолго ли?

– Да. В школе влюбилась, а тут одна к моему парню липнет. Разыгралась ревность – спутница любви. Взяла нож… Суд. Получила много лет.

– Натали, жалеешь о том, что сюда попала?

– Нет. Мне здесь нравится. В нашей школе было по тридцать-сорок человек в классе. Здесь же только десять-двенадцать. Да и уроки проходят очень интересно. Рядом с камерой – телефон. Есть связь. Часто отправляю письма своим подружкам.

– Она и книги полюбила читать, – делится учительница литературы Ли Каравака (Lee Caravaca). – Кого только не перечитала. Сейчас взяла в библиотеке «Американскую трагедию» классика американской литературы Теодора Драйзера.

Все педагоги тюремной школы, как на подбор, замечательно владели своим предметом и находили «волшебные ключики» к сердцам своих учеников. И не только…

Однажды газета «San Jose Mercury News» рассказала о подвиге учительницы истории из «Osborne school» Карен Андерсен (Karen Andersen).

После уроков она ехала домой. Но что это? Среди бела дня при всём честном народе громила, как настоящая горилла, схватил в охапку девочку и старается запихать в свою машину.

Как в кино, люди стояли с открытыми ртами и с волнением смотрели на эту криминальную сцену. Только миссис Андерсен была занята делом. В её машине был радиотелефон, она позвонила в полицию, а затем сама, не побоявшись, направилась к любителю острых ощущений.

– Оставь ребёнка. Я вызвала полицию.

Он бросил девочку и побежал. Но полицейские не дали ему далеко уйти.

Или взять учителя по математике Джима Пертмана (Jim Pertman). Более двадцати лет работает с молодыми преступниками. Увлечённая натура. Влюблён, кроме всего, в спорт. Вечера он проводит в спортивном зале университета Сан-Хосе, где много лет тренирует любителей борьбы самбо и дзюдо. Одна из его учениц Сандра Вейкер – участница Олимпийских игр, пошла по стопам своего тренера. Получив диплом математика, пришла учить в «Osborne School».

– Молодая учительница приняла участие в дружественной встрече самбистов США-Россия. Кое-что даже выучила по-русски, – сказал Джим.

«МУЗЫКАНТ»

Джон «обожал» музыку и музыкальные инструменты. В его родном десятом классе так и обращались к нему: «музыкант». Настоящее имя мало кто и помнил. Днем он учился, а свободное время посвящал «конфискации» имущества трудящихся.

Сначала искал подходящий объект. Потом долго наблюдал за местностью. Когда ему казалось, что уже было безопасно, он брал в руки длинную металлическую линейку. Подходил к автомашине, открывал дверь и «дарил» себе то, что понравилось.

Но вот незадача: молодой воришка – наш прилежный ученик – попал в руки полицейского.

– Сколько ниточке ни виться, всё равно конец будет.

Не могу точно гарантировать, что именно так сказал судья по делам несовершеннолетних, но после его слов пришлось Джону перебраться в камеру.

Прилежно относился к занятиям. Ему очень нравилась история и литература. От учителей узнал, что при хорошей успеваемости могут принять в танцевальный класс.

О, тут у него были большие способности: не случайно же раньше ходил с подружками на танцы. Инструктор Даниэл Миллер (Daniel Miller) включил его в танцевальную группу.

Как-то мистер Миллер поинтересовался, за что сидят его танцоры. Посыпались разные криминальные истории. Очередь дошла и до Джона.

– Что было, то было. Воровал магнитофоны из автомашин, – признался он.

– Теперь я знаю «героя», – пошутил Даниэл, – который распотрошил мою cтаренькую «Хонду». С твоего первого заработка вместе пойдем покупать новый магнитофон.

– Тогда надо будет их покупать очень многим, –сказал Джон.

Джон так увлёкся учебой и своим танцевальным классом, что даже забыл о сроке, который подходил к концу.

КАРАНДАШ И БРАСЛЕТ

Кто только не обращал внимание на карандаш. Русский поэт Валентин Берестов посвятил ему поэтические строчки:

Я – малютка-карандашик,

Исписал я сто бумажек.

А когда я начинал,

То с трудом влезал в пенал.

Школьник пишет и растёт,

Карандаш – наоборот.

Не забыл сказать о карандаше и художник Николай Жуков: «Карандаш – моё оружие».

Да и криминальный мир ценит карандаш. Там считают, что он отлично служит как наступательным, так и оборонительным оружием.

Я сейчас и не вспомню названия посредственного американского фильма, в котором мужчина в тёмных очках вытащил из-за стола юную секретаршу, взял со стола карандаш и приставил к её горлу.

– Деньги, много денег, – потребовал он от банкира.

Я ещё подумал, какой необыкновенный грабитель. Не принёс с собой ни нагана, ни автомата, ни ножа.

В общем, в местах лишения свободы, где есть альтернативные школы, карандаш рассматривается как орудие преступления.

В истории «Osbornе school» есть и грустные страницы. Много лет назад на одном из уроков преступницы с карандашами в руках напали на учителя и его ассистента. Задумали побег. Им нужны были ключи. В соседних классах услышали крики. Вызвали охрану.

Я не мог знать всего этого и первое время удивлялся тому, что в начале урока каждый ученик под расписку получал карандаш, а по окончании урока под расписку должен был его возвратить.

– А если кто-то его украдёт?

– Объявляется тревога. Все камеры будут обысканы, и тревога не будет отменена, пока карандаш не найдут.

…В десятом классе идёт урок физики.

– Рассмотрим второй закон Ньютона. На первый взгляд, он объединяет совершенно не связанные между собой величины: ускорение, массу и силу, – учитель излагал новую тему.

Но Дерек даже не собирался слушать.Он смотрел в одну сторону. Мимика лица постоянно менялась. Там, на другой строне, с той же ненавистью смотрел на него бывший друг Фрэнк. Чего они не смогли поделить? Вдруг они поднялись… Я тут же вспомнил про браслет – и нажал. Завыла серена. Учитель увидел, что двое парней были готовы начать выяснять отношения. Через считанные секунды охрана уже была в классе и крепко держала несостоявшихся «боксёров».

ДЕДУШКА ПО ИМЕНИ ДЖО

– Я прожил уже много лет. Учился в престижном колледже. Служил в 75-м полку армейских рейнджеров Армии США, воевал во Вьетнаме. После демобилизации занимался с молодежью. Сейчас на пенсии. Но в тюрьму хожу каждый день, как на работу.

– Жизнь – вот о чём я разговариваю с молодыми заключенными, – рассказывает «дедушка» Джо (Joe).

На мой взгляд, американская система правосудия и исправительные учреждения весьма бережно относятся к несовершеннолетним преступникам. Пожалуй, только этим я могу объяснить создание института «бабушек» и «дедушек». Видно доброе стремление отчасти приблизить места заключения к семейной обстановке. Может быть, это связано ещё и с тем, что, начиная с 11 сентября 1978 года, отмечается Национальный День бабушек и дедушек (National Grаndparents Day).

– На пожилых людях лежит ответственность устанавливать моральные ориентиры в своих семьях, – говорилось в послании президента Джеймса Картера (James Carter), – и передавать традиционные ценности нашей страны детям и внукам.

И вот далеко не молодые люди по своей инициативе приходят в тюрьму для общения с нарушителями закона. Не поверите, но юные заключенные с нетерпением ждут «дедушек» и «бабушек». Их встречи – это разговор по душам об ошибках молодости, о правильном пути в жизни, о писателях…

Мистер Баррингтон (Barrington) сильно переживал уход жены. Что делать? Не сложилась жизнь. Радовался тому, что пятнадцатилетняя дочь Сабина (Sabina) осталась жить с ним.

Но однажды, когда он был в командировке, случилось что-то страшное. Сабина с друзьями угнали новую японскую автомашину «Honda». При этом она первый раз в жизни села за руль. Врезалась во встречную машину. Еле осталась жива. Долго лечилась. Была осуждена.

И теперь каждый день она ждет встречи с… «бабушкой» Самантой (Samantha).

– Я считаю мою миссию важной для Сабины. Сама выросла без отца, бегала с ключом на шее. Мама много работала. Улица меня и воспитала, – рассказала миссис Саманта. – Я наделала много ошибок. Пришлось в этой тюрьме их «исправлять». Сегодня у меня дружная семья. Я выучилась на бухгалтера. Уверена, что и Сабина за ум возьмётся.

* * *

Настанет радость у родных,

Мы встретимся на воле.

Я из тюрьмы вернусь домой,

Где видел много горя.

Глаза открою, улыбнусь,

И дивный мир увижу.

И заново на свет рожусь –

Тюрьму я ненавижу.

Сергей Савин

Опубликовано 04.09.2017  19:17

Борис Гольдин. АМЕРИКАНСКАЯ ИСТОРИЯ. Ч.4

В нашем округе Санта-Клара жил умный человек Стив Джобс. Это американский предприниматель, получивший высокое признание в качестве пионера эры новых технологий. Он сказал замечательные слова с глубоким философским смыслом:

– Иногда жизнь бьет вас по голове кирпичом. Не теряйте веры. Я убеждён, что единственной вещью, которая помогла мне продолжать моё дело, было то, что я любил своё дело. Вам надо найти то, что вы любите. И это так же верно для работы, как и для отношений. Ваша работа заполнит большую часть жизни, и единственный способ быть полностью довольным – делать то, что, по-вашему, является великим делом. И единственный способ делать великие дела – любить то, что вы делаете.

* * *

Немая, неумелая,

От мира за стеной.

Зовется аутизмом

Недуг проклятый мой.

Таня Майорова

* * *

…Итак, несколько дней спустя директор Nancy Guerrero представила меня группе студентов. Это было в колледже для молодежи с ограниченными возможностями. Моя работа: один на один. Это сложно. Но повезло: студентка была из Москвы.

– Что привело её сюда? – спросил я.

– Причин много, – ответила миссис Уолтер (Walter). – Это и неспособность учиться и выстраивать межличностные отношения с педагогами и учениками, и неуместное поведение, и неадекватные проявления, короче говоря, проявления эмоционального расстройства.

– Юля Григорьева, – представилась неулыбчивая девушка.

– Я буду с тобой работать, – сказал ей по-русски. Она очень удивилась и кивнула головой.

Миссис Уолтер посмотрела на часы и скомандовала:

– Пора выходить.

Все дружно зашагали к автобусу. Путь лежал на ферму. В этот день по расписанию – иппотерапия. Если проще сказать – лечебная верховая езда.

– Мы считаем лошадь одним из наиболее умных животных, – объяснил работник фермы. – Это видно по способности животного взаимодействовать с человеком, поэтому общение с лошадью было избрано психотерапевтами как одно из средств коррекции психики. Кстати, еще Гиппократ утверждал, что больные поправляются быстрее, если ездят верхом.

– Лошадь передает всаднику более 100 разных двигательных колебаний в минуту: вверх-вниз, вперед-назад, из стороны в сторону, – поведал его коллега, – это вынуждает человека корректировать свои движения. При верховой езде в работу включаются все основные группы мышц.

Когда Юля сидела уже в седле, то первый раз за все время улыбнулась и помахала мне рукой.

– Как хорошо! – кричала она.

Известно, что аутизм формирует тип личности, замкнутой в собственных переживаниях, в узком пространстве комфортной зоны. Вне этой зоны больному совсем неуютно. Прошло время, и я увидел, что она, действительно, с трудом шла на контакт с мальчиками и девочками. Проблему усугубляло еще и то, что Юля не знала и не хотела изучать английский язык. У нее был свой особенный мир, и она редко покидала его.

Однажды группа поехала на экскурсию в Монтерей, расположенный на берегу залива. Это очаровательный курортный городок с “игрушечными” домиками и удивительной растительностью. Издавна здесь селились поэты, писатели и художники.

Посетили аквариум, где обитало более 35000 рыб и животных, относящихся к 620 различным видам. Юля первый раз в своей жизни видела скатов, морских звезд, медуз, тунцов, акул, морских коньков и других обитателей подводных глубин.

Все, о чём рассказывал экскурсовод, я старался ей перевести.

– Тебе здесь нравится?

Она улыбнулась и ответила:

– Очень, особенно вот эти, – она показала на морских звезд и морских коньков.

Я радовался тому, что, как на ферме, так и в аквариуме она вышла из своего необычного мира и была рядом с нами. Понимал, что переделать ее нельзя, но можно доставить ей минуты радости.

 

автор этих строк среди учителей, а в первом  ряду вторая  слева  выпускница   колледжа Юля Григорьева.

Больше двух лет проработал с этой симпатичной девушкой. Юля перевелась в школу для взрослых с ограниченными возможностями. Директор разрешила побыть вместе с Юлей первые три дня «переходного периода» в новой школе. Жалко было расставаться.

…Прошло время. В Сан-Франциско приехал на гастроли «Хор Турецкого». Мы с женой много слышали о нем и решили побывать на выступлении.

Не могу забыть то, что произошло во время антракта: прямо ко мне бежала и улыбалась молодая красивая девушка. На ней было модное вечернее платье, волосы были красиво уложены.

– Boris! Boris!

Я ее сразу узнал. Так она меня называла в колледже.

Обнимает.

– Здравствуй!

Это была Юля, моя бывшая ученица.

УВЛЕЧЕННОСТЬ

* * *

Есть в музыке такая сила,

такая тягостная власть,

что стоит под нее подпасть, –

и жизнь покажется красивой.

А. Добровольский

* * *

Дождь, как назло, всё льет и льет, а автобуса всё нет и нет. Но мы, я и мой подопечный студент, мужественно ждем и ждем. По расписанию сегодня занятие по музыке в San Jose City Сollege. Самостоятельное занятие. Там хороший инструмент, всем любителям музыки разрешается приходить и играть, сколько хочешь. Но у нас время ограничено. Весь день расписан по часам.

– Идет, – раздался восторженный голос.

Джон, наконец, сел за пианино. И начал медленно перебирать клавиши.

– Где ноты?

– Забыл, – ответил он, смущаясь.

– Возвращаться времени нет. Что будем делать?

– Я могу и так.

– Как, Чайковского?

Он начал играть. И как он играл!

– Хорошо. Только говори, что играешь.

– Чайковский. “Вальс-каприс”.

Я знал, что ему очень нравится музыка русского композитора Петра Чайковского.

– А сможешь сыграть “Вальс цветов” из балета “Щелкунчик” и танец маленьких лебедей из балета “Лебединое озеро”? – спросил его.

Он улыбнулся и кивнул головой.

Пока Джон увлечен своей музыкой, два слова о нем. Любит он и чудесную музыку Вольфганга Амадея Моцарта. Правда, он не знал, что известный композитор был, как и он, аутистом. Джону восемнадцать лет. У парня уникальная музыкальная память. Но по жизни он настоящий ребенок.

Задайте ему простые вопросы:

– Который сейчас час?

– Какой сегодня день недели и какое число?

– Сколько будет двадцать пять прибавить пять?

– У тебя семь ложек. Три ты отдал. Сколько у тебя осталось?

Ни на один вопрос ответа не получите.

Всемирно известный ученый Альберт Эйнштейн тоже входил в число аутистов. Он испытывал трудности в общении, был чувствителен к прикосновениям, обладая незаурядным умом, не всегда мог выразить свои мысли, и учеба в школе проходила у него нелегко.

– Не стоит расстраиваться из-за того, – как-то сказал он, – что математика дается вам с трудом. Уверяю вас, для меня это вообще китайская грамота.

ПАМЯТЬ

* * *

И снова в позолоте тополя,

А школа – как корабль у причала,

Где ждут учеников учителя,

Чтоб новой жизни положить начало.

Б. Гайкович

* * *

Другой мой студент Майкл – веселый и жизнерадостный парень. Ему скоро двадцать. Знает много стихов. Прекрасно говорит. Два раза в неделю студенты ходят в ресторан на производственную практику: учатся вытирать столы, убирать посуду.

Стоило Майклу переступить порог ресторана, его словно подменяют. Стоит, как вкопанный. Боится глаза поднять. Стараюсь немного его отвлечь. Знаю одну особенность: он может по памяти назвать имена всех президентов США. Не только назвать, но еще и о каждом рассказать.

– Скажи мне, – спрашиваю его, – кто был двадцать шестым президентом?

Тут его уже и родная мать не узнала бы. Улыбнулся и выдал, как из пулемета:

– Теодор Рузвельт 27 октября 1858 года родился в Нью-Йорке. Его отец был торговцем. Начальное образование он получил дома. Много болел. У него была астма. Чтобы быть здоровым, занимался боксом…

– Молодец! Очень интересно. Давай сделаем перерыв, остальное потом закончишь. Только не забудь.

Помнил. После работы продолжил рассказ.

* * *

Я рассказал только о трех студентах, а в группе их десять. Они кардинально отличаются друг от друга. У каждого своя особенность и свой талант. Мне повезло, что учитель любил свою работу и поддерживал мои предложения.

– У меня есть идея: научить ребят играть в теннис и танцевать.

– Почему нет? Замечательно!

На снимке: автор этих строк учит  танцам.

Помог мой «багаж». Два раза в неделю проводил тренировки. Им понравилась игра. Пригодились знания, полученные на факультете физического воспитания. Два раза в неделю проводил и уроки танцев. И тут сработало моё увлечение бальными танцами. Учил танцевать танго и ча-ча-ча. Почему я это делал? Это помогало найти подход к каждому.

Однажды ко мне обратилась директор школы.

– У нас появились трудности. Вы знаете, что студенты захотели заниматься в San Jose City Сollegе. Выбрали, кто что хотел. И тут же появилась проблема. Кто будет координировать и контролировать учебный процесс? Дополнительных единиц не дают. Посоветовалась с преподавателями, на вас указывают.

– Но я не знаком этой работой…

– Пусть это не волнует. Покажем и расскажем.

Началась моя «веселая жизнь». Лина Лазаревская (Lina Lazarevsky) маленькой девочкой приехала из Киева. Были проблемы, и ее определили в школу специального образования. Сейчас она учится в старших классах, что расположены в Campbell community. Мама у нее работала в области электронной техники. Вполне понятно, что дочка записалась в компьютерный класс. Я был в тесном контакте с ее инструктором Лорис Уилкинс (Laurice Wilkins).

– Ей туго все дается. Но очень старается. Хорошо, если бы ей еще кто-то дома помогал, – посоветовала Лорис.

Я позвонил девочке домой и передал рекомендацию.

– Она нам ничего не говорит. Теперь будем знать.

Когда я в следующий раз встретился с инструктором, Лорис удивленно сказала:

– Случилось чудо! Лина пошла в гору.

Антониа Бисли (Antonia Beasley) буквально загорелась классом аэробики, но вскоре увлечение прошло. Не хотелось ей просто потеть. Её занятия оплачивала школа. Деньги были немаленькими. Информирую директора. Она поговорила – и подействовало.

На снимке:  в первом ряду слева направо  третья  сидит студентка колледжа Лина Лазаревская.

Тридцать пять студентов выбрали семнадцать разных классов: компьютер, математика, английский и испанский языки, танцы, аэробика, теннис, каратэ, другие. Словом, было не скучно.

Всю жизнь американский писатель Зак Смит знал, что с ним «что-то не так». Но лишь в 35 лет он попал к врачу, который официально поставил диагноз – аутизм.

«– Вы имеете склонность повторять какие-то слова, части слов или тексты рекламных роликов? – спросил доктор.

Я вспомнил, как школьником часто отвечал на вопросы словами из телерекламы, такая у меня была дурацкая привычка.

– Случается ли, что вы говорите громче, чем того требует ситуация?.. Еще несколько вопросов – и доктор принялась подсчитывать набранные мною баллы.

– Похоже, что у вас синдром дефицита внимания и гиперактивности – тревожное расстройство. А еще – аутизм.

Мне было 35 лет».

По данным Американского общества исследования аутизма, три с половиной миллиона жителей страны (то есть каждый 68-й) живут с той или иной формой расстройства аутистического спектра. Распространенность этого состояния с 2010 по 2014 год выросла на 119,4%! И дело не в том, что таких людей становится больше, а в том, что доктора теперь научились различать и диагностировать аутизм.

Датские ученые в прошлом году высказали предположение, что еще одна причина подобного роста – расширившиеся с годами критерии этого состояния. В прежних поколениях людей с аутизмом было не меньше, просто они жили, даже не подозревая об этом.

Опубликовано 29.08.2017  04:29

Борис Гольдин. АМЕРИКАНСКАЯ ИСТОРИЯ. Ч.3

Предыдущая часть

ВСЕ В ЖИЗНИ РЕШАЕТ СЛУЧАЙ

В жизни все решает случай…..

Мы планируем…, мечтаем….

Календарь ты зря не мучай –

Все равно не отгадаем,

Что готовит нам судьба….

Мы не знаем никогда,

Где и что произойдет…

Если б кто мог наперед

Ленту жизни прокрутить –

Очень скучно стало б жить!

Случай все за нас решает,

Нашей жизнью управляет….

Мы планируем…, мечтаем…,

Про него мы забываем…..

А вот он-то помнит нас –

Каждый день и каждый час!!!

Марина Шейнина

Я верил, что все в жизни решает случай. Директор школы Го Глейзер (Go Glaser), где я долгое время заменял ассистентов учителей, имела степень доктора философии и огромный опыт работы. Под ее началом было двадцать классов специального образования, которые располагались примерно в десяти общеобразовательных школах города. Как-то в обеденный перерыв “случайно” начала со мной разговор.

– Давно наблюдаю за вашей работой. Вижу, что умело обходите острые углы. Это важно. С вашим личным делом еще не знакома. Все времени не хватает. Хотела бы кое-что уточнить. Поговорим после уроков.

Я видел, что она, как ангел, душевно ко всем относится, старается каждому сделать добро. Я не любил говорить о своём образовании. Моя позиция как-то не соответствовала. Но сейчас надо было раскрыть все «секреты»: и о высшем педагогическом образовании, и про научную степень кандидата наук, и о работе в институте. Добавил, что в новой стране нет времени и средств, чтобы еще несколько лет провести в университете прежде, чем стать и здесь учителем. После беседы директор пригласила меня на интервью.

Ура! Не надо теперь каждое утро бежать к телефону. Работаю с чудесным учителем мистером Грегори Ниспон (Gregory Nicpon). Кто знает, может быть Вероника Тушнова о нем и написала эти строчки:

Если б не было учителя,

Неоткрытые Америки

Оставались неоткрытыми.

У педагога интересная история. Раньше он трудился в области электроники. Но вот сын родился с синдромом Дауна. На семейном совете решили: Gregory надо закончить университет и стать учителем в специализированной школе.

–  Так я и сделал,- сказал он.

Грамота автору этих строк от директора школы Го Глeйзер (Go Glaser)

Mой праздник продолжался чуть больше трех лет. Мой “ангел”- доктор Go Glaser пошла на повышение, а учитель Nicpon перешел в школу, которая была ближе к дому.

 

НОВЫЙ УЧИТЕЛЬ – НОВАЯ ПРОБЛЕМА

После летних каникул новый директор Nancy Guerrero представила классу невысокого немолодого мужчину.

–  Новый учитель мистер Али. Любите и жалуйте, – сказала она.

–  Я окончил университет в Индии, – рассказал он. – Работал много лет с такими ребятами, как вы. Очень их любил. Уже много лет живу в Америке.

Я слушал про эту любовь к детям и в моей памяти всплыл разговор многолетней давности в городском колледже Сан-Хосе. В одной группе со мной училась русская студентка из Москвы. Была она уже далеко не молода. Но какая-то волшебная сила тянула ее к знаниям.

– Наша семья несколько лет жила в Индии, – рассказала Варвара. – Вспоминаю с ужасом, что творилось там в школах. Мне даже страшно было посылать детей на учебу.

– Это еще почему? – удивился я.- Школа везде является как бы святым местом.

– В первый день в школе мой девятилетний Ваня получает от учительницы пощечину за то, что не так быстро ориентировался в новом учебнике, – продолжала она. – В другой раз он разговаривал с девочкой на утренней линейке. Учительница их заставила все уроки стоять с поднятыми руками. Побить палкой по ладоням за плохой почерк — это вообще в порядке вещей. За нестриженные ногти — пощечина ребенку. Моя Катя пошла в подготовительный класс. Учительница стукнула ее по голове и назвала “donkey” за то, что она что-то не так сделала. Конечно, дисциплина нужна. Но другими методами. Таких учителей, я считаю, нужно гнать поганой метлой из школы.

 

ПОД ЗОРКИМ ОКОМ?

И тут я подумал: ”Случайно, это не один ли из тех, кого Варвара считала необходимым гнать поганой метлой?” Но сам себе тут же ответил, что мы в Америке и здесь действуют свои законы. И нарушать их никому не позволят. Дети под зорким оком государства.

Прошла неделя, другая. Все нормально. Все были довольны. Потом началось.

– Сколько раз тебе говорить, возьми книгу и читай!

Мистер Али схватил ученика за локоть и потащил к книжному шкафу.

–  Мое слово для тебя закон!

Учащиеся были разными. Одни были такие, от которых слова отскакивали, как мяч от стенки. Другие, до которых слова доходили, как до жирафа. И ещё были те, кто вообще не реагировал ни на что, даже, если бы услышали сигнал воздушной тревоги.

Каждый из этих мальчиков и девочек требовал особого подхода к себе, можно сказать, ключик к своему сердцу. У меня складывалось такое впечатление, что об индивидуальном методе наш учитель и слыхом не слыхивал.

Вскоре в арсенале нашего педагога появились первые элементарные толчки.

– Я сказал встать в строй, значит надо выполнять. Не поняла? Я помогу тебе. И легонько толкнул ученицу с синдромом Дауна. Она заплакала.

Еще через пару недель ученики просто стали его бояться.

Я понимал, что этот, на мой взгляд, горе-учитель, пришел не с улицы. Работу найти трудно. Была чья-то протекция? Может быть нового директора? Но мне было все равно. Я просто не хотел больше этого терпеть. Во мне все кипело.

Как-то после уроков обратился к нему.

–  Мистер Али, детей трогать нельзя.

– Ты кто такой меня учить?

 

«ЛАСТОЧКА» ПОЛЕТЕЛА

Утром пришла директор. Или ее пригласили, или случайно заглянула. Я подошел к ней и все рассказал. Откровенно говоря, думал, что она меня поддержит.

Но она только ответила:

–  Не может этого быть, у него отличные рекомендации.

Назавтра я сделал «фотографию» дня, где по часам раскрыл «формы» и «методы» работы учителя. И отправил “ласточку” в полет. Прямо в Santa Clara County Оffice of Еducation. Жена была педагогом и одобрила мое решение.

 

В системе специального образования физкультуру и спорт любят все.
Фотографии с интернета.

 

Пришел ответ. За подписью доктора Колин Вилкокс Colleen Wilcox, главного начальника Управления образования округа. Она писала, что мою жалобу передала на рассмотрение… моему директору школы Nancy Guerrero. Какой ответ можно было ожидать? Правильно, что это клевета на человека, хорошего специалиста. Точно, как это было когда-то в Советском Союзе: жалоба шла к тому, на кого жаловались.

Второе письмо от доктоpа Колин Вилкокс не заставило долго ждать. Она сообщила, что после проверки факты не подтвердились. Но, если я не согласен с ответом, то могу к ней снова обратиться.

 

ГДЕ МИСТЕР АЛИ?

Но почему через месяц мистер Али куда-то испарился? Почему через месяц представили классу новую учительницу?

–  Я получила высшее педагогическое образование в Индии. У меня уже большой опыт,- представилась мисс Шивани (Shivani).

Я – интернационалист. Но мне было странно: что нет других учителей в нашем городе, округе только с индийским опытом работы? Ну, что ж теперь надо готовиться ко второму раунду.

Через несколько дней у меня с директором Nancy Guerrero состоялся интересный разговор.

– У вас педагогическое образование. Вы подходите для работы в нашем колледже со студентами с нарушениями развития. Это работа «один на один» с русской студенткой. Вам будет интересно? Да и учительница с большим стажем.

– Буду с вами откровенным. Может случиться так, что через месяц эта позиция случайно закроется и я останусь без работы?

–  Нет, такого не может быть. Можете спокойно работать,- ответила она.

Подумал, что второй раунд не состоится.

Опубликовано 14.08.2017  14:04

 

Борис Гольдин. АМЕРИКАНСКАЯ ИСТОРИЯ. Ч.2

Начало

ПЕРВЫЙ БЛИН КОМОМ

Угрюмо жизнь его текла,

Как жизнь развалин. Бесконечность

Его тревожить не могла,

Он хладнокровно видел вечность,

Не зная ни добра, ни зла,

Губя людей без всякой нужды.

Ему желанья были чужды,

Он жёг печатью роковой

Того, к кому он прикасался…

М.Лермонтов

Я в отделе кадров Управления Образованием округа Санта Клара (Santa Clara County Office of Education ).

– Есть ли у вас вакансия на должность ассистента учителя? – спросил пожилого клерка и выложил перед ним свои дипломы высшей школы и эвалюацию к ним.

По приезде в Америку послал дипломы педагогического института, университета и  кандидата наук на эвалюацию. После долгой тишины пришли документы, подтверждающие соответственно степени бакалавра, магистра и доктора философии. В США одноуровневая  система докторских степеней. Тут обе ученые степени, как кандидата наук, так и доктора наук, рассматривают как подлежащие признанию на уровне докторской степени – Ph.D.

Но у этого “белого воротничка”, так называют офисных работников, на лице было  написано, и это звучало в разговоре, что он ненавидит таких, как я. Сначала я не понял, в чем дело. Был хорошо выбрит. На мне был черный костюм.   Потом дошло – ему неприятен мой русский акцент, он ненавидит все, что связано с Советским Союзом. Думал, что такие люди канули в прошлое.

– Для позиции ассистента учителя специального образования нужен только документ об окончании школы,- сказал он.

Объясняю, что без документа о среднем образовании не принимают в советские вузы. По окончании педагогического института мне выдали диплом учителя, а мой аттестат о среднем образовании так и остался в архиве учебного заведения. Такой порядок.

Он меня слушал, и было видно, что сам о чем-то думал. Я не стал ничего ему доказывать. Понял, что это было все равно, что биться головой об стенку.

– Я хочу поговорить с начальником.

Вот в этом он мне отказать не мог. Закон есть закон.

 

У КОГО ПРОБЛЕМЫ?

Пришел элегантно одетый мужчина. Пригласил в свой офис. Представился:

– Philip Gordillo. Какие у вас проблемы?

– У меня нет проблем. Думаю, что они есть у вашего работника. Как я понял, он продолжает еще жить во времена генерала Джозефа Маккарти. Поэтому у него даже негативное отношения и к дипломам советской высшей школы.

В 50–60-х годах прошлого столетия маккартизм проник во все сферы жизни американского общества, и причиной всех возникающих проблем маккартисты называли коммунизм. Начались масштабные гонения на инакомыслящих, под предлогом борьбы с мифическими «русскими агентами». Боролись против переговоров с социалистическими странами и вели борьбу с “внедрением коммунистов” в государственные органы.

Большой начальник удивленно поднял свои густые брови и внимательно изучил мои документы.

–  Мы берем вас на позицию ассистента учителя по замене. Заболел кто или что случилось, вы, как в спорте, заменяете человека. Это значит, что каждое утро вам будут звонить и приглашать на работу в разные школы в системе специального образования. Потом вам надо будет сдать ряд школьных тестов.

– Спасибо! Я рад позиции ассистента учителя. Но разрешите по одному вопросу высказать свое мнение. Имея степени бакалавра, магистра и доктора философии, сдавать школьные тесты, думаю, будет для меня дискомфортно.

Он сделал паузу и сказал:

– Разрешите нам подумать.

Затем снял телефонную трубку.

-Линда, пожалуйста, дайте тренинг мистеру Гольдину. Он к вам скоро подойдет.

“Тренировку” проводила очень знающая миссис Линда Тэйлор (Linda Taylor), за плечами которой было более тридцати лет работы. Она открыла мне многие “тайны” в области специального образования.

Линда подчеркнула, что это особо организованный процесс. Он включает в себя работу с молодыми людьми, имеющими нарушения развития, такими, как аутизм, эмоциональные нарушения, нарушения умственного развития, двигательные расстройства, специфические нарушения обучаемости, расстройства речи и другие.

В 1990 году был принят Общественный Закон “Акт об Образовании лиц с нарушениями”. Он придавал особое значение требованиям по переходу подростков с нарушениями развития из школьной во взрослую жизнь. В этом же году был введён и другой закон, который запрещал дискриминацию лиц с нарушениями при приёме на работу, в транспорте, в общественных местах и на телевидении.

– Вам придется больше работать со студентами с аутизмом, – сказала она в заключении,- скоро пригласим на специальный семинар.

Через две недели я получил документ, где подчеркивалось, что при наличии иностранного диплома высшей школы, работник освобождается от сдачи школьных тестов, и ему начисляются очки в зависимости от уровня его образования.

 

ПЕРВЫЙ БЛИН КОМОМ

Глупец последний даже знает:

Комом первый блин бывает!

Но не бойся ты учиться:

Умеет тот, кто не боится!

Лё-Ля

Раннее утро. Звонок. Как говорят, взял “ноги в руки” и бегом. Сегодня первый день работы. На автобус надейся, а сам не плошай. Машину мы приобрели. Правда, старенькую. Но без нее совсем  было бы худо. Еду в школу по указанному адресу. Что за ерунда? Кругом двухэтажные дома. Какая тут может быть школа? Стучу в первую попавшуюся дверь.

– Извините, я ищу школу.

– У нас поблизости нет. Покажите ваш адрес. Вот и ошибка. Вам надо в другой городок. Тут недалеко.

Прямо, как в советском фильме “Ирония судьбы, или С легким паром!”. Да, в Советском Союзе в каждом городе имелись улицы имени Ленина, имени Пушкина, имени Гагарина, имени …

Теперь я знаю, что в каждом американском городе есть улицы Martin Luther King, Oak Street, Main Street…

Жму на газ. Вот и школа.

Учительница средних лет, очень вежливая. Представилась: мисс Изаббела Рубио (Isabel Rubio). Симпатичная. Познакомила с учениками, планом работы.

В начальной школе были два класса с детьми, которым еще в детстве врачи, с болью в сердце, поставили диагноз – аутизм. Школа большая. Они имеют возможность контактировать с другими ребятами. И это очень правильно.

 

Навыков работы у меня ещё не было. Надо было осваивать новое дело. Вот и подумал, что сегодня будет первый вклад в копилку моего опыта. День за днем, смотришь, он и появится.

В классе было двенадцать учеников. Лет так по десять–одиннадцать. Все вроде спокойные. Несколько человек с синдромом Дауна. Познакомились. Кто был посмелее, рассказывал о себе. Кто-то даже взял меня за руку.

– Теперь в парк, – скомандовала учительница.

 

МАЛЬЧИК НА ДЕРЕВЕ

Веселым обезьянкам

На месте не сидится.

Веселым обезьянкам

Так хочется резвиться.

Они всем корчат рожи,

Хватают все подряд.

Они, вполне возможно,

Берут пример с ребят!

А.Аратюнова

Рядом со школой раскинулся большой парк. Настоящая дубовая роща. Встречались и такие высокие деревья, что, если захочется увидеть на верхушках певчих птиц, то можно и шею сломать.

И вдруг один из этих тихих мальчиков по имени Антони энергично запрыгивает на одну из пышных веток и старается по стволу подняться все выше и выше. Всем интересно. Улыбаются. Смешно.

– Быстро на дерево и за ним, – раздается армейский приказ.

Интересно, кому адресована команда?

– Почему вы еще здесь?

Тут мне стало смешно. Даже в Советской Армии никто из командиров не отдал бы такой нелепый приказ.

Этот армейский голос с железными нотками указывал мне, что конкретно надо делать. Но навыков шимпанзе у меня не было. Мой наставник – опытная Линда не акцентировала внимание на лазание по деревьям.

Я взял себя в руки и спокойно ответил:

– Спасибо за доверие, мисс Рубио. Но, к сожалению, навыков шимпанзе еще не приобрел.

Тут я попрощался с учениками, с юным спортсменом Антони, который и сам не знал, что творил, учительницей, которая на этот раз уже не казалась такой милой. Больше напоминала героиню американского мистического триллера “Женщина в  черном”.

Вот и состоялось мое  первое знакомство с юными аутистами и милым, только на первый взгляд, учителем.

Мобильных телефонов тогда еще не изобрели. Вернулся в школу. Позвонил миссис Линде Тэйлор. Поделился впечатлениями о начале моего первого рабочего дня.

–  В нашей работе все бывает. Я позвоню в другую школу. Прямо сейчас садитесь в машину. Думаю, что будет все хорошо, – сказала она и тут же добавила, – на этот раз вам повезет, там нет рядом парков.

Прямо, как у Шекспира, “Все хорошо, что хорошо кончается”.

Опубликовано 07.08.2017  12:12

Борис Гольдин. АМЕРИКАНСКАЯ ИСТОРИЯ. Ч.1

(рекреация в моей жизни)

У КАЖДОГО ЕСТЬ, ЧТО ВСПОМНИТЬ

– Бывает так, – говорил великий писатель Антон Чехов, – что на горизонте мелькнут журавли, слабый ветер донесет их жалобный крик, а через минуту, с какой жадностью ни вглядывайся в синюю даль, не увидишь ни точки, не услышишь ни звука – так точно люди с их лицами и речами мелькают в жизни и утопают в нашем прошлом,  не оставляя ничего больше, кроме ничтожных следов памяти.

Мистер Олдридж стоял в полной растерянности и не знал, что делать. За годы службы в военной полиции ему пришлось побывать в различных переделках. Но такое с ним –  в первый раз.

Шел четвертый день моей работы. Утро для студентов начиналось на стадионе. Некоторые очень любили бег, другие – ходьбу, а кто-то просто стоял и любовался  голубым небом. На стадионе всё всем нравилось.

На летний период меня перевели в класс педагога Джонатана Олдриджа (Jonathan  Aldridge). Ребятам было лет по шестнадцать – семнадцать, их было немного. Половина из них была с четко выраженным синдромом Дауна. Вдали от всех сидел постоянно скучный симпатичный парень по имени Брайн (Brian), который был очень похож на боксера Мухаммеда Али. Высокий, широкоплечий, он ходил, словно перекатывался с ноги на ногу.

Учитель рассказывал о себе:

– Я много читал о детях с нарушением развития. Было очень жаль их. Своих пока не было, решил пойти учиться в Университет города Сан – Хосе. Не было проблемой искать работу с дипломом в руках. Мне тут же её предложили в одной из школ Santa Clara County Office of Education (Управление Образованием Округа Санта Клара)

В это время подошел широкоплечий парень, который что-то мастерил и у него, видимо, не получалось. Он что-то мычал себе под нос и нервничал.

– Брайн, тебе помочь? – спросил учитель.

Вдруг этот Брайн, как боксер, выпустил для удара правую, затем и левую руку. Я, как щит, выставил вперед правую руку, приняв тяжелые удары. Я знал и раньше,что аутизм у детей ассоциирован с агрессией и приступами гнева.  Но в такой форме – видел в первый раз.

В юности я занимался боксом, поэтому в любом случае мог бы за себя постоять. Но передо мной был человек умственно отсталый, а перед глазами –  закон, где было четко сказано, что ученика пальцем касаться нельзя. Иначе – позорное увольнение, а потом, кто знает, куда повернет дознание. Тут и до тюрьмы уже недалеко.

Это хорошо знал и бывший сотрудник военной полиции. Он начал как-то успокаивать “боксера”. Но это не подействовало.

Вдруг он успокоился. Встал, как солдат, по стойке смирно,

– Из-ви-ни- те, – тихо пробурчал.

– У нас были случаи, когда в таких сложных ситуациях, работники допускали ошибки. Но вы вели себя образцово, – сказала директор школы Нэнси Герреро (Nancy Guerrero).

Но я считаю, что вся вина лежит на директоре школы и учителе.  Они должны были меня предупредить, что среди учеников есть агрессивный парень, который нуждается в особом внимании. В таком случае с ним кто-то должен был работать по системе “один на один”.

Мне попался прирожденный медик. Его отец был хирургом, а он увлекся психологией и физиотерапией.

– Не расстраивайтесь, могло быть куда хуже, – успокаивал меня доктор Том Петцолдт (Тоm Petzoldt). – Через пару месяцев сможете встать в строй. А пока мой совет – надо отвлечься. У каждого есть,что вспомнить. Вот, хотя бы в вашей  далеко нелегкой работе. Пока учитесь держать ложку и писать левой рукой. Каждый день напишите хотя бы одну страничку.

За пятнадцать лет работы в системе специального образования (The Special Education) мне было, что вспомнить.

– Память человека, – писал Козьма Прутков, – есть лист белой бумаги: иногда напишется хорошо, а иногда дурно.

 

ВСТРЕЧА НА СТАДИОНЕ

Так как же всё же поступить?

Всем рисковать, или не надо?

Я слышал, люди говорят,

За риск шампанское награда.

Эх, ма, была и не была.

Риск – благородное решенье.

Чтоб в жизни что-то получить,

Шагни вперёд, отбрось сомненья.

Игорь Тихоненко

В один из прекрасных солнечных дней пришел на стадион городского колледжа. На беговой дорожке тренировались пятеро молодых людей. У всех лица, как на подбор, очень похожи, словно одна мать родила.

Подошел к молодому тренеру:

– Смотрю, ребята с синдромом Дауна, а бегают отлично. Да и техника старта, и финиша верная.

–  Они студенты-аутисты. Волнуются, готовятся к забегу на 200 метров. Проходит олимпиада округа среди подростков с нарушением развития, – сказал он. – Вы  пришли за нас поболеть?

– К сожалению, нет. В Америке недавно. Я педагог, но работаю в ресторане. Другой работы пока нет. На беговых дорожках оставляю свой стресс.

– Вы знаете, требуется ассистент учителя в системе специального образования.  Если хотите, дам адрес отдела кадров.

На минуту задумался:я хорошо разбирался в области педагогики, физической культуры и спорта, истории и журналистики. За плечами высшее педагогическое и журналистское образование, большой опыт работы. Но про аутистов мало что слышал.  Риск – благородное дело. Да, всю свою жизнь любил рисковать.

Это было, когда сделал первый шаг в науку.

Это было,когда стал работать в популярном общественно-политического журнале.

Это было, когда стал работать в отделе общественных наук Министерства высшего и среднего специального образования Узбекской ССР.

Это было, когда стал доцентом и начал преподавать в институте.

Так почему же и сейчас не остаться верным своему принципу? Почему не рискнуть в новом  деле? Может быть и здесь смелость города возьмет.

Поверь в себя! В мечту! И в свои силы!

Ты можешь все! Все будет хорошо!

Подобное к подобному. Закон гласит старинный.

Ты только верь! Верь в счастье всей душой!

Айгуль Ше

Новая область была мне абсолютно не знакома. Но это была государственная работа с хорошими бенефитами. Надо попробывать. Никто за это не убьет. Да и за спрос денег не берут.

 

КТО ОНИ – АУТИСТЫ?

Вот такие стихи написала Соня Шаталова, девочка с аутизмом.

Мне страшно. Голова гудит.

Там мечутся слова и просятся уйти.

“Пусти нас, Соня, в мир пусти!”

Но рот мой на замке,

А ключ к замку в мозгу –

И как его достать?

Ну помогите ж мне!

Я не хочу немой остаться,

Но страх засовом запер рот.

Слова рождаются, живут и чудеса творят

В мирах, что в голове я создаю… И вот

В конце концов и умирают.

Чтоб им жить,

Их надо в мир вовне пустить.

Но как? Скажите мне!

А вдруг их люди не поймут?

Сквозь рот мой проходя,

Изменятся слова, и мир не примет,

Оттолкнёт, а вместе с ними – и меня?

Как жить? Мне страшно. Голова гудит.

– Да, у нас есть ребенок с определенными проблемами, но с любым человеком в любой момент может случиться что-то страшное… Никто не застрахован. Жить в страданиях и унынии – это неправильно.

Эти слова Светланы Бондарчук, супруги одного из самых влиятельных режиссеров России, о своей 18-летней дочери Варваре, «солнечном ребенке» с синдромом Дауна. Большую часть времени девушка проводит за границей – там для «особенных» детей лучше условия.

И Светлана совершенно права. Только в округе Санта-Клара на одного студента с нарушением развития годовые затраты почти пятьдесят тысяч долларов. Соотношения учеников к педагогам составляет 5:1.

США. Начало 19 века. Дети, которых считали «слабоумными» или «душевнобольными» получили возможность учиться в школе. Сегодня их называют детьми с нарушениями умственного и эмоционального развития или социального поведения.

Раньше таких детей помещали в специальные учреждения, чтобы защитить их от опасностей окружающего мира. Ныне они получают полный спектр образовательных услуг. Многие дети полностью включены в образовательный процесс в обычных классах.

… Утром уже был в библиотеке. Обложил себя книгами. Решил узнать, что это за  проблема – аутизм?

Вот, что я узнал:

Это неизлечимый вид шизофрении, который медикаментозному лечению не поддаётся. У многих аутистов есть природная склонность к зрительному анализу. Они обладают высокоразвитым логическим мышлением, а также хорошими аналитическими способностями. Зачастую такие люди способны к серьезной концентрации на какой-то одной проблеме. Как герой известного голливудского фильма “Человек дождя”, они имеют фотографическую память и выдающиеся математические способности.

Неслучайно, что одно из секретных подразделений израильской армии, «отряд 9900» электронной разведки, набирает… молодых аутистов. Эти солдаты проводят много времени перед экранами компьютеров, изучая снимки со спутников и беспилотников.

В Германии фирма Auticon принимает на работу только аутистов. Она работает в сфере IT-технологий и занимается тестированием программного обеспечения. В силу своих особенностей люди с синдромом Аспергера (одна из форм аутизма) способны обнаружить даже мельчайшие недочеты в программном обеспечении.

 

ПРОФЕССОР  ЖОЗЕФИНА

Дома поделился новыми знаниями.

И вдруг слышу:

– Папа, вспомни, с молодыми аутистами – сказал Константин, – ты встречался в реальной жизни.

– В Майями, у профессора Жозефины ,- напомнила мне и жена Юля.

Да, как я мог забыть! Правда, неприятные воспоминания быстро улетучиваются.

… Штат Флорида, город Майами. Мы только приехали. Кто-то подсказал, что надо связаться с одной организацией, где помогут с работой. Константину было тогда только восемнадцать лет. Он уже начал работать и учиться в колледже. Со дня его рождения мама, бабушка и дедушка говорили с ним только по–английски, “дали” ему отличный язык и сейчас он был моим наставником.

Доехали на автобусе до места. В офисе было много людей. Большинство из них были с четко выраженным синдромом Дауна и синдром Аспергера. Одни тут работали, другие же пришли, как и я, на сдачу теста. Сын заполнил за меня какие-то анкеты с сотнями вопросов и передал в руки профессора по имени Жозефина, как у жены Наполеона. Она была уже далеко не молода. У нее был огромный горб. Создалось впечатление, что она в детстве выпала из детской кроватки.

Видя, что у меня английский чуть лучше, чем у младенца, почему-то на высокой скорости стала задавать вопросы. Я ее так же понимал, если бы она говорила со мной на китайском или японском языках.

Профессор проверяла мой интеллект на предмет, какая работа мне лучше подойдет …  дворника или уборщика.

– К четырем яблокам прибавить еще два. Сколько всего фруктов?

– Два умножить на 20. Сколько будет?

–  Было сорок пассажиров в автобусе. 15 сошли на остановке. Сколько осталось?

– На небе зажглись двадцать пять звезд. Десять потом потухли. Сколько осталось?

Потом дала маленький по размеру американский флаг и показала на большую картину с таким же флагом. Что с ним делать? Она внимательно следила за тем, чтобы никто не подсказывал. Думаю, что многие из них и сами не знали, что с этим флажком делать. Дала три длинные ленты красного, синего и желтого цвета. А с ними что делать?

Вечером пришла за мной жена.

–  Ваш муж решил математические задачи. Но вот не смог справиться с лентами. Их всего-то было три и надо было сплести в одну косичку. Не догадался приставить маленький флажок к большому, чтобы определить, который из них крупнее. Не смог сдать тест – остался без работы, – сказала профессор.

Получилось прямо, как в  популярной французской песне «Всё хорошо, прекрасная маркиза».

Всё хорошо, прекрасная маркиза,

Дела идут и жизнь легка,

Ни одного печального сюрприза,

За исключеньем пустяка:

 

Сгорел ваш дом с конюшней вместе

Когда пылало всё поместье

А в остальном, прекрасная маркиза

Всё хорошо, всё хорошо.

Опубликовано 02.08.2017  14:38