Tag Archives: Андрей Платонов

Рубинчик. Снова. Обзорчик

Шалом, кому не надоел! Интересное сообщение появилось в ноябре 2020 г., вскоре после расправы здешних негодяев над Романом Бондаренко: «Министры иностранных дел 27 стран Европейского Союза договорились подготовить новый пакет санкций против властей и учреждений Беларуси. Об этом, как сообщает ТАСС, заявил в четверг глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель на пресс-конференцииПо его словам, ЕС больше не выделит ни одного евро правительству Лукашенко, все средства для этой страны пойдут через НПО (неправительственные организации – В. Р.) гражданскому обществу». Тогда у меня промелькнула мысль о серьёзности намерений «истых европейцев»… Хотя ведь сам писал в декабре 2016 г.:

Многих политиков в соседних (и не только) странах имидж лукашенковской Беларуси в целом устраивает; он пригождается хотя бы для того, чтобы пугать собственных граждан. 20 лет назад условный «Запад» мог относительно легко стать на пути сползания в авторитаризм, но не пожелал… Правду сейчас вряд ли кто-то скажет, но существует конспирологическая версия о тайной договоренности «элит»: «мы» вывели ядерное оружие с территории Беларуси (вывод завершился 27.11.1996 – как раз после второго референдума, выигранного Лукашенко), а «вы» имитируйте себе сражение за демократию и права человека, принимайте резолюции, поощряйте «оппозицию» делать то же самое, возите её на семинары – лишь бы реальной конкуренции с нами не велось. И волки целы, и овечки сыты…

«Никогда такого не было – и вот опять» (С). Сегодня узнал, что Европейский Союз сдержал слово и действительно отказался выделить правительству Лукашенко 1 евро, а выделяет всего-навсего 10 миллионов. Это следует из соглашения о финансировании 29.12.2020, заключённого «Европейской комиссией, действующей от имени Европейского союза, с одной стороны, и Правительством Республики Беларусь в лице Министерства юстиции Республики Беларусь, с другой стороны». И цели-то какие благородные: для граждан – «лучший доступ к государственным услугам посредством законодательного и административного упрощения и улучшения предоставления административных процедур». А для всех – «помощь в области общественных консультаций по законодательству и правовым вопросам, поддерживая подготовку адаптированной к заинтересованным сторонам платформы общественных консультаций посредством совершенствования правовых и технических положений недавно созданной консультационной платформы pravo.by». В общем, «ничего не понял, но очень интересно».

Срок исполнения соглашения – 54 месяца… Ну, видимо, Лоуренс Мередит, директор департамента «Восточного соседства» при Еврокомиссии, надеется, что к тому времени сдохнет «либо шах, либо ишак» 🙂

На момент подписания соглашения в Беларуси насчитывалось около 150 политзаключённых. Надо полагать, им легче сидится от того, что ЕС окажет помощь в усовершенствовании платформы «общественных консультаций». Кстати, сайт pravo.by управляется Национальным центром правовой информации, который, в свою очередь, подчинён администрации президента Республики Беларусь. С этим пунктиком у меня всё.

Тем временем «главнюка» всемирной хоккейной федерации Рене Фазеля, посмевшего приехать в Минск и пообниматься с местными «главнюками» (как будто подобными «обнимашками» не грешил, к примеру, Иосиф Середич), закидали символическими тапками… Не теми ли самыми, которые в прошлом году предназначались, чтобы «хлопнуть таракана»?

Особенно усердствовали уважаемые политэмигранты. Действительно, Беларусь ХХI в. кое в чём напоминает «зону» (и я писал об этом ещё тогда, когда нынешние «смельчаки» сидели на высоких должностях, словно мыши под веником), но даже в концлагере люди имеют право отвлечься от превратностей судьбы. В мире принято, что в места лишения свободы иной раз наведываются знаменитые спортсмены (преимущественно шахматисты, дававшие сеансы одновременной игры заключённым: Роберт Дж. Фишер, Анатолий Карпов…). Ничего кощунственного в том, чтобы в конце мая 2021 г. Минск посетили крутые хоккейные команды, не усматриваю. Тем более что решение о нашем городе как о месте проведения чемпионата наряду с Ригой было принято не вчера, а несколько лет назад.

Конечно, «вождь» попытается (и уже пытается) использовать событие для самопиара и раскрутки «белорусской модели», но пространство для манёвров у него сейчас, по сравнению с весной 2014 г., изрядно сужено. Да, у западных чиновников коротковатая память, однако в Минск приедут – ежели приедут – не только чиновники. События августа 2020 г. пробудили интерес к Беларуси у многих совестливых людей, в том числе и спортивных болельщиков. Хотят здешние власти или нет, а зарубежные гости смогут встретиться с «обычными белорусами» и узнать обо всём из первых уст. Возможно, чем-то и помогли бы?..

Даже если спецслужбы РБ обложат каждого приезжего матом как зверя в загоне, в этом, как ни странно, будет зерно позитива. Надёжных кадров-то у них сейчас не так много: усилят контроль в одном месте – ослабят в других, и как минимум «протестным дворам» дышать станет полегче. Между прочим, и глава местной федерации перестанет рыскать по городу в поисках «крамольных» ленточек и «Массандры», а наконец-то займётся реально хлопотным дельцем – ускоренной подготовкой к чемпионату. Облажается? Переживать не стану; всё-таки речь не о запуске АЭС.

Олег Горунович из «Трибуны» выдал 13.01.2021 спорную статью, но с некоторыми её выводами я бы согласился. Например:

Почему-то кажется, что Лукашенко глубоко ошибается, если считает, что с помощью омоновских дубинок достиг народного единства. Десятки тысяч вежливых протестующих, автозаки, водометы, похищения с улиц, массовые избиения, сафари на людей – ничего такого иностранцы никогда не видели. И те, кто приедут, смогут не только понаблюдать, но и поучаствовать во всем этом.

Может, ошибаюсь, но впечатление таково: правящей группировке РБ минский чемпионат-2021 в целом невыгоден (по финансовым причинам тоже: сомнительно, что затраченные миллионы долларов «отобьются»), и его хотели бы «слить», но чужими руками, заодно усилив у населения «эффект осаждённой крепости». Писуля на правительственном сайте не убедила меня в обратном. Вероятность того, что такая отмена состоится, оцениваю сейчас как три к одному.

Тем временем Дональда Ф. Трампа «трампят» в соцсетях – 12 января администрация YouTube приостановила обновление его канала на 7 дней («а могли бы и полоснуть», как твиттер, забанивший Трампа навечно). Учитывая, что в 2019 г. у меня появился «именной» ютуб-канал, не смог удержаться и написал Фредовичу (который до инаугурации Байдена «царь ещё»), чтобы пользовался пока им 🙂 С нетерпением жду ответа. А если серьёзно, то свобода слова должна распространяться даже на американских президентов.

Прими старина Дональд моё предложение, он наткнулся бы на свежее слайд-шоу с видами Иерусалима…

Хватает грехов у 45-го президента США, но в чём он точно был прав, так в том, что «назвал кошку кошкой», т. е. завершил в 2017–2018 гг. процедуру признания Иерусалима столицей Израиля. «Тутбаевцы» в декабре 2017 г. посмеялись над его заявлением («Вы только подумайте, что завтра президент США вдруг решит, что не признаёт Минск столицей Беларуси и переносит её в другое место!» – cей перл я цитировал здесь)… Как по мне, попытки Светланы Тихановской в 2021 г. уговорить литовцев называть Беларусь не Baltarùsija, а Belarusià посмешнее будут.

Эх, наверное, надо (было) всё-таки слушать меня. Вот и о ПВТ в том же декабре 2017 г. писал:

Парк высоких технологий в Минске, территория которого расширяется на 10% (до 55 гектаров), становится чем-то вроде средневекового еврейского гетто. Туда приглашают специалистов со всего мира, заманивая их налоговыми и иными льготами аж до 2049 г., но, похоже, у евреев Средневековья автономии было больше… Если вы – потенциальный клиент ПВТ, имейте в виду: я не выступаю ни за, ни против вашего присоединения к списку резидентов, в котором почти 200 строк… «Думайце сами, решайте сами» (С). Просто уполномочен заявить: если проблемы во всём организме (стране), то в конце концов и отдельно взятому органу может быть больно.

Уполномочен здравым смыслом… Это не злорадство, а вроде как ответ тем «айтишникам», которые печалятся, что с 01.01.2021 государство в одностороннем порядке повысило им ставку подоходного налога с 9% до 13%.

Давно подмечено: когда в руках молоток, всё вокруг становится похожим на гвозди. Вот и у меня так: думаю о Беларуси – и всё (ну, многое) в прочитанных книжках «кладётся» на нынешнюю ситуацию. Вот пожалуйста, Андрей Платонов (1899–1951), писатель, никогда не обитавший в наших краях:

Свобода живёт только там, где человек свободен перед самим собой, где нет стыда и жалости к самому себе. И потому всякий человек может быть свободным, и никто не может лишить его свободы, если он сам того не захочет. Насилие, которое захочет человек применить как будто для удовлетворения собственной свободы, на самом деле уничтожит эту свободу, ибо где сила – там нет свободы, свобода там – где совесть и отсутствие стыда перед собою за дела свои.

Революция – пускай идёт, пока не споткнётся. А споткнётся, мы её подымем и опять она пойдёт.

Настанет время, когда за элементарную ныне порядочность, за простейшую грошевую доброту – люди будут объявляться величайшими сердцами, гениями и т. п., настолько можно пробюрократить, закомбинировать, зажульничать, замучить обыденную жизнь…

«Надо принимать меры» – выйдет что или не выйдет, это вопрос неважный. Важно – лишь принять меры, учредить суету, за которую отвечать не нужно и не будешь отвечать, если даже меры не дадут никаких результатов.

Записи взяты из сборничка «Деревянное растение» (Москва, 1990). А теперь внимание, важный вопрос, адресованный моим израильским читателям: правда ли, что в Израиле акции солидарности прекратились из-за пандемии COVID-19?

«На второй план отошла белорусская тема в Израиле по причине собственных политических поводов и в связи с жёстким локдауном», – сообщило «Радыё Рацыя» дней 5 назад. Как бы ни было, гражданин Израиля Александр Фруман, пострадавший в Минске в августе 2020 г., не теряет надежды привлечь виновных к ответу. Раскритиковал интервью нового израильского посла (там-таки есть странные моменты) и подчёркивает: «Я постоянно комментирую Фейсбук посольства, чтобы они не думали, что можно перевернуть страницу, а общественность знала, что посольство сознательно оставило своего гражданина в опасности».

А на этом фото 13.01.2021 – снеговик с «синеющими пальцами» (увы иль ах, уже почти растаял) в одном из дворов по минской улице Червякова, недалеко от синагоги. Я ни на что не намекаю!

Вольф Рубинчик, г. Минск

15.01.2021

wrubinchyk[at]gmail.com

Редакция belisrael.info не всегда разделяет взгляды авторов

Опубликовано 15.01.2021  19:13

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (95)

Алэйхем-шолэм! Тут расіец Дзмітрый Быкаў, які скора завітае ў Сінявокую, нахвальвае пэўны сегмент чалавецтва: «Мне здаецца, што выхаваны і ветлівы мізантроп – гэта практычна ідэал чалавека. Таму што ён няшмат вымагае ад чалавечай прыроды». Значна раней адзін мінскі блохер блогер-мадэраліст настойваў, што «мізантропія – гэта прыўкрасна», а яшчэ раней Эдуард Кузняцоў казаў у інтэрв’ю Паліне Капшэевай, што ён чалавек «положительный» – у тым сэнсе, што «ложил» на ўсіх… Я сур’ёзна задумаўся – «а можа, так трэба», і мне абвясціць сябе мізантропам, хаця б «за кумпанію»?

Хто на гэты конт якія думкі мае, выказвайцеся. Адразу папярэджу: як мізантропусу-пачаткоўцу, мне, па вялікім рахунку, на іх ужо начхаць. Ці часта вы мяне слухалі на працягу трох з нечым гадоў? 😉

Тое, што на прапанову з 93-й і 94-й серый – бясплатна змясціць у сеціве твор Тодара Кляшторнага «У дарозе» (1927, пачатак тут) – прыйшло ўсяго 2 заяўкі з 3 чаканых, аптымізму не дадае. Усё ж неўзабаве перанабяру паэму – пакуль што пабуду мізантропам толькі на палову… Магло быць і горш – на маю новую кніжку «Выбраныя катлеты і мухі», паказаную тут, паквапіўся 1 (адзін) чалавек. А яна мне дарагая, магчыма, не меней, чым поўны збор твораў Тодара Тодаравіча, забітага сталінцамі.

Не хлусіць народная мудрасць – свая кашуля бліжэй да цела (пагатоў калі сам яе пашыў). Таму цяжка мне прыняць гіпотэзу ад юбіляра-2018 Рыгора Бярозкіна, з ягонай кніжкі «Чалавек напрадвесні». Р. Б. «дадумаў» за Максіма Багдановіча, які напісаў у перадсмяротным вершы «Я не самотны, я кнігу маю…»: «Багдановіч мог сказаць тыя ж самыя альбо падобныя па сэнсу і інтанацыі словы, калі б меў ён тады нават і не Вянок”, а іншую кнігу, дый наогул хоць якую кнігу на беларускай мове».

Побач з М. Багдановічам у Ялце ўвесну 1917 г. нас, вядома, не стаяла. Аднак уявіце сабе: нежанаты й бяздзетны паэт сыходзіць, у яго – адзін зборнік вершаў, і Максім-«Страцім-лебедзь» памяняў бы яго на нейкую іншую кнігу толькі дзеля ейнай мовы? Напрыклад, на «Як ратаваць уздутую жывёлу» К. Дулембы? Анягож! Перамудрыў тут Рыгор Саламонавіч…

* * *

Дзяржчыноўнікі, быццам бы адгукнуўшыся на папярэднюю серыю, дзе гаварылася пра недасканаласць спісу «экстрэмісцкіх матэрыялаў», вырашылі актывізаваць барацьбу (або яе імітацыю?) з праявамі неанацызму ў Беларусі. «Галоўны міліцыянт» заявіў 6 снежня, што ў Беларусі – звыш 3000 прыхільнікаў нацызму. Ён нават паказаў у «парламенце» іхні фотаробат тыповы партрэт – маўляў, у асноўным гэта выхадцы з неўладкаваных сем’яў і г. д.

Тое, што дзяржава прызнала наяўнасць хваробы – ужо крок наперад, бо раней праблема неанацызму ў Беларусі адмаўлялася (шмат гадоў, асабліва ў 2000-х, ідэолагі дзяўблі, што ў Сінявокай адсутнічаюць праявы міжнацыянальнай варожасці). Аднак многа хто ў грамадстве сумняецца, што новы закон і міліцэйскія захады вырашаць праблему…

Сацыял-дэмакрат Сяргей Спарыш з «Народнай Грамады» (кіраўнік – Мікалай Статкевіч) пракаментаваў намеры ўрадоўцаў так:

Міністр унутраных спраў вырашыў пачаць барацьбу супраць неанацыстаў. Ініцыятыва пахвальная. Быць нацыстам – нядобра, апраўдваць (і тым болей гларыфікаваць) нацысцкіх калабарантаў – нядобра.

Я нават магу падказаць, з якога неанацыста варта было б пачаць. З грамадзяніна, які ў 1995 г. даў інтэрв’ю нямецкай газеце «Handelsblatt», дзе, у прыватнасці, казаў: «Нямецкі парадак фармаваўся стагоддзямі, пры Гітлеру гэтае фармаванне дасягнула найвышэйшай кропкі. Гэта тое, што адпавядае нашаму разуменню прэзідэнцкай рэспублікі і ролі ў ёй прэзідэнта… Гітлер сфармаваў магутную Германію дзякуючы моцнай прэзідэнцкай уладзе…»

З таго часу гэты грамадзянін стараецца не хваліць свайго куміра публічна. Толькі часам зрываецца наконт «яўрэйскіх свінушнікаў». Але на практыцы нічога не змянілася. «Наша разуменне прэзідэнцкай рэспублікі» паводле сваёй сутнасці так і засталося фашысцкім.

Здавалася б, вось яно, дзяржаўны чыноўнік прапагандуе нацызм. Шукаць не трэба, бяры і арыштоўвай. Замест гэтага ўзбуджана адміністратыўная справа супраць антыфашыста Міколы Дзядка – за «дэманстрацыю нацысцкай сімволікі».

Барацьба з неанацызмам – занятак правільны. Але хіба можна даручаць яго самім неанацыстам?

C. Cпарыш (справа) разам з анархістам В. Касінеравым прынёс пахавальны вянок да статуі гарадавога, Мінск, 02.12.2018. Фота перформанса адсюль.

Павел Севярынец, сустаршыня іншай незарэгістраванай партыі (БХД), трактуе сітуацыю крыху іначай, але ж і ён не верыць у шчырасць урадавых намераў:

Беларусі патрэбны закон аб забароне прапаганды нацызму і камунізму. Для мяне гэта дзьве чумы, карычневая і чырвоная. І нацызм, і камунізм забралі мільёны жыццяў – з іх сотні тысячаў у Беларусі. 15 лідэраў хрысціянскіх дэмакратаў ХХ стагоддзя прайшлі засценкі гестапа ці былі забітыя нацыстамі, 32 – прайшлі ГУЛАГ альбо былі знішчаныя камуністамі. Дэнацыфікацыя была праведзеная пасля вайны, дэкамунізацыя не ажыццёўленая дагэтуль. І ў гэтым я бачу карані праблемы для Беларусі. Камунізм як злачынная ідэалогія павінны быць асуджаны нароўні з нацызмам.

На жаль, некаторыя сённяшнія беларусы, найперш маладыя, у сваім юнацкім максімалізме шукаюць радыкальных адказаў на пытанні жыцця – і «знаходзяць» іх у нацызме ды камунізме. Колькі такіх людзей – не бяруся меркаваць, але досвед падказвае, што лік і адных, і другіх ідзе на тысячы. Гэтыя маладыя людзі павінныя атрымаць дружнае і адназначнае пасланне ад грамадства і дзяржавы: прапаганда чалавеканенавісніцкай ідэалогіі «зігаў», чырвоных зорак, свастыкаў, сярпоў і молатаў гэта абсалютнае табу, і яна мусіць цягнуць за сабой непазбежнае пакаранне.

Разам з тым не магу падзяліць пафас міністра ўнутраных спраў РБ. Чалавек, які апранае на парады форму НКВД СССР і камандуе карнымі аперацыямі супраць мірных маніфестацыяў на беларускіх вуліцах, на мой погляд, заслугоўвае крымінальнай справы, і, магчыма, не адной. Ягоныя выказванні расцэньваю як спробу пераключыць увагу з уласных дзеянняў, блізкіх па духу і нацызму, і камунізму.

Сённяшнія ўлады паказваюць сваю пераемнасць не з тымі, каго расстрэльвалі ў Курапатах, Трасцянцы і ў Менскім гета а з тымі, хто страляў. Нягледзячы на мемарыяльныя знакі на могілках, мы добра памятаем пра «не всё плохое, связанное с Гитлером» і пра «Лінію Сталіна». Думаю, рэальнае змаганне з прапагандай нацызму і камунізму пачнецца толькі тады, калі гэты рэжым сыдзе.

П. Севярынец са сваёй кнігай «Беларусалім». Мінск, лістапад 2017 г. Фота В. Р.

Разумею боль актывістаў, якія шматкроць арыштоўваліся за пратэстную чыннасць, аднак не ва ўсім падзяляю іхнія меркаванні. Насамрэч, аўтарытарнае кіраўніцтва РБ мала цэніць жыцці суграмадзян, часам не грэбуючы спадчынай нацыстаў ды камуністаў. З другога боку, існы рэжым не ўсталяваў чалавеканенавісніцкую ідэалогію ды не ўтрымлівае канцлагероў для прадстаўнікоў «няправільных» класаў, нацый або рас. І – можа быць, галоўнае – за чвэрць стагоддзя не ўцягнуў краіну ў вайну. Між тым не так добра з мірам, як пагана без яго…

Калі ў Беларусі к часу сыходу Лукашэнкі не будзе вайны, «жалезнай заслоны», канцлагероў і маштабных тэхнагенных катастроф (а яны даволі верагодныя – зважаючы на дэградацыю навукі, прававы нігілізм, уцёкі кваліфікаваных кадраў…), то яму, дапускаю, многае даруюць як замежнікі, так і ўласныя грамадзяне. Хапае на планеце куды больш крыважэрных рэжымаў, на што намякае двайная карыкатура Маны Неестані (Mana Neyestani):

Крыніца: iranwire.com Іранскі ўрад, лагодна кажучы, не палюбляе прыхільнікаў веры бахаі. Год таму генасамблея ААН 30-ы раз асудзіла яго паводзіны (Беларусь разам з Расіяй галасавала супраць, Ізраіль побач з Саўдаўскай Аравіяй (!) – за).

* * *

Агулам, у апошнія дзесяцігоддзі назіраецца выразны каштоўнасны паварот: асабістыя свабоды не так цэняцца ў свеце, як у перыяд фукуямаўскага «канца гісторыі» (рубеж 1980-х–1990-х гадоў), і 70-годдзе Дэкларацыі правоў чалавека (сёння, 10 снежня 2018 г.) я ўспрымаю, хутчэй, як сумны юбілей. Кіраўнікі многіх краін, буйнейшых і больш уплывовых за Беларусь (Бразілія, Кітай, Філіпіны…), адкрыта плююць на заяўленае ў дэкларацыі. Практыка правапрымянення ў Францыі, «цытадэлі еўрапейскай дэмакратыі», таксама наводзіць на сумныя думкі.

Не апраўдваючы Лукашэнку, Шуневіча ды іншых тутэйшых «прыгажуноў», не хацеў бы і ўзрушэнняў любым коштам, такіх, калі мэта апраўдвае сродкі… Хутчэй за ўсё, гэта прывяло б да мены шыла на мыла. Пра тое, што гэтага «мыла» мнагавата сярод апанентаў рэжыму і ў трэцім сектары, не раз гаварылася ў «Катлетах & мухах». Вось яшчэ прыклад – дробны, ды куслівы.

На мінулым тыдні ў Мінску адбылася паэтычная вечарына «І жук, і жаба». Анонс на сайце Таварыства беларускай мовы выглядаў так: «Смелая назва для смелых аўтараў». З шасці меркаваных аўтараў сакратарка ТБМ, якая рыхтавала матэрыял, прадставіла дваіх, у тым ліку Ганну Д. (паэтку, журналістку і прафсаюзную дзяячку). «Для большага падагрэву інтарэсу» Юлія Бажок выбрала з твораў Ганны адзін, напісаны шмат гадоў таму, дзе ёсць такія словы: «Я не хачу вычварэнства і помсты, змовы вузкага літаратурнага кола няздатных габрэйскіх кацаў». Зміцер Дзядзенка 07.12.2018 зазначыў у fb: «“Антысемітызм — гэта нармальна! Асабліва калі ён у вершах”, — нібыта запэўнівае нас афіцыйны сайт арганізацыі, якая абвясціла сваёй мэтай абарону беларускай мовы».

Найчасцей я пагаджаюся з паліталагіняй Кацярынай Шульман – дарма што яна аналізуе найперш расійскія рэаліі, многія высновы прыдаюцца для нашых краёў… Але нядаўнія яе развагі (04.12.2018) напрошваюцца на дыскусію: «Павінны пераследавацца заклікі да гвалту. То бок няможна пераследаваць за выказванні тыпу Не люблю яўрэяў, вось проста ненавіджу, кушаць не магу”. Але павінны пераследавацца і спыняцца выказванні тыпу “А пойдзем і падпалім сінагогу” або “ўзарвем школу” – заклікі да гвалту, прычыненне шкоды канкрэтным людзям, грамадскім месцам і г. д. Усё астатняе – выражэнне меркавання, адмаўленне халакоста, а таксама перамогі Савецкага Саюза ў Другой сусветнай вайне — няхай адмаўляюць, няхай кажуць, што на самай справе Гітлер перамог... Гэта нікому не прычыняе ніякай шкоды».

Перакананы, шкода ад hate speech (мовы нянавісці) ды наўмыснага скажэння гістарычных фактаў існуе – іншая рэч, што пакаранне мае адэкватна суадносіцца з учынкам. Кідаць за краты, пазбаўляць права на прафесію за думкі і словы, вешаць на кожнага зласліўца ярлык «экстрэміста» – перабор, у т. л. і з прычыны, згаданай мінулы раз (сярод масы патэнцыйных «злачынцаў» схаваюцца сапраўдныя экстрэмісты). Мажліва, у пераважнай большасці выпадкаў дастаткова «грамадскага ганьбавання» або, на крайняк, штрафу ў адміністратыўным парадку.

«Вольфаў цытатнік»

«Ісціна – таямніца, заўсёды таямніца. Відавочных ісцін няма»; «Калі ён застаўся жыць і не звар’яцеў, то гэта – раскоша» (Андрэй Платонаў, канец 1920-х – пач. 1930-х).

«Свет даўно ўжо пераўтварыўся ў адну вялікую сметніцу, у якой ніхто нікому не цікавы, у якой няма аніякіх асобных мейсцаў» (Ігар Бабкоў, 2018).

«Куды б мы ні прыйшлі, нават пачынаючы з нашай доблеснай інтэлігенцыі, мы тут жа будуем вертыкалі. Адзін начальнік, усе астатнія павінны кланяцца і дзякаваць… Канстытуцыя працуе толькі тады, калі грамадства стаіць на варце і пастаянна прымушае яе выконваць». (Сяргей Цыпляеў, 07.12.2018).

Вольф Рубінчык, г. Мінск

10.12.2018

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 10.12.2018  20:35

Ирина Халип. Архипелаг шталаг

01:02 07 мая 2018

Минск был затянут лагерями смерти для военнопленных как паутиной. Счет убитых близится к ста тысячам, большинство никогда не будет опознано

Сейчас на этом месте дети играют в лазертаг, а взрослые — в страйкбол. Отличные декорации для игры в войнушку — окраина Минска, полуразрушенные довоенные казармы, склады и боксы. Лучшего места просто не найти. Если идти уверенно вперед. И не вспоминать о том, что тут было раньше.

Когда-то здесь, в Масюковщине, был военный городок и дисбат № 8. А еще раньше, в годы оккупации, — один из самых больших и страшных лагерей военнопленных: шталаг № 352.

Первым об этом лагере написал Андрей Платонов в очерке «На могилах русских солдат». После освобождения Минска военкоры в числе первых побывали в лагерях военнопленных, расположенных вокруг Минска. Фронтовой журналист Павел Трояновский вспоминал, как после посещения шталага 352 Андрей Платонов на несколько дней просто слег от потрясения. А потом написал в своем очерке:

«В двухстах метрах от лагеря расположено кладбище. По официальным данным, на этом кладбище захоронено не менее 80 тысяч человек наших бойцов и офицеров. Действительное число жертв, после дополнительного и более точного расследования, несомненно, значительно увеличится… Примерно посреди кладбища шта-лагеря № 352 стоит большой крест. На кресте штампованная фигура Иисуса Христа из серого дешевого металла; ниже подножия Иисуса надпись по-русски: «Могила неизвестных русских солдат».
Здесь немцы ошиблись: русские солдаты, убитые, замученные и похороненные в могилах-площадях, в большинстве своем известны нам по именам, потому что документы о них остались, а следовательно, мы можем восстановить и их жизненную биографию; значит, определение в эпитафии «неизвестные» неправильно: нам известны наши солдаты, и мы сохраним их в памяти народа поименно, лично и отдельно, потому что мы народ, а не стадо…»

Но ошибся Андрей Платонов. Потому что из 80 тысяч погибших удалось установить личности только 9425 человек — они умирали в лазарете от истощения, тифа, туберкулеза, и лагерная охрана просто не успела уничтожить их истории болезни.  Но чрезвычайная государственная комиссия тогда спешила собрать факты для Нюрнбергского процесса. Семьдесят тысяч солдат и офицеров остались неизвестными. Да и точное число погибших так и не удалось установить. В акте минской областной комиссии речь шла о 119 тысячах жертв шталага 352.  Потом нужно было восстанавливать Минск. А с 1950 года на месте шталага уже разместился военный городок. И сколько трупов осталось там, не вывезенных на пустырь напротив, неизвестно.

Шталаг 352 был создан в августе 1941 года. Фронт ушел на восток. Блицкриг в те дни еще казался немцам реальностью, военнопленные исчислялись уже миллионами, и на оккупированных территориях в спешном порядке началось обустройство лагерей.

В Масюковщине до войны стояла кавалерийская часть, были построены бараки, а рядом проходила железная дорога. Именно по железной дороге и привозили сюда первые партии узников. К ноябрю 41-го в шталаге было уже 140 тысяч военнопленных. В полуразрушенные бараки, рассчитанные на 60–70 человек, загоняли по 400–500.

          Фото: minsk-old-new.com

Ворота Липпа

Комендантом лагеря был назначен майор Остфельд, а его заместителем — капитан Липп, садист и сволочь. На воротах лагеря, через которые загоняли военнопленных, он повелел повесить табличку «Липптор» — «ворота Липпа». Именно там, за воротами, начинался ад — впрочем, не для всех. Многих расстреливали на месте — тех, кто кричал «да здравствует советская власть!» или «стреляйте, гады, я коммунист!» Расстреливали и тех, кто отказывался снимать советскую военную форму. Остальных отправляли на оформление к писарям — тоже пленным. Кроме стандартных фамилии, имени, отчества, звания, военной и мирной профессий, непременно записывали девичью фамилию матери — выявляли евреев. Все, разумеется, называли мам Сидоровыми. И тогда хитроумный капитан Липп придумал, как их разоблачить. Однажды утром всех военнопленных начали партиями выводить на плац, приказали снять штаны. И капитан Липп шел лично мимо строя, выявляя тех, кто был обрезан. Бил кулаком в лицо, выплевывал слово «юде». И тут же стрелял.

Правда, те, кто в тот день находился в лазарете или был отправлен на лесозаготовки, уцелели. В том числе — Эмиль Альперин. В лагере он назвался Дмитрием Басманенко. Проверки капитана Липпа избежал. А чтобы не выдать себя случайно грассирующим «р», тщательно подбирал слова, в которых бы не было этого звука.

Позже Альперина перевели в Бухенвальд. Он выжил. Но потом всю жизнь, сам того не замечая, даже в обычном разговоре старательно подбирал слова без смертельно опасного «р».

Вместо «который час?» говорил «как поздно сейчас?» Вместо «напиши адрес» — «напиши, где ты живешь». И так — до самой смерти в 2009 году.

По лагерю капитан Липп всегда ходил с плеткой и по дороге избивал заключенных — просто так, для порядка. Если истощенный человек падал — добивал из пистолета. А в 43-м решил, что лагерю позарез нужен театр. И собрал бригаду из 60 человек, которые вечерами после тяжелой работы должны были петь, танцевать и показывать акробатические номера. Никто не отказывался — это было лучше, чем расстрел. Никаких языков, кроме немецкого, этот садист не знал. А потому хор военнопленных вместо «Спят курганы темные» пел: «Сквозь ограду смертную, сквозь кольцо колючее в лес бежал из лагеря парень молодой». А пленный Андрей Мягков даже спел во весь голос песню собственного сочинения: «Кулаком костлявым, мертвенно-сухим, трупы шлют проклятья извергам своим».

Эстеты шталага 352

А трупов было все больше. Расстреливали в шталаге постоянно. И вешали. И забивали до смерти. И натравливали на измученных людей овчарок. Даже повод для расправы им не был нужен. Годился каждый пустяк. Снял шапку перед проходящим немцем секундой позже — получи пулю. Прошел мимо находящегося в плохом настроении вертухая — получи пулю. Те, кто выжил, вспоминали, как два охранника с собаками заключили пари, которая из них быстрее загрызет пленного. И спустили каждый свою псину на случайно выбранного узника. С азартом считали потом секунды.

Фото: minsk-old-new.com

Пытавшихся бежать вешали непременно на плацу — крюками за подбородок, и те умирали мучительно и долго. Обезумевших от голода узников, которые пытались встать второй раз в очередь за кружкой баланды, расстреливали тут же, в очереди. А однажды по пути на лесозаготовки охранники выхватили из рабочей бригады двух человек, заставили быстро вырыть яму, а затем выстрелили им в затылок на краю той ямы. И объяснили остальным: эти двое поплатились за то, что во время движения колонны вышли из строя — кто-то из местных жителей пытался незаметно подбросить им краюху хлеба.

Из докладной записки министериального советника К. Дорша рейхсляйтеру А. Розенбергу о лагере военнопленных в Минске: «Заключенные, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят. Этот лагерь охраняется командой кадровых солдат численностью до одной роты. Охрана лагеря такой малочисленной командой возможна только при условии применения самой жестокой силы. Военнопленные, проблема питания которых едва ли разрешима, живут по 6–8 дней без пищи, в состоянии вызванной голодом животной апатии, и у них одно стремление: достать что-либо съедобное… По отношению к заключенным единственный возможный язык слабой охраны, сутками несущей бессменную службу, — это огнестрельное оружие, которое она беспощадно применяет».

Впрочем, часто узников нарочно провоцировали, чтобы без ограничений применять свое огнестрельное оружие. В октябре 41-го немцы специально пустили слух, что тех, кто в гражданской одежде, а не в армейских обносках, будут освобождать. Лагерь превратился в большую барахолку. Все пытались выменять себе такую одежду. А потом всех, кто в гражданском, восемь тысяч человек, выводили из лагеря и за воротами расстреливали. Трупы сбрасывали в карьер напротив лагеря. Всего три дня понадобилось, чтобы расстрелять все восемь тысяч.

Вот свидетельства каким-то чудом выживших в шталаге, хранящиеся в минском музее истории Великой Отечественной войны.

«Помню такой случай. Это было в феврале 1942 года. Я работал в этом лазарете санитаром. Нас, человек сорок, немцы погнали в город собирать трупы. Вернувшись в лагерь, я увидел следующую картину: как в лазарет и в лагерь немцы гнали новую партию советских пленных, примерно около 1200 человек. По пути следования в лагерь немцы расстреляли около 700 человек. Вот за этими трупами нашу группу немцы и гоняли в город». (И. П.Матвеев).
«В одной зоне лагеря содержались изолированно человек двести пятьдесят. Говорили, что все они были комиссарами. Однажды в лагерь прибыл литовский карательный отряд, который всех их расстрелял на месте, где были расстреляны евреи. Лишь один из этих двухсот пятидесяти пленных, малолетка, был освобожден комендантом лагеря». (Валентин Матвиевский).
«В декабре 1941 года моего однополчанина из артдивизиона Васю Королева немцы повесили, и с ним еще одного парнишку (кажется, был белорус, уж очень он плакал, был молодой). Дело было так. Немцы взяли нескольких пленных и с ними поехали в лес, где было помещение и с него надо было снять электропровода. Среди пленных был инженер, еврей по национальности, худой, высокий, смуглый, лет двадцати шести. Он с табуретки снимал провода, немец стоял рядом. Этот инженер стукнул немца по голове и убил его, а сам скрылся в лесу. В другой комнате был Вася Королев с парнишкой. Они ничего не знали о случившемся. Их связали и привезли в лагерь. Вешали с автомашины на площадке напротив барака № 10. Вешали их на наших глазах — согнали всех сюда, установили пулеметы, привели собак…» (Г. Г. Шуваев).
«Однажды из сарая вывели одного пленного, раздели и привязали к столбу. В ведрах был принесен кипяток и холодная вода. Немцы обливали пленного то кипятком, то холодной водой, пока не обварили все тело до костей». (В. Чичнадзе).
«Я видел, как высший комсостав нашей армии, пожилые люди со знаками отличия — ромбами и шпалами, носили параши, чистили уборные. Конвоировавшие немцы безжалостно избивали их палками и прикладами. Помнится случай, когда фашист ударил одного нашего командира в возрасте примерно шестидесяти лет. Когда командир упал, другой конвоир вскинул винтовку и выстрелил. Эту сцену сфотографировал немец…» (Евгений Игнатенко).

В 42 году в лагере появился внутренний приказ для сотрудников: не фотографировать казни и трупы и не пересылать уже имеющиеся фотографии в Германию, поскольку изображение на этих снимках неэстетично. Зато позже, в сорок третьем, когда капитан Липп захотел настоящего эстетического наслаждения и начал сколачивать концертную бригаду, фотографирование очень даже поощрялось. Еще бы — среди военнопленных оказался солист ансамбля Моисеева Евгений Дианов! Грех было не сфотографировать его в танце и не отправить снимок на родину: пусть семьи знают, что их мужья и отцы проводят время культурно — с концертами, а не с бесчисленными трупами.

Фото: minsk-old-new.com

 

Акробаты из той артистической бригады, между прочим, смогли бежать. Во время работы на лесозаготовках конвоиры разожгли костер, чтобы греться, пока доходяги-пленные работают. Несколько артистов устроили шоу для конвоиров — начали прыгать через костер, демонстрируя всякие сложные сальто. А потом в прыжке подбросили в костер мокрую хвою.

Повалил дым, и акробаты рванули в лес, пока конвоиры откашливались и терли глаза. Это был настоящий бенефис.

Тиф — союзник Гитлера

Если осенью 41-го, в самом начале существования шталага 352, расстреливали не только из азарта, но и из соображений целесообразности — слабых, больных, не держащихся на ногах, то в декабре подобные соображения отпали сами собой. Можно было уже не тратить патроны. Лучшим союзником администрации лагеря стал сыпной тиф. А истощение, цинга, туберкулез работали не хуже садистов из охраны. Эпидемия косила по несколько сотен человек в день. За долгую зиму 1941–1942 годов в лагере умерли 55 тысяч человек. Их вывозили из лагеря и сбрасывали в карьер напротив ворот. Живые до последнего скрывали мертвых, поднимая их руки во время перекличек, чтобы получить за них пайку. Соседство с мертвецом оправдано, если приносит кусок хлеба и плошку баланды.

Именно таким в шталаге 352 был дневной паек военнопленного: 80–100 граммов эрзац-хлеба и два черпака баланды из картофельных очисток и соломы. Миски заключенным не выдавали — они использовали старые котелки, банки от консервов, найденные где-то черепки от разбитых немецких тарелок, собственные шапки и пилотки. Те, у кого не было ничего, просто подставляли ладони под черпак.

Фото: minsk-old-new.com

 

В сорок третьем в лагерь привезли пять тысяч итальянцев. Эпидемия тифа осталась в прошлом, но подоспела малярия. К моменту освобождения этого шталага из пяти тысяч итальянцев в живых остались 98.

А еще заключенные перед сном мастерили игрушки — змеек, петушков. Особенно, вспоминал Эмиль Альперин, удавались петушки:

«На доске крепилось пять петушков, внизу груз раскачивал птиц, и создавалось впечатление, что они клюют. Эти игрушки обменивались в деревнях на еду, картошку, махорку. Вечерами в каждом бараке базар — все что-то меняли. Даже ложку украденной в лазарете мази Вишневского — на полпайки хлеба. Особенно было трудно тем, кто курил. Была такса — черпак баланды или полпайки хлеба за одну сигарету».

Правда, тех, кого ловили во время торгов на убогом лагерном черном рынке, расстреливали.

Контакты.de

В конце девяностых немецкий фонд «Контакты» начал поиск выживших советских военнопленных. И пусть к тому времени в живых не осталось почти никого, нескольких человек найти все же удалось. В их числе — узник шталага 352 Владимир Караваев. «Контакты» просили его прислать воспоминания. Караваев, которому было уже 85 лет, откликнулся. Он вспоминал, как работал в портняжной мастерской. Его начальником был майор Руперт из Франкфурта-на-Майне. Так вот, майор рассказывал, что читал «Пучкина» и Достоевского, а военнопленный Караваев в ответ ему — что читал Гете и Шиллера. Работал Караваев и кочегаром, и дворником при комендатуре, а на такой работе невозможно было обойтись без общения со своими тюремщиками.

«Не все немцы были извергами-фашистами, — писал Караваев. — В октябре 1941 г. конвоир по имени Фриц приносил нам кусочки хлеба и говорил: «Если бы Гитлер не напал на вас, то еще, может быть, продержался бы года три. А теперь ему капут». Другой солдат говорил: «По мне все равно, пусть бы Сталин и Гитлер сошлись, и кто кого побьет, тот и будет начальник»… В декабре 1941 г. я заболел: высокая температура, озноб, головные боли. Но меня не выкинули из комнаты, а совершенно незнакомый немец-военный, наверное, ефрейтор, 3 дня приносил какую-то жидкость, давал выпить по полстакана, и я поправился. Осенью же 1941 г. меня направили помощником кочегара центрального отопления дома, в котором жили немцы. Однажды в окне котельной, которое было на уровне земли, мы увидели котелок на шнурке. Мы моментально опорожнили его, и он уплыл. Как сейчас помню, в котелке была тушеная зеленая фасоль в стручках и соусе. И так было несколько раз. А когда было темно, наш «инкогнитовый» кормилец стучал по трубам отопления, котелок моментально опорожнялся и уплывал наверх.
Еще был случай. Пытаясь использовать всякую возможность для побега, я как-то сумел попасть в грузовую машину с еще одним грузчиком для поездки в Минск, на военные склады, где хранились горы кирзовых голенищ от советских сапог для ремонта обуви военнопленных. Охранник сидел в кабине, но все время смотрел на нас, кроме того, в Минске было немало немцев на улицах. Поэтому мы не решились прыгать с машины, находясь под прицелом. Когда же мы проезжали по главной улице Минска, навстречу двигалась груженая машина. Когда она поравнялась с нашей, из нее тоже военнопленные кинули бутылку водки 0,5 минского завода. Как она не разбилась — до сих пор не пойму. Но главное-то в том, что охранник не сдал нас в гестапо. А поскольку это было 7 ноября 1942 г., то 27-ю годовщину Великого Октября в условиях концлагеря мы встретили с вином».

В сорок третьем Караваеву все-таки удалось бежать. До освобождения Беларуси он партизанил, потом остался восстанавливать Минск. После победы получил подарок от Уинстона Черчилля — костюм. И от Рузвельта — отрез ткани. Окончил медицинский институт и 49 лет работал рентгенологом. В СССР те медики могли уходить на пенсию в 50 лет при условии, что десять лет отработали в рентгенкабинете. А тут — все сорок девять. Почти полвека. Но что такое рентгеновское излучение после шталага 352? Так, дразнилка. Караваев прожил девяносто лет. А в 2006 году немецкий фонд, занимавшийся поисками бывших военнопленных, оказал рентгенологу Караваеву материальную помощь — 300 евро.

Фото: minsk-old-new.com

После войны

После войны шталаг несколько лет еще оправдывал свое название. Теперь там поселились другие военнопленные, немецкие. Они работали на стройках, восстанавливали Минск, который сначала разрушили. Днем эти новые военнопленные работали, а вечерами ходили по окрестным домам и просили поесть. Вчерашние враги, вчерашние носители ненавистной формы, вчерашние каратели, к которым у каждой семьи в Беларуси был собственный счет, просили у выживших еду. В разоренном городе им, побежденным, никто не отказывал. Минчане делили с ними хлеб, теперь уже не эрзац, а настоящий. Кварталы, построенные пленными немцами, в Минске и сейчас считаются отличным жильем — двух-трехэтажные дома с толстыми стенами, высокими потолками, уютными двориками, — лучше многих новостроек.

С тех времен, о которых, как нам тогда казалось, мы будем помнить вечно, прошло много долгих лет. И теперь на месте шталага 352 дети и взрослые азартно играют в войнушку. А там, где находилось его городское отделение «Выставка» (это совсем неизвестный лагерь, где погибли еще 10 тысяч человек), и вовсе построили часовой завод. Город должен был жить, но жить ему было негде. Масюковщина, Дрозды, Тростенец, Переспа, Новинки, Шашковка, лагерь на улице Широкой — весь город был затянут шталагами, лагерями для гражданских, гетто, как паутиной. Вот и отстроили светлое будущее — прямо на захоронениях. Воткнули памятные знаки во дворы жилых домов, на бульвары, в рощи и парки. И город привык, приспособился. Отмечает памятные даты, возлагает венки и цветы. А салюты, чем дальше от войны, тем пышнее и ярче.

Все как положено: ничто не забыто, никто не забыт. Вот только лица и имена уже помнятся плохо. И страшные цифры потерь — с ними были всегда нелады. Видно, с памятью что-то не так. Но что?

Как говорил один известный писатель, если бы знать, если бы знать!

Оригинал

***

Архіпелаг шталаг. Мінск быў зацягнуты лагерамі смерці як павуціннем

Опубликовано 09.05.2018  10:34