(русский перевод после оригинала на белорусском)

Пра Абрама Ройзмана я даведаўся ў раннім дзяцінстве – мабыць, да школы. Першая шахматная кніга, якую з падачы дзядзькі Марка я вывучаў у 6-7 гадоў, была «Путешествие в шахматное королевство» Авербаха і Бейліна, а адна з наступных – «Шахматные дуэли» Ройзмана, яе пазычыў сусед. Найбольш уразіла тады, у сярэдзіне 1980-х, «бессмяротная партыя цугцвангу» (Земіш – Німцовіч).

Неўзабаве я пабачыў Абрама Якаўлевіча ўжывую. Пару разоў дзядзька браў мяне ў парк Чалюскінцаў, дзе па выходных збіраліся аматары шахмат і шашак, а майстры часам давалі сеансы адначасовай гульні. Так я сустрэўся з А. Я. – і, вядома, прайграў. Рухаўся ўздоўж столікаў з дошкамі ён хутка – пэўна, таму, што меў к таму часу ўжо багаты вопыт сеансёрства.

Больш блізкае знаёмства адбылося на пачатку 1990-х, калі я браў удзел у некаторых юнацкіх (і дарослых) турнірах, што ладзіліся ў Палацы шахмат і шашак на К. Маркса, 10. Майстар сачыў за гульнёй маладых шахматыстаў – нейкія заўвагі рабіў і мне. Пазней іменна А. Я. заагітаваў мяне, ужо кандыдата ў майстры, далучыцца да клуба пры Палацы, аформіў членскі білет. Аднак я ўжо вучыўся ў ЕГУ і не бачыў сэнсу пастаянна завітваць у клуб, таму неўзабаве пакінуў слаўныя рады… Тым не менш білет захоўваю.

Тады я меў ужо амаль поўны камплект Ройзманавых кніг. Найбольш цаніў добра аформленую «444 сражённых короля», папрасіў аўтара падпісаць яе. Вось гэты аўтограф:

У 1990-х я зацікавіўся «яўрэйскім пытаннем»,. Ведаючы, што А. Я. пісаў пра даваенных шахматыстаў Беларусі (сярод якіх было нямала яўрэяў), аднойчы папрасіў яго падрыхтаваць пра «нашых» асобны нарыс. Ён паставіўся да гэтай ідэі даволі скептычна. Яшчэ адна гутарка тычылася дэбюта 1.b2-b4. Мне хацелася мець кнігу Сакольскага 1963 г. пра гэты пачатак, а ў букіністычных яе не знаходзіў. Высветлілася, што Абрам Якаўлевіч гатовы памяняць кнігу са сваёй калекцыі на грошы… або іншае выданне. Абмен адбыўся: я аддаў А. Я. нейкую дэбютную манаграфію на нямецкай.

Тое былі спарадычныя сустрэчы і гутаркі 1980-90-х гг. Пры ўсёй прыязнасці, майстар Ройзман «трымаў дыстанцыю» – справа была, наколькі разумею, і ва ўзросце, і ў рознай шахматнай кваліфікацыі. Найбольш актыўна мы кантактавалі ў 2003-2004 гг. і ў 2012-2015 гг. па «выдавецка-гістарычных справах». Пра гэта зараз і распавяду.

К сакавіку 2003 г. я скончыў аспірантуру і вырашыў «адпачыць» ад тутэйшых паліталогаў. Зайшоў у выдавецтва пры міністэрстве адукацыі, кіраўнік якога, здалося, даў карт-бланш на арганізацыю шахматнага часопіса, паабяцаўшы зарэгістраваць яго праз мінінфармацыі, узяць мяне на пастаянную працу і аплаціць выхад першых нумароў: «вялікага прыбытку не трэба – Вы зрабіце так, каб ён акупляў сябе». Пазней я даведаўся, што ў той установе амаль усе часопісы – праз завышаныя сабекошты – не акуплялі сябе, але тое было потым… А ўвесну 2003 г. я фармаваў рэдкалегію, звярнуўся і да А. Я. Ройзмана. Паслухаўшы пра планы зрабіць выданне для юных шахматыстаў і аматараў, асабліва з перыферыі, ён завагаўся і стаў тлумачыць, што такіх аматараў вельмі мала. Я меркаваў, што патэнцыйная аўдыторыя часопіса – сотні, калі не тысячы чалавек, А. Ройзман жа ацаніў яе ў дзясяткі (і, у рэшце рэшт, меў рацыю). Але ў рэдкалегію ўсё ж увайшоў.

А. Ройзман паабяцаў мне падрыхтаваць матэрыял для № 1 «Шахмат» (рабочую назву «Шахматы ў Беларусі» ў міністэрыі «зарубілі») і расказаць пра новы часопіс у «Народнай волі». Абодва абяцанні ён выканаў. Больш за тое, у сярэдзіне ліпеня 2003 г. А. Я. выступіў перад удзельнікамі чарговага турніру ў «малой зале» РЦАП з паведамленнем пра часопіс, які толькі што выйшаў. Пачаў прыкладна так: «Когда-то у нас выходил бюллетень “Шахматы, шашки в БССР”, на его издание понадобилась санкция самого Петра Мироновича Машерова. Ну, а вот сейчас будет такой журнал… больше, наверное, для детей, с педагогическим уклоном».

Прамова была з адценнем паблажлівасці, што, у прынцыпе, адлюстроўвала стаўленне А. Я. да майго рэдактарства. Крытыкаваў ён мае метады і ў вочы, і за вочы. Недзе ў жніўні заўважыў, што дарэмна я ўключыў у № 1 нарыс В. Жылко пра шахматы ў літаратуры: «шахматистам это не интересно». Я не стаў спрачацца, але спадзяваўся, што чытачы і супрацоўнікі з цягам часу ўспрымуць «культуралагічны» кірунак – і прысутнасць у часопісе беларускай мовы – як належнае.

У верасні я з выдавецтвам развітаўся, а ў лістападзе 2003 г. выйшаў № 2 «Шахмат» з іншай рэдкалегіяй. З першага складу там застаўся толькі А. Ройзман. Папраўдзе, гэта збянтэжыла: я не чакаў, што А. Я. далучыцца да майго новага праекта («Шахматы-плюс»), але меркаваў, што ён «грукне дзвярыма» на знак нязгоды з (бес)парадкамі ў выдавецтве, як іншыя мае паплечнікі. Цяпер усведамляю, што ад яго далейшай супрацы з часопісам («Шахматы» выдаваліся да канца 2008 г.) аб’ектыўна было шмат карысці: А. Я. адказваў за рубрыку «Гісторыя» і выклаў нямала цікавых гісторый, якія ў газетах ён бы выкласці не змог. Да таго ж ва ўзросце за 70 яму зусім не замінаў дадатковы ганарар. Пры гэтым майстар па-ранейшаму скептычна ставіўся да выдання: лічыў, што плацяць там капейкі, а новы рэдактар таксама недапрацоўвае… Запомнілася рэпліка А. Я. сярэдзіны 2000-х гг.: «Новицкий обложился евреями – и в ус не дует!». Сапраўды, нейкі час «творчы калектыў» часопіса «Шахмат» складаўся ці не выключна з яўрэяў.

З 2004 г. бачыліся мы рэдка – хіба што часам я адпраўляў адказы на заданні Ройзмана ў «Народнай волі». Аднойчы я наведаў сход Мінскай гарадской федэрацыі шахмат, быў там і Абрам Якаўлевіч. На дзіва, у новы склад праўлення ён не прайшоў. «Что ж, надо дать дорогу молодым…» – суцяшаў сябе стары майстар, пакідаючы сход. Яшчэ амаль штогод бачыліся на мінскай «Яме», аднак гаварылі мала, хіба віншавалі адно аднаго з 9 мая. Аднойчы па дарозе з «Ямы» (на вул. Мельнікайтэ) паказаў я свае кніжкі, выдадзеныя суполкай «Шах-плюс». А. Я. па завядзёнцы недаверліва спытаў: «И что, какой там у тебя тираж? 150 экземпляров? А вот у меня выходили тиражом по 50 тысяч!»

Пад канец 2000-х я ўзяўся даследаваць беларускую шахматную мінуўшчыну, друкаваў свае знаходкі на сайтах і ў лунінецкіх папяровых выданнях (потым з гэтых публікацый склаліся кніжачкі). Натуральна, я аналізаваў даробак папярэднікаў, а таму мусіў быў «чапляцца» да А. Ройзмана за недакладнасці. Крытыкаваў наіўны раздзел «У истоков. Шахматы в довоенной Белоруссии» ў зборніку «Шахматисты Белоруссии» (1972), некаторыя публікацыі ў газеце «Народная воля» і часопісе «Шахматы»… А. Я. не крыўдзіўся, але пару разоў казаў: «Вы с Юрой Тепером меня “подкалываете”, а у вас тоже ошибок хватает». Наконт кніжкі 1972 г. апраўдваўся, што раздзел пра даваенныя шахматы павінен быў напісаць Я. Камянецкі, але не справіўся, і ў апошні момант даручылі яму, Ройзману, а ён жа не гісторык… Маўляў, што трапіла на вочы ў бібліятэцы, тое і скарыстаў.

Пацяплелі нашы адносіны ўлетку 2012 г., калі я даслаў А. Я. сваю кніжку «З гісторыі Беларусі шахматнай». Ён спецыяльна пазваніў, каб паведаміць, што яму спадабаўся мой «даследчыцкі падыход». Параіў мне звярнуцца да некаторых сваіх знаёмых па ўдакладненні, і гэтыя парады выявіліся каштоўнымі.

У чэрвені 2013 г. у смаленскай шахматнай школе я заўважыў на стале кнігу «444 сражённых короля»: тамтэйшы трэнер сказаў, што вучыць па ёй дзяцей. Прыемна было паведаміць аўтару, што яго зборнік карысны і праз чвэрць стагоддзя па выхадзе. У канцы таго ж года А. Ройзман, паглядзеўшы кніжачку «Беларусь шахматная. Год 1926», зноў пазваніў мне і прапанаваў «сувеніры», што ляжалі ў яго на К. Маркса-10. Адным з іх быў «Билет участника 3-го Всебелорусского шахматного (шашечного) турнира колхозников» 1952 г., другім – польскі шахматны часопіс, дзе расказвалася пра тое, як у Мінск прыязджаў юны Барыс Спаскі. А. Я. высока яго ставіў і настойваў, каб я напісаў пра Спаскага, але пакуль не склалася.

У лютым 2014 г. Абрам Якаўлевіч без прыкрас распавёў мне пра Якава Камянецкага; фрагменты гэтага інтэрв’ю потым увайшлі ў кніжачку «Вартавы шахматнага лабірынта» (2015). А. Я. дапамог і арганізатарам конкурсу складання задач памяці Камянецкага, што ладзіўся ў 2014 г.: даў анонс конкурсу ў «Народнай волі», а незадоўга да сваёй смерці апублікаваў у газеце кароткія вынікі.

Абрам Якаўлевіч наўрад ці быў вялікім жартуном, аднак няблага адчуваў камічнае. І знешне, і манерамі ў 1990-х ён нагадваў мне камісара Жува ў выкананні Луі дэ Фюнэса. Трэба было чуць, з якім імпэтам ён абвяшчаў туры ў тым ці іншым спаборніцтве… Напэўна, сімпатызаваў Андрэю Малюшу: аднойчы ў 90-х заявіў, што зараз будзе гуляць «МалЫш». У нейкі момант партыі дзеля жарту апрануў яго міліцэйскую куртку.

Не заўжды мы з А. Я. знаходзілі паразуменне, ды нічога ўжо не зменіш. Мне здаецца, у апошнюю нашу сустрэчу (май 2015 г.) ён шчыра цешыўся, разглядаючы маё пасведчанне сябра ГА «СБП». Добра ставіўся да беларускай мовы і яе носьбітаў, хаця аддаваў перавагу рускай. Праз тое запаволіўся выхад яго мемуараў.

Як згадана вышэй, А. Ройзман цікавіўся поспехамі моладзі – можа, таму, што сам у 1950-х зведаў няпросты лёс на шляху да звання майстра. Ён быў адным з першых, хто гучна заявіў пра таленты юных Віктара Купрэйчыка і Барыса Гельфанда. У заметцы «Чэмпіёну – 12 гадоў» пісаў: «Калі да ўдзелу ў мужчынскім чэмпіянаце Мінска па шахматах дапусцілі шасцікласніка 45-й сярэдняй школы Мінска Віцю Купрэйчыка, знайшліся скептыкі, якія ўсумніліся ў мэтазгоднасці гэтага. «Так, – гаварылі яны, – хлопчык здольны, але не мае вопыту, ды і наогул вельмі яшчэ малады для такога сур’ёзнага спаборніцтва. Але пачаўся турнір, і скептыкам прыйшлося замаўчаць. Дванаццацігадовы школьнік паспяхова вёў барацьбу з вопытнымі шахматыстамі і закончыў першынство першаразраднікам… Хочацца пажадаць юнаму шахматысту вялікіх поспехаў» («Фізкультурнік Беларусі», 19.01.1962).

Матэрыял з «ФБ» 30.10.1977 прапаную цалкам:

Шкада, што ў 2013-2015 гг. спартыўныя ўлады не далі Абраму Якаўлевічу спакойна (да)працаваць у РЦАПе. Але файна, што 19-20 ліпеня 2016 г. у Мінску адбыўся Мемарыял Ройзмана (ажно з удзелам алжырца ды ізраільца!) – федэрацыя ўсё ж паклапацілася пра ветэрана, няхай і пасмяротна. Будзем спадзявацца, Мемарыял гэты не апошні.

Вольф Рубінчык, г. Мінск

* * *

Актыўна выкарыстоўваю кнігу А. Я. «Шахматные миниатюры. 400 комбинационных партий» (Мінск, 1978) у занятках з дзецьмі. Цудоўны зборнічак! Эх, толькі цяпер адкрываю для сябе кнігапрацы Ройзмана. Абрама Якаўлевіча мы помнім, любім і будзем узгадваць і далей!

Павел Лашкевіч-Тасман, г. Мінск

Чытайце таксама артыкул паэта Васіля Жуковіча «Балючая страта» (2015) і 

матэрыял В. Р. «1966 – “год Ройзмана”» (2016).

* * *

Про Абрама Ройзмана я узнал в раннем детстве – может быть, до школы. Первой шахматной книгой, которую с подачи дяди Марка я изучал в 6-7 лет, была «Путешествие в шахматное королевство» Авербаха и Бейлина, а одной из следующих – «Шахматные дуэли» Ройзмана, её одолжил сосед. Больше всего поразила тогда, в середине 1980-х, «бессмертная партия цугцванга» (Земиш – Нимцович).

Вскоре я увидел Абрама Яковлевича вживую. Пару раз дядя брал меня в парк Челюскинцев, где по выходным собирались любители шахмат и шашек, а мастера иногда давали сеансы одновременной игры. Так я встретился с А. Я. – и, конечно, проиграл. Двигался вдоль столиков с досками он быстро – наверное, потому, что имел к тому времени богатый опыт сеансёрства.

Более близкое знакомство произошло в начале 1990-х, когда я участвовал в некоторых юношеских (и взрослых) турнирах, которые проводились во Дворце шахмат и шашек на К. Маркса, 10. Мастер следил за игрой молодых шахматистов – какие-то замечания делал и мне. Позже именно А. Я. сагитировал меня, уже кандидата в мастера, присоединиться к клубу при Дворце, оформил членский билет. Однако я уже учился в ЕГУ и не видел смысла постоянно наведываться в клуб, поэтому вскоре покинул славные ряды… Тем не менее билет храню.

Тогда я имел уже почти полный комплект ройзмановских книг. Наиболее ценил хорошо оформленную «444 сражённых короля», попросил автора подписать ее. Вот этот автограф:

В 1990-х я заинтересовался «еврейским вопросом». Зная, что А. Я. писал о довоенных шахматистах Беларуси (среди которых было немало евреев), однажды попросил его подготовить о «наших» отдельный очерк. Он отнёсся к этой идее довольно скептически. Еще одна беседа касалась дебюта 1.b2-b4. Мне хотелось иметь книгу Сокольского 1963 г. об этом начале, а в букинистических её не находил. Выяснилось, что Абрам Яковлевич готов поменять книгу из своей коллекции на деньги… или иное издание. Обмен состоялся: я отдал А. Я. какую-то дебютную монографию на немецком.

То были спорадические встречи и беседы 1980-90-х гг. При всей доброжелательности, мастер Ройзман «держал дистанцию» – дело было, насколько понимаю, и в возрасте, и в разной шахматной квалификации. Наиболее плотно мы общались в 2003-2004 гг. и в 2012-2015 гг. по «издательско-историческим делам». Об этом сейчас и расскажу.

К марту 2003 г. я окончил аспирантуру и решил «отдохнуть» от здешних политологов. Зашёл в издательство при министерстве образования, руководитель которого, казалось, дал карт-бланш на организацию шахматного журнала, пообещав зарегистрировать его через мининформации, взять меня на постоянную работу и оплатить выход первых номеров: «большого дохода не нужно – Вы сделайте так, чтобы он окупал себя». Позже я узнал, что в том учреждении почти все журналы – по причине завышенной себестоимости – не окупались, но то было позже… А весной 2003 г. я формировал редколлегию, обратился и к А. Я. Ройзману. Послушав о планах сделать издание для юных шахматистов и любителей, особенно с периферии, он заколебался и стал объяснять, что таких любителей очень мало. Я предполагал, что потенциальная аудитория журнала – сотни, если не тысячи человек, А. Ройзман же оценил её в десятки (и, в конце концов, был прав). Но в редколлегию всё же вошел.

А. Ройзман пообещал мне подготовить материал для № 1 «Шахмат» (рабочее название «Шахматы ў Беларусі» в министерстве «зарубили») и рассказать о новом журнале в газете «Народная воля». Оба обещания он выполнил. Более того, в середине июля 2003 года А. Я. выступил перед участниками очередного турнира в «малом зале» РЦОП с сообщением о только что вышедшем журнале. Начал примерно так: «Когда-то у нас выходил бюллетень “Шахматы, шашки в БССР”, на его издание понадобилась санкция самого Петра Мироновича Машерова. Ну, а вот сейчас будет такой журнал… больше, наверно, для детей, с педагогическим уклоном».

Речь была с оттенком снисходительности, что, в принципе, отражало отношение А. Я. к моему редакторству. Критиковал он мои методы в глаза, и за глаза. Где-то в августе заметил, что напрасно я включил в № 1 очерк В. Жилко о шахматах в литературе: «шахматистам это не интересно». Я не стал спорить, но надеялся, что читатели и сотрудники со временем примут «культурологическое» направление и присутствие в журнале белорусского языка.

В сентябре я с издательством распрощался, а в ноябре 2003 г. вышел № 2 «Шахмат» с другим составом редколлегии: из первого состава там остался лишь А. Ройзман. По правде говоря, это смутило: я не ожидал, что А. Я. присоединится к моему новому проекту («Шахматы-плюс»), но предполагал, что он «хлопнет дверью» в знак несогласия с (бес)порядками в издательстве, как иные мои товарищи. Сейчас осознаю, что от его дальнейшего сотрудничества с журналом («Шахматы» издавались до конца 2008 г.) объективно было много пользы: А. Я. отвечал за рубрику «Гісторыя» и опубликовал немало интересных историй, которые в газетах он бы опубликовать не смог. К тому же в возрасте за 70 ему совсем не мешал дополнительный гонорар. При этом мастер по-прежнему скептически относился к изданию: считал, что платят там копейки, а новый редактор тоже недорабатывает… Запомнилась реплика А. Я. середины 2000-х гг.: «Новицкий обложился евреями – и в ус не дует!». Действительно, какое-то время «творческий коллектив» журнала «Шахмат» состоял чуть ли не полностью из евреев.

С 2004 г. виделись мы редко. Иногда я отправлял ответы на задания Ройзмана в «Народной воле». Однажды посетил собрание Минской городской федерации шахмат, был там и Абрам Яковлевич. Как ни странно, в новый состав правления он не прошёл. «Что ж, надо дать дорогу молодым...» – утешал себя старый мастер, покидая собрание. Кроме того, почти ежегодно виделись мы на минской «Яме», однако говорили мало, разве что поздравляли друг друга с 9 мая. Однажды по дороге с «Ямы» (на ул. Мельникайте) показал я свои книжки, изданные товариществом «Шах-плюс». А. Я. по обыкновению недоверчиво спросил: «И что, какой там у тебя тираж? 150 экземпляров? А вот у меня выходили тиражом по 50 тысяч!».

В конце 2000-х я взялся исследовать шахматное прошлое Беларуси, печатал свои находки на сайтах и лунинецких бумажных изданиях (потом из некоторых этих публикаций сложились книжечки). Естественно, я анализировал вклад предшественников, а потому «цеплялся» к А. Ройзману за его неточности. Критиковал наивный раздел «У истоков. Шахматы в довоенной Белоруссии» в сборнике «Шахматисты Белоруссии» (1972), некоторые публикации в газете «Народная воля» и журнале «Шахматы»… А. Я. не обижался, но пару раз высказывался так: «Вы с Юрой Тепером меня “подкалываете”, а ведь у вас тоже ошибок хватает». Насчет книжки 1972 г. оправдывался, что раздел о довоенных шахматах должен был написать Я. Каменецкий, но не справился, и в последний момент поручили ему, Ройзману, а он же не историк… Мол, что попалось на глаза в библиотеке, то и использовал.

Потеплели наши отношения летом 2012 г., когда я отправил А. Я. свою книжку «З гісторыі Беларусі шахматнай». Он специально позвонил, чтобы сообщить, что ему понравился мой «исследовательский подход». Посоветовал мне обратиться к некоторым своим знакомым ради уточнений, и эти советы оказались ценными.

В июне 2013 г. в смоленской шахматной школе я заметил на столе книгу «444 сражённых короля»: тамошний тренер пояснил, что учит по ней детей. Приятно было сообщить автору, что его сборник полезен и четверть века спустя. В конце того же года А. Ройзман, посмотрев брошюру «Беларусь шахматная. Год 1926», снова позвонил мне и предложил «сувениры», лежавшие у него на К. Маркса-10. Одним из них был «Билет участника 3-го Всебелорусского шахматного (шашечного) турнира колхозников» 1952 года, второй – польский шахматный журнал, где рассказывалось о том, как в Минск приезжал юный Борис Спасский. А. Я. высоко его ставил и настаивал, чтобы я написал о Спасском, но пока не сложилось.

В феврале 2014 г. Абрам Яковлевич без прикрас рассказал мне об Якове Каменецком; фрагменты этого интервью потом вошли в книжечку «Вартавы шахматнага лабірынта» (2015 год). А. Я. помог и организаторам конкурса составления задач памяти Каменецкого, что проводился в 2014 г.: дал анонс конкурса в «Народной воле», а незадолго до своей смерти опубликовал в газете краткие итоги.

Абрам Яковлевич вряд ли был большим шутником, однако неплохо чувствовал комическое. И внешне, и манерами в 1990-х он напоминал мне комиссара Жюва в исполнении Луи де Фюнеса. Надо было слышать, с каким энтузиазмом он объявлял туры в том или ином соревновании… Видимо, симпатизировал Андрею Малюшу: однажды в 90-х заявил, что теперь будет играть «МалЫш». В какой-то момент партии шутки ради надел его милицейскую куртку.

Не всегда мы с А. Я. находили взаимопонимание, да ничего уже не изменишь. Мне кажется, в последнюю нашу встречу (май 2015 г.) он искренне радовался, рассматривая моё удостоверение члена ОО «СБП». Хорошо относился к белорусскому языку и его носителям, хотя отдавал предпочтение русскому. По этой причине замедлился выход его мемуаров.

Как упомянуто выше, А. Ройзман интересовался успехами молодежи – может, потому, что сам в 1950-х испытал превратности судьбы на пути к званию мастера. Он был одним из первых, кто во весь голос заявил о таланте юных Виктора Купрейчика и Бориса Гельфанда. В заметке «Чемпиону – 12 лет» писал: «Когда к участию в мужском чемпионате по шахматам допустили шестиклассника 45-й средней школы Минска Витю Купрейчика, нашлись скептики, которые усомнились в целесообразности этого. «Да, – говорили они, – мальчик способный, но не имеет опыта, да и вообще очень молод для такого серьезного соревнования. Но начался турнир, и скептикам пришлось замолчать. Двенадцатилетний школьник успешно вел борьбу с опытными шахматистами и закончил первенство перворазрядником… Хочется пожелать юному шахматисту больших успехов» («Физкультурник Беларуси», 19.01.1962).

Материал из «ФБ» 30.10.1977 предлагаю полностью:

Жаль, что в 2013-2015 гг. спортивные власти не дали Абраму Яковлевичу спокойно (до)работать в РЦОП. Но хорошо, что 19-20 июля 2016 г. в Минске состоялся Мемориал Ройзмана (даже с участием алжирца и израильтянина!) – федерация всё же позаботилась о ветеране, пусть и посмертно. Будем надеяться, Мемориал этот не последний.

Вольф Рубинчик, г. Минск

***

Активно использую книгу А. Я. «Шахматные миниатюры. 400 комбинационных партий» (Минск, 1978) в занятиях с детьми. Прекрасный сборничек! Эх, только сейчас открываю для себя книжные труды Ройзмана. Абрама Яковлевича мы помним, любим и будем вспоминать и дальше!

Павел Лашкевич-Тасман, г. Минск

Читайте также статью поэта Василя Жуковича «Балючая страта (Болезненная утрата, 2015 г.)» и материал В. Р. «1966 – “год Ройзмана”» (2016 г.).

Опубликовано 13.08.2016  01:39