Tag Archives: Александр Элентух

В. Рубинчик. Еврейское и рядом (2)

Доброй всем субботки! Оказывается, проект «Штетлфест» не (совсем) завершился 18 июля. В середине июля активисты но в первую голову активистки рванули из Борисова и Минска на запад Беларуси, а отчитались только на днях. Запись от 27.07.2021 из их официального пейсбука, в сокращении и переводе с белорусского:

Пятый день экспедиции частично прошёл в дороге из Новогрудка в Подороск. Движение было внезапно остановлено, когда выяснилось, что в Деречине есть еврейское кладбище. Во время экспедиции всегда так получалось, что еврейская тема сама нас находила. Удивительно, а факт!

В Новогрудке смотрели фильм Тамары Вершицкой о новогрудском гетто и партизанском отряде братьев Бельских. Кстати, он ещё нигде не выложен, это был закрытый показ специально для команды #Штэтлфэст – чистейший эксклюзив!

В Деречине заглянули на старое еврейское кладбище. Все почувствовали большую разницу в сравнении с зембинским, которое «прячется» в траве по пояс.

Исследовали местность перед изабелинским костёлом, где планируем провести «Штетлфест». Если всё будет хорошо, здесь будут расставлены возы, заработают продавцы, развернётся небольшая ярмарка. Рядом мы установим площадку для музыкантов и, возможно, будет кукольный театр.

Из впечатлений участников: «Вкусно поев, поехали в Изабелин. Там находится синагога, которая в советские времена была баром, куда не сразу удалось попасть, т.к. сейчас она законсервирована. Но мы упёртые: один из участников экспедиции, рискуя жизнью, залез на балкончик, просто подтянувшись на руках. “Я так не могу, дождусь леcтницы” сразу заявила пиарщица, напуганная перспективой лезть на почти три метра вверх».

Хорошо то, что делается с юмором. Да уж, судя по фото, немногих в душном, коронавирусном, репрессивном июле 2021 г. соблазнила белорусско-еврейская экспедиция. Непросто будет в Изабелине Волковысского района Гродненской области (в деревне менее 700 жителей) организовать нечто масштабное, духоподъёмное… С другой стороны, всё начинается с малого. Это ведь первая попытка забацать «народную» альтернативу пышному «Клезмерфесту», который после смерти своего главного спонсора, Юрия Зиссера (19602020), похоже, так и не встал на ноги.

Во время борисовской встречи, о которой рассказывал здесь, имел место небольшой приятельский спор, касавшийся Дины Харик (19132003; иногда в качестве года рождения называют 1911, но я опираюсь на то, что видел в её паспорте). Насколько на её поведение 1990-х повлияло пережитое в тюрьмах, лагерях и ссылке (19371956)? Художник Андрей Дубинин полагал, что весьма повлияло, я не был столь категоричен. Но, раз вопрос возник, процитирую свой текст 2015 г., и тоже в переводе с белорусского:

Несколько лет, с осени 1993 г. до весны 2001 г., довелось работать рядом с Диной Звуловной Харик, вдовой знаменитого поэта. Встречался с ней и после закрытия библиотеки Минского объединения еврейской культуры, которой Д. З. заведовала свыше 10 лет. Хотел бы ещё раз опровергнуть миф, в своё время распространённый борзописцем Л-ным на newswe.com: «Мы очень просили Дину Харик рассказать о Поэте, но она только спрашивала: “Зачем? Кому это надо? Кого это может интересовать?”… Память о большом еврейском поэте принадлежала только ей… И мы не могли ни в чём упрекнуть эту женщину, которая ходила по нашему городу отрешенная от всего, но с высоко поднятой головой, как тень страшного прошлого».

В лучшем случае американский корреспондент «Народной воли» Дину Харик с кем-то перепутал, в худшем – просто соврал о своём с ней знакомстве. Не ходила она по городу, как тень прошлого – такое более уместно сказать о каких-нибудь палачах сталинской эпохи. Всегда живо интересовалась событиями вокруг и рассказывала всем более или менее близким людям о прошлом. «Сколько я перЕжила!» – слова эти до сих пор звучат в моей голове.

Зёрнышко правды в писанине Л-на всё же имелось – Дина Звуловна не была лишена некоторых милых чудачеств. Угощала чуть ли не всех посетителей библиотеки яблоками или булочками, а если кто-то отказывался, настаивала: «Берите, сегодня день рождения моего маленького…» (после ареста 1937 г. двоих сыновей у неё отнял НКВД; они, скорее всего, погибли в детском доме в войну). Тех, кто поднимался с ней по лестнице, учила, как надо ходить: сначала поставить на ступеньку одну ногу, затем на ту же ступеньку – другую, отдохнуть… Не раз сообщала мне несчастливые даты месяца – 3-е, 13-е и 20-е. Иногда говорила и о том, как в казахстанской ссылке 1950-х годов её водили к старой гадалке, напророчившей Дине, что та перед смертью выйдет замуж за большого человека… В конце 90-х Дина Звуловна с наивной гордостью рассказывала об этом на телекамеру… И спустя 40 лет после освобождения она побаивалась соглядатаев – рвала на мелкие клочки свои черновики и конверты, приходившие ей из-за границы. Ещё запомнился её отзыв о классике еврейской литературы Мойше Кульбаке, в 1930-х жившем в Минске: «Хороший писатель, но не хотел заниматься общественной работой» идимо, со слов Изи Харика).

Один из последних снимков с Диной Харик (ноябрь 2001 г., у неё дома на ул. Городской Вал). Отмечали день её рожденья. СлеваСвета Козлова, несколько позже получившая фамилию Рубинчик

Дарственная надпись на книге Изи Харика, изданной к 100-летию поэта после ряда ходатайств Дины Звуловны

Всем желающим и не только желающим, даже дежурному милиционеру, вдова поэта предлагала читать свои воспоминания о Харике «Его светлый образ», ради чего бесконечно множила их на ксероксе [до середины 1990-х, когда услуги ксерокопии были в Минске малодоступны, просила перепечатывать на пишущей машинке]. Покупала на свою пенсию книги для библиотеки – только бы люди приходили. Впрочем, последнее уже не совсем чудачество.

Думаю, встретился с Диной Харик я не случайно, хоть и по мелкому поводу (осенью 1993 г. захотелось узнать, не родственник ли поэту Григорий Харик, артист музкомедии). Ей нужна была моя помощь в библиотеке, а иногда и дома, и на Восточном кладбище, куда мы ездили прибирать могилу её старшей сестры Дани Матлиной, умершей в 1960-х, мне – её человеческое тепло. У меня не осталось впечатления, что сталинское время фатально искорёжило душу и поведение Дины Харик: так, после 1956 г. она адаптировалась к новой жизни (работала же в детском саду), умела дружить с людьми, доверять им (иногда, пожалуй, и чрезмерно). Была надломленной, но не сломленной.

Что касается борзописца, умершего лет пять назад… Как-то не везло «Народной воле» с корреспондентами, писавшими о еврейских и околоеврейских делах. Нашёл в своём архиве копию заметки 1998 г. другого, более молодого автора, который в 2002 г. и в моей газете «Анахну кан» засветился, бывал у меня на съёмной квартире (где Сергей Носов сейчас, не знаю и знать особо не хочу).

23 года назад не придал я значения словам о Дине Харик «до сих пор живёт здесь в нищете, и никому нет до неё никакого дела» – даже, помню, слегка порадовался, что её отметил «сам» Александр Розенбаум… А ведь чушь полная, с чужих слов сказанная – Носов ещё и по-журналистски заострил слова певца. И не в нищете она жила, хотя после президентского указа 1995 г. у неё, как и у всех репрессированных при Сталине, отняли льготы по оплате коммунальных услуг, и поддерживали её очень многие. Организация «Хесед Рахамим» нередко выдавала продуктовые посылки (я сам доставлял их от станции метро «Восток»). Опекали её посетители библиотеки, такие как Яков Ручаевский (уехал в США), его друг и коллега c завода холодильников Александр Соркин, глава ассоциации бывших узников гетто, врач Феликс Липский, реставратор Александр Астраух, а на каком-то этапе и его тёзка, мой ровесник Элентух. Переплетала книги бесплатно или «за яблочко» Элла Шапиро – не ради МОЕКа, а чтобы порадовать Дину Звуловну. Много хорошего делал для Дины Харик её сосед по лестничной клетке Олег Дулин; она жила в 123-й квартире, а он, кажется, в 122-й.

По-своему ценил Дину Звуловну и «президент всех белорусских евреев» Леонид Левин (1936–2014). При мне беседовал с ней в библиотеке (1994 г.) и упомянул о «жене поэта Изи Харика» в своём докладе (1995 г.)

Из газеты «Авив», № 1, октябрь 1995 г.

Хорош очерк Евсея Цейтлина о встрече с Диной Харик летом 1991 г. Примерно такой, как в очерке, Дина Звуловна оставалась и в следующее десятилетие – лишь после закрытия библиотеки весной 2001 г. загрустила, а в конце 2002 г., за полгода до смерти, явно сдала.

***

Конспирологические изыскания «СБ», которые мне выпало изобличать в прошлый раз, не остались незамеченными за кордоном. О них написали издания Израиля («Haaretz», «Детали»), дал свой комментарий историк, д-р Александр Фридман из Германии. Конечно, можно было копнуть глубже…

***

Странную позицию в связи с визитом Светланы Тихановской в США (она посетила, в частности, Американский еврейский комитет) занял представитель этого самого «правозащитного» комитета Сэм Клигер. Как-то не верится, что АЕК «очень беспокоит судьба политзаключенных и тех, кто, по нашей информации, подвергается пыткам». При этом «мы не вмешиваемся во внутренние дела и внутреннюю политику страны» (т. е. Беларуси). Сказав «а» – заявив о наличии политзаключённых и пыток – невозможно не осудить политику, что привела к такому положению, иначе «беспокойство» будет банальным сотрясением воздуха.

Между тем режим бьёт уже и по «своим» – на несколько суток за решётку отправился Игаэль Иегуди, лукашист со стажем, лет 10 назад вернувшийся в Беларусь из Израиля (до алии в Минске 1970-х звался Константин Лук). «Игаэля Львовича» активно цитировали на БТ, в той же «СБ», но 27.07.2021 «силовикам» не понравилась футболка Иегуди с надписью «Против насильственной вакцинации», и… пожалте к судье Татьяне Шотик. Что ж, как бывший сиделец сочувствую сидельцу нынешнему, хоть он и «наезжал» на меня. Может, поумнел или поумнеет.

Ещё одна майка на борце с «коронабесием»

Загадочные дела творятся в Музее истории и культуры евреев Беларуси, что при минском еврейском общинном доме на ул. В. Хоружей, 28. Судя по сайтам самого музея, СБЕООО и «Авива», всё вроде бы в норме, а на поверку выясняется, что директорка Юлия Миколуцкая и её заместитель Тимур Борисевич не работают в музее с марта с. г. Эти моложавые ребята с усердием неофитов трудились полтора года, и причина их увольнений неясна. О новых руководителях музея мне (и Юлии) ничего не известно, но свято место пусто не бывает. Возможно, когда вы читаете эти строки, на должность директора уже подбирается очередной выпускник химфака… или внеочередной БРСМовец.

Вольф Рубинчик, г. Минск

30.07.2021

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 31.07.2021  00:18

МЕСЯЦ БЕЗ ЯКОВА ГУТМАНА (1)

Сколько уже старших товарищей ушло, а смириться с этим никак не получается. Яков Гутман (1945–2020) видится мне очень живым человеком, и как говорить о нём «был»?

Познакомились мы благодаря Минскому обществу еврейской культуры имени Изи Харика (МОЕК) – в 1995-м или 1996-м году Яков, приехавший из Америки, что-то обсуждал с Михаилом Нордштейном, редактором газет «Авив» и «Авив хадаш», в читальном зале МОЕКа. Я слышал, что репутация Гутмана в еврейских кругах Минска неоднозначная, но подошёл к нему, спросил, может ли он что-нибудь сделать для библиотеки МОЕКа… Ответ был примерно такой: «А разве я мало сделал?» Затем я уточнил у зав. библиотекой Дины Звуловны Харик, действительно ли Яков Гутман помогал… Она подтвердила (да и всегда положительно отзывалась о Гутмане, члене правления МОЕКа на рубеже 1980-90-х – фактически одном из основателей организации).

В конце 1990-х я нередко читал о Гутмане в «Авиве», где его ругали и высмеивали. Время от времени его фамилия мелькала также в газетах «БДГ», «Вечерний Минск», «Народная воля», «Наша Ніва»… Но следующая наша очная встреча состоялась в начале 2001 г., когда во Дворце культуры тракторного завода проходило какое-то «еврейское мероприятие». Яков подошёл сам и спросил: «Если не ошибаюсь, Вы – Вольф Рубинчик?» В то время я пописывал в «Arche» и «Нашу Ніву», а он почитывал… И предложил, чтобы я готовил статьи с его слов, потому что ему самому-де писать трудно (от такой «радости» я отказался). Позже Яков не раз отнекивался, когда я предлагал ему что-то напечатать в газете «Анахну кан» и бюллетене «Мы яшчэ тут!» – ссылался на недостаток литературных способностей. В то же время интервью давал охотно, а пару раз его всё-таки удавалось «раскрутить» на заметки.

Весной 2001 г. видел Якова на ул. Даумана, когда заходил в редакцию газеты «Берега», с которой в то время находил общий язык. Поздоровались, обменялись парой слов о cостоянии еврейской прессы в Беларуси… Но более содержательный разговор состоялся у нас в июле или августе 2001 г., после того, как я попробовал кое-что реформировать в МОЕКе (что привело к отставке некоторых «ответственных» лиц, но и меня оставили за бортом). Я знал, что Яков часто бывает на Даумана – видел его за компьютером в редакции «Берегов». Встретились в молельном зале, обсудили «проблему Данцига»… Похоже, моего собеседника уже не очень интересовали дела МОЕКа, с которым он к тому времени давно распрощался. Но Дине Харик, оставшейся без любимого занятия ввиду закрытия библиотеки, Яков сочувствовал. В 2002 г. я вытащил его к ней в гости на ул. Городской Вал – она была рада увидеть Гутмана после долгого перерыва. Перед походом Яков отнекивался – «всё равно я не могу решить её проблемы» – но в итоге, по-моему, не жалел.

Участились наши контакты с Яковом Бенционовичем после того, как я начал собирать подписи за передачу здания синагоги на Димитрова, 3 одной из еврейских общин. В начале сентября 2001 г. Гутман позвонил ко мне домой и предложил «объединить усилия». От лица Всемирной ассоциации белорусских евреев он заявлял о своих правах на это здание, мне же более логичной и вероятной казалась передача синагоги Иудейскому религиозному объединению (ИРО)… Помнится, я съязвил, что с его, Гутмана, репутацией трудно рассчитывать на успех. Яков не остался в долгу – по его мнению, собирать подписи было бесполезным занятием («разве что для очистки совести», как он пояснил).

Бегал-бегал я за подписями, затем в компании моего тогдашнего приятеля Александра Элентуха добился встречи с некоторыми «еврейскими лидерами», надеясь, что они, увидев мнение 115 минчан, объединят усилия… Тем временем в середине сентября здание начали готовить к сносу – вынули окна, обнесли забором. В какой-то момент мы с бывшим активистом МОЕКа Михаилом Зверевым решили, что пора бить тревогу, и отправились к Юрию Дорну – президенту ИРО… У него встретили Гутмана и провели импровизированный «круглый стол». Дорн позвонил в «Джойнт», пересказав то, что мы видели, Яков же предложил не рассчитывать на международные еврейские организации (с «Джойнтом» он судился в конце 1990-х), а подавать петиции в госучреждения и посольства… В общем, тогда мы с ним кое-как договорились, хотя к петициям у меня было скептическое отношение.

В 20-х числах сентября события ускорили ход – к Димитрова, 3 приехал бульдозер. По инициативе Якова мы втроём (Гутман, Элентух, я) прорвались в комитет по охране наследия при министерстве культуры, сагитировали его председателя Дмитрия Бубновского придти на стройплощадку… Те, кто сносил здание, откровенно издевались над чиновником, махавшим запретительной бумагой, и в конце концов он вызвал милицию. Ничего это не дало – милиционеры как приехали, так и уехали. Гутман окольными путями пробрался в полуразрушенный дом и, ухватившись за решётку, выглядывал из окна – это впечатляло! Но сотрудников фирмы «Комкон» было больше, к тому же они наняли бандитского вида охранников… В общем, всех нас постепенно вытеснили со стройплощадки.

В тот день мы посетили и прокуратуру, забросили обращение в Мингорисполком, а назавтра решили выйти на пикет к этому ведомству. Тут Элентух от нас откололся – что ж, 26 сентября вышли вдвоём. Простояли минут 15, раздавая прохожим самодельные листовки, подписанные Гутманом и Рубинчиком…

Писал Яков, я редактировал и переводил на белорусский. Я. Гутман умел говорить и писать по-белорусски, но не очень уверенно. Справа – вышеупомянутое предписание Бубновского (кажется, несколько дней спустя под давлением начальства он его отозвал)

В милиции на меня произвело впечатление то, как уверенно держался Яков. Он являлся гражданином РБ, но постоянным жителем США – это играло свою роль. Также, по-видимому, опыт задержания в марте 2000 г. не прошёл для него даром (я-то был задержан впервые и несколько робел). Нас отвезли в суд Московского района; за милицейской машиной ехали своевременно предупреждённые Гутманом сотрудники посольства США и представительства ОБСЕ… Они присутствовали на заседаниях, где оба мы затребовали адвокатов. Как ни странно, судья пошёл навстречу и дал на «поиск» несколько дней.

Cтатья из выходившей тогда в Минске газеты «Belarus Today», 01.10.2001

Яков предложил сказаться больным и тянуть с походом в суд, пока от нас не отстанут… Кажется, он так и сделал. Я же обратился в тогда ещё не закрытый правозащитный центр «Вясна» и в начале октября пришёл на заседание вместе с Валентином Стефановичем (параллельно предупредил журналистку Анну Штейнман, она тоже пришла). После яркой речи Стефановича судья не посадил меня, не оштрафовал и даже предупреждение не вынес, а ограничился «устным замечанием». Cейчас такое трудно себе представить: как известно, за включенную на минуту песню Цоя «Перемен!» двоим диджеям «припаяли» в августе 2020 г. по десять суток ареста… К чему я это говорю – осенью 2001 г. времена были ещё относительно «вегетарианские», в суде можно было пользоваться помощью представителей правозащитных организаций, а не только платных адвокатов. И даже интернет после «избирательной кампании» работал в стране без перебоев, хоть и медленно.

В конце сентября мы с Гутманом посетили ещё организационное собрание инициативы в защиту Куропат, проходившее в музее имени Янки Купалы. Тогда он подал несколько дельных реплик, хотя, по-моему, не питал ко многим собравшимся большой симпатии. Мы сошлись с ним во мнении, что вокруг Куропат много болтовни, а реально защищают урочище другие люди. Незаметно я перешёл с ним на «ты», несмотря на более чем 30-летнюю разницу в возрасте.

В том году меня разозлило и закрытие библиотеки МОЕКа, и то, что в первых числах октября синагога на Димитрова была окончательно снесена при попустительстве местных «еврейских лидеров», и то, что в Куропатах власти расширяют дорогу… А ещё – «реставрация» старинной двери в доме на ул. Раковской, из-за которой фрагмент со следом от мезузы был по-варварски выпилен. Хотелось действовать, и я принял предложение Якова присоединиться к шествию молодофронтовцев 26 октября в память о минских подпольщиках, хотя предчувствовал, что это шествие разгонят.

Так и случилось. Когда мы собрались у тюрьмы на Володарского, вокруг уже тусовалась милиция. Инициативу взял в свои руки лидер «Молодого фронта» Павел Северинец, а Яков отошёл на задний план в прямом и переносном смысле. Мы с плакатами и свечками двинулись в сторону улицы Октябрьской, он отстал; нас задержали, его нет. Потом я спрашивал у Гутмана, почему; он ответил, что старший офицер отдал приказ «старого не брать». Может, и так… Впрочем, после выхода с Окрестина меня напрягало не то, что Гутман избежал ареста, а то, что он не подогнал нам передачку. Яков оправдывался – мол, ему сказали, что в выходные дни передачи не принимают. В общем, осадок остался, и я решил ограничить с ним общение, да и депрессия после трёх суток отсидки затянулась у меня на сколько-то недель…

В ноябре-декабре 2001 г. об активности Гутмана я узнавал в основном из прессы. Он по-прежнему пытался повлиять на Мингорисполком и министерство культуры через прокуратуру (добился того, что какой-то прокурор заявил: «Решение о сносе здания на Димитрова было принято на основании недостаточно исследованных материалов»), правительство и депутатов. Мне же хотелось мобилизовать «народные массы», и я мало-помалу готовился к выпуску независимой еврейской газеты… а попутно выполнял, как умел, свои аспирантские обязанности.

Помнится, в ноябре, во время научной конференции в Гродно, зацепила меня публикация «Народнай волі», где говорилось, что с протестом к зданию Мингорисполкома вышли активисты «Всемирной организации белорусских евреев» Гутман и Рубинчик. Отправил письмо главреду, где указал на ошибку Людмилы Грязновой, на то, что в ВАБЕ я никогда не входил (да и с Грязновой никогда не связывался). «Народная воля» не сочла нужным дать уточнение. 🙁

Не то чтобы Гутман не предлагал вступить в его организацию – помню даже две таких беседы. Осенью 2001 г., во время «димитровских событий», он жаждал создать в ВАБЕ «молодёжную секцию», которую возглавили бы я и Элентух. Где-то в начале 2002 г. сулил мне даже пост вице-президента 🙂 Но к тому времени уже трудно было не приметить, что ВАБЕ – это, по существу, контора «Рога и копыта», позволявшая её президенту делать громкие заявления (Яков и сам иронически говорил: «Ассоциация – это я»), а частью декорации мне никогда не хотелось быть… Отказ был воспринят нормально, Гутман заметил: «Что поделаешь, ты, как и я – волк-одиночка».

С Яковом я регулярно встречался до весны 2004 г., позже мы переписывались по электронной почте и несколько раз виделись в Минске, когда он заезжал сюда. Бывало, спорили, и в таких случаях он «по-американски» реагировал на мои аргументы: «Давай зафиксируем расхождение в этом пункте и пойдём дальше». При всей напористости, иногда на грани агрессии, чужое мнение он в общем-то уважал, и это импонировало. Действовал же, как правило, по своему разумению – порой переоценивая собственные силы.

Я. Гутман с депутатом Верховной Рады Украины Оксаной Билозир, середина 2000-х гг. Oн умел находить подход к «важным персонам» и любил фотографироваться с ними

Общаясь с Гутманом, я познакомился со многими хорошими и интересными людьми. С некоторыми из них (например, с журналистом Маратом Горевым) до сих пор поддерживаю связь…

Вольф Рубинчик, г. Минск

14.08.2020

wrubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 15.08.2020  15:18

В. Рубінчык. КАТЛЕТЫ & МУХІ (45)

Сам не чакаў, але ў мінулым месяцы агораў «марафон» (42,195 катлеты з мухамі)… Пакуль ёсць што сказаць – працягваю пазнавальна-каляпалітычны серыял жахаў, пагатоў, як вяшчаюць бізнэс-дарадцы, нікому яшчэ не зашкодзіла «прайсці лішнюю мілю».

Ізноў пра дэкрэт № 3, падпісаны ў 2015 г. і прысвечаны «сацыяльным утрыманцам». Выглядае, што Беларусь – толькі палігон для абкаткі падобных ініцыятыў (як мага больш забраць у бедных…) Імкненне дэмантаваць «сацыяльную дзяржаву» характэрнае апошнім часам для ўрадаў на розных кантынентах.

Пасля ганебных «высвятленняў матэрыяльнага становішча», калі чыноўнікі даводзілі просьбітаў да слёз, і шматтысячных шэсцяў пратэсту, улады ў канцы лютага 2017 г. далі «задні ход». Гэта адчуваецца нават у афіцыёзным віртуальным «імхаклубе», які выдае сябе за «вольную пляцоўку» для абмеркаванняў. Пачалі транслявацца думкі тыпу «дэкрэт пра сацыяльнае ўтрыманства, вядома, неадназначны. Нездавальненне людзей такой формай дадатковага спагнання сродкаў у бюджэт зразумелае. Справядліва паўстае пытанне – калі ўзяліся за дармаедаў, то чаму дагэтуль няма падатку на раскошу?» «Нагоду для нездавальнення далі самі ўлады, выдаўшы непрадуманы і супярэчлівы дакумент, які юрысты бяруцца аспрэчыць у судах… у ім куча нарматыўных парушэнняў». Так пішуць лукашысты сярэдняй ступені ўплывовасці – «спахапіліся», выдаюць сябе за «сяброў народа». Адзін з іх, між іншага, бачыць у беларускай эканоміцы праявы НЭПу і заклікае ўрад «раскулачыць» банкі – наскок па ўласнай ініцыятыве або зандаж грамадскай думкі?..

На сайце Нацыянальнага цэнтра прававой інфармацыі pravo.by зладзілі былі апытанне, мэтай якога, відавочна, была дэманстрацыя «народнай падтрымкі» дэкрэта № 3. Аднак вынікі (як ні дзіўна :)) выявіліся для «сістэмы» яшчэ горшымі за тыя, што фігуравалі на неафіцыйным тутбаі – 83,2% апытаных выступілі супраць пабораў з «дармаедаў». 24 лютага пасля падачы 1647 галасоў апытанку закрылі і ўвогуле выдалілі старонку з ёй, аднак інтэрнэт, кажуць, помніць усё (насамрэч бывае іначай – гл. гісторыю з някляеўскім інтэрв’ю).

Справа не так у грошах, як у самасцвярджэнні «начальства» за чужы кошт, чаго чыноўнікі асабліва і не хаваюць. Галоўны ж 28.02.2017 дагаварыўся да таго, што «дармаедаў»-пратэстоўцаў «спрабуюць выкарыстоўваць у самых карыслівых мэтах» (самакрытычненька…) Абурыў жыхароў краіны эпізод з жыхаркай Мазыра, якая расказала пра свой паход з хадайніцтвам пра вызваленне ад платы ў райвыканкам: «У заяве я напісала, што муж і бацькі не будуць плаціць падатак за мяне. Тады адна жанчына з камісіі сказала: што гэта за муж такі, які не можа заплаціць за жонку? Трэба развесціся, і, можа, знойдзецца добры чалавек, які не будзе прымушаць жонку плакаць на крэсле перад камісіяй. А старшыня і астатнія члены камісіі падтрымалі яе жартамі і смехам». Дарэчы, «жарт» у духу Іосіфа Сярэдзіча, той таксама ў 2000-х кінуў маёй жонцы: «Мы вам іншага мужа падбярэм».

Чынавенска-міліцэйскі «гумар» – тэма асобная, не пабаюся гэтага слова, спецыфічная. У прынцыпе, і ў МУС умеюць жартаваць, калі пастаўлена адпаведная задача… Вунь 4 сакавіка ў Мінску адбыўся парад да 100-годдзя міліцыі, дык намеснік міністра, вымаўляючы словы падзякі, не забыў службовых сабак, якія «прайшлі амаль шыхтом і з усмешкамі». Даволі годны быў таксама жарт ад міліцэйскага начальніка, адрасаваны дзяўчатам: «Шыхтовая падрыхтоўка лепей за фітнэс… запрашаю ўсіх, хто марыць пахудзець, пазаймацца шыхтовай падрыхтоўкай у Акадэміі МУС!» Паэтка Валярына Кустава з праграмай «Фітнэс-шмітнэс» нервова курыць у старонцы…

Агулам жа мяне вабіць іншая гумарыстыка, такая, як у тутэйшых фірмачак, што прапануюць зніжкі «дармаедам». Цешыць, што гэта не адзінкавы феномен – ідэйку падтрымалі ў розных рэгіёнах Беларусі, не выключаю, што незалежна адно ад аднаго. Нехта ўжо адкрыта высмейвае адну з самых адыёзных чыноўніц РБ, суправаджаючы яе партрэт у цэнтры Мінска подпісам: «Гэта я аўтар падатку на беспрацоўных».

Нярэдка выдавала «перлы» пра нашу сітуацыю «Луркамор’е» – вось хаця б тут, у артыкуле пра лакальны беларускі мем «паўкабана». Не без цікавасці сачу за бітвай «Залюстроўе – Луркамор’е», што распачалася пару тыдняў таму. Пакуль расійскі сайт выйграе ў міністэрства інфармацыі РБ па ачках… Пасля нашай публікацыі чыноўнік мінінфарма зрабіў ласку і патлумачыў прычыны блакіроўкі, іх цэлых дзве: «Распаўсюджвалася непраўдзівая інфармацыя, плюс прысутнічала нецэнзурная лексіка, забароненая для распаўсюду ў СМІ».

Вымагаць ад сатырычна-меметычнай энцыклапудыі (у пэўным сэнсе, пародыі на «Вікіпедыю») распаўсюду выключна праўдзівай інфармацыі, гэта, безумоўна, магутны крок, варты самога тав. Агурцова, які «даставаў» клоўнаў у «Карнавальнай ночы» Эльдара Разанава. Што да «нецэнзурнай лексікі» – сам практычна не ўжываю, хіба што гадоў сем таму на пошце часам даводзілася. Тым не менш, пазіраючы на сітуацыю на постсавецкай прасторы, дый у свеце, усё менш ахвоты ганіць чыйсьці афарызм: «лепей быць сумленным чалавекам, які лаецца матам, чым ветлівай сволаччу». Па-мойму, на «Лурку» табуяваных выразаў не больш, чым у жыцці, дый гэта ніякі не «сродак масавай інфармацыі». На жаль, пастанова 2015 г. дае чыноўнікам падставы блакаваць інтэрнэт-рэсурсы без суда, і ладна б тое тычылася толькі рэальных ліхадзеяў, гандляроў наркотыкамі ці зброяй… 🙁

Падказка для цэнзараў – можна яшчэ блакаваць інтэрнэт-рэсурсы за памылкі друку; таксама ж «непраўдзівая інфа», збівае з тропу школьнікаў! Першымі ў такім разе могуць апынуцца сайты адміністрацыі прэзідэнта, міністэрстваў культуры, адукацыі, дый самога мінінфарма 🙂 Праўда, памылачкі ў прэс-рэлізе ад 27.02.2017, ненавязліва згаданыя тут, праз пару дзён аказаліся выпраўленымі.

Пакуль не заблакаваны «спартыўны» ўрадавы сайт па стане на 06.03.2017. Н. Крайко амаль тры гады таму зволілі са скандалам і судом, А. Валюк таксама даўно не руліць СДЮШАР-11. Ранейшыя заўвагі не падзейнічалі…

Партрэт чыноўніцы Мар’янкі, згаданы вышэй, улады зафарбавалі аператыўна – у дзень з’яўлення, 5 сакавіка. Аднак славутае графіці з калючым дротам красавалася ля вакзала цэлы месяц… Асабліва радуе той fuckt, што аўтара з’едлівай падмалёўкі, нягледзячы на гучныя заявы «мэра» ў снежні 2016 г., так і не знайшлі. Крымінальнай справы з нагоды псавання «высокага мастацтва» сілавікі не завялі, абмежаваўшыся «адміністратыўкай». Мо’ ўважаю пажаданае за сапраўднае, аднак падаецца, што «вярхі» ўжо не могуць захоўваць татальны кантроль над грамадствам, дый не надта хочуць… Прынамсі ва ўладзе існуюць розныя групоўкі, і канкурэнцыя паміж імі адчыняе простым смяротным «форткі магчымасцей».

Падзеі ў Курапатах разглядаю, зыходзячы з разважнага сэнсу. Каля двух тыдняў ля Мінскай кальцавой дарогі, усутыч з будоўляй бізнэс-цэнтра, пачатай у сярэдзіне лютага, кругласутачна трываў лагер «нефармалаў», якія па меры сіл тармазілі працэс. У рэшце рэшт кіраўнік будаўнічай фірмы здаўся і паабяцаў сысці з пляцоўкі, дарма што гарадскія ўлады афіцыйна яго не выганялі.

Па-мойму, тут цікавы прэцэдэнт, які сведчыць пра істотнае зніжэнне даверу бізнэсу да ўрада. Прыпамінаю, як у верасні 2001 г. мы з Якавам Гутманам (пэўны час памагаў і Саша Элентух) змагаліся супраць канчатковага знішчэння будынка сінагогі на вул. Дзімітрава, 3. Разбуральнікі паводзілі сябе дужа агрэсіўна і не звярталі ўвагі нават на прадпісанне спыніць працу да высвятлення ўсіх абставінаў, якое спрабаваў ім уручыць Дзмітрый Бубноўскі, «цэлы старшыня» камітэта па ахове гісторыка-культурнай спадчыны пры міністэрстве культуры. Бізнэсоўцы мелі «лапу» значна вышэй, чым у камітэце, і спадзяваліся адбіць усе выдаткі, пабудаваўшы дом з элітнымі кватэрамі. Зараз жа фірма-забудоўшчык сама не зусім упэўнена, патрэбны ёй бізнэс-цэнтр у Мінску або не… Пратэсты зрабіліся добрай нагодай, каб «захаваць твар» і сысці ў астрал.

Да 2014 г. месца ля Курапат, дзе разгарнуліся баталіі, фармальна знаходзілася ў ахоўнай зоне – але ж чыноўнікі і бальшыня пратэстоўцаў згодныя ў тым, што расстрэлаў там не вялося. У гэтым пытанні давяраю такім спецыялістам, як Антон Астаповіч і Вадзім Гліннік. Ад спрэчнай пляцоўкі да Курапацкага лесу – мінімум 150 метраў, нават болей, чым ад суседняга шматпавярховіка па вул. Мірашнічэнкі. Не ўсім зразумела, чаму жыць і паркаваць аўтамабілі ў «ахоўнай зоне» можна, а займацца бізнэсам – не. Той самы Антон А. 22.02.2017 адказваў максімалістам так: «няма міжнародных нарматываў і стандартаў па вызначэнні ахоўных межаў у 300 метраў, а згодна з нашымі нарматывамі, калі браць могілкі, то гэта ўсяго 50 метраў». Аднак пераможцаў не судзяць, хоць часам і палохае мяне іхняя зацятасць.

Ёсць яшчэ нюанс. Калі ў канцы 2001 г. прыходзіў да вогнішча маладафронтаўцаў у Курапацкі лес, каб не дапусціць пашырэння кальцавой дарогі за кошт месцаў пахаванняў, то «матывацыю» меў простую: трэба ўспамінаць не толькі герояў Вялікай Айчыннай вайны, а і ахвяр палітычных рэпрэсій. Некаторыя ж актывісты 2017 г. (nomina odiosa) процістаўляюць адну катэгорыю другой, дый не лічаць перамогу над нацыстамі дасягненнем для беларусаў, бо ў выніку вярнулася Чырвоная армія! Я б не пісаў пра гэта 10 дзён таму, але зараз, калі вострая фаза канфлікту прайшла, чаму б і не папярэдзіць пра трывожныя, лагодна кажучы, тэндэнцыі.

Дзяржаўныя знакі памяці – на другім варта было б напісаць «рэпрэсій» з адной літарай «с». Мінск, 05.03.2017.

У цэлым жа не магу не вітаць «абуджэнне мас». Параўноўваў РБ-2017 з БССР-1989, аднак 28 год таму людзей усё ж лягчэй было раскатурхаць на фоне адсутнасці электронных гаджэтаў і… браку спіртнога. Любы п’янтос часу дзеяння «антыалкагольнага закона» ахвотна перанёсся б у нашу эпоху.

На самым відным месцы ў буйным мінскім універсаме, 01.03.2017. Бедныя дзеці…

Чамусьці асобы, адказныя за раскрутку Беларусі на Захадзе, не робяць стаўку на «алкатуры» – дару ім такую ідэю. У харошым роліку ад «Ветліва», дзе асабліва вылучаюцца акарыны, – толькі намёк на выпіўку, пры тым што секс-паслугі рэкламуюцца куды больш выразна 🙂 Няхай бы замежнікі паціху ўсю нашу акавіту выпілі або з сабой забралі – дальбог, цвярозым беларусам лягчэй бы жылося.

А тым часам прыступіў да працы ў Мінску новы пасол Ізраіля, Алон Шогам. Яго першае вялікае інтэрв’ю (16.02.2017), хоць і не пазбаўленае «ружовага туману», збольшага спадабалася; прынамсі сп. Шогам не стаў, як яго папярэднік, разважаць пра тое, чаго не ведаў. Натуральна, дзеля займанай пасады пасол мусіць з аптымізмам пазіраць на ізраільска-беларускую эканамічную супрацу, аднак гісторыі са згаданым у інтэрв’ю «Світландам» і не згаданым рыбаводчым прадпрыемствам «Ясельда», у якое таксама ўклаліся ізраільцы, сведчаць, што падстаў для радасці нямнога. Выдача Аляксандра Лапшына з Мінска ў Баку 07.02.2017 падарвала давер на высокім узроўні; застаецца верыць, што нядаўняе затрыманне ў Ізраілі «беларуса», які планаваў далучыцца да «Ісламскай дзяржавы», не адаб’ецца на іміджы нашай краіны сярод людзей паспалітых.

Вольф Рубінчык, г. Мінск

06.03.2017

wrubinchyk[at]gmail.com

Апублiкавана 06.03.2017  18:57