Tag Archives: Цанава

Нинель Лурье о своем Минске

01.12.2017
Рубрика Мінск 1067

«В Минске есть все достоинства большого города, но совсем нет недостатков». Так ли сильно изменилась столица за 80 лет?

                                                  Кто такая Нинель Лурье?

Выпускница филфака БГУ 1948 года Нинель Абрамовна Лурье почти всю свою жизнь преподавала русский язык и литературу в минской школе № 2 по улице Энгельса (сейчас в этом здании на углу с улицей Кирова находится поликлиника).

Нинель Абрамовна Лурье работала в школе №2, теперь в этом здании поликлиника. Слева – «Президент-отель».

«Мне выпала уникальная судьба прожить почти всю жизнь в Минске, в одном и том же районе. Но я знаю не один, а три города. Первый – довоенный, второй – тот, который я увидела с Привокзальной площади в октябре 1944-го, третий – современный. Это совсем разные города».

Будущая учительница родилась в 1925 году в семье профессора-экономиста Абрама Иосифовича Лурье и педолога Хавы Семеновны Кроль. Жили они в то время в общежитии на улице Энгельса, стоявшем на месте здания, где сейчас размещается Малая сцена Купаловского театра.

На площадке перед театром в те годы стоял памятник Карлу Марксу. Маленькая Нелька очень боялась этой громоздкой скульптуры и всегда плакала, проходя мимо нее.

«В МИНСКЕ СОВСЕМ НЕТ НЕДОСТАТКОВ»

Девочка росла в городе, где «мирным временем» называли эпоху перед Первой мировой войной, а стены советских общежитий и коммуналок еще помнили своих прежних, дореволюционных хозяев. Часто память о них хранили и предметы мебели, порой выглядевшие в условиях советского общежития как гости из другого мира.

Дом родителей Нинели Абрамовны отличался еще и огромной библиотекой – позже она сетовала, что так и не успела к 15 годам прочитать всех книг. Во время нацистской оккупации, когда семья уехала в эвакуацию, вселившиеся в квартиру новые жильцы топили этими книгами печь – так полностью и уничтожили всю библиотеку.

«“Знаешь, – как-то сказал мне отец, – в нашем Минске есть все достоинства большого города, но совсем нет недостатков”. Сейчас думаю, что он имел в виду. Вероятно, прежде всего ритм города, спокойный, уравновешенный, даже неторопливый. А самое главное – удивительное сочетание бывшего центра губернии, столицы республики и милой, простой, даже обаятельной провинциальности».

В семье было принято проводить вечера за совместными обедами, во время которых дети участвовали в беседах наравне с родителями. Мама часто читала детям вслух, послушать приходили и соседские ребята.

А в городе проводить досуг любили в Доме ученых, который стоял в районе современной Октябрьской площади, – здесь собиралась минская интеллигенция. Играла музыка, писатели и поэты читали свои произведения – а для детей тут проводили утренники.

Во время одного из них перед детьми выступала молодая актриса, особенно запомнившаяся маленькой Нинели, – это была Зинаида Броварская, которая позже сыграет в Купаловском театре около ста ролей и станет народной артисткой БССР (в известном фильме «Часы остановились в полночь» она исполнила роль жены главного злодея фон Кауница, прототипом которого был Вильгельм Кубе).

С 1928 года семья Лурье поселилась на Ляховке, в кооперативном поселке научных работников, в доме, современный адрес которого – Ульяновская, 25. Рядом, по адресу Ульяновская, 29, сохранился еще один дом поселка. Остальные дома были деревянными и сгорели во время войны.

А в 30-е поселок был маленьким обособленным островком, жившим своей жизнью по соседству с крупнейшим рабочим районом Минска. В четырехквартирном доме жили соседи разных национальностей: «Квартира № 1 – поляк Витковский, № 2 – литовец Иодышис, № 3 – еврей Лурье, № 4 – белорус Лойко».

С 1928 года семья Лурье жила именно в этом доме на Ляховке.

«До войны Минск был интеллигентным городом. Это сказывалось прежде всего в людях, окружавших меня во дворе, в школе, на улицах, в магазинах – везде. Интеллигентность неуловимо присутствовала в лицах, в манере одеваться, говорить, держаться, в общении и привычках».

На территорию поселка можно было попасть через двое ворот – верхние и нижние. Верхние ворота размещались на Ульяновской улице со стороны вокзала, а нижние находились на углу Ульяновской и Белорусской. Здесь была небольшая площадь, на которой стояли две лавки, где продавали керосин и овощи: квашеную капусту, соленые огурцы, моченые яблоки. Покупатели часто пробовали овощи на вкус перед покупкой, чтобы убедиться в их свежести.

ВМЕСТО GALILEO: ГДЕ ШОПИЛИСЬ В 1930-Е ГОДЫ В РАЙОНЕ ВОКЗАЛА

«Заходим в маленькую лавочку на улице Володарского, накупим ароматных, теплых бубликов и отправляемся “куда глаза глядят”. Выходим на Советскую. Неярко горят фонари, освещая узкие тротуары, брусчатку мостовой. По рельсам иногда пробегают красные трамваи численностью в один вагон – самый удобный и быстрый вид транспорта, а у ограды сквера возле Белорусского театра, на углу Советской и Энгельса, сгруппировались извозчики».

Если в 20-х минчане в основном покупали продукты на рынке, то с началом коллективизации все чаще приходилось ходить в магазины. На рынках особо ценились клинковые сыры, а в магазинах можно было купить и такие деликатесы, как копченая колбаса, которую нарезали тонкими кружками, или вареная колбаса, которую называли «фаширка». Сахар продавали «головами», которые приходилось колоть щипцами.

Самой дешевой была селедка. В хлебных магазинах можно было купить пшеничные калачи, ромовые бабы, «треугольники» с маковой начинкой и французские булочки, которые после войны «из патриотических соображений» стали называть русскими.

КАК НА БЕЛОРУССКОЙ ОТГОРОДИЛИ ДОМ ГЛАВНОГО ЧЕКИСТА

С особой любовью Нинель Абрамовна вспоминает свой двор. Под окнами, со стороны теперешнего Круглого переулка, были грядки с овощами и зеленью, а чуть дальше, у трехэтажного дома, – цветник с фонтаном (сейчас тут автостоянка).

За порядком во дворе следил комендант – Игнатий Валентинович Сверчинский. На краю двора стояли сараи, рядом проходила каштановая аллея, а за ней был яблоневый сад. Мемуаристка перечисляет росшие здесь сорта яблок: апорт, царский ранет, антоновка, титовка, путинка… Однажды в конце 30-х этот сад стал запретным.

«У самого нашего двора возник внушительный особняк, обнесенный высоким, глухим забором. Я проходила ежедневно мимо этого места, но не помню, когда он строился.

В моем сознании этот “замок” вырос внезапно из земли, за одну ночь, как в волшебных сказках. Дома я услышала, что там поселился самый страшный человек в Белоруссии – начальник НКВД Цанава.

А еще через несколько дней мы совершали свой обычный набег за ягодами и вдруг обнаружили перед самыми глазами такой же высокий и глухой забор: хозяин особняка самочинно отнял у нас большую часть сада».

По другую сторону от сада, там, где сейчас корпуса технологического университета, в 1934 году построили кооперативный четырехэтажный дом на семь подъездов, который получил название «Асветнік-камунар», – здесь жили писатели и поэты Кузьма Чорный, Кондрат Крапива, Андрей Александрович и многие другие. Дом был сильно разрушен во время первых немецких бомбардировок Минска 24 июня 1941 года, многие его жильцы погибли.

Нинель Абрамовна вспоминает и анализирует те события и реалии своего детства, смысл которых был непонятен ребенку. Так, в 1935 году девочка с восторгом впервые пошла на новогодний утренник с настоящей елкой, которая долгое время была под запретом.

Но сюрпризы бывали не только радостными – в том же году лишилась работы мама Хава Семеновна – педологию, которой она занималась, объявили лженаукой (по сути, это было просто направление педагогики, изучающее потенциал развития ребенка).

Это мама Нельки, Хава Семеновна Кроль. В конце 1930-х ее обвинили в том, что она заниматеся «лженаукой».

«В 1936-1937 годах наш поселок был буквально разгромлен. В те страшные ночи мы с мамой часто стояли у окна. После полуночи сжималось сердце: вот они, едут… К кому? Кто следующий?»

Мемуаристка считала, что не имеет права писать о репрессиях, ведь ее родители остались живы – хотя отца тоже исключали из партии и допрашивали в НКВД, он перенес из-за этого инфаркт и умер в 1948-м, в 53 года. И все же, рассказывая о судьбах репрессированных соседей, Нинель Абрамовна отмечала, что арестовано было больше половины жителей их двора – молодых, перспективных ученых: «Моих сверстников во дворе было восемь, и у пятерых арестовали родителей».

Абрам Иосифович Лурье, отец мемуаристки. Из-за допросов НКВД пережил инфаркт.

«Вышивали на голубом полотне серебристыми нитками самолеты, золотое солнце, красные башни Кремля — подарок товарищу Сталину. Однажды вожатый повел нас в парк имени Горького на встречу с девочкой, поймавшей шпиона. Началась “шпиономания”, каждый хотел стать героем дня».

В одном классе с Нелей Лурье учился мальчик по имени Люсик. Однажды, уже в седьмом классе, учитель литературы дал ему задание на уроке прочитать вслух рассказ. Парень читал так красиво и выразительно, что все ученики просто замерли. Его полное имя было Илья Эйдельман, а после войны он стал знаменитым диктором и заслуженным артистом БССР, известным под псевдонимом Илья Курган.

Илья Курган, знаменитый диктор белорусского радио.

В 1936 году, когда в Минске открылся Дворец пионеров, это был настоящий праздник для школьников. Неля поначалу записалась в кружок по рисованию, а затем – в литературный. Вела его известная в те годы актриса и певица Алеся Александрович – сестра поэта Андрея Александровича, в которую когда-то был влюблен поэт Михась Чарот. Мемуаристка вспоминает, что именно здесь она окончательно решила связать свою жизнь с преподаванием литературы.

Алеся Александрович

Было в жизни Нинели Абрамовны и еще одно необычное знакомство. Летом семья Лурье часто отдыхала в сосновом лесу в Крыжовке, в особняке художника Александра Абрамова, – теперь эта местность залита водами Минского моря. По семейной легенде, Абрамов был сыном императорской фрейлины, но женился на горничной, за что был изгнан из дома и оказался на родине жены, в Минске. С ним жили жена и дочь Дина – студентка мединститута. После войны выяснилось, что Абрамовы ушли на запад с немцами. Оказалось, что Дина, Надежда Абрамова, руководила в оккупированном Минске созданным в 1943 году Союзом белорусской молодежи. После войны она скрывалась в монастыре в Германии, работала в Мюнхенском институте изучения СССР.

«ВАШУ КВАРТИРУ УЖЕ ЗАНЯЛИ»

Вернувшись в Минск после освобождения в 1944-м, Нинель первым делом пришла к зданию своей школы, которое стояло сгоревшим, без крыши и окон, с надписью на стене: «Здесь была 5-я минская школа. Фашистские захватчики сожгли ее». Рядом висели списки учеников с адресами, и девочка вписала туда свое имя – в своем классе она была четвертой. Остальные исчезли: кто погиб в гетто, кто на фронте или в партизанах, кто-то ушел на запад с немцами или был арестован за сотрудничество с ними.

Школа № 5 на улице Ленина, 1944 год

Когда семья Лурье приехала в освобожденный Минск, ей не было суждено вернуться в свой дом на Ульяновской – в их трехкомнатной квартире уже жил «высокий чин из НКВД». Семья обратилась в суд, но решение было вынесено не в их пользу. Новую жизнь приходилось начинать на новом месте.

Оригинал

Опубликовано 02.12.2017  18:58

Чаму Беларусі варта ўвекавечыць памяць Міхоэлса

Вольф Рубінчык

МІХОЭЛС (сапр. прозвішча Воўсі) Саламон Міхайлавіч (1890–1948), расійскі акцёр, рэжысёр, педагог, народны артыст СССР (1939). На сцэне з 1919. Працаваў у Маскоўскім дзяржаўным яўрэйскім тэатры (з 1929 мастацкі кіраўнік). Сцэнічныя стварэнні Міхоэлса вылучаліся філасофскай глыбінёй, тэмпераментам, вастрынёй і манументальнасцю формы. Сярод роляў: Лір («Кароль Лір» Шэкспіра), Тэўе-малочнік («Тэўе-малочнік» па Шолам-Алэйхему). Паставіў «Фрэйлэхс» (1945) і інш. Дзяржаўная прэмія СССР (1946). Забойства Міхоэлса было арганізаванае Міністэрствам дзяржаўнай бяспекі (МГБ).

(энцыклапедыя «Кірыла і Мяфодзія»)

Многія небеспадстаўна лічаць: Рэспубліка Беларусь мусіць узяць на сябе пэўную адказнасць за тое, што яе папярэдніца, БССР, не зберагла вялікага артыста (а міністр дзяржбяспекі БССР Цанава спрычыніўся да «ліквідацыі» Міхоэлса і Голубава). Так, ізраілец Аляксандр Розенблюм пісаў: «Чаму нельга устанавіць дошку там, дзе злачынства адбылося? Зразумела, і надпіс на дошцы павінен быць адпаведным: “Тут 13 студзеня 1948 года сталінскія бандыты забілі Народнага артыста СССР Саламона Міхоэлса”» («Мы яшчэ тут!», № 7, май 2005). Яшчэ раней да абмеркавання тэмы далучыўся мінчук Анатоль Сідарэвіч: «Беларусі трэба ўшанаваць памяць Міхоэлса. Гэта было б знакам удзячнасці за тое, што ён зрабіў дзеля перамогі над гітлерызмам. Гэта было б і актам пакаяння за тое, што дапусцілі забойства актора на сваёй зямлі» («Наша Ніва», 10.01.2003).

Штогод у студзені ў беларускай прэсе з’яўляюцца артыкулы пра забойства (асабліва шчыраваў Ігар Кузняцоў), аднак колькасць не пераходзіць у якасць. Нядаўна Алесь Матафонаў зняў «дакументальны фільм» пра апошнія дні акцёра. Адзін з кіраўнікоў Саюза бел. яўрэйскіх грамадскіх аб’яднанняў і абшчын надае забойству Міхоэлса ледзь не касмічнае значэнне – маўляў, пасродкам гэтага злачынства Сталін жадаў справакаваць Трэцюю сусветную вайну… У выніку запанаваў погляд на Міхоэлса выключна як на ахвяру. Забыўся ўнёсак С. Міхоэлса ў беларускую культуру, навязваецца пункт гледжання, паводле якога акцёра з Беларуссю лучыць толькі месца гібелі – Мінск (ну і таварыскія дачыненні з некаторымі калегамі ў Беларускім дзяржаўным яўрэйскім тэатры). Артыкул «Міхоэлс» у «Беларускай энцыклапедыі» (т. 10, Мінск, 2000. С. 487) адпавядае гэтай канцэпцыі. Дарэчы, у энцыклапедыі памылка: Міхоэлс быў старшынёй «яўр. антыфаш. камітэта» не ў 1941–1945, а ў 1942–1948 гг.

У канцы 1990-х беларускі ўрад да 50-годдзя гібелі Міхоэлса кінуў яўрэям «костку» – пастанову № 322 ад 3 сакавіка 1998 г.: «1. Міністэрству культуры, Мінскаму гарвыканкому ў 1998 годзе ўстанавіць мемарыяльную дошку С. М. Міхоэлсу на будынку Дзяржаўнага акадэмічнага рускага драматычнага тэатра імя М. Горкага. 2. Аплату расходаў на праектаванне і стварэнне скульптурнай часткі мемарыяльнай дошкі ажыццявіць са сродкаў Міністэрства культуры, на ўстаноўку дошкі – са сродкаў Мінскага гарвыканкома. Прэм’ер-міністр Рэспублікі Беларусь С. Лінг.» (фотакопія была змешчана ў газеце «Авив» за сакавік 1999 г. – без каментарыяў). Відавочна, гэтая пастанова была своеасаблівай кампенсацыяй за адмову вярнуць яўрэйскім суполкам будынак тэатра – былую Харальную сінагогу. Аднак чыноўнікі ніжэйшага рангу вырашылі спусціць справу на тармазах, што ім удалося…

Пазіцыя тых, каму не патрэбная дошка, сцісла выкладзеная ў лісце дэпутаткі Мінгарсавета Ірыны Яўгенаўны Родзік ад 31.05.2007 (цытую ў перакладзе з рускай): «Паводле супрацоўнікаў літаратурнага аддзела Нацыянальнага акадэмічнага драматычнага тэатра імя М. Горкага, Саламон Міхоэлс, вялікі яўрэйскі акцёр і рэжысёр, з’яўляецца адным з заснавальнікаў (1925 г.) і з 1929 г. мастацкім кіраўніком Маскоўскага дзяржаўнага яўрэйскага тэатра.

Заснавальнікам і да 1939 г. нязменным кіраўніком Нацыянальнага акадэмічнага драматычнага тэатра імя М. Горкага з’яўляўся Уладзімір Уладзіміравіч Кумельскі, заслужаны дзеяч мастацтваў БССР.

У 1948 годзе С. Міхоэлс прыехаў у Мінск ад камітэта па Сталінскіх прэміях для прагляду прапанаваных на прэмію спектакляў, загінуў у студзені 1948 г. пад Мінскам.

Такім чынам, памятная дошка С. Міхоэлсу на будынку Нацыянальнага акадэмічнага драматычнага тэатра імя М. Горкага не можа быць усталяваная».

Значыць, «вялікі»-то «вялікі», але для яўрэяў і маскоўцаў, не для «нашых людзей».

Зрушыць справу з мёртвай кропкі магла б дапамагчы іншая аргументацыя. Галоўным у хадайніцтвах мусіць стацца не тое, што Міхоэлс тут загінуў, а тое, што ён тут нямала папрацаваў. Яго праца была прызнана і высока ацэнена беларускімі ўладамі ўжо ў 1920-я гг.

У ліпені 1923 г. у Менску гастраляваў маскоўскі Дзяржаўны яўрэйскі камерны тэатр са спектаклямі «Агенты», «Вядзьмарка», «Мазель тоў» і інш. Выступы спадабаліся публіцы і крытыкам: прынамсі гэта вынікае з рэцэнзій у «Звезде». «Нельга не адзначыць яркі сакавіты талент Міхоэлса», – пісалі, напрыклад, пра выкананне ім ролі Гоцмаха («Звезда», 14.07.1923). Больш за тое, на развітанне тав. Баліцкі (намеснік народнага камісара асветы) прачытаў «пастанову ЦВК [БССР] пра наданне яўрэйскаму дзяржаўнаму камернаму тэатру звання секцыі Беларускага акадэмічнага тэатра» («Звезда», 09.08.1923). То бок дэ-юрэ Міхоэлс зрабіўся беларускім артыстам! У 1930-х ён граў ролю ў фільме «Вяртанне Нейтана Бэйкера» вытворчасці кінастудыі «Савецкая Беларусь», выступаў кансультантам аднаго з найвядомейшых беларускіх фільмаў «Шукальнікі шчасця»…

З улікам усіх гэтых звестак, важна, каб шыльда вісела іменна ў (на) будынку былога яўрэйскага, а цяперака рускага тэатра ў Мінску па вул. Валадарскага, 5. Магчыма, гэтаму паспрыяе М. Мясніковіч, у канцы 2010 г. прызначаны прэм’ер-міністрам РБ. У 1998 г. ён кіраваў адміністрацыяй прэзідэнта і яўна быў у курсе гісторыі з паперай Лінга: яму не выпадае «адкруціцца» («я чалавек новы», «дайце разабрацца…»). Да таго ж хочацца верыць, што доўгія гады сядзення ў прэзідыуме Акадэміі навук неяк наблізілі обер-чыноўніка да навукі і культуры.

Дошка на месцы забойства – утопія, бо ніхто дакладна не ведае таго месца (дача Цанавы?). Трупы Міхоэлса і ягонага спадарожніка Голубава-Патапава 13 студзеня 1948 г. былі знойдзены на рагу Ульянаўскай і Беларускай. Напэўна, усталяванне там памятнага знака з надпісам, падобным да таго, што прапанаваў быў А. Розенблюм, мела б сэнс, але – толькі як сведчанне добрай волі беларускай дзяржавы. Гэтак урад сімвалічна падвёў бы рысу пад палітыкай дзяржаўнага тэрарызму.

(Паводле кнігі «На яўрэйскія тэмы», Мінск, 2011).

Пасляслоўе ад 05.11.2014. З моманту выхаду маёй кнігі прайшло больш за тры гады – за гэты час урад ніякай дошкі так і не павесіў. І вось у кастрычніку 2014 г. я выпадкова даведаўся, што група яўрэяў з Мінска хоча зноў «узняць гэтае пытанне» у Мінгарвыканкаме. Дзе была надрукавана пастанова Савета міністраў, яны не ведалі, – ну вядома ж, навукова-папулярныя кніжкі чытаць неабавязкова! Калі я параіў пашукаць газету «Авив» за сакавік 1999 г., яны пайшлі ў бібліятэку «Хэсэда», пакорпаліся ў падшыўцы, але пастанову не знайшлі, бо яна была надрукавана на 2-й старонцы газеты, а зірнулі толькі на 1-ю… Такія вось «актывісты», і вынік іхняга паходу да «мэра» Мінска даволі прадказальны.

Нядаўна, як ужо ведаюць чытачы belisrael.info, я пабываў у Кіеве. Што сказаць? Пры падабенстве стартавых пазіцый на пачатку 1990-х кіеўскія яўрэі к 2014 г. дабіліся значна большага, чым мінскія. У сталіцы Украіны дзейнічаюць выдатна адрамантаваныя сінагогі, пры іх – ешывы, кашэрныя крамы… Уражвае яўрэйскі абшчынны цэнтр імя Ларысы Раднянскай, адкрыты ў 2012 г., на тэрыторыі якога і праходзіў семінар ідышыстаў. Лічу важным тое, што пры цэнтры працуе гасцініца, дзе задавальняюцца патрэбы рэлігійных яўрэяў (напрыклад, ёсць спецыяльныя награвальныя прыборы для Шабесу, а вось ліфт на суботу адключаецца). У горадзе ёсць і яўрэйскія рэстараны, асабіста я заходзіў у «Такі да» на Шчакавіцкай, 29 і «Цымес» на Сагайдачнага, 5/10. У 1997 г. быў адкрыты помнік Шолам-Алэйхему (мінчукі, дзе ў нас помнік Майсею Кульбаку, ці хоць дошка ў яго гонар?), у 2009 г. – дзяржаўны музей Шолам-Алэйхема. А пры Кіева-Магілянскай акадэміі існуе Цэнтр даследаванняў гісторыі і культуры ўсходнееўрапейскага яўрэйства, куды мы, удзельнікі семінара, хадзілі на экскурсію – і атрымалі ад дырэктара ў падарунак дыхтоўныя выданні. І кнігам суполкі «Шах-плюс», і прадукцыі тав. Шульмана з Віцебска да іх далекавата.

Безумоўна, на Украіне хапае антысемітаў і праяваў антысемітызму, але ў яўрэяў не заўважаў я панурасці, характэрнай для многіх тутэйшых… Украінскія яўрэі – прынамсі «актывісты» – не чакаюць, што нехта прыйдзе і падкажа ім, што трэба рабіць. Думаю, многае тлумачыць выказванне кіраўніка Ваада Украіны Іосіфа Зісельса ў газеце «Хадашот» за чэрвень-ліпень 2014 г.: «Я хорошо помню дискуссию на втором съезде Ваада СССР в январе 1991 года… когда часть делегатов (в первую очередь, российские) видели Ваад исключительно всесоюзной унитарной структурой с элементами «вертикального» управления, мы же – «украинцы», «прибалты», «молдаване» выступали за создание Ваадов своих республик и координацию деятельности между ними. «Беларусы» и «казахи» поддержали тогда россиян…». Дадам, што «беларус», які ў 1991 г. падтрымаў расіян, вызначаў ідэалогію «яўрэйскага руху» ў нашым краі аж да пачатку 2010-х гг.

А вось i фотакопія пастановы 1998 г., а то некаторыя дагэтуль не вераць у яе існаванне.

В. Р.

5 ноября 2014