From Israel to Australia. About Jews and everything else / מישראל לאוסטרליה. על היהודים ועל כל דבר אחר / От Израиля до Австралии. О евреях и обо всем на свете / Ад Iзраiля да Аўстралii. Аб яўрэях i ўсiм на свеце / Від Ізраїлю до Австралії. Про євреїв і все на світі
Правозащитник Алесь Беляцкий стал лауреатом Нобелевской премии мира. Этот человек десятилетиями ратовал за демократические перемены в Беларуси и отстаивал права политзаключенных. Прямо сейчас Беляцкий вновь в застенках, вновь в статусе политзека. «Зеркало» рассказывает о человеке, о котором сегодня узнал весь мир.
Из директора музея — в правозащитники
Открытие литературного музея Максима Богдановича. Третий слева — Алесь Беляцкий. Фото: архив TUT.BY .
Алесь Беляцкий пришел в белорусское национальное движение в юности.
Родился он в 1962-м на территории современной Карелии. Но когда ему было три года, семья вернулась в Беларусь, откуда были родом его родители. Окончив историко-филологический факультет Гомельского университета, Беляцкий отслужил в армии и поступил в Минске в аспирантуру. Тогда он стал одним из учредителей и лидеров Товарищества молодых литераторов «Тутэйшыя» — организации, благодаря которой в отечественную литературу пришла целая плеяда творцов, позже ставших классиками: от поэта Анатолия Сыса до прозаика Андрея Федаренко.
Интерес Беляцкого к литературе на этом не исчерпывался. Окончив аспирантуру, он вскоре стал директором минского Литературного музея Максима Богдановича (1989−1998) — причем на эту должность его избрали сами сотрудники. Именно при нем это заведение, ставшее одним из лучших в стране, открыло двери для посетителей, начали работу филиалы музея как в Беларуси, так и в России (в Ярославле). Беляцкий проявил себя как прекрасный организатор, что сыграло свою роль в будущем.
В 1996-м часть его сотрудников начала помогать арестованным политическим активистам и их родственникам — в стране начались брутальные разгоны мирных акций протеста. Так появилась идея правозащитного центра, руководителем которого стал директор. С музеем скоро пришлось расстаться — и «Весна» (так назвали новую организацию) стала основным детищем Беляцкого.
В этом была своя логика. Культура все больше попадала под контроль государства, поэтому будущий нобелевский лауреат уже не мог работать так эффективно. В стране нарастали репрессии — требовалась помощь правозащитников. А еще у Беляцкого давно существовал интерес к политике. Уже в 1988-м его привлекали к административной ответственности за участие в митинге (в день поминовения предков на «Дзяды»), он был одним из основателей Белорусского народного фронта (входил в его оргкомитет).
А еще Алесь являлся депутатом Минского городского Совета (1991−1996), избранного на альтернативной основе. Беляцкий не побоялся публично выступить против попытки государственного переворота (путч ГКЧП). Именно он принес в зал заседаний национальный бело-красно-белый флаг, который затем вывесили над зданием Мингорсовета — даже раньше, чем парламент признал его государственным.
На рубеже девяностых и нулевых Беляцкий являлся заместителем председателя БНФ и одним из лидеров новой оппозиции, перехватившей эстафету у активистов из девяностых. Но затем он отошел от политики и сконцентрировался именно на правозащитной деятельности.
Власти оценили его работу по-своему. «Весна» активно участвовала в наблюдениях во время президентских выборов 2001 года, прошедших с многочисленными нарушениями. Два года спустя, в 2003-м, центр лишили государственной регистрации. В этом статусе команда Беляцкого работает уже почти 20 лет.
Первый срок
Алесь Беляцкий. Фото: TUT.BY .
В августе 2011-го Беляцкого задержали. Литовские и польские власти — в рамках двусторонних соглашений о правовой помощи — передали официальному Минску информации о его зарубежных банковских счетах. На основании этого правозащитника обвинили в уклонении от уплаты налогов. Беляцкого приговорили к четырем с половиной годам лишения свободы в колонии усиленного режима с конфискацией имущества. Также обвиняемый должен был выплатить государству в качестве компенсации ущерба около 90 тысяч долларов. Сумму собрали за счет пожертвований граждан.
Своей вины Беляцкий не признал. Он объяснил, что средства на счетах использовались для помощи белорусам, чьи права были нарушены. Ему пришлось открывать счета за границей, поскольку «Весну» отказывались регистрировать.
За решеткой будущий нобелевский лауреат находился в тяжелых условиях. Как рассказывал БелаПАН правозащитник Валентин Стефанович, теперь сам находящийся в изоляторе, за семь месяцев пребывания в бобруйской колонии № 2 его коллега получил семь взысканий. Например, одно из них было вынесено за то, что Беляцкий якобы спал в неположенное время. На самом деле он медитировал.
В колонии правозащитник работал упаковщиком. Зарабатывал 11 тысяч рублей в месяц, на тот момент — чуть больше 1 доллара США. Отвечая на вопрос TUT.BY по поводу условий содержания, он заметил, что какие-то брутальные провокации к нему не применялись, но психологическое давление ощущалось.
— Ты находишься в отряде, где живет больше ста человек. Ты живешь в секции, где 15 человек. Но с тобой никто не имеет контактов. Тебя обходят за три метра, потому что если человек поздоровается или поговорит о погоде и футболе, завтра его в отряде уже не будет. Мое появление в бобруйской зоне началось с того, что отряд очистили от тех, кто подписан на [газету] «Народная воля». Таким образом четырех человек сразу перевели в другой отряд. Эта ситуация вакуума продолжалась до самой последней минуты. За это время несколько десятков человек перевели в другие отряды. Люди попадали и в ШИЗО. Психологически это давит. Ты чувствуешь себя с другими, но другие тебя шугаются, — говорил правозащитник.
Беляцкому даже не позволили присутствовать на прощании с умершим отцом. Суд Первомайского района трижды давал такое разрешение — и трижды Департамент исполнения наказаний МВД игнорировал его. Алесь смог увидеть покойного лишь в морге.
Правозащитника и ранее номинировали на Нобелевскую премию мира — в 2006, 2007, 2012, 2013 и 2014 годах. В 2012-м авторитетные политики и общественные деятели до последнего были уверены, что премия уедет в Беларусь. Возможно, это помогло бы Беляцкому раньше выйти на свободу. Увы, этого не случилось — как и скорого освобождения — хотя за один только август 2011-го за его освобождение было подано около 600 ходатайств белорусских граждан и зарубежных деятелей.
На свободу Беляцкий вышел в июне 2014 года по амнистии. За 1052 дня, проведенных в бобруйской колонии № 2, Беляцкий написал две книги. Одной из них стал сборник литературоведческих статей и эссе «Асьвечаныя беларушчынай», в которой он ввел термин «тюремная литература». В том же 2014-м ее запретили провозить через белорусскую границу: в сборнике нашли вред государственным интересам Беларуси.
Второй раз за решеткой и новые обвинения
Алесь Беляцкий, Валентин Стефанович, Владимир Лабкович. Коллаж: ПЦ «Весна» .
«Чувство, что три года просидел в грязи, вылез и нужно отмыться», — рассказал Беляцкий на первой пресс-конференции после освобождения (цитата по материалу TUT.BY). Но при этом уверенно сказал, что не планирует уезжать из страны.
— Уезжать я не собираюсь, мне здесь очень комфортно. Я даже на зоне чувствовал себя достаточно комфортно, потому что вокруг меня были свои люди. Для меня это важно. Может быть, я уже немного старый, но для меня важна атмосфера белорусского общества. Такого, какое оно есть. Когда выезжаешь на Запад, ты там не в своей тарелке.
Этим принципам Беляцкий остался верен до сих пор. В десятые годы он стал лауреатом десятка престижных наград. Среди них премии Леха Валенсы, Вацлава Гавела, госдепартамента США. Он мог с комфортом жить за границей, но не уехал из Беларуси. Ни в относительно спокойную вторую половину десятых годов, ни после 2020-го.
Во время массовых мирных акций протеста Беляцкий стал членом Координационного совета. 14 июля 2021-го его, а также десяток правозащитников, задержали.
Год его продержали в изоляторе, якобы за неуплату налогов. Судя по всему, дело полностью рассыпалось, поскольку в сентябре 2022-го прозвучало новое обвинение. Теперь сотрудников «Весны» обвиняют в контрабанде крупной суммы денег, организованной группой лиц и финансировании групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок. Несмотря на новые вводные, претензии государства остаются на ту же сумму, что фигурировала в первом деле. Санкция самой суровой статьи обвинения предусматривает до 12 лет лишения свободы.
«Похоже, Лукашенко действительно считает, что мир не замечает его активного участия в преступлениях против Украины. Поэтому цинично желает мирного неба, пуская по нам смертоносные ракеты», — написал он в Twitter.
По словам Подоляка, «эта клоунада пропитана кровью, зафиксирована и будет иметь конкретные последствия».
Белорусский диктатор Александр Лукашенко, поддерживающий кремлевскую агрессию против Украины, решил «поздравить ее жителей с Днем Независимости». Особый цинизм «поздравления» Лукашенко состоит в том, что на фоне ракетных обстрелов украинцев с территории Беларуси он пожелал им «мирного неба» и «толерантности».
***
Поздравление Президента Владимира Зеленского c Днем Независимости Украины
24 августа 2022 года – 09:07
Свободный народ независимой Украины!
И этим все сказано. Всего четыре слова, но как много стоит за ними сегодня. На 182-й день полномасштабной войны. Сколько в этих словах символов и смыслов, подвигов и потерь, радости и боли. А главное – сколько в них правды. Нашей правды. Правды о нашем настоящем, с которым невозможно спорить, потому что невозможно не видеть и не признавать. Мы свободный народ независимой Украины. После шести месяцев, когда нас пытаются уничтожить, мы свободный народ независимой Украины. И это правда о нашем будущем. Свободный народ независимой Украины.
Полгода назад Россия объявила нам войну. 24 февраля вся Украина услышала взрывы и выстрелы. И 24 августа не должна была услышать слов «с Днем Независимости». 24 февраля нам говорили: у вас нет шансов. 24 августа мы говорим: с Днем Независимости, Украина!
За эти шесть месяцев мы изменили историю, изменили мир и изменились сами. Теперь точно знаем, кто действительно нам брат и друг, а кто даже не случайный знакомый. Кто не потерял свое имя и репутацию, а кто переживал, чтобы террористы сохранили лицо. Кому мы на самом деле не нужны, а где для нас двери действительно открыты. Мы поняли, кто есть кто. А весь мир узнал, кто такие украинцы. И что такое Украина. Больше никто не скажет о ней: это где-то там, возле России.
Мы стали уважать себя. Поняли, что, несмотря на любую помощь и поддержку, никто, кроме нас, не будет выгрызать нашу независимость. И мы объединились.
У нас еще не было «Хаймарсов», но были люди, которые готовы останавливать танки голыми руками. Нам не были готовы закрыть небо, но у нас были люди, которые были готовы закрыть собой родную землю.
Украинский народ и его мужество вдохновили весь мир. Дали человечеству новую надежду, что справедливость не покинула наш циничный мир окончательно. И в нем все еще побеждает не сила, а правда. Не деньги, а ценности. Не нефть, а люди.
Еще вчера мир не был сплоченным. COVID-19 ярко показал: каждый сам за себя. Через шесть месяцев Украина это изменила. Во всех мировых учебниках истории будет раздел «Времена, когда мир объединила Украина». Когда у демократии снова выросли зубы. Когда тирания получает ответ на том языке, который понимает.
Кто-то говорил: Европа больше не игрок. Слабая, разъединенная, пассивная, сонная. Украина взбодрила весь континент. Европа выходит на площади. Европа вводит жесткие санкции. Европа единогласно признает: Украина – будущий член Евросоюза.
Большой бизнес понял, что деньги все-таки пахнут. Кровью, гарью, смертью. Корпорации и бренды уходят с российского рынка, и люди стали важнее потенциальных убытков.
Еще никогда в мире мнение общества не имело такого влияния на политиков. Сегодня люди диктуют власти тренды и правила поведения. Быть безразличным, неактивным, медленным – стыдно. Быть нерешительным и слишком осторожным – стыдно. Говорить вяло, размыто и слишком дипломатично – стыдно. Не поддерживать Украину – стыдно. И говорить, что от Украины появилась усталость, стыдно. Это очень удобная позиция: усталость – это прикрытие, чтобы закрыть глаза. И сегодня мы слышим от лидеров мира и от обычных граждан: мы будем с вами до конца, до победы.
Уважаемый народ!
Мы всегда чтили всех борцов за независимость, называли этот день главным праздником, а сине-желтый флаг – святыней. Прикладывали руку к сердцу, исполняя гимн, гордо произносили «Слава Украине!» и «Героям слава!».
24 февраля нам выпало подтвердить слова делами. В этот день фактически прошел второй всеукраинский референдум. Снова – главный вопрос. Снова – определяющий выбор. Но в этот раз сказать независимости «да» нужно было не в бюллетене, а в душе и совести. Идти не на участки, а в военкоматы, терроборону, волонтерское движение, информационные войска или просто стойко и добросовестно работать на своем месте, в полную силу, на общую цель.
Мы все изменились. Кто-то родился во второй раз. Как человек, личность, гражданин, патриот, просто как украинец. И это, конечно, хорошая новость. Кто-то исчез. Не погиб, не умер, но растворился. Как человек, личность, гражданин, как украинец. И это на самом деле тоже неплохая новость. Мы больше не будем мешать друг другу.
Мы сделали выбор. Для кого-то это – Мариуполь. Для кого-то – Монако. Но мы знаем, кого больше. И мы наконец-то стали действительно едиными. Новая нация, которая появилась на свет 24 февраля, в 4 утра. Не родилась, а возродилась. Нация, которая не плакала, не кричала, не испугалась. Не убежала. Не сдалось. И не забыла.
Этот флаг будет повсюду, где должен быть по праву. И на Донбассе. И в Крыму. Враг думал, мы встретим цветами и шампанским. Вместо этого получил венки и коктейли Молотова. Ждал оваций, а слышит «хлопки».
Оккупант верил, что через несколько дней пройдет парадом в центре нашей столицы. Сегодня на Крещатике можно увидеть этот «парад». Доказательство того, что вражеская техника может появиться в центре Киева только в таком виде. Сожженная, разрушенная и уничтоженная.
Нам неважно, какая у вас армия, нам важно, какая у нас земля. Мы будем биться за нее до конца.
Мы держимся шесть месяцев. Нам тяжело, но мы сжали кулаки и выгрызаем свою судьбу. Каждый новый день – это новая причина не сдаваться. Потому что, пройдя столько всего, мы не имеем права не дойти до конца. Что для нас конец войны? Раньше мы говорили: мир. Сейчас мы говорим: победа.
Мы не будем искать с террористами взаимопонимания. Хотя понимаем русский язык, который вы пришли защищать. И убили тысячи людей, которых пришли освобождать.
И нам гораздо больше понятен и близок Джонсон, который говорит по-английски, чем убийцы, насильники и мародеры, которые все это делали по-русски.
И мы не садимся за стол переговоров из-за страха, с пистолетом у виска. Для нас самое страшное железо – не ракеты, самолеты, танки, а цепи. Не окопы, а оковы.
И мы поднимем руки вверх только один раз – когда будем праздновать нашу победу. По всей Украине. Потому что мы не торгуемся своими землями и своими людьми. Для нас Украина – это вся Украина. Все 25 регионов, без каких-либо уступок или компромиссов. Мы не знаем этих слов, они были разрушены ракетами 24 февраля.
Донбасс – это Украина. И мы будем возвращать его, каким бы ни был этот путь. Крым – это Украина. И мы будем его возвращать. Каким бы ни был этот путь. Не хотите, чтобы ваши солдаты гибли? Освободите наши земли. Не хотите, чтобы ваши матери плакали? Освободите наши земли. Вот такие простые и понятные наши условия.
Свободный народ независимой Украины!
Мы встречаем этот день в разных местах. Кто-то – в окопах и блиндажах, в танках и БМП, на море и в воздухе. Бьется за независимость на передовой. Кто-то – в дороге, в автомобилях, грузовиках и поездах. Бьется за независимость, доставляя необходимое тем, кто на передовой. А кто-то – в смартфоне или за компьютером. И тоже бьется за независимость – собирая средства, чтобы тем, кто в пути, было что везти тем, кто на передовой.
Мы встречаем этот день в разных обстоятельствах, условиях и даже в разных часовых поясах, но с единственной целью – сохранение независимости и победа Украины!
Мы объединились!
С Днем Независимости, Украина!
Слава Украине!
***
22.08.2022
Сцяпан Папоў: «Трэба дапамагаць Украіне, каб стварыць новае вакно магчымасцяў для беларусаў»
Cамбіст — пра сілу згуртаванасці. Цi што могуць зрабіць беларускія атлеты за мяжой.
Два гады таму беларускія спартоўцы падпісалі адкрыты ліст супраць гвалту і за новыя выбары. Многім з іх пазней гэта каштавала працы, адлучэння ад міжнародных турніраў, а камусьці і свабоды.
Актывіст аб’яднання беларускіх спартоўцаў Сцяпан Папоў у вялікім інтэрв’ю «Салідарнасці» распавёў пра тое, чаму з’ехаў з краіны, як сустрэў пачатак вайны ў Кіеве і як спартоўцы могуць паўплываць на цяперашнюю сітуацыю.
Змяніць чатыры краіны і застацца беларусам
Напрыканцы 2020-га чэмпіёна свету і Еўропы па самба, залатога медаліста Еўрапейскіх гульняў Сцяпана Папова звольнілі з Цэнтру алімпійскай падрыхтоўкі. А да таго дэлегацыя з Мінспорту ў стылі «браткоў з 90-х» спрабавала запалохаць, каб ён ці то адклікаў свой подпіс з-пад ліста свабодных спартоўцаў, ці то змоўк і не казаў пра гвалт, а лепш наогул ціхенька з’ехаў.
Абвінаваціць у прадажнасці чалавека, які правёў ноч пад дзвярыма Акрэсціна (туды трапіў дваюрадны брат), не атрымалася, вымусіць з’ехаць — таксама.
Але праз год спартовец усё ж пакінуў краіну.
Фота з асабістага архіву Сцяпана Папова
— Я з’ехаў, калі пачалася Алімпіяда і была верагоднаць, што рэжым пад шумок возьмецца за спартоўцаў, хто адкрыта выказваў сваю пазіцыю, — загдвае Сцяпан. — Узяў квіток у Турэччыну на месяц, каб адпачыць і паглядзець па падзеі збоку. І якраз пачалася незразумелая цікавасць да мяне, нейкія званкі з РАУС.
Разумеў: калі вярнуся, будзе толькі два варыянты — альбо сядзець моўчкі і не крытыкаваць тое, што адбываецца, альбо проста сядзець. Таму ўзяў пэўную паўзу, трошкі заняўся самаадукацыяй. Штодня гадзін па 17 працаваў за камп’ютарам, паралельна слухаў навіны, што адбываецца ў краіне. Бачыў, што ўсё гэта зацягваецца, і шукаў месца, у якім можна застацца недзе на год.
Спартовец ужо быў нагледзеў у Антальі жытло для сям’і і школу для малодшай дачкі, пазнаёміўся з беларускай дыяспарай, ацаніў перавагі жыцця ля мора. Але трэба было легалізавацца, выехаць з краіны, каб потым вярнуцца і шчыльна заняцца дакументамі. Паехаў у Кіеў, дзе былі родныя і сябры. І менавіта тут заспеў пачатак вайны.
— Скрозь сон першыя выбухі слаба чуў. Падхапіўся толькі, калі Канстанцін Якаўлеў, у якога я начаваў, пачаў гучна гаварыць па тэлефоне, крычаць, мацюгацца — мы ўключылі інтэрнет і ледзь маглі паверыць, што гэта здарылася: Расея напала на Украіну.
Так, раней бачылі, як шмат людзей з’ехалі з горада, з размоваў з таксістамі тое-сёе чулі; але быць гатовым да гэтага немагчыма.
Мы меркавалі, што лепш застацца ў Кіеве, потым бачым відэа — расейская тэхніка ўжо на Абалоні, відэа, дзе БТР наехаў на легкавік. Былі перасцярогі, як адрэагуюць украінцы на чалавека з сінім пашпартам, ці не палічаць дыверсантам, бо ў паніцы — хто там будзе разбірацца? Але сядзець і бяздзейнічаць таксама не варыянт, лепш нешта рабіць, — кажа спартовец.
На вакзале квіткоў не было, але ўдалося за грошы падсесці ў машыну на Львоў, і гэта быў незабыўны шлях: пробкі з-пад самага Кіева, частыя выбухі, вадзіцель з Туркменістана то гнаў як шалёны, то машыну штурхалі; на блакпосце ўкраінскія вайскоўцы ўбачылі ў багажніку самбоўку і сумку з вялізным надпісам Belarus, але не спусцілі на беларусаў усіх сабак, проста перанакіравалі ў аб’езд.
У Львове спартовец імкнуўся ўсяляк дапамагчы сваім украінскім сябрам. Але рук хапала, і яму самому дапамагалі: «Нібыта гэта ў мяне здарылася бяда, а не ў іх», — з цеплынёй згадвае ён.
— Вырашыў ехаць у Польшчу, тым больш, і візу меў. Тут таксама была магчымасць дапамагаць Украіне: фуры разгружаў з гуманітарнай дапамогай, падтрымліваў ініцыятывы па зборы грошай.
«Маленькімі крокамі можна дайсці да перамогі»
— Тут усе разумеюць, што беларусы, якія выехалі з краіны — супраць рэжыму Лукашэнкі, што яны за Украіну і дапамагаюць, кожны як можа. Дрэннага стаўлення я не бачыў.
У многім, думаю, трэба быць удзячным Антываеннай дэкларацыі, якую ініцыяваў Фонд сп*ртовай салідарнасці. Бо мы знаходзімся на сувязі з украінскімі спартоўцамі і расказваем, што ў дакуменце выразна вызначана наша пазіцыя супраць вайны і названыя яе віноўцы: РФ, Пуцін, які яе ўзначальвае, і ягоны хаўруснік — Лукашэнка, які прадаставіў нашу тэрыторыю для абстрэлаў.
Таму дэкларацыя трошкі змяніла настрой украінцаў. Іхні міністр спорту размаўляе з фондам, НАК Польшчы таксама падтрымлівае, шэраг спартоўцаў-дэпутатаў, ёсць станцыя КіеўFM, якая прасоўвае гэтую павестку.
Што яшчэ могуць зрабіць беларускія спартоўцы за мяжой? На думку Сцяпана Папова, галоўнае — нягледзячы на стомленасць і эмацыйны спад, не размяжоўвацца і не весціся на «бульбасрачы»:
— Пра палітыку можна размаўляць вельмі шмат, і тут не будзе ідэалу. Любы лідар, які зараз выйдзе, адхопіць сваю порцыю крытыкі, бо шлях цяжкі, а перамога пакуль далёка. Але важна аб’ядноўвацца і працаваць у сваёй галіне. Нас жа было шмат падпісантаў ліста, больш як 2000 чалавек, я ведаю многіх асабіста. Многія атрымалі за свой подпіс «узнагароду», страцілі працу і дом, вымушаныя былі з’ехаць, але пазіцыя іх не пахіснулася.
Вось зараз у Варшаве адбыўся Кубак імя Сашы Івуліна, мэтай якога было не проста згуляць у футбол, а нагадаць свету, што ў Беларусі працягваюцца рэпрэсіі, што палітзняволеныя, у тым ліку спартоўцы, без аніякай віны застаюцца за кратамі. Уразіла, як на заклік Фонду адгукнуліся фядомыя футбалісты — Ілья Шкурын, Аляксей Хацкевіч, экс-дырэктар БАТЭ Міхась Залеўскі, іншыя хлопцы.
У Дзюсельдорфе ў гэты ж дзень Андрэй Краўчанка, Яна Максімава, Дзіма Шэршань зладзілі спартыўны пікнік — были паказальныя выступленні, гульні для дзяцей, плюс напісалі лісты палітвязням, выказалі падтрымку Беларусі і Украіне.
Калі з падпісантаў хаця б чалавек 200-300 актыўных будуць рабіць гэта ў іншых краінах і паказваць, што беларускія спартоўцы супраць вайны — падцягнуцца і іншыя. Гэта здаецца маленькім учынкам, але акурат такімі маленькімі крокамі можна дайсці да перамогі.
— З пачатку вайны вы завялі тэлеграм-канал, каб расказваць спартоўцам, што адбываецца. Ці ўдалося пераканаць кагосьці з тых, хто «Za», наогул зразумець, што ў галовах у людзей, якія падтрымліваюць вайну?
— Так, я пачаў весці дыялог з расейскімі спартоўцамі, і ў выніку, можа, з тысячу чалавек ад мяне адпісаліся. Спачатку быў шок: як так, я прыводжу факты, доказы, а дастукацца ніяк. Потым заўважыў, што ў многіх паўтараюцца адныя і тыя ж думкі, нават фармулёўкі, як па метадычцы. І каб не паўтарацца, скрыншоціў гэтыя аднолькавыя думкі і каментаваў іх.
Сцяпан прыводзіць прыклад, як знакамітаму ўкраінскаму самбісту Віктару Савінаву, чыя сям’я вымушаная была хавацца ў бомбасховішчы, тэлефанавалі спартоўцы з Расіі, маўляў, што здарылася, чаму «вашы ў нашых страляюць»?
Нехта напісаў: «Вось табе карта, каб выйсці з Харкава да нашых і ўратавацца, бо вашыя нацысты гэту карту не пакажуць». Украінскі спартовец у адказ папрасіў уратаваць яго ад «рускага свету», але для многіх тэлевізійная прапаганда аказалася мацнейшай, чым сведчанні асабіста знаёмага ўкраінца.
— Мяркую, гэта таму, што яны вельмі залежныя ад сваёй дзяржавы. Большасць з іх — «на пагонах», у структурах, і нічога не могуць сказаць, нават калі ўсё разумеюць. Дый не хочуць адчуваць сябе злодзеямі, таму вераць у тое, у што хочацца верыць: мы на баку дабра, а вы гады.
Многія спрабавалі мяне зачапіць, вывесці на эмоцыі, каб я іх паслаў і паказаў сябе неўраўнаважаным псіхапатам. І вельмі іх крыўдзіла, што я не зрываўся і не вёўся на маніпуляцыі.
Праз пэўны час адмовіўся ўжо ад гэтых дыялогаў, бо ўсе, хто жадаў, мог разабрацца ў падзеях і прычынах, і пераключыўся на размовы з расейцамі, якія не падтрымліваюць «спецаперацыю», адчуваюць сябе ізгоямі і знаходзяцца ў небяспецы пераследу за «фэйкі».
«Зона камфорту для маўчуноў скончыцца»
— Тыя беларускія спартоўцы, хто мог і жадаў адкрыта выказацца, ужо гэта зрабілі. А маўчуны застаюцца ў сістэме, спаборнічаюць, працуюць. Яны не падпісвалі праўладнае пісьмо і многія «супраць» — але маўчаць.
І вось цяпер да іх таксама даходзіць, як гучаць дурныя выказванні Кавальчука, Рыбака, Хмялькова пра «перыяд перазагрузкі для спорту», «санкцыі нас робяць мацнейшымі», і пошукі альтэрнатывы міжнародным турнірам — Ябацькіяда якая-небудзь замест Алімпіяды: сабраць стадыён «Дынама» і глядзець, як чыноўнікі і ябацькі бегаюць стометроўкі…
Проста раней спартоўцы ездзілі на спаборніцтвы, атрымлівалі зарплаты і прэміі, і якую лухту ды хлусню выдаюць чыноўнікі, іх не хвалявала. А зараз атрымліваць перастануць, бо міжнародны бан і 90%, што не паедуць на Алімпіяду, і ў Мінспорту ўсе рагочуць пра прыдуманую Кавальчуком «шкалу», па якой нібыта будуць налічваць заробкі — добра, калі выйдзе 400-500 рублёў акладу, без прэміяльных. Вось тады зона камфорту для маўчуноў скончыцца.
— У 2016 годзе вы атрымалі ўзнагароду FairPlay за высакародныя паводзіны. Сёння ў беларускім спорце адбываецца штосьці супрацьлеглае сумленнай гульні. Як гэта можна ахарактарызаваць?
— Як быццам прафесіянал узроўню заслужанага майстру спорту прыйдзе змагацца на юначы чэмпіянат, і яго назавуць вялікім чэмпіёнам. Наогул, усё гэта ідзе зверху, як і на выбарах, дзе нібыта перамог Лукашэнка, якому ЦВК намалявала 80,1 % галасоў, а ўсе іншыя і блізка не дацягнулі да яго.
Так у гэтага рэжыму ўсё і выглядае: мы паўсюль пераможцы, а вы — ніхто.
Галоўная праблема, на маю думку, што спартоўцам зараз няма за кім ісці. У цяперашняй Беларусі яны разумеюць, што ёсць пэўныя правілы: ты маўчыш і сёе-тое атрымліваеш. А з другога боку медаля — не хапае рэальных дзеянняў апазіцыі.
Мусіць быць рэальнае аб’яднанне і лідары, якія здолеюць згуртаваць людзей вакол сябе — не новае міністэрства спорту, але суполка роўных, дзе кожны працуе для перамогі.
«Нацэлены вярнуцца»
— Можа, і добра, што ў 2020-м мы не перамаглі адразу, бо ўсе выраслі ў гэтай краіне і прызвычаіліся жыць па пэўнай схеме. Калі мы ўсе аб’яднаемся і зробімся пэўнай структурай, у якой будзе бачанне перспектыў — тады будзе моц, якая пераверне рэжым.
А зараз трэба дапамагаць Украіне, каб стварыць новае вакно магчымасцяў для беларусаў. Многія лічаць: ЗСУ разбярэцца, ёсць жа зброя, дапамога. Так, Расія прайграла маральна. Але да фізічнай перамогі яшчэ вельмі далёка. Трэба набліжаць яе і абяляць беларускі спорт і беларусаў перад вачыма ўкраінцаў, як два гады таму, калі самі беларусы ўбачылі, што спартоўцы з народам.
Я перакананы, што ўсё было не дарэмна. Атрымалася вывезці сям’ю, яны цяпер у бяспецы. На ўмовы грэх скардзіцца, дый калі прыцісне, гатовы на любую працу. У Еўропе наогул больш магчымасцяў для рэалізацыі. Хоць, канешне, бывае і сум — не хапае родных, сяброў, чоўна, на якім рыбачыў і які без мяне ніхто не спускаў на ваду.
Накрывае часам: а што, калі ўсё вельмі доўга зацягнецца, і я ўжо пушчу тут карані, дзецям спадабаецца і яны не захочуць з’язджаць?
Але я прызвычаіўся да барацьбы, таму нацэлены вярнуцца. Веру, што мы можам быць не горш за Літву праз 5-10 год, калі будзем рухацца. Заўжды марыў развіваць культуру спорту і адпачынку ў сваім Лепелі, каб было нормай не выпіць таннае «чарніла» і ўпасці ў кусты, а паплаваць, пабегаць, займацца на трэнажорах у добрай залі.
Хочацца, каб Беларусь не стала часткай Расеі, а адштурхнулася, нарэшце, ад дна, на якое мы апускаемся гэтыя два гады, і на новым эмацыйным уздыме выйшла на ўзровень 2020-га і вышэй — да нашай перамогі.
«Мінімум 263 затрыманні за май». Каго зараз найперш «кашмараць» сілавікі і як вылічваюць нязгодных
Палітычныя рэпрэсіі ў Беларусі не спыняюцца: так, за май праваабарончы цэнтр «Вясна» налічыў 263 затрыманні беларусаў. І гэта толькі вядомыя ім выпадкі, на самой справе іх можа быць больш.
Спыталі ў юрыста праваабарончага цэнтра «Вясна» Паўла Сапелкі і кіраўніка аб’яднання былых сілавікоў ByPol Аляксандра Азарава пра сённяшнюю логіку ў працы з задушэннем іншадумства.
Ілюстрацыйнае фота
«Вельмі папулярны пацярпелы — Аляксандр Лукашэнка»
Калі казаць пра крымінальныя артыкулы, па якіх беларусаў затрымліваюць і судзяць апошнім часам, то ў лідарах тут так званыя дыфамацыйныя справы — калі чалавек выказаў сваё меркаванне наконт супрацоўніка міліцыі ці чыноўніка, напрыклад, у сацсетках і такім чынам зняважыў (артыкул 369 КК — абраза прадстаўніка ўлады).
«У асноўным пацярпелымі тут з’яўляюцца супрацоўнікі міліцыі. І Аляксандр Лукашэнка — вельмі папулярны пацярпелы, — удакладняе Павел Сапелка. — Падставы для завядзення справы задакументаваныя за каментары яшчэ з 2020 года, але сустракаюцца і новыя эпізоды, калі людзі неяк выказваюцца ў сацыяльных сетках зараз, хаця гэта ўсё радзей. Пад дыфамацыйную катэгорыю трапляюць таксама графіці на вуліцах, праяўленне непавагі да дзяржаўных сімвалаў».
Павел Сапелка, юрыст праваабарончага цэнтра «Вясна»
На другім месцы, згодна са статыстыкай праваабаронцаў, ідуць справы, звязаныя з вулічным пратэстам 2020-га года (абвінавачванні па частцы 1 артыкула 342 КК і частцы 2 артыкула 293). А на трэцім — па артыкуле 130 КК (распальванне сацыяльнай варажнечы).
«Фармальная падстава, каб пазбавіць чалавека свабоды за іншадумства ці кроўныя сувязі з іншадумцамі»
Што тычыцца адміністрацыйных спраў, то казаць тут пра статыстыку аб’ектыўна праваабаронцам цяжка. Многія з такіх спраў праходзяць па-за іх увагай: вялікая частка разглядаецца па відэасувязі і нават не з’яўляецца ў раскладзе судоў. Далёка не пра ўсё паведамляюць сваякі і сябры.
Ілюстрацыйнае фота
«Але з таго, што нам вядома, мы назіраем раўнамерную сумесь з абвінавачванняў у парушэнні правілаў правядзення масавых мерапрыемстваў (артыкул 24.23), куды ўключаюцца так званыя адзіночныя пікеты. І яны могуць прымаць самыя мудрагелістыя формы ў разуменні судоў: напрыклад, падчас рэфэрэндуму два крыжыкі ў бюлетэні назвалі пікетам ці відэа, фота размешчанае ў сацсетках. Таксама актуальна непадпарадкаванне (артыкул 24.3), у якім людзей часта абвінавачваюць адвольна (трэба разумець, што гэта фармальная падстава, каб пазбавіць чалавека свабоды за іншадумства ці кроўныя сувязі з іншадумцамі). Ну і артыкул 19.11 — распаўсюд так званых экстрэмісцкіх матэрыялаў, якія ў праваўжывальнай практыцы таксама прынялі дзіўную форму.
Сёння ўжо не так часта караюць непасрэдна за распаўсюд, як за захоўванне (падпіску на «пратэсны» тэлеграм-канал). Нават забываюць пісаць у пастановах, што гэта захоўванне з мэтай распаўсюду. А менавіта гэта з’яўляецца адміністрацыйным правапарушэннем», — кажа праваабаронца.
Пры гэтым з 2020 года ўзровень новых затрыманняў застаецца стабільна высокім. Штомесяц праваабаронцы фіксуюць некалькі сотняў такіх выпадкаў.
«Для даведкі: за май 2022 года мы налічылі 263 затрыманні на рознага роду падставах. На жаль, не ва ўсіх выпадках мы ведаем вынікі, але так ці інакш лічба паказальная і высокая. Гэта не ідзе ў параўнанне з сітуацыяй 2018-2019 года, калі мы практычна маглі ўспомніць твар кожнага затрыманага (калі не браць масавых «хапуноў» на Дзень волі, напрыклад)», — каментуе суразмоўца.
Што робіцца нагодай прыйсці да канкрэтнага чалавека?
Павел Сапелка лічыць, што асноўная частка падазраваных фарміруецца з запісаў, фотаздымкаў, якія былі зробленыя на акцыях:
«Другая катэгорыя тых, да каго прыходзяць міліцыянеры, — гэта людзі, якія затрымліваліся раней, нават не па палітычных прычынах. Да іх завітваюць і ўжо на месцы, пасля ўскрыцця іх носьбітаў інфармацыі, знаходзяць фотаздымкі з акцый пратэсту, напрыклад».
Кіраўнік аб’яднання былых сілавікоў ByPol Аляксандр Азараў указвае на іншыя рэчы:
«Наколькі я ведаю, фотаздымкі яны ўжо апрацавалі, была такая інфармацыя. І ў ГУБАЗіКа няма працы як такой: яны шукаюць, высмоктваюць яе з пальца. Ездзяць па РУУС і просяць: дайце нам якую інфармацыю, дзе тут якія змагары засталіся».
Актыўна апрацоўваць, па інфармацыі Азарава, могуць базу «БЕСпарадкі», куды пасля выбараў 2020 года трапіла каля 40 тысяч прозвішчаў беларусаў, якіх затрымлівалі па пратэсных артыкулах.
«Людзі з гэтай базы павінны ведаць, што так ці інакш яны заўсёды будуць у распрацоўцы. ГУБАЗіК так працуе — не ад злачынства, а ад чалавека: ёсць чалавек, трэба знайсці, за што яго пасадзіць. Вось яны і будуць шукаць па базе, а там людзі з усёй краіны, прапісаныя ў розных гарадах і сёлах.
Раней для сілавікоў, якія займаюцца супрацьдзеяннем экстрэмізму, паказчыкам працы было тое, колькі крымінальных справаў будзе ўзбуджана. Зараз з завядзеннем палітычных справаў цяжэй, таму паказчык ужо — колькі сутак дадуць затрыманым. І пасля яны падлічваюць: вось гэтым аддзелам шмат сутак арышту «напрацавана» — ён лепшы, а тыя горшыя, іх можна пазбавіць прэміі».
Аляксандр Азараў, кіраўнік аб’яднання былых сілавікоў ByPol, працаваў у ГУБАЗіКу, кіраваў 3-м упраўленнем па супрацьдзеянні экстрэмізму
Фіксуюць праваабаронцы і даносы. Так, адзін з нядаўніх выпадкаў — затрыманне 23-гадовай дызайнеркі Аліны Каўтуноўскай. Праўладныя тэлеграм-каналы паведамілі, што яе арышт стаў магчымым дзякуючы «неабыякаваму грамадзяніну», які данёс на дзяўчыну, бо «ў 2020 годзе з-за такіх, як яна, ён не мог праехаць у горадзе».
«Фармат вызвалення палітвязняў узору-2011 выключаны»
Сум у праваабаронцаў выклікае сама па сабе практыка вынясення вельмі жорсткіх прысудаў у адносінах да людзей, якія не ўяўляюць небяспекі для грамадства і не ўчынілі сур’ёзных злачынстваў.
«Людзей, якія два гады таму выходзілі на акцыі, цяпер караюць больш жорстка, чым тых, каго затрымалі па тым жа эпізодзе адразу ў 2020-м ці пачатку 2021 года.
За шараговыя эпізоды 342-га артыкула беларусаў пазбаўляюць свабоды, пры тым што, нават калі разважаць крытэрыямі нашых суддзяў, асаблівасцяў нейкіх, якія робяць гэтых людзей небяспечнымі для грамадства, няма. У іх ёсць праца, яны трапіліся ўпершыню, прызнаюць віну і нават часам кажуць пра раскаянне. Тым не менш, яны атрымліваюць рэальны тэрмін з пазбаўленнем волі.
Маё бачанне тут: мы ляцім у прорву і паказчыкаў, што нешта будзе змяняцца, спыняцца — напрыклад, будуць караць толькі за новыя эпізоды парушэнняў, а не за каментар, напісаны два гады таму, — я не бачу. У мяне прагнозы тут вельмі песімістычныя».
У адрозненне ад падзей пасля Плошчы-2010, калі першыя палітвязні пачалі выходзіць на волю ў 2011-м, сёння некаторыя беларусы ўжо адбылі тэрміны цалкам.
«У 2011 годзе мала ў каго з прадстаўнікоў міжнародных палітычных сіл былі сумневы наконт правасуб’ектнасці беларускага кіраўніцтва. Нехта лічыў яго легітымным, нехта — не, але ўсе выразна разумелі, што гэта тое кіраўніцтва, з якім так ці інакш трэба выбудоўваць дыялог. Сёння такога няма: і Лукашэнка, і яго атачэнне ніхто не разглядае як суб’ект улады, з імі не будуць весці дыялог. І фармат вызвалення палітвязняў ўзору-2011 выключаны», — тлумачыць юрыст.
Ілюстрацыйнае фота
«Па шэрагу артыкулаў не ўжываецца амністыя»
Павел Сапелка лічыць, што, калі і будзе анансаваная масавая амністыя, то многія палітвязні ўсё адно могуць не патрапіць пад яе:
«Так, 342-і, 293-і і яшчэ шэраг артыкулаў былі выключаныя з ліку тых, да якіх амністыя ўжываецца.
Плюс многія палітзняволеныя былі прызнаныя парушальнікамі парадку адбыцця пакарання (за дробныя парушэнні ці ўвогуле адвольна), у кагосьці таксама непагашанае матэрыяльнае спагнанне ў сувязі з прысудам. Усё гэта робіць амністыю ў ранейшым яе выглядзе немагчымай для гэтых людзей».
Спыніць рэпрэсіі можа толькі арышт тых, хто іх чыніць, мяркуе падпалкоўнік Азараў.
«Інакш — база «БЕСпарадкі» будзе толькі папаўняцца».
Пионерcкий шалом! Да-да, трудящиеся Беларуси широко празднуют юбилей краcногалcтучных 😉 Заголовок же позаимствован у некоего салона, расположенного в Минске по ул. Кропоткина, напротив старой инфекционной больницы (которая, увы и ах, так и не получила имя одного из своих основателей — врача Сергея Урванцова).
Cей нейминг понравился мне своей нарочитой абсурдностью. Впрочем, куда ей до того, что происходит в стране, где власть предержащие на фоне резкого снижения ВВП (-2,1% за январь-апрель 2022 г. по cравнению c аналогичным периодом 2021-го) воюют с книгами и с мертвецами. В частности, с первым главой парламента Республики Беларусь Станиславом Шушкевичем, для которого не нашлось места на «главном» кладбище (а, например, для Николая Дементея, предшественника Шушкевича в Верховном Совете БССР, нашлось).
Совершенно прав давний автор belisrael Змитер Дяденко, написавший в фб (06.05.2022, пер. с бел.):
Станислава Шушкевича должны были бы хоронить на Восточном кладбище.
С государственными почестями.
Просто потому, что он был первым руководителем независимой Беларуси.
Но для этого нужно чувствовать себя гражданами Беларуси.
Страной же руководят временщики и приживалы, у которых нет чувства родины…
В итоге похоронили без официальных церемоний на Северном кладбище, «ближе к народу» (и к Роману Бондаренко, чье убийство 2020 г. не останется безнаказанным, как и ложь чиновников об обстоятельствах смерти). Может, в чем-то оно и к лучшему.
Неделя ознаменовалась гопницким «наездом» на частный книжный магазин «Кнiгаўка» (в переводе c белоруccкого — чибиc, пигалица), открытый издателем Андреем Янушкевичем в центре Минска 16.05.2022. В тот же день «силовики» закрыли магазин, задержали более 200 книг и увели сотрудников — самoго Андрея (арестован на 10 суток), продавщицу Насту Карнацкую (13 суток).
Янушкевич и Карнацкая. Фото… откуда-то
Что характерно, перед погромом в «Кнiгаўку» наведались режимные пропагандистики с провокационным «базаром», а затем отчитались о содеянном, в т. ч. в «главной газете». Среди претензий звучала и следующая: владелец магазина отказывается брать на реализацию классиков «вроде Шамякина» и таких современников, как Муковозчик, Климкович, Мусиенко, якобы выгодных в «коммерческом плане» (ответочка на мой апрельский текст, где было о М-ке?)
Вей из мир, нечто новое! Если раньше просто запрещали продавать «крамольную» литературу и боролись с ее авторами/издателями, то теперь навязывают «идеологически выдержанную». Напомнило, как в суде Московского района осенью 2003 г. представитель учреждения минобразования укорял меня за то, что в №1 журнала «Шахматы» преобладал разговорный стиль, а надо было, мол, брать за образец журнал «Главный бухгалтер» или казенную газету «Рэспублiка». Но в том случае хотя бы отчасти работал принцип «Кто платит, тот и заказывает музыку», а здесь?.. Если пассажи в «СБ» означают, что частным продавцам будут подсовывать неходовую продукцию госиздательств, то придётся констатировать очередной (и довольно существенный) шаг к тоталитаризму.
Изданьице администрации упомянуло среди «идеологических вражин» писателя Виктора Мартиновича… Опять же, для меня это новость: не то чтобы пристально следил за перформативами этого автора, но мне он представлялся (и представляется) натурой скорее компромиссной, c его-то идеями о том, что «Две Беларуси становятся одной». Отчасти о том же — афиши «подминистерского» Республиканского театра белорусской драматургии…
Так было 18.05.2022. Похоже, от «Карьеры доктора Рауса» и «Сирожи» театр не отказался — по нынешним временам и это смело
То, что где-то в Минске и Гродно был убран с книжных полок белорусский перевод романа «1984» Оруэлла Дж., переизданный Янушкевичем А. в 2020 г., это еще полбеды (текст найдется в сети). Вот если из репертуара РТБД под натиском «бешеных» выкинут произведения В. Мартиновича и Ю. Чернявской, это будет свидетельствовать о неуклонном сползании в оруэлловщину. Но покамест, очевидно, некий баланс между «ястребами» и «недоястребами» во власти сохраняется.
Cо времён М. Кульбака орнитологичеcкие метафоры — наше всё! Я, конечно, «писарь-делопроизводитель», но даже не знаю, в какую категорию записать еще одну привластную «птицу» — бывшего министра образования (в 2000-х), затем первого зама главы администрации, помощника Лукашенко-старшего, главу «Белой Руси»… С учётом того, что оcенью 2021 г. он, тесть министра информации, получил «Национальную литературную премию» (мининформ РБ — среди кураторов премии), наверно, лучше отнести к роду грифов? 😉
Фамилия этого режимного апостола слишком известна, чтобы ее называть. Несколько месяцев назад он, как обладатель «твердой позиции», входил в «рабочую группу по доработке проекта новой Конституции страны». A на днях дал интервью «о работе над Конституцией, войне, исторической памяти и белорусском обществе» (sb.by, 17.05.2022). По-своему познавательно… Математик решил блеснуть «изящным» сравнением: «Конституцию страны можно, на мой взгляд, рассматривать, как свод аксиом, правил обустройства общества, жизни в отдельно взятой стране. И она, как и всякая система аксиом, должна быть полной, непротиворечивой, независимой и позволять развитие модели… Определенная указом Президента Конституционная комиссия выработала современное видение, предложила основной перечень постулатов Конституции, а уже рабочая группа добивалась полноты и непротиворечивости этой системы аксиом».
Во-первых, конституционные нормы большей частью — никакие не аксиомы. Чего далеко ходить — ст. 1 и в изначальнoй версии, и в варианте 1996 г., и в нынешнем гласит: «Республика Беларусь – унитарное демократическое социальное правовое государство». Бесспорны в этом определении лишь слова «унитарное» и «государство». Или ст. 4 варианта-2022: «Демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе идеологии белорусского государства…». Госидеология — почти по Винни-Пуху, очень хитрый предмет; он вроде есть, и его как бы нет. Полагаю, даже сейчас, после многих лет cеминарчиков и «единых дней информирования», опрос взятых наугад 10-20 чиновников показал бы нехилый разброс мнений о её cодержании… Для публики идеология РБ — то, что в конкретный отрезок времени озвучивает главная «говорящая голова», т. е. нечто непредсказуемое и синкретичное. Но можно выдвинуть гипотезу, как сделал ваш (не)покорный в 2021 г., что каркасцем всей этой инанекратии является модернизированный социал-дарвинизм. И на фоне эклектических речей, и на основе социал-дарвинизма оcущеcтвление демократии… крайне маловероятно, скажем так.
Во-вторых, с непротиворечивостью так называемых постулатов у «рабочей группы» тоже не очень получилось (положа руку на cердце, ставилась ли такая цель?). Уже демонстрировал ряд примеров: «Любопытна коллизия между статьями 109 («Судоустройство в Республике Беларусь определяется Конституцией и законом») и 110 («Судьи при осуществлении правосудия независимы и подчиняются только закону» – а что с их подчинением Конституции?)» (28.12.2021). «Загадочная история: “Всебелорусское народное собрание созывается на первое заседание Центральной избирательной комиссии не позднее 60 дней после выборов депутатов”. Кажется, что всё понятно, на самом деле нет. Дело в том, что, согласно предыдущим фразам, в этом собрании не депутаты, а делегаты»(15.01.2022,поЕ.Шульман).
В итоге таких заусениц оcталоcь немало. Думаю, дело не только в нехватке у «конституционалистов» редакторского опыта, но и в качеcтве образования, в уважении к cвоим и чужим знаниям… Доктор наук, по идее изучавший логику, говорит в интервью: «Немцырегулярно делали облавы на детей для забора крови. Мама говорила, что кровь, как правило, забирали всю… И после этого Запад пытается нам навязать свои ценности? Какие? Ужас от того, что они творили на нашей земле, до сих пор у нас в сознании». Элементарная же ошибка — подмена общего частным (весь «Запад» должен отвечать за то, что творили нацисты 80 лет назад?). Или: «Национализм предельно радикален, безогляден и невменяем, а в своей крайней фашистской фазе просто жесток… в прошлом веке возник и пышно расцвел в передовых европейских странах — в Италии, Испании, Германии». Это Италия-то 1920-х и Испания 1930-х были передовыми в Европе? 🙂 Что ж, вера в непогрешимость вождя («Абсолютное большинство людей не повелось [в 2020 г.] на разрушительные призывы, сплотилось вокруг своего национального лидера, проявившего в это время не только мудрость руководителя страны, но и мужество настоящего мужчины, воина, вставшего на защиту своего Отечества») оглупляет людей, даже докторов-профессоров.
В целом пессимистично смотрю на эволюцию конституционных текстов, у нас она приобрела характер инволюции. Конституцию 1994 г. оценил бы на 6 баллов из 10, то, что действовало 8 лет после ноября 1996 г. — на 4 балла, вариант 2004-2022 гг. — на 3, а нынешний — на 2,5 (и это щедро). Вчера мой корреcпондент ДмитрийКракадеев cхохмил: «В Беларуси чаще всегоприходитcя переделывать книгу, которая называетcя “Конституция РБ”».
Грустнаяшутка о cоcедях—унихне(cильно)лучше
Но еcть и поводы для тихой радоcти в этом неcовершенном мире. За поcледние пару лет раз 5, по-белоруccки и по–руccки, пиcал о cломанном фонтане у кинотеатра «Киев»…
