За свою короткую жизнь Зяма Пивоваров успел издать лишь один небольшой сборник стихов – «Лірыка двух нараджэнняў» («Лирика двух рождений»). Личный архив поэта не сохранился, фотоснимков осталось очень мало. Довольно скромно выглядит и библиография в справочнике «Беларускія пісьменнікі». К тому же половины газетных номеров с публикациями Зямы Пивоварова просто нет в белорусских библиотеках. Мало о поэте написано и воспоминаний. Главные биографы З. Пивоварова – это его сестра Лиза Пивоварова и бывший однокурсник Станислав Шушкевич.
Страницы книги «(Не)расстраляныя» (Минск: А. М. Янушкевич, 2021) с автографом и портретом З. Пивоварова
Зяма (Залман Рувимович) Пивоваров родился 24 мая (5 июня по новому стилю) 1910 г. в местечке Костюковичи Климовичского уезда Могилёвской губернии (ныне Костюковичи – город Могилёвской области), в семье Рувима Мееровича и Беллы Залмановны Пивоваровых. Известно, что мать была старше отца [16, л. 1]. Кроме Зямы, в семье была дочь Лиза (1911–1998). Отец работал шаповалом – изготовлял из шерсти валяные шапки, шляпы, другие вещи. В 1914 г. он был мобилизован на фронт, прошёл Первую мировую войну, затем сражался на российской гражданской войне за Красную армию, пока в 1918 г. не был убит деникинцами [8, л. 20].
Мать, не имевшая средств к существованию, вынуждена была отправить детей на воспитание к деду. Сделав из грубой ткани заплечный мешок, она пошла вместе с детьми пешком в Чериков. На этом пути их подстерегало опасное приключение. Вот как оно описано в воспоминаниях Станислава Шушкевича – скорее всего, со слов самого Зямы Пивоварова либо его сестры Лизы:
Было это осенью 1918 года. Чужая хата, ни дров, ни хлеба. Мать пошила холщовую торбу, сложила в неё все пожитки, и они оставили родное местечко Костюковичи, пошли в далёкий город Чериков. Ухабистая дорога. Вокруг неспокойно. Вдоль Сожа снуёт белогвардейская банда.
В одном из перелесков на дороге мать присела под деревом. [Зяма] с сестричкой Лизой прижались к своей кормилице и задремали. И вдруг конский топот. Несколько всадников окружали детей и мать.
– А ну, вытряхивай свои пожитки, что там у тебя в торбе?! – крикнул один из бандитов.
На сырую луговую траву высыпались старое бельё, горбушка хлеба и десяток посиневших картофелин.
– Куда направляетесь?
– К деду Пивоварову в Чериков, – ответил напуганный мальчик.
– А что у тебя торчит за плечами? Сбрасывай рубашку! – выкрикнул бандит.
Мальчик скоренько сбросил рубашку, а бандит взмахнул плёткой, ударил и умчался в лес [17, с. 2].
Дед будущего поэта, Меер Пивоваров, был набожным иудеем, и в качестве учителя пригласил для Зямы и Лизы старого еврея-талмудиста, который давал образование на дому; затем дети пошли учиться в Чериковскую семилетку [16, л. 2]. По воспоминаниям сестры, Зяма был очень способным мальчиком. Он поступил сразу во второй класс, а после его окончания выдержал экзамены в четвёртый [8, л. 20]. Потом у него уже не было возможности переходить через класс, потому что, не имея средств к существованию, Зяма давал уроки младшим детям, отстававшим в учёбе. Также он был очень занят общественными поручениями в школе и пионерском отряде. Зяма и Лиза жили вместе с матерью в доме деда до 1924 г., пока не нашли себе отдельное жильё.
Позже мать, Белла Залмановна Пивоварова, участвовала в колхозном движении на Чериковщине. В 1927 г. комитет бедноты выбрал её председателем сельскохозяйственной садово-огородной артели («Эмес»), а в 1930 г. эта артель вошла в колхоз. Тогда, во времена коллективизации, над Могилёвским округом шефствовал известный машиностроительный завод «Красное Сормово», который до сих пор находится в Нижнем Новгороде. Двенадцать сормовчан-«двадцатипятитысячников» (рабочих, посланных коммунистической партией в деревни) приехали руководить коллективизацией в Чериковский район. Слободка Столыпина на окраине Черикова, где они поселились, была переименована в Сормово, а основанный там колхоз получил название «Красный Сормовец». Белла Пивоварова вошла в правление этого колхоза, была активной и ответственной работницей, не раз получала грамоты за успехи в труде [8, л. 20; 15, л. 2-3].
В школьные годы, в пятом классе, Зяма Пивоваров и начал писать стихи. Интерес к поэзии появился у него под влиянием матери, которая хорошо знала белорусский язык и народную культуру, ориентировалась в деревенской жизни. Школьные друзья увлечённо слушали Зяму, когда он выступал на школьных вечерах [8, л. 20]. Его стихи регулярно помещались сначала в стенгазете, а затем и в периодической печати. Первой публикацией З. Пивоварова стало стихотворение «Я піянер і шчыра веру…» («Я пионер и искренне верю…») в минском журнале «Беларускі піонэр», 1925, № 6 (благодарю Вольфа Рубинчика, обратившего моё внимание на эту публикацию).
Из записей Станислава Шушкевича (старшего) о Зяме Пивоварове, автограф 1971 г.; обложка журнала, в котором дебютировал З. Пивоваров; страница «Беларускага піонэра» с его дебютом
Но больше всего печатали юного поэта калининские окружные газеты «Малады камуніст» и «Наш працаўнік». Некоторые свои стихи того времени Зяма подписывал «Піонэр Півавараў», и их можно назвать пионерскими во всех смыслах – как по содержанию, так и по художественности. Произведения имеют ещё ученический характер и отражают типичные идеологемы, на которых воспитывался пионер того времени.
Как и многие другие представители литературной молодёжи 1920-х гг., Зяма Пивоваров считал своим поэтическим долгом высказывать радость в стихах: «Больш ня будзе, больш ня будзе пана. / Будзем жыць цяпер мы без паноў» (стихотворение «Пастух», 1925), возносить хвалу «октябрю смелому» («Верь ты, солнце, верьте, звёзды», 1925), скорбеть по поводу смерти красных вождей («На смерть М. В. Фрунзе», 1925). Но иногда среди риторики, полной схематизма, пробивались ростки интересных образов и сравнений, свидетельствовавших, что Зяма Пивоваров не был лишён оригинального таланта:
Шмат, ой шмат жа мы цярпелі,
Ці ведаў хто із нас жыцьцё?
Наша моладзь толькі тлела,
Як акурак, кінуты ў сьмяцьцё [4, с. 2]
(«Вер ты, сонца, верце, зоры», 1925)
В 1927 г. Зяма окончил Чериковскую семилетку и поступил учиться в Мстиславский педагогический техникум. В это время он начал посещать Мстиславскую литературную студию при оршанском филиале «Молодняка». Из 19 студийцев 9, как и Зяма Пивоваров, были студентами техникума, 2 – студентами педагогических курсов и ещё двое – учениками семилеток. Студия выпускала собственный журнал «Юнацкі кліч», который печатался на машинке. Например, в № 5 этого журнала за 1928 г. помещены стихи участников студии Зямы Пивоварова, Змитрока Астапенко, Сергея Калугина, Иллариона Максимова, Юлия Таубина, Янки Гомонова и Анны Сапрыко. Своеобразной штаб-квартирой мстиславской студии был дом Таубиных, который часто превращался в нечто вроде литературного клуба. Некоторое время в нём квартировали З. Астапенко и А. Кулешов, часто бывал и З. Пивоваров. Как пишет Л. Сидоренко, «здесь обсуждались новые произведения товарищей, разные литературные новости, планы печатаемого на машинке журнала “Юнацкі кліч”. Спорили о поэзии и прозе, о новых книгах белорусских писателей, о литературных организациях и течениях в Беларуси, о событиях в стране, педтехникуме. Здесь всегда звучал смех, было шумно, весело и интересно» [12].
Дом, где в 1920-е годы жила семья поэта Ю. Таубина. Мстиславль, 2017 (фото отсюда)
В мае 1928 г. студия отметила трёхлетний юбилей выставкой изданий и литературным вечером. «Перед студией встаёт задача воспитать из своих рядов несколько товарищей, которые работают в настоящий момент над прозой» [14, с. 119], – писал тогда журнал «Аршанскі Маладняк».
Участники литобъединения при Мстиславском педтехникуме. Сидят (слева направо): Игнат Сороченко, Зяма Пивоваров, Янка Гомонов; стоят: Микола Борданов, Змитрок Астапенко. 1929 г. Фото из фонда С. П. Шушкевича в БГАМЛИ
Литературная студия много дала Зяме Пивоварову, его строки сделались более отточенными и совершенными, а тематический диапазон значительно расширился. Среди прочего поэт обратился и к еврейской тематике. Так, стихотворение «З яўрэйскіх мотываў» («Из еврейских мотивов», 1928) адресовано белорусскому еврею, который в поисках лучшей доли уехал в Америку, но, по мнению З. Пивоварова, ничего хорошего его там не ждёт – в отличие от родной Беларуси:
Алэйхем шолэм! ў вас там сьмерць і холад,
А ў нас вясновыя гараць агні.
Стаіць як велікан, як нейкі волат,
О Беларусь мая – Эрусалім!
Алэйхем шолэм! ў вас там сьмерць і холад [5, с. 6].
А вот намерения евреев еxать в Биробиджан – центр будущей Еврейской автономной области СССР – З. Пивоваров встречал приязненно:
Біра-Біджан на далёкім усходзе,
Біра-Біджан – гэта сінь васількоў.
У Біра-Біджане шчасьце знойдзеш
У гаворцы сталёвых сярпоў.
Там зязюля ізноў закукуе,
Закалышыцца сіняя гаць…
У нас на Беларусі будуюць,
І вам яшчэ шмат будаваць [15, с. 32].
Позже З. Пивоваров напишет положительную рецензию на кинофильм «Искатели счастья» о евреях-переселенцах, которые переехали в биробиджанский колхоз «Ройтэ фелд» («Красное поле») [7, с. 4].
Прозанимавшись в педтехникуме два года, Зяма Пивоваров решил, что, дабы стать востребованным поэтом, надо углубиться в рабочее окружение. Он бросил учёбу и уехал в Ленинград. Однако на заводе ему места не нашлось, и Зяма устроился кочегаром на электростанцию. Под впечатлением от своей работы он написал стихотворение «Кочегар»:
Качагар!
зірні на сваю топку,
на чатыры футы
падымі ваду.
Засьмяесься
ўсьмешкаю салодкай,
што такі пажар
разьдзьмуў [15, с. 30].
В Ленинграде Зяма Пивоваров присоединился к местному белорусскому кругу. Он посещал Белорусский дом просвещения, поддерживал контакт с Белорусским студенческим землячеством, стал членом Белорусской секции Ленинградской ассоциации пролетарских писателей (ЛАПП). Руководил секцией талантливый поэт Рыгор Папараць, в неё входили Янка Шараховский, Рыгор Баркан (Липнёвый), Борис Петровский, Зина Каганович, Борис Добкин, М. Зенькович, Б. Копылков. Плодом деятельности филиала был альманах «Цагліна ў падмурак» («Кирпич в фундамент», 1931), куда вошли три стихотворения З. Пивоварова. Одно из них заканчивается строками:
Я стаю…
І думак моцныя ўсплёскі
Ўзварушылі глыб
Юнацкае душы
У разьбезе дзён
Я чую дзіўны лёскат,
У гэтым лёскаце
Хачу я жыць [15, с. 34].
В январе 1931 г. поэт ездил делегатом на «Неделю советской Белоруссии», которая проходила в Москве. Там 5 января он вместе с другими белорусскими (А. Александрович, П. Глебка, К. Крапива, С. Фомин, М. Хведарович, И. Харик) и российскими (А. Жаров, М. Светлов, И. Уткин) поэтами выступал на сцене клуба Федерации объединения советских писателей (ФОСП) со своими стихами [10, с. 1]. Как писал С. П. Шушкевич, в тот же день З. Пивоварову «выпало счастье познакомиться с известным русским поэтом Николаем Асеевым. Асеев увлёкся произведениями молодого поэта, искренне поздравил его с творческой удачей и перевёл несколько его стихотворений на русский язык. Одно из них он поместил в журнале “Ленинград”, а остальные – в газетах» [17, с. 2]. В вариантах биографии З. Пивоварова, написанных С. Шушкевичем и Л. Пивоваровой, указывается и конкретное стихотворение, помещенное в журнале, – «Гутарка з электраманцёрам» («Беседа с электромонтёром»). Однако поиски этой публикации в журнале «Ленинград» (выходил в 1930–1932 гг.) результатов не дали. Возможно, перевод напечатан в каком-то другом издании. К тому же в журнале «Полымя» за 1934 г. написано, что указанное стихотворение перевёл не Н. Асеев, а другой российский поэт – Илья Садофьев [2, с. 245]. Чтобы выяснить, как же было на самом деле, нужны дополнительные поиски. Но в любом случае Зяму Пивоварова заметили известные российские литераторы.
Роль Н. Асеева в жизни З. Пивоварова переводами не ограничилась. Решив убедить молодого поэта получить высшее образование, Асеев написал письмо известному белорусскому прозаику и общественному деятелю Платону Головачу о том, что надо устроить З. Пивоварова на литературную учёбу. Адресат был выбран неслучайно: «Платон Головач в то время исполнял обязанности заместителя наркома просвещения. Он уже был занят созданием первой в Беларуси критико-художественной секции при Высшем педагогическом институте имени Горького» [17, с. 2].
Обложка альманаха «Цагліна ў падмурак» (1931, художник Владимир Кочегуро); обложка книги З. Пивоварова «Лірыка двух нараджэнняў» (1934)
В результате Зяма Пивоваров в 1931 г. вернулся в Беларусь и поступил на литературный факультет Белорусского высшего педагогического института. Вместе с ним учились Валерий Моряков, Юрка Лявонный, Станислав Шушкевич, Эди Огнецвет, Сергей Мурзо и другие поэты. В то время он печатался в журналах «Маладняк», «Полымя», газетах «Савецкая Беларусь», «Літаратура і мастацтва». В 1932 г. в печати анонсировался совместный сборник стихов Ю. Лявонного, З. Пивоварова и С. Шушкевича «Ордэр на заўтра» [3, с. 26], но он не вышел. Зато в 1934 г. увидела свет первая (и единственная) персональная книга Зямы Пивоварова «Лірыка двух нараджэнняў».
Книга состоит из восьми стихотворений: «Лірыка двух нараджэнняў» (1933), «Мы – рабочыя-такелажнікі» (1931), «Метрапалітэн» (1934), «Голад і цывілізацыя» (1933), «З гістарычных дат» (декабрь 1931), «Гутарка з электраманцёрам» (1931), «Размова са шведскім майстрам» (1932), «Мінулае камандзіра» (1932).
Какой смысл заложен в название книги? Вот эпиграф к одноименному стихотворению: «Знаете, товарищи? Я два раза родился, и то, что я вступил в колхоз, является моим вторым рождением» (Из выступления колхозника на колхозном собрании)» [6, с. 3]. Это стихотворение о человеке, который выбирает свой дальнейший путь в непростой исторической ситуации.
Былі дарогі дзве,
і сцежкі дзве,
З іх адна –
жабрацтва і нягод.
Другая парасткам
цягнулася к вясне
На пакрыты золакам усход.
Стаяў.
Рукамі сціснуў скроні,
Варажыць пачаў
забабоннай варажбою –
На якой дарозе быць сягоння?
І якой пайсці цяпер хадою?
І вырваў я
пасля доўгіх турбот
Сваё сэрца,
што старой крывёй атручана.
Кайстра жабрачая
кінута ў брод,
Мне з другім жыццём
спраўляць цяпер заручыны [6, с. 4-5].
В то время новосозданные колхозы воспринимались как нечто принципиально новое и небывалое; с ними – во многом благодаря советской пропаганде – связывалось обновление деревенской жизни. Зяма Пивоваров действительно сталкивался с этим явлением тесно: как мы упоминали, его мать была колхозной активисткой. Но все остальные произведения, включенные в книгу, касаются уже не колхозной темы, а иных проявлений новой, социалистической (или наоборот – старой, «буржуазной») действительности. Многие из них тоже посвящены теме труда, строительства нового порядка, преобразования окружающего мира.
В стихотворении «Мы – рабочие-такелажники» (представители этой профессии поднимают и перемещают грузы) человек отождествляется с механизмом: «Нашы атамы, / жылы / ды нервы // Занадта / складаныя / камбайны. // Душа на росхрыст, / веерам, // Але… / удумны, / важкі / рух. // І калі / не хапае / канвеераў, // Ціснем / на канвееры / ўласных рук» [6, с. 8-9].
Стихотворение «Метрополитен», написанное под впечатлением от строительства московского метро, передаёт эйфорию создания нового мира и крушения старого: «Скалатнула сталіца / пыл вякоў. // Мудры салют аддае Крамлю, / падняўшы грунт / метрапалітэнны, // І званы яе цэркваў / (сарака саракоў) // З гулам разбіліся / аб зямлю. // Прадчуваючы гул / падземны» [6, с. 11].
Стихотворение «Голод и цивилизация» – о немецкой девушке Берте, работнице ткацкой фабрики, которая очень хотела попасть на пляж, но не смогла, потому что пляж – привилегия богачей: «Пляж – / дачных цягнікоў лёт / шпаркі, // Пляж – / плаці за пляж / і нават за куфаль / халоднай вады, // Пляж – / бюргераў з загарэлымі / каркамі, // Пляж – / манаполія / сытае / грамады» [6, с. 12-13]. Девушке ничего не остаётся, как приобрести на рынке дешёвую мазь для загара, которая назавтра сойдёт «сухими лишайными полосами». Здесь поэт неожиданно прерывает повествование и наполняет финал стихотворения революционным пафосом: «Заўтра, / у прыступе гневу / штурмуючы неба, // Ад гострай нянавісці / скрывіўшы рот, // На завулках і вуліцах / запытаецца / хлеба // Магутнымі залпамі / Рот Фронт! // Танная мода / цывілізацыі / таннай – // Цяжкі клумак / з пустымі рэчамі. // Стоп! / не пройдзеш хадою / вульгарнай // Па рабочых / кварталах / Нямеччыны» [6, с. 16-17].
В стихотворении «Из исторических дат» поэт показывает жизнь «нищенствующего народа» «под императорским сапогом и тяжёлой реформой Столыпина», одновременно грозя пальцем врагам СССР: «Ім хочацца / закрэсліць нас / на еўрапейскай / карце. // А мы / ў сталёвым гарце / будзем / на варце!» [6, с. 21].
Герой стихотворения «Беседа с электромонтёром» – человек, бесконечно влюблённый в свою, казалось бы, мирную профессию: «Я хачу, / каб мае правады / Загаварылі / мовай чалавечай» [6, с. 22]. Однако и здесь на передний план выходит пафос борьбы с врагом: «А мы ўключым электраток, / А ты мне, дружа, дапамажы, / Каб электрычнасці / кожны глыток / Нашых ворагаў / за-ду-шыў» [6, с. 23].
Стихотворение «Разговор со шведским мастером» – о строительстве Осинстана (Осиновской электростанции в Оршанском районе), где работал посланный шведской фирмой «Stal» мастер, с которым ведёт беседу лирический герой. Рассказывая об успехах социалистического строительства, герой советует чужеземцу: «Майстра, будзьце нашым, / арыстакратычныя манеры / кіньце. / У вас засталася стакгольмскіх / звычак рэшта. / Гэта там / падкручваць можна / турбінны вінцель / З арыстакратычным, пагардлівым гэстам» [6, с. 26-27]. И журит его за то, что он, возможно, спал, когда советские рабочие под руководством секретаря партийной ячейки ликвидировали аварию на станции.
Стихотворение «Прошлое командира» – о бывшем шахтёре из Макеевки на Донбассе Петре Кузнецове (ему стихотворение и посвящено), который во время Первой мировой войны отказался выполнять производственный приказ, протестуя против тяжёлых условий труда и желания хозяина шахты «побольше угля… отдать ненасытной войне». В финале звучит призыв перейти от протеста одного рабочего к массовой забастовке: «Няма чаго / хлопцам гібнець / у дарозе торнай – / Праз пару дзён / на а-гуль-ную забастоўку!..» [6, с. 32]. Макеевка, о которой писал З. Пивоваров, в наше время оказалась в составе так называемой ДНР. И в 2010-х у шахтёров имелись причины для забастовок (основная – задержка зарплаты на 4-6 месяцев). Если набрать в интернет-поисковике «Макеевка забастовка», то можно увидеть множество современных публикаций с заголовками «В Макеевке от безысходности забастовали шахтёры», «В Макеевке боевики подавили бунт шахтёров» и т. д. Так стихотворение, написанное Зямой Пивоваровым в далёком 1932 году, неожиданно стало актуальным.
Книга Зямы Пивоварова вызвала критический резонанс. Например, Пётр Хатулёв опубликовал на неё весьма положительную рецензию. Он написал, что «стихи Зямы Пивоварова, несмотря на все недостатки, являют собой новое и свежее в белорусской поэзии». По мнению критика, «если отбросить рифмы и интонационную расстановку слов, унаследованную исключительно от Маяковского, мы получим строки, близкие к прозе, но имеющие свою поэтическую силу. (…) Осязательность образа создаётся путём сравнения духовного с понятиями, взятыми из области материального и материальных процессов. (…) Психологический показ жажды жизни и радости посредством “осязательности”, которая не превращается в самоцель, не становится вещностью – в своём специфическом для Пивоварова проявлении, выделяет поэта среди других, делает его оригинальным» [13].
Другой критик, Михась Ларченко (будущий многолетний декан филфака БГУ), посчитал рецензию П. Хатулёва путанной и чересчур хвалебной («соловьиным тоном»), отметив, что она может лишь навредить молодому, способному автору, «которому надо не почивать на лаврах, а серьёзно и вдумчиво совершенствовать своё мастерство, учиться и учиться, чтобы дать произведения действительно высококачественные – и с художественной, и с идейной стороны» [1, с. 3].
На книгу также откликнулись литературные критики А. Баско и Соломон Левин. Последний подчеркнул, что у З. Пивоварова «есть своя творческая манера, некоторая оригинальность». Лучшими стихотворениями он назвал «Лирику двух рождений» и «Мы – рабочие-такелажники», отметил влияние Э. Багрицкого, Б. Пастернака, В. Луговского и особенно В. Маяковского. Критик писал:
Рассмотрев стихи З. Пивоварова за последние годы, можно сказать, что он достиг многого. В его стихах появилась не только актуальная тематика, новые идеи, новые проблемы, но это всё повлекло за собой улучшение формы его стихов, новые образы. Как определённый минус в творчестве Пивоварова следует отметить почти полное отсутствие показа комсомола. Этот пробел в своём творчестве поэт должен в самом скором времени заполнить. (…)
Особенность большинства стихотворений Пивоварова заключается в том, что он стремится дать риторический, ораторский язык, но эта риторичность всегда связана с определённой эмоциональностью. З. Пивоваров стремится свою поэзию сблизить с хорошей речью, речью эмоциональной, убедительной. З. Пивоваров пишет свои стихи самыми разнообразными размерами. И это неплохо [2, с. 246].
(Пётр Хатулёв и Соломон Левин были однокурсниками З. Пивоварова в педагогическом институте и разделили с поэтом трагическую судьбу: были расстреляны вместе с ним в один день, оба прожили только по 25 лет.)
В 1934 г. Зяма Пивоваров окончил институт и устроился на работу в редакцию газеты «Чырвоная змена». Произошло в том году и важное событие в личной жизни поэта: он женился. Его избранницей стала студентка Артёмовского педагогического института Лилия Марковна Персина (Артёмовском в 1924–2016 гг. назывался город Бахмут в Донецкой области Украины). Окончив институт в 1935 г., она переехала на постоянное жительство к мужу в Минск и работала в средней школе преподавательницей физики [9, л. 20 об.].
З. Пивоваров и Л. Персина
З. Пивоваров с матерью и женой
Сам Зяма Пивоваров в это время работал заведующим литературным отделом в газете «Чырвоная змена». Возможно, ощущая напряжённую атмосферу 1930-х, он решил не привлекать к себе как к поэту лишнего внимания, опубликовав на протяжении двух лет после выхода своей книги всего пять стихотворений: «Павятовы гарадок» («Уездный городок», отрывок из поэмы, 1934), «Замоўк трыбун (На смерць Кірава)» («Смолк трибун (На смерть Кирова)», 1934), «На смерць Анры Барбюса» («На смерть Анри Барбюса», 1935), «Смерць камендора» («Смерть комендора», 1935) и «На Далёкі Усход» («На Дальний Восток», 1936). А может быть, иные стихотворения просто не попадали в печать. Намного активнее З. Пивоваров печатался как театральный и кино- рецензент. В «Чырвонай змене» за 1936 г. вышли его статьи «“Бедность не порок” (На спектакле в г. Витебске)», «Художественная выставка пограничников», «Вечер водевилей в Белгостеатре-2», рецензии на кинофильмы «Искатели счастья», «Сын Монголии», «Дети капитана Гранта» и др. Как отметил Вольф Рубинчик, по этим рецензиям «можно догадаться, что человек он был доброжелательный, замечаниями не злоупотреблял» [11].
З. Пивоваров; стихотворение А. С. Пушкина в его переводе. Публикация вышла в газете «Віцебскі пролетарый» 18.12.1936, когда Зяма был уже арестован
Занимался З. Пивоваров и переводами: с языка идиш переводил стихи Зелика Аксельрода («Ответственность») и М. Юрина («Контрасты»), с русской – Александра Пушкина («Демон», «Обвал»), с башкирской – Даута Юлтыя («Ночная встреча»). Если идиш и русский он знал с детства, то стихотворение башкирского поэта переводил, как можно догадаться, по подстрочнику. То же касается и перевода знаменитого романа Даниэля Дефо «Робинзон Крузо», выполненного З. Пивоваровым с российского издания. К такой практике в 1930-е годы прибегали довольно активно, т. к. творческих работников, способных переводить непосредственно с западноевропейских языков на белорусский, не хватало. Точнее, они (как Юрка Гаврук, Владимир Дубовка, Аркадий Мордвилка, Юлий Таубин) были уже репрессированы и не могли заниматься литературным трудом. Но вскоре очередная волна репрессий накроет и Зяму Пивоварова. Белорусский «Робинзон Крузо» увидел свет в 1937 г., после ареста З. Пивоварова, и фамилия переводчика в издании не указана. Восстановить авторство перевода получилось благодаря документам из архива Станислава Шушкевича [16, л. 4].
12 ноября 1936 г. Зяму Пивоварова арестовали органы НКВД. Его жена в тот момент была на 4-м месяце беременности, и сын родился 4 мая 1937 г., когда отец находился в заключении [8, л. 20 об.]. А в ночь с 29 на 30 октября 1937 г. поэта расстреляли. Реабилитировала его посмертно Военная коллегия Верховного суда СССР 8 марта 1958 г. Но даже тогда родственники не могли узнать точную дату и обстоятельства смерти З. Пивоварова: им было сообщено, что он умер в местах лишения свободы 14 июля 1938 г. [8, л. 20 об.].
Лиза Пивоварова (по мужу Индикт), сестра поэта
Трагичной была и судьба Лилии Персиной. 31 декабря 1937 г. она была арестована как «жена врага народа», затем её вместе с семимесячным сыном Романом сослали в Акмолинск (Казахстан). В невыносимых условиях она хотела даже покончить c жизнью. Отбыв семилетнюю ссылку, вернулась на Донбасс, где когда-то жила раньше. Поскольку за годы ссылки она утратила специальность педагога, работала экономистом в электромеханических мастерских треста «Горлівськугілля». В 1949 г. заболела раком глаза (по другим сведениям, мозга). Перенеся 5 операций, в муках умерла 7 апреля 1953 г. [8, л. 20 об.; 9, л. 27].
Cын поэта в молодости
Он же в зрелые годы
Сын Зямы Пивоварова Роман окончил среднюю школу в Могилёве (1954), Ивановский строительный техникум (1956), заочное отделение Харьковского индустриального института. Жил и работал в Горловке, а с 1965 г. – в Риге [8, л. 20 об.]. Каждое лето инженер Роман Пивоваров брал отпуск, устраивался экскурсоводом на дальние расстояния и в дороге читал экскурсантам стихи своего отца, которого он ни разу в жизни не видел [8, л. 20 об.; 9, л. 27]. Умер в Израиле 20 января 2019 г.
Литература и источники
- Ларчанка М. Пра крытыку «салаўінага» парадку // Чырвоная змена. 1934. 3 жн.
- Левін С. З. Півавараў. «Лірыка двух нараджэнняў», вершы. ЛіМ, ДВБ, 1934 год // Полымя рэвалюцыі. 1934. № 6-7.
- Лявонны Ю. Стала і мужна. Вершы. – Мн.: ДВБ, 1932.
- Півавараў З. Вер ты, сонца, верце, зоры… [Верш] // Малады камуніст. 1925. 24 вер.
- Півавараў З. З яўрэйскіх мотываў (Ліст у Амэрыку) [Верш] // Аршанскі маладняк. 1928. № 7.
- Півавараў З. Лірыка двух нараджэнняў. – Мн.: ДВБ, 1934.
- Півавараў З. «Шукальнікі шчасця» // Чырвоная змена. 1936. 21 мая.
- Пивоварова Л. Р. Биография Зямы Пивоварова. Машинопись // БГАМЛИ. Ф. 71, oп. 3, ед. хр. 262, л. 20-20 об.
- Пивоварова Л. Р. Письмо С. П. Шушкевичу, 14.01.1983 // БГАМЛИ. Ф. 71, oп. 3, ед. хр. 262.
- Рест Б. Неделя советской Белоруссии // Литературная газета. 1931. 9 янв.
- Рубінчык В. Зяма Півавараў – кінакрытык // Belisrael. Незалежны ізраільскі сайт [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://belisrael.info/?p=12422
- Сідарэнка Л. Мсціслаў у жыцці паэта Аркадзя Куляшова // Мстислав info: Путеводитель по городу [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://mstislaw.by/msc-sla-u-zhycc-pajeta-arkadzja-kuljashova (увы, ссылка недоступна. – belisrael).
- Хатулёў П. «Лірыка двух нараджэнняў» З. Піваварава // ЛіМ, 1934. 16 ліп.
- Хроніка // Аршанскі маладняк. 1928. № 7.
- Цагліна ў падмурак. Альманах беларускай секцыі ЛАПП. – М. Дзяржвыд. маст. літ.; Л., 1931.
- Шушкевіч С. Зяма Рувімавіч Півавараў // БГАМЛИ. Ф. 71, оп. 3, ед. хр. 123.
- Шушкевіч С. У буднях працоўных гартаваўся радок // Чырвоная змена. 1971. 17 крас.
Перевод с белорусского belisrael.info по книге «(Не)расстраляныя» (2021) с учётом правок и дополнений В. Жибуля, 2023 г.
Опубликовано 03.01.2023 18:16
