From Israel to Australia. About Jews and everything else / מישראל לאוסטרליה. על היהודים ועל כל דבר אחר / От Израиля до Австралии. О евреях и обо всем на свете / Ад Iзраiля да Аўстралii. Аб яўрэях i ўсiм на свеце / Від Ізраїлю до Австралії. Про євреїв і все на світі
Вторжение России в Грузию: 15 лет спустя. До 38 мин.
В ночь с 7 на 8 августа 2008 года российские войска вошли в Грузию. Уже 15 лет 20% территории страны находятся под оккупацией России. Как так вышло, что Запад закрыл глаза на эту войну и подготовку Путина к полномасштабному вторжению в Украину
15 лет вторжению России в Грузию с 51:16 до 1:03:40
Тихон Дзядко и Тимур Кегурадзе
P.S.
От редактора belisrael
Я, как житель Израиля, очень давно задаю вопрос, как можно поддерживать хозяина мелкой ндишной конторы, который стал другом двух диктаторов, называя их великими политиками, настоящими лидерами своих стран, а после начала войны в Украине, международных военных преступников? Но у нас все так перекручено, благодаря мафиозному Либерману, что для многих русскоязычных не его, а Нетаньягу считают другом рашистского нелюдя.
С др. стороны тот же “Дождь”, когда освещает израильские внутренние дела, – в последние месяцы это судебная реформа, – приглашает “экспертов” из либермановского лагеря, а это не стесняющиеся в выражениях в адрес Нетаньягу и правой коалиции “журналисты” израильской 9-ки, или бывшего их коллегу, а ныне депутата кнессета из трехбуквенной Сову, либо совсем уж левачку, также вышедшую из 9-ки, а далее бывшей депутаткой кнессета Светлову.
Большие планы о развитии Украины, которые были разрушены через 13 дней .
Международные военные преступники
Фотографии разбомбленного Харькова в первые месяцы войны
***
Украинская “формула мира”
23 ФЕВРАЛЯ 2023, 22:39
Генеральная Ассамблея ООН на чрезвычайной сессии в четверг подавляющим большинством голосов одобрила проект резолюции, который инкорпорирует ключевые положения предложенной осенью 2022 года Украиной “формулы мира” – плана из десяти пунктов, призванного завершить полномасштабное российское вторжение в Украину.
Об этом сообщает корреспондент “Европейской правды”.
За резолюцию проголосовало 141 государство-член ООН, еще 32 воздержались во время голосования (в частности Иран, Казахстан и Китай), а семь стран выступили против: Беларусь, КНДР, Эритрея, Мали, Никарагуа, Россия и Сирия.
Среди прочего, документ содержит требование к Российской Федерации “немедленно, полностью и безоговорочно вывести все свои вооруженные силы с территории Украины в пределах ее международно признанных границ”.
Также там содержится призыв к надлежащему обращению с военнопленными, полному соблюдению международного гуманитарного права, “немедленному прекращению атак на критически важную инфраструктуру Украины”.
Отдельно упомянута необходимость “обеспечить ответственность за самые тяжкие преступления по международному праву, совершенные на территории Украины, путем проведения надлежащих, справедливых и независимых расследований и судебного преследования на национальном или международном уровне”.
Резолюция также призывает члены ООН сотрудничать для преодоления глобальных последствий полномасштабной войны России против Украины и “подчеркивает, что меры для достижения всеобъемлющего, справедливого и прочного мира в Украине должны учитывать эти факторы”.
В то же время Генассамблея ООН отклонила две поправки Беларуси, которые имели целью “размыть” резолюцию. В первой речь шла об осуждении заявлений иностранных лидеров относительно “Минских соглашений”, а в другой – призыв прекратить военную помощь Украине.
Как известно, президент Украины в своем выступлении на саммите G20 осенью 2022 года представил мирный план из 10 пунктов, охватывающий такие вопросы, как безопасность, в том числе продовольственная и энергетическая, а также вывод российских войск с украинской территории.
Позже ему выразили поддержку, среди прочего, США, Европейский Союз и Турция, а украинская сторона говорила о намерении провести мероприятие, посвященное “формуле мира”, к годовщине полномасштабного вторжения.
Напомним, что в октябре 2022 года Генеральная Ассамблея ООН 143 из 193 голосов приняла резолюцию с осуждением незаконных “референдумов”, которые Россия устроила на временно оккупированных территориях Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей Украины.
«Похоже, Лукашенко действительно считает, что мир не замечает его активного участия в преступлениях против Украины. Поэтому цинично желает мирного неба, пуская по нам смертоносные ракеты», — написал он в Twitter.
По словам Подоляка, «эта клоунада пропитана кровью, зафиксирована и будет иметь конкретные последствия».
Белорусский диктатор Александр Лукашенко, поддерживающий кремлевскую агрессию против Украины, решил «поздравить ее жителей с Днем Независимости». Особый цинизм «поздравления» Лукашенко состоит в том, что на фоне ракетных обстрелов украинцев с территории Беларуси он пожелал им «мирного неба» и «толерантности».
***
Поздравление Президента Владимира Зеленского c Днем Независимости Украины
24 августа 2022 года – 09:07
Свободный народ независимой Украины!
И этим все сказано. Всего четыре слова, но как много стоит за ними сегодня. На 182-й день полномасштабной войны. Сколько в этих словах символов и смыслов, подвигов и потерь, радости и боли. А главное – сколько в них правды. Нашей правды. Правды о нашем настоящем, с которым невозможно спорить, потому что невозможно не видеть и не признавать. Мы свободный народ независимой Украины. После шести месяцев, когда нас пытаются уничтожить, мы свободный народ независимой Украины. И это правда о нашем будущем. Свободный народ независимой Украины.
Полгода назад Россия объявила нам войну. 24 февраля вся Украина услышала взрывы и выстрелы. И 24 августа не должна была услышать слов «с Днем Независимости». 24 февраля нам говорили: у вас нет шансов. 24 августа мы говорим: с Днем Независимости, Украина!
За эти шесть месяцев мы изменили историю, изменили мир и изменились сами. Теперь точно знаем, кто действительно нам брат и друг, а кто даже не случайный знакомый. Кто не потерял свое имя и репутацию, а кто переживал, чтобы террористы сохранили лицо. Кому мы на самом деле не нужны, а где для нас двери действительно открыты. Мы поняли, кто есть кто. А весь мир узнал, кто такие украинцы. И что такое Украина. Больше никто не скажет о ней: это где-то там, возле России.
Мы стали уважать себя. Поняли, что, несмотря на любую помощь и поддержку, никто, кроме нас, не будет выгрызать нашу независимость. И мы объединились.
У нас еще не было «Хаймарсов», но были люди, которые готовы останавливать танки голыми руками. Нам не были готовы закрыть небо, но у нас были люди, которые были готовы закрыть собой родную землю.
Украинский народ и его мужество вдохновили весь мир. Дали человечеству новую надежду, что справедливость не покинула наш циничный мир окончательно. И в нем все еще побеждает не сила, а правда. Не деньги, а ценности. Не нефть, а люди.
Еще вчера мир не был сплоченным. COVID-19 ярко показал: каждый сам за себя. Через шесть месяцев Украина это изменила. Во всех мировых учебниках истории будет раздел «Времена, когда мир объединила Украина». Когда у демократии снова выросли зубы. Когда тирания получает ответ на том языке, который понимает.
Кто-то говорил: Европа больше не игрок. Слабая, разъединенная, пассивная, сонная. Украина взбодрила весь континент. Европа выходит на площади. Европа вводит жесткие санкции. Европа единогласно признает: Украина – будущий член Евросоюза.
Большой бизнес понял, что деньги все-таки пахнут. Кровью, гарью, смертью. Корпорации и бренды уходят с российского рынка, и люди стали важнее потенциальных убытков.
Еще никогда в мире мнение общества не имело такого влияния на политиков. Сегодня люди диктуют власти тренды и правила поведения. Быть безразличным, неактивным, медленным – стыдно. Быть нерешительным и слишком осторожным – стыдно. Говорить вяло, размыто и слишком дипломатично – стыдно. Не поддерживать Украину – стыдно. И говорить, что от Украины появилась усталость, стыдно. Это очень удобная позиция: усталость – это прикрытие, чтобы закрыть глаза. И сегодня мы слышим от лидеров мира и от обычных граждан: мы будем с вами до конца, до победы.
Уважаемый народ!
Мы всегда чтили всех борцов за независимость, называли этот день главным праздником, а сине-желтый флаг – святыней. Прикладывали руку к сердцу, исполняя гимн, гордо произносили «Слава Украине!» и «Героям слава!».
24 февраля нам выпало подтвердить слова делами. В этот день фактически прошел второй всеукраинский референдум. Снова – главный вопрос. Снова – определяющий выбор. Но в этот раз сказать независимости «да» нужно было не в бюллетене, а в душе и совести. Идти не на участки, а в военкоматы, терроборону, волонтерское движение, информационные войска или просто стойко и добросовестно работать на своем месте, в полную силу, на общую цель.
Мы все изменились. Кто-то родился во второй раз. Как человек, личность, гражданин, патриот, просто как украинец. И это, конечно, хорошая новость. Кто-то исчез. Не погиб, не умер, но растворился. Как человек, личность, гражданин, как украинец. И это на самом деле тоже неплохая новость. Мы больше не будем мешать друг другу.
Мы сделали выбор. Для кого-то это – Мариуполь. Для кого-то – Монако. Но мы знаем, кого больше. И мы наконец-то стали действительно едиными. Новая нация, которая появилась на свет 24 февраля, в 4 утра. Не родилась, а возродилась. Нация, которая не плакала, не кричала, не испугалась. Не убежала. Не сдалось. И не забыла.
Этот флаг будет повсюду, где должен быть по праву. И на Донбассе. И в Крыму. Враг думал, мы встретим цветами и шампанским. Вместо этого получил венки и коктейли Молотова. Ждал оваций, а слышит «хлопки».
Оккупант верил, что через несколько дней пройдет парадом в центре нашей столицы. Сегодня на Крещатике можно увидеть этот «парад». Доказательство того, что вражеская техника может появиться в центре Киева только в таком виде. Сожженная, разрушенная и уничтоженная.
Нам неважно, какая у вас армия, нам важно, какая у нас земля. Мы будем биться за нее до конца.
Мы держимся шесть месяцев. Нам тяжело, но мы сжали кулаки и выгрызаем свою судьбу. Каждый новый день – это новая причина не сдаваться. Потому что, пройдя столько всего, мы не имеем права не дойти до конца. Что для нас конец войны? Раньше мы говорили: мир. Сейчас мы говорим: победа.
Мы не будем искать с террористами взаимопонимания. Хотя понимаем русский язык, который вы пришли защищать. И убили тысячи людей, которых пришли освобождать.
И нам гораздо больше понятен и близок Джонсон, который говорит по-английски, чем убийцы, насильники и мародеры, которые все это делали по-русски.
И мы не садимся за стол переговоров из-за страха, с пистолетом у виска. Для нас самое страшное железо – не ракеты, самолеты, танки, а цепи. Не окопы, а оковы.
И мы поднимем руки вверх только один раз – когда будем праздновать нашу победу. По всей Украине. Потому что мы не торгуемся своими землями и своими людьми. Для нас Украина – это вся Украина. Все 25 регионов, без каких-либо уступок или компромиссов. Мы не знаем этих слов, они были разрушены ракетами 24 февраля.
Донбасс – это Украина. И мы будем возвращать его, каким бы ни был этот путь. Крым – это Украина. И мы будем его возвращать. Каким бы ни был этот путь. Не хотите, чтобы ваши солдаты гибли? Освободите наши земли. Не хотите, чтобы ваши матери плакали? Освободите наши земли. Вот такие простые и понятные наши условия.
Свободный народ независимой Украины!
Мы встречаем этот день в разных местах. Кто-то – в окопах и блиндажах, в танках и БМП, на море и в воздухе. Бьется за независимость на передовой. Кто-то – в дороге, в автомобилях, грузовиках и поездах. Бьется за независимость, доставляя необходимое тем, кто на передовой. А кто-то – в смартфоне или за компьютером. И тоже бьется за независимость – собирая средства, чтобы тем, кто в пути, было что везти тем, кто на передовой.
Мы встречаем этот день в разных обстоятельствах, условиях и даже в разных часовых поясах, но с единственной целью – сохранение независимости и победа Украины!
Мы объединились!
С Днем Независимости, Украина!
Слава Украине!
***
22.08.2022
Сцяпан Папоў: «Трэба дапамагаць Украіне, каб стварыць новае вакно магчымасцяў для беларусаў»
Cамбіст — пра сілу згуртаванасці. Цi што могуць зрабіць беларускія атлеты за мяжой.
Два гады таму беларускія спартоўцы падпісалі адкрыты ліст супраць гвалту і за новыя выбары. Многім з іх пазней гэта каштавала працы, адлучэння ад міжнародных турніраў, а камусьці і свабоды.
Актывіст аб’яднання беларускіх спартоўцаў Сцяпан Папоў у вялікім інтэрв’ю «Салідарнасці» распавёў пра тое, чаму з’ехаў з краіны, як сустрэў пачатак вайны ў Кіеве і як спартоўцы могуць паўплываць на цяперашнюю сітуацыю.
Змяніць чатыры краіны і застацца беларусам
Напрыканцы 2020-га чэмпіёна свету і Еўропы па самба, залатога медаліста Еўрапейскіх гульняў Сцяпана Папова звольнілі з Цэнтру алімпійскай падрыхтоўкі. А да таго дэлегацыя з Мінспорту ў стылі «браткоў з 90-х» спрабавала запалохаць, каб ён ці то адклікаў свой подпіс з-пад ліста свабодных спартоўцаў, ці то змоўк і не казаў пра гвалт, а лепш наогул ціхенька з’ехаў.
Абвінаваціць у прадажнасці чалавека, які правёў ноч пад дзвярыма Акрэсціна (туды трапіў дваюрадны брат), не атрымалася, вымусіць з’ехаць — таксама.
Але праз год спартовец усё ж пакінуў краіну.
Фота з асабістага архіву Сцяпана Папова
— Я з’ехаў, калі пачалася Алімпіяда і была верагоднаць, што рэжым пад шумок возьмецца за спартоўцаў, хто адкрыта выказваў сваю пазіцыю, — загдвае Сцяпан. — Узяў квіток у Турэччыну на месяц, каб адпачыць і паглядзець па падзеі збоку. І якраз пачалася незразумелая цікавасць да мяне, нейкія званкі з РАУС.
Разумеў: калі вярнуся, будзе толькі два варыянты — альбо сядзець моўчкі і не крытыкаваць тое, што адбываецца, альбо проста сядзець. Таму ўзяў пэўную паўзу, трошкі заняўся самаадукацыяй. Штодня гадзін па 17 працаваў за камп’ютарам, паралельна слухаў навіны, што адбываецца ў краіне. Бачыў, што ўсё гэта зацягваецца, і шукаў месца, у якім можна застацца недзе на год.
Спартовец ужо быў нагледзеў у Антальі жытло для сям’і і школу для малодшай дачкі, пазнаёміўся з беларускай дыяспарай, ацаніў перавагі жыцця ля мора. Але трэба было легалізавацца, выехаць з краіны, каб потым вярнуцца і шчыльна заняцца дакументамі. Паехаў у Кіеў, дзе былі родныя і сябры. І менавіта тут заспеў пачатак вайны.
— Скрозь сон першыя выбухі слаба чуў. Падхапіўся толькі, калі Канстанцін Якаўлеў, у якога я начаваў, пачаў гучна гаварыць па тэлефоне, крычаць, мацюгацца — мы ўключылі інтэрнет і ледзь маглі паверыць, што гэта здарылася: Расея напала на Украіну.
Так, раней бачылі, як шмат людзей з’ехалі з горада, з размоваў з таксістамі тое-сёе чулі; але быць гатовым да гэтага немагчыма.
Мы меркавалі, што лепш застацца ў Кіеве, потым бачым відэа — расейская тэхніка ўжо на Абалоні, відэа, дзе БТР наехаў на легкавік. Былі перасцярогі, як адрэагуюць украінцы на чалавека з сінім пашпартам, ці не палічаць дыверсантам, бо ў паніцы — хто там будзе разбірацца? Але сядзець і бяздзейнічаць таксама не варыянт, лепш нешта рабіць, — кажа спартовец.
На вакзале квіткоў не было, але ўдалося за грошы падсесці ў машыну на Львоў, і гэта быў незабыўны шлях: пробкі з-пад самага Кіева, частыя выбухі, вадзіцель з Туркменістана то гнаў як шалёны, то машыну штурхалі; на блакпосце ўкраінскія вайскоўцы ўбачылі ў багажніку самбоўку і сумку з вялізным надпісам Belarus, але не спусцілі на беларусаў усіх сабак, проста перанакіравалі ў аб’езд.
У Львове спартовец імкнуўся ўсяляк дапамагчы сваім украінскім сябрам. Але рук хапала, і яму самому дапамагалі: «Нібыта гэта ў мяне здарылася бяда, а не ў іх», — з цеплынёй згадвае ён.
— Вырашыў ехаць у Польшчу, тым больш, і візу меў. Тут таксама была магчымасць дапамагаць Украіне: фуры разгружаў з гуманітарнай дапамогай, падтрымліваў ініцыятывы па зборы грошай.
«Маленькімі крокамі можна дайсці да перамогі»
— Тут усе разумеюць, што беларусы, якія выехалі з краіны — супраць рэжыму Лукашэнкі, што яны за Украіну і дапамагаюць, кожны як можа. Дрэннага стаўлення я не бачыў.
У многім, думаю, трэба быць удзячным Антываеннай дэкларацыі, якую ініцыяваў Фонд сп*ртовай салідарнасці. Бо мы знаходзімся на сувязі з украінскімі спартоўцамі і расказваем, што ў дакуменце выразна вызначана наша пазіцыя супраць вайны і названыя яе віноўцы: РФ, Пуцін, які яе ўзначальвае, і ягоны хаўруснік — Лукашэнка, які прадаставіў нашу тэрыторыю для абстрэлаў.
Таму дэкларацыя трошкі змяніла настрой украінцаў. Іхні міністр спорту размаўляе з фондам, НАК Польшчы таксама падтрымлівае, шэраг спартоўцаў-дэпутатаў, ёсць станцыя КіеўFM, якая прасоўвае гэтую павестку.
Што яшчэ могуць зрабіць беларускія спартоўцы за мяжой? На думку Сцяпана Папова, галоўнае — нягледзячы на стомленасць і эмацыйны спад, не размяжоўвацца і не весціся на «бульбасрачы»:
— Пра палітыку можна размаўляць вельмі шмат, і тут не будзе ідэалу. Любы лідар, які зараз выйдзе, адхопіць сваю порцыю крытыкі, бо шлях цяжкі, а перамога пакуль далёка. Але важна аб’ядноўвацца і працаваць у сваёй галіне. Нас жа было шмат падпісантаў ліста, больш як 2000 чалавек, я ведаю многіх асабіста. Многія атрымалі за свой подпіс «узнагароду», страцілі працу і дом, вымушаныя былі з’ехаць, але пазіцыя іх не пахіснулася.
Вось зараз у Варшаве адбыўся Кубак імя Сашы Івуліна, мэтай якога было не проста згуляць у футбол, а нагадаць свету, што ў Беларусі працягваюцца рэпрэсіі, што палітзняволеныя, у тым ліку спартоўцы, без аніякай віны застаюцца за кратамі. Уразіла, як на заклік Фонду адгукнуліся фядомыя футбалісты — Ілья Шкурын, Аляксей Хацкевіч, экс-дырэктар БАТЭ Міхась Залеўскі, іншыя хлопцы.
У Дзюсельдорфе ў гэты ж дзень Андрэй Краўчанка, Яна Максімава, Дзіма Шэршань зладзілі спартыўны пікнік — были паказальныя выступленні, гульні для дзяцей, плюс напісалі лісты палітвязням, выказалі падтрымку Беларусі і Украіне.
Калі з падпісантаў хаця б чалавек 200-300 актыўных будуць рабіць гэта ў іншых краінах і паказваць, што беларускія спартоўцы супраць вайны — падцягнуцца і іншыя. Гэта здаецца маленькім учынкам, але акурат такімі маленькімі крокамі можна дайсці да перамогі.
— З пачатку вайны вы завялі тэлеграм-канал, каб расказваць спартоўцам, што адбываецца. Ці ўдалося пераканаць кагосьці з тых, хто «Za», наогул зразумець, што ў галовах у людзей, якія падтрымліваюць вайну?
— Так, я пачаў весці дыялог з расейскімі спартоўцамі, і ў выніку, можа, з тысячу чалавек ад мяне адпісаліся. Спачатку быў шок: як так, я прыводжу факты, доказы, а дастукацца ніяк. Потым заўважыў, што ў многіх паўтараюцца адныя і тыя ж думкі, нават фармулёўкі, як па метадычцы. І каб не паўтарацца, скрыншоціў гэтыя аднолькавыя думкі і каментаваў іх.
Сцяпан прыводзіць прыклад, як знакамітаму ўкраінскаму самбісту Віктару Савінаву, чыя сям’я вымушаная была хавацца ў бомбасховішчы, тэлефанавалі спартоўцы з Расіі, маўляў, што здарылася, чаму «вашы ў нашых страляюць»?
Нехта напісаў: «Вось табе карта, каб выйсці з Харкава да нашых і ўратавацца, бо вашыя нацысты гэту карту не пакажуць». Украінскі спартовец у адказ папрасіў уратаваць яго ад «рускага свету», але для многіх тэлевізійная прапаганда аказалася мацнейшай, чым сведчанні асабіста знаёмага ўкраінца.
— Мяркую, гэта таму, што яны вельмі залежныя ад сваёй дзяржавы. Большасць з іх — «на пагонах», у структурах, і нічога не могуць сказаць, нават калі ўсё разумеюць. Дый не хочуць адчуваць сябе злодзеямі, таму вераць у тое, у што хочацца верыць: мы на баку дабра, а вы гады.
Многія спрабавалі мяне зачапіць, вывесці на эмоцыі, каб я іх паслаў і паказаў сябе неўраўнаважаным псіхапатам. І вельмі іх крыўдзіла, што я не зрываўся і не вёўся на маніпуляцыі.
Праз пэўны час адмовіўся ўжо ад гэтых дыялогаў, бо ўсе, хто жадаў, мог разабрацца ў падзеях і прычынах, і пераключыўся на размовы з расейцамі, якія не падтрымліваюць «спецаперацыю», адчуваюць сябе ізгоямі і знаходзяцца ў небяспецы пераследу за «фэйкі».
«Зона камфорту для маўчуноў скончыцца»
— Тыя беларускія спартоўцы, хто мог і жадаў адкрыта выказацца, ужо гэта зрабілі. А маўчуны застаюцца ў сістэме, спаборнічаюць, працуюць. Яны не падпісвалі праўладнае пісьмо і многія «супраць» — але маўчаць.
І вось цяпер да іх таксама даходзіць, як гучаць дурныя выказванні Кавальчука, Рыбака, Хмялькова пра «перыяд перазагрузкі для спорту», «санкцыі нас робяць мацнейшымі», і пошукі альтэрнатывы міжнародным турнірам — Ябацькіяда якая-небудзь замест Алімпіяды: сабраць стадыён «Дынама» і глядзець, як чыноўнікі і ябацькі бегаюць стометроўкі…
Проста раней спартоўцы ездзілі на спаборніцтвы, атрымлівалі зарплаты і прэміі, і якую лухту ды хлусню выдаюць чыноўнікі, іх не хвалявала. А зараз атрымліваць перастануць, бо міжнародны бан і 90%, што не паедуць на Алімпіяду, і ў Мінспорту ўсе рагочуць пра прыдуманую Кавальчуком «шкалу», па якой нібыта будуць налічваць заробкі — добра, калі выйдзе 400-500 рублёў акладу, без прэміяльных. Вось тады зона камфорту для маўчуноў скончыцца.
— У 2016 годзе вы атрымалі ўзнагароду FairPlay за высакародныя паводзіны. Сёння ў беларускім спорце адбываецца штосьці супрацьлеглае сумленнай гульні. Як гэта можна ахарактарызаваць?
— Як быццам прафесіянал узроўню заслужанага майстру спорту прыйдзе змагацца на юначы чэмпіянат, і яго назавуць вялікім чэмпіёнам. Наогул, усё гэта ідзе зверху, як і на выбарах, дзе нібыта перамог Лукашэнка, якому ЦВК намалявала 80,1 % галасоў, а ўсе іншыя і блізка не дацягнулі да яго.
Так у гэтага рэжыму ўсё і выглядае: мы паўсюль пераможцы, а вы — ніхто.
Галоўная праблема, на маю думку, што спартоўцам зараз няма за кім ісці. У цяперашняй Беларусі яны разумеюць, што ёсць пэўныя правілы: ты маўчыш і сёе-тое атрымліваеш. А з другога боку медаля — не хапае рэальных дзеянняў апазіцыі.
Мусіць быць рэальнае аб’яднанне і лідары, якія здолеюць згуртаваць людзей вакол сябе — не новае міністэрства спорту, але суполка роўных, дзе кожны працуе для перамогі.
«Нацэлены вярнуцца»
— Можа, і добра, што ў 2020-м мы не перамаглі адразу, бо ўсе выраслі ў гэтай краіне і прызвычаіліся жыць па пэўнай схеме. Калі мы ўсе аб’яднаемся і зробімся пэўнай структурай, у якой будзе бачанне перспектыў — тады будзе моц, якая пераверне рэжым.
А зараз трэба дапамагаць Украіне, каб стварыць новае вакно магчымасцяў для беларусаў. Многія лічаць: ЗСУ разбярэцца, ёсць жа зброя, дапамога. Так, Расія прайграла маральна. Але да фізічнай перамогі яшчэ вельмі далёка. Трэба набліжаць яе і абяляць беларускі спорт і беларусаў перад вачыма ўкраінцаў, як два гады таму, калі самі беларусы ўбачылі, што спартоўцы з народам.
Я перакананы, што ўсё было не дарэмна. Атрымалася вывезці сям’ю, яны цяпер у бяспецы. На ўмовы грэх скардзіцца, дый калі прыцісне, гатовы на любую працу. У Еўропе наогул больш магчымасцяў для рэалізацыі. Хоць, канешне, бывае і сум — не хапае родных, сяброў, чоўна, на якім рыбачыў і які без мяне ніхто не спускаў на ваду.
Накрывае часам: а што, калі ўсё вельмі доўга зацягнецца, і я ўжо пушчу тут карані, дзецям спадабаецца і яны не захочуць з’язджаць?
Але я прызвычаіўся да барацьбы, таму нацэлены вярнуцца. Веру, што мы можам быць не горш за Літву праз 5-10 год, калі будзем рухацца. Заўжды марыў развіваць культуру спорту і адпачынку ў сваім Лепелі, каб было нормай не выпіць таннае «чарніла» і ўпасці ў кусты, а паплаваць, пабегаць, займацца на трэнажорах у добрай залі.
Хочацца, каб Беларусь не стала часткай Расеі, а адштурхнулася, нарэшце, ад дна, на якое мы апускаемся гэтыя два гады, і на новым эмацыйным уздыме выйшла на ўзровень 2020-га і вышэй — да нашай перамогі.
Уважаемые белорусы и особенно жители родного мне Мозыря! С целью провокации против Украины, Путин и его окружение готовятся нанести удар по Мозырскому НПЗ, чтобы обвинить в этом Украину, пытаясь втянуть этим самым Беларусь в войну против Украины. Россия уже потеряла десятки тысяч своих солдат, а теперь придёт черёд и ваших белорусских детей. Надо что-то делать! Кроме того, уничтожение русскими НПЗ нанесёт экономике Беларуси непоправимый ущерб. Белорусы, действуйте! Не дайте Путину совершить это преступление! Помогите родной стране! Над Беларусью нависла смертельная опасность! Остановите Путина и его банду!
Семён Гофштейн, 88 лет, Иерусалим
От ред. belisrael
.
Мозырь уже вошел в историю этой жесточайшей войны, как город, где полностью хозяйничают рашисты, откуда отступавшие из Украины оккупанты отправляли домой награбленное. А прошлой ночью из Петрикова, находящегося недалеко от Мозыря, из прилетевших из раши самолетов, был проведен массированный обстрел юга Украины ракетами.
В течение двадцати лет в Гааге судят обвиняемых в совершении военных преступлений в бывшей Югославии. Трибунал – первый международный суд после Второй мировой, и его деятельность вызывает ожесточенные споры.
Программа “Репортер” приглашает разобраться, почему.
Война в бывшей Югославии стала самым кровавым конфликтом в Европе во второй половине 20 века, ее последствия для региона и континента в целом ощущаются и сегодня. Конец вооруженному противостоянию в бывшей Югославии положили Дейтонские соглашения. Начался этап осмысления случившегося и активного поиска преступников, тех, кого обвиняли в организации и исполнении массовых убийствах, геноциде, разжигании ненависти по национальному признаку, – деяниях, объединенных в категорию “преступления против человечности”.
Теодор Мерон, президент Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) комментирует: “Миссия трибунала четко определена: мы должны решить, признавать подсудимого виновным или нет”.
Васвия Видович, адвокат, вспоминает: “Мы были в отчаянии. Мы никогда не думали, что удастся принять какие-то меры и остановить эти ужасные преступления в Боснии. Собственно, для этого и был создан Гаагский трибунал”.
Серж Браммерц, главный прокурор МТБЮ: “Никто не верил, что Караджича и Младича однажды арестуют”.
Карла дель Понте, бывший генеральный прокурор: “Президент, генералы, премьер-министр, высокопоставленные политики, чиновники, причастные к совершению военных преступлений и преступлений против человечности – все они предстали перед судом”.
Британский репортер, писатель и свидетель Эд Вальями много лет участвовал в работе трибунала: “Вся эта история была рассказана свидетелями. Для тех, кто выжил, для тех, кто живет с грузом воспоминаний, прийти в суд и рассказать все,стало мужественным и нужным шагом”.
Када Хотич, представительница организации Матери СребреницыКак можно простить, когда никто не просит прощения?”
Международный трибунал по бывшей Югославии был создан решением Совета безопасности ООН в 1993 года, когда в Боснии еще лилась кровь. Трибунал стал первым международным судом после Второй мировой. Единственные аналоги – Нюрнбергский и Токийский трибуналы – уступают ему и по срокам деятельности, и по количеству обвиняемых.
Одна из главных претензий к трибуналу – длительные сроки рассмотрения дел и принятия решений. Серж Браммерц отмечает: “Речь в трибунале идет об этнических чистках в более чем 40 населенных пунктах в период с 92 по 95-й годы. Речь идет о трехлетней блокаде Сараева, о геноциде в Сребренице. Речь идет о пленных миротворцах. О минимум ста тысячах жертв войны в Боснии. К разбирательству подключены более миллиона страниц документов, показаний, так или иначе связанных с югославской войной. На изучение столь масштабного дела нужно время – вот я о чем. Уверен, что роль трибунала – не только в максимально быстром вынесении обвинительных приговоров, но и в том, чтобы показать миру масштаб совершенных злодеяний. А также дать возможность жертвам и свидетелям рассказать о случившемся”.
Эд Вальями вспоминает: “Отличительной чертой резни в Боснии была ….устрашающая интимность. Люди знали друг друга. Пытали своих школьных друзей, друзей по футбольной команде. И в зале суда они встречались вновь. Во время слушаний свидетелей спрашивали: “Узнаете подсудимого?” В ответ раздавалось – “да”. “Не могли бы указать на него?” И они указывали. А подсудимые, как было во время процесса над Душко Тадичем, в ответ смеялись, отводили глаза, что-то обидное говорили, если перед ними, к примеру, была женщина, жертва изнасилования. Все это – материал не для обучения юристов, нет, это материал для нас, писателей. Это рассказ о том, как война продолжается в трибунале”.
Када Хотич: “Мы в отчаянии, когда читаем отчеты заседаний трибунала. Складывается впечатление, что они всегда находят причину, чтобы не осуждать. Сегодня это происходит главным образом из-за состояния здоровья подсудимых. У кого-то рак, кто-то просто слишком стар. А приговора как не было, так и нет. В случае с Воиславом Шешелем дело закрыли без вынесения приговора, а человека вообще отпустили из-за проблем со здоровьем. Почему они не могли вынести приговор, а потом уже отпускать его на лечение? “
Основатель и лидер Сербской радикальной партии, вице-президент Сербии
Воислав Шешель добровольно прибыл в Гаагу в 2003-м, намереваясь защищать себя сам. Его самоуверенное поведение во время заседаний у кого-то вызывало гнев, а для кого-то стало косвенным доказательствам его невиновности. Так или иначе, в 2014-м Шешеля отпустили домой для прохождения лечения. Он должен был вернуться в Гаагу в марте, но говорит, что больше не поедет туда: “Я был действительно болен, но это – не главная причина. Они попросту не знали, что со мной делать. После двенадцати лет процесса они не смогли принять решения по моему делу, не смогли установить связь между мной и теми или иными военными преступлениями. Для трибунала я стал огромной проблемой – вроде непослушного ребенка. Я стал без преувеличения лучшим адвокатом в этом суде!”
Но Шешель – не единственный случай. Суд предъявил 161 обвинение. Двоих обвиняемых полностью оправдали.. Хорватского генерала Анте Готовину после оправдания дома встречали как героя. Похожий сценарий гаагской истории и у генерала Момчило Перишича, экс-главы Генерального штаба Югославии.
Президент трибунала Теодор Мерон уверен: “Оправдательные приговоры всегда спорны. Они тем более спорны, когда речь идет о чрезвычайно запутанном политизированном деле. Враждебность между этническими и национальными группами продолжается и сегодня, несмотря на прилагаемые усилия для примирения сторон. Прогресс, безусловно есть – в том числе и благодаря нашему трибуналу. Миссия международного суда – тщательно изучать доказательства и выявлять тех, кого следует признать виновным без каких-либо колебаний”.
Карла дель Понте вспоминает: “Более восьми лет я работала днем и ночью. У меня не было личной жизни, не было отпусков, я мало спала. Не я одна, кстати, но и все мои коллеги тоже! Но мы не сходили с дистанции, стремясь довести дело до конца. Было непросто, но многое у нас получилось. Уверена это было важно. Важно для жертв той войны: тысячи и тысячи людей мечтали о правосудии, и оно было совершено!”
Имеет ли правосудие срок давности? Многим из тех, кто потерял близких в 90-х в бывшей Югославии, ждать его пришлось долгие годы. Некоторые ждут по сей день. Окончательные вердикты по делам ключевых фигур судебного разбирательства, экс – лидеров боснийских сербов Караджича и Младича, ожидаются в следующем году. Утешит ли приговор героиню репортажа?
Када Хотич: “Я потеряла сына, мужа, братьев, свекра. В общем та война унесла у меня 56 близких и дальних родственников. Пока те, кто совершил эти преступления, не признают своей вины в геноциде (а они ведь отвергают обвинения!), пока они не покаются, мы не можем их простить “.
Теодор Мерон занимал пост президента Международного трибунала для бывшей Югославии в течение последних пяти лет. С момента своего создания трибунал обвинил 161 человека за серьезные нарушения гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 по 2001 год.
Корреспондент “Евроньюс” взяла интервью у Теодора Мерона, которое предлагается вашему вниманию.
Евроньюс:
Вам было 9 лет когда нацистская Германия вторглась на Вашу родину – Польшу. Вы прошли через гетто, трудовой лагерь, Вы потеряли своих близких только потому, что они были евреями. Вместо того, чтобы мстить или злиться, у Вас проявилась тяга к нечто иному.
Мерон:
Война действительно лишила меня нормального детства. Она лишила меня школы Лишила друзей и игр с ними, лишила меня близких, в том числе моей матери. Война привела к хаосу и насилию, к зверствам и жестокости. Мне очень трудно говорить обо всем этом и поэтому я, как правило, предпочитаю не слишком подробно останавливаться на этой части моей жизни. Уж очень это больно. Я старался найти и нашел профессию, благодаря которой я мог бы внести хоть небольшой вклад в предотвращение в будущем таких зверств, с которыми мне довелось столкнуться в детстве. И я сделал выбор на международном праве, на гуманитарном праве, на правах человека. Это хоть немного, но могло помочь предотвратить злодеяния в будущем.
Евроньюс:
70 лет назад состоялся первый международным трибунал в Нюрнберге. Помог ли он Германии примириться со своим прошлым?
Мерон:
Нюрнберг помог не только Германия. Нюрнберг помог всему человечеству. В подписанном после Первой мировой войны Версальском договоре уже была указано на возможности создания международных уголовных трибуналов. Но это ни к чему не привело. После Второй мировой войны международное сообщество не готово было пойти тем же путем. Появилась необходимость проведения международных судебных расследований, в которых участвовали бы судьи из разных стран. Нюрнберг не был идеальным. Он не был достаточно прозрачным в вопросе применения закона и судебной справедливости. Давайте смотреть правде в глаза – это было правосудием победителя. Но тем не менее, Нюрнбергский трибунал ввел ряд фундаментальных изменений, без которых дальнейший прогресс не был бы возможен.
Евроньюс:
Одно из критических замечаний в адрес существующего 22 года Международного трибунала для бывшей Югославии заключается в том, что некоторые расследования тянутся годами. Все процедуры, как то раздуты. Трибунал в Нюрнберге работал настолько быстро, что ему потребовался лишь год. Справедливо ли это сравнение?
Мерон:
Я думаю, на этот вопрос есть ответ. В Нюрнберге союзники воспользовались одним преимуществом. Нацисты были замечательными архивариусами. Они сохранили записи буквально обо всем. Каждый человек, побывавший в Освенциме был зарегистрирован.
В бывшей Югославии сохранение архивных материалов не было национальной традицией. Такого было очень мало. Поэтому приходилось искать свидетелей, везти их за несколько тысяч километров в Гаагу. Иногда свидетелей было сложно найти. Не всегда, особенно с начала, все страны хотели сотрудничать. В отличие от Нюрнберга у нас не было военной полиции, которую можно было послать куда угодно, как посылали по Германии американскую военную полицию. Они бы поехали туда, собрали доказательства, нашли свидетелей, доставили их в суд. Мы же полностью зависимы от воли государств сотрудничать.
Евроньюс:
Радован Караджич – пять лет. Милошевич – умер, пока длился его процесс. Сейчас мы ждем завершения дела Младича. Почему это занимает столько времени?
Мерон:
Тома доказательств настолько объемны, что такого еще не было в истории.Свидетелей – сотни. Это самые тяжкие из преступлений, которые к тому же продолжались долго. Караджич обвинялся в совершении преступлений в разных регионах страны. Каждое из них должно было быть проверено.Мы делаем все, что можем, чтобы ускорить процесс. Мы хорошо осознаем, что одним из процессуальных прав является право на быстрый суд. Было ли это идеальным? Нет. Но добились мы справедливости? Да.
Евроньюс:
Два года назад Вас критиковали за неспособность вынести справедливые вердикты. Речь идет об оправдательных решениях в отношении двух лиц, подозреваемых в военных преступлениях, одного хорвата и одного серба. Но Вы по-прежнему утверждаете, что международное правосудие тогда свершилось?
Мерон:
В международных уголовных трибуналах не может быть никакой политической подоплеки. Мы не можем спрашивать у общественности какое решение ей бы понравилось. Оправдательные приговоры всегда спорные и они будут особенно спорными тогда, когда речь идет о районе, который очень высоко политизированный,где враждебность между этническими и национальными группами по-прежнему сохраняется, несмотря на весь достигнутый прогресс. Так что я думаю, что оправдательные приговоры, время от времени, являются признаком зрелости системы. Системы объективной и нейтральной, которая не стремится обязательно, во что бы то ни стало найти виновного, а хочет вынести действительно справедливое решение.
Евроньюс:
Прошло 20 лет со дня заключения Дейтонских соглашений, 22 года после начала работы Международного трибунала для бывшей Югославии, но путь к примирению еще очень долгий.
Мерон:
Если говорить о примирении в других странах, таких как Германия, то оно не является ни функцией, ни миссией одного лишь Международного трибунала. Нужно чтобы примирились общинные лидеры, церковные, интеллектуалы, которые готовы вести свои народы к примирению. Нам нужно больше таких, как Мандела. Нам нужно больше таких лидеров, какие были в Германии, которые были готовы противостоять прошлому, жестокости, античеловеческой сути концлагерей. В Германии были такие люди. И я надеюсь, что со временем такие лидеры появятся и в странах бывшей Югославии и поведут свои народы к примирению.
