Саму по себе фразу «белорусская элита» в государственном понимании можно считать оксюмороном, потому как в число избранных и лучших с точки зрения нашего государства чаще попадают не благодаря наличию выдающихся качеств или профессиональных достижений, а как угодно – из земляческих соображений, по причине взаимных корпоративных интересов и благодаря переплетениям родственных связей.

Элита в нашей стране, как и во всех постсоветских государствах восточнее Беларуси, сформирована по единому принципу: на базе партийно-номенклатурных кругов с вкраплениями специалистов из силовых ведомств, по образу и подобию их главных конструкторов. Наиболее верным залогом политического долголетия почти на всем постсоветском пространстве были и пока еще остаются не идеологические пристрастия и социальные статусы, а обычные кумовские, сватовские и приятельские отношения.

Чем выше степень верности, родства и лояльности к любой прихоти и глупости – тем больше шансов на вхождение в число избранных. Среди наших чиновников мелкого и среднего звена интеллектуалом выглядит любой, кто читал что-то помимо школьной программы и способен без калькулятора высчитать нужный процент от положенной суммы. А среди самых высокопоставленных чинов давно негласным правилом долгого функционирования и гарантом непотопляемости стал незамысловатый принцип: «Главное – не обоср…ся».

При таких принципах в Беларуси любой выпускник небелорусского вуза (например, глава Парка высоких технологий Валерий Цепкало, закончивший МГИМО в 1991г.) до сих пор выглядит инопланетянином в политической системе, где для многолетнего управления государством достаточно иметь провинциальный диплом «экономиста-организатора сельскохозяйственного производства». Каждый, кто не стесняется публично высказаться на родном языке (например, экс-министр культуры Павел Латушко) становится одновременно фаворитом одних и аутсайдером для других. Люди, способные всего лишь произнести слово «реформа» не в негативном контексте (например, бывший сотрудник президентской администрации Кирилл Рудый), тут же попадают в немилость апологетов госплана и дарят надежды рыночникам. Чужеродным элементом в устоявшейся элите становится любой, чье лицо отличается от физиономии настоящего агрария и опытного промышленника.

Из нескольких десятков незаменимых с точки зрения системы людей в стране лишь некоторые представители старой гвардии могут похвастать умениями и навыками, которые востребованы где-либо еще, помимо самой системы. Это на заре суверенитета их административный и номенклатурный опыт выглядел бесспорным преимуществом перед юной порослью, компаниями романтиков и национально воодушевленными фронтами. Сегодня опыта высокопоставленных представителей, выпадающих из колоды и уходящих в отставку с наиболее важных постов, хватает разве что на беспечное пенсионное существование в аппарате какой-нибудь совершенно бессмысленной и сугубо номинальной межгосударственной структуры.

Устойчивость сформировавшейся группировки управленцев с налаженной горизонтальной ротацией кадров зависит от того, насколько высок потенциал для вертикальной подпитки этой политической элиты молодой кровью. Буквально на днях на эту тему довелось пообщаться с белорусом, который уже 15 лет живет в Германии, а когда-то входил в молодую команду предшественников БРСМ, претендующих на видные места в будущей элите страны. Получив в добавок к своему лингвистическому образованию экономическое в Германии, сегодня он является владельцем серьезного бизнеса по обслуживанию крупнейших банков в Швейцарии, Люксембурге и других странах. Он довольно эмоционально вспоминал об умелых манипуляциях сегодняшнего помощника президента, о былых бурных буднях важного профсоюзного деятеля, о характере действующего замглавы президентской администрации, о нелепостях в поведении одного из нынешних замминистров. Но приводить его слова я не буду, потому что он всего лишь успешный представитель прогрессивного немецкого бизнеса, а его бывшие соратники – это новая волна увесистой отечественной элиты.

Оригинал

***

Многие наблюдения автора проецируются и на израильскую элиту, особенно на политических назначенцев. Вспомним хотя бы некоторых послов в Беларуси (Зеев Бен-Арье, Иосиф Шагал), не отличавшихся большим дипломатическим профессионализмом, зато близких к верхушке одной небезызвестной партии.

Или нынешняя министр абсорбции Софа Ландвер, бывшая некогда логопедшей. Сумела в 80-е годы подкатиться к Шимону Пересу, пообещав научить того русскому. Так в дальнейшем и влезла в политику. Всегда отличалась хорошей глоткой, умением затыкать рты и склонностью заявлять, что ей близки белорусы, поскольку в Минске похоронены родители. А вот какие белорусы, тут легко понять, следя за ее периодическими поездками в синеокую и встречами с людьми из той самой элиты, 

Можно вспомнить и др. деятелей из все той же партии, которых вскоре ожидает суд. 

Опубликовано 14.12.2016 18:01