В ночь на 13 января 1948 года в Минске был зверски убит Соломон Михоэлс. Его памяти, памяти всех жертв сталинского режима посвящены заметки иерусалимского писателя Ефима Гаммера и Майрума Аронеса – сына еврейского актера Файвиша Аронеса…

УКРАДЕННОЕ ДЕТСТВО

Майрум АРОНЕС ©2009

Завтра в школу. Я начал складывать учебники в сумку. Мама готовила ужин, а папа пошел в сарай за дровами. Было около 9 часов вечера. Начало октября 1949 года, а точнее – 5 октября.
В Биробиджане в это время года уже довольно холодно, и папа хотел затопить печку.

Обычный осенний вечер: собирались поужинать и лечь спать.

Неожиданно в дверь резко постучали. Мама открыла и увидела на пороге двух мужчин и одну девушку.
– Мы должны проверить ваши паспорта. А где хозяин? – спросил коренастый мужчина.

Мама ответила, что папа пошел за дровами.
Вскоре появился папа с охапкой дров.

Увидев незнакомых людей, спросил, ничего не подозревая:
– В чем дело?
Коренастый представился:
– Я капитан МГБ Лобашов. Мы должны произвести у вас обыск и вас арестовать.

У мамы подкосились ноги, она тяжело опустилась на стул – внутри все оборвалось.
Папу отвели в столовую, маму к нему не пустили. Мне же, 12-летнему сыну, разрешили подойти к папе. Я  сел к нему на колени и обнял его.

Папа шепнул мне на ухо:
– Запомни адрес моих родных – Рига, улица Пушкина, 1, квартира 63. Цин Груня.

Аронесы – отец и сын

Гебисты в спальне производили обыск и не обращали внимания на меня и папу. В доме все перевернули, искали литературу на идиш. Ведь в то время уже были арестованы поэт Перец Маркиш, писатели Давид Бергельсон, Дер Нистер, актер Бениамин (Вениамин) Зускин, закрыт Московский ГОСЕТ (еврейский театр), убит Шлойме (Соломон) Михоэлс. В Биробиджане были арестованы поэтесса Люба Васерман, редактор газеты «Биробиджанер штерн» Фридман, руководители Еврейской автономной области Бахмутский, Зильберштейн и другие.

При обыске у папы нашли письмо от Михоэлса, с которым его связывала творческая дружба. А при виде томика стихов Переца Маркиша капитан КГБ (тогда МГБ) язвительно произнес:
– Что, Перчика читаешь?

По окончании обыска маме сказали:
– Можете собирать вещи в дорогу для  арестованного.

Мама трясущимися от страха руками начала складывать рубашки, носки и прочее.
Я был полностью подавлен.
Мир счастливого детства рухнул.

Папу увели,  я с мамой смотрели  в окно на удаляющуюся фигуру папы в окружении гебистов. Лишь в 1956 году его освободили, и то потому, что после разоблачения культа личности Сталина начали выпускать из тюрем ГУЛАГа политзаключенных. Но 5 октября 1949 года врезалось в мою память. Ведь украденное и раздавленное детство никогда не вернешь.

ГУЛАГ – ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ

Ефим ГАММЕР© 2009

В канун пятой годовщины со дня трагической гибели Соломона Михоэлса в газете “Правда” была напечатана статья про “убийц в белых халатах”. Номер газеты с этой статьей дошел окольными путями до заключенных “Сибирлага 0-33”.

В этот день, читая тайком “Правду”, они поняли: им всем вынесен смертный приговор.

Минск мой, безмолвная груда камней,
Груда могильных плит.
В городе мертвых утраты больней –
Шлойме Михоэлс убит.

Город безмолвных могильных плит
Страхом насквозь продут.
Камни безмолвны, но сердце кричит
В надежде на Божий суд.

Но много ли проку в надежде той,
Если она слепа?
Шлойме Михоэлс, всеобщей судьбой
Стала твоя судьба.

Это стихотворение, переведенное впоследствии мною с идиша, было написано Файвишем Львовичем Аронесом тогда, страшным январем пятьдесят третьего года, сразу же после прочтения погромной статьи в “Правде”.

В ту пору знаменитый актер Аронес, брошенный из Биробиджанского еврейского театра прямиком в лагерь, и его солагерники Иосиф Бергер-Барзилай – бывший лидер компартии Палестины, раввин  города Проскурова Шалом Носем Маргулис и другие евреи-заключенные не могли и помышлять о том, что годы спустя судьба уготовит им встречу в Израиле. Они предполагали, что в ближайшем будущем их ждет физическое уничтожение и что, может быть, в последний раз им дано отметить скорбную годовщину со дня гибели Шлойме (Соломона) Михоэса.

Ночью, после развода, забившись в дальний угол, они, уверенные в близкой смерти, провели вечер памяти великого артиста и режиссера. 15 человек, представлявших собой осколки  еврейской культуры, как бы повернули время вспять, и вновь, назло смерти и палачам, ощутили себя живыми людьми. Звучали стихи, монологи из спектаклей, и снова стихи, написанные Файвишем Львовичем за колючей проволокой.

Шлойме Михоэлс, всеобщей судьбой,
Стала твоя судьба.

Эти строки читал Файвиш Аронес. И тогда к нему подошел православный священник, отец Николай, старый лагерник, лет восьмидесяти с лишним, страдающий за веру. Он сказал так:
– Братья мои, евреи! Если Сталин пошел против вашего вечного народа, помяните мое слово, он обречен. Потому что ваш Бог не оставит его без наказания.

Это было 13 января 1953 года, в пятую годовщину со дня гибели Соломона Михоэлса, менее чем за два месяца до смерти Сталина и за три года до реабилитации Файвиша Аронеса.

– Выжить ему помогала душевная сила, – рассказывает его сын Майрум. – Он мне говорил: “Погибну я или нет, но внутри у меня есть то, что они отобрать не могут. Мой Израиль”. И это придавало ему стойкости, иначе он не дожил бы до освобождения.

В 1972 году Файвиш Аронес вместе с семьей наконец-то оказался в Израиле.
И сразу же вернулся к артистической деятельности. Со своей женой Бертой Аронес, еврейской певицей, он выступал с концертами на израильских подмостках. Был удостоен Золотой медали города Бней-Брака.

Файвиш и Берта Аронес

Их концерты пользовались большим успехом. Дело в том, что зрители не только знали Файвиша Львовича, но и  помнили памятью сердца замечательную певицу Берту Аронес,  блиставшую на сцене в тридцатых-сороковых годах, до ареста мужа. Свою музыкальную деятельность Берта Аронес начала в Ленинградской капелле под управлением Мильнера. А потом, выйдя замуж, переехала из Ленинграда в Биробиджан.  Она была певицей и актрисой в Биробиджанском еврейском театре, много выступала с песнями по радио. Во время войны неоднократно выезжала с шефскими концертами на фронт. В ее репертуаре были еврейские, русские и белорусские песни, пользующиеся в ее исполнении заслуженным успехом у публики. И это  лишний раз подтверждалось и в Израиле, когда она выступала совместно с мужем в разных городах нашей страны.

В Израиле их творческий и жизненный путь подошел к своему логическому завершению. Незадолго до смерти Файвиш Львович  выпустил в свет на языке идиш  книгу лагерных стихов, написал историю Биробиджанского еврейского театра, рукопись которой хранится в Тель-Авивском университете. Его не стало 27 августа 1982 года, когда ему исполнилось 89 лет. Сколько из них – артистических? Думается, все. Ибо артисты рождаются и умирают на подмостках. То же можно сказать и о его жене Берте Аронес, прожившей, как и он, очень долго и трудно на сцене театра жизни.  Может быть, и тот мир – театр, а души людские – в нем актеры.