Необходимое предисловие от редактора сайта.

11 июля получил от Наума Рошаля из Америки небольшое письмо. В нем были такие строки:

Я теперь мало занимаюсь письменными делами. Трудно сосредоточиться.

Перебирая бумажный  архив, я нашел за 30 сентября 1999 года вырезку из газеты” Новости недели” журналиста Эти Шифман-Фридман.

Статью – рассказ  “ПОСЛЕДНИЙ МИНЬЯН ПЕТРИКОВА”. Я не могу вспомнить, как она оказалась у меня. Она знает Владимира Смоляра и работала с ним в газете “За новые рубяжы”

Она рассказала о массовых казнях евреев Петрикова и района,  мы жили в Петрикове, когда началась война.

Надеюсь, что ты её знаешь, если да, то при возможности, расскажи о ней. Я полагаю, что она мне ровесница, а может на год, два старше.

***

Спустя несколько дней Наум прислал фотокопию той статьи, но, к сожалению, ее невозможно было воспроизвести и прочесть на сайте.

Тогда я более серьезно занялся поиском автора материала, Эти Шифман-Фридман, в надежде, что она жива-здорова и у нее, возможно, сохранилась статья. Я имею неплохой навык поиска людей в Израиле, но на сей раз получалось не просто из-за двойной фамилии. И все-таки, найдя именно то, что нужно, я позвонил. Трубку подняла женщина, явно моложе чем автор, которая подтвердила, что я не ошибся и передала ее Эти.

У нас состоялся достаточно продолжительный разговор и я мог убедиться, что и сейчас, в свои 91 год, она помнит многое, так же как калинковичанина-журналиста Владимира Смоляра, о котором писала в той статье. Живет одна в Маалоте в большой государственной кв-ре. Вместе с ней круглосуточно помощница из Молдавии. Спросил про статью и сохранилась ли. Сказала, что долго лежала на видном месте, потом кто-то взял почитать и не вернул.

И вот сегодня получил очередное письмо от Наума Рошаля.

Думаю, его могу воспроизвести здесь полностью:

Арон, дорогой, здравствуй!

26 июня получил твоё письмо. Большое спасибо, что разыскал журналистку, о которой я тебе писал. Я еще раз внимательно прочитал её статью и убедился, что она моя землячка. Думаю, что она на год старше меня. Почему-то я думал и надеялся, что ты её найдешь. Читая твои материалы, я всё больше убеждался, что ты человек слова, что ты уже многим помог в розыске родных и близких людей.

Не знаю, как эта статья оказалась у меня. Она была напечатана 30 сентября 1999 года. В это время мы уже жили в США. Значит, кто-то мне её подарил, и она спокойно лежала в папке с другими газетными вырезками. В ней есть фамилия Мотке Офенгендин, я его хорошо знал, так как он, каким-то образом, был родственник моей мамы. В её статье она критически пишет о Мише Комиссарчике. С Мишей я дружил. У каждого могут быть свои мнения и отношения. Лично я считаю, что её статья заслуживает особого уважения и в наше время. Любой памятник, обелиск имеет, и будет иметь историческое значение. Тот, кто увидит такой памятник, обязательно остановится и прочитает. Это напоминание о прошлом и предостережение на будущее.

Дорогой Арон!  Как-то я чувствовал себя неловко, что отправил тебе эту статью, которую нельзя было прочесть. Я её перепечатал, возможно, допустил грамматические ошибки, или пропуски букв. Уже такой возраст, а я всё стараюсь.

***

После прочтения ниже приведенной статьи, не могу не добавить от себя. Хоть это и было в 1999 г, но и тогда я не читал большинство “русских” газет, а потому многие материалы “Еврейского Камертона” проходили мимо меня. Сейчас, конечно, жалею, что не знал о них, о том, что тогда в Израиле публиковался Владимир Смоляр (1935 — 2005 гг.), иначе бы все сохранилось у меня, и можно было бы разместить на сайте. И удивительный пассаж от моих дважды земляков: “почему мол, за воскрешение памяти о погибших и замученных фашистами и полицаями евреев взялся белорус?”, тем более в адрес того, кто еще в далекие советские времена занимался восстановлением памяти загубленных евреев. Вспоминаю, что еще 8 лет назад на заре создания сайта, писал, что было бы хорошо отыскать публикации Владимира давних лет, касающиеся еврейских тем. К тому же он стал инициатором установки памятника в деревне Ситня, где погибли 30 еврейских семей. Затем в 1995 году он же установил памятные знаки на месте расстрелов евреев в деревнях Озаричи и Юровичи.

И получается странная история. Сначала евреи не были довольны, что “белорус занимается, не его делами”. Когда же я говорю даже со своими очень старыми хорошими знакомыми из числа евреев, то большинство давняя история вообще мало колышет. Помнится, приехав в Иерусалим, зашел к одному из них и спросил, а ты вообще знаешь о сайте, заходишь на него. В ответ услышал: “я после школы уехал из города, так что мне это не интересно”. Или когда пытался получить копии протоколов о расстрелах калинковичских евреев, где были указаны фамилии опознанных среди эксгумированных тел, чтоб опубликовать на сайте, а они в 90-е годы, когда была основана и зарегистрирована местная община, перекочевывали от одних еврейских деятелей к другим, то в конце концов услышал: “а кто сейчас за просто так что-то дает?!”. Ага, одних убивали, а сейчас находятся такие, что посчитал, пусть будут неизвестны, а если хочется, чтоб фамилии мучеников были воспроизведены на сайте, так плати! Или, когда один из особо яро самовлюбленных моих дважды земляков, а затем ему подпели и некоторые дружки, устроил антисайтовскую кампанию: “что ты со своими евреями, у нас тут все вместе, белорусы, евреи, чучмеки…” и сделали все возможное, чтоб мало кто желал делиться своими воспоминаниями и снимками. Ну и еще как не могу не вспомнить замечательное от того же А. Г.: “не плюй в колодец из которого можешь напиться”. Даже не буду рассказывать, что такое могло произойти только на известном замечательном сайте, где все на халяву и самое главное для многих не забыть клацнуть на Класс,  а здесь тебе иногда напоминают, что не стоит жлобиться и ничего ни с кем не стрясется, никто точно не победнеет, если другие стараются, чтоб осталась память. Не говоря уже о том, что сайт, как бы кому не хотелось и вопреки этим самым умникам, публикует самые различные материалы, он не связан ни с какими партиями, движениями, общественными организациями и т.д. ни в Израиле, Беларуси или еще где-то.

И действительно, большое дело, что я, или минчанин Вольф Рубинчик, тратим массу времени на то, чтоб появлялись эксклюзивные материалы. Чтоб писал Наум Рошаль, Борис Комиссарчик, молодая белоруска Маргарита Коженевская, из Киева Валерия Айдина, чтоб ради многих евреев готовил материалы о евреях, опять-таки белорус, Владимир Лякин, тратя массу времени на поиски в архивах Мозыря, Гомеля, Минска, написание и издание книг, немалая часть из которых раздаривается, не говоря о том, что ныне и проезд совсем уж не дешев, исходя из его пенсионерских доходов, да и здоровье от этого не прибавляется.

А сейчас читайте саму статью:

“Новости недели”, 30 сентября 1999 года.

“ЕВРЕЙСКИЙ КАМЕРТОН”

Этя  ШИФМАН-ФРИДМАН, Маалот

Живу в Израиле восемь лет и все эти годы читаю ”Новости недели”.

А из пятничных, ныне четверговых выпусков (со всеми приложениями) – не пропустила ни одного номера. Конечно, читала все материалы Григория Райхмана из Кирьят-Бялика о местечке Туров Гомельской области Белоруссии. Тем более, что мой муж Шифман Меир родился и вырос в многодетной семье в местечке Туров. Там застала его Вторая Мировая война. Всё ему памятно и знакомо. И, безусловно, творческий путь Райхмана заслуживает всякого внимания, уважения, благодарности читателей. В том числе и одна из последних его публикаций в “ЕК“ за 14 июня – “Туров горькая память“.  Ведь и родители мужа – в числе погибших от рук фашистов. Шифманы должны были бежать из Турова накануне прихода немцев. Но этот день пришелся на субботу, и отец Меира, человек верующий, отказался уезжать на барже. А назавтра пришел враг и, конечно, уничтожил всех  оставшихся… А сколько таких “осколков“ горькой нашей памяти живёт и будет жить в наших сердцах, сердцах потомков!

Такой же благодарности заслуживает белорусский журналист Владимир Смоляр, репатриант из г. Калинковичи той же Гомельщины. Я хорошо его знаю по работе в газете “За новые рубяжы“ Петриковского района, недалеко от Калинковичей. Владимир заведовал у нас отделом сельского хозяйства, а я работала заместителем редактора. За 40 лет прошла все должности, начиная с корреспондента. Поэтому, зная Смоляра как опытного, любознательного журналиста, человека-интернационалиста, я не удивилась, а обрадовалась его публикации о судьбах евреев близлежащих к Калинковичам городов и местечек. О том. что Владимир со своей семьёй живёт в Израиле, я узнала из публикации  Григория Райхмана в том же “ЕК“ под заголовком “Хранитель памяти“. Прекрасно помню его жену Фрузу, еврейку, наборщицу калинковичской типографии, теплые отзывы о ней Владимира – “Моя Фруза“.

Поэтому меня так возмутило письмо Михаила Комиссарчика и его “соавторов“, земляков Смоляра: почему мол, за воскрешение памяти о погибших и замученных фашистами и полицаями евреев взялся белорус? Но, позвольте, кто не даёт права сделать это тому же Комиссарчику и его друзьям? Мы зачастую называем неевреев антисемитами, шовинистами. А сами?.. Кстати, спасибо Леониду Школьнику за опубликованный  комментарий к вышеупомянутому письму, под каждым словом которого я готова подписаться в поддержку В. Смоляра.

Мне, как журналисту, пришлось принять участие в 60-е годы в судебном процессе по обвинению в учинённых зверствах и злодеяниях в годы войны над евреями в г. Петрикове, железнодорожной станции Копцевичи, посёлках Аголичи, Березняки, Лясковичи, Голубица, Дорошевичи и других. Смоляр бывал там много раз как сотрудник нашей газеты. За моей подписью было опубликовано несколько отчетов-очерков об этом уголовном деле с рассказом о всех злодеяниях полицаев. Свидетелями были местные жители, конечно, белорусы. Как сегодня вижу одного из полицаев, помню его фамилию – Козлович, светловолосый, понурый, казалось, и, будучи уголовником на скамье подсудимых, он повторил бы свои “подвиги“, рассказывал о них хладнокровно, без всякого сожаления и раскаяния. Их было двое, но запомнился именно он. Очень сожалею, что не привезла сюда эти газеты. Везде, в каждой белорусской деревне есть люди, которые помнят места захоронения останков замученных евреев, в основном многодетных семей, стариков. Но, к сожалению, далеко не везде есть хоть какой-то знак захоронения.

Немало евреев было в Петрикове, где я родилась и выросла. Конечно, не все верили в предстоящие зверства фашистов, в то, что ждет их на оккупированной врагом территории. Так, например, мой дедушка Янкл Фридман благословил побег своих детей – сына (моего отца) и дочери с семьями, а сам остался беречь “имущество“. И, конечно, погиб. Старшему брату моему Абраму не было 18 лет. 20 июня 1941 года поздно вечером он пришел после выпускного вечера по случаю окончания средней школы. Покинуть родной город вместе с нами отказался и за два дня до прихода немцев добровольцем ушел на фронт. Погиб 3 июня 1943 года геройски, как было сказано в похоронке. Отец тоже был на фронте и к счастью, вернулся живым.

Коротко о моём Петрикове. Это старинное в прошлом местечко, а в годы моей молодости – город.  Действовали в нем до 1937 года две еврейские школы, синагога.  Вспоминаю, как субботним утром старики в кипах и талесах шли в синагогу. Я закончила пять классов еврейской семилетки, ставшей потом школой с белорусским языком обучения. Вернувшись из эвакуации, мы узнали, что все оставшиеся евреи погибли, среди  них немало детей, моих одноклассников, соседей, близких знакомых. Спасённых не было, кроме тех, кто сумел уйти в партизаны.

А было так. Поочередно всех евреев семьями сгоняли к берегу реки Припять, загоняли в воду, расстреливали. Потом трупы всплывали, и местные жители тайком хоронили останки поближе к городу (как у нас называли, в “райчаке“, и на противоположном берегу реки). Так погибли мой дедушка, брат отца Эли, старики, которых я знала и помню: Мордхе-Довид Зарецкий с супругой, мой одноклассник Хаим Турецкий, его сестра Эстер и их родители, Дэвид Зарецкий, Берл Голубицкий – молодые ребята, по 15-17 лет, Двора Чарная с мужем и больным сыном. Жмодян, Шлуме-Герш с женой, супруги Лейбке и Геня Зарецкие, Доба Зарецкая с детьми, семья фронтовика Мотки Офенгендина и многие другие, всех не перечислить, да и не вспомнить. Ведь мне не было и 16 лет. А всего погибло не менее 300 человек.

Пришла долгожданная Победа. Благодарные жители города показали моему отцу Борису Фридману, Арону Зарецкому, Бене Гутману, Шае Люлькину, Юде-Лейбу Чарному места захоронения евреев, жертв фашизма. С большим трудом среди кустарников вырыли они останки и со всеми религиозными почестями похоронили на еврейском кладбище. Могилу огородили и установили примитивный металлический памятник с соответствующей надписью, конечно, с помощью горсовета. На противоположном берегу Припяти установили небольшой памятник рабочие судоремонтного завода по инициативе директора Смирнова. Теперь в Петрикове осталось не больше 10 евреев, и то такие, кто по состоянию здоровья позаботится о благоустройстве кладбищ и памятника не в состоянии, притом и материальных средств они для этого не имеют. В связи с этим хочу повторить слова неоднократных публикаций в “ЕК“ на тему, нужны или не нужны памятники мёртвым. Имеются в виду “швейцарские“ деньги. Как утверждают в своём письме Комиссарчик и его соавторы, “деньги нужны не мёртвым, а нам живым“. А в номере “ЕК“ за 8 июля 1999 года в письме “Показуха? “ Борис Гидалевич приводит слова из письма семьи – моих однофамильцев, Фридман  что, мол, “нет смысла ставить обелиски там, где евреев остаётся все меньше и меньше“ и что никому, мол, не нужна “показная память о погибших“. Боже мой, как можно было додуматься до такого! Ведь нет в бывшем Советском Союзе ни одного города, местечка и даже деревни, где бы ни жили и ни были замучены евреи. Так пусть хоть скромные памятники, обелиски напоминают живущим там евреям и неевреям, грядущему поколению о том, что пришлось пережить в годы лихолетья.  Конечно, не сравнить такие города, как Одесса и другие, где помощь в увековечении памяти о замученных и погибших евреях на  оккупированных врагом территориях выделяют горсоветы, общины, более богатые и щедрые люди. Я не собираюсь диктовать, как и кому делить швейцарские деньги, зная, что никто от них не откажется. Считаю, что решать должна комиссия, с учетом предложений заинтересованных в установлении и благоустройстве памятников погибшим евреям и кладбищ в городах и населённых пунктах, где позаботиться об этом некому.

Еще хочу сказать вот о чем. Уезжая восемь лет назад в Израиль с семьями двух сыновей, я не представляла, что буду иметь возможность читать газеты, журналы на русском языке, зная, что иврит в моём возрасте уже не выучить. И за эту возможность я благодарна уважаемым русскоязычным журналистам, в данном случае газеты “Новости недели” главному редактору концерна Леониду Белоцерковскому, редакторам “НН” Леониду Школьнику и Владимиру Добину, таким талантливым журналистам, как Инна Стессель, Римма Шамис, Александр Майстровой и многие другие. Удручена тем, что состояние здоровья не позволяет мне проявлять былую активность в творческой работе.

Опубликовано 29 июля 2016  20:58