Продолжение. Начало
КАК НА АРКАДИЯ РОКИТНИЦКОГО СОБАК ВЕШАЛИ
Мастер Шагалович был моим тренером во Дворце пионеров и школьников с 1946 по 1953 г., когда я закончил школу. Отношения наши были весьма прохладные, но против меня он никогда не выступал и, когда предлагалась моя кандидатура для судейства или тренерской работы, он молча её одобрял. В финале первенства Минска я у него выиграл партию. За игрой наблюдал Владимир Сайгин. Шагалович со злости, что проиграл подростку, сбросил со столика шахматы. Владимир Сергеевич видел эту картину, подошёл к нам и сделал Шагаловичу замечание. Вообще-то Рокитницкий боготворил Шагаловича, давал ему заработать, где только мог. Благодарность вылилась в 8-летнюю вражду. Они перестали между собой разговаривать и здороваться. В это время я был членом республиканской федерации. За течением конфликта наблюдал изблизи, но суть его до сих пор мне неясна.
Рокитницкий пересёк черту пенсионного возраста. и Шагалович задумал освободить его от должности директора шахматного клуба. Причина нашлась. Рокитницкий расплатился левыми деньгами за перестилку полов в шахматном клубе. Шагаловича сразу же поддержали Вересов и, конечно, Каменецкий. Вероятнее всего, они и были авторами письма в ЦК с просьбой снять Рокитницкого с работы. Я присутствовал на заседании федерации, когда по этому вопросу выступил Вересов. Он в руках держал спичечный коробок, на каждой стороне которого перечислялись провинности Рокитницкого. Вся шахматная элита внимательно слушала. Начались прения, все были за снятие, кроме меня и Абрама Сагаловича. Я тоже сказал пару слов в том плане, что вы прошагали вместе с Рокитницким два-три десятка лет и хотите сотворить зло. Содержание письма я не знаю, поскольку ко мне Шагалович даже не обращался за подписью. Сам Рокитницкий всю эту историю тяжело переживал и без конца говорил, что «они на меня собак вешают». В итоге снять его не удалось. В защиту выступил спорткомитет.
В. Сайгин наблюдает за игрой В. Кабанова и К. Смирнова. Начало 1950-х.
***
КОРОТКИЙ ПОЕДИНОК
В журнале «Шахматы в СССР» в своё время была опубликована статья гроссмейстера Виктора Купрейчика, посвящённая памяти первого белорусского международного мастера по шахматам Гавриила Николаевича Вересова, где Купрейчик написал, что за доской с ним никогда не встречался. Это не совсем так. В конце 60-х годов шахматная федерация республики утвердила меня главным судьёй чемпионата БССР.
Виктор учился на 3 курсе отделения журналистики Белгосуниверситета им. Ленина. В одном из очередных туров чемпионата, а он проходил в Голубом зале Минского Дома офицеров, я повесил на шахматный столик этикетки «Вересов» и «Купрейчик», пустил часы. Виктор сел, причесался и стал ждать, когда появится Вересов.
Прошло полчаса. Занервничал Виктор, а я – тем более. Через час надо ставить пожилому мастеру поражение за неявку, или минус в турнирную таблицу. На следующий день Вересов пришёл на тур, как ни в чём не бывало. Я спросил у него: «В чём дело?» – «Ах, да!». И он достал из кармана справку: «Г.Н.Вересов освобождается от игры в связи с болью в зубе». Я промолчал и назначил их партию на день доигрывания. Оба поставили свои подписи.
Наступил день доигрывания. На сей раз на месте Вересов, нет Купрейчика. Самое главное в судействе шахматных соревнований – профилактика конфликтов среди шахматной элиты. К следующему туру оба явились чуть раньше начала. Приглашаю обоих для беседы. Виктор долго копается у себя в карманах и достаёт бумажку: «В.Купрейчик освобождается от игры в связи с болью в животе». Реакция Вересова была мгновенной. Он повернулся и сел на своё место. Какой выход найти? По правилам я должен был поставить Купрейчику очко, Вересову – поражение. Я поступил иначе. Побеседовал с каждым отдельно. Попросил придти в очередное доигрывание отложенных партий и сыграть – под честное слово. Противники явились, я пустил часы. Через 15 минут, вижу, пожимают друг другу руки. Согласились на ничью после короткой дебютной борьбы.
***
УВАЖАЕМЕНЬКИЙ
В конце 1940-х и в 50-е годы тренером по шахматам и шашкам при спортивном обществе «Пищевик» в Минске работал Игнатий Нестерович Портков, шахматист первого разряда с довоенным стажем. Кажется, ему было уже за 60. Фанатик шахмат. Ко всем он обращался со словом «уважаеменький»: «Уважаеменький товарищ Шагалович, мои ученики в пух разобьют ваших!» Сам он участвовал в полуфиналах первенства Минска. Конечно, все шахматисты знали его как большого оригинала.
В 1949 году я и другие ребята из Дома Пионеров принимали участие в полуфинале чемпионата столицы. Портков должен был играть с В. Никифоровичем. (Ванкаремом Никифоровичем. Ванкарем Никифорович: “Каждый народ вносит свой вклад в мировую культуру” – в конце интервью он говорит о шахматах, упоминает свою партию с Ноем из полуфинала первенства Минска, 1963 год, да и не только – ред). Я сидел напротив него со своим партнёром. Портков играл белыми.
Пустили часы, и я слышу голос Игнатия Нестеровича, обращённый к его юному сопернику после ходов 1. е4 е5 2. Кре2: «Уважаеменький, это дебют Порткова, посвящённый специально молодёжи». Я от хохота съехал под стол, и тут И. Н. обратился ко мне: «А с вами, уважаеменький товарищ Ной, я сыграю дебют Порткова во второй руке!»
***
ЕЩЁ О МАСТЕРЕ ГОЛЬДЕНОВЕ И ПЕРВОРАЗРЯДНИКЕ ПОРТКОВЕ
Борис Петрович Гольденов переехал в Минск из Киева. Спорткомитет выхлопотал ему уютную квартиру в центре города. Думали, что он займётся развитием тенниса в республике, но все его планы были связаны с шахматами. Его устроили тренером в Минском доме офицеров, где он имел всегда двух солдат-новобранцев, коротавших так срок службы. Например, позже одним из них был Евгений Рубан, будущий чемпион Ленинграда. Решили испытать мастера на общественной работе – сделать сперва председателем бездействующей городской шахматной секции. Я считался её членом. На заседание пришли все. Это было моё первое знакомство с ним. Я описываю 50-е годы. Гольденова утвердили быстро. Слово взял Уважаеменький, или Игнатий Нестерович Портков, пенсионер, с белыми роскошными усами, с большой лысой головой и белыми как лунь волосами по бокам, в очках.
– Уважаеменькие, моё спортивное общество «Пищевик» наградило Гавриила Николаевича Вересова, нашего белорусского Алёхина, ценным призом – лыжным костюмом…
Я уже знал, что при серьёзном тоне у Порткова появляются весёлые искорки в глазах.
– И вас, уважаеменький Борис Петрович, за хорошую работу мы наградим…
Кто-то подсказывает: «Лыжным костюмом».
Я, подросток, от смеха удержаться не могу. Гольденов спокоен, Портков смотрит на меня и улыбается в усы. Как вы сами понимаете, работа с новым председателем городской шахматной секции не сдвинулась с места ни на йоту. А Борис Петрович вскоре получил повышение, стал во главе республиканской федерации.
***
ИСТОРИИ С ХОРОШИМ КОНЦОМ
В 1957 году я готовил юношескую сборную команду республики к всесоюзному первенству в Харькове. Сбор проходил в течение двух недель на спортбазе под Минском «Стайки». На первой доске выступал будущий мастер Евгений Рубан. За год до того здесь же с тем же составом занимались Г. Вересов и А. Шагалович. Последний бывал наездами. Я с командой в день приезда пришёл в столовую на обед. Питание проводилось по талонной системе. Заведующая столовой спросила, указывая на меня, у Маши Прудниковой, кто я такой. «Наш тренер». – «Скажите ему, чтобы не прятал под матрац талоны». Я интересуюсь, в чём дело? Ребята наперебой рассказывают следующую историю: Гавриил Николаевич Вересов отбыл вечером в Минск. Команда осталась сама по себе. На следующее утро вернулся Вересов. Зашёл в свою комнату, что-то там поискал. Собрал ребят и задал им вопрос: «Я БЫЛ ВЧЕРА В ПИДЖАКЕ ИЛИ БЕЗ ПИДЖАКА?» Дружный ответ: «В пиджаке!» – «Значит, пиджак украли, а там же были талоны на питание». Вересов пошёл к начальнику лагеря и заявил о пропаже. Началась суматоха с поиском вора. Вересова накормили обедом. Он был возбуждён. Занятия прошли с большими переживаниями. Наступил отбой. Вересов укладывается спать. Чувствует: что-то ему мешает. Какая-то горка. Он поднимает матрац, а там лежит его пиджак с талонами в кармане. Тут только Вересов вспомнил, что перед отъездом в Минск он сам его туда засунул.
Ради красного словца отмечу, что в Харькове мы заняли 3-е призовое место. Рекорд, непревзойдённый позже. Правда, я поехал с Ройзманом: он был тренером, а я представителем. Играли почти месяц. Таким итогом я был очень воодушевлён. Когда вернулись в Минск, Рокитницкий нас поздравил. Реакция Шагаловича была сдержанной: он выслушал нас и беззвучно удалился.
***
ЛЮБОВЬ К ШАХМАТАМ
Мне рассказывал по горячим следам гроссмейстер Алексей Суэтин. В 2 часа ночи, в самый разгар сна, у него в квартире раздался телефонный звонок. Звонил Гавриил Николаевич Вересов. В Академии наук, где он тогда работал, проходит шахматный турнир. Играют довольно сильные шахматисты. И он в своей партии провёл блестящую комбинацию. Попросил взять шахматы и расставить на доске фигуры. «Ты представляешь, я просто обалдел», – говорил Суэтин. Действительно, комбинация была оригинальной. Позднее Вересов опубликовал её в журнале «Шахматы в СССР», она вошла в учебники.
Вторую историю я приведу со слов директора Республиканского шахматного клуба Аркадия Венедиктовича Рокитницкого. Проездом в Минске находился московский мастер Мучник. Он встретился за шахматной доской вечером в клубе с Вересовым. Играли пятиминутки. Наступило время закрытия. На улице темень, Рокитницкий спешит домой. Вересов с Мучником продолжают сражаться. Дым папиросный стоит столбом. Что делать? Подождал полчаса. Вересов попросил оставить ему ключи от дверей. Аркадий Венедиктович так и сделал. Зная рассеянность Вересова, утром поспешил в клуб. И что же он увидел? Мастера как ни в чём не бывало продолжают играть.
***
Дмитрий Ной немного о себе специально для сайта:
Прожита большая жизнь длинной в 81 год. Кажется всё успел сделать. Познакомился с шахматами в 1946 году.
Постепенно совершенствовался. Впервые выступил за юношескую команду Белоруссии в Ростове-на-Дону в 1953 году. Через 10 лет на всесоюзных соревнованиях выполнил разряд кандидата в мастера. Судья республиканской категории по шахматам. Был последним редактором “Шахматного листка” при газете “Физкультурник Белоруссии”, затем вёл шахматные отделы полтора-два десятка лет в газетах “Звязда”, “Во славу Родины”, журнале “Сельское хозяйство Белоруссии”, занимался тренерской работой.
По специальности врач-терапевт. 36 лет отдал участковой работе в 21 поликлинике Минска.
С 2001 года живу в Бостоне.
______________________________________________________________________________________________
Другие материалы автора, опубликованные на сайте:
Опубликовано 16 июня 2016 03:20