Category Archives: Помнить и не забывать

И сколько же преступников?

Генпрокуратура заявила о 400 живых нацистских преступниках, действовавших в Беларуси. Рассказываем, сколько их на самом деле

 


«Зеркало»

 

Генеральная прокуратура Беларуси заявила, что располагает информацией о местах нахождения не менее 400 живых нацистских преступников, и направила запросы в 18 стран, чтобы их поймать. Мы выяснили, что во всем мире не наберется и сотни таких людей. Но остается другой вопрос: кем были реальные, а не придуманные нацистские преступники, имевшие отношение к Беларуси? Рассказываем, как сложилась их судьба и сколько из них еще на свободе.

Сколько всего было военных преступников — большой вопрос

Фото: Berliner Archives
Фото: Berliner Archives
.

Сколько всего нацистских преступников запятнало себя преступлениями в Беларуси? На этот вопрос однозначно ответить невозможно.

Начнем с того, что во время Второй мировой войны в каждой из оккупированных стран Европы нашлись люди, ставшие сотрудничать с нацистами. Для их характеристики в 1953-м стали использовать термин коллаборанты — от французского collaboration («сотрудничество»). Первоначально так называли французов, согласившихся быть союзниками Гитлера (режим Виши, который действовал на юге страны). Позже термин распространился на другие европейские страны.

Точное число белорусов, которые сотрудничали с немцами, неизвестно. На одной из недавних белорусских научных конференций звучала цифра в 80−100 тысяч человек, «значительная часть из них была вовлечена в разные формирования немцев принудительно». Но эти цифры дают очень большую разбежку. К тому же, речь идет о сотрудничестве в целом: как с оружием в руках, так и без (а ведь кроме военно-политической была еще экономическая и культурная коллаборация).

Российский историк Сергей Дробязко приводит следующие цифры со ссылкой на немецкие исследования и архивные материалы: через вермахт, СС и различные пронемецкие военизированные и полицейские формирования за годы войны прошло около 70 тысяч белорусов. Из них до 50 тысяч находились в составе вспомогательной полиции и самообороны, 8 тысяч — в составе войск СС, остальные — в составе вермахта и вспомогательных формирований.

Все эти люди преступники? С одной стороны, да, поскольку участие в преступных формированиях само по себе преступление. С другой стороны, многих из них мобилизовали туда насильно. Например, в феврале 1944 года, когда Красная армия уже готовилась освободить нашу страну, нацисты попытались создать Белорусскую крайовую оборону. К концу марта в нее смогли принудительно включили около 25 тысяч человек. Но большинство из них не желало воевать. Их использовали в хозяйственных работах и охране объектов, а солдаты массово дезертировали. Лишь некоторые отряды активно боролись против партизан. Считать ли дезертиров преступникам? Думается, нет, ведь они предпочли рискнуть жизнью, но не сражаться за нацистов.

Если подытожить, то получится, что на стороне Гитлера сражались от 70 до 100 тысяч белорусов, часть из которых была военными преступниками.

Большая ли это цифра? Не очень. Историк Дробязко приводит следующие показатели по коллаборантам — представителям других народов. Русских набралось свыше 300 тысяч, украинцев — 250 тысяч, латышей — 150, эстонцев — 90, литовцев — 50 и т.д. Подсчитать, сколько из них находились в Беларуси и совершали преступления, вряд ли возможно. Отдельной статистики по ним — а также по немцам и союзникам Германии — не велось.

Есть одна цифра, однако помочь она может лишь частично. Она приводится в книге «Геноцид белорусского народа», изданной в этом году Генпрокуратурой. Там отмечается, что «в июле 1944 года на освобожденной территории Беларуси действовали националистические и коллаборационистские банды общей численностью около 70 тысяч членов, в том числе около 20 тысяч участников Армии Крайовой». К этому изданию стоит относиться осторожно, ссылки на конкретный документ нет. Тем более что значительная часть преступников ушла с отступающими немецкими войсками.

Герои или преступники и убийцы белорусов? Рассказываем об Армии Крайовой, могилы солдат которой сейчас массово уничтожают в Беларуси

Наказание за преступления

Внутренний зал тюрьмы: круглые сутки охрана следила за подсудимыми в камерах. Фото: wikipedia.org
Внутренний зал тюрьмы Нюрнбергского трибунала: круглые сутки охрана следила за подсудимыми в камерах. Фото: wikipedia.org
.

После окончания войны в мире прошло более десятка процессов. Два из них имели международный статус — Нюрнбергский и Токийский (на последнем осудили руководителей Японии). Затем последовали малые Нюрнбергские процессы — цикл из 12 судов над нацистскими деятелями меньшего масштаба.

В Советском Союзе состоялись 19 открытых процессов над солдатами и офицерами вермахта, обвиненными в военных преступлениях. Аналогичные мероприятия проходили в Польше, Югославии, Китае и других странах.

Преступления без срока давности. Как суд наказал руководителей самой кровавой диктатуры

В том числе, процессы проходили в Минске. На последнем 14 из 18 обвиняемых приговорили к смертной казни, остальных отправили на каторжные работы.
Разумеется, осудить за несколько процессов всех преступников было невозможно.

Кого-то могли искать годами. Например, Тоньку-пулеметчицу — Антонину Макарову, расстрелявшую во время войны около 1500 человек на территории современной России — искали около 30 лет. Ее случайно обнаружили в 1976-м: брат, заполнявший анкету, указал ее фамилию по мужу. Макарову, жившую с супругом в белорусском Лепеле, арестовали и в 1978-м расстреляли. Из примеров ниже вы убедитесь, что также долго искали и белорусов.

Многие военные преступники после войны оказались на Западе. Значительная часть из них в 1945-м находилась на территории Германии, которую союзники поделили на четыре оккупационные зоны. США, Великобритания и Франция, как правило, отправляли советских граждан, оказавшихся в их зонах, на родину. Правда, существовал нюанс. До начала Второй мировой страны Балтии были независимыми государствами. Западная Беларусь и Западная Украина входили в состав Польши. Людей, родившихся на этих территориях, не выдавали СССР.

Сначала расширили территорию, затем потеряли страну. Как союзники поделили нацистское государство

В этом был плюс: часть из оставшихся на Западе в прошлом в СССР подвергалась репрессиям. Они небезосновательно полагали, что за нахождение на оккупированной территории им угрожает тюрьма.

Но существовал и минус: таким образом ответственности избежали многие преступники. Одним из таких людей стал уроженец Слонима Станислав Хржановский. Во время Второй мировой он работал палачом в Слонимском гетто, где за годы войны расстреляли 25 тысяч человек. Предположительно после войны его привлекли к сотрудничеству с английской разведкой Ми-6, а потому разрешили поселиться в Великобритании. Но даже если бы он не был связан со спецслужбами, на его прошлое могли закрыть глаза.

«После огромного удара по экономике, который нанесла война, нам нужны были люди на заводах, — комментировал эту ситуацию Би-би-си профессор истории Энтони Глиз. — Нам был нужен персонал для стремительно растущей Национальной системы здравоохранения. Задавали ли мы тогда себе вопрос, есть ли среди нужных нам мигрантов нацистские преступники? Нет».

История Хржановского выплыла наружу лишь в конце 1980-х. На тот момент премьер страны Маргарет Тэтчер потребовала расследовать, есть ли в Великобритании среди эмигрантов 1940−50-х годов нацистские преступники. Она сказала, что ее страна — это не «банановая республика», где они могут жить безнаказанно. Ее подчиненные инициировали принятие закона, по которому преступников времен Второй мировой войны могли судить на территории Великобритании. В печати появились первые разоблачения бывших нацистов, вызвавшие общенациональный скандал.

Нюрнбергский процесс. Фото: wikipedia.org
Нюрнбергский процесс. Фото: wikipedia.org
.

В 1991 году, уже после отставки Тэтчер, в Великобритании приняли Закон о военных преступниках. Но уроженец Слонима остался на свободе: его лишь вызвали, допросили и освободили из-за недоказанности обвинений. Хржановский умер своей смертью в 2017-м, ему было 96 лет. До суда он немного не дожил: немецкая прокуратура уже выписывала ордер на его розыск и арест.

По Закону о военных преступниках в Великобритании осудили лишь одного человека. Кстати, тоже белоруса — Антона Савонюка, уроженца местечка Домачево, что на Брестчине. После начала войны он одним из первых добровольно вступил во вспомогательную полицию. Отличался особой жестокостью и энтузиазмом в уничтожении местного еврейского населения. После того как во время погрома было схвачено и убито 2900 евреев, сам возглавил отряды, которые выслеживали сбежавших. Свидетели рассказали множество историй о том, как он избивал еврейских женщин и детей. Эвакуировавшись на Запад, в Италии он бросил беременную жену и вступил в польскую армию Андерса, воевавшую с нацистами. Благодаря этому он смог получить британское гражданство.

Все эти годы в СССР его искали. Как писал TUT.BY, в 1951-м преступник написал письмо брату в Домачево: так советские спецслужбы узнали, что он жив. Но в годы холодной войны не было шанса привлечь его к ответственности. Когда Тэтчер озвучила свое предложение, СССР передал британским властям информацию о 96 военных преступниках, скрывающихся на Западе. В числе них был и Савонюк. В 1995-м Скотленд-Ярд начал расследование, опросив сотни свидетелей. Спустя четыре года белорус предстал перед судом. Он отверг обвинения, но коллегия присяжных признала его виновным в убийствах 18 евреев. Савонюк получил два пожизненных заключения и умер в тюрьме в 2005-м.

Компанию Савонюку мог составить уроженец местечка Мир Семен Серафимович. Когда в его родные места пришли нацисты, этот бывший капрал Войска Польского возглавил полицейский отдел из 30 добровольцев, организовавший в ноябре 1941 года погром. Тогда было убито около 1500 евреев.

Этот человек стал прототипом начальник белорусской окружной полиции Ивана Семеновича, фигурирующего в романе российской писательницы Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». «В пьяном виде был буйным и злобным. <…>. Он был, конечно, идеальным полицейским: его душа не испытывала никаких беспокойств по поводу проводимых антиеврейских акций», — характеризовал его один из персонажей.

После войны Серафимович попал в Англию, работал столяром и жил в предместьях Лондона. Создал там филиал «Беларускага вызвольнага руху» — эмигрантской организации, одной из целей которой было участие в создании и поддержка антисоветского подполья на территории Польши и Беларуси.

Семен Серафимович. Фото: polymia.by
Семен Серафимович. Фото: polymia.by
.

О Серафимовиче (в Англии он изменил одну букву и стал Серафиновичем) знали: как отмечал TUT.BY, еще в 1951-м КГБ раздобыл его точный британский адрес. В 1967-м израильская полиция допросила одного из свидетелей резни в Мире. Тот рассказал, что Серафимович своими руками убил товарища, с которым до войны часто играл в карты. В 1970-х фамилия белоруса несколько раз всплывала во время процесса над одним из офицеров вермахта. В 1982-м Отдел спецрасследований Департамента юстиции США направил запрос в МИД Великобритании, но там не ответили.

Следствие началось лишь в начале 1990-х. Серафимович стал первым человеком в Великобритании, в отношении которого применили Закон о военных преступлениях. Допросив 16 свидетелей, в 1995-м 85-летнему эмигранту предъявили обвинение в убийстве трех человек и в пособничестве массовому уничтожению еврейского населения. Суд должен был начаться в январе 1997-го, но медицинская экспертиза определила, что к тому времени Серафимович страдал от слабоумия — слушания отменили. Спустя несколько месяцев коллаборант умер от болезни Альцгеймера.

Еще один пример, как преступник избежал правосудия, — судьба литовца Антанаса Гецевичюса, лично руководившего казнями белорусских подпольщиков. Именно под его руководством 26 октября 1941 года в Минске повесили Марию Брускину, Владимира Щербацевича и Кирилла Труса — это была одна из первых публичных казней в белорусской столице.

Долгие годы поиском выживших нацистов занимается международный Центр Симона Визенталя. В список предполагаемых военных преступников, живущих в Великобритании, Гецевичюса включили еще в 1980-х. После появление публикаций о нем преступник на какое-то время ушел в подполье. Он умер в 2001-м в возрасте 85-лет в эдинбургском госпитале, так и не представ перед судом. Позже выяснилось, что литовец сотрудничал с британской разведкой.

В целом же случаи суда были единичными. Во время холодной войны скандал возник лишь однажды. В 1982 году бывший сотрудник Бюро спецрасследований Министерства юстиции США Джон Лофтус выпустил книгу «Белорусский секрет». В ней он заявил, что после войны разведка США приютила несколько сотен нацистских преступников из Беларуси. Среди них было много сторонников Белорусской Центральной рады — коллаборантской организации, существовавшей на территории Беларуси во время нацистской оккупации. В частности, Лофтус писал о руководителе БЦР Радославе Островском, а также Франце Кушеле — руководителе военного отдела организации, пытавшегося сформировать белорусскую армию под властью нацистов. Упоминался и бургомистр Борисова Станислав Станкевич, участвовавший в формировании местной полиции — та активно уничтожала евреев. Все эти люди умерли своей смертью, к ответственности их не привлекали.

Книге Лофтуса повредил ее стиль. Работа оказалась абсолютно ненаучной, пестрела передергиваниями. Автор не делал различий между чиновниками, работавшими в местной администрации, и военными преступниками. Первые должны были нести свою ответственность, но никакого серьезного анализа автор не провел. Имелись ряд ошибок, многие факты оказался не соответствующими истине, что позволило тем ее героям, кто еще был жив, оправдаться. Лишь одного белоруса, который во время немецкой оккупации служил в полиции Хойников, лишили гражданства США.

В живых — один или два человека

Как уже отмечалось, в настоящее время поиском выживших нацистов занимается Центр Симона Визенталя. C начала нулевых годов его представители публикуют ежегодный отчет, в котором представлены разыскиваемые преступники. В отчетах за десятые годы упоминаются четыре человека, связанных с Беларусью.

Первый из них — Михаил Горшков, родившийся в Эстонии. По информации Центра, он был переводчиком и следователем в белорусском гестапо и участвовал в уничтожении евреев Слуцкого гетто. После войны бежал за океан, где проживал до 2002 года. За ложь о военном прошлом Горшкова лишили американского гражданства, ему пришлось вернуться на родину в Эстонию. Там ему предоставили местное гражданство по факту рождения, но завели против него уголовное дело.

Как отмечал TUT.BY, когда стало известно о высылке бывшего гестаповца из США, директор Центра Визенталя Эфраим Зурофф призвал белорусские власти потребовать его экстрадиции в Беларусь. Ответа так и не последовало.

Позже уголовное дело в отношении Горшкова закрыли — якобы не было доказательств о его нацистском прошлом. Решение властей критиковали и США, и Россия, и Центр Симона Визенталя. В итоге подозреваемый в преступлениях умер своей смертью в 2013-м.

Владимир Катрюк. Фото: wikipedia.org
Владимир Катрюк. Фото: wikipedia.org
.

Второй и наиболее известный среди таких преступников — Владимир Катрюк. Уроженец Украины, он служил командиром взвода в печально известном 118-м батальоне шуцманшафта, участвовал в уничтожении белорусской деревни Хатынь. После Второй мировой войны Катрюк бежал в Канаду. При получении гражданства он заявил, что к нацистам никакого отношения не имел. Но в 1999-м местные власти узнали правду и лишили его гражданства. Правда, в 2007-м дело пересмотрели из-за недостатка доказательств. Еврейские организации требовали экстрадировать Катрюка в Европу. Но этого так и не случилось. Мужчина умер своей смертью в 2015-м.

В 2016-м в списке появились еще два человека, связанных с Беларусью. Это Хельмут Расбол (настоящее имя Хельмут Лейф Расмуссен) из Дании и Аксель Андерсен (в разных документах он упоминается то как швед, то как датчанин). Оба служили в Датском добровольческом легионе — коллаборационистском вооруженном формировании. В 1942—1943 годах мужчины были охранниками в концлагере, созданном нацистами в Бобруйске — почти все еврейские узники были расстреляны или умерли от ужасных условий содержания.

Возможно, Андерсен спустя несколько лет уже умер — в тексте 2021 года упоминается лишь Расбол. Последний утверждал, что в Бобруйске нес караульную службу и не участвовал в убийствах заключенных. После войны его приговорили к шести годам тюремного заключения. Но в 2017-м году датская прокуратура окончательно закрыла расследование, посчитав обвинения в адрес обоих обвиняемых бездоказательными.

Картина Лауры Найт "Нюрнбергский процесс". 1946 год. Изображение: wikipedia.org
Картина Лауры Найт «Нюрнбергский процесс». 1946 год. Изображение: wikipedia.org
.

Великая Отечественная война началась в 1941 году. Люди, встретившие начало этого конфликта совершеннолетними, родились в 1923 году. Сейчас им почти 100 лет. Тому же Расболу около 97.

Поисками таких преступников следовало заниматься раньше. Как отмечал TUT.BY в 2010-м, «на протяжении долгих лет Беларусь находится на одном из последних мест в рейтинге Центра [Визенталя] — среди стран, которые не принимают никаких мер для расследования дел о подозреваемых нацистских преступниках». Эта тема вышла на первый план лишь когда вмешалась политическая конъюнктура.

Но вернемся к датчанину Расболу. О его смерти ничего не сообщалось. Возможно, именно он — единственный нацистский преступник, имеющий отношение к Беларуси, который жив до сих пор. В таком случае, число таких людей в 400 раз меньше, чем утверждает белорусское государство. Правда, если жив Андерсен, то такая разбежка уменьшается: разница с официальной версии составит 200 раз.

 

Опубликовано 26.08.2022  21:04

Ни в какие ворота (В. Р.)

Уж не знаю, какой по счету, но шалом! Сегодня продолжатся ранее затронутые темы этого года, ну и прошлого-позапрошлого тоже.

Раccказывал в январе 2022 г. о поручениях «первых лиц», зачастую не выполняемых. Причем если поручаетcя нечто полезное, вроде запуска в космос аппарата made in Belarus, это как раз не делают, а какую-нибудь дрянь осуществляют оперативно…

Запуск многоcтрадального наноспутника БГУ, в 2020 г. запланированный на «следующий год», намечен, как теперь объявил проф. Владимир Саечников, на осень 2022 г. Чисто песенка, популярная в 1980-х: «Программа передач на завтра переносится на завтра!»

Почему я вспомнил о барыкинском трэшачке – потому, среди прочего, что в нем упоминался недавно (07.05.2022) ушедший от нас гроссмейстер 1922 г. р. («Шах-мат-ную школу собирает Авербах!») Лично встречаться c Юрием Львовичем, увы, не довелось, но в 2012 г. получил от него одобрительный отзыв на сборник шахматно-исторических очерков. А однажды жена моя подготовила в Минскe текст обращения, которое он, москвич Авербах, подписал (до сих пор удивляюсь).

Книга Ю. Авербаха и М. Бейлина «Путешествие в шахматное королевство» – прекрасный путеводитель для начинающих. Если кто-то не в курсе, чем ещë знаменит долгожитель, загляните сюда.

Шарж из книжки Евг. Ильина «Гамбит Пегаcа» (1981)

Спите, Ю. Л. А., спокойно, а я вернусь к проблемам менеджмента на бескрайних просторах Синеокой. Время от времени наличие многочисленных «косяков» признаёт и сам начальник страны, где уже более 20 лет, по замыслу, должна была царить «жесточайшая дисциплина»: «Александр Лукашенко раскритиковал чиновников высокого уровня за недостаточные усилия по исполнению поручений о развитии промышленной сферы в Оршанском районе» (13.08.2018; тот раунд «борьбы нанайcких мальчиков» завершилcя отcтавкой правительcтва). Признаёт – и живёт cебе дальше (любопытен материал Дмитрия Коcача от 04.01.2022 «8 невыполненных обещаний Лукашенко в прошлом году», вновь подтверждающий, c какой cтороны гниёт рыба). Кcтати, кто-то 23.03.2021 поручил правительству поддержать крупный кожевенный завод в Гатово, выделив ему 8—9 миллионов рублей для расчета с мясокомбинатами и еще $2 миллиона на первый этап строительства очистных сооружений. Пообещал: «Я приеду через год, и не дай бог эта песня сохранится». Год c хвоcтиком прошёл, и?..

Недаром же писал я в июле 2020 г.: «КГБ и прочие советы безопасности не всесильны – там, как и в любом госучреждении РБ, работают с прохладцей...» Вуаля – в апреле 2022 г. генпрокурор поcетовал на «низкую раcкрываемоcть экcтремиcтcких преcтуплений». Вроде и денег в подготовку немерено вбухали, и руки 2 года назад развязали «красавцам», а поди ж ты… Можно предположить, что поступок Андрея Зельцера – того, который стрелял – несколько умерил пыл кое-где у нас порой. Но и гипотезу о недостаточном профессионализме не следует сбрасывать со счетов.

Зато уж наград «осударевы люди» получают предостаточно. Из недавних событий – награждение здешнего аналога Джен Псаки медалью «За трудовые заслуги»… По заслугам ли?

В 2021 г. не раз упоминал о забавныхне очень) ляпах на «президентском сайте». Может, проcкакивали они и раньше, но в последние пару лет чересчур бросаются в глаза. Думаю, сама Наталья Э. признала бы, что «опекаемый» ею реcурс работает в смысле подачи информации… не на 10 из 10.

При участии дамы, входящей в первую дюжину самых влиятельных чиновников Беларуси, формируется «информационная политика» в медиа, прихваченных властной группировкой (многовато чести называть их «государственными»). Опять же, в плане журналистики и БелТА, и «СБ» с «Мінскай праўдай», и СТВ, и «Первый канал» с ОНТ издавна работают неважно –  факапов у них уйма, и меньше не становится. Но агрессивности за пару лет явно прибавилось. Если раньше их умеcтно было сравнивать с коллективным милицейским свистком, то ныне – пожалуй, с милицейской дубинкой или наручниками, к тому же отчасти made in Russia. Нужны ли такие «СМИ» независимому государcтву, которое (вы не поверите) и в новой версии конституции объявляется демократическим (ст. 1) – вопрос риторический. Доверие к ним и сейчас, после затыкания ртов тутбаю с белапаном, массе региональных cайтов и негосударственных печатных СМИ (до 2020 г. доcтупных в киосках), весьма невелико. Попытки же привлечь в свои ряды «патриотично настроенных» блогеров – так себе попытки, ибо денег на всех не хватает, а идейности у ябатек кот наплакал… Это я могу выкладывать в ютуб ролики «из любви к искусству» (и языку идиш):

В 2020-х кураторы госинфополитики решили, похоже, обойтись даже без имитации плюрализьма, что насаждалась в середине 2010-x, когда на ток-шоу нет-нет да и бывали деятели вроде Андрея Дынько или Рыгора Костусева. Сейчас во всяких «Клубах редакторов» идеологи высказываются, насколько я мог заметить (поcтоянно в подобные телепередачи не втыкаю – берегу здоровьице в cоответcтвии cо cт. 45 обновленной конcтитуции!), лишь «верно и еще вернее». Так, понятно, проще, но проще – не всегда лучше, что бы ни баял родившийся три века назад философ-бродяга (Гр. Сковорода: «…всё простое — правда, а всё сложное — неправда»). Культурка и цивилизация – они в основном на сложности построены, на нюанcах.

В работу президентского пресс-секретаря входит организация брифингов и интервью с боссом. Оч-чень сомнительно, что разнообразные беседы, состоявщиеся у «первого» с зарубежными журналистами за последний год, прибавили ему (и, главное, подчиненной ему стране) авторитета в мире. По-моему, кто в Турции или Японии что-то знал о Беларуси до интервью Ниcы Эфендиоглу и Шигенори Канехиры, те и сейчас знают (влияние Нобелевской премии по литературе, полученной гражданкой Беларуси в 2015 г., я тоже никогда не переоценивал). Британец же Стив Розенберг осенью 2021 г. просто «размазал» собеседника, выставив его на посмешище. В итоге не удалось убедить зарубежное «общественное мнение» ни в непричастности официальной Беларуси к невзгодам эмигрантов с Ближнего Востока, ни в необходимости закрытия сотен общественных организаций («Ахова птушак Бацькаўшчыны», оказывается, была повинна в раcкрутке лозунга «Птицы с народом!»… м-да), ни в мирных намерениях касаемо Украины. При обсуждении в ООН резолюций, осуждавших агрессию РФ, «маленькая и гордая» РБ неизменно оказывалась в подавляющем меньшинстве (5:141 2 марта c. г. и 5:140 25-го). Санкции против здешних чиновников и фирм (допускаю, что с перехлёстом) на Западе вполне себе вводились. Короче, и здесь фэйл, который г-жа Эйсмонт может располовинить с г-ном Макеем.

В «Красном доме» додумалиcь монетизировать идеологию (на ум приходит подсоветский анекдот о Рабиновиче, которому поручили распространить листовки в тылу врага: «Распространили?» «Да, вот деньги»), но и здесь, как водится… Я о хвалёном президентском мерче маечках-баечках с «глубокомысленными» цитатами ради которого в декабре 2021 г. торжественно открыли целый магазин в центре cтолицы. Агитпроп соловьем заливался о том, как бодро покупают новую продукцию, тем не менее конечных потребителей она как-то не впечатлила. Хорошо, была зима, но вот уже дней 10 в Минске стоит теплая погода. За это время я многократно ходил по улицам и магазинам Орловки, Каштановки, Сторожевки (центрально-северные районы, где живут и богатые, и бедные, и «средний класс»), а 9 мая выбирался на «Яму». Ни на ком из сотен или тысяч прохожих/пассажиров не заметил одёжек с изречениями от Лукашенко 🙂

Остается предположить, что медальки в администрации вручаются за собачью сверхчеловеческую верность, доходящую до готовности портить казённую аппаратуру или срезать с забора «не те» ленточки (достойные занятия для высших госслужащих!). Впрочем… по большому-то счету, я не против подобных награждений, особенно 1 апреля. Они всё чаще напоминают о тяжеленных медалях «За пьянcтво», которые выдавались яcно кому в Роccии началa ХVIII в. Поскольку «награду» нужно было носить, не снимая, она превращалась в наказание.

Благодаря привластным двоечникам (OK, пусть троечникам это вряд ли утешает, ибо двоечники хотя бы знают свой предел и не лезут «командовать парадом») навязывается миф о важнейшей роли белорусских «бчб-националистов» в растерзании Минского гетто. Наметилcя тренд 05.05.2022, а три дня спустя, в «день государственного герба и флага», уже и «главный историк» изрёк: «Как мы могли поклоняться бчб-флагам и прочим? Как, если на этих флагах кровь каждого третьего белоруса! (подразумеваютcя и белоруccкие евреи В.Р.)… на той символике плач и стон наших детей, детей Хатыни, женщин и стариков. Там крики людей Минского гетто»

Еще раз и аккуратно: ни один из бывших узников Минского гетто (Г. Смоляр, А. Краснопёрко, Ф. Липcкий, С. Марголина, А. Рубенчик, М. Трейстер…), пиcавших мемуары в cоветcкое и поcтcоветcкое время, не упоминал об учаcтии ноcителей бело-краcно-белой cимволики в антиеврейcких погромах. Главными источниками опасности для узников в 1941-43 гг. были немецкие головорезы из СС и СД, их прислужники из Литвы и Латвии; также полевая жандармерия, представители «гражданской» администрации Третьего рейха, местные полицаи (подавляющее большинство которых не интересовалось белорусским национализмом и его символами). В некоторых случаях узникам гетто вредили сотрудники юденрата, полиция при нем и негодяи из чиcла минcких обывателей, выдававшие евреев c первых недель оккупации (опять-таки незавиcимо от националиcтов).

Сочетания цветов у палачей, запомнившиеся жертвам:

«В Германии фашистские молодчики носят коричневые рубашки. Здесь же они в серо-зелено-черном. Особенно мы боимся тех, кто в темно-серо-зеленой форме с черным воротником…» (Анна Краcнопëрко). «Мы вернулись [в Минск в конце июля 1941 г.], а там уже стояли белорусские полицейские в черных мундирах с белыми обшлагами, с повязками» (Иоcиф Грайфер).

Интересен контекст, в котором другому узнику, Леониду Окуню (1929-2015), встретился знак, перенятый кремлевскими 80 лет спустя:

Петя попал на работу в мастерские при гебитскомиссариате, делал фанерные чемоданы для немецких отпускников. Иногда он брал меня с собой на работу. Командовал всем в этих мастерских фронтовой инвалид, немец по фамилии Штраус. Ходил в зеленой форме с повязкой на рукаве, на которой была написана буква Z.

Нежданчик, да? Но нациcтcкая идеология, по мнению здешнего главcпеца, вcё равно в украинcком гоcударcтве, у «Володи» Зеленcкого.

Вольф Рубинчик, г. Минск

w2rubinchyk[at]gmail.com

11.05.2022

Опубликовано 11.05.2022  09:29

Я оглянулcя поcмотреть… (В. Р.)

Здравы будьте, почтенные! Накануне Дня Победы, омраченного в этом году зверствами «потомков победителей» в Украине, главный пропагандный орган РБ (ладно, один из…) разродился статьей о Минском гетто от Максима О-ва. Не иначе как «подарок» ко Дню незавиcимоcти Израиля — в рамках очередного проекта, продвигаемого при поддержке генпрокуратуры.

Статья вышла сухая, поверхностная, в лучшем случае — на уровне википедии. Очевидно, выставлена ради крикливого заголовка: «Минское гетто стало символом как геноцида белорусского народа, так и гнилой сущности бчб-националистов». И ради тезисов вроде: «Немцы и полицаи те самые носители бчб-символики безнаказанно грабили и убивали обитателей гетто».

Прошлым летом уже выпадало писать, что наличие бело-красно-белых опознавательных знаков у палачей Минского гетто вызывает большие сомнения. Местная вспомогательная полиция таки участвовала в надзоре за узниками (и в облавах), но символика там была иная, если вообще была. Например, летописец гетто Гирш Смоляр (19051993) отмечал в 1980-х:

Утром 7 ноября 1941 г. отряды СС и полиции вместе с большим количеством местных и литовских прислужников фашистов вошли в гетто… Прозвучал приказ сначала по-немецки, затем одетые в черную форму полицаи (за это их называли могильщиками) повторили его по-русски: «Постройтесь в ряды по восемь!..»

Цепкий глаз подпольщика уловил бы сочетание белого и красного, кабы таковое присутствовало на обмундировании.

Да, бело-красно-белый флаг с первых месяцев оккупации пропагандировала коллаборантская «Беларуская народная самапомач», позже — СБМ, БЦР и т. п., однако эти организации не принимали непосредственного участия в минcких погромах.

Подавляющее большинство полицаев, судя по всему, являлись безыдейным сбродом, и на символику плевать хотели. Вряд ли они вчитывалиcь в «Менскую», а затем «Беларускую газэту» — пропагандное издание под редакцией пронацистского деятеля Козловского. Некоторое представление о мотивах и намерениях иcполнителей грязной работы дают, между прочим, советские протоколы допросов палачей Хатыни из 118-го «украинского» полицейского батальона — где там национализм, где «бандеровщина»!

Конечно, в целом белорусских националистов 80-летней давноcти вряд ли можно записать в юдофилы, но и врагами первой величины для узников гетто они не были. Об этом свидетельствует позиция того же Г. Смоляра, одного из лидеров подполья в Минском гетто, и в 1942 г. считавшего некоторых коллаборантов небезнадежными:

В конце 1920-х я встречался с депутатом сейма Соболевским и тогда еще студентом Виленского университета Саковичем, который в 1942 г. возглавил белорусскую полицию (в Минске. В. Р.) В гетто ходили слухи, что Сакович помогал освобождать евреев, которых арестовывала полиция в «русской зоне», и что вообще в глубине души он не был нацистским коллаборантом, а только формально считался им. Я запросил у подпольного руководства разрешения встретиться с Соболевским, сын которого был советским офицером, и с Саковичем, надеясь добиться их поддержки освободительного движения. Мое предложение в подпольном руководстве категорически отвергли…

Из книги «Менскае гета». Мн.: Тэхналогiя, 2002. С. 115.

Так что не следовало бы грести всех под одну гребенку. Были среди националистов откровенные негодяи вроде по заслугам уконтрапупленных советским подпольем Акинчица и Козловского, но были и такие, как Винцент Годлевский, инспектор белорусских школ в 1941 г. Oн пытался минимизировать вред от оккупации, потому в 1942 г. закончил земной путь там, где и тысячи узников гетто, — в Тростенце. Разработчик же бело-красно-белого флага Клавдий Дуж-Душевский реально спасал евреев, даром что не в Минске (а в Литве).

Обозреватель «СБ» приводит, как ему кажется, убедительный пример:

В Национальном архиве Беларуси хранится расписка, рассказывающая про апологетов белорусского национализма и его бчб-символики на оккупированных гитлеровцами белорусских землях. Согласно этому документу Франц Кушель и его супруга Наталья Арсеньева — автор столь боготворимого нынешней оппозицией гимна «Магутны Божа» — получили в пользование две еврейские перины, которые попали на склад минской полиции после первого погрома Минского гетто осенью 1941 года. Факт, говорящий о многом…

Почему гражданин решил, что первый погром в Минском гетто состоялся лишь осенью 1941 г., трудно сказать. Смоляр: «Только в августе 1941 года гетто трижды (14-го, 25-го и 31-го) подверглось массовым облавам, устроенным айнзацкомандами и отрядами литовских фашистов со специально обученными собаками. С побоями и дикими криками тысячи схваченных евреев сгонялись на Юбилейную площадь…» Да вопрос ведь в другом; о зловещей расписке я читаю не в первый раз (и не первый год этот сюжет муссируется). Например, у д-ра наук Марзалюка в январе 2021 г. она фигурировала во множественном числе: «в архивах сохранились расписки о том, что участвовавший в еврейском погроме 7 ноября 1941 года Кушель получил две перины на складе школы минской полиции, — как раз после расстрелов в Минском гетто…» И ни разу в доступных мне источниках никто не то что не воспроизвел документ, но даже не указал шифр, по которому возможно было бы отыскать расписку. «А был ли мальчик?»

Кстати, граждане агитпроповцы, имеющие доступ к архивным материалам, дам бесплатный совет. Вы же любите бросаться фразами вроде «Жертвы обвиняют своих палачей»? Найдите-ка в архиве (хоть Национальном, хоть другом) протесты бывших узников Минского гетто против утверждения в Беларуси бело-красно-белого флага в качестве государственного в сентябре 1991 г. Тридцать лет назад еще живы были сотни людей, прошедших через Минское гетто, уже работали десятки еврейских организаций, а вот поди ж ты; никто (вроде бы) не протестовал против «нового-старого» флага на том основании, что «под ним нас убивали». Говорю «вроде бы» потому, что минимальную вероятность подобных протестов, как незавиcимый иccледователь, не иcключаю всё-таки. Но, по моим сведениям, белорусское еврейство лояльно восприняло смену символики, и отнюдь не «страха ради иудейска» (кого тогда было бояться Кебича, Шушкевича?!)

Уже воспроизводил эту фотографию из газеты «Авив», 3, 1993. Как видим, II съезд Белорусского объединения еврейских организаций и общин шёл на фоне бело-красно-белого флага

Что-то живые люди взялись умирать. Еще в конце осени 2021 г. ушёл писатель Евгений Кудрявцев, писавший под псевдонимом Кастусь Травень. Когда-то с интересом читал я его рассказы в «Нашай Ніве». В 2010-х гг. захаживал он на шахматные турниры в офис Союза белорусских писателей — то один, то с внуком. Не столько сам играл, сколько фотографировал участников «для истории». Однажды шли мы с ним к остановке и беседовали — биография у него была заковыристая, включавшая руководство Быховским советом депутатов.

Е. Кудрявцев 2-й cправа (а год, по-моему, 2019-й)

С шахматным тренером Геннадием Либовым (19612022) я был знаком чуть лучше — в 2003 г. он отозвался на моё предложение сотрудничать в журнале «Шахматы» и продолжил это сотрудничество после того, как меня оттуда «ушли», года три был членом редколлегии (впрочем, согласился опубликовать один материал и в неказённом журнале «Шахматы-плюс»). В 2004 г., помнится, сыграли пару лёгких партий в РЦОПе на К. Маркcа-10, где я ждал его ученицу Лену Климец, да и после его алии (2007) встречались там же. Человек был напористый и несколько себе на уме, любил (само)пиар, но оно понятно: его ученики в 2000-х действительно многого добились (подробнее о тренерcких заcлугах Г. Либова cм. на cайте БФШ). Очень жаль, что так рано ушел Геннадий, сын Юделя.

Г. Либов, фото отcюда

И вот на днях — смерть Станислава Шушкевича, экс-политика, с которым в 1996 г. виделся в ЕГУ (его «лекция» перед нашими и французскими студентами оставила странное послевкусие, но зато я взял автогрaф у человека, вошедшего в историю), а в 2012 г. переписывался по электронной почте. Комический характер имела та переписка… когда-нибудь процитирую, если повезет. Почему-то многие здешние политики поворачивались ко мне «камедным бокам», словно подтверждая старую истину, что от космического до комического один шаг. Пока тот cамый автограф на лиcтовке 1994 г.

***

А-яй, как в воду глядел в январе c. г., когда пейcал о проекте конституции: «конституционная комиссия и рабочая группа не сумели подготовить внятный текст… примеры явного косноязычия см. здесь и тут. Cейчас проект переделывается; обидно должно быть авторам и авторкам, которые несколько месяцев оттачивали формулировки, но что поделаешь. Ну, не задаром оттачивали – может, ещё и медальки за доблестный труд получат».

Правда, медальки обер-бюрократ на этот раз не раздавал — вcё больше почётные грамотки, но… Белоруccкие читатели, приcылайте раccказы о том, как ваша жизнь (не) улучшилаcь поcле 15.03.2022, даты вcтупления в cилу «иcправленной» коcнетуции. Узнаем вмеcте, по труду ли чеcть 🙂

Вольф Рубинчик, г. Минск

05.05.2022

w2rubinchyk[at]gmail.com

Опубликовано 05.05.2022  23:21

Как евреи Анну Франк “продали”

Григорий Хавин 1 февраля 2022

Свою собственную казуистику выдумаем, у иезуитов научимся.

Ф. М. Достоевский. «Преступление и наказание»

 

Переписывание истории так же старо, как сама история. Одно и то же событие, в котором участвуют различные социальные группы со своими интересами, тем более различные государства, зачастую интерпретируется сторонами по‑разному в зависимости от политической задачи и идеологии. Даже одно и то же государство в разные периоды развития может оценивать собственную историю диаметрально противоположно. То, что вчера было образцом «торжества прогресса и гуманизма», сегодня рисуется воплощением «порока и социальной несправедливости». Памятники историческим личностям воздвигаются, сносятся, затем могут быть установлены вновь. Это наблюдается повсеместно, где есть политическая борьба и политике требуется идеология. Как замечал Джордж Оруэлл, «кто контролирует прошлое, управляет будущим; кто управляет настоящим, контролирует прошлое».

Но есть события, «редактирование» которых в угоду политической конъюнктуре не только слишком явно противоречит исторической достоверности, но и идёт вразрез с элементарными приличиями. В новейшей истории это прежде всего события Второй мировой войны.

Война эта хорошо документирована, еще не так далека от нас во времени и в принципе выходит за рамки истории. Её события слишком грандиозны в своем общечеловеческом значении, слишком ужасны, чтобы ими манипулировать, и этот ужас всегда с нами — в миллионах свидетельств, в нашей генетической памяти. Память о жертвах свята и неприкосновенна. Поэтому попытки переписать историю этой войны в погоне за политической или личной выгодой вызывают столь сильные эмоции.

Среди нынешних «теоретиков» антисемитизма популярны два базовых тезиса. Первый, что Холокоста в реальности не было, он придуман евреями, чтобы получить деньги и политические преференции от Германии и других стран для создания Израиля на оккупированной палестинской земле. Второй, более современный, что Холокост на самом деле был — отрицать его сложно как в виду документальных фактов, так и из‑за современной политкорректности, — но организовали Холокост сами евреи, точнее сионисты. С той же целью, с которой они преследуют цель приобретения капитала и политической власти.

При всей кажущейся маргинальности подобных идей, они вписываются, целиком или частями, в идеологию современного неомарксизма, представленную в США ультралевым, «прогрессивно‑социалистическим» крылом правящей Демократической партии, а в Европе, за редкими исключениями, — повсеместно. Именно эта идеология сегодня задает тон в ведущих СМИ, вещает с политических трибун, промывает мозги в «прогрессивных» университетах и руководит политическими борцами на улицах — от BLM и Антифа до исламистских группировок.

Неонацист и отрицатель Холокоста Патрик Литтл с плакатами «Холокост — это ложь», «Евреи убили 30 миллионов». Нью‑Йорк. Август 2018

Последнее обстоятельство — одна из причин «антисионизма» современного левого движения: поддержка растущего радикализированного мусульманского населения для «новых левых» чрезвычайно важна, и сложно найти другую точку пересечения между неомарксизмом и исламизмом, помимо антисемитизма. Есть и другая причина, идеологическая, в целом следующая традиционным положениям марксизма, как они изложены в 1843 году в работе отца‑основателя под названием «К еврейскому вопросу». Евреи, то есть сионисты, в погоне за деньгами и властью создают капиталистическую эксплуатацию, колониализм, насаждают расизм и рабство, являются олицетворением и причиной всякого общественного порока.

Они колонизировали Палестину и угнетают тамошний народ. Ну и Гитлера к власти привели, и Холокост организовали, хотя громко об этом говорить не принято…

Запрос на политически корректный антисемитизм чрезвычайно актуален. Из‑за неприличности слова «антисемитизм» и вездесущего «еврейского влияния» «прогрессивным социалистам» Америки пришлось унять антисемитскую истерику, сопровождавшую последние ракетные атаки на Израиль — всего‑то спровоцировали в США и Европе несколько погромов и нападений…

Задача стоит непростая. Но на помощь приходят профессионалы.

В середине января ведущие мейнстримные СМИ — от New York Times до BBC — дружно разразились сенсацией: найден виновник гибели Анны Франк. И им оказался еврей!..

Некий агент ФБР в отставке, Винсент Пэнкок, собрал команду следователей и провел расследование «инцидента». Следствие установило: в гибели Анны Франк в оккупированной нацистами Европе виноват не кто иной, как известный еврейский капиталист Арнольд ван дер Берг, бывший в 1944 году членом юденрата Амстердама.

Бывший агент ФБР Винсент Пэнкок 
.

Детали «расследования» опубликованы в только что вышедшей книге «Предательство Анны Франк. Расследование старого «глухаря»» авторства известной журналистки Розмари Салливан. Книга тут же стала сенсацией — или должна была стать, судя по масштабам информационной поддержки.

Обложка книги «Предательство Анны Франк. Расследование старого «глухаря». Kindle, 2022
.

«Когда ван дер Берг лишился всех своих привилегий, защищавших его от отправки в лагерь, ему понадобилось предоставить нацистам какую‑то очень ценную информацию, чтобы обеспечить свою безопасность», — говорит агент Пэнкок в интервью каналу CBS. Такой «очень ценной информацией», по его мнению, могла быть информация о местонахождении Анны Франк. Нацисты, надо полагать, знали, что девочка станет символом Холокоста, а ее дневник — международным бестселлером…

Согласно повествованию Салливан, следователи убеждены, что ван дер Берг имел некий «список адресов» и передал нацистам информацию о местонахождении нескольких еврейских семей, в том числе семьи Франк. Следствие, длившееся шесть лет, «изучило десятки тысяч страниц документов и опросило десятки потомков людей, знакомых с членами семьи Франк». В итоге они якобы нашли некую анонимную записку, полученную Отто Франком, отцом Анны, после войны, в которой сообщается, что ван дер Берг выдал местонахождение Анны. Сам агент Пэнкок в конце концов говорит, что «нет улик, указывающих на то, что ван дер Берг знал, кто где прятался».

Писательница Розмари Салливан                                   
.

Дойл Стевик, исполнительный директор Центра Анны Франк в Университете Южной Каролины заявляет, что крайне маловероятно существование какого‑либо списка адресов, по которым прятались еврейские семьи в оккупированном Амстердаме. Это противоречит здравому смыслу — зачем прячущимся семьям или тем, кто их прятал, составлять подобный список, тем более общий, тем более кому‑либо его передавать: «Ни у кого из скрывающихся или тех, кто им помогал, не могло быть ни нужды, ни причины записывать, хранить и передавать кому‑либо подобную информацию», — говорит Стевик.

Дойл Стевик, исполнительный директор Центра Анны Франк в Университете Южной Каролины
.

Между тем, Рональд Леопольд, исполнительный директор амстердамского музея «Дом Анны Франк», говорит: «Команда, расследовавшая это темное дело, выработала новую увлекательнейшую гипотезу, которая заслуживает дальнейшего изучения».

Гипотеза интереснейшая, особенно для тех, кто ее заказал: собрал команду следователей, оплачивал их работу и расходы в течение шести лет «напряженного следствия», кто заказал книгу Розмари Салливан, организовал кампанию ее поддержки в ведущих СМИ…

Проблема в том лишь, что «гипотеза» не нашла фактических подтверждений. Основным аргументом «следствия» является «убежденность» следователей в виновности ван дер Берга. Основанием для такой «убежденности», говоря юридическим языком, являются тенденциозные домыслы, не подтвержденные фактами. А говоря проще, следователи ФБР в отставке за неплохие (?) деньги поигрались в «адвокатов дьявола»: провели видимость «расследования» и пришли к выводу, который изначально был предпосылкой «следствия» и должен был стать мировой сенсацией. А именно то утверждение, что в гибели Анны Франк, символа Холокоста, виноваты евреи. Простите, сионисты: ван дер Берг был представителем сионистского капитала.

На самом деле ни о каком «расследовании» речь не шла, убедительность аргументов или достоверность фактов не интересовали ни «следователей», ни автора книги, ни ее заказчиков. Интересовало всех «сенсационное разоблачение подлинных виновников гибели Анны Франк». О книге через пару месяцев забудут, а само «разоблачение» призвано остаться в памяти «мировой прогрессивной общественности».

Создатели этой «сенсации» пошли проторенным путем. Анна Франк не просто символ Холокоста, это его олицетворение в представлении массы людей. Предательство Анны Франк, таким образом, это «архетипическое» еврейское предательство.

Концепция отлично резонирует с мифологической антисемитской формулой, веками внедрявшейся в массовое сознание: для евреев нет ничего святого, ибо они продадут и самое святое. Предали и продали Анну Франк — так же, как продали Христа. Когда на арену выходит праведный гнев — кто будет говорить об исторических фактах и доказательствах? Разве что мелочные евреи. Такова их порочная порода.

Источник

Опубликовано 07.02.2022  20:20

Читайте также:

“Новы час” пра Мінскае гета

21-10-2021 Дзіяна Серадзюк

«Давялося задушыць уласнае дзіця, бо яно плакала і магло выдаць усіх»

Мінскае гета, найбуйнейшае на тэрыторыі Беларусі падчас нацысцкай акупацыі, існавала з 20 ліпеня 1941 да 23 кастрычніка 1943 года. Загад аб яго стварэнні з’явіўся 19 ліпеня. У горадзе была вылучана спецыяльная частка, потым адгарожаная дротам, куды пад пагрозай расстрэлу прымушалі перасяляцца ўсіх мясцовых габрэяў.

Калючы дрот, які аддзяляе гета ад астатняй часткі горада, Мінск, 1941 - 1943 гг.

Калючы дрот, які аддзяляе гета ад астатняй часткі горада, Мінск, 1941 – 1943 гг.

Праз гета прайшлі каля 100 000 чалавек з усяго Мінска і наваколля. Пазней да іх далучыліся дэпартаваныя з Еўропы. Выжылі нямногія. Іх марылі голадам, трымалі ў нечалавечых умовах, забівалі падчас пагромаў. Пры гэтым на тэрыторыі гета існавалі 22 падпольныя арганізацыі, якія дапамагалі партызанам і агульнаму гарадскому падполлю.

«Пакаранне адно — расстрэл»

Загад аб стварэнні гета акупацыйныя ўлады выдалі праз тры тыдні пасля захопу нацыстамі Мінска, 19 ліпеня 1941 года. Яго, напісаны на беларускай і нямецкай мовах, развесілі на слупах ужо на наступны дзень, 20 ліпеня. Перасяленне габрэяў у гета павінна было завяршыцца ў 5-дзённы тэрмін, але па факце доўжылася да жніўня.

Адзін з вязняў Мінскага гета, Навум Аркадзьевіч Хейфіц, 1923 года нараджэння, так распавядаў пра яго стварэнне:

«З 20-га віселі аб’явы, што ўсе габрэі павінны на пэўнай тэрыторыі горада пасяліцца. Хто пасля 20-га не пераселіцца, пакаранне адно — расстрэл. Мы засталіся — наш дом быў на тэрыторыі гета. Быў перапіс працаздольнага насельніцтва, і на працу трэба было з’яўляцца штодзённа. За нявыхад на працу таксама расстрэльвалі. Зімой ля біржы працы труп ляжаў цэлы тыдзень замецены снегам — не дазвалялі прыбіраць для навукі іншым».

Мінскае гета па колькасці зняволеных (а з іх кожны пяты быў маладзейшы за 18 гадоў) займала другое месца ў СССР пасля Львоўскага. У яго тэрыторыю плошчай у два квадратныя кіламетры ўвайшлі 40 вуліц і завулкаў у паўднёва-заходняй частцы Мінска. Асноўныя аб’екты гета размяшчаліся на Юбілейнай плошчы. Сюды ж прывозілі габрэяў, якіх абвінавачвалі ў сабатажы, сувязі з партызанамі, самавольным выхадзе з тэрыторыі гета. Затым іх вялі па вуліцы Сухой, якую вязні называлі «дарогай смерці», бо яна вяла да чатырох ямаў на габрэйскіх могілках, дзе «вінаватых» расстрэльвалі. Адсюль жа, з Юбілейнай, штодня вязняў калонамі пад канвоем вадзілі ў горад на працу, і позна ўвечары прыводзілі назад.

Голад, эпідэміі, тэрор

Калона вязняў Мінскага гета на вуліцы, Мінск, 1941 г.

Усё габрэйскае насельніцтва перад тым, як засяліцца ў гета, мусіла зарэгістравацца, а таксама пазначыць сябе жоўтай нашыўкай круглай формы. У самім жа гета вялікай праблемай была цесната: у сярэднім на аднаго дарослага прыпадала 1,5 квадратнага метра жылой плошчы. У адным пакоі жыло па некалькі сем’яў.

Габрэям забаранялася мяняць месца жыхарства без дазволу гарадскога камісара, хадзіць па ходніках і карыстацца грамадскім транспартам, наведваць паркі, скверы, гульнявыя пляцоўкі і іншыя месцы адпачынку, не кажучы ўжо пра тэатры, музеі, кіно і бібліятэкі. Таксама нельга было наведваць школы, мець аўтамабілі, радыёпрымачы, футра, забіваць быдла і выходзіць за тэрыторыю гета без дазволу гарадскога камісара.

У гета нельга было карыстацца электрычнасцю, не было водазабеспячэння і рэгулярнага харчавання. Нацысты адмыслова марылі людзей голадам, выдаючы ім сціплы паёк з кавалка хлеба, крупаў, солі ці вадкага супа. Асноўнымі прадуктамі харчавання было бульбяное лушпінне і іншыя адкіды, якія вязні падбіралі, выходзячы ў горад на працу. Хваробы і эпідэміі былі частымі спадарожнікамі жыхароў гета.

Каб не памерці з голаду, вязні выменьвалі рэчы на прадукты ў знаёмых альбо хадзілі для гэтага ў бліжэйшыя вёскі. Але проста так выйсці з гета было нельга, таму абмен адбываўся ўпотай, часцей за ўсё, калі ўдавалася выйсці разам з калонай на працу. Для аховы гета была створана паліцыя з габрэяў. Некаторыя з паліцэйскіх спрабавалі такім чынам захаваць сабе і сваім блізкім жыццё, але былі і тыя, хто ішоў у паліцыю па перакананнях. Пры гэтым адзін з вязняў Мінскага гета, Кіра Хоньевіч Калмановіч, які нарадзіўся ў 1935 годзе, узгадваў, што першы час яно ахоўвалася не так моцна.

У гета габрэі мусілі падпарадкоўвацца мясцоваму органу самакіравання — юдэнрату. З аднаго боку, юдэнрат увасабляў нямецкія загады і адказваў за парадак, пастаўку працоўнай сілы, збор падаткаў з габрэяў. З іншага боку, ён імкнуўся палепшыць іх становішча, арганізаваўшы супрацоўніцтва з падполлем.

Напачатку расстрэлы на тэрыторыі Мінскага гета не мелі масавага характару — людзей забівалі за «правіны»: адмовы выходзіць на працу, парушэнне загадаў і інш. Аднак ужо ў жніўні 1941 года акупацыйныя ўлады пачалі займацца «вырашэннем габрэйскага пытання» ў гета. Ліквідацыя вязняў адбывалася падчас аблаў на вуліцах, начных налётаў на кватэры, пагромаў. Людзей забівалі на месцы альбо вывозілі ў бязлюдныя месцы, выкопвалі рвы і там расстрэльвалі.

Калона вязняў Мінскага гета на вуліцы, Мінск, 1941 г.

Калона вязняў Мінскага гета на вуліцы, Мінск, 1941 г.

Мінскае гета перажыло не менш за 10 пагромаў, якія ладзілі нацысты і паліцыя. Самыя масавыя — 7 і 20 лістапада 1941 года, 2-3 сакавіка і 28-31 ліпеня 1942 года, а таксама 21-23 кастрычніка 1943 года, у выніку якога гета было ліквідаванае. Фактычна кожную ноч у гета забівалі адну ці некалькі сем’яў.

Самым катастрафічным быў пагром 28-31 ліпеня 1942 года. Пасля таго, як працоўныя сыйшлі ў горад, астатніх насельнікаў гета сагналі на плошчу да юдэнрата. У машыны-«душагубкі» (фургоны, у кузавы якіх запускалі ўгарны газ) запіхвалі па 50-60 чалавек і звозілі да выкапаных траншэяў ва ўрочышча Благаўшчына. Даследчыкі налічваюць ад 18 да 30 тысяч забітых у гэтыя дні, але дакладная лічба невядомая. Усяго ж у Мінскім гета загінула больш за 80 000 чалавек.

«Я да сёй пары не магу гучна плакаць»

Напрыканцы 1942 — пачатку 1943 года, пасля шматлікіх пагромаў, у Мінскім гета заставалася 9 472 габрэя, не лічачы тых, хто знаходзіўся ў Зондэргета (спецыяльная частка гета, дзе ўтрымлівалі габрэяў, дэпартаваных з Заходняй Еўропы.

Мала каму ўдалося ўцячы з гета і схавацца ў партызанскіх атрадах. Хаванне ў так званых «малінах» (гэтае слова на іўрыце значыць «хованка») мела часовы і не заўсёды станоўчы эфект. Карнікі шукалі людзей з сабакамі, прастуквалі сцены, закідвалі хованкі гранатамі і дымавымі шашкамі. Пра адну з такіх спробаў укрыцця ўзгадваў малалетні вязень мінскага гета Уладзімір Лазаравіч Трахтэнберг, 1938 года нараджэння:

«Я помню, як мы сядзелі ў сутарэнні, і ў гэтае сутарэнне немцы кінулі гранату. На шчасце, мы сядзелі ў самым куце, у глыбіні нас заціснулі, мы ледзьве не задыхнуліся ад гэтага дыму, але засталіся жывыя. У мамы была сяброўка — ёй давялося ў “маліне” задушыць уласнае дзіця, бо яно не супакойвалася, плакала і магло выдаць усіх астатніх. І яго падушкай прыціснулі. Я да сёй пары не магу гучна плакаць, а толькі пра сябе, разумееце? І ўвогуле не прывык крычаць, шумець, бо мама заўжды мне казала: “Ціха, супакойся”».

Імкненне выжыць

У кастрычніку 1943 года ў адну з такіх хованак на вуліцы Сухой спусцілася 26 чалавек, яны правялі ў «маліне» 263 дні. Стараліся днём спаць, а ўначы пільнаваць, каб ніхто не прыйшоў. Пра змену дня і ночы даведваліся праз невялікую адтуліну ў коміне. Амаль увесь час сядзелі ў цемры, свечка гарэла ўсяго некалькі гадзін у дзень. Ежы катастрафічна не хапала. Калі Мінск вызвалілі, салдаты вынеслі з сутарэння 12 напаўжывых людзей. Самастойна змог выйсці толькі адзін хлопец, Сямён Добін. 13 чалавек загінулі.

Багаж дэпартаваных габрэяў на тэрыторыі Зондэргета

Багаж дэпартаваных габрэяў на тэрыторыі Зондэргета

Для выжывання ў гета вялікую ролю адыгрываў чыннік дапамогі асобаў негабрэйскай нацыянальнасці, якія, рызыкуючы ўласнымі жыццямі, хавалі сваіх габрэйскіх сяброў, суседзяў, а часам і незнаёмых людзей.

Кантакты з негабрэямі жыхарам гета былі забароненыя. Тым не менш і ў цяжкія часы людзі ратавалі людзей. На 2020 год у ліку Праведнікаў народаў міра было 895 чалавек, якія дапамагалі габрэям на тэрыторыі сучаснай Беларусі.

Хто выратуе адно жыццё — выратуе цэлы свет. Неверагодна, але часам нават у самых змрочных сітуацыях побач з трагедыяй знаходзіцца месца для высакароднасці. Як, напрыклад, у гісторыі Мінскага гета.

Намаганнямі вязняў у Мінскім гета было створана падполле на чале з Ісаем Казінцом. Падпольшчыкі наладжвалі сувязь з горадам, збіралі зброю, медыкаменты, выводзілі вязняў за калючы дрот, які аддзяляў гета ад астатняга горада, выведвалі інфармацыю аб планаваных немцамі пагромах. Адным з кіраўнікоў падполля быў Міхаіл Гебелеў (у Мінску ёсць яго мемарыяльная шыльда, якая вісіць на доме №1 па названай у яго гонар вуліцы). Гебелева нацысты пакаралі смерцю ў 1942 годзе. Але былі і тыя, каму ўдалося выжыць. Адзін з іх — падпольшчык Гірш Смоляр. «Мсціўцы гета» — так называў ён сваіх таварышаў па падполлі.

Пра свайго бацьку, што далучыўся да падполля, узгадвала Фрыда Вульфаўна Рэйзман, якая нарадзілася ў 1935 годзе:

Адной са стратэгій выжывання былі ўцёкі з гета. Каб уратавацца, уцекачы пачалі ствараць габрэйскія партызанскія атрады. Найбольш буйнымі з іх былі атрады братоў Бельскіх і Шалома Зорына — ім удалося схаваць у гады вайны больш за 500 габрэяў.

Ідэя стварэння сямейных лагераў для габрэяў належыла Туўі Бельскаму. Менавіта ён з братамі Асаэлем, Зусем і 14-гадовым Аронам арганізоўвалі ўцёкі вязняў з гета ў Налібоцкую пушчу. Больш за 70% атрада Бельскіх складалі жанчыны, старыя і дзеці. У лагеры была немалая гаспадарка — майстэрні, шпіталь, школа, млын, пякарня, пральня, мылаварня, пашы. Апроч таго мужчыны ўдзельнічалі ў баявых аперацыях.

Правасуддзе яшчэ не скончана

Як ужо было сказана вышэй, гісторыя Мінскага гета скончылася падчас пагрому 21 — 23 кастрычніка 1943 года. Пасля заканчэння вайны пачаліся судовыя працэсы над тымі, хто чыніў зверствы ў дачыненні да людзей. Былі пакараныя і адказныя за ваенныя злачынствы ў Мінску і наваколлі.

Падсудныя на працэсе ў Мінску, студзень 1946 г.

Падсудныя на працэсе ў Мінску, студзень 1946 г.

Сярод абвінавачаных на працэсе ў Нюрнбергу ў 1947 годзе праходзіў Эдуард Штраўх, камандзір айнзацгрупы, а потым паліцыі бяспекі і службы бяспекі (СД) у Мінску. Спачатку яму прысудзілі смяротнае пакаранне, але потым замянілі яго на пажыццёвае зняволенне. Штраўх памёр у турме ў 1955 годзе.

У студзені 1946 года ў Мінску прайшоў адкрыты суд над прадстаўнікамі вермахта, паліцыі і СС. Адным з 18 падсудных стаў былы обер-фюрэр СС Эберхард Герф, якога абвінавацілі таксама ў злачынствах у Малым Трасцянцы. Яго разам з іншымі 13 вінаватымі прысудзілі да смерці праз павешанне.

У 1960-х у нямецкіх судах прайшло каля 10 працэсаў з разглядам нацысцкіх злачынстваў у Мінску. З 30 чалавек 23 асудзілі на працяглыя тэрміны, 5 — пажыццёва. Георг Хойзер, былы начальнік аддзела службы камандзіра бяспекі і СД Мінска, асабіста ўдзельнічаў у пакараннях смерцю ў Трасцянцы. Пасля вайны ён жыў у ФРГ, працаваў крыміналоберкамісарам зямлі Рэйн-Пфальц і толькі ў 1959 годзе быў арыштаваны. За саўдзел у забойстве ў 11 103 выпадках ён быў прысуджаны ў 1963 годзе да 15 гадоў турмы строгага рэжыму, але ўжо ў 1971 годзе быў амніставаны.

У 1962-63 гг. савецкія органы вялі расследаванне па справе Альберта Саукітэнса, былога служачага латвійскага падраздзялення, які ўдзельнічаў у масавых расстрэлах у Малым Трасцянцы. Яго асудзілі да 15 гадоў зняволення.

Былога кіроўцу аўтамабіля-«душагубкі» Ёзэфа Вендля апраўдалі ў 1970 годзе, паколькі прысяжныя вырашылі, што ён мусіў падпарадкоўвацца супрацьпраўным загадам у сілу крайняй неабходнасці.

На жаль, многія нацысцкія злачынцы так і не былі аддадзеныя суду. Пошук некаторых з іх працягваецца і сёння.
Пры падрыхтоўцы артыкула выкарыстаныя матэрыялы дыдактычнага дапаможніка «Мінскае гета» ад Гістарычнай майстэрні імя Леаніда Левіна і Беларускага архіва вуснай гісторыі.

 

Крынiца

Апублiкавана 21.10.2021  17:04

Сергей Лозница о своем фильме “Бабий Яр. Контекст”

29.09.2021

Марина Барановская

Бабий Яр: между Холокостом, советским антисемитизмом и забвением

Сергей Лозница, режиссер фильма “Бабий Яр. Контекст”, в интервью DW рассказал о том, почему вместо игрового фильма снял документальный, о Холокосте, антисемитизме и необходимости говорить правду о трагедии в Киеве.

Кадр из фильма Бабий Яр. КонтекстКадр из фильма “Бабий Яр. Контекст”

Фильм Сергея Лозницы “Бабий Яр. Контекст”, снятый при поддержке Мемориального центра Холокоста “Бабий Яр” и смонтированный из документальной хроники 1941-1946 годов,  рассказывает о событиях, предшествующих расстрелу нацистами 33 771 еврея в оккупированном Киеве 29-30 сентября 1941 года, и следующих за этой трагедией. Премьера картины состоялась на Каннском кинофестивале, где “Бабий Яр. Контекст” получил приз “Золотой глаз”.

Накануне 80-летия катастрофы в Бабьем Яре DW поговорила с режиссером о работе над картиной, Холокосте в СССР, забвении, антисемитизме и необходимости говорить правду, чтобы не допустить повторения трагедии.

DW: Вы занимаетесь этой темой без малого 10 лет – в 2012 году вы собирались снимать игровой фильм об этой трагедии. Как родилась эта идея?

Сергей ЛозницаСергей Лозница

Сергей Лозница: Я вырос в Киеве, на Нивках, в районе по соседству с Бабьим Яром. Учился плавать в бассейне “Авангард”, построенном в конце 60-х как часть спортивного комплекса, который должен был появиться на месте расстрелов евреев. Потом строительство остановили, все засыпали и сделали там парк, уничтожив еврейское кладбище. Я возвращался домой из бассейна пешком, мой путь пролегал через этот парк, и иногда я натыкался на странные камни с надписями на загадочном языке. Тогда я понятия не имел, что это – обломки еврейских могил. Но вопросы в моей детской голове возникали: что это, откуда это?

Позже на этом месте появился камень с надписью, что здесь будет памятник “советским гражданам, расстрелянным в Бабьем Яре”. Тогда я, наверное, впервые узнал о совершившейся здесь трагедии. В школе никто ничего не рассказывал. В 1976 году в парке установили уродливый советский памятник – я хорошо помню его появление.

А примерно в 1988 году я прочитал книгу Анатолия Кузнецова “Бабий Яр”, и она меня потрясла. Тогда я еще не думал, что стану кинорежиссером. Когда же я начал снимать игровое кино, одним из первых сценариев, которые я задумал, была история Дины Проничевой, спасшейся из Бабьего Яра. Первую версию сценария я написал в 2012 году. Провел довольно серьезную работу, несколько лет занимался только поиском материалов в архивах, работал с историками, специалистами по истории Киева в эпоху немецкой оккупации.

Кадр из фильма Бабий Яр. КонтекстКадр из фильма “Бабий Яр. Контекст”

Чем больше я узнавал о трагедии, тем яснее становилось, что у моего фильма не может быть одного главного героя или группы героев, как это принято в традиционном кинематографическом нарративе. Форма и структура сценария постепенно трансформировалась, и, в конце концов, я пришел к нарративу, состоящему из отдельных эпизодов, представляющих все основные силы, игравшие ту или иную роль в катастрофе Бабьего Яра: немцы, советская армия, НКВД, националисты, евреи, жители Киева…

Я собирался начать съемки игровой картины “Бабий Яр” летом 2020 года.

– А как получилось, что первым появился монтажный документальный фильм, собранный из архивной кинохроники?

– Началась пандемия, и мы вынуждены были отложить съемки. Это очень сложная историческая картина с огромным количеством локаций, с тысячами актеров массовых сцен, с международной съемочной группой и т.д…  Незадолго до начала пандемии, зимой 2020 года, Илья Хржановский, художественный руководитель Мемориального Центра Холокоста “Бабий Яр” в Киеве, предложил мне сделать для Мемориала проект. К этому времени я уже работал с архивными материалами – хотел поставить в игровой фильм сцены, смонтированные из документальной хроники. И я предложил Илье сделать инсталляции из архивных эпизодов.

Мы работали с архивами нескольких стран, и мне удалось найти уникальные кадры, снятые совершенно разными людьми: и операторами немецких рот пропаганды, и советскими военными операторами, и немецкими офицерами и солдатами, у которых были любительские камеры, и они на досуге снимали “видео-дневники” своего похода на восток.

В немецком бундесархиве (Федеральный архив Германии – Ред.) нам удалось найти кадры погрома во Львове. Это совершенно уникальный материал, который мы оцифровали и отреставрировали. Также обнаружили очень много материалов о советских военнопленных. Чем дальше я работал над эпизодами для инсталляции, тем яснее понимал, что из этих эпизодов у меня выстраивается полнометражная документальная картина.

– В каких архивах вы искали видеохронику для фильма?

– Первым был архив Пшеничного в Киеве, где, помимо хроники первых месяцев войны и прекрасных съемок Киева, я обнаружил советский киножурнал длительностью 17 минут о Киевском процессе 1946 года (судебный процесс над 15 нацистскими преступниками, совершившими злодеяния в Украине в 1941-44 гг. – Ред.). А все материалы по этому процессу – три часа съемки – нашлись в Российском Государственном архиве кинофотодокументов в Красногорске. И среди этих материалов было снятое целиком свидетельство Дины Проничевой, спасшейся из Бабьего Яра.

Вообще советских материалов о первых месяцах войны не так много, а немцы снимали очень активно, в том числе, и на передовой. Очень важным был бундесархив. В нем мы работали два года, потому что там горы материалов. Я по названию дивизий и корпусов, вошедших на территорию Советского Союза, по траектории их движения определял, материалы какого немецкого подразделения мне нужны, и кое-где находил уникальные кадры. Есть, например, невероятная в художественном смысле съемка: первые месяцы войны, какое-то селение, сожженные дома, советские военнопленные, немецкие солдаты, орудия, кони, танки, – все вместе. Это снято не для пропаганды, кто-то снимал для себя – потрясающие цветные кадры.

Еще мы работали с частной коллекцией Карла Хоффкеса и с региональными немецкими архивами – там тоже можно найти любительские съемки. Например, в Штуттгартском земельном архиве я обнаружил редкие кадры первого взрыва на Крещатике – их совершенно случайно сделал немецкий офицер, который в этот день, 24 сентября, находился в Киеве именно в этом месте и снимал на камеру все, что происходило вокруг.

Кадр из фильма Бабий Яр. КонтекстКадр из фильма “Бабий Яр. Контекст”

– События до и после трагедии в Бабьем Яре поданы в виде документальной кинохроники. Съемок расстрелов в Бабьем Яре не существует в принципе – вместо этого на экране замедленный фоторяд из фотографий немецкого фотографа Йоханнеса Хелле, снятых на следующий день. А вслед за ними – растянутая в кадре длинная цитата из очерка Василия Гроссмана “Украина без евреев”. Эта часть фильма резко контрастирует с его общей стилистикой. Почему вы включили эту цитату в картину?

– Для меня фильм сложился в тот момент, когда я обнаружил эссе Василия Гроссмана. На территории бывшего Советского Союза оно было опубликовано на русском языке полностью только один раз – в рижском еврейском журнале “Век” в 1991 году. А до этого первая часть эссе, переведенная на идиш, появилась в 1943 году в газете “Эйникайт”, которая издавалась Еврейским антифашистским комитетом.

И в эссе “Украина без евреев” Гроссман очень точно пишет о том, что произошло. Такого определения я не встречал нигде. Он говорит о том, что был уничтожен, выкорчеван с корнем целый народ. Народ, который жил на этой земле без малого пять веков, стерт с ее лица. Это практически библейский текст, который нельзя читать без слез. В фильме я цитирую большой фрагмент из эссе Гроссмана. Это, если хотите, стейтмент – этот текст должны прочитать. И для меня это кульминация картины – ровно на ее середине. А дальше – послесловие.

– В фильме полностью отсутствуют комментарии – на экране лишь кадры кинохроники и минимум титров, объясняющих события. Но в том, как смонтированы эпизоды, в том, как они выстроены, авторский взгляд очень ощутим. Каков он был, ваш авторский замысел?

– Я строил картину таким образом, чтобы она вызвала сильное переживание,  сильную эмоцию. У меня есть наивная вера в то, что если человек переживет эту эмоцию – во время просмотра или позже, вспоминая увиденное, – может быть, он задумается над тем, что делал бы сам в таких диких обстоятельствах. И если вдруг он когда-нибудь столкнется с чем-то подобным, может быть, пережитое ощущение трагедии как-то даст о себе знать, удержит этого человека от преступления.

– В одном из интервью вы сказали, что Бабий Яр – это символ Холокоста на территории Советского Союза. Но в советской историографии было принято считать, что в Бабьем Яре погибли не евреи, а советские граждане. Почему во времена СССР память об убийстве евреев в Бабьем Яре была практически размыта?

– По-моему, это предельно ясно: потому что Советский Союз был антисемитским государством. Все его правители были антисемитами. Тон задал еще Сталин, который сразу после войны начал готовить большой Холокост в Советском Союзе с уничтожением евреев как внутренних врагов – опираясь на уже существующий и активно подогреваемый, разлитый в советском пространстве антисемитизм.

И эта “традиция” сформировалась и сохранилась – и при Хрущеве, и в дальнейшем. А вообще это тема для историков – уверен, что вопросы строительства памятника рассматривались в ЦК компартии Украины, так что было бы интересно поднять все документы, связанные с Бабьим Яром. Полагаю, такая работа уже была проведена.

– Мемориала в память об убитых в Бабьем Яре евреев не было в течение почти 80 лет после трагедии. Причем 30 лет из них – это годы независимости Украины. И даже сейчас работа Мемориального центра Холокоста “Бабий Яр” вызывает активное противодействие некоторых “представителей прогрессивной общественности” в Украине. Чем это можно объяснить?

– Мемориальный комплекс за 30 лет не появился потому, что для этого необходима была, во-первых, политическая воля тех, кто руководил Украиной. А ее, по всей видимости, не было. Во-вторых, для этого необходима была воля киевлян. Ведь эта трагедия произошла в Киеве, а, значит, ответственность лежит, в том числе, и на всех его жителях. Это же страшное пятно на городе. Но я, к сожалению, не вижу у моих сограждан страстного желания помнить о трагедии и хранить эту память.

В 2004 году была сделана попытка создать в Бабьем Яре государственный “украинский мемориал” – опять-таки, не сказав всей правды о том, что это было, прежде всего, место уничтожения евреев, которых расстреливали только за то, что они – евреи. Эта попытка не удалась.

Сегодня, когда команда Ильи Хржановского делает такую важную и нужную работу, сторонники “альтернативного мемориала” пытаются им каким-то образом помешать, оклеветать, обвинить… Меня это поражает: вместо того, чтобы заниматься созиданием, люди занимаются разрушением.

Кадр из фильма Бабий Яр. КонтекстКадр из фильма “Бабий Яр. Контекст”

– Участие местного населения в преступлениях Холокоста – очень чувствительная для Украины тема. В картине есть кадры кинохроники, где жители Львова встречают нацистов цветами, где киевляне развешивают плакаты “Гитлер – освободитель”. Вы не боитесь, что после показа фильма в Украине вас обвинят в провокации?

– Я полагаю, что люди, которые будут смотреть фильм, обладают здравым смыслом. Коллаборационизм – крайне болезненная тема, он существовал в каждой оккупированной нацистами стране. Ничего уникального в этом нет. Однако опыт работы с историей коллаборационизма и с памятью о ней у каждой страны свой. На мой взгляд, люди должны знать правду.

На территории бывшего СССР во время Второй мировой войны были уничтожены 2 миллиона 900 тысяч евреев – выжило меньше одного процента. На территории Украины до войны жили примерно полтора миллиона евреев. Убить такое количество людей силами только лишь айнзацгрупп – какими бы бойкими и энергичными они ни были – невозможно.

Один из ведущих историков Холокоста, Тимоти Снайдер, в книге “Переформатирование наций” пишет о том, что ни одна немецкая айнзацгруппа самостоятельно не собрала бы по всем городам, поселкам и деревням Украины такое количество евреев. Этим сбором занимались 12 -18 тыс. местных полицейских, которые затем участвовали и в расстрелах.

Известно, что местные жители доносили на евреев, выдавали их немцам, а иногда и самостоятельно проводили карательные операции. В архивах СБУ, с которыми я работал, есть история о том, как после расстрелов в Бабьем Яре жители Подола отправились искать уцелевших евреев. Нашли 12-13 человек, в основном, старух, которые не были в состоянии передвигаться, выкопали яму на пересечении двух улиц, и в этой яме забили их камнями и засыпали землей. После освобождения Киева в 1943 году этих людей повесили, а перед этим они дали подробные показания на суде.

Я читал протоколы допросов: “Запишите, пожалуйста, что моя жена не принимала участие в избиении – она только снимала сапоги”. На месте этого зверского преступления должна стоять мемориальная табличка или мемориальный знак, но о нем никто не знает. А ведь таких историй, поверьте мне, было достаточно.

– Можно было ожидать, что заключительными в фильме станут кадры Киевского процесса 1946 года и сцена повешения приговоренных к казни немцев. Почему вы решили завершить его кадрами 1952 года, где Бабий Яр по решению Киевского горсовета заливают смесью воды и строительного грунта?

– Я с самого начала собирался закончить фильм кадрами замыва Бабьего Яра. Для меня эта картина – о забвении. О трагедии, которая была забыта. Мне кажется, что преобладающее отношение к убийству в Бабьем Яре – равнодушие. Если выйти сегодня к Бабьему Яру и спросить у людей, живущих в домах, построенных на месте расстрелов, нужен ли мемориал, нужно ли как-то об этой истории говорить, рассказать правду о том, что происходило, я уверен, что большинство откровенно скажет, что их это не интересует.

– Это очень неутешительный прогноз…

– Да просто вспоминать некому. До войны в Киеве жил миллион человек, и четверть из них, 25 процентов, были евреями. Если бы сейчас в городе жили 250 тысяч евреев, думаю, к этой истории было бы совсем другое отношение. К сожалению, мы продолжаем жить в обществе, где люди идентифицируют себя, причисляют к себя к группам по этническому происхождению.

– Какой, на ваш взгляд, главный урок, который мы должны вынести из трагедии Бабьего Яра?

– Я думаю, что люди должны узнать правду о том, что происходило. Как на этой земле случилась такая катастрофа, почему. Люди должны понимать механизмы, которые привели к ней, чтобы не допустить ее повторения. Для этого нужна правда. Потому что если этого не произойдет, эта трагедия будет преследовать, как призрак, и не даст возможности развиваться дальше.

– Несмотря на то что в Германии была проведена большая работа в плане культуры памяти и исторической ответственности, Бабий Яр не занимает большое место в этом нарративе. Тема расстрелов евреев в Восточной Европе современному жителю ФРГ не особенно хорошо известна. Как вы думаете, какой будет реакция в Германии на ваш фильм?

– Я не знаю. Но я могу рассказать, какой у меня был опыт, когда мы озвучивали фильм. Мы делали картину в Литве, в Вильнюсе, и мой ассистент пригласил человек десять немцев, живущих и работающих в городе, для озвучивания нескольких сцен. Никто из них не был профессиональным актером, нам просто нужны были носители языка. Озвучивать, как вы понимаете, нужно было преступников: таких, например, как генерал-губернатор Польского Губернаторства Ганс Франк. И все эти десять немцев, которых мы пригласили, охотно с нами сотрудничали и благодарили за то, что мы делаем такую важную и нужную картину об исторической трагедии. Говорили, что гордятся тем, что смогли нам помочь.

Я уверен, что стране, в которой проработана эта тема, где жива память о трагедии Холокоста, будет очень сложно вернуться к преступной политике – неважно, против евреев или какого-то другого меньшинства. Поэтому очень важно создавать в Украине такие институции, как Мемориал, ведущий огромную научную, культурную и просветительскую работу. Полагаю, Украина в самом начале этого пути. Спустя 80 лет.

Источник

Читайте также

«Бабий Яр. Контекст» — документальный фильм Сергея Лозницы о Холокосте и заговоре молчания Убийства в нем не показаны, но зрители в Каннах выходили с сеанса молча

Опубликовано 09.10.2021 13:13

Первые последствия левотного захвата власти в Израиле

https://www.youtube.com/watch?v=QTuZBpm4fWI

נהג אגד מרק ברנשטיין פונה למרב מיכאלי בדמעות.
עליתי מברית המועצות, שם קראו לי יהודי מלוכלך שירתתי שירות קרבי, משפחתי נספתה בשואה ובכיתי באושוויץ עטוף בדגל הזה.
30 שנה הדגל תלוי באוטובוס שלי ועכשיו תלשו לי אותו.
זה הרגיש כאילו תלשו לי את הלב.
תשתפו את זה בכל הכוח!
זה לא יכול לעבור בשקט!
 .
Марк Бернштейн, работающий в компании Egged (Эгед) почти 30 лет с 4 мес. перерывом в середине, у которого все время в автобусе висел израильский флаг, с нескрываемым волнением обращается к новой министерше транспорта Мейрав Михаэли.
.
Я ушел на 4 дня в отпуск и в это время получил письмо из компании, что мне нужно снять израильский флаг с автобуса.
.
Для меня Государство Израиль – это все – это мое сердце. Невозможно убрать мое сердце с моего автобуса, всю мою жизнь мой флаг со мной. Министерство транспорта не может штрафовать водителей под израильским флагом. Как такое возможно? Как далеко мы зашли? В Государстве Израиль запрещено ставить израильский флаг?!
.

Я репатриировался в раннем детстве из Советского Союза, где меня называли грязным евреем, в 14 лет я написал, что мечтаю служить в боевых частях, моя семья Бернштейнов, дед, дяди, погибли в Освенциме, отец и его сестры пережили Холокост, и я плакал в Освенциме, обернувшись этим флагом.

Инспектор министерства из Иерусалимского округа, я не знаю его имя, не может подняться в автобус и спросить: почему здесь висит флаг? Он висел вверху. Кому он мешал, не находясь ни в чьем поле зрения? Я ношу его с 1991 года. Приходя на работу я вешал флаг, уходя – снимал. Не может быть, чтобы нас штрафовали за флаг Израиля, за национальный символ государства Израиль. (Марк получил штраф в 2500 шек)
.
Мы не можем стыдиться своего флага. Даже если мне будут давать 100 штрафов каждый день и я буду платить всю свою зарплату – невозможно вырвать флаг из моего сердца.
.
30 лет флаг висит у меня в автобусе и теперь его сорвали. Было ощущение, что они вырвали мне сердце. Сорвали также наклейки Народ Израиля, которые я прикрепил во время последней военной кампании. Сняли все символы Израиля. Я не понимаю, что происходит в стране Израиль, запрещено нам покупать флаг Израиля?
.
Поделитесь этим со всей своей силой!
.
Это не может пройти тихо!
***
От ред.belisrael
.
В последние дни не раз столкнулся с тем, что некоторые активные в фейсбуке белорусы рады произошедшему в Израиле. “Наконец-то не будет Нетаниягу, друга Путина”. Таких вообще ничем не переубедить. “Моя израильская подруга довольна, значит и мне хорошо”. Наконец-то счастье привалило, сейчас они и луку победят!
.
Опубликовано 17.06.2021  23:07

22 июня 1941 года в Калинковичах

В начале 40-х годов прошлого века Калинковичи были уже крупным транспортным узлом и заметным населенным пунктом на политической карте БССР. За предвоенные годы город существенно вырос и обновился. Торговую площадь перенесли из центра на расположенный между бывшим местечком и железнодорожной станцией песчаный пустырь с неофициальным названием «Злодеевка» (ныне площадь Ленина). На южной окраине города (нынешняя ул. Дачная) из бревен разобранных казарм бывшего артиллерийского склада возвели несколько зданий районной больницы. На месте нынешней площадки у Свято-Казанского храма появились большие деревянные здания «Нардома» (РДК) и пожарной части,  на месте современного  дома № 31 по ул. Советской – почты и телеграфа. В конце 30-х годов построили более широкий и прочный деревянный мост через речку Кавню, а рядом с ним небольшое кирпичное здание городской электростанции. В это же время появились капитальные каменные здания «Сталинской» городской и железнодорожной школ, городской бани с артезианской скважиной при ней. А вот украшавшая Калинковичи почти столетие  пятикупольная церковь Св. Николая Чудотворца была в 1930 году закрыта, также как и местная синагога, приходы ликвидированы. В здании церкви вначале размещался клуб калинковичского колхоза «Чырвоны Араты», а с 1939 года – районное отделение Госбанка. Деревянное здание бывшей синагоги в начале ул. Калинина отдали под горисполком. Чуть юго-восточнее от здания нынешнего калинковичского железнодорожного вокзала стоял его скромный деревянный предшественник, выкрашенный в желтый цвет. Еще в ста метрах западнее находилось деревянное  здание железнодорожного клуба, а за ним был парк при станции. Старожилы помнят, что это был не просто парк, а красивый сад с кегельбаном, беседками, волейбольной площадкой и большим летним залом, где по выходным дням проводились танцы под оркестр.

19 января 1941 г. вышел первый номер районной газеты «За большевистские темпы» (ныне «Калінкавіцкія навіны»). Накануне войны в Калинковичах функционировали больше двадцати различных предприятий и учреждений, в том числе: отделение Госбанка, машинно-тракторная станция (обслуживала 54 окрестных колхоза, имела 60 тракторов), авторемонтные мастерские, областная контора «Заготзерно», районная контора «Заготживсырье», «Райзаг», «Текстильсбыт», райпромкомбинат, лесокомбинат, лесхоз, птицекомбинат, утилькомбинат, мелькомбинат, грибная база, яйцебаза, хлебопекарня, производственные артели «Красный химик», «Большевик», «Красный корзинщик», «Ясень», «Новый путь»,  «Ударник»,  «Зорька»,  «3-я пятилетка», «Энерготруд», «Прогресс» и другие.  В городе проживало около 7,7 тысяч человек населения (без учета личного состава военного училища и подразделений, расквартированных в военном городке). Терроризировавшие людей ночные аресты «врагов народа» к этому времени поутихли, а с отменой карточек на хлеб и появлением в магазинах кое-каких промтоваров жизнь стала полегче. Первый летний месяц в том году выдался солнечным и теплым. Афиши сообщали, что в воскресенье 22 июня в железнодорожном клубе будет демонстрироваться кинокомедия «Веселые ребята», в городском «Нардоме» – еще более популярная «Волга-Волга», а в областном центре Мозыре должен был состояться большой концерт заезжей труппы лилипутов.

Субботним вечером 21 июня в родной дом на улице Липневской приехал 29-летний корреспондент областной газеты «Бальшавiк Палесся» Дмитрий Сергиевич. Да еще привез с собой из редакции завтрашний, еще не поступавший в продажу и подписчикам воскресный номер. Вся семья (мать Ульяна Васильевна, сестры Надежда и Валентина, младший Николай, только что закончивший школу) и интересом читали газету, где на первой странице была статья Дмитрия «На канале Нетечь». Несколько дней назад редакция направила его в Калинковичи описать ход работ по спрямлению, углублению и расширению протекающей через город речушки Кавни. О мирном труде на родной земле рассказывал этот репортаж. «…Канал «Нетечь», который протекает через город – единственный водоприемник на болотах Калинковичского сельсовета. Узкие полоски воды, обрываясь то там, то сям, только напоминают о прежней трассе канала. В основном же, почти на всем своем протяжении он сравнялся с окружающими его болотами, зарос камышом, кустарником, затянулся илом. И вот за реконструкцию этого водоприемника, которая даст возможность осушить более 500 гектаров да называемого «Стараго болота», взялись 9 колхозов района. Почти ежедневно на всей трассе канала работает 200-250 колхозников и колхозниц.

– Лучше бы копали новый канал – говорит Губарев Иван. Очень много тут грязи. Но мы устроим и этот. Сделаем канал образцовый, чтобы вода в нем журчала, как в речке, чтобы наш районный центр имел, наконец, свою водную магистраль».

Эта газета, уже отпечатанная, так и не дойдет до читателя, вместо нее по области будет распространен спешно отпечатанный на одном листе спецвыпуск с сообщением, что 22 июня в 4 часа 30 минут немецкие войска вторглись на территорию СССР. Началась Великая Отечественная война. В эти предрассветные часы калинковичане, как и миллионы других мирных граждан, об этом еще не знали. Выходной день они собирались посвятить домашним делам, поработать на приусадебном участке, сходить в гости, сводить детей в парк или в кино. Но черные раструбы громкоговорителей в центре города и на железнодорожной станции, домашние репродукторы уже с утра начали периодически прерывать обычные радиопередачи сообщениями, что в полдень будет передано важное правительственное сообщение.

Годы спустя поэт-фронтовик К. Симонов напишет свои знаменитые строки:

Тот самый длинный день в году

С его безоблачной погодой

Нам выдал общую беду

На всех, на все четыре года.

Она такой вдавила след

И стольких наземь положила,

Что двадцать лет и тридцать лет

Живым не верится, что живы…

Оповещенный о предстоящих важных известиях дежурным по райкому партии его 1-й секретарь 33-хлетний И.Л. Шульман  распорядился собрать к 12.00 в «Нардоме» партийно-хозяйственный актив. Главной повесткой дня было обсуждение итогов весенних сельхозработ. Но вышло иначе. В далекой Москве в 12.05 заместитель председателя советского правительства В. Молотов вышел из кабинета И. Сталина и направился на Центральный телеграф, откуда в 12.15 выступил по всесоюзному радио с обращением к советскому народу. «…Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории… Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как народному комиссару иностранных дел, заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство решило выступить с войной против СССР в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы. В ответ на это мною от имени советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству, что Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной… Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, советским правительством дан нашим войскам приказ — отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей Родины… Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Московские радиопозывные отменили для собравшихся в «Нардоме» заготовленную повестку дня. Выступление В. Молотова все слушали в глубоком молчании. После его завершения секретарь райкома встал из-за покрытого кумачом стола президиума:

– Значит так, товарищи… Наша Красная армия воюет с врагом вот уже девятый час, и об итогах сева нам сейчас толковать не ко времени. По плану первоочередных на случай войны мероприятий военкомат и военное училище сегодня же развернут сборные и приемо-сдаточные пункты для всеобщей мобилизации. Сейчас все идем к людям, на предприятия, в учреждения и колхозы. Главные задачи, что стоят сегодня перед коммунистами района – разъяснить народу всю глубину опасности, нависшей над Родиной, и обеспечить быструю мобилизацию призывных возрастов и приписанного к армии транспорта!

В центре города, возле радиоузла по улице Советской (ныне тут гастроном «Юбилейный») собрались толпа слушателей. После окончания передачи часть разошлась, некоторые, разбившись на группки, начали обсуждать нежданную беду. Несколько человек обступили Янкеля Гальперина, комиссованного из армии, но еще одетого в гимнастерку без знаков различия. Он совсем недавно вернулся из Крыма, где поправлял здоровье после тяжелого ранения на финской войне в марте пошлого года. Еще не служившая зеленая молодежь интересовалась у фронтовика, за сколько дней Красная Армия дойдет до Берлина. Кто уже отслужил, спрашивали, много ли у фашистов самолетов и танков, доводилось ли видеть на войне их новую технику? Были тут 33-летний сапожник из пошивочной артели Борис Комиссарчик, его двоюродный брат рабочий мебельной артели «Энерготруд» 25-летний Самуил Комиссарчик, 40-летний рабочий калинковичской МТС Иван Манько, 30-летний санитар районной больницы Григорий Дроник, 35-летний телеграфист районного узла связи Петр Мурашко, 26-летний техник областной конторы «Заготзерно» Василий Приходько, 45-летний работник райисполкома, офицер запаса Николай Тосов и молодежь: 20-летние подруги Валентина Лобанова и Нина Заренок, 16-летний Евгений Бухаревич.

В небольшом комиссионном магазине у речки (калинковичане именовали его «американка») выступление по приемнику слушали 27-летний председатель правления конторы «Заготлен» Вольф Зарецкий, 38-летний бухгалтер райпромкомбината Евсей Воскобойник и еще несколько заглянувших сюда покупателей. Московские позывные и голос из репродуктора разом остановил всю торговлю и движение на колхозном рынке. Большинство запрудивших базарную площадь продавцов и покупателей приехали сюда ранним утром из прилегавших деревень. Вот телега 55-летнего колхозника из Ситни Янкеля Хайкмана. На ней, кроме самого возницы, его жена Брайна и дети – 20-летняя Софья, 15-летний Залман, 12-летний Нохим и 8-летний Пейсах. А рядом повозка лесника из Ужинца 50-летнего Эрнста Кетнера с семейством: жена Мария и дети – 14-летний Петр, 12-летний Владимир и 7-летний Николай. В самом начале 20 века немецкий лесовод Август Кетнер со своей семьей приехал на белорусское Полесье заниматься заготовкой пиломатериалов для Германии. Накануне 1-й мировой войны все немецкие специалисты засобирались обратно, но взрослый уже к тому времени Эрнст решил остаться, полюбил девушку из Ужинца Марию Ярош. Жили они в добром согласии, растили дочь и четырех сыновей и как раз в июне 1941 года отправили самого старшего, Ивана, на службу в Красную Армию.

У клуба железнодорожников и возле летнего павильона в парке, где были установлены громкоговорители, тоже собрались десятки людей. Вот слесари калинковичского депо 40-летний Василий Бичан с улицы Войкова и 30-летний Борис Тавтын с улицы Подольской, 25-летний машинист паровоза Василий Луцко со своим ровесником и соседом Василием Линниковым. Рядом неразлучные друзья 18-летние Виктор Булашевич, Михаил Харлан, Константин Толарай и его 15-летний брат Валентин. Тут же Володя Акулин с Аллеи Маркса и Павел Бритченко с улицы Войкова. А еще в этой толпе у репродуктора были два стройных молодых офицера в авиационной форме, приехавшие в отпуск к родителям на улицу Липневскую, друзья и одноклассники Дмитрия Сергиевича – Василий Самитов и Георгий Субач.

Виктор Булашевич

В своих воспоминаниях, написанных в 1995 году, В.И. Булашевич расскажет: «22 июня 1941 года в 12 часов по радио объявили, что немецкие войска вторглись на нашу территорию и по всему фронту начали наступление  вглубь нашей страны. В 6 часов утра бомбили Севастополь, Киев. Все это было так неожиданно и трудно было представить, что кончилась мирная жизнь. Это был последний день мирной жизни. Трудно было представить, как будут дальше развиваться  события. Все последующие дни организации продолжали работать и готовились к войне. По радио каждый день по несколько раз передавали сводки Совинформбюро».

Николай Киселюк

Есть еще воспоминания о том июньском дне, они принадлежат ветерану войны и труда Николаю Яковлевичу Киселюку (1922-2021). «…За несколько дней до начала войны я по просьбе матери приехал в Калинковичи, чтобы помочь ей по хозяйству. Помню, это были солнечные и очень теплые дни, настоящее лето. Утром 22-го июня я с утра занимался на приусадебном участке, а к полудню решил сходить в железнодорожный парк, где собиралась молодежь, чтобы встретится с друзьями. Сейчас от этого парка не осталось и следа, а до войны он был ухоженный и красивый. Но отдыха не получилось: мне сказали, что только что выступал по радио Молотов, объявил о начале войны с Германией. С этой тяжелой вестью я и вернулся домой».

 

Файка Гомон                                              Сарра Гутман

В своих домах на улице Калинина правительственное сообщение из Москвы слушали 26-летний  рабочий Ф.Г. Гомон и 38-летняя врач калинковичской больницы С.И. Гутман. Файка Гиршевич уйдет на фронт танкистом в начале 1944 года, за выдающуюся отвагу будет награжден орденами Славы 2-й и 3-й степеней, орденом Отечественной войны 2 степени, несколькими боевыми медалями. После войны работал в службе снабжения калинковичского промкомбината, ушел из жизни в 1998 году. Сарра Иосифовна прошла всю войну, была на фронте врачом полевого госпиталя в чине капитана медслужбы, награждена орденом Красного знамени и несколькими медалями. После войны много лет возглавляла Калинковичскую районную больницу, скончалась в 1973 году.

Около полуночи в радионовостях появилась первая фронтовая сводка Главного Командования Красной Армии, в которой говорилось, что после ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями, сообщалось о 65 сбитых самолетах противника. Молодежь бурно радовалась и переживала, что не успеет на фронт добить фашистов, старшее поколение, помнившее 1-ю мировую, предвидело тяжелые времена. Люди еще в полной мере не поняли, не осознали происходящего. Скоро они станут героями и жертвами этой невиданной в истории по размаху и ожесточению войны, станут убитыми и ранеными, солдатами, партизанами, военнопленными, беженцами, инвалидами, сиротами. А выжившие станут впоследствии победителями и ветеранами Великой Отечественной войны.

Дмитрий Сергиевич

Д.Г. Сергиевич (он же Змитро Виталин) начал войну сержантом, связистом в  1015-м стрелковом  полку в январе 1942 года, а закончил ее в мае 1945-го лейтенантом, корреспондентом фронтовой газеты 285-й стрелковой дивизии. Был ранен, имел боевые награды. После войны продолжил военную службу, уволился в запас в звании майора. Стал известным военным прозаиком, автором многих книг и лауреатом литературных премий. Скончался в Одессе в 2004 году. Его младший брат Н.Г. Сергиевич прошел всю войну сержантом стрелкового полка, был ранен и награжден за храбрость. После победы вернулся в родные Калинковичи, до выхода на пенсию работал прорабом в ПМК-101, умер в 1998 году.

И.Л. Шульман руководил Калинковичским райкомом партии до самой эвакуации города, затем в чине майора служил заместителем командира медсанбата на Брянском фронте, а потом замполитом 151-го стрелкового полка 18-й армии. (На этой должности его непосредственным начальником был полковник Л.И. Брежнев, впоследствии Генеральный секретарь ЦК КПСС). Демобилизовался в 1945 году, работал в Мозыре в Полесском облисполкоме до 1954 года, дальнейшая судьба неизвестна. Б.М. Зарецкий ушел на фронт через три дня после начала войны, в мае 1942 года получил тяжелое ранение, был комиссован из армии. После освобождения Калинковичей вернулся в свой дом в переулке Пролетарский, и до смерти в 1960 году работал в той же сапожной артели. С.З. Комиссарчик тоже уйдет с этой колонной мобилизованных, на фронте станет связистом, в июле 1944 после ранения будет демобилизован, вернется в Калинковичи в свой дом на Аллее Маркса, и до  смерти в 1952 году будет трудиться в той же мебельной артели «Энерготруд». И.И. Манько уйдет на фронт в конце июня и погибнет в октябре того же года, защищая Москву. Санитар 448-го стрелкового полка Г.Т. Дроник пройдет от Сталинграда почти до Берлина, вынесет с поля боя множество раненых, но сам погибнет от вражеской пули всего за две недели до окончания войны.  П.И. Мурашко сложит свою голову в бою 10 августа 1942 года, будет похоронен товарищами у д. Галахово Ржевского района Калининской области. Младший лейтенант В.А. Приходько осенью попадет в немецкий плен, где и умрет от голода месяц спустя. Командир кавалерийского эскадрона старший лейтенант Н.П. Тосов после нескольких месяцев беспрерывных боев будет тяжело ранен и умрет от ран в госпитале в г. Кирсанов Тамбовской области.

Недавняя школьница В.И. Лобанова в 1942 году станет калинковичской подпольщицей, затем партизанкой в отряде им. Котовского 99-й калинковичской партизанской бригады. После войны некоторое время будет работать санитаркой в местной железнодорожной  больнице, выйдет замуж за фронтовика В.И. Кучерова. С 1960 года до выхода на пенсию работала старшей горничной в городской гостинице. Н.А. Заренок, еще до войны работавшая в санчасти Калинковичского военного городка, станет медсестрой во 2-й Калинковичской партизанской бригаде. После войны выйдет замуж за М.Л. Кострова, до выхода на пенсию проработает на Калинковичском заводе бытовой химии, скончается в 1999 году. Юный сержант, наводчик орудия 759-го противотанкового артиллерийского полка Е.В. Бухаревич с войны на свою улицу Загороднюю уже не вернется, погибнет в бою 14 сентября 1944 года у безвестного хутора в Баусском уезде Латвии. В.Я. Зарецкий тоже уйдет на фронт в первые военные дни, станет старшиной в стрелковом полку, получит два осколочных ранения, но выживет. Вернувшись в Калинковичи, возглавит колхоз им. Сталина, затем Калинковичский райпотребсоюз, уйдет из жизни в 1987 году. Красноармеец Е.Д. Воскобойник в октябре 1941 года пропал на фронте без вести, как и многие другие его земляки. Я.З. Хайкман вместе с другими мобилизованными из Ситни уже в конце июня отправится на фронт и тоже пропадет там где-то безвестно. Погибнет и вся его семья. 24 сентября 1941 года Брайну Хайтман и ее четырех детей, в числе нескольких сотен человек не успевшего эвакуироваться еврейского населения фашисты расстреляют и бросят их тела в ров у калинковичского железнодорожного переезда.

Во время оккупации немцы назначили Э. Кетнера старостой в Ужинце. Но он не стал предателем, наоборот, активно содействовал партизанам. В начале 1943 года по доносу одного из полицейских всю семью Кетнеров (за исключение взрослой дочери, которая вышла замуж и жила в другой местности) арестовали, отвезли в мозырскую тюрьму и там расстреляли. Иван Кетнер прошел всю войну в составе 293-го гаубичного артиллерийского полка, был ранен, имел боевые награды. После гибели своей семьи в Ужинце не остался, переехал в райцентр и до выхода на пенсию работал фельдъегерем спецсвязи в Калинковичском РУС. Умер в 1997 году.

Паровозный машинист В.И. Луцко, как имевший «бронь», находился в тылу, но в марте 1944 года добился перевода на фронт в железнодорожные войска. После окончания войны вернулся в свой дом на Аллее Маркса, вновь работал машинистом, умер в 1955 году. Его товарищ В.Г. Линников с войны не вернулся, пропал без вести 26 октября 1944 года где-то в Польше. В.А. Акулин погиб в бою 25 января 1942 года у железнодорожной станции Подгостье Мглинского района Ленинградской области. В.П. Бичан будет тяжело ранен на фронте и скончается от ран 5 октября 1943 года в медсанбате в пос. Рясно Оршанского района Могилевской области. Двадцатилетний И.П. Бритченко после соединения калинковичских партизан с частями Красной армии станет рядовым стрелкового полка, но провоюет недолго, погибнет 29 января 1944 года у д. Савичи. Член подпольной организации на железнодорожном узле Б.А. Тавтын в 1942 года будет схвачен фашистами и после зверских пыток расстрелян в Мозырской тюрьме. Военный летчик старший лейтенант В.В. Самитов погибнет с экипажем своего бомбардировщика 8 января 1942 года при выполнении боевой задачи у г. Медынь Калужской области.

Георгий Субач

Летчик-истребитель капитан Г.Л. Субач в одном из воздушных боев будет сбит и попадет в плен. Его освободят в марте 1945 года, и сразу же отправят в ссылку в Казахстан. Год спустя, разобравшись, что никакой вины за офицером нет, разрешат вернуться в Калинковичи. Израненный и тяжело больной, он умрет совсем еще не старым в 1953 году. Тридцать лет спустя Д.Г. Сергиевич в автобиографической повести «Давние годы» посвятит проникновенные душевные строки своему другу детства Жорке Субачу. В.И. Булашевич станет офицером узла связи штаба 63-й армии, на фронте – с мая 1943 по май 1945 года. В родные Калинковичи уже не вернется, после демобилизации будет жить в Ленинграде, оставит интересные воспоминания. Следы К.Н. Толорая после войны затерялись. Его младшего брата Валентина, одного из активных подпольщиков калинковичского «Смугнара», фашисты казнят 16 августа 1942 года. М.И. Харлан после войны будет работать железнодорожником в Минске, уйдет из жизни в 1995 году. Н.Я. Киселюк станет членом подпольной антифашистской организации на Калинковичском железнодорожном узле, а затем пулеметчиком в 99-й Калинковичской партизанской бригаде. После освобождения Калинковичей был оставлен здесь для восстановления разрушенного железнодорожного узла. Много лет водил паровоз, а затем тепловоз по стальным магистралям. Ветеран прожил долгую жизнь и скончался в начале 2021 года.

Все приведенные выше воспоминания калинковичан были положены на бумагу через многие годы после окончания войны. Но есть один документ – дневниковая запись, сделанная именно в этот день. Ее автор – 18-летний Анатолий Букатый, только что закончивший среднюю школу. Он родился в Калинковичах в семье железнодорожника, учился в местной железнодорожной школе (ныне СОШ-4) в одном классе и дружил с Михаилом Шевченко, старшим братом Семена Шевченко, будущего героя «Смугнара». В 1936 году семья переехала в Гомель, куда перевели по службе отца. Запись сделана там, но, без сомнения, схожая обстановка была и в Калинковичах. «22 июня 1941 года. Утром в 4-м часу вернулся домой и лег спать. Разбудили в 12 часов – по радио должен выступать Молотов. Германия объявила войну СССР. Утром в 4 часа были бомбардированы Киев, Житомир, Севастополь, Каунас и другие города. Но войны не чувствуется. В городе множество людей, все совершенно спокойны и заняты своими делами. Около станции встретил Н. (его ровесница Неонила Столярова, после войны жила в Москве – В.Л.). Завтра она уезжает домой в Минск. Условились встретиться в 17 часов. Встретились, пошли в город, зашли в парк, пробыли там до вечера, потом пошли обратно. Расставаться не хотелось. Заход солнца был особенным, он запомнится навсегда. Как жаль, что Н. уезжает. Мы просидели почти до часа ночи на скамеечке. Нужно было уходить, но не хотелось, и только когда раздались сигналы воздушной тревоги, мы расстались. Было темно, выла сирена и надрывались гудки. Я встретил по дороге молодого парня. Начали разговаривать, и тут я впервые услышал и увидел разрывы зенитных снарядов. В небе появились огненные мячи и с треском рассыпались в стороны, а через некоторое время слышался звук взрыва. Меня охватила жуть. Тот парень, с которым я шел, убежал, и я остался один. Я рассуждал, куда мне идти – домой или в город, и выбрал первое. Знал, что мама беспокоится. Снаряды все еще рвались, затем стрельба прекратилась. Дома никто не спал. Мама волнуется, говорит дрожащим голосом. Дома жуть у меня прошла. О, если бы я был один, мне не о чем было бы беспокоиться, но родители… (Отец – Александр Александрович, ревизор поездов; мать – Любовь Матвеевна, билетный кассирВ.Л.). Всю ночь не спал, не спали и все соседи. Кажется, в 3-м часу дали отбой воздушной тревоги. Я лег и уснул не раздеваясь. Проснулся в 6 часов. Папу вызвали в учреждение. Мама ушла, а через несколько минут дали отбой. Я пишу за 22-е, а ведь уже 23-е». С началом войны Анатолий вступил в Красную Армию. Как талантливый художник, был направлен в политуправление 21-й армии, где принимал участие в выпуске газеты-плаката «Раздавим фашистскую гадину». В июне 1942 года добился перевода в диверсионную школу, в начале 1943 года был заброшен в составе группы за линию фронта на территорию Гомельской области. Погиб за день до своего 20-летия, подорвавшись на мине. Свой дневник (6 объемных тетрадей) он довел до ноября 1942 года. Командир разведгруппы сохранил его и передал после войны родителям Анатолия, а те, на исходе своей жизни – в Гомельский областной краеведческий музей.

В.А. Лякин.

От ред.belisrael

Исаак Шульман

Более полные сведения об Исааке Лейбовиче Шульмане: родился в 1908 году в м. Петриков в семье ремесленника, с 1921 года работал сапожником. В 1925 году вступил в комсомол, в 1929 году – в партию. С 1927 года на партийной и советской работе в Петрикове и Мозыре. В 1930-1932 годах проходил срочную службу в 92-й отдельной саперной роте в г. Полоцке. После демобилизации вернулся в Мозырь, был директором пивзавода, затем зам председателя горсовета. С 3 июля 1939 года по 21 августа 1941 года – 1-й секретарь Калинковичского райкома КПБ. С 22 августа 1941 года зам. командира 199 отдельного медсанбата 148 стрелковой дивизии Брянского фронта, затем в чине майора зам. командира 151 стрелкового полка по политчасти 18-й армии 1-го, затем 4-го Украинского фронта (начальником политотдела был генерал-майор Л.И. Брежнев). После демобилизации в 1946 году вернулся в Мозырь, работал начальником областного управления местной и топливной промышленности. Имел награды – ордена Красной Звезды, Отечественной войны 1-й и 2-й степеней. несколько медалей. После 1954 года сведений нет.

Ждем, что откликнутся читатели сайта, найдутся родственники Исаака Шульмана, которые дополнят историю его жизни, пришлют фотографии. 

Опубликовано 06.06.2021  13:56 

 

 

Трагедия венского еврейского клуба «Хакоах»

10.05.2021  16:21 Юрий Истомин

Трагедия еврейского клуба из Вены: за него болели на двух континентах (даже Франц Кафка), но после аннексии Австрии он не прожил и недели

Знакомьтесь – «Хакоах».

Сегодня венский «Маккаби» выступает в любительских лигах и ни на что не претендует. Но в первой половине XX века клуб поставлял игроков в сборную, был популярным не только в Австрии, а еще активно продвигал идеи сионизма. Правда, в то время команда называлась «Хакоах», а судьба ее создателей оказалась печальной.

Клуб следовал принципам мускулистого иудаизма

В конце XIX века в Европе стали популярны идеи сионизма. Их сторонники мечтали о еврейском государстве в Палестине, которая тогда находилась под властью Турции. Сионизм спровоцировал пробуждение самосознания у иудеев в разных странах мира и дал почву для создания крупных организаций, сформированных по этническому признаку.

Еврейские общества возникали и в Вене. Одним из самых крупных стал спортивный клуб «Хакоах» (в переводе с иврита – «сила»). В разные годы организация включала секции по плаванию, легкой атлетике, гандболу, теннису, фехтованию, борьбе, хоккею на траве и футболу.

«Хакоах» появился в 1909 году благодаря двум людям – врачу Игнацу Кюрнеру и литератору Фрицу Ленер-Беде (настоящее имя – Бедржих Леви). Они побывали на матче другой еврейской команды: в мае в столицу империи приехал венгерский «Виво Эс», и позже клубы неоднократно встречались.

,

Фриц Ленер-Беда и Макс Нордау

Игнац и Фриц были не только сионистами, но и симпатизировали популярной тогда идее мускулистого иудаизма. Эту концепцию выдвинул другой врач – Макс Нордау из Будапешта. Он считал, что нужно бороться со стереотипами, которые тиражировали антисемиты. Хлипкий и хилый торговец или ремесленник – обычно так в то время изображали евреев.

Отчасти это была правда: многие занятые в торговле люди вели сидячий образ жизни. Нордау считал, что все евреи должны заниматься физкультурой и спортом, ведь только так можно добиться равенства и вернуть историческую родину.


В 1930-е «Маккабиаду» проводили дважды

Уже после смерти будапештского врача его идеи воплотились в «Маккабиаду» – аналоге Олимпиады для иудеев. Первые всемирные еврейские спортивные игры прошли в Тель-Авиве в 1932 году. В них участвовали и спортсмены из «Хакоаха».

В матче за золотые медали вратарь «Хакоаха» сломал руку, пошел в нападение и забил победный гол

В 1910 году «Хакоах» дебютировал в чемпионате. Но реальных успехов команда добилась уже после Первой мировой, когда империя распалась и появилась австрийская лига. Домашние матчи иногда собирали по 30 тысяч зрителей. Поклонником «Хакоаха» назвал себя и Франц Кафка.

У такой популярности были веские причины. Клуб работал на огромную еврейскую аудиторию, быстро прогрессировал и играл на удобном стадионе в венском парке Пратер. Попутно «Хакоах» поставлял игроков в сборную и встречался с соперниками из соседних стран.

В 1925-м команда в первый и единственный раз выиграла чемпионат Австрии. Медали принес драматичный матч против «Вены» (будущая «Аустрия») в последнем туре. Обе команды претендовали на золото.

При счете 2:2 («Хакоаху» нужна была победа) вратарь еврейского клуба Александр Фабиан травмировал плечо. Замены еще не разрешались, поэтому место в воротах занял полевой игрок, а голкипер вышел в нападение. На последних минутах Фабиан забил решающий мяч. Позже выяснилось, что у Александра сломана рука.

.

Среди героев того сезона был и Бела Гуттманн. Будущий тренер «Бенфики», прославившийся знаменитым проклятием, провел несколько лет в «Хакоахе». Он участвовал в европейском турне клуба в начале 1920-х и сыграл в историческом матче против «Вест Хэма». В Лондон венская команда отправилась в 1923 году.

К тому моменту ни один континентальный клуб ни разу не побеждал в Англии. За несколько месяцев до этого «Вест Хэм» играл в финале Кубка, так что даже ничья с таким соперником стала бы успехом. Как раз вничью встреча и закончилась, но она стала лишь первой. Команды провели переигровку, и во втором матче гости разгромили лондонцев со счетом 5:0 (по другим данным – 5:1).

«Хаоках» установил рекорд посещаемости футбольных матчей в США. Он продержался до приезда Пеле

Австрийская команда ездила не только в Англию. В 1926-м «Хакоах» провел несколько матчей в США – игры окружал огромный интерес местных евреев. Впрочем, футболистов из Вены впечатлило даже не это. В практически каждой европейской стране они сталкивались с проявлениями антисемитизма, поэтому сопровождала группа борцов все того же клуба «Хакоах». В Америке охрана не понадобилась, игроков встречали доброжелательно.

,

Анонсы матчей «Хакоаха» в США и Польше

К тому моменту в США уже сформировалась профессиональная лига, в соккер вкладывали деньги крупные компании, а многие клубы привлекали футболистов из Европы. Но посещаемость матчей местного чемпионата не измерялась десятками тысяч. «Хакоаху» удалось поставить рекорд: десять игр в общей сложности посмотрели 224 тысячи зрителей. А последняя встреча на нью-йоркском стадионе «Поло Граундс» собрала 46 тысяч. Рекорд был побит только в 1977 году, когда за «Нью-Йорк Космос» играл Пеле.

Письмо о поиске. Миша Гдалевич из Радошковичского гетто

Здравствуйте, создатели сайта.

Пишет вам дочка Голубович Анны Бонифациевны, 1932 года рождения, она просила разыскать родных или знакомых Михаила Гдалевича. Очень хотелось бы узнать, жив ли Михаил, смогли его спасти родственники после страшных событий 1943 года, когда фашисты массово уничтожали еврейское население на белорусских землях? Моей маме почти 90 лет. Она все хорошо помнит и не раз рассказывала мне и моему сыну о том, как судьба свела ее и Мишу Гдалевича:

“Детство моё пришлось на военное время, на время Великой Отечественной войны. Наш хутор располагался в 5 км от поселка Радошковичи Молодечненского района, Минской области. Недалеко от нашего хутора находился лес и деревня Сычевичи. В поселке Радошковичи стояла немецкая воинская часть. Мой отец был тяжело болен и лечился он у врачей-евреев по фамилии Немзер и Шустер.

Это было в 1942 году, но когда евреев стали убивать, то эти врачи первые исчезли, я не знаю даже по какой причине: или их убили, или они успели скрыться от расправы. Беда пришла в нашу семью, отец в  декабре 1942 года умер. Лечиться не смог, врачей не стало. В 1943 году всех евреев собрали в одно сооружение-сарай, и подожгли. Я была маленькая и мне с хутора был виден этот пожар, дым. Я видела, когда приходили с мамой в поселок евреев, их заставляли прицепить на одежду из жёлтой материи звёзды, женщины носили их на воротнике или на груди. Я помню, что они очень хотели кушать, их выгоняли из гетто на работу полицаи с собаками, а жители бросали им хлеб через ограду. Один еврей, владелец банка, хорошо знакомый моему отцу, привёз нам на хутор своего сына лет 8, попросил  спрятать на время, звали его Миша, фамилия мальчика была Гдалевич. Он знал сам, что скоро их в гетто всех убьют. Отец Миши сказал, что за ним скоро придут 2 женщины и заберут.  Мама мне объяснила, что его родители специально решили вывезти и спрятать мальчика, а сами должны вернуться обратно в гетто. Мы с мамой сделали из двух скирд соломы место в углу сарая, проделали в соломе проход, спереди его закладывали тоже соломой. Миша сидел в углу за соломой,  в стене сделали отверстие, чтобы было видно немножко свет и была видимость на дорогу. Вечерами тайком я приносила ему кушать. Когда было тихо вечерами он выходил на улицу. Его вскоре забрали, как договаривались, две женщины.

Я очень хорошо помню, что совершили фашистские каратели на нашей земле, что от голода и болезней в эти годы в нашей семье ушли из жизни мои младшие брат и сестра. На склоне своих лет и всего пережитого, очень хотелось бы узнать – жив ли остался Миша? Как сложилась судьба нашего тайного гостя? Помнит ли он свое пребывание в соломе на хуторе, может и меня помнит (мою маму)? Мама Голубович Елена хорошо понимала, что она рискует и своими детьми и своей жизнью, но она была доброй и смелой, трудолюбивой и очень несчастной, потеряв в годы войны и мужа и детей. Мамы давно нет среди нас, да и мне скоро 90.”

Моя бабушка Елена Голубович с подругой в национальном костюме, для которого сама ткала ткань, шила и вышивала почти все сама вручную.

Буду благодарна, если среди читателей вашего сайта кто-нибудь откликнется из прошлого. Буду ждать от вас вестей вместе с мамой.

Елена Колосок, преподавала историю в школе г.п. Радошковичи

Опубликовано 04.05.2021  14:47