Tag Archives: Калинковичско-Мозырский военно-исторический клуб “Поиск”

Калинковичско-Мозырский ВИК “Поиск” проехался по местам боев

9 мая 2020 года участники Калинковичско-Мозырского военно-исторического клуба “Поиск”  после парада на площади в г. Калинковичи проехали по району почтить Память погибших воинов и здравствующих ветеранов участников Великой Отечественной войны.

В г.п. Озаричи посетили и поздравили Михаила Ефимовича Шульмана. Там же посетили братскую могилу по ул. Бобруйской. Были возле братских могил в Домановичах, Капличах, постояли у одиночного захоронения по дороге Шиичи – Капличи, у братской могилы воинов 258 АШР, погибших 11 января 1944 г. при освобождении Казанска. Постояли возле места гибели летчика Павла Ярошенко.

Прислал руководитель клуба Евгений Сергиенко

Опубликовано 20.07.2020 19:46 

Ш. Чепела. Судьбы, опаленные войной, или Письмо из прошлого

Мне, писателю и общественному деятелю, приходилось встречаться с разными судьбами. Некоторые из них трогают до глубины души, оставляя глубокий след в сердце. История, которую я хочу рассказать, из таких.

Скажем сразу, что, как и в любом давнем событии, вопросительных знаков в нашем рассказе немало, и на эти вопросы уже никто никогда не даст ответа. Впрочем, наверное, это и к лучшему. Стоит ли нам, через столько лет, судить об отношениях давно уже ушедших в вечность людей?

Пусть же тайны этой трагедии, семейные ссоры или непонимания останутся за кадром.

Вернёмся в нашу историю.

Начало её уходит корнями далеко, когда, еще до начала Второй Мировой войны, в Краснодар с военным оркестром попал талантливый молодой музыкант Борис Комиссарчик. Но рассказывать её лучше с середины. Потому что, по иронии судьбы, эта история была без начала…

Когда мы говорим о искалеченных войной судьбах, то в первую очередь представляем себе бомбёжки, пожары, горящие города. Но всё проходит, города отстраиваются, люди находят в себе силы жить. Так было и в нашем городе, Краснодаре, а героиня моего рассказа родилась за год до начала войны и мало что помнит о ней.

Итак, жила-была девочка Людочка. Жила в семье музыкальной и достаточно благополучной, – мама, отчим, братишка, бабушка. Скорее всего, она и сама не помнит, когда впервые попыталась узнать о своём родном отце.

Мы не знаем, кто придумал, и зачем сказал Людочке жестокие слова, которые перевернули всю Людочкину жизнь – а нет его, да и какой он тебе отец, и брака-то не было, ты случайно родилась, а потом он ушёл на фронт и без вести пропал, может, к немцам перебежал….

Кто был человеком, решившим обрушить такую информацию на ребенка, неизвестно, но можно представить себе жизнь девочки, одинокой, ненужной и нелюбимой во второй семье матери, которая поверила в это, её внутренний мир, боль и одиночество…

Об отце Людмила ничего не знала, да и не хотела знать. Слишком больно.

Людмила Борисовна закончила то же музыкальное училище, в котором учился ее отец. Отношения с семьёй были сложными, в неё не верили, ей не хотели помогать. По окончании училища уехала по распределению в Туапсе, где много лет преподавала в музыкальной школе, состоялась как талантливый педагог и музыкант. После возвращения в Краснодар и до сего времени преподавала фортепиано в Краснодарском музыкальном училище, среди её воспитанников виднейшие музыканты нашего края. Ей, одной из первых в Краснодаре, было присвоено звание заслуженного работника культуры Кубани. Прекрасный, умнейший человек, даже в почтенном возрасте поразительно красивая женщина. 10 мая 2020 года Людмиле Борисовне исполняется 80 лет.

Сын её, Александр, с отличием окончил техникум, затем институт. Вместе с этим всегда серьёзно занимался музыкой – он лауреат многих Всероссийских конкурсов и фестивалей, известный в Краснодарском крае певец с превосходным голосом. Внуки. Хорошая семья. Но однажды, случайно, в разговоре я спросила Людмилу Борисовну об отце. Её короткий рассказ обнажил невероятную боль, которая за столько лет ничуть не уменьшилась. Боль, которая, казалось, наполнила собой всё вокруг…

Всю жизнь Александр, единственный ребенок у матери, жалел, что у него нет большой и дружной семьи. Открывшиеся военные архивы дали людям возможность заглянуть в далёкое прошлое, и он включился в активные поиски. В архивах узнал, что дед пропал без вести под Сталинградом. Что родом он из Калинковичей, города в Беларуси. Дальше поиски не продвинулись, но пришло осознание национального вопроса, которое привело Александра в общество еврейской культуры, в новый для него мир, на программу «Хаскала», где, кроме знакомства с традицией и культурой народа, поднимался вопрос о поисках своих корней.

Горячее желание найти родственников, если кто-то из них жив, заразило и меня. А дальше всё было просто, так, как и бывает, когда Всевышний хочет показать людям чудо.

Я сидела за компьютером и размышляла о судьбе этой семьи. Какое-то внутреннее чувство подсказывало мне, что информация, полученная Людмилой Борисовной в детстве, лживая. И я решительно набрала в поиске три слова – Борис Комиссарчик, Калинковичи.

Мне тут же открылась статья на незнакомом израильском сайте, где я прочитала такие слова:

«Чтобы как-то облегчить жизнь семьи, ещё мальчиком Бориса – старшего брата отца – взяли в военный оркестр местной воинской части, где ему не только выдавали военное обмундирование, но и кормили. А это было очень важным подспорьем семье!

Жаль Бориса: с первых же дней войны его мобилизовали на фронт, и родители от него получили единственное письмо, где он сообщал, что их перебрасывают на Сталинградский фронт. Больше о Борисе мы ничего не знаем – пропал без вести. Спасибо, что имя Бориса упоминается в списках погибших евреев – жителей Калинковичей.

… – Борис был талантливым музыкантом: он играл практически на всех духовых инструментах, начиная от тубы и кончая кларнетом!»…

Ну, надо же, всё сходится, неужели он?

Понадобилось три дня для того, чтобы связаться с автором статьи, и, да, он оказался двоюродным братом Людмилы Борисовны, дядей Александра.

И вот тут мы вернёмся к началу.

Итак, перед войной, в конце тридцатых годов военный оркестр, где служил Борис, перевели в Краснодар. Как раз в эти годы, в 1938 году, Краснодарское музыкальное училище закончила Маргарита, талантливая пианистка, отец которой был дирижером оркестра.

Так встретились и полюбили друг друга двое молодых, красивых и талантливых музыкантов, Борис и Маргарита. В 1940 году в молодой семье родилась дочка, Людочка, очень похожая на отца. Счастливая семья, прекрасное будущее…

Если бы не война…

Второй ребенок, Петя, родился, когда фашистские войска уже шагали по нашей земле. В июле 1942 года военный оркестр, где служил Борис, срочно выехал из города, в августе 1942 года Краснодар был оккупирован, и только после освобождения города пришло извещение о том, что Борис пропал без вести. Петя, к сожалению, войны не пережил, и Маргарита с Людочкой остались одни.

Семья Бориса было эвакуирована из Беларуси в Саратов. Те евреи, кто не захотел или не смог уехать из Калинковичей, надеясь на порядочность «высококультурной немецкой нации», более восьмисот человек, включая маленьких детей, были расстреляны осенью 1941 года…

Мама и сёстры Бориса уехать успели. Все мужчины ушли воевать. Пока была такая возможность, Маргарита вела переписку со свекровью, и одно из писем до наших дней бережно хранилось в семье Комиссарчиков.

Когда пришло извещение о том, что Борис пропал без вести, что-то изменилось, и мы уже никогда не узнаем, по какой причине прекратились её отношения с семьей погибшего мужа.

Маргарита во второй раз вышла замуж, началась другая жизнь. Людмила, искренне верившая в жестокую ложь, никогда не пыталась найти родственников со стороны отца.

Однако, в начале 1960-х родственники отца пытались разыскать Людмилу. Они приезжали в Краснодар, но встреча не состоялась. Невозможно сейчас понять, почему Маргарита приняла такое решение. Не стоит забывать о том, что в России антисемитизм был явлением государственным, возможно, дело в этом. Другая семья, новая, благополучная жизнь. Может, хотелось забыть навсегда страшные военные годы – не нам судить. Связь оборвалась, казалось бы, навсегда…

Комиссарчики и сейчас живут в Беларуси, да и не только, во всех уголках нашей планеты можно найти членов этой большого рода.

Младший брат Бориса, Наум, прошёл всю войну и вернулся в Беларусь. Своего сына назвал Борисом в память о старшем брате. Именно Борис Наумович и написал ту статью на независимом израильском сайте, которую случайно – или не случайно, ведь ничего случайного не бывает, – обнаружила я.

На семейном дереве Комиссарчиков есть место для потерянных давно родных людей. К истории рода Борис Наумович относится очень внимательно и чутко.

 

Хочу выразить огромную благодарность Борису Наумовичу за то, что он переслал нашедшимся родственникам реликвию – письмо, в далёком 1942 году написанное Маргаритой матери и сёстрам мужа. Оно, пропитанное любовью к мужу и детям, стало волшебным лекарством для души Людмилы Борисовны. Тёплые строки, написанные знакомым почерком мамы, сразу разрушили страшную сказку, кошмаром нависавшую над её жизнью.

Оказывается, была хорошая семья, любящий отец, погибший на фронте, бабушка, тетя и дяди, которые помнили о ней всю жизнь. И вот – совсем недалеко, в Беларуси, живут двоюродные брат и сестра, их дети, огромная семья, родные люди. И, конечно, фотография самого Бориса, фотография отца, впервые в жизни взятая в руки. Как они похожи между собой, отец, дочь и внук, Александр!

И слёзы есть, конечно, но это уже другие слёзы – слёзы облегчения и радости.

Барух Ата, Адонай…

Шуламита Чепела,

г. Краснодар

От редактора belisrael

Эта удивительная история должна стать укором тем моим знакомым еще со школьных лет, которые не только не откликались на просьбы вспомнить семейные истории, или хотя бы прислать старые снимки, но от кого слышал и такое: “бросай ты это дело, никого не интересует прошлое…“.

О людском безразличии не раз писал мне и писатель, историк и краевед полесского края, калинковичанин Владимир Лякин, который сталкивался с подобным. Но при всех трудностях жизни в Беларуси, проблем со здоровьем, он продолжает заниматься делом жизни и потому  около 2 лет назад сообщил о том, что в Калинковичско-Мозырский военно-исторический клуб «Поиск» пришла просьба из Самары от Ирина Богачёвой из поискового отряда «Авиапоиск»:

«Мы занимаемся изучением истории 100‑й гвардейской стрелковой дивизии, воевавшей на Карельском фронте в 1944 году. В данном случае речь идет о судьбе 3‑го батальона 304‑го гвардейского Венского стрелкового полка. Известно, что батальон погиб 8 июля 1944 года, попав в финское окружение. Комбатом был Исаак Наумович Рачинский (Рагинский), родившийся в 1911 году в Калинковичах.

Обращаюсь к вам с просьбой: помогите найти родных комбата в Калинковичах. Планируем подготовить материал о комбате, нужны фото и подробности биографии. Заранее спасибо…».

Результатом поиска стало то, что спустя 75 лет близкие героя войны узнали историю его гибели.

О подвиге комбата Рагинского, его корнях и родственниках

Присылайте материалы на самые разные темы, а также не забывайте о важности поддержки сайта и, что не менее важно, его активных авторов.

Опубликовано 01.05.2020  19:07

Отклик

При военном оркестре 109-го стрелкового полка был взвод воспитанников из числа калинковичских школьников. Мне рассказывал об этом Борис Матвеевич Брегман (1921-2008), который сам был в нем вроде с 5-го класса. Они были зачислены на все виды довольствия, имели обмундирование, кроме музыки занимались после школьных уроков в военном военном городке еще строевой подготовкой и спортом. Когда летом 1939 года полк отправили на Дальний Восток, где был конфликт с японцами, школьников оставили дома, а полковой оркестр, как предполагаю по материалам статьи, перевели в Краснодар. За 12 лет до этого 109-й полк перевели в Калинковичи как раз с Кубани, туда, наверное, его и хотели вернуть потом. Полк остановили где-то в Сибири, т.к. осенью советско-японский конфликт завершился, но в начале 1940 отправили на советско-финскую войну. Туда успел прибыть и немного повоевать только разведывательный батальон капитана К. Бакуна, остальной полк задержали в Витебске. Там он и был до начала войны с немцами, попал в окружение и погиб в июле 1941 года. Кузьма Бакун с немногими, правда, спасся, пришел в Калинковичи уже занятые немцами, летом 1942 года собрал местный партизанский отряд, потом был командиром 99-й Калинковичской партизанской бригады, после войны несколько лет здесь 1-м секретарем райкома партии. Вот так война людские судьбы поломала и перепутала.

Владимир Лякин

Добавлено 03.05.2020  08:45

Война. Так было возле Красного (Гомельский р-н)

Сообщение от Евгения Сергиенко, руководителя Калинковичско-Мозырского военно-исторического клуба “Поиск”, члены которого Валерий Гвоздь и Андрей Емельяненко в 2018 г. участвовали под Гомелем на окраине посёлка Красное в раскопках противотанкового рва. Останки перезахоронены в п. Красное. А на днях на месте раскопок установлен памятный знак.

___________________________________________________________________________________________________

Противотанковый ров

В марте 2016 года «Маяк» рассказывал о том, что ведутся работы по определению места массовых захоронений мирных жителей и военнопленных, расстрелянных фашистами в 1941 году в окрестностях нынешнего агрогородка Красное. Потребовалось немало времени, чтобы собрать все необходимые документы, подтверждающие эти факты.

Поисковые работы не прерывались и весной 2018 года, в нашей районке был опубликован подробный материал о том, как все происходило, кто помогал, и когда непосредственно будут начаты «полевые работы». Так, читатели узнали, что решением Гомельского райисполкома № 15-5 от 23 апреля 2018 года 52-му отдельному специализированному поисковому батальону дано разрешение провести полевые поисковые работы на территории Красненского сельсовета в сентябре и октябре 2018 года.

С 25 сентября в агрогородке развернулась активная деятельность бойцов 52-го батальона, которые работают совместно с двумя Гомельскими областными поисковыми общественными объединениями «Память Отечества» и «Ніколі не забудзем».

— Я майор в отставке, — говорит руководитель объединения «Ніколі не забудзем» Николай Басенков. — Поэтому не понаслышке знаю, что такое честь, долг, война. В этом вопросе никто не может быть равнодушен. Мы сейчас работаем в тяжелых условиях, но все это оправдано и стоит всех наших усилий.

Несмотря на то, что раскопки ведутся всего два дня, уже удалось обнаружить обувь, фрагменты одежды, человеческие останки и многое другое. (26 сентября 2018)

*

В марте 2017 года в газете «Маяк» был опубликован материал «Поиски спустя десятилетия». В нем шла речь об определении места массовых захоронений мирных жителей и военнопленных, расстрелянных фашистами в 1941 году в окрестностях нынешнего агрогородка Красное. Этой весной (2018) поисковые работы продолжились. В мае текущего года «Маяк» вновь вернулся к этой теме.

НИЧТО НЕ ЗАБЫТО

Уже через несколько дней после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз тысячи жителей Гомеля и окрестных деревень трудились над созданием противотанкового рва протяженностью почти 30 километров вокруг областного центра, говорится в книге «Память. Гомельский район». Формировались отряды народного ополчения, которые вместе с частями регулярной армии приняли участие в жестоких боях с фашистами, сдерживали продвижение врага. Наиболее кровопролитные сражения проходили в районе Красного и ближайших поселков, под Поколюбичами в урочище Семень и на других подступах к Гомелю.

В начале войны перевес был на стороне врага, и в августе 1941 года немцы заняли Гомель. В областном центре нацисты сразу создали четыре еврейских гетто, появился пересыльный лагерь для военнопленных «Дулаг-121». Многие из находившихся в гетто и концлагере встретили здесь свою смерть. Но немало людей фашисты загубили в окрестностях областного центра.

Военные архивы и людская память хранят много свидетельств тех событий, стойкости и мужества ополченцев и солдат Красной Армии. После освобождения Гомельщины от немецко-фашистских захватчиков началось и документальное фиксирование всех преступлений нацистов. К слову, в Государственном архиве Гомельской области сохранился акт от 20 мая 1944 года. В нем говорится, что 19 августа 1941 года немцы заняли село Красное Титенского сельсовета Гомельского района, и сразу же начались грабежи, издевательства и, самое страшное, — расстрелы мирных жителей. На каторжные работы в Германию угнали 30 красненцев.

Местные жители на всю жизнь запомнили пережитый ужас, страшные подробности происходящего в дни оккупации. По свидетельствам очевидцев, фашисты использовали тот самый противотанковый ров в качестве огромной братской могилы для мирного населения и военнопленных. Было немало свидетельств того, что в район Красного и Красного Богатыря гитлеровцы постоянно привозили людей колоннами из нескольких машин в сопровождении мотоциклистов. Позже со стороны рва слышались автоматные очереди, крики и стоны.

Как рассказала жительница Красного Мария Картузова, чьи воспоминания до сих пор хранятся в архиве школьного музея агрогородка, противотанковый ров недалеко от Красного и Красного Богатыря вырыли, еще «когда были наши, и здесь было посеяно просо». Она слышала от односельчан, что сюда приезжали крытые машины, немцы на мотоциклах. А в один из августовских дней, когда Мария со сверстниками собирала на поле колоски, подъехали машины и мотоциклы с автоматчиками и остановились около рва. «К нам подошли два немца и прогнали, — вспоминала позже женщина. — Мы побежали, спрятались». Но они слышали все, что происходило.

После войны ров сравняли с землей, позже здесь появились угодья местного хозяйства, поле пересекла и автомагистраль. Чувство долга перед теми, кто был зверски замучен фашистами не давало покоя местным жителям. Была проведена огромная работа по сбору свидетельств.

— Поиски документов из архивов и сбор свидетельств начал Александр Казимиров, — рассказала бывший библиотекарь Красненской сельской библиотеки Тамара Коляденко. — В годы войны Александр Иванович был редактором подпольной газеты, воевал в составе партизанского отряда «Большевик». Он-то и собрал большой объем информации, хотел написать книгу об обороне Гомеля.

Поиском и документальным оформлением свидетельств занимались также Тамара Коляденко и учитель истории местной средней школы Михаил Кан. К сожалению, большая часть этих документов, взятая для изучения некой поисковой организацией несколько лет назад, в Красное не вернулась. Поэтому определить точное местонахождение массового захоронения было проблематично.

МЕСТО ЗАХОРОНЕНИЯ

— В 2016 году бойцы 52 отдельного специализированного поискового батальона проводили изыскания на поле возле Красного. Это подразделение занимается планированием, организацией и проведением работ, связанных с увековечением памяти защитников Отечества и жертв войн, выявлением мест неучтенных воинских захоронений, установлением имен павших, — рассказал заместитель председателя Красненского сельисполкома Виктор Александров. — Но так как мы имели лишь приблизительные координаты места массового расстрела, хотя свидетельств было немало, первые изыскания успехом не увенчались.

Дело сдвинулось с мертвой точки лишь в прошлом году благодаря жителю Красного Владимиру Котову. Сам бывший боевой офицер, Владимир Котов вместе с местными властями проделал огромную работу. Именно он нашел и выкупил копию аэрофотоснимка, сделанного немцами летом 1941-го и хранившегося в архиве в США. Так удалось установить точные координаты противотанкового рва. Текст взят с сайта

*

Закончены работы…
На протяжении 130 метров от края рва поднято 131 человек: – 28 военнопленных красноармейцев, 4 детского возраста, остальные мирное население. (21 октября 2018)

*

Вот через год установили памятный знак… – Николай Басенков, 21 ноября 2019

Опубликовано 23.11.2019  13:56

Холокост в Калинковичском р-не. д. Кощичи

Фото страниц из книги “Неизвестные соседи”,  где есть и проект Калинковичско-Мозырского военно-исторического клуба “Поиск” со школьниками мозырской школы 16.

Прислал Евгений Сергиенко

Опубликовано 02.09.2018  21:28

 

О подвиге комбата Рагинского, его корнях и родственниках

Удивительно, но о земляке фронтовике Исааке Рагинском я, руководитель Калинковичско-Мозырского военно-исторического клуба «Поиск», узнал от российских коллег по увлечению.

Из Самары пришло письмо от Ирины Богачёвой из поискового отряда «Авиапоиск»: «Мы занимаемся изучением истории 100‑й гвардейской стрелковой дивизии, воевавшей на Карельском фронте в 1944 году. В данном случае речь идет о судьбе 3‑го батальона 304‑го гвардейского Венского стрелкового полка. Известно, что батальон погиб 8 июля 1944 года, попав в финское окружение. Комбатом был Исаак Наумович Рачинский (Рагинский), родившийся в 1911 году в Калинковичах.

Обращаюсь к вам с просьбой: помогите найти родных комбата в Калинковичах. Планируем подготовить материал о комбате, нужны фото и подробности биографии. Заранее спасибо.

У нас в городе до сих пор жив солдат, который был телефонистом Рагинского и попал с ним в окружение. Тогда от батальона осталось только девять человек. Сам Рагинский из Калинковичей уехал, его жена в 1941 году проживала в Челябинской области, туда запросы делали, ничем помочь не смогли. Может, в Калинковичах что-то знают о нем. Опять едем в Карелию экспедицией — искать могилу Рагинского и еще семи офицеров, место захоронения его батальона (101 человек). Уже год по крупицам собираем информацию, в Москве работали в архиве Минобороны Российской Федерации».

Конечно, узнав эту информацию о нашем земляке комбате-десантнике, сразу же начал поиск. В книге «Память. Калинковичский район» в главе «Воины Красной Армии — земляки» нашел данные комбата, но фамилия на белорусском языке «Рашчынскi». На памятнике землякам, не вернувшимся с войны — «Рачинский И. Н.». В книге краеведа-писателя В. Лякина «Победители. Калинковичане — ветераны ВОВ» нашел данные на Юрия Наумовича Рагинского (1926 года рождения, рядового 26‑го воздушно-десантного полка), проживавшего на улице Пролетарской.

Решив, что это родной брат комбата (а оно так и оказалось), отправился на данную улицу. Но в том доме уже проживали другие люди, которые сообщили, что Рагинские куда-то в начале1990‑х уехали. Выяснил: перебрались на постоянное место жительства в США.

Юрий Наумович Рагинский (1925 — 2011), рядовой 26‑го парашютно-десантного полка, в действующей армии — с января по октябрь 1943 года, был ранен. Работал инженером в калинковичской лаборатории Госстандарта.

А вот что поведал бывший сержант 304‑го гвардейского стрелкового полка Василий Серге­евич Капустин:

— В сентябре 1942 года призвали в армию. Попал в 24‑й стрелковый полк в Красноярском крае, где готовили младших командиров. Успешно закончил учебу, стал сержантом. Жили в землянках, условия очень тяжелые, постели не было, морозы достигали минус 52 градусов. В 1943 году прошел отбор в десантники. Был направлен в Звенигород Московской области, где формировалась бригада. Десантные войска являлись резервом ставки Верховного главнокомандования, к их подготовке предъявляли особенно высокие требования. Нам предстояло освоить четырехмесячную программу спецподготовки, которая включала в себя укладку парашюта, прыжки с трамплина с приземлением и многое другое.

…Огромная «колбаса», как называли десантники аэростат, набрала высоту. Открывая дверцу гондолы, инструктор давал команду, и парашютисты шагали в пустоту. Василий Сергеевич так совершил десяток прыжков, четыре — с самолета.

12‑я гвардейская воздушно-десантная бригада — это около шести тысяч солдат, четыре парашютно-десантных батальона численностью по 820 человек, две роты бронеавтомобилей, артиллерийский дивизион. Это было довольно мобильное соединение, готовое к ведению боевых действий в тылу противника.

Однако надеждам воинов не суждено было сбыться. В начале 1944 года вместо долгожданного приказа на десантирование в тыл противника поступило распоряжение переформировать десантное соединение в 100‑ю гвардейскую стрелковую дивизию в составе 37‑го гвардейского стрелкового корпуса. 12‑я бригада стала 304‑м гвардейским стрелковым полком.

— Томительное ожидание завершилось 5 июня 1944 года, когда объявили готовиться к погрузке в эшелоны, значит — на фронт, — вспоминал ветеран войны. — Но на какой — об этом никому ни слова. Позади Вологда, едем на север, значит, на Карельский фронт. Через шесть суток прибыли. Войскам предстояло разбить Свирско-Петрозаводскую группировку противника и форсировать Свирский водный рубеж.

Три года финны укрепляли рубеж, занятый ими в 1941 году. Линия Карельского фронта протяженностью более тысячи километров — местность скалистая, покрытая лесом, быстрые холодные реки, глубокие озера, дорог совсем не было. 37‑му гвардейскому стрелковому корпусу был дан приказ форсировать и прорвать укрепленный рубеж на реке Свири — полосу километровой глубины с Олонецким укрепленным районом. 21 июня 1944 года после авиационной и артиллерийской подготовки войска 7‑й армии, в которую входила 100‑я дивизия, перешли в наступление и форсировали реку Свирь в районе Лодейного Поля. Помощь войскам Карельского фронта оказала Ладожская флотилия.

7‑й армией командовал генерал-лейтенант А. Крутиков, 37 ск — генерал-лейтенант П. Миронов. После артиллерийской подготовки десант на танках стал преследовать противника. 304 сп с задачей справился, освободив много населенных пунктов…

Началась Свирско-Петрозаводская наступательная операция по очистке от врага Южной Карелии. Василий Сергеевич тогда не дошел до границы 1939 года: его ранило в руку, и он попал в полевой госпиталь. В боях в районе населенного пункта Уома пал смертью храбрых его командир С. Кукс, он был сражен осколком снаряда в голову.

По решению военного совета командира и других офицеров, геройски погибших в этих боях, доставили в город Лодейное Поле и захоронили у реки Свири. Личный состав 304 сп тяжело переживал гибель любимого командира. На его могиле гвардейцы поклялись отомстить ненавистному врагу и клятву сдержали. 304 сп одним из первых вышел на линию старой государственной границы.

— В Лодейном Поле командующий фронтом генерал Кирилл Мерецков побывал в каждой нашей части и сердечно поблагодарил воинов за ратный труд, — сообщил Василий Капустин. — Многим были вручены ордена и медали.

Из госпиталя воин вернулся в свой 304 сп, который находился неподалеку от Калинина. Командиром 100‑й гвардейской Свирской стрелковой дивизии назначили генерал-майора Ивана Макаренко. Личный состав размещался в землянках. Проходили учения, различные занятия. Прибыло пополнение. Вместо погибшего командира полка должность принял гвардии подполковник А. Кибкало, участвовавший во многих боях.

Из воспоминаний пулеметчика 3‑го батальона 304 сп 100 сд 37 ск Павла Ивановича Пестрикова:

— Не все пережитое в годы войны остается в памяти, но самые тяжелые моменты отложились прочно. В июне 1944 года наш 304‑й стрелковый полк (бывшая 12 вдбр) 100 сд 37 ск с тяжелыми боями продвигался в сторону старой границы с Финляндией. И чем ближе к ней, тем ожесточеннее были схватки, особенно при прорыве укрепленных рубежей финнов.

Воевать же финны в условиях лесисто-болотистой местности умели, да и в дерзости им отказать нельзя. Поредели наши ряды и после форсирования реки Тулемайоки. В 3‑м батальоне, которым командовал гвардии капитан Исаак Рагинский, оставалось немногим более двух сотен человек. Из нашего пулеметного отделения уцелел только я, и комбат назначил меня связным со штабом полка.

8 июля 1944 года по приказу командира полка гвардии подполковника А. Кибкало батальон получил задание выйти в тыл финнам и перерезать дорогу на пути отступления противника. Через 18–20 километров вышли к узкому перешейку между двумя озерами. Времени на возведение сносных позиций оказалось очень мало, так как отступающий враг навалился на наши порядки, а с другой стороны с тыла ударили финские самокатчики.

Атаки следовали одна за другой. Комбат все время говорил бойцам: «Держитесь! Наши самоходки на подходе». Позже оказалось, что связь с полком по рации по какой-то причине прервалась, и Рагинский просто подбадривал нас. А вражеское кольцо все сжималось. Все реже раздавались автоматные очереди там, где находились штаб батальона и сам комбат. Кончались боеприпасы. Когда стало смеркаться, раздался голос старшины роты ПТР: «Вперед на прорыв!». Оставшиеся в живых, расчищая себе путь гранатами и автоматными очередями, устремились в сторону основных сил полка. Я и еще трое ребят оказались на лесной тропе, где встретили двух наших солдат, один из которых оказался тяжело раненным. Его на плащ-палатке понесли в полковой медпункт.

Что конкретно случилось на месте боя дальше, трудно сказать. По дороге навстречу двигались подразделения 98‑й гвардейской дивизии. Нам удалось найти штаб и доложить о произошедшем. Вскоре в штабе появился вышедший из боя с четырьмя бойцами командир взвода 8‑й роты гвардии старший лейтенант Конев и подтвердил случивше­еся. А. Кибкало приказал собрать всех и с поредевшей ротой автоматчиков под командованием капитана Новичкова отправился к месту боя нашего батальона. Я же был в качестве проводника.

Когда мы пришли на место, всем стало не по себе. Кругом трупы однополчан.

Это было 10 или 11 июля. Тела восьмерых офицеров, в том числе и Рагинского, мы перевезли и похоронили на хуторе Хапоннен Питкярантского района. Возвратившись к озеру, целый день в каменистом грунте готовили братскую могилу для павших. В общей могиле были захоронены останки 101 человека…

Михаил Павлович Клименков

В Самаре живет бывший связист 3‑го батальона 37‑го гвардейского стрелкового корпуса Михаил Павлович Клименков, который так описывает те роковые для батальона события:

— В ночь с 7 на 8 июля 1944 года нашему батальону было приказано выйти в тыл одной из частей противника, окопаться и воспрепятствовать отступлению врага. В то время основные силы 304 сп под командованием гвардии подполковника А. Кибкало должны были сломить сопротивление финнов, чтобы обратить их в бегство и преследовать.

Ночью скрытно и бесшумно батальон вышел к месту выполнения задания. Я тянул телефонную связь. Чуть приметной тропинкой по моховым кочкам болот вышли на дорогу, которую нам надо было оседлать, то есть перекрыть предполагаемый путь отступления. Устроились по обе стороны дороги. Не успели мы закрепиться, как поступило сообщение о приближении противника. Причем встреча с ним состоялась так скоро, что завязавшаяся стрельба с двух сторон быстро перешла в рукопашную схватку.

Натиск финнов был ошеломляющим. Однако противника мы встретили достойно: «как повелел десантный наш уклад, и на поляночке неровной звенела сталь и гулко бил приклад». В дело шли штык, нож и лопата, оружие стрелковых взводов. Все тяжелее и ожесточеннее шел бой. Комбат Рагинский настойчиво требовал от штаба полка немедленной помощи. Там постоянно обещали: еще немного, мол, продержитесь, мы скоро придем. Не дождались…

В той рукопашной схватке финнам удалось смять наш батальон. Погиб замполит Берюлев, а за ним и комбат Рагинский. В живых остались немногие. Но финны по какой-то причине решили отступить. Прямо у дороги они приковали цепями к дереву двоих своих пулеметчиков. Мы уже знали, что в финской армии были смертники. Так вот эти пулеметчики поливали сплошным огнем позиции нашего полка. Патронами они, как видно, были снабжены в достаточном количестве. Финны держались до тех пор, пока не погибли. Только после этого наш полк смог ворваться на поляну в лесу, где сражался наш батальон. Но мы опоздали.

Нам, живым, только остается помнить о той рукопашной схватке в глухом карельском лесу и о геройски погибших гвардейцах-десантниках.

А теперь вернемся к рассказу о том, как мы разыскивали родственников Исаака Рагинского. Новость о калинковичанине, десантном комбате, я сообщил краеведу-писателю В.А.Лякину, который сразу же связался с основателем и редактором сайта BELISRAEL Аароном Шустиным. В ту же ночь он написал Анатолию Рагинскому, сыну младшего брата Исаака Юрия (1925 – 2011), проживающему в Америке, и спустя несколько час. получил первое фото Исаака Наумовича Рагинского, а также полную информацию о ряде родственниках, которую сраза переслал нам.  Продолжив поиски, А. Шустин вскоре отыскал дочь комбата 80-летнюю Анну Исааковну и семью ее дочери Елены Шивчик, проживавших в Ашдоде и Холоне. (на данное время все живут вместе в новой квартире в Холоне – редактор belisrael.info). В канадском Ванкувере живет внук Исаака Игорь Шивчик. В Израиле в Эйлате проживает его племянник Семен Шуб, а в Минске – племянник Константин Федорович Шейнкман, которому уже за 80 лет.

Я созванивался с ним, и он мне и рассказал, что его тетя Елизавета Сустина – жена И.Н.Рагинского (до ВОВ проживала в Калинковичах по ул.Красноармейской), получила на мужа извещение, что он пропал без вести. Их мать Фира Наумовна Рагинская была сестрой Исаака. Жили в Крупках (Минская обл.).

Учителя СШ 2. На заднем плане слева Фаина Наумовна Рагинская и ее муж Аркадий Наумович Факторович, преподававший в вечерней школе. Впереди слева Борис Матвеевич Брегман. Справа Коробочка Фаина Наумовна, Иванис Зинаида Павловна, Козырев Илья Павлович. (класс, в котором учился автор очерка Евгений Сергиенко) – 12.10.2019

В Калинковичах жила и работала учителем русского языка  в СШ 2 младшая сестра Фаина Наумовна Рагинская, а после выхода на пенсию в Вильнюсе (я учился в школе 2 г.Калинковичи и хорошо помню Фаину Наумовну как добрую и внимательную к ученикам учительницу – примечание Е.Г.Сергиенко).

И вот через столько лет благодаря самарским поисковикам родственники узнали все подробности гибели Гвардии капитана Исаака Наумовича.

Поисковикам из Самары я выслал фотоснимки и собранную информацию. Вскоре пришел ответ: «Евгений, здравствуйте! Просто нет слов! Так быстро найти родственников! Спасибо вам огромное и низкий поклон за помощь. Уже три года мы занимаемся батальоном Рагинского, вот теперь увидели его самого на фото. Сделаем все возможное, чтобы найти его могилу. Нам удалось заполучить карты с ходом боевых действий. Но большая часть документов все еще засекречена.

Кстати, на днях нам из Карелии прислали документ, в котором есть примерные координаты могилы, где лежат Рагинский и его товарищи. Могилу эту после войны забросили, сейчас там густой карельский лес. Очень верю, что летом мы непременно найдем ребят!

Завтра позвоним дочери Клименкова, чтобы сообщила отцу, что нашли родных Рагинского, его фото. Думаю, он захочет еще раз увидеть своего комбата. Он очень тепло о нем отзывался. Да и ребята в батальоне все очень любили и ценили его…».

А потом пришло еще одно письмо: «Спасибо за подробную информацию. Получается, что семья не знала, что случилось с Рагинским? Надо же! Мы очень удивлены и одновременно очень рады, что семья теперь все узнает. Мы просто обязаны во время летней экспедиции найти его могилу…».

Вахта памяти самарских поисковиков закончится в сентябре. Будем ждать новостей от Ирины Богачёвой. Мы благодарны ей, капитану 2 ранга в отставке Владимиру Лякину, создателю сайта BELISRAEL Аарону Шустину и многим другим, кто занимается поиском информации о павших воинах.

А между тем наши Калинковичи связаны с Самарой прочно: у нас есть улица имени Николаева. Полковник Иван Алексеевич Николаев, уроженец Самары, погиб при освобождении Калинковичей. А служил он в 193‑й стрелковой дивизии командиром 685‑го стрелкового полка, в котором служил Герой Советского Союза Андрей Никонов, уроженец Самарской области. Он погиб при освобождении нашего города, и его именем тоже названа улица. А деревня Рыловичи в память о герое была переименована в Никоново.

Евгений Сергиенко, г. Калинковичи

***

От редактора belisrael.info 

Уже после получения вышеприведенного материала, я обратился ко всем родственникам Исаака Рагинского с просьбой прислать ряд фотографий, отображающих род Рагинских.

  

Факторович Аркадий Наумович (1929.03.03-2001.10.03) и Рагинская Фаина Наумовна (1929.11.25-2018.02.01). Снимки 1953 и 1970 гг. Прислал сын Анатолий Факторович

 

Толя и Вита с родителями Юрием – 15.12.1925-14.06.2011 и Марией (Шульман) – 01.01.1930-11.06. 2011.  Снимки 17.12.2005

 

Снимок 8.06.2006                                                  Во дворе у Толи в Чикаго. снимок 24.07.2007

 

Семен Шуб дополнил их интересным рассказом. 

В начале войны Исаак и Юра ушли на фронт. Фира (моя будущая мама) забрала всю оставшуюся семью, и они были эвакуированы в Казахстан, где мама работала старшим инспектором паспортного стола милиции. Первый муж Фиры Наумовны (Фёдор, отец Кости и его сестры Розы) погиб. Когда мама вернулась из эвакуации, её послали в город Крупки Минской области, в райком партии. Затем из отдельных «самотужных» мастерских, разбросанных по всему Крупскому району, была создана артель «Красная заря». Мама стала председателем артели. «Красная заря» со временем переросла в комбинат бытового обслуживания Крупского района, а мама стала директором этого комбината. В этом комбинате работала, без преувеличения, половина женщин района. На должности директора мама находилась до самой пенсии.

В 1946 году она вышла замуж за моего отца, Давида Шуба, который тогда вернулся с войны. В начале войны он ушёл на фронт, а 17 сентября 1941 года фашисты расстреляли всю его семью и сожгли дом. На этом месте папа построил дом для новой семьи. Родителей звали Рагинская Фира Наумовна и Шуб Давид Шмуйлович, детей – Константин Фёдорович и Роза Фёдоровна (от первого брака мамы), Шуб Семён Давидович (это я, родившийся у Фиры и Давида).

Внизу слева Исаак. Справа его старший брат – умер в детстве. Вверху слева его мама. Справа отец, он держит мою маму Эсфирь Нафтольевну (Фира Наумовна) – 1914 г.р.

Исаак, Фира. Фира с момой

Рагинская Фира Наумовна

Она же в 3-м ряду, 10-я справа. Крупское отделение КБО, 1960 г.

Ведет свое КБО на первомайскую демонстрацию

Медаль мамы

Юрий Наумович

Костя с женой и с дочерью

Рагинские Фаина, Фира и ее дочь Роза в Крупках, пятидесятые годы

Роза Федоровна Огур (Шейнкман)

Сын Розы, Валерий Огур. Курсант летного училища. Ныне Валерий Леонидович живет в Минске, подполковник в отставке

Отец и мама Рагинская Фира Наумовна. Шестидесятые годы

Я, Шуб Семен Давидович (1947 г.р.), с семьей во время переезда в Израиль, 1991 г.

Инженер, бывший хозяин фирмы “פא-אינה בעיים”. Сейчас на пенсии. 

Опубликовано 30.08.2018  17:55

 

***

PS.

Присылайте свои материалы, а также не забывайте о важности поддержки сайта

==============================================================================

 ЗАЩИТНИК СТАЛИНГРАДА

Родился он в 1911 году в семье служащего Нафтоля (Наума) Юрьевича и домохозяйки Кели Рагинских. Отец в свое время служил в Русской императорской армии в кавалерийском полку, где всадники были подобраны одного роста, на одномастных лошадях, все усачи. Возможно, это был уланский или гусарский полк. Военная выправка, а также привычка носить усы остались у него на всю жизнь. Позже работал пекарем. В семье было пятеро детей. Старший умер в детстве. Остались Исаак, Эсфирь, Юрий и Фаина.

Исаак окончил 7 классов. В 1931 году был призван в армию. В 1937-м окончил Московское пехотное училище. Получив звание мл. лейтенанта, Исаак женился на Елизавете Сустиной, которая проживала по улице Красноармейской. К тому времени Елизавета Михайловна окончила Гомельское педучилище. Через какое-то время у них родилась дочь Анна. Молодая семья переехала в Буда-Кошелево, куда Рагинского направили военкомом. В первые дни войны он ушел на фронт, а Елизавета с дочерью Анной и семьей мужа эвакуировались в Челябинск.

С 1942 года Рагинский воевал в составе 109-го полка 37-й дивизии в должности помощника начальника штаба. Полк был сформирован из 1-й воздушно-десантной бригады. В августе 42-го дивизия держала оборону на Дону, сорвав попытки врага сходу форсировать реку. Находилась под сильным обстрелом. В конце сентября, потрепанная в боях, она маршем выступила в Сталинград. 2 октября части дивизии переправились на правый берег Волги и сходу вступили в бой.

О напряженности боев, которые вела дивизия, свидетельствуют воспоминания хирурга М. Ф. Гулякина: «Начиная с 3-го и особенно 4-го октября поток раненых резко увеличился, и с тех пор редко был меньше 200 человек в сутки. Чаще же число наших пациентов приближалось к 300, а в период боев с 10-го по 15-го октября и в начале ноября доходило до 400 и более человек».

К вечеру 14 октября остатки дивизии были окружены в цехах Сталинградского тракторного завода. Но еще месяц дивизия вела упорные бои в районе тракторного завода и почти полностью погибла. Потери дивизии составили 95% от личного состава. Ее остатки были сведены в отряд и выведены в резерв на пополнение.

В этих боях в ноябре 42-го Рагинский был ранен. Впоследствии 37-я дивизия принимала участие во многих оборонительных и наступательных операциях, пока не дошла до границ Беларуси. В октябре-ноябре 43-го она вела бои в окрестностях Лоева, форсировала Сож и Днепр, участвовала в Гомельско-Речицкой освободительной операции, отличилась при освобождении Речицы, достигла рубежа Озаричи-Паричи. В конце декабря 43-го была отведена в резерв, после чего в составе 65 А участвовала в Калинковичско-Мозырской освободительной операции. 20 января 44-го года приняла участие в освобождении Озаричей. Трудно представить, но в этих боях по освобождению родного края мог бы принимать участие и гвардии капитан Рагинский. Но судьба распорядилась иначе.

После лечения в госпитале он был отправлен в офицерский резерв, а в 43-м году получил распределение в 12-ю воздушно-десантную бригаду. Она формировалась в подмосковном Звенигороде. Рагинский был назначен командиром 3-го батальона 104-го гвардейского стрелкового полка 100-й гвардейской стрелковой дивизии.

За оборону Сталинграда Рагинский был награжден медалью. К сожалению, на фото не видно, что за медаль. Нет пока информации и на сайте «Память народа». Но по архивным данным стало известно, что гвардии капитан Рагинский представлялся даже к званию Героя Советского Союза. Увы, по какой-то причине награжден не был.

НА КАРЕЛЬСКОМ ФРОНТЕ

В 3-й батальон 304-го полка на должность замкомбата по политчасти прислали капитана Петра Берюлева. Петр Петрович был 1921 года рождения, участник зимней советско-финской кампании 1940 года. Он только что закончил учебу в военно-политической академии им. Ленина, и ему было присвоено звание капитана. До академии с октября по декабрь 1941 года в звании старшего политрука в составе 135-го отдельного танкового батальона на должности военного комиссара он воевал на Западном фронте. 4 декабря был ранен.

Рагинский и Берюлев, два капитана, почти ровесники, успевшие повоевать и получить ранения, быстро нашли общий язык и подружились. Их 3-й батальон стал лучшим по всем показателям, неоднократно получал благодарности командования. Из воспоминаний подполковника Зубко, заместителя командира по политчасти 304-го полка: «Командир батальона гвардии капитан Рагинский и его заместитель по политчасти Берюлев в день празднования 1 мая 1944 года в результате вывода батальона в первые ряды подразделений дивизии командиром дивизии гвардии генерал-майором Лещининым были награждены высокой наградой – серебряными часами, которые были вручены лично.

Комбата Рагинского ценили и уважали и в других подразделениях дивизии. Вот отзывы ветеранов 100-й дивизии. Алексей Феоктисов (1925-2015) в составе 3-го батальона участвовал в освобождении Карелии, потом освобождал Европу. Внук Алексей поделился воспоминаниями о том, что дед часто вспоминал комбата Рагинского, что солдаты очень любили и уважали его, называли «Батей», а Алексей Сергеевич – своим вторым отцом. Когда комбат погиб, солдаты батальона плакали. Рагинский многому их научил, гонял до седьмого пота, берег в бою, и его наука на фронте позже весьма пригодилась. Он всегда был примером для своих солдат. Из воспоминаний ветерана: «Комбата мы боялись, но и любили, ценили, уважали. А боялись потому, что за нарушение дисциплины он нас наказывал так: заставлял совершать пробежку до соседней деревни и обратно, а это 20 км в одну сторону. Вот мы и боялись этого наказания, как огня. Зато на фронте после Локотни любой марш-бросок казался нам ерундой. Комбат был очень строгий, но справедливый человек, требовательный и к себе, и к солдатам. Мы полностью ему доверяли. Был у нас один случай. Во время ночного марш-броска после боя солдаты были измождены. Боец, который нес станковый пулемет «Максим», упал и не мог подняться. Рагинский подошел к нему, поднял, взял у него пулемет и сам нес до утра. Как мы могли относиться к такому комбату?»

Летом 44-го 100-й дивизии в составе 37-го гвардейского стрелкового корпуса предстояло принять участие в Свирско-Петрозаводской операции по освобождению Южной Карелии. Незадолго до отправки полка в Карелию комбат и его замполит отправили своим родным фотокарточки с подписями. Исаак Наумович написал: «На память моим дорогим родителям, с Победой вернусь скоро!». А Петр Берюлев написал для своей жены, которая ждала ребенка: «Пусть помнит будущая малютка своего папу. 20 мая 1944 года». Через месяц у него родилась дочь Ольга, о чем он так никогда и не узнал…

С 21 июня по 15 июля 1944 года 100-я дивизия с тяжелыми боями прошла более 200 км, к 8 июля батальон гвардии капитана Рагинского насчитывал около 120 человек при исходной численности в 618 человек. Примерно такая же ситуация была и в других батальонах, но 3-му батальону досталось больше всех. Их отправляли на выполнение самых трудных и ответственных задач.

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Последним боем для них стало сражение в тылу врага именно 8 июля. Батальону поставили задачу выйти в тыл к противнику на глубину 20 км, перерезать дорогу и удерживать ее до подхода основных сил полка. Предварительной разведки в этой местности проведено не было, и остатки батальона отправили в тыл врага, имея очень приблизительную информацию о численности противника и линии его обороны.
Между тем против сотни советских гвардейцев-десантников фины бросили около десятка своих подразделений. Несмотря на это, противник более пяти часов не мог одолеть наших гвардейцев. Батальон сражался до последнего патрона, бой закончился только после полуночи.

В этом бою в рукопашной схватке спиной к спине погибли комбат Рагинский и замполит Берюлев. Из батальона уцелели немногим более 15 человек. При прорыве из окружения был тяжело ранен бронебойщик роты ПТР Василий Мотолыго. Трое суток Василий Степанович пролежал в болоте, пока его не обнаружили наши солдаты из подошедших основных сил полка. Бойцу несказанно повезло, поскольку фины раненых просто добивали, а его просто не заметили. Василий Мотолыго был отправлен в госпиталь, а домой на него ушла “похоронка”. Только из госпиталя он смог написать родным, что жив. Впоследствии Василий Мотолыго – участник парада Победы на Красной площади 24 июня 1945 года.

Была создана комиссия по расследованию злодеяний финской военщины. Тела погибших бойцов и офицеров были не только заминированы, фины успели жестоко добить раненых и в качестве трофеев срезать с кусками гимнастерок награды, парашютные и гвардейские значки.

Поисковикам Богачевым удалось выяснить, что 30 июня 1944 года гвардии капитану Рагинскому было присвоено звание “гвардии майор”. Но приказ так и не дошел до полка. Не узнал о нем и сам комбат, который 8 июля погиб. Также они установили, что Рагинского второй раз представляли к званию Героя Советского Союза – на этот раз посмертно. Но, как и в первый раз, представление “где-то затерялось”.

На старом городском кладбище сохранилась могила с надписью: “Рагинский Нафтоль Юрьевич, род. 1882 ум. 7.10.1947. Спи спокойно, дорогой муж, отец и дедушка”. Это – могила отца Исаака Рагинского, который достойно воспитал сыновей, ставших десантниками.

Евгений Сергиенкоруководитель ВИК “Поиск”.

Добавлено 12.10.2019  06:12

P.S.

Добрый день, перечитал снова весь материал, честно признаюсь… текут слезы…   эмоции зашкаливают… зная и понимая все не можно смириться с такой не справедливостью… ведь если бы батальон не отправили на верную смерть по недоразумение или злому умыслу командования, то майор Исаак Наумович Рагинский в будущем мог стать одним из самых главных десантников страны. Ведь именно его называли Батей…  А командующего в будущем  десантными войсками Маргелова так назвали намного позже… Ну и если не так, то он мог освобождать родной край. Высылаю фото обложки дивизии в которой он воевал в Сталинграде и которая в дальнейшем воевала под Калинковичами, так же фото учителей СШ 2, у которых я учился, где слево есть и Фаина Наумовна. Отец воспитал достойно своих детей. Спасибо вам за Вашу работу, сайт в котором собран огромнейшая информация. С Уважением Евгений.

12.10.2019  16:19