Tag Archives: Роберт Фишер

Рубинчик. Снова. Обзорчик

Шалом, кому не надоел! Интересное сообщение появилось в ноябре 2020 г., вскоре после расправы здешних негодяев над Романом Бондаренко: «Министры иностранных дел 27 стран Европейского Союза договорились подготовить новый пакет санкций против властей и учреждений Беларуси. Об этом, как сообщает ТАСС, заявил в четверг глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель на пресс-конференцииПо его словам, ЕС больше не выделит ни одного евро правительству Лукашенко, все средства для этой страны пойдут через НПО (неправительственные организации – В. Р.) гражданскому обществу». Тогда у меня промелькнула мысль о серьёзности намерений «истых европейцев»… Хотя ведь сам писал в декабре 2016 г.:

Многих политиков в соседних (и не только) странах имидж лукашенковской Беларуси в целом устраивает; он пригождается хотя бы для того, чтобы пугать собственных граждан. 20 лет назад условный «Запад» мог относительно легко стать на пути сползания в авторитаризм, но не пожелал… Правду сейчас вряд ли кто-то скажет, но существует конспирологическая версия о тайной договоренности «элит»: «мы» вывели ядерное оружие с территории Беларуси (вывод завершился 27.11.1996 – как раз после второго референдума, выигранного Лукашенко), а «вы» имитируйте себе сражение за демократию и права человека, принимайте резолюции, поощряйте «оппозицию» делать то же самое, возите её на семинары – лишь бы реальной конкуренции с нами не велось. И волки целы, и овечки сыты…

«Никогда такого не было – и вот опять» (С). Сегодня узнал, что Европейский Союз сдержал слово и действительно отказался выделить правительству Лукашенко 1 евро, а выделяет всего-навсего 10 миллионов. Это следует из соглашения о финансировании 29.12.2020, заключённого «Европейской комиссией, действующей от имени Европейского союза, с одной стороны, и Правительством Республики Беларусь в лице Министерства юстиции Республики Беларусь, с другой стороны». И цели-то какие благородные: для граждан – «лучший доступ к государственным услугам посредством законодательного и административного упрощения и улучшения предоставления административных процедур». А для всех – «помощь в области общественных консультаций по законодательству и правовым вопросам, поддерживая подготовку адаптированной к заинтересованным сторонам платформы общественных консультаций посредством совершенствования правовых и технических положений недавно созданной консультационной платформы pravo.by». В общем, «ничего не понял, но очень интересно».

Срок исполнения соглашения – 54 месяца… Ну, видимо, Лоуренс Мередит, директор департамента «Восточного соседства» при Еврокомиссии, надеется, что к тому времени сдохнет «либо шах, либо ишак» 🙂

На момент подписания соглашения в Беларуси насчитывалось около 150 политзаключённых. Надо полагать, им легче сидится от того, что ЕС окажет помощь в усовершенствовании платформы «общественных консультаций». Кстати, сайт pravo.by управляется Национальным центром правовой информации, который, в свою очередь, подчинён администрации президента Республики Беларусь. С этим пунктиком у меня всё.

Тем временем «главнюка» всемирной хоккейной федерации Рене Фазеля, посмевшего приехать в Минск и пообниматься с местными «главнюками» (как будто подобными «обнимашками» не грешил, к примеру, Иосиф Середич), закидали символическими тапками… Не теми ли самыми, которые в прошлом году предназначались, чтобы «хлопнуть таракана»?

Особенно усердствовали уважаемые политэмигранты. Действительно, Беларусь ХХI в. кое в чём напоминает «зону» (и я писал об этом ещё тогда, когда нынешние «смельчаки» сидели на высоких должностях, словно мыши под веником), но даже в концлагере люди имеют право отвлечься от превратностей судьбы. В мире принято, что в места лишения свободы иной раз наведываются знаменитые спортсмены (преимущественно шахматисты, дававшие сеансы одновременной игры заключённым: Роберт Дж. Фишер, Анатолий Карпов…). Ничего кощунственного в том, чтобы в конце мая 2021 г. Минск посетили крутые хоккейные команды, не усматриваю. Тем более что решение о нашем городе как о месте проведения чемпионата наряду с Ригой было принято не вчера, а несколько лет назад.

Конечно, «вождь» попытается (и уже пытается) использовать событие для самопиара и раскрутки «белорусской модели», но пространство для манёвров у него сейчас, по сравнению с весной 2014 г., изрядно сужено. Да, у западных чиновников коротковатая память, однако в Минск приедут – ежели приедут – не только чиновники. События августа 2020 г. пробудили интерес к Беларуси у многих совестливых людей, в том числе и спортивных болельщиков. Хотят здешние власти или нет, а зарубежные гости смогут встретиться с «обычными белорусами» и узнать обо всём из первых уст. Возможно, чем-то и помогли бы?..

Даже если спецслужбы РБ обложат каждого приезжего матом как зверя в загоне, в этом, как ни странно, будет зерно позитива. Надёжных кадров-то у них сейчас не так много: усилят контроль в одном месте – ослабят в других, и как минимум «протестным дворам» дышать станет полегче. Между прочим, и глава местной федерации перестанет рыскать по городу в поисках «крамольных» ленточек и «Массандры», а наконец-то займётся реально хлопотным дельцем – ускоренной подготовкой к чемпионату. Облажается? Переживать не стану; всё-таки речь не о запуске АЭС.

Олег Горунович из «Трибуны» выдал 13.01.2021 спорную статью, но с некоторыми её выводами я бы согласился. Например:

Почему-то кажется, что Лукашенко глубоко ошибается, если считает, что с помощью омоновских дубинок достиг народного единства. Десятки тысяч вежливых протестующих, автозаки, водометы, похищения с улиц, массовые избиения, сафари на людей – ничего такого иностранцы никогда не видели. И те, кто приедут, смогут не только понаблюдать, но и поучаствовать во всем этом.

Может, ошибаюсь, но впечатление таково: правящей группировке РБ минский чемпионат-2021 в целом невыгоден (по финансовым причинам тоже: сомнительно, что затраченные миллионы долларов «отобьются»), и его хотели бы «слить», но чужими руками, заодно усилив у населения «эффект осаждённой крепости». Писуля на правительственном сайте не убедила меня в обратном. Вероятность того, что такая отмена состоится, оцениваю сейчас как три к одному.

Тем временем Дональда Ф. Трампа «трампят» в соцсетях – 12 января администрация YouTube приостановила обновление его канала на 7 дней («а могли бы и полоснуть», как твиттер, забанивший Трампа навечно). Учитывая, что в 2019 г. у меня появился «именной» ютуб-канал, не смог удержаться и написал Фредовичу (который до инаугурации Байдена «царь ещё»), чтобы пользовался пока им 🙂 С нетерпением жду ответа. А если серьёзно, то свобода слова должна распространяться даже на американских президентов.

Прими старина Дональд моё предложение, он наткнулся бы на свежее слайд-шоу с видами Иерусалима…

Хватает грехов у 45-го президента США, но в чём он точно был прав, так в том, что «назвал кошку кошкой», т. е. завершил в 2017–2018 гг. процедуру признания Иерусалима столицей Израиля. «Тутбаевцы» в декабре 2017 г. посмеялись над его заявлением («Вы только подумайте, что завтра президент США вдруг решит, что не признаёт Минск столицей Беларуси и переносит её в другое место!» – cей перл я цитировал здесь)… Как по мне, попытки Светланы Тихановской в 2021 г. уговорить литовцев называть Беларусь не Baltarùsija, а Belarusià посмешнее будут.

Эх, наверное, надо (было) всё-таки слушать меня. Вот и о ПВТ в том же декабре 2017 г. писал:

Парк высоких технологий в Минске, территория которого расширяется на 10% (до 55 гектаров), становится чем-то вроде средневекового еврейского гетто. Туда приглашают специалистов со всего мира, заманивая их налоговыми и иными льготами аж до 2049 г., но, похоже, у евреев Средневековья автономии было больше… Если вы – потенциальный клиент ПВТ, имейте в виду: я не выступаю ни за, ни против вашего присоединения к списку резидентов, в котором почти 200 строк… «Думайце сами, решайте сами» (С). Просто уполномочен заявить: если проблемы во всём организме (стране), то в конце концов и отдельно взятому органу может быть больно.

Уполномочен здравым смыслом… Это не злорадство, а вроде как ответ тем «айтишникам», которые печалятся, что с 01.01.2021 государство в одностороннем порядке повысило им ставку подоходного налога с 9% до 13%.

Давно подмечено: когда в руках молоток, всё вокруг становится похожим на гвозди. Вот и у меня так: думаю о Беларуси – и всё (ну, многое) в прочитанных книжках «кладётся» на нынешнюю ситуацию. Вот пожалуйста, Андрей Платонов (1899–1951), писатель, никогда не обитавший в наших краях:

Свобода живёт только там, где человек свободен перед самим собой, где нет стыда и жалости к самому себе. И потому всякий человек может быть свободным, и никто не может лишить его свободы, если он сам того не захочет. Насилие, которое захочет человек применить как будто для удовлетворения собственной свободы, на самом деле уничтожит эту свободу, ибо где сила – там нет свободы, свобода там – где совесть и отсутствие стыда перед собою за дела свои.

Революция – пускай идёт, пока не споткнётся. А споткнётся, мы её подымем и опять она пойдёт.

Настанет время, когда за элементарную ныне порядочность, за простейшую грошевую доброту – люди будут объявляться величайшими сердцами, гениями и т. п., настолько можно пробюрократить, закомбинировать, зажульничать, замучить обыденную жизнь…

«Надо принимать меры» – выйдет что или не выйдет, это вопрос неважный. Важно – лишь принять меры, учредить суету, за которую отвечать не нужно и не будешь отвечать, если даже меры не дадут никаких результатов.

Записи взяты из сборничка «Деревянное растение» (Москва, 1990). А теперь внимание, важный вопрос, адресованный моим израильским читателям: правда ли, что в Израиле акции солидарности прекратились из-за пандемии COVID-19?

«На второй план отошла белорусская тема в Израиле по причине собственных политических поводов и в связи с жёстким локдауном», – сообщило «Радыё Рацыя» дней 5 назад. Как бы ни было, гражданин Израиля Александр Фруман, пострадавший в Минске в августе 2020 г., не теряет надежды привлечь виновных к ответу. Раскритиковал интервью нового израильского посла (там-таки есть странные моменты) и подчёркивает: «Я постоянно комментирую Фейсбук посольства, чтобы они не думали, что можно перевернуть страницу, а общественность знала, что посольство сознательно оставило своего гражданина в опасности».

А на этом фото 13.01.2021 – снеговик с «синеющими пальцами» (увы иль ах, уже почти растаял) в одном из дворов по минской улице Червякова, недалеко от синагоги. Я ни на что не намекаю!

Вольф Рубинчик, г. Минск

15.01.2021

wrubinchyk[at]gmail.com

Редакция belisrael.info не всегда разделяет взгляды авторов

Опубликовано 15.01.2021  19:13

Ю. Тепер о шахматистах-евреях (1)

От ред. Материал, который вы прочтёте ниже, был написан давно примерно в 2000 г., когда наш уважаемый автор подрабатывал тьютором Открытого университета Израиля в Минске. За истекшие годы по заявленной им теме появилось множество новых источников, в частности, «Шахматная еврейская энциклопедия» Игоря Бердичевского (Москва, 2016). И всё-таки мы решили поместить обзор от Юрия Тепера, поскольку: а) в нём содержатся некоторые малоизвестные факты, особенно во второй части; б) в 2018 г. автор постарался актуализировать свои данные.

Иллюстрация с womanlifeclub.ru

Ю. Тепер

Судьбы еврейских шахматистов в период 1933–1945 годов

Известно, какую страшную цену заплатили евреи Европы после прихода Гитлера к власти. Вместе со всем народом шахматисты прошли путь страданий и борьбы.

Как и судьбы всех остальных евреев европейских стран, судьбы известных шахматистов могут быть разделены на следующие категории: 1) лица, оказавшиеся в Германии на территориях, оккупированных Германией, в том числе в гетто и концлагерях; 2) сражавшиеся с ненавистным врагом; 3) оказавшиеся вне досягаемости для преступных замыслов врага; 4) погибшие от голода и болезней на территориях, не занятых нацистами (пример – блокадный Ленинград).

Посредством историй конкретных людей попробуем проследить судьбу народа.

Как известно, первыми столкнулись с проблемами евреи Германии. Поскольку cначалa нацисты не совершали массовых убийств, ограничиваясь политическим и экономическим преследованием евреев, поражением их в правах, то многим евреям, в том числе выдающимся шахматистам, удалось покинуть Германию. Наиболее характерна здесь судьба 2-го чемпиона мира Эмануила Ласкера (1868–1941; 24 декабря 2018 г. исполнится 150 лет со дня его рождения). Как известно, он 27 лет (с 1894 по 1921 год) удерживал звание лучшего шахматиста мира. Но шахматы были не единственной сферой деятельности этого талантливого человека. Он был доктором математики и философии, писал художественные произведения, разрабатывал теорию различных логических игр (бридж, го…) Потеряв звание чемпиона мира, Ласкер следующее десятилетие сравнительно мало участвовал в соревнованиях, видимо, считая свою миссию в шахматах выполненной. В те годы он занимался в основном научной и литературной деятельностью. Приход нацистов к власти вынудил Ласкера в 1934 г. покинуть Германию, утратив почти всё своё имущество и сбережения. Сначала пожилой гроссмейстер с женой перебрались в Англию, а в 1935 г. во время международного турнира в Москве он обратился к советским властям с просьбой об убежище. Разрешение было получено, и чета Ласкеров 2 года жила в Москве. В 1937 г., однако, супруги перебрались в США. О причинах их решения существуют различные версии. В советской литературе господствовало мнение, что Ласкеры поехали в Америку в гости – навестить семью дочери жены от первого брака. Уже в США Марта (жена Эмануила) заболела и врачи якобы запретили ей возвращаться через океан.

На старости лет Ласкер был вынужден зарабатывать на хлеб, участвуя в шахматных турнирах и утомительных сеансах одновременной игры, что и ускорило его смерть.

В последнее время появились сведения (например, в фильмах о чемпионах мира по сценарию Мелик-Карамова), что Эмануил и Марта, отъезжая в Америку, не собирались возвращаться, что обратные билеты на пароход брались для того, чтобы обмануть советские спецслужбы. Мне кажется маловероятным, что кого-то в мире беспокоила судьба еврейского изгнанника. Факты говорят о том, что на турнире в Ноттингеме 1936 г. (Англия) Ласкер представлял СССР, а в Москве он имел возможность творческой работы как в шахматах, так и в науке.

Из историй других еврейских шахматистов, покинувших Германию после 1933 года, остановимся на судьбах Якоба Мизеса и Иосифа Пората.

Как и Ласкер, Мизес (1865–1954) прожил долгую и интересную жизнь. Результаты уроженца Лейпцига были весьма неровны, блестящие успехи (при очень сильном составе турниров в Остенде и Вене 1907 г. немецкий маэстро занимал там первые места) перемежались с неудачами. Но во всех турнирах, будучи игроком романтического направления, Мизес старался показывать красивую комбинационную игру. Плодотворной была и его деятельность как шахматного литератора. Он опубликовал немало исследований по теории дебюта и эндшпиля, подготовил антологии лучших партий и задач. С приходом к власти нацистов бежал во Францию, а в 1940 г., после разгрома французских войск, перебрался в Англию, где и прожил остаток жизни После войны Якоб Мизес сыграл свой последний международный турнир (Стокгольм, 1948). Достигший 83 лет маэстро сумел в соперничестве с молодыми разделить 3-5-е места.

В 1934 году переехал в Палестину Иосиф Фёрдер, сменивший в 1952 г. фамилию на Порат. Спортивные успехи израильского международного мастера уступают достижениям вышеупомянутых гроссмейстеров, но вклад его в становление израильских шахмат трудно переоценить. В 1928 г. 19-летний уроженец Бреслау выступил на Олимпиаде за сборную Германии, в спустя 7 лет он вместе с Черняком, Ореном и Алони выступил на 6-й Всемирной шахматной олимпиаде в Варшаве за сборную Палестины. Дебютанты сумели занять 15-е место (среди 20 команд). Это выступление шахматистов подмандатной территории было фактически первым появлением израильских спортсменов на спортивной карте мира. А 4 года спустя, выступая на 8-й Олимпиаде в Буэнос-Айресе, представитель Палестины сумел разделить 1-2-е места на 2-й доске с представителем Польши М. Найдорфом, о котором речь пойдёт ниже. Отличная игра Пората позволила команде Палестины занять на этом крупнейшем шахматном форуме 9-е место среди 27 команд-участниц.

Добавим, что, соперничая с товарищами по команде в национальных первенствах, Иосиф 2 раза (в 1937 и 1940 годах) становился чемпионом Палестины, а после провозглашения независимости Израиля добавил к этим победам ещё 4: в 1953, 1957, 1959 и 1963 годах. Уже в преклонном возрасте (в 1964 г.) израильский мастер добился крупнейшего в своей биографии успеха на международной арене, заняв 1-е место в зональном турнире ФИДЕ, проходившем в Улан-Баторе. Достойно выступил Порат и в Амстердаме, где состоялся межзональный турнир. До 1968 г. он сохранял за собой место в национальной сборной. Умер ветеран израильских шахмат в 1996 г.

Нетипична судьба выдающегося шахматиста, блиставшего на рубеже XIX-ХХ вв., Зигберта Тарраша (1862-1934). В феврале 1934 г. он умер в Мюнхене своей смертью. Не будем гадать, насколько первый год нахождения нацистов у власти ускорил кончину «гордости германских шахмат», как называли Тарраша после его громких побед в международных турнирах. Отметим, что он, не будучи шахматным профессионалом (на протяжении всей жизни Зигберт работал практикующим врачом), был наставником немецких шахматистов. По его книгам «Современная шахматная партия» и другим, переведенным на многие европейские языки, учились шахматисты многих стран. Да и сейчас, несмотря на некоторую старомодность, книги не потеряли практической значимости.

Полностью подчинив себе Германию, Гитлер перешёл к международной экспансии. Так, жертвой «аншлюса» стала Австрия. Сильнейшим австрийским шахматистом многие годы был выдающийся мастер комбинационной игры Рудольф Шпильман (1884–1942). После аннексии Австрии он вынужден был бежать в Чехословакию, а когда нацисты и там не оставили его в покое, изгнанника приняла Швеция, где он и умер (возможно, покончил самоубийством). Подобно упоминавшемуся выше Мизесу, Шпильман был шахматистом яркого атакующего стиля с весьма неровными результатами. Не удивительно, что свою первую книгу он назвал «Теория жертвы» (перевод на русский язык вышел в 1936 г.). Несмотря на неровность результатов, австрийский чемпион в 1920–30-х годах был одним из претендентов на мировое первенство, поскольку одержал победы во многих международных турнирах. Интересно, что представитель Нидерландов Макс Эйве, чемпион мира 1935–37 гг., готовясь к первому матчу за мировое первенство с Алехиным, проиграл тренировочный матч именно Шпильману, что, однако, не помешало Эйве одержать сенсационную победу над русским гением. Видимо, уроки матча со Шпильманом не прошли для голландца даром.

Среди шахматистов Чехии в 1930-е годы выделялся Саломон Флор (1908–1983), которого за быстро пришедшие успехи, да и за малый рост, часто сравнивали с Наполеоном. Победы в сильных турнира (не менее десятка первых мест) позволили представителю Чехословакии заключить соглашение с Алехиным о проведении между ними в 1939 г. матча на первенство мира. Но давление нацистов на Чехословакию в сентябре 1938 г. и начавшаяся вскоре Вторая мировая война перечеркнули надежды Флора сыграть матч на первенство мира. Гроссмейстер вынужден был переехать в СССР, где и прожил вторую часть жизни. О том, как советское государство «облагодетельствовало» Флора гражданством в 1942 г., рассказано в книге известного певца и друга гроссмейстера Михаила Александровича. М. Александрович и С. Флор находились тогда в Тбилиси и жили в гостинице. Материальные и жилищные условия Флора как иностранца (гражданина Чехословакии) были значительно лучшими. Но однажды Флор зашёл к другу в номер и неожиданно попросил у него еды. Певец был удивлён – ведь он сам нередко обращался к шахматисту с просьбами о помощи… Оказалось, после решения о предоставлении Флору советского гражданства он был немедленно лишён всех «буржуазных» привилегий – выселен из номера люкс и лишён спецпитания. Помощь друга помогла Флору пережить эти неприятности.

После войны «Сало» нередко играл в советских и международных турнирах, но прежних успехов не показывал, прославившись больше как арбитр и журналист. Можно сказать, что Флор, непосредственно от войны не пострадавший, всё же был её жертвой.

Следующей после Чехословакии добычей для гитлеровцев стала Польша. Двое мастеров-евреев из этой страны погибли в период оккупации: это Моисей Ловцкий (1881–1940) и Давид Пшепюрка (1880–1940). Судьба последнего, знаменитого шахматного композитора, особенно трагична. В августе-сентябре 1939 г. в столице Аргентины Буэнос-Айресе проходила VIII шахматная олимпиада, о которой уже упоминалось. Поездка «на край света» требовала немалых средств, а правительство Польши не могло оказать реальную помощь шахматистам. В этом затруднительном положении Пшепюрка, человек состоятельный, принял решение продать свой дом в Варшаве, а вырученные деньги пожертвовать на поездку. И вот в конце июля 1939 г. бельгийский корабль со всеми европейскими участниками Олимпиады взял курс на Аргентину… Спонсора польской команды на корабле не было, он остался в Польше, несколько месяцев спустя был арестован и погиб в концлагере (по другим сведениям, расстрелян в Кампиносской пуще).

Пшепюрка не имел больших спортивных достижений, хотя и стал первым чемпионом Польши (1927). Тем не менее его вклад в развитие польских шахмат трудно переоценить. В течение пяти лет он издавал журнал «Свят шаховы». Известен Давид был и как составитель шахматных композиций: более 160 его задач в разное время были опубликованы. На олимпиаде 1930 г., где сборная Польши одержала свою единственную в истории победу, он успешно выступал за национальную команду (9 из 13 на 3-й доске). После войны в честь заслуг погибшего польская федерация шахмат не раз проводила мемориалы Пшепюрки, он был посмертно избран почётным членом ФИДЕ.

Менее известна даже в шахматных кругах фигура Моисея Ловцкого. До революции 1917 г. он жил в Киеве, а в 1920-е гг. перебрался в Варшаву, где постоянно играл в польских турнирах (в последние годы – малоудачно). Подробности его гибели неизвестны.

Ещё один представитель Польши, гроссмейстер Акиба Рубинштейн (1882–1961), сумел пережить нацистскую оккупацию в Бельгии. Однако годы после освобождения страны – вплоть до своей смерти – он провёл в больнице для душевнобольных, не участвуя в шахматной жизни. А в первые десятилетия века уроженец Лодзинской губернии неоднократно показывал выдающиеся спортивные результаты и заслуженно считался претендентом № 1 на матч за мировое первенство с Ласкером. То, что этот матч не состоялся, – большое упущение шахматного мира.

После 1918 г. Рубинштейн продолжал играть в турнирах, но результаты его стали неровными, и он выбыл из числа претендентов на корону. Но на олимпиаде 1930 г. в Гамбурге Рубинштейн, лидер команды Польши, играл сильно как никогда, и набрал 15 очков из 17. Соревнование стало «лебединой песней» Рубинштейна – больше он таких успехов не показывал. Во время оккупации Бельгии Акиба скрывался в семьях друзей, его никто не выдал.

В 1939 г. не вернулись из Аргентины в Польшу Мендель (Мигель) Найдорф, Паулино Фридман и Савелий (Ксавье) Тартаковер. Последний, лидер польской команды, родился в Ростове-на-Дону и прожил интересную жизнь (1887–1956). Покинув Россию в 13 лет, Савелий до Первой мировой войны жил в Вене, а после войны – в Париже. Принятие польского гражданства позволило ему выступать на турнирах за Польшу. Пожалуй, никому, кроме Тартаковера, не удавалось столь успешно сочетать практические выступления (особенно в 1920–30-х гг.) и литературную деятельность. Его книга «Ультрасовременная шахматная партия» (1924) была в своё время признана интереснейшей шахматной книгой всех времён, а автор получил прозвище «Гомер шахматной игры». Это выражение придумал Эмануил Ласкер, который, сам будучи прекрасным литератором, по достоинству оценил творения коллеги. Тартаковер умел писать о шахматах так, что увлекал всех, от начинающих до гроссмейстеров. Его афоризмы («тартаковеризмы») до сих пор вызывают интерес.

После окончания Олимпиады 1939 г. гроссмейстер отправился во Францию, где сражался за свободу страны под именем лейтенанта Картье. После окончания войны Тартаковер ещё не раз играл в турнирах и продолжал писать о шахматах. Его смерть 5 февраля 1956 г. стала большой утратой для шахматистов всего мира.

Многие шахматисты остались в Аргентине на время войны, а М. Найдорф и П. Фридман, приняв гражданство этой страны, осели там до конца жизни. М. Найдорф (1910–1996) до войны трижды выступал за сборную Польши и был среди ведущих шахматистов страны. В 1935 г. весь мир облетела партия Гриксберг-Найдорф, получившая название «польская бессмертная». После блестящих жертв трёх фигур подряд чёрные поставили мат королю соперника уже на 22-м ходу.

Когда пришло сообщение о гибели семьи в оккупированной Польше, Мендель стал Мигелем и принял гражданство страны, которая его приютила. 1940–60-е гг. – лучший период его творчества. Многочисленные первые призы в турнирах, успешное вступление за сборную Аргентины – всё это шло в зачёт уроженцу Варшавы. Приобрела популярность среди шахматистов и его заготовка – система Найдорфа в сицилианской защите. Её применяли многие выдающиеся игроки, в том числе Роберт Фишер. Как писал Михаил Ботвинник: «Найдорф был весьма самобытен. Он умел находить оригинальные, опасные для противника решения». До 1980-х гг. Найдорф продолжал удивлять шахматный мир своими достижениями, несмотря на свой возраст.

Гораздо менее продолжительным был творческий путь П. Фридмана (1905–1982); крупных успехов этот шахматист, до войны 7 раз выступавший за сборную Польши, позже не показывал.

Говоря о евреях-шахматистах, выходцах из Польши, нельзя не вспомнить уроженца Варшавы Моше Черняка (1910–1984). В 1935 г. во время VI Олимпиады в Варшаве состоялся его дебют за сборную Палестины. Будучи лидером палестинской команды, он играл на 1-й доске и в Буэнос-Айресе. Вернулся на Землю Израиля он лишь в 1952 г., добавив к званию чемпиона Палестины 1936 и 1938 гг. звание чемпиона Израиля 1955 г. Выступая за сборную страны до 1968 г., он вёл тренерскую и литературную деятельность.

После олимпийских сражений 1939 г. в столице Аргентины остался и представитель Латвии Моше Фейгин, уроженец Двинска (1908 г.). Ему в эмиграции не повезло: со своим слабым здоровьем Фейгин не сумел найти хорошую работу и применение шахматным способностям. В 1950 г. он умер.

В своём рассказе мы приближаемся к судьбе шахматистов, живших на территориях, присоединённых к СССР осенью 1939 г. Это шахматисты западных земель Беларуси и Украины. Из западнобелорусских шахматистов назовём брестчанина Шпигельмахера и жителей Белостока: Барина и Арона Заблудовского. Оказавшись на территории БССР, эти шахматисты приняли участие в ряде соревнований. Так, они входили в состав сборной Беларуси, которая в апреле 1941 г. сыграла товарищеский матч с командой Литвы. Шпигельмахер выиграл обе партии, Заблудовский и Барин показали результат 50% (1 из 2 у каждого). После окончания матча состоялся чемпионат БССР. Отлично выступил в этом турнире Шпигельмахер, поделив 4-5-е места с витебским мастером Владиславом Силичем. Барин набрал в 14 партиях 7 очков и занял 7-е место. Заблудовский оказался среди аутсайдеров (13-е место). В августе 1941 г., по сведениям «Шахматной еврейской энциклопедии», он погиб с другими евреями Белостока от рук нацистов. Вероятно, и двое других «западников» погибли на оккупированных территориях, как и видный шахматный композитор Шая Креленбаум (из местечка Домачево под Брестом).

Несколько больше сведений имеется о мастере из Львова Эдварде Герстенфельде (1915–1943). Он участвовал в ряде польских и международных турниров, лучший результат до войны – 6-е место на международном турнире в Лодзи (1938). В краткий советский период Герстенфельд удачно сыграл в показательном львовском турнире мастеров (4-е место), а в полуфинале первенства СССР 1940 г. разделил 1–2-е места и выполнил норму мастера спорта СССР. Менее успешно выступил львовянин в финале первенства СССР, где оказался лишь на 17-м месте, хотя и сыграл немало интересных партий. Где и как погиб Герстенфельд, точно неизвестно.

(окончание следует)

Опубликовано 27.09.2018  15:26

БЕСЕДА С ИЛЬЕЙ СМИРИНЫМ (1)

Город Витебск известен прежде всего как родина великого художника Марка Шагала. Однако среди уроженцев Витебска немало одаренных людей, проявивших себя в разных областях. Один из них – международный гроссмейстер по шахматам Илья Смирин. Первый успех к нему пришел еще в четвертом классе, когда витебская школьная команда выиграла всесоюзный турнир «Белая ладья» в Паневежисе. Илья – чемпион Беларуси 1987 года и неоднократный чемпион Израиля, а в 2004-м, посетив родной город по приглашению Александра Сарбая, завоевал уникальный титул абсолютного чемпиона Витебской области. Почти повторил успех Михаила Ботвинника в предвоенном СССР :))

Год назад в издательстве «Quality Chess» на английском языке вышла книга Ильи Смирина «Староиндийские сражения». Она приобрела популярность и уже переведена на русский язык; ее выход оказался для нас одним из поводов, чтобы побеседовать с автором. Другим поводом стал 50-летний юбилей И. С. (12 января 2018 года). Накануне Илья согласился ответить на наши вопросы. Беседа состоялась в его уютной квартире в красивом городке Кфар-Саба, что километрах в 20 от Тель-Авива.

– Илья, расскажите, откуда пошло увлечение шахматами? Это было семейным хобби? А также немного о своих предках, о «корнях».

Юлий и Майя Смирины

– В шахматы научил играть папа, Юлий Исаакович. Он преподавал в витебском техникуме физику, электротехнику и основы электроники. Мама, Майя Израилевна, работала инженером на ковровом комбинате. Они уехали в Израиль через полгода после меня: я летом 91-го, они в конце 91-го. И живут под Хайфой, в Кирьят-Яме. Папа и привел меня в шахматно-шашечный клуб, мне было тогда семь лет.

Исаак Смирин

– Особенно же я был близок с дедушкой по линии отца. Был очень умный человек, высокой степени порядочности. Он умер в 1981 г.

– Он был религиозным евреем?

– Никто в семье не был религиозен, разве что прадедушка. У меня вообще интересная история семьи. У моего дедушки было восемь братьев. Из них шестеро уехали в Палестину в 1920-е годы. Дедушка был из тех, кто остался, он был вторым по старшинству. Его звали Исаак.

Моисей Смирин

– А его старший брат Моисей Смирин стал известным историком, лауреатом Сталинской премии, членом-корреспондентом Академии наук СССР. Он занимался сравнительно нейтральными темами: историей Германии средних веков, реформацией Томаса Мюнцера. Умер в 1975 году. Я его немного помню, когда маленьким был. Еще один брат со всей семьей погиб в Холокосте, тогда ведь часть Белоруссии относилась к Польше. Что касается тех шестерых, которые уехали в Палестину – когда я приехал в 1991-м в Израиль, еще трое были живы. Один был очень похож на моего дедушку. У меня было такое странное чувство, что я снова встретил своего дедушку. Хотя, я, естественно, никогда в жизни раньше не видел его братьев.

– Они говорили по-русски?

– Да, с акцентом, но всё же прилично. К сожалению, все они уже умерли, последний лет 10 назад в возрасте 95 лет. Один из братьев погиб в войну за Независимость 1948 года. В общем, интересная история. Они все Змирины (זמירין ). Поменяли первую букву «с» на ивритскую «заин», а я решил не менять, оставить всё как есть.

– И правильно, тем более, что вас все знали как Смирина. В 91-м году вы были уже известны.

– В принципе да, узкий круг разночинцев (смеется).

– Известно, что учились в минском институте физкультуры. А шахматной специализацией руководил Бондарь?

Леонид Бондарь и Тамара Головей

– Да, Леонид Алексеевич Бондарь. В тот год, когда я поступал, был прием на шашечную специализацию. Шахматы и шашки чередовались, поскольку Беларусь славилась своими всемирно известными шашистами. В числе шахматистов поступали и я с Гельфандом. Я окончил институт, но это была чистой воды проформа.

– Там некому было особо учить шахматам

– Это было вообще не образование, это было смешно. Вот один случай. После первого курса я пошел в армию. И после армии, если честно, я не был на занятиях ни разу. Сдавал легко, готовясь перед экзаменом и вообще не посещая лекции. Но был такой предмет – политэкономия. Тут я решил всё же пойти на собеседование перед экзаменом, узнать, о чем, собственно, этот предмет, я не совсем понимал суть дела. (Это и сейчас затруднительно сказать.) Прихожу. Сидят борцы, штангисты, боксеры, вот такой контингент, и преподаватель спрашивает у одного штангиста: «Вот рынок сбыта, производство, может ли корабль быть товаром на рынке?» «Не может», – уверенно отвечает штангист. «А почему?» Ответ меня восхитил: «Корабль же большой, на рынок не поместится» 🙂

Мне понравилось, что преподаватель даже глазом не моргнул. Было видно, что он не впервые слышит такие ответы. «Это не Комаровский рынок, молодой человек, это мировой экономический рынок».

Тогда я понял, что сдам этот предмет. И я легко сдал политэкономию на 4.

– Когда поняли, что шахматы могут быть заработком и, шире, делом жизни?

– Я понял, когда мне предложили сделать это интервью за хорошую плату 🙂 (смеемся вместе).

Шахматы – не самая благодарная профессия для заработка. Делом жизни?.. Мне было просто интересно играть, хотя папа хотел, чтобы я поступал в обычный институт, тем более что я закончил специализированный математический класс, и с математикой, физикой, да и гуманитарными предметами у меня всё было хорошо. Но я любил именно шахматы, а тогда престиж шахматистов был достаточно высокий. В середине 1980-х и мастера были в большом почете, а из международных гроссмейстеров в Беларуси был один Купрейчик.

– В Беларуси в течение нескольких лет вообще ведь никто не становился мастером…

– Да, тяжело было стать мастером спорта, а гроссмейстером вообще казалось заоблачной мечтой. Я, правда, еще был кандидатом в мастера, но верил в себя. И решил поступить в институт физкультуры, хоть и понимал, что это несерьезное учебное заведение. Но именно для того я туда и поступал – иметь больше свободного времени для игры, чтобы реализовать свой шахматный потенциал. И в какой-то степени мне это удалось. Потом два года в армии…

– Кстати, расскажите про армию. Служили в спортроте?

– В спортроте.

– В Уручье?

– Да. Сейчас это черта города, а тогда это было километрах в четырех от Минска. Там уже провели метро. Я там был в 2017 году, когда проходил чемпионат Европы в Минске. Подъехал, чтоб посмотреть место своей службы. Многое изменилось, но стоит воинская часть. Хотя, наверное, уже нет спортроты, но военная инфраструктура там осталась. (Надеюсь, что не выдаю секреты!)

– Кто из шахматистов еще тогда служил?

Дмитрий и Валерий Атласы. В центре Нелля Гельфанд. Фото Алены Климец.

– Братья Атласы, Дима и Валера. Валера стал гроссмейстером, они живут в Австрии. Ну, и Боря Гельфанд, вместе были в нарядах по кухне.

 

Евгений Агрест                         Таир Куняшев, Виорел Бологан, Илья Смирин и Валерий Мин

– А когда я только начинал службу, был Женя Агрест, который стал гроссмейстером, много лет живет в Швеции. Т.е. был определенный контингент. Вот Валера Мин, в прошлом году виделся с ним в Казахстане. Он сам из Казахстана, известный там тренер. Служил в обычных войсках в Беларуси, и его перевели в спортроту.

В армии было много по-настоящему смешных моментов. Из цензурных эпизодов приведу два навскидку. Как старшина сказал однажды: «Эй вы, трое, оба ко мне!». Также запомнилась его фраза: «После отбоя запрещены магнитофоны, радиоприемники и другие музыкальные инструменты».

– А кто-то вам помог попасть в спортроту?

Кизилов Николай Степанович, он, кстати, много хорошего сделал для шахматистов в те годы. Многих из них он туда перетаскивал, Андрея Ковалева, например. Андрей Ковалев как раз один из моих друзей с той поры.

Андрей Ковалев

– Я как раз хотел спросить о нем. Так и остался близким другом?

– Да, хотя сейчас видимся значительно реже. Мы вместе занимались шахматами, вместе ездили на турниры, он был моим секундантом и тренером в прежние времена. А когда я был подростком, Андрей был для меня уже взрослый дядя, учил «школе возмужания».

  

Иван Куль и его бронзовая команда BossaNova (Елена Заяц, Наталья Жукова, Ланита Стецко и Ольга Баделько)    Илья и Иван (Тромсе, Норвегия 2014)

– Кто еще из друзей оттуда – Ваня Куль, витебский шахматист, младше меня года на три. Мы встречаемся, когда я приезжаю в Беларусь. А недавно встретились на Крите, где был чемпионат Европы среди клубных команд. Работает программистом, живет в Минске и Витебске. Тем не менее, шахматы по-прежнему любит, создал и спонсировал женскую команду из Беларуси, назвав ее BossaNova и они заняли 3-е место на клубном кубке Европы. Такого ранее не было в истории Беларуси. Часто в последние годы виделся с Володей Полеем. С ним мы еще играли в глубоком детстве в белорусских юношеских соревнованиях.

– Что можете рассказать о витебских шахматистах, не только гроссмейстерах, кто запомнился с юных лет? 

– Действительно, в Витебске были интересные люди.

Владлен Вакуленко (род. в 1946 – ?)

– Как шахматиста могу выделить Владлена Вакуленко, которого уже давно нет.

Андрей Ковалев, Рая Эдельсон и Григорий Иссерман (15.04.1951 – 08.03.2017)

– С Гришей Иссерманом я ездил на мой первый мастерский турнир в 83-м в Калининград. Его, к сожалению, уже тоже нет с нами (умер в Германии – ред.).

Александр Сарбай 6-й слева. Рядом с ним один из авторов интервью и редактор сайта Арон Шустин. Крайний слева Феликс Флейш, второй справа Владлен Вакуленко. Еще на фото: Валерий Акопов – Мозырь, затем Калинковичи, Леонид Линдоренко – Гомель, в дальнейшем Пинск, судьи, Ефим Шейн – Бобруйск – Иерусалим, Сергей Погар – Бобруйск. Верхний ряд: после Ф. Флейша, Сергей Румянцев – Солигорск, Геннадий Нахаенко – Бобруйск, Владимир Голубев – Могилев, Сергей Березюк – Брест, а затем Фридек-Мистек, Чехия, Владимир Железняков – Гомель, и крайний справа Валерий Булгаков – Гродно. Полуфинал ч-та БССР, Пинск, 6-24 февраля 1980 г.

– Александр Сарбай был моим тренером в детстве. Вспоминается любопытный момент, связанный с ним. Мне было лет 11-12. Он предложил сыграть в игру на 3 рубля. Сказал: «Назови число». Я назвал – допустим, 14. Он и говорит: «15. У меня больше, я выиграл».

А потом я увидел знаменитый фильм «Асса», 1987 года. С Цоем, Говорухиным, Друбич. И там был такой эпизод. Герой Говорухина говорит:

– Давай сыграем в Бангладеш.

– А как играть?

– Назови число.

– Ну, 17.

– 18, я выиграл!

В фильме это была шутка, мне же она обошлась в 3 рубля (смеется)

Психиатр Михаил Кунин, в Израиле с осени 1991

Феликс Флейш еще раньше меня переехал жить в Израиль, а Михаил Кунин несколько позже.

  

Владлен Вакуленко и Феликс Флейш                                        Феликс Флейш

Феликс Флейш приехал в 1990. Работал тренером, преподавателем информатики в школе, сейчас занимается компьютерами и работает в муниципалитете Ришон ле- Циона 

– С обоими иногда встречаюсь во время игр израильской лиги

– Дружите ли с кем-то из нынешних молодых белорусских гроссмейстеров?

Геннадий Сагальчик, Борис Гельфанд, Елена Герасимович, Юлия Левитан, Елена Заяц, Илья Смирин, верхний ряд справа налево: Эдуард Райский, Евгений Мочалов, Михаил Шерешевский, Альберт Капенгут, Алексей Александров, Валерий Атлас.  Краматорск 1989. Молодежная спартакиада. 

– С молодыми гроссмейстерами у меня сейчас мало общего. Мне кажется, что Алексей Александров самый талантливый из белорусских шахматистов следующего после меня поколения. Вместе еще играли за одну юношескую сборную в 89-м на чемпионате СССР, заняли 3-е место. (как раз пару дней назад Алексей стал чемпионом Беларуси – belisrael.info)

– Что можете сказать о Купрейчике, Дыдышко, Шерешевском, само собой, о Капенгуте?

– Виктор Купрейчик, конечно, был знаковой фигурой, играл очень интересно, да и по результатам явно выделялся. Яркий человек, жалко, что он недавно умер.

– Вячеслав Дыдышко был одним из сильнейших мастеров Союза. Обыгрывал и Льва Псахиса, и Андрея Соколова, когда они были на пике. Рекордсмен по количеству побед в чемпионатах Беларуси.

– Михаил Шерешевский снова вернулся к шахматам, работает в академии шахмат Крамника в Сочи.

    Альберт Капенгут c юными Борисом и Ильей                                  Капенгут,  Гомель, 1968

– Альберт Капенгут был известным теоретиком и сильным шахматистом, играл в чемпионатах СССР, тренер мой и Бориса Гельфанда. Первым моим персональным тренером был как раз Капенгут. Потому что в Витебске у меня личного тренера не было. Я читал много книг, вот это были мои главные учителя.

Андрей Ковалев, Лев Пак, Александр Сарбай

– Но Пака Льва Рувимовича, который, к сожалению, скоропостижно умер полтора года назад, можно выделить, потому что он воспитал четырех гроссмейстеров: меня, Женю Агреста, Андрея Ковалева, Раю Эйдельсон. Для Витебска очень серьезная цифра. Хотя он не был особо сильным шахматистом, но, видимо, была у него педагогическая нотка, педагогическая изюминка. Он ездил со мной на турниры, опекал по-настоящему, искренне был привязан, и я его тоже очень любил. И для меня его смерть большая потеря. В последние годы он жил в Германии. Два года назад мы виделись в Израиле.

– А были ли знакомы с доктором Николаем Мисюком, многолетним председателем шахматной федерации БССР?

– Общался немножко, запомнил таким немного смешным профессором, потом сменился председатель федерации, и я его больше не видел. Был высокий человек с копной седых волос.

– Благодаря профессору Мисюку, его возможности напрямую обращаться к Машерову, и был построен Дворец шахмат

– Да, я тоже об этом слышал, строительство завершилось в 1985-м.

– Учились с Андреем Филатовым, известным шахматным меценатом, в последние годы – президентом Российской шахматной федерации, верно?

– Да, познакомился с ним уже после армии.

– Он был кандидатом в мастера?

– Точно, кандидатом, способным шахматистом.

– В то время не проявлял еще интерес к бизнесу?

– Тогда нет. Когда мы с ним дружили в институте, никаким бизнесом он не занимался, только незадолго до моего отъезда начал двигаться в этом направлении. Скоро, кстати, выборы в Российскую Шахматную Федерацию. Надеюсь, что он будет переизбран – Андрей сделал много хорошего на благо российских шахмат.

Леонид Бондарь, Борис Гельфанд, Илья Смирин и Андрей Филатов

– И благодаря ему в мае 2012 года в Москве состоялся матч на первенство мира между Анандом и Гельфандом…

– Я выступал там в роли комментатора, как и в других турнирах, к которым Андрей «руку приложил». Именно он подтолкнул меня попробовать себя и в этом жанре.

– Кто из белорусских шахматистов всех времен был, на ваш взгляд, «самым-самым»?

Борис Гельфанд

– Борис Гельфанд, конечно!

– Был еще Исаак Болеславский…

Исаак Болеславский, 1960

– Он играл с Давидом Бронштейном финальный матч претендентов в 50-м для определения соперника чемпиона мира Ботвинника, и при счете 6:6 проиграл в дополнительной партии. Да, действительно, Исаак Ефремович был выдающимся шахматистом, тренером и теоретиком, но он родился не в Беларуси, а в Украине, и переехал в Минск из России уже знаменитым гроссмейстером.

Поэтому я ставлю на первое место Бориса Гельфанда – он играл матч за звание чемпиона мира и был на волоске от победы. К тому же много лет он входит в мировую шахматную элиту. Я бы также отметил Виктора Купрейчика, были еще Алексей Сокольский, Гавриил Вересов.

 – Илья, это ваша книга «Староиндийские сражения» на столе?

– Да. Книга вышла на двух языках. Я ее писал на английском. Это было довольно непросто. Я владею английским хорошо, но не скажу, чтобы свободно.

– Когда начали писать?

– Я долго ее писал, года два, были большие перерывы. Это книга о староиндийской защите, моем любимом дебюте за черных на протяжении всей карьеры. Книга, кажется, удалась – по крайней мере, отзывы о ней были очень хорошие. В «New In Chess», шахматном журнале, который выходит 6 или 7 раз в год, есть постоянная рубрика, они следят за шахматной литературой, которая выходит. И мою книжку они оценили как «любимая книжка». Есть такой английский гроссмейстер Мэттью Садлер, он сказал, что это любимая его книжка 2016 года. Ну и я считаю, что книга удачная, без ложной скромности.

– Как возникла идея написать книгу? Понятно, что давно играли этот дебют, но играют многие, а пишут – нет.

 В Чикаго с Борисом Аврухом и его дочкой Софией. Апрель 2017

– Мне всегда хотелось написать книгу. А тут мой товарищ Боря Аврух, который уже несколько лет живет в Америке, а до этого в Израиле, и мы вместе много лет играли за сборную и за один клуб, выпустил свою книгу в издательстве «Quality chess».

Якоб Агард  (Jacob Aagaard) – представитель этого издательства. И вот Боря и Якоб предложили мне тоже попробовать. Я не торопился ее писать. Обычно книгу пишут полгода, я же не спешил, делал большие паузы. Во-первых, я играл в турнирах и во-вторых, я всё же писал ее по-английски.

– Кого из шахматистов (прошлого и современников) могли бы перечислить как знатоков этого дебюта за белых и за чёрных?

– Многие чемпионы мира играли староиндийскую: Таль, Фишер, Каспаров. В репертуаре двух последних староиндийская занимала одно из главных мест. Из тех, кто не стал чемпионами мира, можно выделить выдающихся гроссмейстеров: Геллера, Бронштейна, Штейна…

– Болеславского?

– Да, забыл его назвать. Вот Геллер, Бронштейн, Болеславский – те трое, которые стояли у истоков староиндийской еще в 1940-х, и играли ее здорово. Из белорусских – Купрейчик, ярко разыгрывавший этот дебют, ну и Гельфанд, новый классик, можно сказать.

Кстати, мой друг Андрей Ковалев тоже любит староиндийскую. Сейчас он реже играет в шахматы, но это по-прежнему его основной дебют.

– В книге отдается предпочтение компьютерным анализам или же логическим обьяснениям структур, типичных манёвров?

– На компьютере я проверял тактические моменты, варианты. Я старался не делать особый упор на теорию, не обходил ее, конечно, полностью стороной, но в целом обозначал пунктиром. Старался делать упор на идее и на эстетике, на красоте возникающих позиций, которые удавалось получить. Я брал свои партии, но не только. В основе книги – 49 моих прокомментированных партий, а внутри этих партий – еще почти 100 моих, записанных просто нотацией или с совсем короткими примечаниями, а также партии других шахматистов. Вот несколько дней назад мне написала из Америки мама одной шахматистки, что партия ее дочки Наринэ Каракашан попала в книгу. А дочка ее играла в полуфинале чемпионата СССР 89-го, но в финале выступать не стала, а вышла замуж. Но ее мама была очень рада, что интересный фрагмент из партии дочки оказался в книге.

(продолжение следует)

Опубликовано 30.01.2018  04:17

Бент Ларсен – знаменитый датский гроссмейстер

Беня, принц Датский

Вторник, 04.08.2015 02:51

  • Яков Зусманович, шахматный историк

До своего восьмидесятилетия, выпавшего на 4 марта этого года, знаменитый датский гроссмейстер Бент Ларсен не дожил. Он умер в возрасте 75 с половиной лет 9 сентября 2010-го. В газетах писали, что причиной смерти стала опухоль мозга, хотя было известно, что у Ларсена диабет второго типа, да и вообще его здоровье в последние годы оставляло желать лучшего. Но проживавший в Буэнос-Айресе Ларсен старался выглядеть молодцом, излучал оптимизм, к которому за годы шахматной карьеры приучил многочисленных поклонников во всем мире.

75 лет для шахматиста – это много или мало? Если сравнивать со сроком, отпущенным Леониду Штейну – современнику Бента Ларсена, прожившему почти вдвое меньше, то это, безусловно, много. Но в истории шахмат были индивидуумы, жившие дольше, гораздо дольше. Среди шахматистов поколения, к которому принадлежал Ларсен и с которыми неоднократно и яростно сражался за шахматной доской, ныне здравствуют Виктор Корчной, Борис Спасский, Марк Тайманов, Фридрик Олафссон, Пал Бенко, Лайош Портиш, Вольфганг Ульман, Артуро Помар, Борислав Ивков, Оскар Панно, Уильям Ломбарди, Д-р Энтони Сэйди и некоторые другие. И, как говорится, дай им Бог! Увы, кто-то, как Светозар Глигорич и Ларри Эванс, ушли совсем недавно.

Известных шахматистов в Дании было не так уж и много. Самым первым датским шахматистом, получившим международную известность, оказался Северин Фром (1828-1895), разработавший гамбит в ответ на Дебют Берда: 1. f4 e5 2. fxe5 d6 3. exd6 Bxd6.

Все изменилось после того, как в начале 1920-х в Дании поселился великий Арон Нимцович, во многом благодаря которому и появилось новое поколение датских шахматистов: Эрик Андерсен (1904-1938), Бьерн Нильсен (1907-1946), Карл Рубен (1903-1938), Хольгер Норман-Хансен (1899–1984), братья Йенс (1907-1980) и Харальд (1911-2005) Эневольдсены, Альфред Кристенсен (1905-1974)… Есть книги о жизни и творчестве некоторыx из них, давно ставшие библиографической редкостью.

Эти шахматисты, конечно, не были реальной угрозой ведущим игрокам того времени, но время от времени “выстреливали” во время редких местных турниров и выступлений на шахматных Олимпиадах.


Эрик Андерсен

Карл Рубен

Хольгер Норман-Хансен

Бьерн Нильсен

Братья Эневольдсены

Досталось однажды и самому Нимцовичу. В 1933-м на смeшанный турнир мастеров в Копенгагене пригласили Гесту Штольца и Гидеона Штальберга из Швеции. Нимцович сыграл вничью со Штольцем, победил Штальберга и почти всех датских мастеров. Почти…

Вот что написал Бент Ларсен в датском шахматном журнале Schaakbulletin в 1983 году:

«Йенс Эневольдсен какое-то время был сильнейшим шахматистом Дании. Он завоевал титул международного мастера, победив в матче Тартаковера (Копенгаген, 1948 – Я.З.). Колоритный персонаж с собственными взглядами, очень приятный в общении, он написал превосходные книги и многочисленные журнальные статьи. Он выиграл свой первый национальный чемпионат позже, в 1940-м. В 1933 году он все еще был молодым и перспективным шахматистом, которого ожидала первая Олимпиада. Нимцович считал его младшего брата Харальда более талантливым! (Боже, какое совпадение: еще в одной датской семье младшего брата Харальда, будущего выдающегося математика, считали более талантливым футболистом, чем старший брат, которого звали… Нильс Бор! – Я.З.).

В Копенгагене Эневольдсен сыграл свою “бессмертную” партию, которую Тартаковер объявил самой красивой за последние десять лет. Эта партия оказалась одной из последних прокомментированных Таррашем. В 1935-м (на Олимпиаде в Варшаве – Я.З.) Файн спросил Эневольдсена: “Вы победили Нимцовича. Не было ли это причиной его смерти?”».

Enevoldsen, Jens
1933.05
Nimzowitsch, Aaron
Copenhagen
1-0
Copenhagen Politiken (5)
1. d4 Nf6 2. Nf3 e6 3. e3 c5 4. Bd3 Nc6 5. c3 Be7 6. O-O b67. a3 O-O 8. e4 d5 9. e5 Nd7 10. Qe2 Re8 11. Bf4 a5 12. Nbd2c4 13. Bc2 b5 14. Ne4 Nf8 15. Ng3 Bd7 16. h3 Ra7 17. Nh2 b418. ab4 ab4 19. Ra7 Na7 20. Ra1 Nb5 21. Bd2 Qb6 22. Ng4bc3 23. bc3 Na3 24. Ra3 Ba3 25. Nh5 Ng6 26. Ngf6 Kh827. Ng7 Rg8 28. Nh7 Kg7 29. Qh5 f5 30. ef6 Kf7 31. Ng5 Kf632. Qf3 Ke7 33. Qf7 Kd8 34. Qg8 Nf8 35. Nh7 Qb2 36. Nf8 Qc237. Ne6 Ke7 38. Bg5 Kd6 39. Qf8 Kc6 40. Qa3

Да, будущий выдающийся психоаналитик Ройбн Файн, тогда еще только начинавший свой стремительный подъем к самому подножию шахматного Олимпа, пошутил как-то уж очень мрачно. Шуточка с могильным привкусом. Партия Д.Эневольдсен – Нимцович игралась в мае 1933 года, а перед Рождеством 1934-го Нимцович попал в больницу, откуда уже не вышел, покинув наш мир 16 марта 1935 года.
Интересно, о чем думал писавший этот комментарий Бент Ларсен, зная, что Нимцович и Йенс Эневольдсен уже 3 года как… покоятся в одной могиле?

Именно так. Нимцовича в Дании помнят, его памяти посвящaются турниры. Уже упоминавшийся Бьерн Нильсен, однажды победивший Алехина (Мюнхен 1941), написал о Нимцовиче объемную книгу (1945), а Йенс Эневольдсен не захотел расставаться с Нимцовичем и после смерти, завещав похоронить себя рядом с великим маэстро! И похоронили (в 1980-м): их могилы не просто рядом – они похоронены в одной могиле на кладбищe Bispebjerg Kirkegaard в Копенгагенe как ближайшие родственники!


Фото Д-ра Майкла Негеле c сайтa chesshistory.com

Самое удивительное, что Нимцович и Йенс Эневольдсен не были учителем и учеником в обычном понимании этих слов. И партий они сыграли считанное количество – одну турнирную и несколько в сеансах одновременных игры во время датских гастролей Нимцовича в начале 1920-х. Посетила меня, признаюсь, одна шальная мысль, навеянная разницей в возрасте у Нимцовича и Йенса Эневольдсена в 21 год. Но нет, не был Нимцович отцом Йенса, не был. Так почему же два шахматиста похоронены вместе?

Ответ оказался прост. Нимцович и Йенс Эневольдсен были друзьями. Об этом я узнал из книг и статей Эневольдсена, изданных после войны, а также из материалов о других датских шахматистах. Йенс много писал о Нимцовиче, рассказывал анекдоты – добрые и озорные (не так зло и обидно, как написал о Нимцовиче в своей книге в самый разгар борьбы с “безродными космополитами” Ф.И. Дуз-Хотимирский).

Родтвенников у Арона Нимцовича в Дании не было. Отец скончался еще в 1918 году, мать, Эстер Рабинович, умерла в 1937-м, брат Яков Исаак умер молодым в 1926 году, братья Оси Лейб и Бенно погибли вместе с семьями от рук нацистов в 1941-м в Риге. Была еще старшая сестра Тиля, проживавшая в Киеве, но ее судьба мне пока неизвестна. В настоящее время живы внук брата Якова и внучка сестры Тили. После войны ухаживать за могилой Нимцовича было некому. Да, конечно, были друзья и редкие любители шахмат, приходившие на могилу, но родственников заменить они не могли.

Уверен, именно об этом и думал благородный Йенс Эневольдсен, решивший не разлучаться со своим великим другом и после смерти. Наверняка у братьев Эневольдсенов были и есть родственники, ухаживающие за местaми их последнего успокоения (мне рассказывали, что на могиле Йенса всегда есть живые цветы). Необычная история “двойной могилы” – именно так называют место погребения Нимцовича и Йенса Эневольдсена в некоторых публикациях – хорошо известна среди шахматных историков и коллекционеров Запада.

Я бы мог еще долго рассказывать о Нимцовиче и датских шахматистах довоенного поколения, но эта статья о Бенте Ларсене и посвященных ему книгах. Поэтому самое время перейти от шахматной эпохи Арона Нимцовича к эпохе главного героя, тем более, что лучшие годы Йенса Эневольдсена пришлись на границу этих эпох.

В 1951 году Ларсен неудачно выступил в Бирмингеме на самом первом чемпионате мира среди юношей. Победил Ивков, a Ларсен разделил четвертое место, проиграв три партии, в том числе двум первым призерам – Бориславу Ивкову и Малколму Баркеру.

Ларсен так описал свои ощущения в своей знаменитой книге “50 избранных партий” (о ней речь впереди): “Если принять во внимание, как слабо я был подготовлен, дележ четвертого места можно считать поразительно хорошим результатом”.

На следующем чемпионате мира среди юношей в 1953 году в Копенгагене Ларсен снова не добивается успеха: дележ пятого места, поражения от Клауса Дарги (дважды – в предварительной группе и финале), победителя турнира Оскара Панно, Джеймса Шервина и Фридрика Олафссона.


Бент на чемпионате мира 1953 года (фото из журнала Skakbladet)

Между этими двумя юношескими чемпионатами Ларсен принял участие в нескольких турнирах. О них можно прочитать в его книге. Но по каким-то известным только ему причинам, Ларсен ни словом не упомянул еще одно соревнование, в котором участвовал. А ведь оно имело символическое значение – практически передавался жезл лучшего шахматиста Дании.

В том же счастливом для человечества 1953-м году 18-летний Бент Ларсен сразился в матче с тогда еще четырехкратным (1940, 1943, 1947 и 1948) чемпионом страны, участником многих Олимпиад, международным мастером Йенсом Эневольдсеном.


“Вам привет от Нимцовича!”, или В начале новой эпохи (фото из журнала Skakbladet)

Матч состоял из шести партий. Первые три после упорной борьбы завершились вничью, но в четвертой Бент Ларсен победил черными в открытом варианте испанской партии. В следующем поединке Ларсен снова переиграл соперника. В защите Грюнфельда он пожертвовал фигуру и получил неотразимую атаку, …чтобы через несколько ходов совершить роковую оплошность, позволившую Эневольдсену сравнять счет. Последняя партия закончилась, как и весь матч, вничью. Несмотря на равный счет, было совершенно очевидно, что Ларсен оказался моральным победителем матча, и будущее датских шахмат принадлежит ему, ему одному. Так и началась эпоха великого Бента Ларсена.

Дальнейшая шахматная биография Ларсена хорошо известна. Я лишь буду добавлять кое-какие штриxи, рассказывая о книгах.

Этот библиографический обзор – первый в своем роде. Даже всезнающий швейцарский историк Эдвард Уинтер не составлял подобного списка. Поэтому заранее прошу простить меня за возможные ошибки и упущения.
* * *

1969

Bent Larsen: “50 Udvalgte Partier 1948-69 – 50 Избранных Партий 1948-69” (Samlerens Forlag, на датском языке)

Самую первую книгу о себе и своем творчестве написал сам Ларсен. В 1969-м еще не было ясно, кто сильнейший шахматист Запада. Соперничество Фишера и Ларсена продолжилось и на литературном поприще. В том же году издательством Simon and Schuster в Нью-Йорке была выпущена блестящая биографическая книга Роберта Фишера и Ларри Эванса “My 60 Memorable Games – Мои 60 Памятных Партий”, ставшая одним из самых ярких событий за всю историю шахматной литературы.

Как и за шахматной доской, Бент Ларсен ответил быстрым и решительным контрударом. В его книге было на десять партий меньше, но в целом она практически ни в чем не уступала книге Фишера.

Книга Ларсена читается легко: яркие и четкие характеристики многочисленных персонажей шахматной сцены, элементы психологии, биографические откровения… А какие партии! Победы над довоенными звездами Бернштейном и Элискaзесом, лучшими представителями советской шахматной школы Бронштейном, Геллером, Петросяном, Таймановым, Спасским и Гипслисом, западными звездами Фишером, Глигоричем, Штальбергом, Георгиу, Олафссоном, Портишем, Унцикером. И Ларсен еще поскромничал. О системе отбора партий для книги он подробно рассказал в одной из глав.

“Книга охватывает двадцать с лишним лет, и многие читатели, возможно, сочтут удивительным, что больше половины партий относятся к 1964-1967 годам, – пишет Ларсен. – Не знаю, сыграл ли я за эти годы столь значительную часть своих лучших партий, но могу твердо сказать, что за это же время сыграл немало своих лучших турниров!”

Самыми интересными, на мой взгляд, являются главы, рассказывающие о выступлениях Ларсена в 1966 и 1967 годах.

В 1966-м в калифорнийском городке Санта-Моника, совсем рядом с Лос-Анджелесом, состоялся двухкруговой супертурнир, собравший великолепный состав: Петросян, Спасский, Фишер, Ларсен, Портиш, Решевский… Спонсором турнира был выдающийся виолончелист Грегор (Григорий Исаакович или же Григорий Павлович, как больше нравится) Пятигорский, спешно покинувший революционную Россию вместе с Рахманиновым и другими музыкантами. Разбогатев, Пятигорский тратил деньги и на шахматы, спонсировав два крупнейших международных турнира и матч-турнир 1968 года (Штейн, Решевский, Горт).

Ларсен блестяще начал, став единоличным лидером, но потом набрал только пол-очка в пяти турах. По ходу турнира он победил Фишера и дважды Петросяна. Вы представляете, что это значит – победить труднопробиваемого чемпиона мира Петросяна и белыми, и черными?! Mission impossible! Так вот, Ларсену это удалось. Он не просто дважды одолел “железного” Тиграна, он его попросту “убил”! В партии первого круга Ларсен разгромил соперника, пожертвовав ферзя за пешку! Петросян сдался на 30-м ходу.


Петросян еще не знает, что его ожидает ужасный разгром (фото из датского журнала Skakbladet)

Во втором круге Ларсен победил Петросяна в староиндийской защите в строго позиционном стиле. Трудно припомнить случай, когда Тигран Вартанович проигрывал обе партии одному и тому же сопернику в одном соревновании. Но такой случай был: Корчной победил Петросяна дважды в матче Москва – Ленинград за год до турнира в Санта-Монике. В 1970 году Фишер выиграет у Петросяна две первые партии на Матче века в Белграде, а потом еще четыре подряд в финальном матче претендентов в Аргентине, но Петросян уже был экс-чемпионом мира.


За анализом Фишера и Ларсена наблюдает чета Пятигорских

Конечно же, Петросян был крайне уязвлен поражениями от Ларсена. Но надо отдать ему должное: он не стал избегать новых встреч с обидчиком. Уже через несколько месяцев на Олимпиаде в Гаване Петросян не уклонится от партии с Ларсеном (он откажется играть с Фишером, который почти одолеет заменившего Петросяна Спасского) и … чуть было не потерпит новое поражение. Комментируя эту партию в своей книге “Petrosian vs. the Elite – Петросян проти Элиты” (Batsford 2006), Раймонд Кин написал: “Важно отметить, что в двух предыдущих партиях между этими соперниками, сыгранными во Втором Кубке Пятигорского в Санта-Монике, победил Ларсен, поэтому для Петросяна было жизненно важно по крайней мере не проиграть в третий раз. Ранняя жертва качества может рассматриваться как настоящее испытание для “железного” Тиграна”.

Ларсен играл вдохновенно и энергично, вынудив Петросяна к его фирменной жертве качества. Датчанин мог выиграть, но не увидел решающего продолжения на 35-м ходу, после чего три далеко продвинутые пешки черных решили судьбу партии в пользу чемпиона мира.

В дальнейшем победы в противостоянии этих гроссмейстеров приходились в основном на долю Петросяна. Естественно, о поражении в Гаване прочитать в книге Ларсена не удастся. Бент едва упоминает Олимпиаду, указывая на “период необъяснимой слабости”, приключившийся с ним.

Интересный факт: и Ларсен, и Корчной (а заодно и Фишер) не получили приглашения на крупнейший международный турнир в Москве, состоявшийся в мае-июне 1967 года. Турнир тот был посвящен 50-й годовщине большевистского переворота и собрал почти всех сильнейших шахматистов того времени. Естественно, что на подобном турнире должен был победить представитель социалистического лагеря, но Фишер с Ларсеном гарантировать этого никак не могли. Вот их и не пригласили, хотя оба в это время года были свободны, как ветер, и выразили желание сыграть в турнире. А нечего обижать Тиграна Петросяна, a заодно и Рону Яковлевну! Обо всем этом я расскажу более подробно в своей публикации, посвященной незабвенному Леониду Штейну.

В 1967 году случилось невероятное: Ларсен победил в четырех подряд крупнейших международных турнирax! Сам герой заявил, что “такой серии побед не знала история шахмат”. Hа турнире в Гаване Ларсен набрал 15 очков из 19, значительно опередив советскую группу преследования, состоявшую из Тайманова, Смыслова и Полугаевского. Ларсен включил в книгу четыре свои партии из этого турнира, но мог включить и больше (это сделают другие авторы книг о Ларсене). В канадском Виннипеге Ларсен делит 1-2 места с Клаусом Даргой, но опережает Спасского и Кереса. А затем пришла пора Межзонального турнира в Сусе. “После того как Фишер вышел из соревнования, больше некому было бороться за лавры победителя, главной целью был выход в турнир претендентов”, – написал Ларсен в главе “Год 1967-й, фантастические результаты”. В Сусе Ларсен набрал 15.5 очков из 21, опередив Геллера, Корчного, Глигорича, Портиша, Решевского, Горта и, увы, Штейна. И, наконец, Бент взял верх на турнире в испанской Майорке, опередив Ботвинника, Смыслова, Портиша, Глигорича, Ивкова и других. Ничего вся советская шахматная гвардия не могла поделать с неуловимым датчанином!

Часто приходится слышать и читать рецензии, что, мол, Ларсен пишет в книге очень нескромно о своей персоне, слишком уж выпячивая свои таланты и достижения. Мне так не кажется. Очень скромная книга по нынешним стандартам.
1970

Bent Larsen: “Larsen’s selected games of chess – Избранные шахматные партии Ларсена” (London: Bell&Sons, на английском языке; New York: McKay, на английском языке)

Пару дней назад в разговоре со мной Д-р Энтони (Тони) Сэйди, хорошо знавший Ларсена и проигравший ему во всех их турнирных партиях, отметил, что Ларсен говорил и писал на восьми (!) языках. Поэтому нет ничего удивительного в том, что сам Бент и перевел свою биографическую книгу на английский язык.

Книга была одновременно опубликована в Англии и Соединенных Штатах меньше, чем через год после датского издания. В обеих странах издана одинаково. Хотя обложка твердая, на ней нет никаких заголовков. Поэтому я и привожу титульный лист английского издания. Впоследствии книга была переведена на русский, немецкий (“Ich spiele auf Sieg – Играю, чтобы победить”, Zürich: Kühnle-Woods, 1971), французский (“Mes 50 meilleurs parties d’echecs”, Paris: Payot, 1972) и испанский (“Yo juego para ganar – Играю, чтобы победить”, Barcelona: Bruguera, 1974) языки.

Все эти переводы практически одинаковые. Исключение составляет издание на немецком: для него Ларсен прокомментировал дополнительнo десять партий.


1972

Бент Ларсен: “50 Избранных Партий 1948-1969” (“Физкультура и Спорт”, серия “Выдающиеся Шахматисты Мира”, на русском языке)

Всего-то три года понадобилось советской цензуре, чтобы дать добро на перевод книг Фишера и Ларсена на русский язык. Правда, за это время один разромил другого со счетом 6-0 в принципиальном матче претендентов в американском Денвере и вышел на Петросяна, которому тоже не оставил никаких надежд в финальном матче. Обе книги вышли из печати в тот момент, когда матч Спасский – Фишер был уже совсем рядом.

Предисловие под названием “Ларсен, каким я его вижу” написал Лев Полугаевский. Завершает русское издание послесловие перeводчика, в котором рассказывается о выступлениях Ларсена в турнирах и матчах, состоявшихся после публикации оригинала.

И Лев Харитон (Фишер), и ныне покойный Валерий Мурахвери (Ларсен) грамотно перевели книги на русский, очень близко к оригинальным текстам. У Харитона я, как ни старался, не нашел ни единой помарки. У Мурахвери нашел несколько неточностей, но совсем незначительных. Правда, я сравнивал перевод Мурахвери с английским изданием, а он переводил с датского.

Например, переводя на русский язык комментарии Ларсена к партии с Троянеску (Вагенинген, 1957), Мурахвери называет Октавио Троянеску (да, тот самый румынский военврач, сыгравший таинственный матч с Игорем Бондаревским после сдачи Ростова советскими войсками) “доктором наук из Румынии”. В английском же переводе самого Ларсена Троянеску назван как “Rumanian doctor”. Правда, Ларсен тоже не совсем корректен: надо было дать Троянеску титул MD (Medical Doctor), что было бы более правильным.

Есть и еще одна неточность, сильно позабавившая меня. В главе “Нежелательный перерыв” Ларсен сетует на два года, проведенные в рядах датской армии. “С осени 1961 по осень 1963 я был солдатом. Об этой странице моей жизни я не могу сказать ни одного доброго слова”, – пишет Ларсен (ему бы послужить те же два года в “непобедимой и легендарной”!). Потом добавляет: “Дважды за это время я получил право оторваться от исполнения высшего долга и сыграть в международных турнирах”. И далее идет описание турниров, а также ситуации с невыдачей визы Ульману. В английском же тексте есть еще одна фраза, которую Мурахвери “почему то” не перевел. Вот она: “During this period I was twice granted leave (which I made up later by serving extra time) to participate in an international chess tournament”. Все дело в словах в скобках, которые переводятся как “которое я вернул, отслужив лишнее время”. Оказывается, время, проведенное Ларсеном на международных турнирах, не засчитывалось в срок службы! Вот вам и “солдат спит, служба идет”! Интересно, как бы отреагировали на такое условие все выпускники советских или российских спортивных рот!?

К слову, вызывает удивление столь негативное отношение Ларсена к армии. Дело в том, что ходили упорные слухи (правда, неподтвержденные), что во время службы в армии датчанин обучался в школе переводчиков NATO – организации, одно название которой вызывает у значительной части чувствительных россиян раздражение, граничащее с неврозом.

А где еще “Беня” мог так хорошо выучить русский язык?! Сам видел его интервью по советскому телевидению в 1973 году во время Межзонального в Ленинграде. Ларсен был в приподнятом настроении – он только что победил югослава Иосипа Рукавину при помощи простой, но красивой жертвы ладьи на поле f2.


“А для тебя, родная…” (из книги “Bent Larsen’s Best Games”, 2014)

Почему-то считалось, что немногочисленные советские книги (не более 10-15 в год по всему Союзу) по своему содержанию превосходят те, что публиковались на Западе. Я, еще живя в СССР и просматривая в Информаторе списки книг зарубежных издательств, относился к подобным заявлениям с большой долей иронии. Думаю, что после переиздания биографических книг Фишера и Ларсена в СССР, всем стало очевидно – даже в области шахматной литературы Запад не уступал Советскому Союзу.

Объяснить иллюзии советских любителей шахмат довольно просто: советские книги постоянно переиздавались на Западе, а вот с работами западных авторов в СССР такое случалось крайне редко. Разве можно было издавать в Союзе книги, например, Ройбна Файна или Сэмуэля Решевского? Вспоминается характеристика, данная выдающемуся профессору-психоаналитику Файну гроссмейстером Котовым, как известно, получавшим зарплату сразу в двух ведомствах. Ничуть не лучше критики “проклятых вейсманистов-морганистов” со стороны сторонников “мичуринской агробиологии”.

Но не буду привередничать. Книги Фишера и Ларсена были великолепным подарком всем любителям шахмат, тем редким “глотком свободы”, который просто не мог оставить равнодушным. Была одна, но почти неразрешимая проблема – как достать обе книги. Их можно было найти на черном рынке, но цены для меня, московского школьника, были ужасно высокими. Книга Фишера у спекулянтов стоила 25 рублей, Ларсена – 15. С Ларсеном мне повезло – я случайно купил эту книгу в букинистическом магазине, а вот “Мои 60 памятных партий” так и остались недостижимой мечтой… на территории СССР. Теперь у меня каких только нет изданий знаменитых книг Фишера и Ларсена!

Маленькая деталь. Хотя книга Ларсена и проиграла “Фишеру” в цене (9 копеек по номиналу и 10 рублей на черном рынке), “зато” её тираж был выше аж на 25 тысяч экземпляров (75 тысяч против 50). Видимо, это было связано с тем, что Ларсен был более лоялен к советским шахматистам, чем Фишер, который часто и справедливо обвинял их в нечистоплотной игре.

Как известно, Советский Союз не подписал и не признавал до начала 1980-х пакт о защите авторских прав (authors’ rights), вследствие чего не имел юридического права переиздавать книги Фишера и Ларсена. Позднее Илюмжинов хвастался, что заплатил Фишеру за весь Советский Союз сто тысяч долларов из собственных средств. Интересно, а Ларсену кто-нибудь заплатил? Я не yвидел в его книге пресловутый значок (буква “C” в кружочке). В переведеннoй на русский язык книге Эдмара Медниса “Как побеждали Бобби Фишера” (“Прогресс”, 1981), такой значок есть. Соблюдены и авторские права Раймонда Кина на его книгу о Нимцовиче. А вот как насчет Ларсена?..
1975

Paul Keres, Ivo Nei: “4×25. Robert Fischer, Boriss Spasski, Viktor Kortsnoi, Bent Larsen” (“Eesti Raamat”, на эстонском языке)

Великолепная книга Пауля Кереса и Иво Нея, лучшая из когда-либо изданных в Эстонии. “Прощальный поклон” легендарного эстонского гроссмейстера Кереса, чье имя появляется в предисловии уже в траурной черной рамке.

Авторами прокомментированы сто партий – по 25 Фишера, Спасского, Корчного и Ларсена. Особенно интересны комментарии к партиям Ларсена, сыгранным после 1969-го. Напомню, что в книге датчанина последняя, пятидесятая партия датируется 1969 годом (победа в 15 ходов над болгарином Милко Бобоцовым), хотя в русском издании, благодаря послесловию переводчика, можно проследить за выступлениями автора вплоть до 1971 года.

Впрочем, не менее интересно сравнить комментарии Ларсена с комментариями шахматистов из Эстонии и к партиям, которые приведены в обеих книгах. Завершают издание партии из неудачного для Ларсена Межзонального турнира в Ленинграде 1973 года и победного турнира в Маниле, состоявшегося в том же году, но чуть позже.

Мне никогда не забыть того дня, когда, совершая еженедельный поход по книжным точкам в центре Москвы, я неожиданно наткнулся на книгу Кереса и Нея в магазине “Книги Народов СССР” на улице Кирова. Прошло почти сорок лет. Нет уже ни улицы Кирова, ни этого магазина, ни Ларсена с Фишером, а книга, давно ставшая библиографической редкостью, продолжает напоминать о годах юности.

Меня всегда удивлял тот факт, что эта великолепная книга не была переведена на основные европейские языки. Был, правда, перевод комментариев к партии Фишер – Матанович (1968) в журнале “Шахматы в СССР”, но этим все и ограничилось. И только десять лет назад книга была переиздана в Испании, но об этом чуть позже.
1978

Eric Brondum: “Bent Larsen – the Fighter – Бент Ларсен – Боец” (Dansk Skakforlag, на английском языке)

Превосходная работа датского автора, да еще и изданная на английском языке.

Брондум: “Бент Ларсен – oдин из наиболее интересных и динамичных шахматистов за последние двадцать лет. И странно, что никто не извлек выгоду из этого факта, хотя это может быть объяснено тем, что самая лучшая книга о Ларсене уже написана, и написал ее сам Бент Ларсен!

Цель этой книги – показать Ларсена по-другому, а также собрать партии, сыгранные к настоящему моменту. Вы увидите, что большинство из них принадлежит периоду 1966-77 годов. Я воздержался от того, чтобы назвать книгу, например, “Лучшие Партии Ларсена”, так как это было бы субъективной оценкой, вероятно, противоречащей мнению самого мастера в отношении его лучших творений. К тому же, так называемые “лучшие партии” могут быть еще не сыграны! Надеюсь, книга доставит читателю такое же удовольствие, которое испытывал я, составляя ее”.

Брондум справился со своей задачей, как говорится, на все сто! В книге 75 великолепных партий Бента Ларсена. Есть не только победные, но и одна ничейная – с Ботвинником, на московской Олимпиаде 1956 года. К счастью для Ботвинника, ему удалось уйти от поражения, но уже тогда, в 1956 году, стало ясно, что в мире шахмат появился еще один большой талант.


Олимпиада в Москве, 1956 год. Ботвинник пока еще спокоен… (фото из датского журнала Skakbladet)

Ларсен блестяще выступил на той Олимпиаде: возглавляя команду Дании, он набрал 77.8% очков и завоевал титул гроссмейстера. Он победил в одиннадцати партиях, шесть завершил вничью и лишь одну, Уильяму Фэирхерсту – кавалеру Ордена Британской Империи за инженерные заслуги в области проектирования мостов – проиграл.

Особенно досталось от Ларсена легендарной команде Израиля (Черняк, Порат, Алони, Д-р Орен), долгие годы выступавшей одним составом и сотворившей сенсацию двумя годами раньше, сыграв вничью с “бронепоездом” по имени СССР. В Москве Ларсен в полуфинале обыграл Йосефа Пората, а в финале – заменившего его Моше Черняка (правда, израильтяне брали верх в матчах с датчанами и там, и тут).

В книге Брондума среди поверженных Ларсеном гигантов советских шахмат появились еще три имени – друзья по жизни Леонид Штейн и Виктор Корчной, а также экс-чемпион мира Василий Смыслов. Ларсен победил Штейна на так называемом Матче Века в Белграде в 1970 году. В четвертом, последнем, туре Штейн заменил заболевшего (и зевнувшего фигуру туром ранее) чемпиона мира Спасского. Эта партия навевает печальные мысли: Штейн, игравший черными свою излюбленную старойндийку, не увидел выигрывающего продолжения, отступив конем вместо f7 на c6. Ларсен блестяще провел эндшпиль и победил. Больше за шахматной доской им встречаться уже не пришлось (2-1 в пользу Ларсена).


На этой фотографии из книги “Bent Larsen – the Fighter” партия только начинается. Казалось, им еще играть и играть…

Книгу Брондума еще можно купить, но уже очень недешево.

Весь капитальный и интересный материал здесь

От  редактора сайта. Я сам увлекался сбором шахматной литературы, имел не одну сотню, не говоря уже об огромном количестве периодики (массы самых различных журналов, бюллетеней, газет). Книгу Бент Ларсен: “50 Избранных Партий 1948-1969” (“Физкультура и Спорт”, серия “Выдающиеся Шахматисты Мира”, на русском языке), если не ошибаюсь, купил в Гомеле в магазине “Иностранной литературы, на ул. Победа, а Фишера “Мои 60 памятных партий” долго никак не получалось достать и, находясь в Москве, каким-то образом удалось уговорить продать ее в ЦШК на Гоголевском бульваре. Еще одна из упоминающихся книг Paul Keres, Ivo Nei: “4×25. Robert Fischer, Boriss Spasski, Viktor Kortsnoi, Bent Larsen” (“Eesti Raamat”, на эстонском языке) оказалась у меня, скорее всего, также через гомельский магазин на Победе.

Размещено 4 августа 2015, 21:39