Калинковичские приключения деда Талаша

Тридцать лет назад в районной газете «За камунізм» была напечатана статья «Из боевого прошлого города». Ее автор, Иван Яковлевич Кравцов (1926-2004), наш земляк, родом из д. Раков, служил тогда офицером на Балтийском флоте. Он увлекался историей и краеведением, и впоследствии перешел со строевой службы на должность заведующего военно-морского музея «Кронштадская крепость». В названной статье рассказывалось о некоторых событиях, происходивших на территории Калинковичского района в годы гражданской войны, а один эпизод был связан с известным партизаном дедом Талашом.

Легендарный дед.

Кто же из нас не знает знаменитого деда Талаша – главного героя повести классика белорусской литературы Якуба Коласа. На протяжении полувека это произведение изучали в школе, легендарный дед был персонажем многочисленных газетных и журнальных публикаций. Однако в нынешние времена, когда общественные приоритеты несколько изменились, а «Дрыгва» исчезла из школьной программы, нынешнюю молодежь стоит, наверное, коротко проинформировать об этой колоритной личности.

Василий Исаакович Талаш родился 25 декабря 1844 года в деревне Белка (ныне Петриковский район) в бедной крестьянской семье. Он и сам всю жизнь тяжело трудился на земле, вырастил двух сыновей и трех дочерей. Уже на склоне жизненного пути, после революции, он получил, как и многие другие крестьяне, свою собственную землю, которую тут же пришлось защищать от интервентов. Когда польские жолнеры пришли в его деревню и начали наводить прежние помещичьи порядки, 75-летний дед Талаш взял в руки оружие и, организовав партизанский отряд, повел бой с незваными гостями. Уже после Гражданской войны секретарь Петриковского волисполкома коротко записал военные воспоминания Василия Исааковича. 

«…Поляки сожгли все мое хозяйство, семья успела уже скрыться в лесу. Тем временем мой младший сын известил меня том, что происходило и мы скрылись за фронт, где поступили разведчиками во 2-й батальон 417-го полка 47-й дивизии. Там вел свою работу до болезни. Проклятая эпидемия тифа сломила меня и я был отправлен в Гомель в госпиталь. По выходе из госпиталя я снова вернулся в часть, но недолго пришлось побыть там, т.к. возвратный тиф повел меня назад на отдых, это значит пришлось остаться в тылу у поляков». Дед не сообщает, где был этот «отдых» и как он оказался в тылу врага, но это по архивным документам установил И.Я.Кравцов. «На этот раз – пишет он в своей статье – прославленный партизан лечился в прифронтовом госпитале в Калинковичах. 4 апреля 1920 года с целью окончательного захвата Мозыря и Калинковичей начали свое генеральное наступление белополяки. 5 апреля они внезапно захватили эти города. Талаш, услышав стрельбу в районе станции Калинковичи, покинул госпиталь. Но из-за перенесенной тяжелой болезни он не смог пойти на восток вместе с отступающими красноармейцами. Пришлось остаться у жителей Калинковичей. Летом этого года автору этих строк довелось побывать в городе и найти двухэтажный дом – бывший военный госпиталь, в котором лечился дед Талаш. Дом на улице Красноармейской. Показала этот дом ветеран гражданской войны жительница Калинковичей А.Р.Фейгельман. В далеком 1919 году она служила в Красной Армии и работала в этом госпитале санитаркой со своим земляком из Дудичей фельдшером Антоном Колоцеем». Других данных о пребывании в нашем городе В.И.Талаша в статье не приводится.

Калинковичи в 1920-м.

В начале 1920 года на Калинковичском направлении против наступающих польских легионеров держала оборону 139-я бригада 47-й дивизии 12-й армии советской республики. 415-й полк этой бригады удерживал район Паричи-Домановичи, 416-й – район Воротын-Мышанка-Кацуры, 417-й был на южной стороне Припяти. Периоды напряженных боев чередовались с временами относительного затишья. В один из таких моментов здесь произошло весьма редкое на войне явление – размен высокопоставленными пленниками. Поляки через дипломатическое представительство одной из нейтральных стран предложили большевикам обменять задержанного ими виленского архиепископа Репча на отбывавшего каторгу известного деятеля международного коммунистического движения К.Радека. Советское правительство ответило согласием. Время и место проведения обмена санкционировал лично В.И.Ленин. Архиепископа доставили из Москвы в Калинковичи и оттуда к 23 часам 23 января – к железнодорожному мосту через Птичь, где и состоялся размен. К.Радек на бронепоезде прибыл в Калинковичи, где его встречал член Реввоенсовета республики С.И.Аралов.

87 лет назад наш город разительно не был похож на нынешний. Железнодорожную станцию и местечко разделял сосновый массив, через который пролегала мощеная булыжником дорога (ныне ул.Аллея Маркса). Небольшое деревянное здание вокзала (находилось на месте снесенного три года назад железнодорожного клуба) окружало полтора десятка служебных и жилых построек. Вдалеке, за лесом, был хутор Луток (район нынешней ул.Заводской), за путями – поселки Заподольский и Сахалин, где в бараках и землянках жили многочисленные беженцы времен 1-й мировой войны и семьи железнодорожников. Местечко Калинковичи состояло из четырех небольших улиц: Почтовой (ныне Советская), Барановской (Калинина), Зеленой, она же Церковная (Красноармейская), Гимназической (Луначарского) и переулка Дьяковского (Пролетарский). Они буквально утопали в грязи и лишь Почтовая, составлявшая часть Бобруйского почтового тракта, была мощеной и имела деревянный тротуар с одной стороны. Дома были маленькие, одноэтажные, за исключением четырех двухэтажных домов в центре местечка. Большинство населения здесь составляли представители местной еврейской общины. С юга к местечку примыкало одноименное село (ныне ул.Крестьянская), где жили прихожане местной Свято-Никольской церкви. Всего возле железнодорожной станции, в местечке и селе проживало около 8 тысяч человек.

С августа 1919 года Калинковичи были на осадном положении, невдалеке шли бои и двухэтажное деревянное здание на углу улиц Почтовой и Зеленой было превращено в прифронтовой госпиталь. Вместе с военными врачами здесь работали и местные медики, о которых упомянул в своей статье И.Я.Кравцов. Алта Фраимовна Фейгельман родилась в м.Калинковичи в 1898 году, ее родители держали тут небольшую лавку по торговле мукой. Она была санитаркой в местечковой врачебной амбулатории на улице Гимназической, а с открытием госпиталя стала работать там. Имя другого медика, нашего земляка, было не Антон, а Семен. В списке фельдшеров Речицкого уезда за 1907 год указан Колоцей Семен Дмитриевич, 1865 года рождения, фельдшер с.Дудичи. В описываемое время он тоже, как и В.И.Талаш, был уже в непризывном возрасте, но добровольно стал медработником Красной армии. Местные уроженцы, одни из наиболее уважаемых людей нашего города, Борис Матвееич Брегман ( 1921 – 2008 гг ) и Клавдия Дмитриевна Левицкая, в детстве знавшие этого медика, вспоминают, что он был высокого роста, худощавый, с усами, седой, прекрасный специалист своего дела, как говорится, от Бога, и очень добрый человек. Клавдия Дмитриевна вспоминая, скольким людям он спас жизнь и вернул здоровье, не могла удержаться от слез.

Дед Талаш выписался из гомельского госпиталя в начале февраля 1920 года, вернулся в полк и даже успел вновь отличиться в боях. Но, как пишет в своей повести «Легендарный дед» Н.Жигоцкий, «…недолгой была деятельность Василия Исаковича. Вскоре он снова заболел тифом. На этот раз его лечили в прифронтовом госпитале в Калинковичах». Врачи сумели спасти ему жизнь, но к началу апреля больной был еще очень слаб, нуждался в длительном лечении и реабилитации. Однако спокойно долечиться деду не довелось.

Польское наступление.

В начале апреля линия фронта проходила примерно по нынешней границе Калинковичского и Петриковского районов. Польское командование перебросило сюда свою лучшую, полностью укомплектованную 9-ю Полесскую дивизию в составе 4-х пехотных полков, элитного кавалерийского полка «Татарская езда» и 9-го артиллерийского полка. Более половины легионеров составляли профессионалы – наемники из бывших солдат кайзеровской Германии, польских эмигрантов из США, Канады и Австралии. Эта грозная сила, насчитывавшая 7 тысяч штыков, 1 400 сабель, 200 пулеметов и 20 орудий троекратно (а по коннице – абсолютно) превосходила по численности измотанные многомесячными боями и сильно поредевшие полки 139-й бригады. К тому же противник удачно выбрал момент начала наступления – накануне смены этих войск на позициях частями 57-й стрелковой дивизии, недавно сформированной на Украине. Буквально за день до польской атаки артиллерия 139-й бригады была снята с боевых позиций и отправлена в тыл. И 4 марта для войск «красных» здесь разразилась катастрофа: после мощной артподготовки противник прорвал в нескольких местах фронт и устремился к Мозырю и Калинковичам. Оставив свой штаб в эшелоне на Калинковичской ж.д. станции, командир 139-й бригады А.Г.Калинин с несколькими ординарцами помчался в гущу боя спасать положение. Но что-либо изменить было уже невозможно. Находившийся в Мышанке командир 416-го полка Я.А.Колюжный, из бывших прапорщиков, потерял управление боем, его подразделения рассеялись по лесам и, неотступно преследуемые противником, в беспорядке отходили на восток.  От полного истребления их спас 1-й Морской береговой отряд, пробившийся сюда из окружения на берегу Припяти. В Центральном военно-морском архиве в г.Санкт-Петербурге храниться письмо одного из моряков, участников этого боя, имя которого неизвестно. «…Двинулись на ст.Калинковичи ,– пишет он – но потом были опять окружены поляками. …Пришлось пробивать себе дорогу. Немало и тут полегло товарищей. Из всего отряда, наверное, не вернулась и половина».

Начальник штаба 139-й бригады «военспец» Б.Е.Томатин, получая отрывочные доклады о глубоком обходе противником его частей с севера и слыша с западного направления все нарастающую перестрелку, принял решение эвакуироваться в Речицу. Вечером он докладывал оттуда в штаб армии: «В 19 часов 5 марта противник повел стремительное наступление на Калинковичи. Нам пришлось под обстрелом и на глазах противника оставить станцию. …Наши части геройски сражались и, пробившись через железное кольцо противника, не в состоянии выполнить возложенные на них задачи. Нужно дать им привести себя порядок». За взвешенными формулировками опытного штабиста стоял полный хаос, в который после его отъезда погрузились Калинковичи. В материалах расследования специальной комиссии реввоенсовета 12-й армии приведены многочисленные факты шпионажа и прямой измены со стороны железнодорожных служащих польского происхождения станции и депо Калинковичи. (Они были переведены сюда в 1915 году с польских территорий, занятых германскими войсками). После убытия штабного эшелона они закрыли и привели в негодность стрелки, в связи с чем несколько паровозов, уже стоявших под парами, не смогли покинуть станцию и достались полякам. Более того, они вели стрельбу по отступавшим красноармейцам из окон и чердаков станционных построек. К вечеру на уже оставленную его войсками станцию прискакал комбриг А.Г.Калинин. Сохранился его рапорт, датированный 7 марта 1920 года. «По занятию противником Мозыря – говорится в нем – я прибыл на станцию Калинковичи и по телефону отдал приказ в полки: «С 2-х часов 5 марта части бригады атакует противник. Через 10 минут Калинковичи будут сданы, так как на станции я один, без вооруженной силы». Я бросил трубку и выскочил на площадку. В момент разговора по телефону поляки набросились с криком: «Командир, сдавайся!». Мне или бежать, или застрелиться… Я кинулся спасаться по маршруту ст.Калинковичи – ст.Голевицы – Большие Автюки – Макановичи. В Макановичах я достал товарный поезд, который прибыл на станцию Василевичи. Там вступил я в командование 139-й бригадой. …По словам пробившихся красноармейцев, 416-й полк наголову разбит». К этому времени комбриг уже знал, что противник захватил у него 16 пулеметов и 12 орудий. Кроме того, в Калинковичах противнику достался и бронепоезд 12-й армии, команда которого, не имея возможности из-за блокировки колеи выбраться со станции, ушла пешим порядком, предварительно сняв замки орудий и затворы пулеметов.

Спасение.

Когда послышалась перестрелка, а через местечко в направлении Юровичей хлынули толпы отступавших красноармейцев, эвакуировать госпиталь было уже поздно. Те из больных и раненых, кто мог самостоятельно передвигаться, потащились им вслед. Отход «красных» прикрывали моряки. Зажав в зубах ленточки бескозырок, чтобы не потерялись в сутолоке боя, они уходили не спеша, уносили своих убитых и раненых, отбивая из ручных пулеметов «льюис» атаки польских улан. Жизни деда Талаша угрожала реальная опасность, легионеры жестоко расправлялись с коммунистами, представителями советской власти и всеми им сочувствовавшими. Так, в Калинковичах они арестовали заведующего почтово-телеграфной конторы М.Н.Ковальчука. Не дожидаясь неминуемой расправы, он совершил удачный побег и впоследствии служил телеграфистом на Днепровской флотилии. Оказавшемуся на захваченной территории политработнику Красной армии Г.Соловьеву и укрывавшей его калинковичанке Х.Кацман повезло меньше – они были арестованы и повешены польскими жандармами. В.И Талаша, который после перенесенного кризиса был очень слаб, некоторое время, рискуя жизнью, прятал кто-то из местных, возможно сам фельдшер С.Д.Колоцей. Так ли это, точно мы уже вряд ли узнаем, т.к. свидетели тех дней уже ушли из жизни, а дед в своих воспоминаниях этот эпизод не отразил. Спустя какое-то время он немного окреп и решил пробираться в родные места. «Оправившись от болезни – читаем в воспоминаниях партизана – я прятался в Куритицком лесу у дочери». (Его старшая дочь жила в д.Куритичи на Петриковщине).

Поляки еще смогли взять Василевичи, но здесь их наступление окончательно застопорилось. 11 мая в Калинковичах под руководством главнокомандующего, маршала Ю.Пилсудского было проведено совещание высшего командного состава польской армии. Оно состоялось в здании железнодорожнй школы (находилось примерно в 30 метрах северо-восточнее от открытого несколько лет назад памятника подпольщикам-смугнаровцам). Станция была плотно оцеплена жандармерией, на путях стояли бронепоезда «Познанчик» и «Пилсудчик», а в небе кружили прилетевшие с аэродрома в Бобровичах польские аэропланы. Планы у маршала были поистине «наполеоновские» – выйти к Днепру и взять Гомель, после чего, если повезет, двинуться на Москву. Однако им не суждено было сбыться: с южного фронта к советским войскам уже подходили подкрепления и вскоре прославленная Первая конная армия С.М.Буденного погнала интервентов на запад. 29 июня 1920 года 508-й полк Красной армии без боя занял Калинковичи. После Гражданской войны здание госпиталя передали местечковому исполкому и там в 20-х – 30-х годах жили семьи совслуащих. (В их числе был «тапер» Бухман, кумир местной молодежи, озвучивавший на рояле демонстрируемые в «Нардоме» немые фильмы и подрабатывавший на танцах, вечеринках и свадьбах). В 1955 году дом подвергся реконструкции и капитальному ремонту, после чего приобрел свои нынешние черты. А.Ф.Фейгельман до самого выхода на пенсию проработала в калинковичской больнице санитаркой. Жила по ул.Лысенко, д.12, умерла в 1978 году. С.Д.Колоцей с середины 20-х годов работал во врачебной амбулатории на ул.Луначарского, а в годы Великой Отечественной войны, когда все Калинковичские врачи были на фронте и в партизанах, оказывал медицинскую помощь местному населению. Он жил по ул.Комсомольская, д.26, умер в 1946 году. Старожилы вспоминают, что у него была дочь, но судьба ее неизвестна. Сейчас в Калинковичах проживает несколько семей Колоцей, но все они однофамильцы фельдшера.

Дедова слава.

Когда врага прогнали с Петриковщины, 76-летний В.А.Талаш демобилизовался, после чего земляки избрали его председателем Новоселковского Совета. Наделенный от природы недюжинной силой и крепким характером, бывший красный партизан боролся с бандитизмом, восстанавливал разрушенное войной хозяйство и укреплял советскую власть. В 1928 году за активное участие в партизанском движении Василия Исааковича наградили орденом Красного Знамени. Про знаменитого деда узнал Я.Колос и написал о нем повесть, которая была издана массовым тиражом в 1934 году. Перед войной по ее мотивам была создана пьеса «В пущах Полесья», снят художественный фильм, после чего В.И.Талаш приобрел всенародную известность. 1941-й год он встретил уже в 97-летнем возрасте, но на печи не отлеживался: собирал для партизан оружие, был их связным. Фашисты арестовали его, отобрали орден и угрожали расстрелом, но отчаянный дед смог от них скрыться и подался в лес к партизанам. В январе 1943 года на самолете его доставили в Москву, где начальник Центрального штаба партизанского движения П.К.Понамаренко лично вручил ему дубликат ордена Красного Знамени, взамен отобранного фашистами. Боевой дед стал героем многочисленных публикаций, снимался в кинохронике, выступал по радио, встречался с воинами и тружениками тыла. После освобождения родных мест вернулся домой, где работал лесничим в Петриковским лесхозе. Умер в 1946 году в 102-хлетнем возрасте.

В парке г.Петрикова, на Аллее Героев, в 1953 году установили его бюст работы известного скульптора З.Азгура. Надпись под ним гласит: «Партизану В.И.Талашу (деду Талашу). 1844-1946». Многие из нас бывая в Минске, видели на центральном проспекте столицы величественный комплекс памятника Якубу Коласу. Рядом с поэтом, сидящем на огромном валуне, находятся и герои его произведений. Дед Талаш с винтовкой в руке, о чем-то задумавшись, смотрит вдаль. Может быть, вспоминает своих боевых товарищей или земляков, которые лечили и спасали его в Калинковичах